Легенда о Страхбоге

– Для медведя слишком маленькие, да и для волка тоже, – задумчиво почесал бороду лесничий. – Может, тут несколько животных лакомилось? – предположил он. – Лисы, птицы, полевки опять же…

– А ты что скажешь? – обратился воевода к старому охотнику из ближайшей деревни.

Мужик торопливо стянул с головы меховую шапку, сжал ее в руках, насупился, с опаской глянул на благородных мужей, но все же решился озвучить то, что его смущало.

– Может, это и кошка, спорить не буду, – осторожно начал он. – Да только слишком уж аккуратна она… Сердце, печень, почки не выдраны… скорее отрезаны. Лицо цело… Отродясь такого не видывал.

Воевода нахмурился, а его помощники с легкими усмешками на лице переглянулись. Опытный воин оглядел рыхлый снег вокруг и направился прямиком к кустам, за которыми прятался отряд маленьких сорванцов. Быстро осознав, что за своеволие им снова влетит, мальчишки бросились врассыпную от места своего лежбища.

– Стоять! Кому я сказал! – гаркнул воевода.

Ребята испуганно замерли и с виноватыми лицами вернулись на место.

– Ох и негодники! Шалопуты и прохвосты! Кто вам разрешил уйти из замка? Да еще наследника короны сюда с собой притащили! – окончательно разозлился мужчина и с гневом глянул на Зорана.

– Батя, я не знал… я не хотел… прости… – виновато забормотал мальчишка.

– Молчать! – прикрикнул на него отец и, погрозив кулаком, многозначительно пообещал: – С тобой я потом разберусь…

Воевода прошелся за кустами, тщательно осматривая землю. В этом месте она была хорошенько истоптана детскими ногами, и он тяжело вздохнул.

– Не видели тут ничего интересного? Например, следы крупного зверя?

– Мужские следы были. Две пары отпечатков, – ответил внимательный Зоран. – Наверно, лесничего или охотника.

– Ты уверен? – озадачился отец. Он взял сына за подбородок и поднял его лицо так, чтобы тот смотрел ему прямо в глаза. – Ты готов поклясться, что видел их? Это не шутки, парень!

Мальчишка смутился, часто заморгал ресницами.

– Мне кажется, да…

– Кажется или готов поклясться? – снова рявкнул на него отец.

У Зорана всю уверенность как рукой смахнуло. На глазах ребенка появились слезы, и единственное, что он смог сделать, это пожать плечами.

– Отправляйтесь домой немедленно! – прикрикнул на ребят Храбр. – И чтобы больше я вас здесь не видел! Ясно?

– Ясно! Понятно! – в один голос прокричали в ответ дети, сорвались с места и со всех ног припустили к крепостным стенам.

Воевода проводил их насмешливым взглядом и неторопливо вернулся к своим товарищам.

– Да, сработано чисто… – произнес воин и тут же внушительно заметил: – Однако… каких только чудес на свете не бывает. Будем считать это чистой случайностью.

На том мудрые мужи и сговорились. Объявили народу, что Вокра задрал дикий зверь, после этого разрешили передать тело семейству убитого. Подошли сыновья покойника, положили тело отца на носилки и собрались отнести его в Город Мертвых на погребение, но его бережливая жена вдруг возмущенно запричитала:

– Да что ж это делается, люди добрые?! Дикий зверь был, говорите? А куда одежа его подевалась? – баба пронзительно завизжала. – Шапка бобровая где, тулуп овечий? Безрукавку из собачьей шерсти я ему сама вязала! Сапоги почти новые были, только этой осенью пошили! Где все это, я вас спрашиваю?!

– Разыщите-ка мне Лиса, – сухо приказал воевода.

Парня быстро отыскали, привели к командиру и допросили с пристрастием. Тот быстро сознался в краже сапог, но категорически отказывался от обвинений в воровстве остальной одежды. Хорошенько избив его, воины отволокли несчастного в темницу. Король Орон приказал пытать вора, покуда тот во всем не сознается. Так и не выбив из подлеца признания, городским советом было решено отрубить преступнику голову при большом скоплении народа.

Перед смертью Лис клялся стократно возместить причиненный родственникам ущерб от утерянных вещей, но его не помиловали и быстро привели казнь в исполнение.

Ровно через год примерно на том же месте опытный охотник обнаружил тело Проста – второго убитого. Как и в первом случае, у покойника отсутствовала часть внутренних органов, верхняя одежда и еще несколько мелочей. Мужик осенью и зимой зарабатывал на жизнь охотой, а летом мыл в горных реках золотой песок. На шее он носил шнурок с медвежьим зубом, который был украшен широким золотым ободком, в правом ухе приметную серьгу из того же металла, все эти вещи тоже исчезли.

Нашедший Проста охотник первый открыто и смело заявил, что в ранах покойного побывали не звериные, а человеческие зубы. И резали его не когти, а охотничий нож.

Поначалу новость про объявившегося в здешних лесах людоеда люди восприняли с большим сомнением. Никто не хотел верить, что кто-то способен на такую чудовищную жестокость. Хижину старика, обнаружившего тело, тщательно обыскали, но пропавшие вещи там не нашли. После этого местные жители стали просто насмехаться над ним и каждый раз, встретив мужчину на своем пути, ехидно выспрашивали:

– Уж не ты ли убивец, старик? Признайся, имей совесть! Кому продал вещи несчастного Проста?

Шутки закончились, когда еще через год нашли третье тело. В этот раз убитого осмотрели воины, прошедшие не одну войну, знахари и старейшины. Все как один сошлись во мнении, что старый охотник был прав. На земле Черноречья появился страшный человек, возможно, злой колдун, который любому другому мясу предпочитает человеческое.

По королевству тут же поползли ужасные слухи, и первыми решили отловить Людоеда жители сел и деревень. Менее защищенные, чем горожане, они самостоятельно собрались в небольшие отряды. Несколько раз прочесали ближайшие леса и горы в надежде отыскать изверга. Не обнаружив ничего подозрительного, народ немного успокоился. Посчитали, что, сделав свое черное дело, убийца наконец-то убрался в другие земли.

Однако следующей зимой произошло новое нападение. На этот раз жертвами Людоеда стали сразу два человека. Это были закадычные друзья, промышлявшие на реке зимней рыбалкой. Молодые парни славились на всю округу немыслимой силой и отвагой, часто учувствовали в побоищах, кулачных боях и всегда выходили из них победителями. Однако, несмотря на это, их тела нашли в ужасающе истерзанном состоянии.

Только после этого народ Черноречья по-настоящему перепугался. В лес теперь старались ходить только днем, группами не менее пяти человек, но и после этого преступления не прекратились. Каждый год осенью или зимой, когда на земле лежал снег, чудовище забирало жизни людей и, по всей видимости, останавливаться не собиралось.

А потом погибла его Верна. Это было первое убийство женщины и первое убийство, которое Людоед совершил летом. После этого случая он стал убивать дважды в год. Зимой он расправлялся с охотниками, а летом с юными пастушками, собирательницами хвороста, грибов или ягод. Иногда это были молодые симпатичные замужние женщины, приходившие к реке искупаться или постирать белье.

Отличия были и еще кое в чем. Женщин Людоед не ел, только истязал и насиловал. Ко всему прочему чудовище стало играться с огнем. Злодей обезображивал трупы бросая их в кострище или факелом выжигал на их коже странные рисунки.

В народе этого убийцу прозвали Свар из-за знака, который он всегда оставлял поблизости. Это был рисунок, изображавший символ Страхбога, а поверх него наносился символ Сварбога. Сварбога почитали в здешних местах как хозяина огня и его повелителя. Также он считался покровителем охотников и землепашцев. Страхбог был повелителем Тьмы.

Испокон веков многие чернореченцы, сотворившие дурное злодеяние, любили сваливать свою вину на Страхбога.

– Ночью он пришел ко мне и приказал сделать это (убить, украсть, изнасиловать), а потому моей вины здесь нет, – рассказывали разбойники перед казнью всякому, кто соглашался их слушать.

Но вот уже сто лет, как правители Черноречья более не считали такие речи оправданием злодеяния и наказывали таких людей так же, как и тех, к кому Страхбог не являлся. По сей день в здешних горах и лесах еще можно было найти немало алтарей с истуканами этого божества, но с каждым годом все меньше народа поклонялось ему, все реже приносилось ему даров. Только очень злые люди его не забывали, продолжали ему молиться, дабы помогал он им в преступном ремесле.

Став воеводой, Зоран первым делом сделал то, что до него уже пытались сделать селяне и городская дружина. Он собрал особый отряд и прочесал с ним всю землю Черноречья, леса, горы, берега рек и овраги. Уделил особое внимание непроходимым и гиблым местам, куда редко захаживали местные. Обнаружив там несколько необжитых, полуразвалившихся хижин и лежбищ, Зоран со своими воинами устроил рядом с ними засаду. День проходил за днем, месяц за месяцем, но только позже выяснилось, что до появления убийцы охотники использовали эти постройки для выслеживания дикого зверя или вынужденной ночевки. Раздосадованный воевода приказал эти строения сжечь и начал свои поиски заново.

Расспросы местных жителей также не увенчались успехом. Как говорят: «Страхбог покажет то, чего нет». Никто Людоеда в глаза не видел, но каждый норовил приписать ему нечеловеческую, звериную силу, умение колдовать и, конечно же, ужасающую внешность, присущую чудовищу, демону, упырю или злому духу.

Время неумолимо шло, но ни расставленные по лесам дозоры, ни регулярные обходы местности, ни попытки пройти по следу Свара от места убийства до места его схрона ни разу не увенчались успехом. Словами не передать, как все это огорчало и злило Зорана. Он давно потерял сон и аппетит, не мечтал ни о чем другом, кроме как поймать изверга и собственноручно порубить его на мелкие части.

Глава 4

Прошло десять лет.

На дворе стояла ранняя осень. Листья с деревьев еще не опали и были зелеными, но этой ночью сильно подморозило. В городские ворота одна за другой въезжали роскошные кареты в сопровождении вооруженных всадников. За ними следовали повозки, груженные многочисленными сундуками, мешками и сумками. Местные жители толпились на обочине у дороги, радостными криками приветствовали гостей, а те щедро кидали им сувениры, сладости и мелкие монетки.

Два раза в год правители близлежащих земель собирались вместе, чтобы обсудить торговые сделки, совместные военные походы или заключить выгодные браки между своими детьми. В этот раз принимать высокопоставленных гостей выпало Ярвуду. По такому поводу он приказал устроить в своем замке роскошный пир, а на главной площади праздник для простого народа с бесплатной едой и танцами. В надежде хорошенько повеселиться из деревень к городу шла молодежь и желающие поесть вдоволь за чужой счет.

Король, за плечом которого стояли его верный воевода, глава королевской охраны и главный советник, под рев труб и грохот барабанов встречал гостей у входа в замок. Мужчины кутались в длинные теплые шубы, прикрывали лицо от ледяного ветра меховыми воротниками и молились, чтобы не начался снегопад и не испортил людям праздник.

– Боже! Я замерз как собака! – раздраженно ворчал Ярвуд. Он усиленно растирал свой посиневший нос, активно притоптывал ногами на месте. Несмотря на высокие валенки с меховыми отворотами, две пары шерстяных носков, его ноги окоченели. И золотую корону он сейчас с огромным удовольствием обменял бы на меховую крестьянскую шапку с ушами.

– Сюда! – глава охраны свистнул своим людям. Те торопливо перенесли поближе к ним уличные обогреватели, железные бочки с открытым огнем, подкинув туда больше дров.

Первым в замок прибыл Отай – король восточной земли Громграда. Рядом с его каретой на пяти белоснежных лошадях гордо гарцевали его сыновья, низкорослые, чрезмерно широкоплечие, темноволосые, как и их отец. Отай обожал всех своих мальчиков, всегда превозносил их достоинства до небес. Он рассчитывал на этой встрече сосватать хотя бы одного из них за родовитую принцессу.

Вторым явился Бож – лохматый рыжеволосый великан из северной земли Снегобор. С ним приехала его жена и восемь дочерей, взявших себе от отца силу и рост, а от матери красоту и мудрость.

Третья кавалькада принадлежала королю Стояну из южного Солнцедара. Этот крупный жизнерадостный мужчина был обладателем объемного живота, громогласного голоса, заливистого смеха и золотой казны, которой многие завидовали. Он был холост, бездетен и беззаботен. С собой Стоян привез лишь отряд поваров, заботливо собранных им с разных концов света.

Последним приехал меланхоличный и печальный Эвлит из земли Белогорья. С ним были два близнеца-подростка Лилия и Кросс, их многочисленные няньки, врачи и учителя. Много лет назад любимая жена короля умерла от тяжелой болезни, и с тех пор он был безутешен. Единственной его отрадой были дети, которых он безумно любил, баловал и берег как зеницу ока. Много лет Эвлита терзало волнение за своих детей потому, что они появились на свет такими же слабыми и болезненными, как их мать. Он растратил почти все свое состояние на колдунов и шарлатанов, которые обещали подарить им крепкое здоровье. До сегодняшнего дня этого сделать никому не удалось, но в глубине души он все еще лелеял на это надежду.

Пока гости расселялись по своим комнатам, взволнованный Берек, успевший за это время вырасти и стать нескладным юношей, носился по длинным коридорам замка. Он был очень увлечен новыми знакомствами, окружающей его сумятицей и толкотней. Мальчик слегка прихрамывал на правую ногу, изувеченную руку скрывал под одеждой, а на голове носил смешную шапочку, которая скрывала от любопытных глаз окружающих уродливые шрамы на лице. Зоран несколько раз пытался отправить его в конюшню или на кухню, занять каким-нибудь делом, чтобы он не путался под ногами, но не был услышан сыном.

– Берек! Берек!!! Немедленно спускайся вниз, помоги слугам с вещами! Они снова перепутали багаж!

– Сейчас, пап! Уже иду! – крикнул мальчишка, но свернул на лестницу, ведущую на верхний этаж, и быстро исчез из поля зрения.

– Маленький оболтус! – тихо обругал его Зоран.

Он хотел догнать непослушного парня и наказать его, но был отвлечен от этой мысли сыновьями Отая. Молодым ребятам было интересно послушать о дичи, водящейся в ближайших лесах, местных развлечениях и хороших трактирах.

Тем же вечером гости спустились в главный зал, торжественно расселись за длинный стол, под звуки свирели принялись за трапезу, между делом обсуждая друг с другом свои дела. Ближе к ночи женщины покинули мужчин, и вскоре разговор пошел не о делах, а все больше о победах в сражениях, женах и заботах о подрастающих детях. Ярвуд был вежлив и внимателен к рассказам соседей, но только его близкие друзья понимали, как тяжело ему было слушать все эти разговоры.

Король Черноречья единственный, кому нечем было похвастаться перед своими собеседниками. Своего единственного ребенка он скрывал от окружающих из-за его тяжелой болезни. Мальчик не вставал с постели и, вероятней всего, даже не понимал, что вокруг него происходит. Последние годы Ярвуд менял своих жен как перчатки, и каждая неудача в появлении здорового потомства все больше и больше приводила его в ярость. Он буквально зациклился на вопросе появления наследника. Это заметно отразилось на его характере и настроении. К тому же слухи о Людоеде давно разошлись за пределами королевства. Шли годы, а королю Черноречья так и не удалось от него избавиться. Этот страшный душегуб, как и прежде, пугал всю округу зверскими убийствами. Теперь его люди целыми деревнями снимались с места и, не страшась дороги, уходили туда, куда этот бешеный «зверь» не захаживал.

– Эй! Огарок! Притащи-ка мне еще кувшин вина! – крикнул Стоян. – Выбери самый большой, что найдется на вашей кухне!

Зоран возмущенно вскочил на ноги, заскрежетал зубами, но быстро подавил свой гнев под тяжелым взглядом Ярвуда.

– Этот мальчик сын моего воеводы, а не прислуга! – рявкнул король и ударил кулаком по столу. – Понял?!

– Не сердись, мой господин! – улыбнулся Берек. – В нашем городе все меня так называют. Но на правду не обижаются. Ведь так?

Он украдкой покосился на отца и торопливо заковылял на кухню, а вскоре вернулся оттуда, неся в здоровой руке огромный кувшин с вином.

– Прости меня, славный друже воевода! Не подумав брякнул! – пьяно заголосил Стоян, пустив слезу, но тут же забыл про все на свете, загорланив песню:

Красавица юга – прекрасна, стройна —По берегу моря тихонечко шла,Разделась, разулась и в воду вошла,Чем в дикий восторг привела Нептуна…

Зоран тяжело вздохнул. Следы от ожогов на его лице были не так заметны, как у сына. Сгоревшие волосы вновь отросли и были такими же густыми, как и прежде. Впрочем, все это не имело никакого значения, он и раньше не был красавцем. А вот Берека от насмешек горожан не спасали ни его добрые синие глаза, как у матери, ни то, что его отец славился в народе суровым нравом, непримиримым характером и мог покалечить любого, если бы у мальчишки появилось желание пожаловаться ему на обидчика.

«Он радость моя, он моя боль, – с горечью подумал отец. – Он вечное напоминание мне о моем горе».

Не желая больше слушать пьяные разговоры пирующих, воевода накинул на плечи шубу и спустился во двор. На улице немного потеплело, в воздухе кружились крупные пушистые снежинки. Взглянув наверх, Зоран окинул мрачным взглядом ночное черное небо, выдохнул облако холодного воздуха и спросил пустоту:

– Наверное, уже готовишься сожрать чью-то печень? Как скоро мне ждать от тебя очередной «подарок»?

От грустных мыслей его отвлек громкий смех. У ворот стоял рослый деревенский мужик, который держал в своих руках огромную корзину, прикрытую овечьей шкурой. Дворцовая охрана окружила его со всех сторон и перекидывалась с ним веселыми шутками.

– Борода? С чем к нам пожаловал? – поприветствовал знакомого Зоран и крепко пожал мужчине руку.

– Здорово, воевода! – со смехом отозвался Борода. – Да вот, ребятишек своих навестить пришел. Новый приплод принес нашему славному королю в подарок. Смотри, какие красавцы!

Мужик откинул с корзины теплую шкурку и с гордостью показал Зорану трех крупных щенков. Одного из них он поднял за холку и покрутил в руке, чтобы все по достоинству оценили его «ребятишек».

– Единственная сука из всего приплода. Самая злобная и зубастая! Чуть подрастет и станет грозой медведя! – похвалился он.

Щенок тонко и жалобно пищал, но как только воевода взял его на руки, тут же с рычанием вцепился ему в палец острыми молочными зубками.

– Ах ты, зараза такая! – рассмеялся Зоран и, осторожно положив щенка в корзину, пригласил мужика следовать за собой. – Ну пошли, поставим твоих красавцев на довольствие.

– Потихоньку отучаю их кидаться на хозяина, но молодые еще, глупые, иногда не слушаются приказа, – по дороге на псарню рассказывал Борода. – Смотри, как морду мне расцарапали!

На лбу и на носу мужика красовались длинные глубокие ранки, и Зоран вновь рассмеялся.

– Значит, тебе тоже достается? Неделю назад меня Заза за пятку крепко тяпнула. Сапог прокусила, хорошо хоть до кости не добралась!

Борода был опытным и очень удачливым охотником. Он часто помогал Зорану с поиском Людоеда, и за эти годы мужчины успели сдружиться. В последнее время этот простой деревенский житель пошел в гору по карьерной лестнице, его поставили служить при королевской псарне и часто приглашали участвовать вместе с Ярвудом в охоте в качестве загонщика.

Причины столь быстрого и головокружительного успеха были просты и в то же время необычны. Несколько лет назад Борода нашел в лесу двух брошенных волчат, принес их домой, выходил и вырастил. Став взрослыми, те стали такими же непревзойденными охотниками, как их хозяин. Многие соседи очень завидовали ему и хотели заполучить себе таких же защитников и добытчиков. Мужик не растерялся, свел своих питомцев с парой крупных сук. Первый приплод удачно продал, а уже через пару лет у него на дворе имелась своя псарня. Самых лучших собак у него покупал король Ярвуд. Псы были хороши на охоте, но слишком злобные и непослушные в обычное время, поэтому требовали ухода опытного в этом деле человека. Именно таким человеком был Борода.

Позабавившись во дворе с собаками, Зоран вернулся в замок, уселся за стол, но не успел он допить свою ладью пива, как в зал заглянул слуга. Он страшно выпучил глаза и стал подавать ему странные знаки. Мужчина, поклонившись гостям, вновь тихонько вышел в коридор. Выслушав тревожное сообщение, он спешно направился в конюшню, торопливо вскочил в седло приготовленной для него лошади и взял ее под уздцы.

– Отец! – окликнул его звонкий голос.

– Что? – грозно отозвался воевода.

– Он снова вернулся? – Берек стоял у двери и с тревогой всматривался в хмурое лицо отца.

– Ступай к себе в комнату! В замке без тебя слуг хватает, – строго приказал родитель.

– Возьми меня с собой! Я хороший наездник, отлично владею мечом даже левой рукой! – заупрямился сын. – Я тоже мечтаю отомстить Людоеду за смерть своей матери!

– Я знаю, – мягко остановил его отец. – Ты обязательно станешь настоящим воином, будь я проклят! И, может быть, однажды поймаешь его, если мне не удастся.

– Правда? – удивился Берек.

– Правда! – улыбнулся Зоран. – Однажды имя великого и смелого воина Берека узнают во всех королевствах. Люди будут слагать о твоих подвигах песни и баллады.

– Так ты возьмешь меня с собой? – не отставал мальчишка.

– Однажды обязательно возьму. Ты только подрасти еще немного. Хорошо?

– Хорошо, – согласился парень и тоже улыбнулся.

Улыбка у него была в точности как у Верны. Мягкая, доверчивая, удивительно добрая. Зоран вздохнул, но по-мужски пожал сыну руку.

– А теперь живо беги наверх, – почти ласково сказал отец, и Берек послушно заковылял в сторону лестницы.

Незадолго до рассвета Зоран с отрядом дружины добрались до горы Гостолла. Поднялись к Большой Пещере. Спешились. У заброшенной каменоломни собрались мужчины со всех ближайших поселений. Они развели кострища у входа в недра земли, а самые отчаянные смельчаки решились на несколько шагов зайти внутрь и осветить горящими факелами часть прохода.

– Рассказывайте! – коротко приказал воевода.

– В этот раз он устроил бойню недалеко от деревни Гончары. Без малого четверых сожрал! Чудовище проклятое! Теперь их даже мать родная не узнает, – хмуро произнес стоявший неподалеку мужчина. – Хотел, паскуда, попировать от души, но не успел. К нему на огонек другой отряд охотников вышел. Вот тогда он от них в лес и драпанул.

– Гнали по лесу мы его долго! – с восторгом перебил свидетеля молодой светловолосый паренек. – А тут еще помощь подоспела. Удалось нам его на гору загнать! Теперь уж никуда от расправы не денется, душегуб проклятый!

– Давно он там? – спросил Зоран, доставая из ножен меч.

– Еще не стемнело, когда мы сюда вышли, – ответили ему и с уважением посторонились.

Не теряя больше времени на разговоры, воевода взял из рук охотника факел и вместе со своим отрядом прошел в пещеру. Раньше здесь добывали уголь и камень для строительства, но пару лет назад рудник завалило вместе с работниками. Теперь от длинных тоннелей остался лишь короткий коридор в сто шагов и огромный зал с низким потолком. Мужчины быстро обошли все закоулки, растерянно остановились у узкой расщелины между двумя огромными серыми глыбами.

– Неужто он смог сюда протиснуться? – воскликнул Авар. Это был молодой безусый паренек, совсем недавно поступивший на военную службу.

– Другого выхода отсюда нет, – со злостью пробормотал Зоран.

Он осмотрел камни с огнем, быстро избавился от теплой одежды, немного подумав, снял с себя пояс с оружием и, взяв в руку только меч, не без труда протиснулся в расщелину.

– Кто со мной? – крикнул он, перед тем как исчезнуть в темноте.

За ним последовало несколько человек, отличавшихся от других не слишком большим ростом, определенной стройностью и смелостью. Проход то сужался, то расширялся. Иногда им приходилось ползти на коленях и изгибаться словно змея в закрученном витиеватыми петлями лазе.

Грязно ругаясь, раздирая кожу на лице и плечах, Зоран упрямо полз вперед и совершенно не обращал внимания на перепуганные голоса за спиной. Вскоре впереди показались очертания деревьев. Неожиданно для всех мужчины выбрались на свежий воздух с другой стороны горы. Большая круглая луна висела в небе прямо над скалами, и в ее тусклом свете виднелась старая, давно нехоженая тропа, уходившая в лес. Ее хорошенько засыпало снегом, но следы прошедшего по ней человека все еще были различимы. Мужчина в ярости взмахнул рукой и, ударив мечом о камни, выбил искры.

– Я убью тебя! Убью!!! Ты меня слышишь?! – отчаянным криком пригрозил он пустоте.

Горы ответили ему эхом и камнепадом. Он быстро вернулся к расщелине, поискал глазами слабое место, со злостью поддев его мечом, завалил лаз булыжниками.

– Пусть попробует сюда еще раз сунуться! Ему потребуется немало времени, чтобы расчистить себе дорогу, – процедил воевода сквозь зубы.