Тёмный ангел

Оглянув двор, Малэ была удовлетворена увиденным.

– Тебе есть с чем тренироваться? – спросил он.

– Да… – начала отвечать Малэ и спохватилась, вспомнив об Алу: – А хотя если будет ещё что-нибудь, так это даже хорошо – разнообразие.

Ситарель проводил её обратно в комнату. Он попытался задержаться в ней, намекая, что это было бы очень неплохо и полезно для здоровья Малэ, а она сделала вид, что не поняла его намёков, и выставила его за дверь. Когда он её оставил одну, наконец-то Малэ вздохнула полной грудью и смогла только тогда мысленно сказать Алу:

– Тренировка завтра утром.

– До утра! – кто-то очень обрадовался предстоящему событию.

Первое знакомство

Малэ опять решила повторить попытку с астралом – вдруг она всё-таки найдёт кого-нибудь, кто вытащит её отсюда да хотя бы поможет сбежать самостоятельно. И снова она там.

«Что-то новенькое – не пустыня», – подумала она, разглядывая отвесную стену из красноватого камня, припорошённую таким же красноватым песком. Она была вся в выщерблинах.

«Что происходит? – думала она, хватаясь за редкие чахлые кустики, росшие из трещин на стене, для того чтобы забраться наверх. – Всё поменялось, не к добру это всё, астрал активизируется, а вместе с ним и всё, что угрожает попавшим сюда». Когда Малэ наконец-то почти долезла до верха, на неё свалилось сверху тело демона. Глаза у него были закрыты, а крылья сложены, и он камнем падал головой вниз. Малэ, разозлившись, пнула его вверх, понимая, что внизу у него нет вообще никаких шансов вернуться обратно. Подтянувшись, она выбралась наверх и увидела опять тело того же самого демона. Золотистые чешуйки, мелькавшие кое-где среди кирпично-красной чешуи, покрывавшей его тело, как и языки пламени, состоящие из них на его запястьях, почти все стали тусклыми и безжизненными. Он лежал на спине – крылья, как у летучей мыши метра два ростом, бессильно распростёрлись по песку, а сверху лежали его безвольные руки.

«Не просто демон, но ещё и маг, – остановив свой взгляд на языках пламени на его запястьях, подумала Малэ и, посмотрев на его вполне человеческое лицо с рассечённой бровью, сама себя спросила и тут же ответила: – Может, он сможет чем-нибудь мне помочь? Нет, сейчас ему помощь нужнее, чем мне». Ругаясь, она подползла к нему и начала бить по щекам. Она попыталась залечить его рану, но у неё ничего не получилось.

«А что ты хотела? Ты же стала смертной, и тебе не оставили никаких магических сил», – обиженно на это подумала Малэ вздохнув. Неосознанно она, ощутив чешуйки под пальцами, провела по ним, невольно задевая его кипенно-белые волосы и ощущая их жар на своём лице, и почувствовала лёгкую боль от пореза. Малэ отдёрнула руку от его волос и увидела, что один из её пальцев в крови.

«Ой, острые, Бездна!» – подумала она, обсасывая палец, чтоб остановить идущую из пореза кровь, глядя на него. Малэ не заметила, как до этого его кровь из раны смешалась с её кровью.

«А она хорошенькая, – мелькнуло где-то на краю сознания у лежащего демона, и он, поймав эту мысль, начал рассуждать про себя: – Но, видимо, обыкновенная смертная, хоть и с крылышками. Наверное, раньше была жрицей какой-нибудь богини, а уйдя от неё, лишилась сил и её покровительства, иначе я её не смог бы увидеть. Но как тогда она сюда попала? Сил-то нет или это я не вижу? А не всё ли равно, как она здесь очутилась? Хоть что-то приятное под конец, а буду я её звать для себя – мой ангел». Он мысленно печально улыбнулся, и его сознание снова накрыло пеленой забытья.

– Очнись, ты совсем… – Малэ взвыла, глядя на его отсутствующее выражение лица.

– Я не хочу возвращаться, – тихий стон сорвался с его губ, и он приоткрыл глаза, – не хочу…

Его змеиный взгляд при этом говорил: «Помоги!» Она зачарованно посмотрела в его глаза с вертикальным зрачком и ещё приблизила своё лицо к его лицу.

«Сейчас это не главное…» – растерянно подумала она, глядя в его глаза. И тогда она ещё больше разозлилась на его слова – не таких возвращали, а ну пошёл отсюда, придурок, и без всяких «не хочу». И, получив дополнительный пинок от неё, он растворился в воздухе.

Малэ очнулась в холодном поту и, обессиленная, но, как ни странно, довольная, что удалось вернуть из астрала этого демона.

«А вообще странно, я в астрале мало кого из демонов встречала, а тут он, – удивилась она, – что с ним случилось такого, что он оказался в астрале? В его состоянии это почти верная смерть для него. Не место ему там, по крайней мере сейчас». Откуда она была уверена в этом – она не знала. Вспомнила его глаза с вертикальным зрачком – и невольно содрогнулась, но тогда вспомнила свои ощущения, когда она смотрела в них, и смутилась. Но с каждым мгновением в ней крепла уверенность, что она сделала всё правильно. С этой мыслью она и заснула.

                                 * * *

Настало утро, прорываясь неуверенным свечением с потолка пещеры, где был расположен город. Постепенно разгорались разноцветные огни домов, парящие сверху и перед ними.

Проснувшись, Малэ ждала с нетерпением тренировки, уже предвкушая будущий танец с клинками. Одеваясь, она заметила, что одежда не сильно отличалась от той, что ранее надевала: те же самые лосины с портупеей, сапоги из мягчайшей кожи, только вместо туники что-то облегающее, как панцирь длиной до талии, спереди на талии по бокам были закреплены ленты, поднимающиеся по бокам, чтоб сойтись накрест на спине. Далее они поднимались к плечам и, спускаясь с них, спереди придерживали за верх панцирь.

Малэ взяла клинки, столь завораживающе светящиеся в сумраке комнаты, ещё раз полюбовалась красотой лиан и их совершенным изгибом. На предплечье левой руки она надела браслет, решив, что о его свойствах расспросит позже Алу. Потом вышла из комнаты и быстро дошла до показанного ей вчера вечером дворика. Там она позвала Алусиэля.

Алу вновь появился в виде призрака, но он был более плотный, чем в первые два раза.

– Доброе утро! Так, что у нас есть? – поздоровался он и сразу развернулся, взору Алу открылся стенд с великолепным оружием. Чего там только не было: пики и алебарды, топоры и молоты, но главное, там были разнообразные клинки. – Для тебя пока остановимся на скимитарах, я так понимаю, тебе и дальше иметь дело с подобным, – и гордо указал на её клинки.

– Знаешь, я хотела кое-что уточнить по поводу браслета, – решила прояснить она не дающий ей покоя вопрос, у Малэ были только догадки – какими свойствами он обладает? – Ты, как создатель, не можешь не знать об этом.

И, обойдя его, посмотрела в его глаза, и этим она, похоже, предотвратила его нежелание просвещать её об этом.

– Защита… – помедлив, ответил Алусиэль. И, выбирая себе клинки для спарринга, он тряхнул своими белыми волосами, на что-то решившись, и сказал: – Абсолютная защита против магического воздействия. Теперь ты понимаешь, что ты должна, да что там должна – обязана уметь безупречно владеть клинками. Мне не хочется терять друзей.

– Но я же бессмертная… – возразила Малэ.

– Посмотри на свои клинки, – проговорил грустно Алу, – с их помощью стало возможным убить любого бессмертного – бога, если на то пошло, неужели ты думаешь, что никто кроме меня не создал что-то подобное, особенно учитывая прошедшее время.

И так вопрос был закрыт. А Малэ осознала, что очень хочет жить и сделает для этого всё возможное. Алу остановил свой выбор на скимитарах, так похожих на её клинки. Он встал посередине двора, махнув клинком ей, приглашая к бою.

– Может, мне снять браслет… – озадаченно сказала Малэ, памятуя про рассказанное о браслете только что.

– Не надо, – замотал он головой, подтверждая свой ответ, и пояснил: – Тебе надо учиться в первую очередь взаимодействию клинков и браслета в сражении. Тем более ничего атакующего в него не заложено. Он как щит, видишь этот едва заметный светящийся круг, появившийся, как только ты взяла в руки клинки?

Малэ подошла поближе и была внезапно атакована Алу. Отражая атаку, она с удовольствием поняла, что ничего не забыла. Контратаковала, пытаясь в ответ сломить его защиту.

– Эй, – между ударами клинков пытаясь дозваться, проговорил он, – ты что, хочешь убить меня?!

– Не смогу, даже если захочу, – весело ответила Малэ, пытаясь найти малейшую слабость в его защите, – ты же призрак.

– Я что тебе говорил по поводу клинков?! – спросил, вздохнув, Алу, уже зная ответ.

– Упс, и призраков тоже? – останавливаясь, сказала она.

– Тоже, тоже, – нервно подтвердил он и сказал, выдохнув: – Знаешь, я думаю, на сегодня достаточно, по крайней мере для меня. Выбирай оружие, в следующий раз будешь сражаться ими.

Малэ увидела ещё одни скимитары, немного отличающиеся от тех, что взял себе Алу, взвесила в руке, сделала пару выпадов. Она осталась довольна ими. Со вздохом она вернула их на стенд.

– Никогда бы не подумал, что ты выберешь эти клинки, – задумчиво произнёс он и добавил: – И что они есть у кого-то из дома Дьен.

– А чем они так необычны? – спросила она.

– Они имеют один секрет, – ответил Алу, – вот смотри, нажимаешь на эту панель, и от основного лезвия отходят два по бокам. А представляешь, если ты откроешь их в теле и сделаешь прокручивающее движение…

Малэ чуть не вытошнило, когда она представила эту картину. А у Алу всё это не вызывало никаких эмоций. Он осторожно взял в руки один клинок, так чтоб случайно не порезаться, и нажал на искусно украшенную одну из панелей на рукояти клинка – тут же выскочило ещё два лезвия, отходящие по бокам от основного. Начинались они от рукояти и были более короткие, чем основное лезвие. Ещё раз там же нажал, и они исчезли.

– Оружие убийцы, а никак не бойца, – дополнил комментарием он свои действия.

– Но пока что, – заметив её реакцию, сказал он ей, – мы будем тренироваться, не используя их особых свойств.

Он положил на место клинок и, сказав: «До завтра!», растаял в воздухе. Малэ осторожно положила рядом второй клинок и медленно пошла в свою комнату.

О желаниях и возможностях

С удивлением она заметила, что даже такой мимолётный бой с Алу смог её утомить, так что в комнате Малэ быстро направилась в ванную смыть пот от тренировки. И потом решила прилечь на кровать и незаметно для себя задремала.

Проснулась Малэ от стука в дверь и долго вспоминала, как она оказалась на кровати, да и ещё в одетом виде. Это опять был Кобдо, и опять её ждал обед в неприятной компании… с обречённым вздохом Малэ пошла за Кобдо, уже понимая, кого встретит за завтраком.

Привстав, Ситарель поздоровался с Малэ:

– Добрый день! Как спалось? – она уже поняла, что для него это, скорее всего, формальное приветствие, не означающее ничего.

– Добрый… – начала отвечать она, не желая показаться невежливой, и замолчала. Судя по его довольному виду, что-то её сегодня ожидает.

– Сегодня вечером в честь тебя я устраиваю приём, – сказал Ситарель, – и ты там должна быть. И быть в платье, я выберу, в каком именно – ты же будешь сопровождать меня как моя невеста. Скорее всего, ты будешь в цветах Дьен, как и я, твой жених. Ведь жена, даже если она и будущая, должна носить цвета дома мужа.

После этих слов есть как-то сразу ей расхотелось, хотя до этого у неё был зверский аппетит – тренировка давала о себе знать. Малэ медленно встала, поблагодарила за прекрасный обед, развернулась и пошла в сторону дверей и только протянула к ним руку, как они закрылись.

– А поесть? – сказали ей и спустя секунду прошептали в ухо жарким шёпотом: – Мне кажется или ты что-то забыла надеть?

И Малэ поняла, что после ванной она снова надела тот же верх, что на ней был во время тренировки, и некоторые это заметили и перевозбудились.

– А вид сзади так и вовсе волшебный – смотрел бы и смотрел, – уже громче продолжил Ситарель. И прижал к себе, обхватив талию обеими руками. Но он решил, что этого ему мало – и на талии спереди осталась одна рука, которая без усилия удерживала Малэ, а другая плавно переместилась назад, ища завязки от верха. Она застыла, не зная, что и предпринять.

– Я поторопился отказаться от совместных тренировок, – судорожно вздохнув, добавил Ситарель и поцеловал её в плечо, не замечая её состояния. Потом он решил отодвинуть её волосы и поцеловать её уже в шею. И тогда Ситарель ощутил, как ему не хватает рук. Он подумал: «Да я готов всю её перецеловать и не только! А как мне не хватает рук… Где эти завязки, Бездна! А надо ещё же и удерживать её, хотя этой руке можно найти дополнительное применение…» И его рука спустилась вниз, нащупывая застёжку на её лосинах.

«Только мне этого не хватало, налицо отсутствие логики, смотреть не то же самое, что и трогать», – подумала, отмерев, Малэ и злорадно улыбнулась в душе, и тут же возникла тревожная мысль: – «А хоть завязок-то и нет, но он может додуматься ленты сзади разорвать. А я так надеялась, что вчерашними посиделками всё и ограничится. Наивная! Но по всему он твёрдо настроен на настоящий брак, а не фиктивный». И своими действиями Ситарель только подтверждал это.

«Всё, надо отсюда уносить ноги, а также другие части тела, что так мне дороги», – размышляла она, но понимая, что в смертной ипостаси слабее его, решила действовать хитростью.

– Если я соглашусь на вечер, отпустишь? – спросила она, выразительно глядя на его руки.

– Иди, оденься, пожалуйста, – сказал Ситарель и, посмотрев на свои руки, на его лице при этом было лёгкое изумление, словно он не понимал, как они там оказались. Тогда он быстро убрал их от неё и спрятал за спиной и, пытаясь скрыть некоторую неловкость ситуации, добавил: – Ты не пообедала, его принесут тебе в комнату, а позже платье.

Раздался щелчок, и дверь открылась. Малэ дали выйти, и она направилась в свою комнату. Войдя в комнату, она увидела восседающего Алу на тумбочке с немым вопросом на лице.

– Что произошло? – спросил он, нахмурив брови. – Я почувствовал энергетический всплеск большой силы.

– Тебе с того момента, как ты со мной попрощался? – с сарказмом ответила Малэ, закрывая дверь и пытаясь успокоиться. Ситарель её на самом деле напугал своими недвусмысленными действиями. – Я пошла в комнату, приняла ванну…

– Хотел бы я на это поглядеть… – мечтательно сказал он, прикрыв глаза.

– Выслушай до конца… – прервала его мечтания она.

– Всё-всё, молчу, – хихикнул он.

– …Легла на кровать, заснула. Меня разбудили стуком и пригласили пообедать. Обед начался тем, что мне сообщили, что я иду с Ситарелем в качестве его невесты на приём в честь меня сегодня вечером. Потом меня не выпускали из комнаты, удерживая одной рукой, а другой пытались раздеть, а ещё страстно целовали одновременно, – сжато рассказала Малэ основное и ехидно сделала вывод из всего этого – не стоит делать всё вместе.

– Ну, потомок даёт, – засмеялся он, – уже руки распускать начал, спрашивать, что он тебе сказал, не буду. Но ты сама виновата – пришла в этом к нему. Мы, Дьены, народ горячий, кого хочешь согреем, а ему много не надо. Ты браслет в комнате оставила?

– Да-а-а, а он сделал то, что тебе самому хотелось сделать в своё время? – протянула она, сощурив глаза, и ответила насчёт браслета: – А вот браслет, скорее всего, оставила в комнате.

– Нет, я бы себе подобного не позволил по отношению к тебе, я всегда уважал твоё мнение и без твоего желания никогда бы так не поступил, – резко посерьёзнев, сказал Алу, – и ты мне скорее как сестра, ты мой друг. И ещё: браслет носи не снимая, пока ты рядом с Ситарелем.

– А он хочет присоединиться к тренировкам! – решила Малэ всё-таки мелочно отомстить за «сама виновата», хотя и знала, что не права. Вдруг раздался стук в дверь.

– Тут кто-то прибежал прощения просить! – рассмеялся он и исчез.

Она накинула тунику, а на предплечье надела браслет и вышла за дверь, нос к носу столкнувшись с Ситарелем, собиравшимся ещё постучать. Он отошёл на шаг.

– Прости, – сказал он просто, – я сам от себя не ожидал такой реакции.

– Я тоже в этом немного виновата, – решила его успокоить Малэ, – не надо было тебя провоцировать своим внешним видом. Но такая реакция мне, если честно, непонятна – ты же меня нёс на плече голой через весь храм.

– Там была богиня, а сейчас ты стала слишком похожа на нас, смертных – просто красивая девушка, а я вёл себя как свинья, – ответил он грустно, но затем повторил то, что он сам сказал за обедом: – Но вечер остаётся в силе, скоро Кобдо принесёт тебе платье. Я найму служанку для тебя и пришлю, чтобы она помогла тебе одеться перед балом.

                                * * *

Позже принесли платье и положили на кровать. Малэ рассматривала его тонкий бордовый шёлк, декольте, рукава и юбку, расширяющуюся книзу, подобно лилии… и корсет со шнуровкой сзади, а у платья там же застёжку на мелкие пуговки в тон.

«Самой это точно не надеть, – подумала Малэ, – Ситарель выбрал так выбрал. И как я надену браслет на руку с такими рукавами, слишком вверху они узкие». А вскоре пришла служанка помочь одеться к балу.

– Здравствуйте, меня зовут Эннар, я ваша служанка, – представилась она и присела в книксене, – сейчас мы оденемся и причешемся… но для начала ванна.

– Я сама, – поторопилась сказать Малэ.

– Сами так сами… – мягко сказала Эннар, – если нужна будет помощь, зовите.

– В этом помощь не понадобится, – Малэ улыбнулась и подумала: «А вот платье надеть, это да».

Искупавшись, она вышла из ванной, и её чем-то намазали и сказали постоять так посередине комнаты. К платью Эннар обнаружила ещё туфельки, чулки и что-то кружевное.

– А хозяин расщедрился, – пробормотала Эннар про себя, подняв рукой кружевное нечто в воздух, и уже громче сказала Малэ: – Вы сами наденете бельё или вам помочь?

И, глядя на её лицо, сделала вывод – помочь…

– А что такого в белье, пускай и кружевном? – спросила она её, развернувшись к ней спиной и подняв руки, чтоб та надела коротенькую сорочку из кружева с почти таким же вырезом, как и на платье, так чтоб её кружевной волан немного выглядывал.

– Кружево кружеву рознь, госпожа. Вот это, например, сплетено разеннскими пауками и стоит очень дорого, нет, не так – очень, очень дорого… – ответила служанка с некоторой долей восхищения.

– Понятно, – пробормотала Малэ, – это что, он показывает, что ему ничего не жалко для будущей жены? Так его ждёт неприятная новость – я с этой ролью не согласна.

– Вот вам корсет, – передала его она Малэ и проинструктировала: – Руки вверх и выдохните.

Корсет сдавил её талию и грудь, а сзади Эннар его продолжала затягивать. Скоро ей стало нечем дышать.

– А можно немного ослабить, не надо меня так сильно затягивать! – умирающим голосом проговорила она, чувствуя, что ещё немного, и она потеряет сознание.

– Да, а то платье в талии будет великовато, – согласилась служанка и ослабила шнуровку, – что-то я увлеклась.

Потом передала чулки.

И вот она стоит перед зеркалом и видит улыбающуюся девушку с тонкой талией, высокой грудью, крутыми бёдрами… не девушка, а красавица. В этот момент раздался стук в дверь, потом она открылась, и вошёл Ситарель. Он замер с открытым ртом – видимо, он что-то хотел сказать, лишь глаза его двигались. Он опустил взгляд к её ступням и медленно поднял к лицу Малэ, попутно рассматривая всё остальное. Затем медленно развернулся и вышел.

– Подымите руки, платье надеть надо, – вывел её из задумчивости голос Эннар. По рукам Малэ заструился, опадая, тонкий шёлк.

– Волосы оставим распущенные, – осматривая её, заметила Эннар, – макияжа тоже не надо, только губы подчеркнём.

Опять стук в дверь. Это был Кобдо.

– Хозяин велел передать, – сказал он, протягивая шкатулку. Эннар аккуратно взяла её и открыла. Малэ подошла и задохнулась от восторга – там было ожерелье из рубинов и гранатов, которые были соединены небольшими бриллиантами, и нити небольших рубинов и опять же гранатов, соединённых маленькими бриллиантами.

– Это старинное ожерелье дома Дьен, а нити вплетаются в причёску, – шёпотом сказала Эннар и посмотрела на волосы Малэ, – но я бы ваши волосы оставила распущенными, я заплету несколько тонких косичек с нитями, больше не надо. И я бы всё-таки согласилась на роль жены лорда Ситареля, если бы он так на меня, как на вас, смотрел. Он и ожерелье-то отдал до свадьбы.

– Вот и соглашайся, я не хочу, – раздражённо ответила Малэ. Ожерелье было прекрасно, но ради него терять остатки своей свободы…

Когда Эннар ушла, всё сделав, проявился Алусиэль, сидящий на кровати, – Малэ в этот момент разглядывала в зеркало себя.

– Красавица, красавица… вот уж не думал увидеть тебя в этом ожерелье, – обняв руками, соединёнными в замок, колено, сказал Алу, рассматривая её, – а потомок замечательно умеет создавать себе проблемы, хотя его главная проблема в голове. Браслет не забудь надеть.

– По-моему, ниже. И в этом вы родственные души… – раздражённо ответила она, надевая браслет на запястье.

– Измельчал как-то потомок – мною все были довольны. А вот и он идёт – готовься, – весело заметил он на это.

– К чему? – нахмурилась Малэ.

– К нему! – подтвердив, хихикнул Алу и исчез.

Бал

Малэ с Ситарелем прошли в зал, где собралось много дроу. Они, собравшись небольшими группами, все чего-то обсуждали, но когда появились Ситарель с Малэ, их разговоры смолкли, чтоб с новой силой возобновиться за их спиной.

– Танцующая… – слышалось отовсюду.

Вечер прошёл скучно. Малэ с Ситарелем принимали поздравления с будущей свадьбой. Кто-то говорил, что она – это благословение Тьмы, которое не отобрать ничем. Знак этого – дети, что родятся после её появления, и все будут очень им рады. А кто-то говорил, что впервые Тьма показала свою любовь к ним так – тем, что послала свою любимую дочь к ним – и это величайшее благословение для них. Но это в принципе было одно и то же и правдой не являлось.

«Правда состоит в том, что меня выкрал обезумевший дроу и быть мне его игрушкой, – грустно подумала она, – а женитьба для него лишь официальное прикрытие». От скуки Малэ стала разглядывать зал: стены из тёмного мрамора, в которых было много неглубоких ниш, обрамлённых колоннами, продолжавшимися и на куполе, как будто стремясь в высоту в одну точку. Единственно, что развеяло тоску этого вечера, это танцы.

Когда Малэ протанцевала только один танец, ей в ухо прошипели.

– У тебя есть выбор, – сказал разозлённый Ситарель, – ты танцуешь или со мной, или ни с кем.

– Хорошо, – в ответ она сказала так же шёпотом, – я буду танцевать только с тобой. Если ты будешь сам танцевать.

«А он неплохо танцует, только, видимо, практики не хватает, – подумала Малэ, вальсируя с Ситарелем, и разозлилась, – но её он с успехом заменяет повышенной активностью рук и желанием более плотного контакта тел во время танца». Это было очень хорошо заметно и не только Малэ, так как он любое движение в танце сводил к именно этому, а окружающие смущённо улыбались, глядя на них – и это при достаточно свободных нравах у дроу!

Решив передохнуть после нескольких танцев, Малэ с неотступно следующим за ней Ситарелем вышла из танцевальной залы, и там её с ним окружили дроу, желавшие озвучить очередные поздравления. Ей сжали локоть, чтоб она остановилась. Малэ обернулась – это оказался Ситарель.

– Твои танцы окончены, а то все уже глаза стёрли, смотря на тебя, – сказал злым шёпотом в ухо тот, – а мне это очень не нравится.

И он вывел из залы, где проходил бал, крепко держа за локоть. Она остановилась, вырывая свою руку из его руки, и сказала:

– Ты сам платье выбирал! – крикнула Малэ шагающему спереди Ситарелю. Его поведение на балу лишь обозлило её – ей так и хотелось высказать ему всё, что она об этом думает.

– Я выбирал, чтоб мне приятно было смотреть… – начал оправдываться он, развернувшись к ней.

– И лапать, – закончила за него она и обвинила, – во время танца ты везде, где мог достать, лапал меня и наслаждался. Именно поэтому окружающие смотрели в нашу сторону, а не из-за меня.

И гордо подняв голову, пошла одна в сторону своих комнат, уже успокоившись. Когда негодование прошло, остались лишь усталость и тоска.

Кто на бессмертную?

Хоть это вредно для здоровья

Уставшая Малэ наконец-то дошла до своих комнат, там её встретила Эннар.

«Наконец-то я смогу снять это дурацкое платье и всё остальное, – подумала она, но, не в силах расстаться с кружевным бельём, решила: – Нет, бельё снимать не буду, оно такое… невесомое и красивое. Хоть что-то душу греет мне в моём положении». После того как служанка помогла ей снять платье, Малэ её отпустила. Подумав, она сама надела одну тунику, решив, что она сойдёт за домашнее платье с её длиной. И позвала одного знакомого призрака: