Дакия в огне. Часть первая. Лузий Квиет

Вадим Барташ

Дакия в огне. Часть первая. Лузий Квиет

Предисловие

Эта книга написана была мною давно, лет двадцать с лишним назад, и выходила она в виде повести. Однако называлась она тогда иначе. Но сейчас я решил её переделать в роман, сохранив основу сюжета.

Эта книга теперь состоит из трёх частей, первая называется «Лузий Квиет», вторая – «Дакийский самодержец», и третья- «Под небом Перуна». Книга эта захватывающая, и не только потому что она про Древний Рим. В ней описывается эпоха Ранней империи, правление Траяна. Его противостояние с Децебалом, царём даков. И между прочим во всех войнах Децебала с Римом в качестве союзников даков выступали северные племена, среди которых были и наши предки. Одной из кульминаций романа является сражение римского спецназа с союзниками Децебала, праславянами.

И ещё, римские авторы писали о том, что один из главных героев этой книги, Лузий Квиет, являлся якобы сыном мавретанского шейха. Но есть и другая гипотеза, по которой утверждается, что он был на самом деле сыном вождя одного из негритянских племён, обитавших к югу от Сахары. Вот эту гипотезу я и взял за основу.

Надо ещё сказать, что к концу жизни Квиет достиг очень многого. Он сделал блестящую карьеру. Этот чернокожий бывший раб стал генералом и дважды консулом, и приобрёл такую популярность, что преемник Траяна, император Адриан, опасаясь этого политического деятеля и военачальника, одержавшего немало впечатляющих побед, устранил его физически.

Ранняя империя.

Конец I начало II века нашей эры.

Время правления императоров Домициана, Нервы и Траяна…

Север Балканского полуострова.

Граница с Дакией по Дунаю.

Часть первая. Лузий Квиет

Глава первая

Ещё стояло раннее утро, но солнце уже успело пробудиться.

Вокруг царила тишина.

Она казалась какой-то необычно завораживающей, умиротворяющей, позволявшей слышать шелест листвы, шептание трав и даже мерное жужжание заблудившегося и от того встревоженного шмеля.

Шмель был лохматым и крупным, и всё назойливо жужжал, и даже норовил залететь Лузию в рот. Он так надоел, что, не выдержав, Лузий ругнулся, а затем отмахнулся от него рукой и прогнал от себя. Шмель улетел.

Боль прошла. Рука у Лузия уже сгибалась. Налилась у него она тяжестью, наконец-то, вернулась к ней прежняя сила.

Сжав в кулак повод и резко натянув его на себя, Лузий попридержал коня и зачарованно замер. Взгляд его устремился на север, и упёрся в вершины. Горы здесь выглядели не такими суровыми и высокими. Хотя при первом взгляде – они и внушали уважение, но вот когда приглядишься к ним, то начинаешь замечать, что здешние горы были больше похожи на насыпные рукотворные курганы. Ну точно на такие же, что попадались в бескрайней Скифо-сарматской степи, раскинувшейся за Борисфеном (нынешний Днепр). Только, конечно, они здесь побольше. Намного больше. Будто бы трудилось над ними усердно таинственное племя каких-то могучих гигантов-циклопов, описываемых в греческих преданиях.

Покрыты здешние горы были буйной, густой растительностью, а некоторые чащи и вовсе разрослись настолько, что стали совершенно непроходимыми. Преобладали в этих горах широколиственные породы, но попадались помимо ясеней, грабов и клёнов, и кряжистые вековые великаны-дубы, а также вечно зелёные сосны. Не менее густым казался и кустарник.

Все эти чащи прорезали звонкие речушки и ручьи.

Лузий Квиет вновь осмотрелся и, жадно набрав в грудь воздуха, выдохнул.

«Мда-а-а, как же здесь дышится! А воздух здесь не чета тому, которым приходилось мне довольствоваться в Риме. Там теснота, духота, жуткие зловония… Особенно это относится к тем районам Вечного города, где возвышались инсуллы (многокомнатные многоэтажные дома, сдаваемые в аренду римской голытьбе). Ну а вот здесь воздух совсем другой, он влажен, свеж, напоен терпким, дурманящим ароматом горных трав и цветов.»

– Чудный край… Какая же вокруг красотища! – невольно вырвалась реплика из уст Квиета. Он на некоторое время забылся и начал размышлять вслух: – Поистине, здешний край радует сердце! Видят боги, он мне приятен, как никакой другой… И если бы не близость грозных варваров, то безусловно все те, кто здесь поселился, были бы счастливы. Как бы было хорошо, после замирения Дакии, в этих местах получить для себя земельный участок. Здесь, говорят, и виноград хорошо растёт, и хлеб родится как нигде на славу. Ну, конечно, получить здесь земельный участок можно лишь только тогда, когда лет эдак через семь-восемь я всё-таки надумаю и подам прошение об отставке…

Квиет ещё раз огляделся и, тронув носками своих калиг коня, направился дальше.

За ним двинулась и вся ала лёгкой вспомогательной конницы, подчинявшаяся легиону XIII Сдвоенному, основной лагерь которого располагался в провинции Нижняя Мёзия. Ала эта была набрана из не граждан Рима, из так называемых перегринов.

***

Обычная римская военная дорога мощёна была отшлифованным камнем. Через каждую милю – обязательно возвышался мильный столб. Все эти мильные столбы были одинаковы как близнецы. Дорога соединяла приграничные укрепления – посты, крепости-кастеллы, небольшие городки, и прилежно повторяла изгибы Истра (так тогда назывался в пределах империи Дунай), весьма полноводного и в самое знойное лето.

Ала, под командованием Лузия Квиета, с самыми первыми солнечными лучами вышла из Ратиария и спешно направилась к Дробетам.

Под вечер прошлого дня в Ратиарий на взмыленном коне прибыл гонец. Почти до смерти загнав коня и ели отдышавшись сам, гонец сообщил, что даки, численностью в пять-семь тысяч человек, на рассвете атаковали левобережные укрепления моста Аполлодора. А потому подразделению Квиета необходимо было срочно прибыть до места назначения.

Вновь началась Дакийская война? Война империи с царством Децебала?

Да, в этом мало уже кто сомневался в империи.

По счёту это война должна была стать уже Третьей!

***

У римлян, чей орёл простёр крылья над всеми берегами Срединного (Средиземного) моря, и сумевших раздвинуть рубежи некогда крохотного города-государства от германских болотистых топей и до пустынь Ливии, с даками имелись старые счёты.

Вы спросите: отчего же они появились?

А объяснение этому простое…

Предки даков были воинственны, причём издревле. В союзе с родственными им гетами и трибаллами, они дерзнули когда-то даже вступить в противоборство с самим сыном Филиппа II, царём Македонии Александром, вскоре завоевавшем всю Азию и значительную часть Индии.

Как же это было давно?! Но об этом до сих пор помнили, и поэтому в дакийских замках, гнездившихся на неприступных кручах, новые Орфеи, под аккомпанемент арф и свирелей, по-прежнему воспевали перед вождями и их дружинниками деяния бившихся с неистовым воителем смельчаков.

И вот прошло с той поры четыре века…

Держава Александра и его сподвижников, перехвативших власть в завоёванных землях, распалась, и уже давно канула в небытие. На смену Македонскому царству, царствам Селевкидов и Птолемеев, пришла новая сила – могучий Рим.

И напряжение по берегам Истра стало ещё больше нарастать.

А пика своего это напряжение достигло к правлению принцепса Домициана (на раннем этапе Римской империи принцепсами называли её правителей). Домициан был жестоким и подозрительным правителем, а также и безмерно порочным. Он был представителем династии Флавиев (второй династии в империи, после Юлиев-Клавдиев), и являлся третьим и последним представителем этой династии.

И вот, к его правлению, на левобережье Истра образовалось обширное фракийское государство.

У фракийцев оно стало не первым.

До этого у этих племён были государства, основанные одрисами, гетами, и рядом других фракийских племён, живших на юге, но теперь сильнейшим оказалось Дакийское царство.

Во главе этого царства ныне находился Децебал, который с принятием царской власти объявил себя наследником знаменитого воителя Буребисты.

***

О Буребисте я не могу умолчать.

О-о! Это была чрезвычайно яркая личность, и потому о нём необходимо сказать особо.

И так, кто же такой был Буребиста?

По дошедшим до нас сведеньям, он был не дак, а происходил из родственного им племени гетов, и пришёл к власти примерно за четыре поколения до рождения Децебала.

Это тоже был решительный и отважный предводитель. Опираясь на странствующего мудреца Декенея, который реформировал древнюю фракийскую религию, и внедрил культ нового бога, прозванного Замолксисом, Буребиста сумел объединить огромную территорию, населённую не только фракийцами, и создал Первое Дакийское царство.

Оно вскоре настолько усилилось, что стало грозным соперником для всех соседей, и в том числе для Рима.

С большим трудом римлянам удалось одержать победу над царём Буребистой. И вот, спустя несколько десятилетий после гибели этого первого дакийского царя, у него появился не менее талантливый и смелый последователь, который прямо заявлял, что является продолжателем политики Буребисты.

И Децебал действительно взялся энергично продолжать дело своего предшественника.

***

Некоторые древние авторы отмечали, что «от меча Децебала, нового дакийского царя, трепеща преклонили колени старейшины и князья множества родственных племён. Зависимость свою от него признали и никому прежде не подчинявшиеся гордые бастарны, а вслед за ними котины и анарты. Всё это были кельты (позже многие из них сольются с нашими предками, с праславянами, причём преимущественно восточными).

И дикие северные народы, обитавшие у отрогов и за отрогами Дакийских гор, и у самого побережья студёного Янтарного (Балтийского) моря, станут союзниками нового дакийского царя.

Силы Децебала казались уже столь велики, что на сближение с ним пошли даже пришедшие из глубин Азии, одолевшие скифов, могущественные кочевники сарматы.»

Так оно во многом и было.

И вот уже границы Рима и расширившегося Дакийского царства Децебала соприкоснулись на Истре (который в среднем и нижнем течении ещё называли Данувием).

Могучая империя, без удержу расширявшаяся, как наполняются горячим воздухом кузнечные меха, поглощавшая алчно всё новые и новые земли, и набиравшая силу молодая, недавно возродившаяся держава (тем не менее уже попытавшаяся объединить племена от Эльбы и до Понта Эвксинского) не могли не сойтись в схватке. И она должна была перерасти в схватку не на жизнь, а на смерть.

Так вскоре и случилось…

***

В 839 году от основания Рима (это был 86 год нашей эры), зимою, перейдя скрытно по льду замёрзшего Истра на правый берег, даки, поддержанные бастарнами и конными отрядами сарматов (из сильнейшего племени роксоланов, которые к тому времени продвинулись к нынешнему Днестру), вторглись в провинцию Нижняя Мёзия.

«В битве с тридцати тысячной ордой варваров погибли армия и наместник провинции Гай Оппий Сабин»,– зачитали извещение в Римском Сенате, на экстренном заседании которого присутствовал и сам принцепс Домициан.

По природе своей пугливый, и до нельзя после этого заседания встревожившийся, Домициан впервые за всю историю императорского Рима, направил за пределы Италии в провинцию Нижняя Мёзия, префекта Претория. С командующим гвардией телохранителей направлена была в эту провинцию и часть самого корпуса преторианцев – восемь тысяч отборнейших воинов.

Поддавшись уговорам приближённых советников и желая показать свои способности Сенату, через несколько месяцев и сам Домициан покинул покои Палатинского дворца и лично прибыл в неспокойную провинцию на Балканах, чтобы морально поддержать свои легионы.

Ставкой Домициана стал Наис (нынешний Ниш).

***

Действия наделённого неограниченными полномочиями префекта Претория, опытного воина Корнелия Фуска, поначалу были вполне успешны. От вторгшихся варваров им были быстро очищены обе Мёзии, и перейдя уже сам Истр, Фуск вступил в земли даков.

Стремительно продвигаясь к столице даков Сармизегетусе, укрывшейся высоко в горах, префект Претория был усыплён лёгким успехом. Фуск проявил непростительную беспечность и попал в приготовленную для него ловушку.

В узких теснинах на подходе к Тибиску (левому притоку Истра), в примечательном ущелье Бауты, весь корпус префекта, основу которого составлял V легион Жаворонки (на счастье Домициана, преторианцы были оставлены в Наисе) с самим Фуском пал. Двенадцать тысяч легионеров были перебиты. Децебалу достался даже штандарт легиона – серебряный орёл, и почти все остальные его значки и знамёна.

В один день ещё вчера прочная, не подвергавшаяся какому-либо сомнению власть Рима над Балканами, сразу же пошатнулась. С неспокойной Парфянской границы, с Востока, из Британии и с Германского лимеса, приходилось теперь спешно снимать войска и стягивать их в Панонию, Далмацию, в Верхнюю и Нижнюю Мёзию.

Во главе новой армии Домициан поставил Теттия Юлиана, который сменил на должности префекта гвардии погибшего Фуска.

***

Вся Балканская граница, от Виндобоны (нынешняя Вена) на западе и до Новиодума на востоке, начала сотрясаться от нашествия варваров и казалось уже, что вот-вот она рухнет. Отрядами в сто двести, а то и в тысячу человек варвары переправлялись через Истр и жгли крепости и римские поместья. Брались штурмом небольшие городки. Выжившие римские граждане обращались в рабов и их угоняли на север.

Домициан уже подумывал бежать из Наиса и махнуть рукой на все Балканские провинции, однако страх перед тем, как на это позорное малодушие отреагирует Сенат и весь Рим, заставил его остаться в Наисе.

Да тут ещё и Теттий Юлиан на поверку оказался способным.

Ему удалось довольно-таки быстро выправить почти-что безнадёжное положение, в которое попала империя на Балканах.

После года упорных боёв, вторгшихся кельтов и даков вытеснили за Истр. Даки умело использовали знания местности, бились храбро, самоотверженно, но верх взяли вышколенные легионы Теттия Юлиана.

Вынужденно (а ведь казалось ещё чуть-чуть и будет полная победа) Децебал пошёл на переговоры.

С Римом было заключено перемирие.

***

Ну и что же, царство Децебала от понесённого поражения распалось? Или ослабло? Да, как раз и нет! Боги помогли Децебалу. Иногда милость богов к их любимчикам не знает предела! Замолксис был по-прежнему полностью на стороне воинственного дакийского царя.

Осложнения на Востоке и на Германском лимесе помешали Домициану в полной мере использовать блестящую победу Теттия Юлиана у Тап. Домициан Флавий всего лишь потребовал возвращения оставшихся в живых пленных из V легиона Жаворонки, взял клятву на верность у Децебала, а взамен пообещал дакийскому царю помощь.

Децебал присягнул Флавию и получил за это искусных римских ремесленников и денежные субсидии

На некоторое время главным соперником Рима на Балканах стали сарматы.

А точнее- сарматское племя язигов.

***

Не ужившись с родственными им роксоланами, язиги ушли на запад, к берегам Тиссии (нынешняя Тиса).

Здесь кочевники расселились на широкой равнине в междуречье Тиссии и Истра. Земля в этих местах не вся была покрыта лесами и оказалась для их расселения очень удобной. Особенно в центре и на юге здесь занимала много места милая кочевникам привольная степь.

На севере обитали кельты: осы, котины и анарты, вытесненные из междуречья, на западе и юге – находилась римская провинция Панония, на востоке – простирались земли Дакийского царства. А как известно, кочевник не может долго наслаждаться миром и сидеть смирно на месте. Кельты были побеждены, даки – вроде бы считались союзниками…

И тогда Язиги переправились через Истр и вторглись в римскую провинцию Панонию. Ими были осаждены крупнейшие города провинции: Аквинк, Брегенция, Интерниза и Арабона.

Децебал невольно оказался перед выбором: поддержать прежнего союзника или остаться верным новому «другу». Он не долго размышлял и предпочёл не осложнять свои отношения с Римом, тем более его насторожило резкое усиление сарматов на Балканах.

Земли Дакийского царства теперь с двух сторон оказывались зажаты сарматскими племенами. А это было в дальнейшем и чревато…

Ведь язиги и роксоланы когда-нибудь да могли и договориться между собой, они же были одного корня, и после этого им не составило бы труда напасть на даков одновременно и с востока, и с запада.

Так что Децебал позволил римской армии под предводительством префекта Теттия Юлиана пройти через свои земли и ударить в спину язигам.

Язиги, не ожидавшие такого коварства, были разгромлены.

После этого на Балканах вновь наступил «Paxe Romy».

***

Римляне считали это миром, Децебал же временным перемирием. Царь даков долго готовился к новой схватке. Но перемирие растянулось почти на одиннадцать лет. За это время Децебал пытался исправить допущенные в прежней войне просчёты: им реорганизовывалась и перевооружалась (с помощью присланных Домицианом ремесленников) по римскому образцу армия, возводились новые «укромные гнёзда» и усиливались укрепления, построенные ранее. Сама дакийская армия разительно менялась.

Даки смелые, но плохо подчинявшиеся приказам воины, приучались к строжайшей дисциплине и к римской тактике боя. Вообще, Децебал уже создавал по-настоящему профессиональную армию.

Глава вторая

Домициан известная историческая личность, всё-таки он один из цезарей, и поэтому я считаю, что о нём тоже необходимо кое-что рассказать. Я уже говорил, что это был по счёту третий из Флавиев. А первым, основателем новой династии, стал его отец.

Веспасиан всегда производил впечатление неотёсанного мужлана. А всё потому, что он происходил из крестьян и родился в захолустном местечке Фалакрины, однако, по мнению этого ушлого и малограмотного проныры, именно милость Олимпийцев помогла ему вознестись на вершину Палатинского холма.

Энергичный, и в тоже время осмотрительный, обладавший от природы трезвым и расчётливым умом, Веспасиан выдвинулся прежде всего, как довольно-таки способный полководец. Он сумел показать себя с хорошей стороны и в Британии, и в Иудеи (именно им было подавлено с крайней жестокостью восстание в Иудеи, и его войска взяли приступом и до основания разрушили Иерусалим), и лишь только потом он одержал победу в Гражданской войне над Вителлием и стал принцепсом. Первым в огромном государстве. И самым первым из династии, которая сменила Юлиев-Клавдиев.

Вторым в этой же династии стал старший сын Веспасиана – Тит.

Следует сказать, что Тит был тоже не бесталанной личностью. И его считали способным правителем. Об этом единодушно утверждали те же римские авторы.

Но вот вслед умершему от чумы Титу, власть наследовал Домициан – младший из Веспасиановых сыновей.

***

В отличии от отца и старшего брата, Домициан не выделялся какими-либо положительными качествами. Он не был расчётлив, как отец, не обладал смелостью и не блистал умом, как его старший брат. Напротив, по характеру он был скорее трус, а также был падок до роскоши и наслаждений, и имел достойную жёнушку.

Домиция Лонгина до глубины души была тоже порочна, как и её муженёк. Она даже открыто хвасталась своими бесчисленными похождениями. И с воинами-гвардейцами, и с актёрами, и с рабами. Она не брезговала никем. Главное для неё было то, чтобы у её очередного хахаля всё было бы большим.

Ну а её связь с греческим актёром Парисом приобрела настолько скандальный и публичный характер, что, узнав о ней, Домициан пришёл в дикую ярость и велел Париса схватить и умертвить, а с женой развёлся.

Впрочем, прошло совсем немного времени и…

То ли родство душ, то ли соблазнительный облик, сладкозвучие в голосе и смирение во взгляде, но это всё в купе сделало своё дело, и Домициан вскоре вновь сошёлся с Домицией Лонгиной.

И якобы по «требованию народа и сената», женился повторно на ней.

Именно от «раскаявшейся» Домиции Лонгины исходила идея заговора, жертвой которого и стал её муженёк, третий и последний из Флавиев.

Однако по поводу этих событиях я пока что не буду вдаваться в подробности, так как для этого не пришло ещё время.

***

Ну а что же Децебал?

А он по-прежнему внимательно следил за всем, что происходило в империи. Им успешно была перенята тактика Рима. Высылались под видом купцов и прочих мирных обывателей наблюдатели в стан врага. Немало их развелось в приграничных римских городах. И даже в отдалённых, располагавшихся на берегу той же Адриатики.

И вот, от одного из таких доверенных наблюдателей, пробравшихся в Салону (нынешний Сплит), Децебал и узнал: вместо убитого заговорщиками Домициана Сенат выбрал из своей среды принцепсом престарелого Марка Кокцея Нерву.

Главный заступник и покровитель всех даков, бог Замолксис, вроде бы вновь подарил удачу Децебалу. Стоило лишь ему выступить против Рима. И предлог благовидный Децебал мог бы найти.

Царь Дакии приносил клятву верности кому? Он приносил её римскому народу и Домициану! А Домициана представители этого народа уже умертвили. Неужели едва передвигавший ноги сенатор Марк Кокцей Нерва сумеет противопоставить что-либо прирождённому воину Децебалу, окончательно возмужавшему и бывшему в самом расцвете сил?

И тут опять в дела на Балканах вмешалась «третья сила» – сарматы…

***

Озлобленные предательством, сарматское племя язигов подговорило родственных им роксоланов, вчерашних союзников даков, напасть на Децебала. Убедительно было и золото, которое прислали роксоланам язиги.

Перейдя пограничный Тирас, роксоланы вторглись в земли карпов, но те ушли от прямого столкновения и заперлись в своих укреплённых городищах. Тогда роксоланы прошли дальше, и дошли до кельтского племени бастарнов.

За владениями бастарнов начиналось Дакийское царство.

Кельты проиграли битву кочевникам и вынуждены были присоединиться к победителям.

Соединённая кельтско-сарматская армия стояла уже у Пирета (Прута), уже казалось вот-вот бритоголовые роксоланские воины на своих рослых и резвых конях переплывут Пирет и начнут опустошать восточные земли царства Децебала…

Однако роксоланы внезапно отступили.

Видно очередная волна кочевников из бескрайних степей Азии накатилась на земли сарматов и те вынуждены были уйти к себе. Ну а кельты-бастарны не решились в одиночку тревожить Децебала.

Грозные тучи разошлись. Гром так и не прозвучал.

Но время Децебалом было упущено… Потому что Римскую империю возглавил уже новый принцепс.

И этим новым принцепсом стал усыновлённый Нервой Марк Ульпий Траян.

***

Траян был первым правителем империи, родившемся вне Апеннин. Появился на свет он в маленьком городке Италика, располагавшемся в Юго-Западной части Испании.

Траян обладал недюжинной силой и непревзойдённой выносливостью. А ещё он был скромен и очень непритязателен. Начиная карьеру простым легионером, уже при первом из Флавиев он дослужился до высокой должности, отличившись в Иудейской войне и в пограничных стычках с парфянами.

Веспасиан обратил внимание на простого, грубоватого военачальника, не обременённого к тому же чрезмерным честолюбием, а Тит и вовсе его к себе приблизил. В правление Домициана Траян возглавлял провинцию Сирию, а затем подавил восстание в Германии. Там же, в Германии, уже пребывая в ранге наместника её Верхней части, его и застало известие об убийстве Домициана и возвышении Нервы.

На взгляд многих тогдашних авторов, лишь стечение обстоятельств и всеобщая усталость от разнузданной тирании, вознесли Нерву на самую вершину власти, но он был безынициативной личностью, и не желал подвергать себя опасности, тем более в Риме вскоре вспыхнул мятеж.

Чтобы успокоить возмутившихся гвардейцев-преторианцев, Нерва за победы над германцами, наградил триумфом пользовавшегося любовью в легионах Марка Ульпия Траяна и объявил, что тот им немедленно усыновляется.

Так Траян стал соправителем Нервы.

Выбор Нервы оказался на редкость удачным (после смерти Траяна, Сенат желал правителям, вступавшим на Палатин, всем без исключения, быть «счастливее Августа и лучше Траяна»)

При Марке Ульпии Траяне Римская империя достигла своего наивысшего могущества.

***

А что же Децебал?

Ну а тот, ещё вчера готовый начать войну при первой же возможности, затаился. Теперь начинать войну без союзников было делом крайне опасным. А может быть и почти что безнадёжным.

Но кто мог действительно помочь на тот момент Децебалу?

С обоими сарматскими племенными союзами (язигами и роксоланами) царь Дакии не на шутку рассорился. Восставшие германцы были разбиты. Карпы и бастарны не горели желанием ввязываться в серьёзные разборки с империей.

Оставался опаснейший враг Рима на Востоке – Парфия.

В Парфию были отправлены послы с предложением заключить антиримский союз. Чтобы уже с двух сторон две державы могли бы напасть на империю.