Кусакиро. Книга вторая

"Делай добро – и бросай его в воду…" – гласит человеческая мудрость. Тогда и вселенная, войдя с тобой в унисон, ответит тебе бесценным подарком доброты, посланным кем-то именно тебе…

Мир держится на добрых людях.

Не на агрессии и зле.

И если доброты не будет,

То ничего не будет на земле.

Мир держится на состраданьи,

А не на важности пустой.

Вот кто-то свет потёмкам дарит,

Чтоб озарить жизнь красотой.

Мир держится на милосердьи,

А не на выгоде и лжи.

Никто из нас не минёт смерти,

А потому добро творить спеши…

(Андрей Дементьев)

ГЛАВА 4. ЛЮБОВЬ – ВЕСЕННЯЯ СТРАНА

Простая радость, радость материнства,

Дарована тебе самой судьбой.

Продолжить род и сохранить единство

Теперь твой долг, и стала ты другой.

Была ты раньше ветренной, игривой.

Шалуньей, что не ведала забот.

А стала вдруг такой неторопливой,

Как будто время медленней идёт.

Но всё ж идёт, и срок уже подходит,

И колесо назад не повернуть.

Родится жизнь, как повелось в природе.

Родится – и начнёт свой долгий путь…

(Отшельник)

Я словно бабочка к огню

Стремилась так неодолимо

В любовь – волшебную страну,

Где назовут меня любимой!

Где бесподобен день любой,

Где не страшилась я б ненастья,

Прекрасная страна – любовь,

Страна – любовь,

Ведь только в ней бывает счастье! –

пел Ларисин говорящий ящик. Вся компания нашего Братства Рукопожатия вечерком, сидя и лежа, как кому больше нравилось, смотрела фильм "Жестокий романс".

Лариса сидела в любимом кресле и заново переживала сюжет мелодрамы о бесприданнице Ларисе, Люсинда с Кусакиро лежали рядышком на ковре у ее ног. Самурай аккуратно пристроил свою тяжёлую крупную голову возле заметно округлившегося пушистого брюшка своей любимой. Он слышал как наперегонки бьются сердечки его еще нерожденных детей. Они стучали как волшебные там-тамы где-то далеко, за пределами реальной слышимости. Видел как их неугомонные лапки неосознанно толкают будущую мать изнутри, ища выхода или просто играя в догонялки. Брюшко Люсинды постоянно изменяло свою форму – котята двигались в нем, не желая спать и не давая спать своей матери. Люсинда вздыхала, но терпела все их выходки, ведь это говорило о том, что они сильны и здоровы. А уже одна эта мысль приводила ее в благоговейный восторг.

Кусакиро уже не раз бывал отцом, но никогда еще не испытывал таких нежных щемящих чувств к своим будущим детям. Потому что никогда так сильно не любил и не надеялся, что его любимая все же осчастливит его, преподнеся ему такой невероятный подарок…

… Люсинда всегда была слабенькой кошечкой. Нежной и болезненной. Великодушная и жалостливая до всего живого Лариса подобрала ее двухнедельной малышкой, брошенной жестокими людьми или своей неразумной матерью (никто не знает как было на самом деле).

Маленькая девочка лежала на траве под проливным дождем и тихо прощалась с этим миром, постепенно впадая в забытье. Пищать она уже не могла. Она так застыла на промозглом ветру и так была истощена, что из ее еще раскрывающегося в немом крике ротика не доносилось ни звука. Но малышка отчаянно цеплялась за жизнь, хотя ее глазки уже начали закатываться и Радужные боги призывно затрубили в свои трубы, указывая дорогу к подножию Радуги.

Как на нее в такую погоду никто не наступил, не заметив под ногами, как не разорвали собаки или не расклевали птицы – было просто чудом. Наверное у этой малышки был очень сильный ангел-хранитель. И наверное этот ангел знал, чьи именно стопы направить к месту спасения маленькой души.

Многие "специалисты" считают, что все малыши, находясь в бессознательном на их взгляд возрасте, не способны оценить свои страдания и уход из этого мира как нечто ужасное и трагическое. Это взгляд людей часто с "ученой степенью", придумавших эту теорию для собственного успокоения и возможности оправдывать и прощать то, что оправдать невозможно. Они отказывают младенцам в чувстве и понимании трагичности момента ухода. Люди, откуда вам знать?! Что чувствуют котята или щенята, когда их топят в ведре "сердобольные" хозяева, якобы, чтобы они долго не мучались? Когда они медленно умирают на помойках, куда еще более жестокосердные их выбросили живьем – на мороз или открытое солнце – не важно! Вы думаете, что они настолько малы, что не понимают, что вы обрекли их? Откуда вам это знать, люди?! Опомнитесь! И будьте милосердными!

… Итак, этой малышке невероятно повезло. Добрый ангел в виде Ларисы был прислан на ее спасение. Увидев жалкий, мокрый, уже практически не шевелящийся комочек, Лариса заплакала от жалости (а кто бы не заплакал?), подобрала ее грязную, холодную, еле дышащую, положила за пазуху в тепло и побежала, оскальзываясь в жидкой грязи домой. Глазки малышки только недавно открылись. И какой же ужасной предстала перед ней действительность этого мира!

Дома, обтерев малышку намоченным в горячей воде полотенцем, Лариса из пипетки попыталась кормить ее козьим теплым целебным молоком. Кошечка была так слаба, что не могла даже глотать и молоко просто стекало в ее горлышко. Буквально по капле Лариса смогла влить в нее несколько пипеток.

Отогретая горячим полотенцем, замотанная в теплый плед, девочка наконец слабо зашевелила лапками и головой и у Ларисы появилась надежда, что она все-таки выживет. Слезы снова выступили на ее глазах – теперь уже слезы радости. Всю ночь она не отходила от маленькой. Кормила каждые два часа, чтобы кошечка скорее набиралась сил. Прислушивалась к ее дыханию. Согревала собственным теплом, прижав к груди, словно пытаясь втолкнуть в нее искорку своей жизни. И кто знает, может и втолкнула…

Лариса назвала ее Люсей.

– Будешь "мила людям", – приговаривала она, в очередной раз кормя малышку молоком. – Не держи обиды на причинивших тебе зло, они и так поплатятся за содеянное. Каждый в свой срок.

Кошечка пила молоко из маленькой соски, жамкая своими крошечными лапками мягкий плед, видя перед собой участливое Ларисино лицо и думала, что это и есть ее большая, теплая, мягкая, заботливая мама.

Конечно в таком жизненном переплете мало кто выживает, но в малышке была сильная воля к жизни, а в руках Ларисы – волшебство доброты, которое часто творит чудеса даже в ситуациях безысходных.

Для здоровья Люси такое начало ее маленькой жизни не прошло бесследно. Хотя Лариса подошла к лечению и выхаживанию своей питомицы со всей ответственностью и любовью, но… последствия, разумеется остались. Люся была болезненной и слабенькой кошечкой. Чрезвычайно нежной и утонченной. Такими нежными и слабыми бывают первые ростки, выбившиеся из-под снега ранней весной. Люся напоминала первый подснежник. Постепенно здоровье ее улучшалось, она окрепла, начала расти. Но все равно часто простывала и болела.

Впоследствии базилевс Василий, наблюдая за растущей и расцветающей красавицей, прелестной и тактичной, благородной не по рождению, но по натуре, стал называть ее Люсиндой, что с древнеримского переводится как "свет". И правда, всем, кто видел эту кошечку, казалось, что из ее огромных глаз исходит неземной свет.

На этот свет попался и наш, повидавший на своем веку немало разных красавиц и обольстительниц, самурай. Именно этот свет очей (не глаз, а именно очей) Люсинды зажег в его опустошенном сердце огонек надежды и любви. Разгорячил его кровь и заставил поверить что жизнь не кончена и счастье еще возможно.

Когда Люсинда сказала, что не сможет родить ему наследников, она и сама не верила, что ее слишком слабое здоровье позволит ей не то, что выносить, но и зачать детей. И Кусакиро, любя в ней ее ангельскую душу, смирился бы с этим, без сомнения. Но настоящая любовь, как мы знаем, творит чудеса. И чудо произошло. Кошачьи ангелы в очередной раз взмахнули своими крылами над головой Люсинды. И к марту стало абсолютно понятно всем, что она тяжела. Робость и стыдливость заставляли ее молчать и никому не говорить о невероятном счастье, в которое она и сама верила с трудом. Она станет матерью… Матерью маленьких будущих самураев. Продолжит великий род победителей. Кусакиро заметил перемены в возлюбленной, когда котята уже начали шевелились в ней. Он был столь оглушен радостной вестью, что не помнил себя от счастья. И проводил рядом с любимой каждую свободную минуту, которую мог себе позволить. У вожака мало свободного времени. Слишком много задач приходится решать одновременно. Но для Люсинды время находилось всегда.

Конечно вся стая очень переживала за здоровье будущей матери маленьких самураев. Но особенно переживала Лариса. Она-то хорошо помнила, как буквально вытащила с того света это нежное слабое создание. Вырвала его из когтистых лап смерти. Теперь Люсинде предстояло выдержать радостное, но тяжелое для нее испытание. Котята должны увидеть свет, познакомиться со своим великим отцом, продолжить его род и дела, приумножить его славу.

Конечно все надеялись на благоприятный исход. И стая приняла решение, что когда настанет заветный час, каждый из них обратит свой взор к Радужным богам, чтобы они не спешили трубить призыв. Каждый готов был пожертвовать ради этого частичкой своего собственного существования. И чтобы три Кошки, сидящие под развесистым кленом на Радуге для каждого из котят начали плести длинную косу их жизней из мышиных хвостиков. И чтобы Радужные мыши не заканчивались. Пусть все случится. Пусть возлюбленные насладятся своим счастьем. Пусть произойдет чудо. Весеннее чудо любви богини Лёли, каждый год побеждающее хладную бесплодность богини зимы Морены. Да будет так!

… Но снова прорастет трава

Сквозь все преграды и напасти

Любовь – весенняя страна,

Весенняя страна!

Ведь только в ней бывает счастье…

(Марина Цветаева)

ГЛАВА 5. РОЖДЕНИЕ ЗВЕЗДЫ

Вот как расщедрилась природа!

Такие здесь у нас дела…

Пока подруга ждёт приплода,

Ты вдруг дочурку родила…

Никто не мог подумать даже,

Никто не ведал и не знал.

Ну, разве, твой супруг расскажет?

Но он, как партизан, молчал.

Эх , всё как в сказке, скажем прямо!

Ведь тихо было же. И вот —

Уже сосёт малышка маму.

И вы бы знали, как сосёт!

Она одна и ест от пуза —

Полно у мамы молока!

Но если вам стихи в обузу,

Я закругляюсь. Всё, пока…

(Отшельник)

…Пока мы любовались счастьем нашей сладкой парочки – Кусакиро и будущей матери Люсинды – и беспокоились о ее состоянии, в Замке Ларисы произошло еще одно знаменательное событие. Миссис Джулия неожиданно стала мамой…

… Это произошло внезапно, и можно сказать незаметно. Как-то утром Лариса вышла из своей опочивальни и увидела…

– О, Боже! – воскликнула Лариса.

Она была так поражена увиденным, что только одно это и смогла произнести. Ее любимая крошка, ее миссис Джулия лежала в кресле на веранде и любовно вылизывала своего новорождённого детеныша. Как такое могло произойти незамеченным, представить трудно. Но произошло! Скромность и такт миссис Джулии был невероятен. В доме никто и не догадывался, что она беременна. Щенок был один, и она практически не поправилась за время беременности. Только сэр Робик был в курсе, жена шепнула ему ночью, чтобы никто не слышал. Но взяла с него слово, чтобы он никому об этом не сообщал.

– Хватает и без меня проблем у нашей Хозяйки, – сказала она. – Вот о Люсинде думать нужно. Она слабенькая и котят у нее полный животик. А я… Я сильная и выносливая. И совершенно здорова. Я и так справлюсь. Сама.

Робик послушал стук сердца плода и услышал только 2 разных стука – один нормальный (Джулии) и один частый, как маленький барабанчик (детеныша).

– Дорогая, похоже у нас с тобой будет только один ребенок, – сказал Робик. – Ты до сих пор такая же стройняшка и красавица, как и в нашу первую встречу.

Сэр Робик нежно лизнул мордочку Джулии и улегся рядом, уткнув нос в ее живот, чтобы ощущать каждое шевеление будущего щеня.

– Дорогой, я так хочу, чтобы это был сын, – сказала Джулия. – И чтобы весь в тебя! И статью, и умом, и смелостью!

– А я напротив, хочу, чтобы это была дочка, – ответил Робик. – Такая же красивая, как ты, моя любимая. Такая же ласковая и добрая. Ты знаешь, ведь все отцы всегда больше любят дочерей, хотя всегда пытаются это скрыть и говорят, что им нужны именно сыновья. Просто им неудобно показывать слабость своего сердца и нежность души перед другими самцами. Чтобы в их глазах не выглядеть нЮнями.

… Кроме Робика о беременности Джулии догадывалась и Люсинда. Беременные женщины, животные или люди, становятся немного другими. В из глазах появляется мечтательность, одухотворенность и некая отстраненность. Движения становятся более медленными и плавными. Люсинда видела характерные перемены в облике Джулии, потому, что сама носила под сердцем свои сокровища. И ей, конечно, все быстро стало понятно. Но она была чрезвычайно тактичной кошечкой и никому об этом не стала рассказывать, даже Кусакиро. Только подмигивала иногда Джулии, как бы говоря: "Я все знаю, милая, удачи тебе!"

Джулия была благодарна Люсинде за такую неназойливость и часто подходила к ней, чтобы лизнуть ее растущее брюшко и послушать биение сердечек котят. Люсинда позволяла. Она знала, что будущая мать никогда не причинит ей вреда…

… Итак, ночью, незаметно для всех Джулия ощенилась. Роды прошли гладко и легко. Робик не отходил от жены ни на минуту и старался помочь, чем мог. Поддерживал ее морально и от переживаний время от времени лизал мордочку, успокаивая ее и сам немного успокаиваясь. Джулия даже не стонала, боясь перебудить весь дом. Только тихонько поскуливала во время самых сильных схваток. Наконец все закончилось, счастливая мать забралась на кресло, чтобы его спинка давала удобную опору ее уставшему телу, и Робик, взяв новорождённую за шкирку, аккуратно подал ее матери. Девочка сразу зачмокала и присосалась.

Было очень тихо. Только тикали старинные ходики на стене. Утром, увидев Ларису, застывшую на пороге веранды от удивления, Джулия вскочила и решив, что сделала что-то не то, не там и не так, схватила дочь, и быстро убежала с ней в будку сэра Робика, где пол был устлан толстым слоем мягкого сена для тепла.

А может это случилось и от ревности к своему детищу. Многие матери так чрезмерно оберегают своих новорождённых детенышей, что бывает даже начинают бросаться на своих хозяев, не давая им подойти и взять кутёнка в руки. В матерях говорит древний инстинкт, выработанный многими поколениями их предков.

– Дорогая, что с тобой? – удивился Робик, уступая свою будку Джулии. – Ты прибежала как будто за тобой гонится стая волков! Что произошло? Тебя кто-то напугал?

– Девочка – моя, только моя, – задыхаясь от волнения пролаяла Джулия. – Я никому ее не отдам. Даже тебе!

Она еще раз облизала попискивающую дочку с головы до ног, помассировала ей животик языком, чтобы улучшить пищеварение, и обернувшись вокруг нее защитным кольцом и прикрыв со всех сторон своим телом, наконец успокоилась.

Робик тяжело вздохнул и пошел в дом, посмотреть как там дела. Увидев Хозяйку, он подошел к ней и начал мордой соваться ей в ладонь, тихонько поскуливая, словно жалуясь на супругу и одновременно извиняясь за ее странное поведение. Лариса погладила его по голове.

– Что, дружок, выселили тебя из будки? – ласково спросила Хозяйка. – Ничего, ты не переживай, такое бывает и не только у животных, а и у человеческих мамаш. Просто ей гормоны в голову ударили – обычное дело для рожениц. Ничего. Пройдет несколько дней – она успокоится и придет в себя. А ты пока иди, поделись радостью со своими друзьями, папаша!

Лариса тихо засмеялась и пошла варить особую питальную кашу для свежеиспеченной мамаши. Чтобы молоко прибывало быстрее и мать быстрее восстанавливала силы.

Робик успокоившись и решив пока в будку не соваться, собрал Братство Рукопожатия в большой комнате и рассказал все как было. Все зашумели удивленно, лишь Люсинда, зажмурившись, улыбнулась. Она-то все знала!

– Ну, что тут шуметь, – прикрикнул на разошедшихся обитателей Замка Кусакиро. – Поздравляем тебя с наследницей, дружище! Мы все так рады за вас с Джулией! Теперь новорождённой нужно придумать хорошее правильное имя. Чтобы ее судьба складывалась хорошо, и удача приходила к ней сама.

– Да, да, конечно, – загалдели остальные. – Мы все знаем, имя это очень важно!

С улицы вошла Лариса. Она относила Джулии наваристую кашу на утиных потрошках. Вид у нее был озабоченный. Джулия не вышла из будки, чтобы поесть. Даже носа не высунула, несмотря на то, что каша пахла так, что у находящихся дома от запаха сводило совсем не пустые животы и слюна невольно накапливалась в пастях.

– Охохонюшки, – сказала Лариса. – Надо же, даже не вышла! А есть-то нужно, иначе молока не будет щеню кормить.

Стая собралась на совет. Стали решать, как помочь Хозяйке. Люсинда вызвалась пойти, поговорить с Джулией.

– Меня она послушает и не обидит. Я ведь тоже скоро стану мамой. Я знаю, что ей сказать, не волнуйтесь за меня!

– Хорошо, любимая, сходи, только старайся сильно не переживать. Тебе это вредно в твоем положении, – поддержал ее Кусакиро.

Через некоторое время Люсинда вернулась уставшая, но довольная. Джулия послушала ее и вышла поесть. Щеню не показала, но и отгонять беременную кошку не стала. Съела кашу и забралась обратно в будку – кормить дочурку. Из будки доносилось тихое попискивание и причмокивание. Люсинда поняла, что с малышкой все в порядке. И вернулась домой.

Дело шло к вечеру. Лариса присела в любимое кресло. Животные по обыкновению собрались вокруг нее, чтобы каждый мог получить свою долю ласки и погладушек.

Лариса всегда понимала своих питомцев без слов. Гладя их мягкие спинки и шелковистые ушки, она вспомнила о своей ушедшей на Радугу в прошлом году любимице, матери Джулии – Джине.

– Дааааа, дорогая Джиночка, – тихо, почти неслышно шептала Лариса. – не дожила ты совсем чуть-чуть… Сейчас бы бабушкой стала… Внучка ведь у тебя. Дочка твоя Джулия ощенилась… Да ты ведь видишь все с Радуги-то. Просто подойти и обнюхать не можешь. А уж как бы ты порадовалась за нее… Бедная моя. А вы, лохматики мои любимые, помните Джину?

Коты громче замурчали в ответ, подтверждая, что помнят, Рубик тихо заскулил. Он хорошо помнил добрую и ласковую мать Джулии, которая приносила всем только радость. Прабабушка Джины была чистокровным ирландским сеттером. И все благородные повадки и охотничьи инстинкты передавались по наследству ее потомкам. Конечно, они уже не были чистопородными, но неужели мы любим и ценим своих животных только за их происхождение? А не за ту безмерную любовь и нежность, которые они нам дарят и за благородство нрава. Неужели нам важны форма ушей, длина хвоста и толщина их лап? А не любящее вас сердце и преданные глаза. Пусть они без родословной, пусть бывают даже не слишком красивыми на наш человеческий вкус… Но что есть истинная красота? Кто будет любить вас сильнее, чем живая душа, спасенная вами, пригретая, которой вы отдали частичку тепла своего сердца? Любовь животного невозможно купить за деньги. С ним нужно разделить его жизнь. Перенести вместе и радости и болезни. Только тогда вы узнаете, что такое беззаветная любовь. До самоотречения.

– Люсенька, а помнишь, как тебя, малышку совсем, больную и сопливенькую Джина на своей спинке носила, согревала? – продолжала Лариса вспоминать. Тихие слезы текли по ее щекам, падая прямо на носик спящего на коленях Лаки. – Любила она всех. Всех жалела. За всеми ухаживала. Такая добрая собачка была…

Кусакиро слышал про Джину впервые и вдруг подумал, что у его стаи, пока он не пришел в этот Замок и не стал вожаком, уже была своя длинная история, к которой он не имеет отношения. Также, как и к его предыдущей жизни никто из них отношения не имел. И вот судьба свела их всех в одном доме, только благодаря доброте и милосердию Прекрасной Женщины, имя которой звучит как перекатывающееся на языке самое вкусное угощение – Ларрррррриииииссссссааа.

Общие воспоминания нарушил, как обычно, базилевс.

– Ну мы имя-то будем малышке придумывать? Давайте уже поднапряжем извилины! Живая же душа, назвать нужно!

– Бабушку звали Джина, мать зовут Джулия. Вы не видите некой закономерности? – спросил Робик. – Наверное и дочке нужно дать имя, чтобы в нем было это "дж" …

– Нууууу, я такое имя знаю, – сказала Люсинда, стыдливо потУпившись. – Как-то я смотрела фильм про любовь по говорящему ящику. Так там актрису звали Лола Бриджида. Можно так назвать… Бриджит. Красивое имя. И "дж" есть.

– Ну, я бы предложил Джоконда, – сказал Василий. – Он любил рассматривать картинки в журналах, лежащих на столе в зале. И помнил как звали загадочно улыбающуюся женщину на одной из них.

– А еще можно Джульетта! – затарахтела Мурыська. – Я видела по говорящему ящику кино. Там все умерли от любви! – и она мечтательно подняла глаза кверху.

– Джуманджи! – чихнув предложил проснувшийся от затекшей ему в нос ларисиной слезы Лаки. – Есть такое имя! Я слышал!

– Дорогой, Джуманджи – это соседский страшный злобный кобель, сидящий все время на цепи. Для нашей девочки такое имя не годится, – поправила котенка Люсинда. – Постарайся придумать другое, малыш.

– Я предлагаю назвать малышку именем Реджина, – вставил свое веское мнение Кусакиро. – Что в переводе с латыни означает "царица". Это имя несомненно принесет ей удачу.

– Все ваши предложения хороши, мои любимые, – сказала Лариса. – Но я не стану сама давать ей имя. Пусть ее наречет добрый человек, который примет ее в своем доме и своем сердце. У девочки должен быть свой отдельный дом. Она должна познать в нем свое личное счастье. И отдать любовь и нежность своему личному Человеку. Ведь девочки всегда уходят в чужую семью. Так заведено и у людей. Пусть найдётся для нее самый лучший, самый добрый хозяин или хозяйка. Я так мечтаю, чтобы внучке моей Джиночки повезло!

– А как мы будем искать ей хозяина? – спросил Лаки, в глубоких раздумьях скосив глазки к носику. – Ведь она тут, а хозяин неизвестно где…

– А мы напишем письмо от нас от всех! – воскликнул Василий. – Хозяйка отошлет его той Лошади, которая сагу пишет, пусть эта Лошадь еще немного своими копытами по кнопкам постучит… Глядишь – и хозяин найдется для нашей Джастины… Вот я сейчас и напишу.

Василий, конечно, был кот ученый, даже не хуже того, который по цепи у Пушкина ходил и день, и ночь… И сказки говорить умел. Но с чистописанием у него как-то не очень складывалось по жизни. Писать он умел только хвостом и только знаки в воздухе.

Поэтому произведя сложные пируэты хвостом, которые, разумеется, все сидящие рядом звери прочитали совершенно однозначно и верно, Василий с чувством выполненного долга отправился спать. По своим уголкам разбрелись и остальные.

Только Лариса все сидела и мечтала о хорошем и достойном хозяине для маленькой девочки. И вспоминала свою любимую Джину. И слезы печали по ушедшей жизни и радости о жизни рождённой, смешиваясь, то и дело увлажняли ее щеки…

…Прошла неделя. Джулия пришла в норму, перестала всех дичиться, ей было немного неудобно за то, что она себя так странно вела в первые дни после родов. Молодая мать стала свободно выходить на прогулку, оставляя дочурку под присмотром отца. Позволяла заглянуть в будку – полюбоваться маленькой принцессой. Малышка очень быстро росла, набирала вес и пыталась вставать на маленькие лапки. Ведь она была одна, и весь запас материнского молока принадлежал только ей. Конечно она ела от пузика, столько, сколько влезало. Ни в чем не зная отказа.

– А девочка-то моя богатыршей растет! – гордо всем сообщал Робик. – Полюбуйтесь какие щечки, какая широкая спинка, какие лапки бесподобные! А шерстка! Как лучший мех куницы!

И вот настал день, когда малышка попыталась выбраться из будки. И Джулия наконец-то позволила всем обнюхать свою дочь и разрешила Хозяйке взять ее на руки. Ее больше не терзала дикая и необузданная тревога за жизнь малышки. Гормональный фон окончательно пришел в норму и позволил матери мыслить рационально.

…Тот, кому доводилось брать новорождённых щенят или котят на руки знает это буквально обволакивающее вас чувство. Я бы назвала его состояние "невероятной милоты". Губы сами собой растягиваются в улыбке, сердце затапливает нежность, потому, что без улыбки и нежности невозможно держать на руках столь маленькое, беспомощное, тупоморденькое существо, пахнущее молоком, с трясущимся хвостиком и лапками, слепенько тычащееся мокрым носиком в твои ладони, ища защиты и тепла. Ты готов целовать этого малыша, прижимать к своей щеке и слушать часами его попискивание или поскуливание. Ты готов спать с ним на одной подушке, пристроив малявочку в старую меховую шапку-ушанку как в колыбель, баюкать его, когда он просыпается, кормить, когда он начинает искать маму, гладить и ласкать столько, сколько ему потребуется…