Вольные сказания: Поиски врат

– Ты также слышал, как и я, что Алуна мудра, она заботится о стране и не сдаётся. У неё не было родителей, в воспитателях была только та старая карга, но…

– Но что?.. – перебил её король. – Она не может убрать лёд, не может принять то, что люди её ненавидят. Умирают из-за холода и голода, как и скот, всё на свете. То, что строили мои отцы веками, разрушили за два десятилетия. И разрушила наша дочь. Твоя дочь. Твой род.

– Хватит меня обвинять! – королева попыталась вырываться, но, находясь с одной стороны у стены, с другой стороны у сильного и озлобленного Ыгрта, было почти нереально. – Отпусти меня.

– Я попрошу новый отряд. Может быть, теперь удастся туда перебраться… Я чувствую, ещё двадцать лет не проживу, – и тон короля начал стихать. – Нашим детям нужна своя земля. Даже если жертва наша дочь, её нельзя ставить во главе народа. Гранат, мне нужна твоя поддержка.

Последние двадцать лет они помнили хорошо. Роковая ночь часто снилась им и представлялась во всех красках. Всё начиналось с того, как они бежали по старым туннелям под замком. Вышли они в диких заросших лесах далеко от столицы, вдалеке мерещились огоньки лесничего. Взяв его с собой и забрав самое ценное, они дошли до небольшой деревни. Многие были настроены против них. Личная охрана уничтожила десять всадников, сорок ополченцев. На живых и здоровых лошадей посадили короля и королеву, а остальные расселись, как получилось. Отрядом в тридцать человек они отправились до Хитке, боялись быть загнанным людьми принца-предателя. Когда Ыгрт подходил к летнему замку, внезапно со стороны столицы пришли холодные ветры. В считанные минуты всё заледенело, а с неба пошёл пушистый снег. В городах возросла паника. Неподготовленные к холодам люди быстро тратили запасы, умирали от голода, грабили и паниковали. Всего восемь месяцев король с королевой смогли продержаться в замке, постоянно атаковываемым недовольными. Узнав о плачевном положении своей дочери, свёкор-король прислал письмо с предложением приютить свергнутую семью. По дороге к соседской стране Ыгрт потерял шестнадцать воинов их отряда. Особенно тяжело было пройти через границу. Невидимая стена к этому времени мало кого выпускала из Нонсорадта, но теперь никого не впускала туда. Лишь королю и Гранат удалось преодолеть преграду. На их глазах четырнадцать верных его величеству людей замерзали на ветру. Они с ненавистью смотрели на них и просили сгинуть во тьме.

По одну сторону стояла зима, по другую – только тёплая «бабья» осень.

Ни стрелы, ни удары мечей или вил не могли пройти через стену. Ыгрт обнимал жену и просил у всех прощения, осознавая, что он окончательно потерял страну.

Жизнь у тестя оказалась довольной и сытной. Он ни в чём их не ограничивал, относился как к дорогим гостям. Но лишь одно условие пришлось им принять: никто, никто и никогда не должен знать причину, по которой пал Нонсорадт. Ради сохранения своего семейства и относительного спокойствия уцелевшей страны. Всех беглецов нашли, заперли в темнице и уничтожили, не оставив воспоминаний о Нонсорадт ни следа.

На глазах у них росла стена из льда. И к тринадцатому году падения страны стена выросла до сорока метров в высоту. Ни одна птица, ни один зверь, ни одна весть не могла прорваться через ледяной занавес.

– Мои сёстры… племянницы, – королева Гранат вспоминала, как от «случайных» смертей погибли родные сёстры, племянницы, чтобы прервался проклятый род. Дабы избавиться от нашёптывания и гнева церкви. Всего их осталось трое: её мать, она сама и Алуна. И возможно, ребёнок, находящийся в данный момент в её чреве. – Как несправедлива судьба, но как жестки люди.

Глава 5

Тринадцать принцев разных возрастов отправились на охоту. Все были статные, умные и проворные. Одни – дети короля-старика, другие – короля из Нонсорадта. Они росли вместе и вместе чувствовали холод со стороны другой страны. Но то, что их соединяло, а именно кровь, являлось главной причиной их столкновений. Каждый из них имел право на престол. Жёсткие правила существования они выделили, чтобы стать выше своего брата. Соревновались в умениях, травили друг друга, обвиняли в изменах, образовывали союзы и ходили на войну. Из двадцати восьми осталось тринадцать. Одному из них недавно Солнце отмерило семнадцатый год. Семнадцатилетний юноша стоял одиннадцатым на престол в стране, в которой сейчас проживал, хотя родиной являлось другое государство. Это, не считая двоюродных братьев, детей принцев и других королевских особ. А по другой очереди – третьим. Он, как и все, считал, что власть у королевской семьи забрала могущественная колдунья. В обмен на драгоценности она отпустила десяток людей из страны, а затем уселась на трон, погрузив её в пучину льда. Каждый из них воспитывался в ненависти к этому существу и желал вырвать его сердце.

Когда послышались слухи, что из-за стены вышел человек, то у всех появилась надежда. Семнадцатилетний юноша мечтал вернуться на родину, увидеть всё своими глазами и помочь отцу в восстановлении страны. Он так замечтался, что стрела перелетела мишень и улетела за забор. Его братья рассмеялись и начали подначивать. Шестой на очереди гоготал громче всех. А когда они оказали вместе, то начал медленно травить его на других, напоминая о его положении.

С трудом выдержал юноша нападение. Сбежал с турнира как последний трус. И даже мать, пришедшую к нему, толкнул.

– Я не хочу терпеть это. На войну не пускают, нигде не служу, никем не правлю. Я никто. Единственный способ – стать героем, рыцарем. Кем угодно, но не просто его высочеством, – принц с мольбой посмотрел на мать. – Что нужно сделать, чтобы убрать эту стену?

– Убить колдунью. Возможно, чары спадут, – голос королевы дрожал от страха и понимания того, что она говорила так о собственной дочери.

– Хорошо. Только не удерживай меня. Я попытаюсь. Я сделаю это. Если получится – мы избавимся от злых языков! – юноша обхватил похудевшие ладони матери и поцеловал их. – Благословите меня на подвиг, матушка.

Сердце на мгновение остановилось. Женщина приложилась губами ко лбу сына и прошептала заветное благословение. После, на ватных ногах, королева зашагала к матери, вышивающей для мужа праздничную рубаху.

– Твоя бабушка умерла много лет назад, перед смертью она поведала, что обладает прекрасным даром. Его дала сама природа. И этот дар передаётся только от матери к дочери. Пока есть мать и есть дочь – дар не исчезнет. А мир воспринял нас как отбросов. Лишь любящие мужья и сыновья оберегают наши жизни. О, сколько раз нас пытались убить, сколько раз приходил глава церкви и просил сжечь, сколько травили… – шептала женщина в морщинах, с тоской, говорившей о житье печальном. – Что пошло не так? Разве это грех быть ведьмой? Неужели мы не заслуживаем счастья и семьи?

– Я благословила Грега на переход через стену. Он хочет убить её, – мёртвым голосом прошептала Гранат, останавливая печальную историю из уст матери.

– К этому всё и сводилось…. Если её няньке удалось, почему у Грега не получится? – произнесла женщина и вздохнула. – Мы ничего не можем сделать, как замарать руки в невинной крови, – королева-мать оторвалась от иголки и встала, пошла к комоду, находившегося под кроватью. – Твоя бабушка оставила на крайний случай свой дар. Передай его Грегу. Ему нужней.

И ларец, сделанный из камня и чёрного дуба, попал в руки Гранат.

Неделю принц собирался в поход, в тайне от отца и братьев. Мать ему всячески помогала, скрывала его подготовку от мужа. Сама же распустила слух, будто он отправится в долгое путешествие – на совершение подвигов. На седьмой день Грег стоял готовым.

– Я не могу остановить тебя. Ты храбрый мальчик. Однако я не отпущу собственного сына с пустыми руками, – королева открыла ларец, и перед двумя предстали две вещицы: один увесистый медальон и перстень с большим камнем-гранатом. – Мой дар – моё благословение. Ты вернёшься назад живым. Этот кулон спасёт тебя от глаз ведьмы. Если будешь носить, она тебя не обнаружит и не ранит. Также никто из живых не ранит тебя, но и ты не должен пытаться их ранить, иначе чары спадут. Медальон будет бесполезен. Будь осмотрителен. А этот перстень, если наденешь на указательный палец правой руки, то перенесёт в место, которое пожелаешь. Но сила действует лишь раз в Лунный месяц, поэтому не стоит пользоваться им сейчас, воспользуйся на обратном пути.

– Мама, благодарю вас. Я выполню ваши пожелания, – и принц надел их тут же, а перстень – на безымянный палец. Вещица идеально подошла. Мать и сын обнялись, Грег вскочил в повозку и натянул поводья. – Прощайте, мама! Я вернусь с победой!

– Прощай, мой сын. Вернись живым и невредимым, – и глаза королевы намокли вновь.

***

Белый орёл парил над тронной залой и радостно кричал. Сегодня королева устраивала танцы в честь выздоровления пленницы. На призрачных инструментах играли духи, ветер свистел и шипел, а умершие двигались в такт. В центре залы королева пыталась танцевать. Её движения походили на взмахи крыльев птиц, она двигалась как они, прыгала с одной ноги на другую, кружилась над камнем и зачаровывала взглядом Греелу. Девочка перестала даже хлопать в ладоши, чтобы случайно не остановить Алуну в танце. Тяжёлые тёмные одежды не подходили под лёгкие птичьи движения, которым подрожала королева. Ей бы подошли белые широкие платья, с длинными и свободными рукавами, достигающих пола.

Лицо, которое ранее было ненавистным, преобразилось. Острые черты лица сгладились: Греела увидела в Алуне красоту. Если бы она родилась обычным человеком, то за неё бы сватались самые знатные и лучшие женихи. От умиления глаза пленницы заблестели. Искренность в каждом мгновении. Эмоции Алуна не умела скрывать. Если любила, то смотрела с обожанием, если ненавидела, то злилась и вскипала. Сейчас она была довольна. Кто-то наблюдал за ней и хвалил за танец, что льстило молодой королеве.

Королева остановилась, посмотрела на подопечную и пригласила танцевать вместе с ней. Дева принялась учить Греелу движению орлов. Помогала взлететь к люстрам и аккуратно опускаться на кончики пальцев, не повреждая их. Девочка чувствовала свободу; она радостно кричала вместе с летающей по верху птицей, смотрела на спокойное лицо Алуны и принимала на себя роль громоотвода.

Ночью они уселись у самого камина, открыли книгу про путешествия и принялись рассматривать картинки. Алуна с радостью показывала любимые изображения. Королева светилась теплом и безмятежностью, что передавалось в природу. В городах и лесах улеглись ветры, перестал идти снег, облака открыли чёрное небо, выступили на небосводе звёзды. Затем королева, оторвавшись от книг, повела Греелу в одну из полуразрушенных башен, на которой открывалось сияющее чистотой и свободой чёрное полотно. Они лежали на соломе, наблюдали за пролетающими метеорами молча, грея друг друга, мечтая о возвращении в семью.

Греела открыла для себя новый мир. Скучный и холодный дворец, казавшийся ещё полмесяца назад местом заточения, превратился в сказочное место, открывающее двери лишь немым. И в этой ночи Греела сумела понять одну истину – молчание бывает разным. Молчание – это великая сила, сильнее всех слов и обещаний. Порой, безответная тишина раздражала, иногда убивала, а ещё чаще спасала от лишних слов, излишнего внимания и волнения. В тишине без речи открывались тайные звуки. Дом Алуны находился в точке соединения мёртвого с живым, лета с зимой. Полёт снега с ветки и песни ласточек объединялись и превращались в гармоничную симфонию.

– Я бы хотела увидеть то… там, на заднем дворе, – Греела повернулась к лицу Алуны. Руки королевы лежали крестом на животе, а сама она выглядела как хрустальная кукла. Синие глазища пристально смотрели на убывающую Луну. Бледные, слегка алые губы вытягивались в печальную улыбку. – Что, не хочешь? Ну-у, хорошо. Больше не буду спрашивать, – обиженно протянула девочка и отвернулась, на что ещё шире улыбнулась королева и уснула.

На следующий день королева принялась знакомить гостью с жизнью замка. Она открыла несколько комнат на первых этажах, где на удивление существовали некоторые виды некрупных животных и птиц. Для них королева превратила из комнат в пустыни, поляны, имеющих каменные стены. А из каждой комнаты вёл путь на задний огромный двор, который мог сравниться с целым лесом. Именно оттуда в леса Нонсорадт попадала живность, что давала надежду людям о возможности выжить. Небо задней части дворца закрывали паутинные сети, чтобы даже птицы не могли улететь не в своё время. Несколько десятков видов животных и сотни видов растений мирно уживались и шли на убой. Здесь на удивление стояла тёплая погода, снег не шёл. Росла трава, текла речушка, а у плодовых деревьев наливались фрукты и ягоды. Греела скинула полушубок и бросилась скакать по опушкам, подбегать к вольерам и обнимать зверей. Алуна стояла позади и наблюдала за реакцией девочки. Ей было в радость в то, что хмурое настроение Греелы испарилось, что жизнь на заднем дворе увлекла. Оставив девочку на попечение белого орла, королева ушла убираться в клетках и наполнять кормушки, разводить рыбу для крупных животных и мелкую живность для остальных. Когда это увидела гостья, то не смогла не удивиться. Перед ней предстала исключительная картина: королева занималась работой слуг и при том не жаловалась и не просила помощи в уборке и ухаживании за местом. На ухаживание за зверьём у одной королевы мог уйти день.

Греела ещё больше поняла королеву и причину, почему с Алуной было тяжело встретиться в первые дни. Она просто работала. Тайно от своего народа помогала ему, да и не только пополнением леса для охоты, но и собирательством семян для ускоренных весны и лета. Всё, что приходило с тёплым временем года, не являлось волшебством.

– Раз вы помогаете так, то почему бы просто не уменьшить зиму? – взяла в руки грабли и начала собираться лишнюю траву с грядки, которую с помощью ветра копала королева.

Молодая королева пожала плечами, не удостоила ответа, а стала ещё усерднее трудиться.

К ночи они возвращались в замок через сад. Греела собирала в подол апельсины и виноград, пока Алуна как всегда собирала в небольшую корзину очередной сорт яблок. Их освещали ледяные свечи, летающих у головы. Греела, набирая еду, продолжала следить за безмолвной королевы. Со вчерашней ночи она стала гораздо печальней. И немного рассеянной. Её итак многострадальный плащ зацепился за ветку яблони и порвался. И это ещё сильнее расстроило Алуну.

– Давайте, я зашью. Или вообще сошью новый, вы королева, а ходите в том, что даже самый бедный крестьянин не наденет, – Греела подскочила и насильно стянула остатки плаща. Королева смерила непривычным взглядом девочку и кивнула. После ужина она отвела её в прачечную, находившуюся в дальней комнате замка. Там стояли прялки и другие вещи для шитья.

Греела не сдержала вздох разочарования. Все деревянные инструменты из-за влажности намокли, иглы пожелтели, а пряжа, нитки, ткани рассыпалась на руках. Алуна лишь ещё сильней поджала голову и уже выглядела на устыдившуюся кошку. Но Греела не была Греелой, если бы не обладала упорством, что в её мире не приветствовалось для женщин. На следующий день она пошла стричь баранов для пряжи, а Алуну попросила всё просушить и выковать новые иглы. Королева, привыкшая к движению, сразу же оставила работу прялки. Она даже смотреть на нити не могла и ненавидела подобную работу.

Многие дни прошли, по ощущениям месяцы. Храбрая и трудолюбивая Греела взяла заботу о замке и королеве, пока правительница заботилась о всём народе и в частности о ней. У Алуны оказалось слишком много забот, чтобы обращать внимание на трещины в стенах, пыль и сосульки, свисающие в самых разных местах. С каждым днём они лишь увеличивались. Весна давала о себе знать.

– Значит, скоро наступит лето? – обрадованно произнесла Греела, накрывая стол. Теперь они ели не только фрукты или овощи, дочь вальщика готовила яйца, взбивала молоко в масло и сметану, творог, пекла пироги из просеянной муки пшеницы, варила каши. Духи кухарок во многом ей помогли с готовкой. Тёплая и вкусная пища ещё больше задабривала Алуну, давала ей чувство уюта и тепла, что ранее ей было незнакомо. Королева села на своё законное место и поджала под себя ноги, оказавшись сидящей на корточках. Она кивнула. – И снова месяц? – теперь уже пожала плечами, что выдало её сомнение.

Девочка ещё не понимала, какую роль играла для королевы. Любовь и привязанность к ней могла бы спасти всю страну от продолжительных холодов. Это была её последняя надежда на обретение покоя и своего места в жизни. Закоренелая ненависть к людям, взращённая потерями и одиночеством, постепенно растворялась во время того, как Греела со своим рвением и чистым сердцем ухаживала за королевой. Алуне не хотелось больше кричать от одиночества, танцевать с мертвецами и наблюдать за сменой времён года одной. Она привыкла к Грееле и не желала отпустить последнюю надежду от себя. Однако за счастьем тёмное, тягучее чувство стало охватывать сердце Алуны.

За улыбкой и доброжелательности Греелы скрывалась вечная печаль и скорбь. Вести о скорой весне разбудили тоску в девочке, любовь к отцу. Она не видела его так долго, что родимые черты забывались. Ей хотелось хотя бы сказать: “Папочка, не переживай. Я здорова. И, знаешь, скоро весны станет больше! И я так выросла”. Греела всё чаще уходила в воспоминания и рассказывала королеве о своём прошлом. Это не нравилось Алуне. Хоть девочка понимала, что её не отпустят, но надежда на возвращение домой умирала последней.

Королева метались от правильного решения к эгоистичному. Она в отчаянии смотрела в зачарованное зеркало и плакала, когда видела постаревшего отца девочки. Он выглядел подобным мертвецам. Мужчина похудел, стал темней и тяжелей в думах. Не было больше добродушной улыбки на лице. Он даже печь редко топил, ведь смысла в жизни кроме дочери не имел.

Поступок королевы оказался слишком жестоким. Она разрушила семью, единственная получила от этого счастье, обретя около себя подругу. Сердце болело. Алуну прижала правую ладонь к груди и размышляла, как поступить. Она хваталась за голову, драла волосы и выпускала на волю слёзы. Королева выглядела жалким и несчастным человеком.

***

В один из дней королева позвала девочку на вылазку в мир. В яркий солнечный день. Они надели новые одежды и отправились на ветре к горам, куда не подступал даже самый смелый из людей. Около подножия находилось замёрзшее озеро. Девочка радовалась небольшой свободе. Лепила снеговиков, крутилась и радостного голосила королеве, что очищала лёд от снега. Она как всегда была босой, абсолютно не чувствовала холода. Когда озеро было очищено, а стопы покрылись специальной коркой, Алуна ринулась в танец на скользящей поверхности. Греела оторвалась от дел и зачарованно засмотрелась на парящую королеву. Её волосы разлетались по ветру, тёплый полушубок светло-коричневых тонов скрывал тонкое и изящное тело. В момент окрылённого счастья Алуна становилась похожей на человека. Она двигалась быстро, прыгала и взлетала, показывая всё своё мастерство. Она была так подвижна, что Греела спустилась на лёд и принялась кататься, как она. Они парили на льду до самого заката. К вечеру они отправились летать по стране, и королева показывала пальцем на населённые пункты. С её приходом окна леденили красивыми узорами, на улицах становилось пусто, а после ухода разыгрывалась короткая метель.

Они вернулись поздно, но счастливые и довольные. Даже орёл завидовал им. Часто они стали улетать в леса, Греела теперь знала, как распределяла животных Алуна по стране. Однако, чтобы ни делала королева для девочки, та всегда смотрела в след столицы.

И тогда королева с мятежным сердцем решилась.

– Что это? – Греела взяла с рук Алуны медальон, выполненный в виде снежинки, в центре которого умещались крохотный часовой циферблат. Половина часов – для дня, вторая – для ночи и одна стрелка. Королева подхватила девочку со спины и повела по коридорам в левое крыло.

Грeела увидела разорванную частично картину. На ней были изображены три человека: женщина, мужчина и ребёнок. Взрослых сжёг огонь давно, ребёнка разорвал кто-то с когтями. Алуна ткнула в мужчину, а затем в медальон.

– Это ваш отец? – спросила она Алуну, а королева кивнула. Солнце заходило за горизонт, открывались первые звёзды, поднимался ветер. Стрелка дошла до ночи, и прозвучал удар. В это время сильные ветры подхватили Греелу и унесли в столицу, к отцу. Отправив её домой, Алуна поспешила к зеркалу. Так было правильней всего.

Глава 6

Девочка не поверила своим глазам. Она только что стояла подле королевы, а теперь находилась в своей комнатке. Клубилась пыль в темноте, размеры комнаты да избы оказались крошечными по сравнению с замком. Греела боялась сделать и шаг, её тело покрылось гусиной кожей. В избе было тихо. Холодно. Простояв несколько минут, Греела принялась за работу. Растопила печь, проверила запасы съестного и сготовила похлёбку, затем подмела и села ждать отца. Он пришёл поздно. Сначала не решался зайти, увидев свет в окнах, а затем ворвался в домик с арбалетом наготове. Грузного мужчину, покрытого с ног до головы шубой, привёл в себя девический крик. Греела вскочила с лавки и подлетела к отцу, обнимая его. На глазах стояли слёзы.

Мужчина не мог насмотреться на дочь. Он радостно закричал, начал обниматься, целоваться, плакать и расспрашивать обо всём. Греела осторожно поведала свою историю и пригласила на ужин, о медальоне рассказать не решилась.

– Ты так выросла, – провёл по волосам отец. – Я искал тебя везде. С рассветом до поздней ночи.

– Верю. Я рада, что вернулась.

– Навсегда?

– Не знаю, – убавила отцовскую надежду. Греела печально улыбнулась и попросила не переживать мужчину, поведав о том, как королева заботилась о ней. Но как только через окно пробился тонкий луч солнца, так девица вспыхнула ветром под звук резкого и тонкого удара и исчезла, как будто её и не существовало. Мужчина поднял вой, выскочил на улицу, остался один.

Греела кричала на Алуну за то, что не дала договорить. Что свидание, которое она так желала, закончилось так быстро. Королева подошла к ней и вытащила из-под льняной рубахи подаренное украшение, стрелка которого перевалило недавно на день. Греела быстро замолкла, растерянно оглянулась и попросила прощения.

Молодая королева отправила спать пленницу, а сама вернулась к муторной работе. Духи не переставали посмеиваться: они показывали дикие картины и уверяли: “девчонка исчезнет при любом удобном случае”. Этим они вызвали оскал. Королева кинулась на прозрачные тела и увязла в мёртвом смехе. Она пыталась их разодрать, но руки не могли за них ухватиться, только поднимали пыль да ветер.

Следующую ночью Алуна снова провела у зеркала и жадно смотрела на то, какую испытывала радость Греела. Девочка защищала королеву, обещала поговорить об увеличении тёплого времени года и просила снисхождения к ней. Отец не верил Грееле, мрачно смотрел исподлобья и всячески натравливал дочь на Алуну. Тревога подкралась стремительно. Правительница с безмерной надеждой верила в подругу и их связь. Чтобы беду увести, Алуна заменила медальон, чтобы девочка могла отправлять к отцу лишь раз в неделю. Это расстроило ребёнка, но вместо ночных свиданий, королева устраивала вылазки за ворота. Греела пришлось уступить и поблагодарить за данные возможности.

Однако за этим решением пришлось пожертвовать тёплым доверием. Отношения между ними похолодели.

Мало, что могло остановить отдаление. Дав волю Грееле на время покидать замок, Алуна потеряла контроль над ней. Казалось, девочка осознала свою ценность и пользовалась ею в своих целях. Греела всё больше хотела домой.

– Ты не прав, отец. Алуна увеличит тёплое время года, – уверенно произнесла дочь, но это не удовлетворило мужчину.

– Почему ты не можешь понять, что нам не нужны просто весна или лето, – тон повысился и посерьезнел. – Твои братья, сёстры, мать, семья – все легли мёртвыми из-за этой ведьмы, – прохрипел он, напомнив о трагичных вестях, пришедших с севера.

– Она не ведьма! – вскричала Греела в отчаянии, на глазах стояли слёзы.

– Тогда кто? Её кто-нибудь просил занять трон? Она давала присягу? Кто – она? Я, как и все в стране, не считаю её своею королевой. Я не хочу так больше жить, не хочу отпускать тебя к ней.

– И что теперь? Что мы можем сделать? – дрожащим голоском пропищала Греела, смахивая с щёк слёзы.

– Убей… её, – и взгляд отца, обезумевшего от горя, впился в Греелу, передавая все замыслы в дочь. – Ты стоишь рядом с ней. Ты можешь ударить со спины. Ты единственная надежда у нас. Ты можешь избавить людей от её гнёта. Ты должна это сделать.

– Я не хочу! – Греела взглянула на отца и испугалась его лица. В горле пересохло, девочка потянулась за кружкой воды, но её рука была перехвачена мужчиной. Он схватил ручонку и потянул на себя. Греела закусила губу до крови, видя, насколько глаза отца были ясны в этот момент. Девочка не могла противиться ему. Ни одна женщина не могла противиться мужчине. И даже Алуна не спасёт, если отец захочет её задушить или выкинуть в прорубь. Девическая рука бессильно повисла. – Я сделаю это, – прошептала это, уставившись в одну точку. Волнение превратилось в равнодушие. Отец шумно выдохнул и сказал, что она сделала правильный выбор.