Легенда о Страхбоге

– Голову напекло, оттого мерещится всякое, – пробормотал он, скосив глаза в сторону.

Наваждение не исчезло. Девушка продолжала как ни в чем не бывало сидеть на камне и теперь с нескрываемым интересом его рассматривала. От такого взгляда у парня сбилось дыханье, он весь взмок, словно до этого никогда не видел женщин.

– Ты кто? – наконец спросил он.

– Твоя жена, – весело улыбнулась незнакомка.

– Хорошо, – тут же согласился он и вновь умылся.

Зоран постарался принять непринужденный вид, осторожно приблизился к девушке. Она его не испугалась, склонила голову набок так, словно ждала от него чего-то важного. Какие-то слова или, может быть, действия, он точно не знал, что конкретно, поэтому продолжил задавать вопросы.

– Как тебя зовут и почему ты здесь одна?

– Вéрна, – улыбнулась нимфа. – Это мое имя. Я много дней пряталась, потом бежала, потом снова пряталась, и вот я здесь.

– От кого ты бежала? От кого пряталась? – насторожился Зоран. – Если заблудилась, я отведу тебя к родному дому. Не бойся! Ты только скажи мне, где он находится?

Верна грустно покачала головой и отвернулась. Зоран заглянул ей в глаза и вздрогнул.

– А если тебя обидел кто-то – я накажу негодяя! Не сомневайся! – на нежной светлой коже он заметил следы недавних побоев. Да и за лесную нимфу он принял ее не зря. Она и впрямь была тонкой, полупрозрачной, изнеможенная от продолжительного голода и страданий.

– Кто посмел все это сделать с тобой?! – разозлился охотник.

Щеки девушки зарделись смущенным румянцем, и она пожала плечами.

– Ты не знаешь, как его зовут?

Она кивнула.

– Как он выглядел? Старый, молодой? Крестьянин, купец, торговец или служит при королевском дворе? Мне все равно! Я разыщу и убью его!

Но в тот день он больше не добился от нее ни слова. Они весь день просидели в тени леса у воды, а вечером направились к его шалашу. Верна с удовольствием легла на его импровизированную лежанку, сладко потянулась и закрыла глаза. Он укрыл ее ноги волчьей шкурой, а сам тихонько выбрался наружу. Лечь рядом с ней он не посмел.

Весь следующий день Верна так крепко спала, как будто не делала этого по меньшей мере неделю. Зоран старался ее не тревожить и превзойти самого себя в поварском деле. Жаркое на костре удавалось ему лучше всего, и он не мог скрыть своей радости, когда, проснувшись, красавица с аппетитом поела то, что он с таким усердием для нее приготовил.

После сытного ужина она удобно устроилась у костра, но стоило ему накрыть ее плечи своим плащом, как красавица тут же вновь задремала. Охотник осторожно перенес ее в свой шалаш. Лишь спустя несколько дней она рассказала ему о себе еще немного.

– Я родилась в большой, дружной семье. Наш род знаменит знаниями травного и знахарского дела. Мы живем вдали от людей и, может быть, именно поэтому очень счастливы. С самого детства моя мама учила меня всему тому, что знала и умела сама… Однажды мы пошли в лес на сбор ягод, и на нас напали. Мои сестры сражались так яростно, что погибли в бою, а мама и я не смогли избежать плена. Нас много дней и ночей куда-то везли, и теперь я не знаю, как мне вернуться домой.

– Что же случилось с тобой потом?

– Несколько недель мы сидели в какой-то яме, а потом нас подняли наверх. Разрешили искупаться в реке, одели в красивые наряды и отвели на рынок. Кругом было много мужчин. Они рассматривали нас как лошадей перед продажей. Моей маме повезло, она смогла украсть у зазевавшегося покупателя нож и убила себя, перерезав горло…

У Зорана отвисла челюсть.

– А меня вновь куда-то повезли. Человек, который купил меня, очень хотел, чтобы я стала ему женой…

– Значит, ты замужем?

– Нет, – мягко улыбнулась Верна. – Я от него убежала!

– Как зовут этого человека? – еще раз спросил Зоран, но, не дождавшись ответа, предложил: – Если у тебя остались какие-то родственники, то я могу отвести тебя к ним. Ты знаешь названия поселений, которые находятся рядом с их домом?

Конечно, больше всего на свете он хотел, чтобы красавица осталась с ним, но он предложил, а она согласилась. И вскоре они пошли на юго-восток к южному морскому городу под названием Киры.

«Ее семья ни за что не отдаст мне ее в жены!» – с горечью думал Зоран и мечтал лишь об одном: чтобы их путешествие никогда не закончилось.

Впрочем, он так и не узнал, кем были ее родственники, потому что они до них так и не дошли. Где-то на полпути до города они остановились переночевать у берега небольшой речушки. Охотник подстрелил пару уток, Верна зажарила их на костре, потом полночи с интересом слушала, как он рассказывает ей что-то глупое и смешное. Она до слез хохотала над его рассказами, а Зоран тонул в ее блестящих огромных глазах и с трудом заставил себя замолчать. Нужно было прилечь и немного поспать перед следующим длительным переходом.

Почти до рассвета он страдал от мысли, что она так близко от него, и еще от чего-то совсем непонятного. Кровь словно закипала в его жилах, горячими волнами пробегала от макушки до кончиков пальцев ног, сбивая дыхание. Измученный мечтами, откровенными виденьями, он вскочил, со всех ног бросился к реке и замер там, потрясенный увиденным. Мир грез и сказок превратился в реальность. Верна стояла в воде совершенно обнаженная. Большая круглая луна отбрасывала искрящиеся блики на поверхность водоема. Белоснежная кожа красавицы, её удивительные волосы мерцали и загадочно светились в темноте. Он боялся пошевелиться и невзначай вспугнуть столь волшебное зрелище, а девушка вдруг повернулась и поманила его к себе рукой.

Следующие несколько дней стали для Зорана самыми безумными, сладкими, дикими и восхитительными в его жизни. Кто бы мог подумать, что для того, чтобы забыть обо всем на свете, достаточно было ее ласкового прикосновения, поцелуя и нежной улыбки.

Спустя какое-то время Верна сплела из трав и цветов два венка, села у костра рядом с ним, обвязала их руки широкой алой лентой, которую носила вместо пояса, и произнесла молитву. С этого дня они стали считать друг друга мужем и женой. Влюбленная пара вернулась в его шалаш у лесного озера, построила себе рядом с ним небольшой, но уютный дом и была там счастлива. Очень счастлива! А теперь ничего не осталось. От страшных ожогов страдало не только его тело, вместе с Верной сгорело все. Душа, сердце, желание жить, думать, двигаться.

Его жена всегда носила на шее амулет своего рода. Он вовремя вспомнил о нем, хотел забрать себе на память, но на ее теле его не обнаружил. Это был очень необычный небольшой кулон из странного сплава золота, серебра и еще какого-то незнакомого ему металла. Удивительно искусный ювелир обвил широкое кольцо изумительными по красоте цветами, птицами и отшлифовал их до блеска. Зоран перевернул сгоревший дом вверх дном, обшарил руками каждую пядь земли близ него и вернулся в деревню, где оставил сына, с пустыми руками.

На пороге старой землянки его встретил старик Ведун. Он сидел у входа на пеньке, печально повесив голову, и палкой рисовал на земле непонятные знаки.

– Думал, уж не явишься, – недовольно буркнул старец.

– Почему? – устало спросил его охотник.

– Взгляд у тебя был словно у бешеного пса. Отчаянный. Думал, самоубился ты, и все дела.

– Я своего сына не брошу, – ответил Зоран, дернув плечом. – Я жене обещал. Кстати, как он?

Дед торопливо опустил глаза.

– Он жив? Отвечай! – повысил он голос.

– Еще жив, – многозначительно ответил старик и кряхтя поднялся на ноги. – Ты, сынок, не сердись, да только моих знаний и сил не хватит, чтобы его выходить!

– А у кого хватит? – не на шутку перепугался охотник.

Ведун подошел к нему вплотную и зашептал:

– Знаю я, что в темницах Ярвуда томится старая ведьма, которая делает для его хворого сынка чудесное снадобье. Тот уж много лет как к праотцам отправиться должен был, а все живет. Только она такое чудо сотворить может, никто больше!

– Откуда про это знаешь?

– Ясное дело откуда, – хмыкнул Ведун, пожав плечами. – Люди говорят! Ты сходи к королю-то, авось он поможет твоему горю.

Зоран задумался. Он с рождения жил в королевском замке и, конечно, не только слышал про эту сумасшедшую старуху, но и видел ее своими собственными глазами. Еще мальчишками он, Ярвуд, Аден и Басай много раз пробирались в мрачные сырые подвалы темницы, где сидели преступники, и заглядывали в ее клетку. Она до ужаса пугала их своим безумным неопрятным видом, бессвязными бормотаниями и дикими воплями. Поговаривали, что эту женщину пленил еще отец Орона. Но до сегодняшнего дня Зоран не догадывался, что пленница владеет какими-то колдовскими или знахарскими знаниями.

– Поторопись! – стрик постучал клюкой по его груди. – Если мальчик тебе действительно дорог, не тяни. Думаю, Ярвуд поможет тебе по старой памяти. Ведь он, как никто другой, знает, каково это, когда единственный сын при смерти мается.

Охотник послушался совета старца. Утром следующего дня он уже стоял у крепостной стены в длинной очереди вместе с остальными просителями и с нетерпением ожидал появления короля. Зоран мучительно гадал, что тот скажет ему при встрече. Прогонит прочь или пощадит?

Ворота замка со скрипом распахнулись. Ярвуд в сопровождении королевской охраны широким шагом направился к первому просителю. Свита следовала за ним по пятам, внимательно поглядывая по сторонам. За прошедшие годы правитель Черноречья нисколько не изменился, разве что взгляд его стал более умиротворенным и властным. Не отставали от короля ни на шаг верные Басай и Аден. Аден превратился из изящного юноши в широкоплечего чуть лысоватого рыжебородого воина. Басай стал чрезмерно серьезным, еще сильнее раздался в поясе, но на неповоротливого толстяка вовсе не походил. Теперь вместо обычного костюма он носил одежду главного советника короля, под мышкой у него торчал писарский набор для заметок и указов, за ухом виднелось заточенное гусиное перо. Видимо отец Басая к этому времени успел уйти на покой или умер, освободив свое место сыну.

– Ну?! – мельком окинув взглядом толпу, правитель нетерпеливо крикнул слуге: – Ты сказал, что Зоран здесь! Зови его сюда немедля!

Слуга смущенно кашлянул в кулак, поднял дрожащую руку, указывая на стоявшего у стены охотника. Народ торопливо расступился в стороны и притих. Зоран медленно направился к королю, а Ярвуд, увидав его обожженное лицо и руки, побледнел.

– Ты… ты… Что с тобой случилось?! – наконец смог вымолвить он.

Охотник молчал, взгляд у него был почти безумным, челюсти сурово сжаты. Он смог заговорить лишь после того, как кто-то грубо встряхнул его за плечи.

– Беда у меня, Яр! – прохрипел мужчина. – Людоед…

Люди, услышав это имя, испуганно охнули, взволнованно зашептались.

– Убил жену, сжег дом. Прошу, не оставь меня в беде! Помоги! Я отплачу тебе за добро чем захочешь!

– Да, да! Конечно! – с готовностью отозвался король. – Я и сам давно этого зверя отловить мечтаю! Но пока, как видишь, мой отряд каждый раз с пустыми руками возвращается.

– Это потом…

– Чем я могу тебе еще помочь? – Ярвуд ласково и ободряюще ему улыбнулся.

Зоран опустил глаза на лежащего в его руках Берека.

– Какой ужас… – выдохнул король, разглядывая ожоги мальчика.

– Слышал я, что у тебя сын… что есть у тебя средство… подумал, что, может быть… – сбивчиво бормотал Зоран, не находя нужных слов.

Несколько мгновений король как-то странно смотрел на него, а потом, ни слова не сказав, развернулся на пятках и быстро скрылся за воротами. Слуги растерянно заметались на месте.

– Что это значит? – спросили Басая. – Сегодня просителей принимать не будем?

Тот растерянно покрутил головой, обменявшись встревоженным взглядом с Аденом.

– Пошлю человека узнать, – друг верно понял намеки советника.

«Вот и все! – устало подумал охотник. – Не простил Ярвуд мой уход. И теперь уже ничего не изменить, ничего не поправить! Мой сын скоро умрет, а я ничем не могу ему помочь».

Отчаянье сменилось пустотой. Он стоял в толпе людей и равнодушно слушал разговор слуг, которые гадали, следует ли им оставить Зорана здесь или прогнать прочь. Он ожидал увидеть в глазах своих друзей презрение или даже ненависть, но Басай и Аден смотрели на него с неподдельным сочувствием и печалью.

Ярвуд вернулся так же стремительно, как и ушел. Он показал охотнику маленькую бутылочку с темной жидкостью и решительно откупорил восковую пробку.

– Надеюсь, еще не поздно, – прошептал он, влив несколько капель в рот малыша.

Берек вздохнул, задышал ровно. Еще несколько капель, и он открыл глаза. Когда бутылочка полностью опустела, мальчик уже не страдал так сильно. Страшные раны на его теле побледнели и как будто немного затянулись. Зоран с благодарностью посмотрел на друга. В глазах Ярвуда, как и у него, стояли слезы.

За окном стояла глубокая ночь. Берек лежал в детской кроватке и в первый раз за эти дни спокойно спал. Зоран с Ярвудом сидели за столом в небольшой, но уютной комнате замка. Долго рассказывали друг с другу о своей жизни и неторопливо пили вино.

– Я только сейчас понял, какую ошибку совершил, когда ушел из города, – виновато произнес Зоран, покачав головой. – Твоя дружба дорогого стоит. Я не ценил твою доброту и поступил, как настоящий предатель! Теперь ты спас моего сына. А я даже не знаю, как мне тебя отблагодарить за это!

– Ну что ты! Что ты, в самом деле? Я давно простил тебя, мой друг, – тихо ответил Ярвуд. – Хорошо, что ты вернулся. И попрошу я от тебя за свою помощь немного. Стань моим воеводой! Отлови зверя! Убей Людоеда! Отомсти ему за себя и избавь мою землю от этого демона!

– Будь уверен! Даже если бы ты не попросил меня об этом, я жизнь положу, но разыщу его!

– Вот и славно, – улыбнулся Ярвуд. Он поднялся из-за стола, похлопав друга по плечу. – Ложись спать. Ты устал и ужасно выглядишь.

Зоран согласно кивнул, но не пошевелился. Ярвуд сочувственно покачал головой, подхватив его под руки, бережно довел до кровати.

– Обе комнаты твои. Одна для тебя, другая для сына. На службу пока не торопись. Отдохни пару дней.

Но Зоран уже крепко спал и не услышал его слова. Король тихонько подошел к колыбели, долго рассматривал спящего мальчика, а потом ласково погладил его по светлым опаленным волосам.

– Вот и славно, – повторил он. Выйдя в коридор, Ярвуд тихо прикрыл за собой дверь и улыбнулся. – Так и должно было случиться…

Обязанности воеводы Черноречья все эти годы выполнял Аден. Заняв его место, Зоран опасался со стороны друга недовольства или сопротивления, но тот повел себя очень достойно. Пожав друг другу руки, они встали плечом к плечу на защиту родной земли и короля. Зоран занялся военными походами и наведением порядка на земле, а Аден стал главой королевской охраны и замка. Однако большую часть своего времени новый воевода посвящал поискам изверга, который так жестоко убил его любимую жену.

Глава 3

Утром следующего дня он первым делом проверил, как чувствует себя его сын. Мальчику было гораздо лучше. Он даже смог сесть за стол, самостоятельно выпить кружку молока и съесть немного хлеба на завтрак.

– А где моя мама? – услышал отец, когда переносил ребенка на кровать. – Я хочу, чтобы она покачала меня на ручках.

– Тихо… тихо, родной… – прошептал Зоран, с любовью прикоснулся к щеке Берека и пообещал: – Она скоро придет. Скоро… ты пока поспи немного. Ладно?

Когда-то лицо его сына обрамляли длинные светлые кудри, а теперь виднелась только опаленная розовая кожа. Все еще страдающий от боли ребенок быстро уснул, а мужчина какое-то время лежал рядом, смотрел на него бессильно, терзаемый жалостью, и сердце его разрывалось от горя, когда взгляд падал на ожоги. После пожара у малыша больше всего пострадала нога, левая рука, голова и лицо. Но была надежда, что со временем все наладится. Берек вырастет, возмужает, раны его затянутся, побелеют и станут не так заметны.

– Все будет хорошо, – тихо пообещал он.

Утерев со щек непрошенные слезы, Зоран решительно поднялся, растопил камин, подогрел воды, заварил себе иван-чая и, усевшись за стол, стал писать короткие заметки на куске бересты. Он постарался припомнить все, что когда-либо слышал о Людоеде.

Зверь, а иначе этого человека назвать нельзя, появился в Черноречье, когда Зорану было девять лет. В то время его отец Храбр служил воеводой при короле Ороне, и он краем уха слышал много подробностей тех жутких историй. Позже, живя в лесу, мужчина опасался встретить этого страшного душегуба, но совершенно не интересовался им. Теперь ему предстояло наверстать пропущенное. Подробно опросить очевидцев и свидетелей тех давних событий, сравнить с тем, что знал сам, выяснить все о происшествиях, которые произошли недавно.

Вечером, отложив писало в сторону, он сложил все написанное на столе в один ряд и внимательно просмотрел свои записи. Получалось, что первое жестокое убийство невинного человека в Черноречье произошло пятнадцать лет назад, аккурат на праздник зимнего солнцестояния. Оно запомнилось ему произошедшими накануне необычными природными явлениями и несколькими дурными предзнаменованиями.

С раннего утра, не нарушая древних традиций, местные жители приносили свои дары к алтарю у капища, чтобы задобрить грозного Чернобога, правителя нижнего мира. Каждый старался быть щедрым, дабы не причинил он им вреда после смерти. Не оставил души бродить в миру неприкаянными и принял их в царство мертвых. Основным подношением было зерно или дичь, а от богатых купцов и представителей высшего сословья – крупный скот, домашняя птица, лошади, посуда или украшения.

Две женщины, празднично разодетые, словно барыни, встретились на заснеженной дороге.

– Здорово, кума! – поприветствовала одна другую. – Ты только идешь? Припозднилась сегодня что-то.

– Здорово, Полеля! – откликнулась другая. – Забор от снега упал, Буренка моя отвязалась и со двора сбежала. Зараза такая! Пока отыскали блудню, пока подоила ее, пока собралась… вот и припозднилась…

Со свистом и гиканьем на горожанок налетела свора мальчишек, чуть не сбила их с ног и быстро умчалась прочь, не извинившись.

– Куда несетесь, окаянные?! – возмутились бабы. – Уши бы вам пообрывать! Безобразники эдакие!

Зоран и его закадычные друзья не обратили никакого внимания на ругань. Они пролетели по главной улице города словно ураган, стараясь как можно быстрее привести свой план в исполнение. Немедля приступить к интересному развлечению, пока взрослые были заняты важными делами. Мальчишки стащили у своих отцов оружие, спрятались в королевской конюшне и, подражая взрослым, устроили там игру в войнушку.

– Держи оборону! Прыгай вниз!

– Бей их сильнее! Обходи его со спины! На тебе! На!

В самом разгаре «побоища» за этой проказой их застукал отец Зорана. Грозно нахмурив густые брови, вытащив из-за пояса пучок длинных крепких розог, мужчина ласково спросил:

– Кто первый?

Храбр щедро одарил каждого отрока несколькими крепкими ударами, но решив, что этого наказания будет мало, заставил сорванцов почистить все лошадиные денники от навоза. Какое-то время удовлетворенно наблюдал, как дети с недовольными минами собирают с пола грязь и мусор, но вскоре ушел, пообещав напоследок, что обязательно вернется и проверит их работу.

Быстро закончив свои дела, ребята побежали к капищу, чтобы поглазеть на костер, в котором вот-вот должны были сжечь жертвоприношения Чернобогу. Старейшинам и жрецам долго не удавалось развести огонь, хотя заранее заготовленные дрова были сухие и погода стояла безветренная. Бог как будто не хотел принимать дары народа. Это был первый дурной знак.

Второй нехороший знак произошел после обеда. Едва на алтаре догорел последний уголек, погода неожиданно испортилась. Вместо празднеств и народных гуляний люди сидели по домам, с ужасом слушали раскаты грома и наблюдали из окон за яркими вспышками молний. Вечером на землю пролился теплый летний дождь и растопил нанесенные за предыдущие дни сугробы.

На памяти стариков подобного никогда не случалось. Они посчитали все это дурным предзнаменованием. В тот день произошла битва между Чернобогом и Белобогом, говорили они. Все опасались, что после этого новый год выдастся неплодородным. Однако к вечеру светопреставление закончилось, обычная зимняя погода вернулась, с неба повалил пушистый снег, и люди немного успокоились.

На следующий день молодой парень по кличке Лис собрался подзаработать себе на жизнь немного денег. У королевской пасеки он незаконно нарубил кучу дров, собрал ворох хвороста и поспешил на межиборский рынок. Чтобы успеть засветло продать свою нехитрую кладь, парень решил скоротать дорогу до города и пошел прямиком через лес, благо с собой у него были снегоступы.

В низине у поваленного дерева он заметил торчащий из белой насыпи сапог. Обувь выглядела добротной и новой. Подивившись чужой небрежности, юноша обрадовался находке. Он легко смог бы продать обувь на рынке за мелкую монетку или обменять ее у старьевщика на что-то путное.

Лис несколько раз дернул сапог за подошву и испуганно повалился на спину, обнаружив внутри чью-то ногу. Объятый тревогой, он попытался откопать замершего человека. Быстро разгреб снег в стороны, но добравшись до живота и грудины неизвестного, заорал не своим голосом и не смог закончить начатое дело. Зияющие раны мертвеца были настолько ужасными, что ему стало нехорошо. Он поспешил сообщить городскому дозору о своей находке, но перед этим все-таки поддался искушению, не удержался от соблазна, присвоил себе чужие сапоги и позже удачно продал их.

Зоран, как обычно в будние дни, занимался своими домашними обязанностями. Он накрыл для отца стол для трапезы, а теперь тащил в его комнату огромные ведра с водой. Поднимаясь по лестнице, услышал окончание доклада военного и навострил уши.

– Один отряд уже там, охраняет место находки и ждет вас. Скорей всего, это произошло вчера вечером или ночью. Человек, нашедший тело, утверждает, что это был медведь, но некоторые охотники сомневаются.

– Наверняка косолапый, – заранее решил Храбр. – Вчера из-за дождя очнулся от спячки, пошел бродить по окрестностям и нашел себе сытный ужин.

Воевода вздохнул. Он был голоден и еще не успел пообедать, но все же поднялся из-за стола, вытер рот полотенцем и с неохотой стал собираться на выезд. Мужчина воспринял это сообщение спокойно, потому что, к огромному сожалению, подобные находки в здешних местах встречались нередко. В лесах водились волки, рыси, вепри, да и шатуны были обычным делом.

Едва мужчины скрылись за дверью, Зоран небрежно бросил ведра у входа, расплескав на пол добрую треть ноши, и прошмыгнул в коридор вслед за ними. Басая и Адена он обнаружил у ворот. Те увлеченно играли в ножечки, но услышав последние новости, тут же решили составить ему компанию. Пробегая через королевский сад, ребята заметили там жену Ярвуда и его слуг. Девушка с завязанными глазами кружилась вокруг себя и с громким смехом кричала:

– Раз, два, три, четыре, пять… я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата! Ярик, чадушко мое ненаглядное, куда ты спрятался от меня, маленький проказник?

Принц время от времени выглядывал из-за пустых бочек у стены, довольно хихикал и, коротая время, с удовольствием жевал пирожок с капустой. Увидав загадочные лица друзей, Яр на мгновенье высунулся из своего укрытия и громким шепотом позвал их:

– Эй! Куда это вы собрались?

– В лесу за городом мертвяка нашли! – крикнул ему донельзя счастливый Басай. – Говорят, деревенского мужика медведь задрал. Мы идем посмотреть на него. Айда с нами?

Ярвуд мигом позабыл про жену, про игру, попятившись задом, быстро скрылся с друзьями за углом здания. Весело гогоча, ребята со всех ног побежали в лес и оказались на месте происшествия раньше воеводы. Удобно устроившись за кустами рядом с убитым, они с любопытством глазели на покойника, затаив дыхание, прислушивались к разговорам взрослых.

– Выяснили, кто это? – сурово спросил командир толпившихся неподалеку мужчин.

– Да. Вокром его звали, – бодро откликнулся лесничий. – Жил в пригороде вместе со своим семейством. Ушел на охоту утром прошлого дня и пропал. Бедолага! Сыновья всю ночь его искали, да, видно, не там, где надо было.

Храбр откинул с груди усопшего покрывало и внимательно изучил раны. Мальчишки за кустом восторженно охнули, вытянули шеи, чтобы лучше рассмотреть покойника. Ярвуд упорно отводил взгляд в сторону, но все же скривился, стыдливо отполз в сторонку от своих товарищей. Его мучительно вырвало.

– Давай я отведу тебя в замок? – с сочувствием предложил ему Зоран.

– Нет! Ни за что! – гордо отказался тот, решив, что это было бы проявлением трусости. – Это, наверное, пирожок был несвежим. Пустяки!

Ребята продолжили свои наблюдения.

– Ну? Кто скажет мне, это следы от зубов медведя, волка или лесная кошка потрудилась? – продолжал расспросы воевода.