Темные глубины

– Тебе прислали фотографии, изобличающие жену и твоего друга? – спросила я.

– Нет.

– А были другие доказательства ее неверности, она призналась в измене?

– На оба вопроса ответ: «Нет!» – хмуро произнес Климов. – Но это ничего не доказывает. Между ними что-то было. Я потом, уже в тюрьме, вспоминал последние месяцы жизни перед убийством и понял, что долгое время был просто слеп.

– А нельзя ли поконкретнее? – включился в разговор Макс.

– Зачем? – Дмитрию явно было неуютно под градом наших вопросов. – Зачем подробности?! Это ничего не меняет.

– Еще как меняет, – не согласился Макс. – Если ты не убивал Арзамасова, то кто-то тебя ловко подставил. Причем, это не какой-то чужой дядя, а человек, который хорошо знал не только тебя, но и твоё окружение и твою семейную ситуацию. Почему преступник был так уверен, что ты помчишься, сломя голову, выяснять отношения с другом, получив анонимную смс-ку, а не позвонишь ему или жене, чтобы разобраться, что к чему? А если твоя жена тебе не изменяла, что тогда?

– Изменяла, – хмуро пробормотал Климов.

Макс еще долго пытал его, но удалось выяснить лишь то, что соседка из дома напротив, старая сплетница, как-то ему заявила, что его жена частенько наведывалась в гости к Арзамасову, пока он отсутствовал. Дмитрий потом поговорил с Ольгой, и она призналась, что иногда заходила к Валентину по-соседски, просто поболтать. Но он знал, что Арзамасов был в нее влюблен.

Когда кофе был выпит, Макс взглянул на часы и заявил, что нам пора уходить, хотя вопросов еще осталось немало. Климов пообещал завтра заехать к нам в контору для дальнейшей беседы. Я лишь успела уточнить кое-что о присутствовавших в ресторане «Омега» в тот злополучный вечер и о некоторых соседях. Выяснилось, что соседка, сообщившая о визитах Ольги к Валентину, несколько лет назад умерла.

На обратном пути Макс выглядел мрачным и сосредоточенным. Я поинтересовалась, что на него так подействовало.

– Не нравится мне наш клиент, чего-то он не договаривает.

– Будто в первый раз с таким встречаешься, – беззаботно сказала я. – Все что-то скрывают. Конечно, ему неприятно вспоминать об измене жены. Чувствуется, что мужик гордый и самолюбивый, а ты прицепился к нему, как банный лист – требуешь каких-то доказательств. Да ему одного намека достаточно, чтобы взбеситься. Сейчас, похоже, жизнь его пообломала, но я заметила, что пару раз он был готов наброситься на тебя с кулаками.

Макс хмыкнул:

– Может, ты и права. Если бы мне насчет тебя стали задавать всякие неприятные вопросы, я бы тоже взбесился. Впрочем, тут есть большая разница: ты – моя жена, а Ольга – его бывшая жена.

Макс подбросил меня до конторы, а сам отправился на встречу с сыщиком, когда-то работавшим в «Фемиде». На поездку в Горюново мы потратили больше времени, чем рассчитывали, так что не успели пообедать, и я, появившись в офисе, первым делом сделала себе бутерброд. Потом покурила и лишь затем прошла в приемную и включила компьютер. Прежде чем выяснять различные частности, я решила рассмотреть проблему в целом. Климов утверждает, что Арзамасова не убивал. У нас нет оснований ему не верить, иначе он не стал бы нас нанимать. Следовательно, кто-то его подставил. Но если кому-то нужно было от него избавиться, то зачем было выбирать такой сложный путь, не проще ли было бы прикончить самого Климова – и дело с концом? Тут мне пришло в голову, что главной мишенью мог быть молодой писатель, а Климова использовали просто в качестве козла отпущения, зная его буйный нрав и то, что Арзамасов неравнодушен к его жене. Неужели следствие не прорабатывало эту версию? Во всяком случае, Климов об этом не упомянул. Ладно Климов, но почему его адвокат не предложил такую версию? Ведь это очевидно. Похоже, с этим адвокатом и впрямь что-то не то.

Я решила, что нужно получше узнать убитого. Он писатель, значит, прежде всего, следует познакомиться с его творчеством. Через несколько минут я уже читала подробную статью о нем. Он окончил исторический факультет университета и несколько лет работал в архиве. Тогда и начал писать. Он написал три романа в жанре исторического детектива. Действие в них происходит в конце 19 века. Главный герой – интеллигентный юноша, приятный во всех отношениях, сын университетского профессора, работает мелким чиновником в каком-то ведомстве. Каким-то образом, то сам, то через своих знакомых он оказывается причастным к преступлению. В первом романе – это кража драгоценностей, во втором – убийство горничной, в третьем – самоубийство, оказавшееся убийством. Благодаря своей наблюдательности и острому уму он с честью распутывает сложные хитросплетения всевозможных интриг и выходит из непростых ситуаций победителем.

Все романы были тепло встречены и читателями, и критиками. По одному из них был снят сериал на двенадцать серий. Были планы экранизировать и другие его книги, но пока до этого дело не дошло. Еще в одной статье восьмилетней давности упоминалось, что он начал работу над современным политическим детективом, в котором должно было расследоваться громкое заказное убийство. Эта информация меня заинтересовала, но больше ни одного упоминания о творческих планах молодого писателя я не нашла. Тогда решила просмотреть хотя бы один из его романов, чтобы составить собственное мнение о нем как о писателе.

Я собиралась потратить на это не больше получаса, но, начав читать, не могла оторваться. Вроде бы ничего особенного, но хороший язык и яркие образы просто завораживали. Интрига была очень острой, держала в постоянном напряжении. Любовные сцены он описывал красочно и с фантазией, но без пошлости, а это большое искусство. Странно, что прежде ничего о нем не слышала. Я так погрузилась в девятнадцатый век, что не замечала, как летит время в двадцать первом.

Меня вернул в реальный мир голос Макса:

– Жена моя, чем ты так увлеклась, что мужа не замечаешь?

– Читаю роман Арзамасова.

– И как?

– Потрясающе! – Я нехотя оторвалась от чтения и взглянула на часы: половина седьмого! – Макс, я ничего не успела сделать, – виновато пробормотала я. – Стала наводить справки об Арзамасове, сунулась в книгу и – пропала!

Макс обнял меня, заставил подняться и прижал к себе.

– Ты лучше всех, – шептал он. – Я так люблю тебя…

Он поцеловал меня. Я всё еще пребывала под воздействием романа, так что не только не стала его останавливать, но довольно пылко ответила на его поцелуй. Нас прервал звонок домофона.

– Твои друзья пожаловали, – сказала я, взглянув на экран монитора.

– Могли бы и предупредить, – проворчал он, направляясь к двери.

Троица закадычных друзей Макса – это Борис и два Александра. Чтобы не путаться, одного называли Алекс, а второго Санёк или Саня. Борис был давно женат и имел двоих детей – школьников младших классов. Это не мешало ему резвиться наравне со свободными друзьями, более того, во всяких проказах и приключениях он был главным заводилой. Он начал лысеть, немного расплылся, но обаяния не растерял, так что пользовался успехом у противоположного пола. Борис работал юрисконсультом в крупной фирме, хорошо зарабатывал и был весьма высокого мнения о себе. Впрочем, ни у кого из них не было никаких проблем с самооценкой.

Алекс – высокий, стройный, элегантный, всегда одетый по последней моде был преуспевающим адвокатам по корпоративному праву. Он тоже рано женился, но уже давно развелся и детей не имел. Глядя на его утонченную красоту и рьяную заботу о своей внешности, я как-то поинтересовалась у Макса, уж не голубой ли он. Макс заверил, что у Алекса с ориентацией всё в порядке, просто неустанное восхищение его красотой, с самого раннего возраста и по сей день, выработали в нем склонность к нарциссизму.

Санёк – другое дело. Он, как и его друзья, окончил юридический факультет, но выглядел простовато. Он даже говорил, что гордится своей рязанско-крестьянской внешностью, более того, она якобы помогает ему в работе. Он был адвокатом по гражданским делам и в ходе слушания дела многие противники поначалу его недооценивали, за что потом жестоко расплачивались. Впрочем, это его интерпретация ситуации. Санёк никогда не был женат, хотя постоянно в кого-то влюблялся. Характер у него веселый и легкий, и я надеялась, что он еще встретит свою Судьбу.

– Какие-то вы оба взъерошенные, – тем временем уже громыхал Борис, войдя в приемную. – Чем это вы занимаетесь в рабочее время?

– Строим версии, – преувеличенно серьезно ответил Макс.

– Это сейчас ты мне версию предложил, – тут же отреагировал Борис, – но она кажется мне неубедительной.

– Могу предложить еще парочку, – смеясь, ответил Макс.

Все разместились на угловом диване, и я предложила им чай или кофе, но они дружно отказались. Сказали, что все торопятся по своим делам, а сюда зашли по делу. Они собираются в конце апреля махнуть на Кипр на недельку и предлагают Максу составить им компанию. Зная, что их друг молодожен, решили озвучить свое предложение в присутствии его жены, для чего и собрались в полном составе.

– Нина, ну что, отпустишь мужа с нами? Мы люди благонадежные, присмотрим за ним, – произнес Борис.

Я рассмеялась:

– О вашей благонадежности я наслышана.

– Не увиливай. Отвечай прямо.

Я взглянула на Макса, а он лишь слегка опустил глаза, но мы уже давно научились понимать друг друга без слов. Он стоял рядом с моим столом. Я взяла его руку и прислонилась к ней щекой:

– Не отпущу. Мне он самой нужен.

Макс сделал покорное лицо и пожал плечами, мол, я не властен над собой.

– Подкаблучник! – припечатал его Борис, на что Макс ответил очень весело:

– Да я всю жизнь мечтал оказаться под этим каблучком! Мне там очень нравится.

Санёк с Алексом стали канючить, уламывая его, но Борис, похоже, понял, что это бесполезно. Вскоре и до остальных дошло, как обстоят дела.

– Я всегда знал, что брак – это насилие над личностью и отсутствие свободы выбора, – резюмировал Алекс.

– Вот потому я и не женюсь, – подхватил его слова Санёк.

В результате недолгих переговоров Борис заявил, что точку в этом вопросе еще рано ставить, время есть, а пока следует сосредоточиться на ближайших планах. В результате договорились встретиться в пятницу и расписать пулечку. В последнее время они почти полностью сосредоточились на преферансе, оставив в стороне покер.

Когда друзья удалились, Макс опять притянул меня к себе, но романтическое настроение, навеянное книгой Арзамасова, у меня уже прошло. Я сказала, что пора собираться домой, а по дороге заглянем в какую-нибудь кафешку и пообедаем, а заодно и поужинаем, так как дома ничего готового нет. Все-таки я неважная жена и хозяйка, подумала я, но вслух этого говорить не стала.

Когда мы заказали рагу с бараниной, Макс мечтательно произнес:

– Мне так нравятся твои котлеты!

Я рассмеялась:

– Намёк поняла. Завтра приготовлю, продуктов в холодильнике полно. Просто я сейчас такая голодная, что нет сил ждать.

За обедо-ужином Макс рассказал о своей встрече с коллегой. Этот сыщик проработал в «Фемиде» около двух лет, но три года назад уволился, так как глава агентства постепенно спивался, к работе относился небрежно, и заказчиков становилось всё меньше, так что зарплата стала чисто символической. Впрочем, он ушел по-хорошему и иногда общается с бывшим шефом, хотя всё реже и реже. Дела у того идут из рук вон плохо, а он продолжает пить и вообще непонятно, за счет чего держится. Макс заглянул в «Фемиду», но агентство было закрыто, и никаких объявлений на двери он не нашел.

Удалось кое-что узнать и об агентстве «Питер». Оно никогда не пользовалось популярностью и, просуществовав всего пару лет, бесславно почило в бозе. Один знакомый Макса, с которым он тоже успел сегодня встретиться, когда-то был знаком с главой «Питера» и считал его довольно скользким и непорядочным человеком. В общем, Макс пришел к выводу, что адвокат Климова, конечно, мог случайно нарваться на одно столь явно паршивое агентство. А вот выбрать таких два из длинного списка – это уже закономерность. Похоже, он был не заинтересован в том, чтобы дело раскрыли.

Затем я поделилась с Максом своими соображениями:

– Возможно, Климов не цель, а средство достижения цели, – сказала я.

– Что-то ты замысловато выражаешься, – перебил меня Макс. – Объясни попроще, чтобы последнему гуманитарию было понятно.

Я пояснила. Климова, несомненно, подставили, но сделали это не для того, чтобы засадить его в тюрьму, а для того, чтобы свалить на него вину за убийство Арзамасова. Цель – Арзамасов, а Климов – лишь подходящее средство, которое оказалось под рукой. Никто не стал копаться в делах писателя, он – жертва убийства из ревности! Кому-то было очень выгодно, чтобы так считали.

– А зачем «кому-то» убивать молодого писателя? – недоумевал Макс. – Неужели из зависти? Моцарт и Сольери?

Я рассказала о замысле нового романа, который Валентин не успел осуществить. Заказное убийство политической фигуры – дело нешуточное. Вдруг он до чего-то докопался? Многие убийства, совершенные в те годы, до сих пор не раскрыты. Макс с уважением взглянул на меня:

– Нина, снимаю шляпу. Версия очень интересная. Пожалуй, пора привлекать математиков к расследованию на постоянной основе.

– Это уже делают, – усмехнулась я. – Во всяком случае, американцы сняли сериал на эту тему, который называется «Числа». Там молодой профессор математики оставляет не у дел обычных следователей.

– Нашему брату часто не хватает элементарной логики, – признал Макс.

По дороге домой мы продолжали обсуждать дела, а дома, попив чаю, я устроилась с ноутбуком в гостиной и продолжила чтение романа Валентина Арзамасова.

Глава третья

– Если бы кто-то не прихлопнул Арзамасова восемь лет назад, то я непременно сделал бы это сегодня, – то ли в шутку, то ли всерьез заявил Макс по дороге в офис.

Несмотря на то, что до нашей конторы всего десять минут ходу, мы пользовались автомобилем, так как он всегда должен быть под рукой. Я смотрела в окно. Сквозь тяжелые облака пробивались робкие солнечные лучи, впервые за последнее время, но меня ничто не радовало. Я чувствовала себя бесконечно усталой и не выспавшейся. До пяти утра читала роман Арзамасова, да так и уснула на диване в гостиной. Макс делал попытки вернуть меня в лоно семьи, но это ему не удалось, и теперь пребывал в некотором раздражении:

– Неужели какая-то выдуманная история важнее и интереснее живого мужа? – вопрошал он.

– Не сравнивай и не ворчи, – недовольно ответила я. – Да я впервые за несколько месяцев увлеклась книгой!

Знал бы он, что я наслаждалась не только чтением, но и неким подобием одиночества. Несмотря на трехмесячный семейный стаж, в душе я так и осталась волком-одиночкой. Мне просто необходимо хоть иногда побыть одной. Мы же круглые сутки вместе – и на работе, и дома, и его, похоже, это устраивает. Но я так не могу, я задыхаюсь, чувствую себя пленницей. Что же мне делать? Может, стоит сменить работу? Тогда мы будем вместе только по вечерам и, возможно, я даже стану скучать по нему. Тут же я представила за своим столом новую секретаршу, и это мне очень сильно не понравилось. И ведь я люблю свою работу! Так и не придя ни к какому выводу, я вслед за Максом вошла в офис.

– Извини за ворчание, – сказал он, целуя меня в щеку, – но мне очень не хватало тебя сегодня ночью, никак не мог уснуть. Даже не думал, что мне так понравится быть женатым.

Я ответно чмокнула его в щеку, но развивать эту тему не стала. Прежде нужно разобраться в себе. Наша женитьба была слишком скоропалительной и необдуманной. Мы оба действовали под воздействием обстоятельств, которые сами и создали. Он сделал мне предложение, так как иначе не мог заполучить меня, а я согласилась, боясь его потерять. Я и сейчас не хочу его потерять. Пусть без надрыва и пафоса, но я его все-таки люблю. Да, недавно до меня дошло, что чувства могут быть более сильными и яркими. Ну и что? В моей жизни такое уже было, вряд ли возможно повторение. Нужно смириться и жить дальше – долго и счастливо.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, я села за компьютер, чтобы подготовиться к встрече с клиентом и составить перечень вопросов, которые собиралась затронуть в беседе с ним. Тем временем Максу сообщили, что с нарочным прислали дело Климова, и он помчался в прокуратуру, на ходу дав мне несколько ценных указаний. Когда дверь за ним закрылась, я перевела дух и ужаснулась тому, что, оставшись в офисе одна, испытала огромное облегчение. Однако время поджимало, и заниматься самокопанием было некогда. С вопросами я покончила около двенадцати и сразу отправилась ставить чайник, почему-то уверенная в том, что клиент появится вовремя.

Так и случилось. Ровно в двенадцать раздался сигнал домофона. Климов поздоровался приветливо, но выглядел настороженным и сразу поинтересовался, где Макс. Известие о том, что тот отправился в прокуратуру знакомиться с его делом, Дмитрия заметно обрадовало. Похоже, в прошлую встречу Макс достал его своими неудобными вопросами. Климов немного расслабился и с удовольствием согласился выпить со мной чаю.

– Ты выглядишь усталой, – сказал он, усаживаясь на угловой диван.

– До пяти утра читала роман Арзамасова, – пояснила я. – Похоже, он был очень талантливым. Жаль, что так мало успел.

Дмитрий хмуро посмотрел на меня:

– Мне тоже жаль. Но не я прервал его творческий полет. Признаюсь, в тот момент мне хотелось его убить, но кто-то меня опередил.

С этим вопросом всё было ясно, Климов его не убивал, но у меня к нашему клиенту имелись и другие вопросы. Меня смущало, что расчет хитроумного убийцы был основан на большом количестве допущений. Как-то слишком рискованно. Во-первых, Климов, несмотря на свою вспыльчивость, мог отложить выяснение отношений, по крайней мере, на несколько часов, так как тот ужин с будущим инвестором был очень важен для его бизнеса. Во-вторых, он ведь считал, что Ольга уехала в Сиверскую, так что мог ей позвонить и проверить. В-третьих, даже если бы он не усомнился в том, что у Ольги с Арзамасовым свидание, то почему решил, что оно происходило именно в его доме? Слишком уж неосторожно со стороны любовников. Ведь Дмитрий мог, вернувшись из ресторана, зайти к другу и застать у него свою жену.

Как можно мягче я обрисовала Дмитрию круг своих вопросов. Он зловеще усмехнулся и сквозь зубы процедил, что мы не там ищем – вместо того, чтобы изобличать преступника, пытаемся изобличить его и подвергаем сомнению все его высказывания. Похоже, бурный темперамент остался при нем, хотя он в какой-то мере и научился владеть собой. Я заверила, что это обычная следственная практика – опираться на проверенные факты, а не на чьи-то голословные утверждения. Затем пришлось сделать массу реверансов и дипломатических маневров, чтобы расположить его к откровенному разговору. И он всё рассказал.

В тот день он с утра уехал на работу и больше жену не видел. Они договорились, что она возьмет такси и к семи часам подъедет к ресторану. Однако около четырех Ольга прислала ему смс-ку, в которой сообщала, что мама плохо себя чувствует, и она поедет к ней в Сиверскую. Само собой, он взбесился, позвонил ей, накричал, даже чем-то угрожал. Но она осталась непреклонна. В половине шестого, находясь еще на работе, он опять ей позвонил, решив извиниться за грубость и все-таки настоять на своем. Она ответила, что уже в Сиверской и вернется на следующий день.

– Почему же ты поверил анонимному сообщению, в котором утверждалось, что она в доме Арзамасова?

– Во время разговора с ней я слышал бой часов, – тихо произнес он. – У Валентина в гостиной стояли большие старинные часы с боем, и каждые полчаса они отбивали один удар.

Именно этот удар он и услышал в половине шестого. Правда, в тот момент он зафиксировал его лишь краешком сознания, но, когда получил анонимное сообщение, сразу о нем вспомнил и сделал соответствующие выводы.

– А в твоем доме, в квартире или в доме матери Ольги таких часов не было? – спросила я.

– Нет.

Меня интересовало, где же на самом деле находилась Ольга в момент убийства. Оказывается, следователь позвонил ей ближе к ночи и вызвал в прокуратуру только на следующий день. Поскольку в доме матери в Сиверской не было стационарного телефона, общались по мобильнику. По словам Ольги, туда и обратно она добиралась на общественном транспорте.

– Неужели у нее не было своей машины? – удивилась я.

– Была, но она ею почти не пользовалась, так как плохо водила. – Дмитрий усмехнулся: – Она трижды безуспешно пыталась сдать на права, в конце концов, я их ей купил.

– Показания Ольги проверяли? – уточнила я.

Соседка, старая сплетница, жившая в доме напротив, утверждала, что видела Ольгу, направляющуюся к центру поселка, около трех часов. О дальнейших ее передвижениях ничего неизвестно, свидетелей то ли не было, то ли их не искали. Оно и понятно. Заподозрить хрупкую девушку в том, что она могла заколоть молодого сильного мужчину армейским ножом, довольно сложно. Да, и зачем это ей?

– И ещё, – сказал Дмитрий, – моего ночного визита они могли не опасаться, так как я предупредил Ольгу, что заночую в городской квартире.

– Ты говорил следователю о бое часов? – поинтересовалась я.

– Нет. Да и зачем? Важно то, что я той смс-ке поверил.

– А адвокату говорил?

– Говорил, но он заверил, что это не имеет никакого значения. Ольга утверждала, что в момент убийства находилась в Сиверской, ее слова подтвердила не только мать, но и ее любовник. Мое утверждение, что я слышал по телефону бой часов, никто подтвердить не мог. Олег считал, что об этом вообще не стоит упоминать, так как это только подорвет доверие к моим показаниям. Судья наверняка поверит Ольге, а не мне.

А ведь адвокат мог уцепиться за этот факт, подумала я, и пустить следствие по другому пути. Однако этого не сделал. У нас к нему возникало всё больше вопросов.

В общем, несмотря на некоторые нестыковки, я Дмитрию поверила. Учитывая его характер и обстоятельства, всё могло происходить именно так, как он утверждал. Но кто мог знать, что он позвонит жене именно в тот момент, когда будут бить часы? А ведь именно этот нюанс заставил его действовать так скоропалительно. Или же всё было по-другому? – вдруг пришло мне в голову.

Тайный воздыхатель Ольги узнает о ее романе с Арзамасовым и решает разом избавиться и от любовника, и от мужа. Он посылает сообщение мужу и намекает на фотографии, чтобы быть более убедительным. В те времена еще не научились пересылать изображения по мобильнику. Были те фотографии или нет – неизвестно. Во всяком случае, их так и не прислали. Ведь цель была достигнута! Неужели убийца – тайный воздыхатель Ольги? Но тут возникают вопросы. Как он узнал, что Климов мчится к дому писателя? Я быстро нашла ответ. Кто-то ему об этом сообщает, и он, рассчитав время, убивает Арзамасова, после чего бесследно исчезает. В таком случае у него должен был быть сообщник. Не очень правдоподобно. Или же случайно совпало, что Климов появился в доме писателя вскоре после того, как с ним уже расправились по неизвестным нам причинам? Был еще один вариант. Никакого романа не было, но кому-то было известно, что Дмитрий ревнует жену к Валентину. Тогда нашего клиента подставили просто потому, чтобы свалить на него вину за убийство.

Я поделилась с Дмитрием своими соображениями, и он с удовлетворением отметил, что не зря выбрал именно нашу контору.

– Теперь понимаешь, почему так важно установить, был ли у Ольги роман с Арзамасовым?

– Не понимаю, – опять нахмурился он.

Ну как же, говорила я, если у них все-таки был роман, то смс-ку мог послать просто какой-то «доброжелатель», и ты попал под раздачу случайно. Если же романа не было, то кто-то подставлял именно тебя. С какой целью? Да чтобы свалить на тебя убийство Арзамасова и скрыть истинные мотивы преступления.

Дмитрий потряс головой:

– Сколько версий! Какую выбрать?

– Надо проверить все, – безапелляционно заявила я.

Мы еще долго обсуждали, что нужно сделать, с кем встретиться, какие задать вопросы. По ходу разговора я делала заметки в своем блокноте.

– Тебе нравится твоя работа? – неожиданно спросил Дмитрий.

– Конечно. Иначе я бы ей не занималась. – Я улыбнулась: – Люблю разгадывать загадки.

– И как часто удается их разгадать? – поинтересовался он. – Какой процент раскрываемости?

– Высокий, – ничуть не покривила я душой.

– Но не стопроцентный?

– Нет, конечно, но близко к тому.

Похоже, мое заявление его удивило. Но это действительно так! Он взглянул на часы, и я предложила еще чаю.

– Чаем сыт не будешь, – отозвался он. – Давай сходим куда-нибудь пообедаем.

Шел уже третий час, самое подходящее время для обеда, поэтому я согласилась и предложила заглянуть в кафе «Улыбка», в котором мы с Максом уже давно стали постоянными клиентами.

– Ну уж нет, – возразил Дмитрий. – Я семь лет тюремную баланду хлебал, так что теперь обедаю только в самых лучших ресторанах или дома, Роза прекрасно готовит.