Тайна родового древа. Вечная жизнь. Седьмой том

Их находка оказалась самой настоящей спиритической доской, до глянца отшлифованной из-за частого пользования барскими особами, развлекающимися в своём безделье по вечерам.

Одна из девочек, что была постарше, предложила остальным:

– А давайте вызовем дух покойника и погадаем себе!

– Как? – заинтересовалась Анна. – Мы же не умеем ею пользоваться.

– А чего тут уметь, научимся.

Ближе к ночи всё, что необходимо было для проведения ритуала, они подготовили.

Свечи у них не нашлось, но девочки налили в консервную банку растительного масла и, опустив туда скрученный из бинта жгутик, подожгли его. Тусклый жёлтый свет, какой бывает от свечи, наполнил комнату, и четыре подруги, усевшись вокруг стола, поместили на доску перевёрнутое блюдце, на котором наметили стрелку, и возложили на него руки.

– Главное, – опять инструктировала их старшая, которой было уже четырнадцать лет, – оставаться серьёзными, но если вдруг вызванный дух окажется агрессивным, нужно его отправить обратно, то есть выругаться на него.

Сперва девочки вызывали дух давно умершего писателя, но тот не шёл к ним. Тогда они позвали к себе Пиковую Даму, но и она не откликнулась на их призыв.

– А давайте монашку вызовем, – предложила одна из гадающих, и они, поддержав её, стали призывать дух монашки.

…Этой же ночью Николай с Максимом решили подшутить над девчонками, для чего ещё засветло откопали из своего тайника череп монашки и приготовили длинный шест, собрав его из палок. Чтобы сделать всё втихаря от остальных, они дождались, когда ребята в их комнате уснут, и по пожарной лестнице, которая располагалась рядом с их окном, осторожно вылезли наружу.

Нацепив на шест череп и накрыв его чёрной футболкой, они подняли своё сооружение повыше и двинулись по намеченному маршруту.

– Интересно, училка спит? – спросил Николай.

– Дрыхнет! – отозвался Максим и, прислонив шест к её окну, несколько раз прокрутил его в ладонях.

– Топай давай, куда шли, – подтолкнул его в спину Николай.

И они стали пробираться к комнате девочонок, а увидев в их окне тусклый свет, даже обрадовались, что те не спят.

– Дух монашки, приди к нам! – повторили девочки несколько раз.

За окном послышался шорох.

– Она пришла! – зашептались они. – Давай, начинай задавать вопросы, – шушукаясь, предложили они старшей.

– Дух монашки, ты здесь? – спросила она, и та из девочек, что сидела лицом к окну, взглянула туда.

– А-а-а!!! – во всё горло заверещала она. – Монашка здесь!

Ребята, достигнув своей цели, бросились назад и, почти взлетев по навесной лестнице в свою спальню, запрыгнули в постели и притворились спящими.

Ольга Петровна, хотя и испытала сильный страх от привидевшейся монашки и до сих пор даже не осознала, что же это было – то ли реалистичный сон, то ли и вправду мистический призрак, – тем не менее тут же накинула халат и поспешила в комнату девочек, откуда донёсся крик.

Те, перепуганные насмерть, прижались друг к другу, прислушиваясь.

Шлёп-шлёп-шлёп… – послышались шаги по коридору.

– Она идёт, – зашептались они, – что теперь делать?

Дверь их спальни открылась. Женщина с распущенными по плечам волосами, в длинном светлом халате возникла в дверном проеме, и в свете слабого огня её длинная тень протянулась по всему потолку.

– А-а-а… – в голос завопили подопечные Ольги и, будто отрепетировали, тут же прокричали: – Монахиня, пошла ты на х…

Ольга Петровна протянула руку и включила свет.

– Девочки, вы чего? – спросила она.

Подруги смотрели на неё перепуганными заплаканными глазами…

Но на самом деле произошло самое страшное из того, что только можно было представить. Рабочие, которые копали траншею для нового ограждения погоста, потревожили могилу монахини Софии. Воспитанники детского дома Николай и Максим раскопали её кости и принесли в свое жилище принадлежавшую ей вещь, а девочки, решившие ради забавы погадать, призвали её дух, и монашка София проявилась в реальности нашего мира чёрным туманным сгустком и пошла гулять по имению и территории всего уезда.

И теперь всем, объединившись, действительно необходимо было продумать каждую минуту, каждую секунду дальнейших действий, чтобы избежать страшных событий, которые могли последовать.

СЛЕДОВАТЕЛЬ СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ АЛЕКСАНДР ЕВДОКИМОВ

Так, в трудовых буднях, Ольга вливалась в коллектив и старалась нащупать пути тонкого психологического соприкосновения с детьми – как-никак под её руководством оказались подростки. Профессионально выстраивая с ними доверительные отношения, она старалась быть в общении и как старшая подруга, и как доброжелательный наставник.

Изъяв из их спальни спиритическую доску и подробно выяснив, чем они тут занимались, Ольга Петровна их очень строго пожурила, но говорить директору о том, что произошло ночью, решила ничего не говорить. Просто на следующий день, продолжая с девочками прибираться на чердаке, она устроила всё так, будто старинная доска была только что найдена.

Чтобы оповестить руководство о находке, которая может представлять собой историческую ценность, Ольга Петровна отправилась в кабинет к директору.

«Ну собрались девчонки погадать, что же тут такого? – понимая и оправдывая их, рассуждала она, считая правильным со своей стороны скрыть правду о произошедшем. – Переходный возраст, от этого ведь никуда не уйдёшь – как и интерес к мальчикам, это вполне нормальное явление в их годы».

Девчата этот поступок своей наставницы оценили и с этого дня прониклись к ней сильным уважением и доверием.

Конечно, появление призрака, почудившегося ей ночью, Ольга никак не могла понять, ведь и девочкам он тоже примерещился. Но им-то понятно отчего – они же его вызывали и находились в сильном эмоциональном напряжении, ожидая появления духа. Да что там говорить, если её, своего руководителя, они за монашку приняли! А вот того, что произошло лично с ней в ту бессонную ночь, она никак понять не могла и объяснения этому не находила.

То, что учудили тогда же ночью Максим и Николай, решившие поразвлечься пугая жительниц левого крыла, и вовсе осталось их мальчишеской тайной, о которой никто даже не догадывался.

Ольге Петровне все же хотелось с кем-то обсудить своё виде́ние, но так как круг её знакомых был ограничен коллегами, то она в разговоре с директором во время обеденного перерыва не удержалась и поведала Тамаре Васильевне о своей встрече с непрошеной гостьей, явившейся к ней в дурном сне на новом, необжитом ещё месте.

– А-а-а… – нараспев, довольная в своей правоте, с ухмылкой на лице протянула Тамара Васильевна. – А я вам говорила, что слухи просто так среди людей не рождаются, дорогая моя! Как говорится в народе: не бывает дыма без огня, – подняв вверх указательный палец, как бы подтвердила она свою речь строгим жестом.

– Да, – обречённым голосом согласилась с ней Ольга и, как вариант, предложила: – Может, нам освятить здание детского дома?

Тамара Васильевна рассмеялась.

– Вы думаете, что одна такая умная? Давно уже мы этот путь прошли. В нашем городе это уже в каждом доме сделали, но монашка всё равно время от времени показывается людям. Зла она никому не причинила, но только пугаются её все, да и, сами понимаете, даже во сне её увидеть – и то приятного мало.

Ольга, быстро прокрутив в голове прошедшую ночь и вспомнив, что монахиня что-то искала в её столе, предположила:

– Может, у неё при жизни забрали что-то и она теперь ищет повсюду свою вещь?

– Может, – согласилась Тамара Васильевна, – но на сегодняшний день история нам рассказывает, что это она ограбила человека – проживавшего здесь помещика Пантелеймонова, а не наоборот.

В кабинет коротко, тремя лёгкими ударами постучали и, не дожидаясь разрешения, дверь приоткрылась. В проеме появился уже знакомый Ольге старший лейтенант Евдокимов.

– Добрый день, позволите войти? – улыбнулся он женщинам.

– Да-да, конечно, Александр Сергеевич, проходите, пожалуйста. Каким попутным ветром к нам? – вежливо пригласила директор.

– Да вот, – немного смутившись, ответил он. – Я Ольге… – Александр Сергеевич закашлялся и, поправив себя, продолжил: – Простите, Ольге Петровне обещался заехать, попроведать её.

Он достал руку из-за спины и протянул ей маленький букетик крохотных белых астр.

– Мне? – изумилась Ольга, принимая цветы.

– Вам, – с сарказмом в голосе ответила вместо лейтенанта Тамара Васильевна. – Смотрю, а вы времени даром не теряете, и на работе, и на личном фронте шустрите, когда только успеваете?

– Зачем вы так? – с долей возмущения и обидой в голосе отозвалась Ольга и посмотрела на лейтенанта, будто ища у него поддержки. – Александр привёз меня сюда и, возможно, в силу своей ответственности интересуется, как я здесь обустроилась, в этом ничего такого нет, простая вежливость.

– Ну-ну… – Тамара Васильевна, ехидно засмеявшись, подметила: – «Ольга»… «Александр»…

Александр Сергеевич, наблюдавший эту сцену, вмиг пресёк эти «подколки» в Ольгин адрес, произнеся строгим тоном, которого от него никак не ожидала директор детского дома:

– Тамара Васильевна, давайте раз и навсегда остановим эти женские толки. Я действительно зашёл сегодня для того, чтобы поинтересоваться, как здесь обустроилась женщина, которая мне как человек очень понравилась, и поэтому с сегодняшнего дня я буду здесь появляться часто, поскольку всерьёз намерен изменить своё холостяцкое положение. Так что, уважаемая Тамара Васильевна, вы очень правильно подметили мою симпатию к Ольге Петровне, и это не должно вызывать ваших насмешек в её сторону – намерения мои более чем серьёзны.

Директор, разинув рот в изумлении, ловила каждое его слово.

Александр Сергеевич раскрыл свою папку для бумаг и достал оттуда две плитки шоколада. Одну он положил на стол Тамары Васильевны, а другую, подойдя к Ольге и улыбнувшись, отдал ей.

Она тоже улыбнулась ему в ответ очень искренней и благодарной улыбкой, и, возможно, именно в этот момент впервые после развода с мужем, за все эти безрадостные, наполненные слезами и горем дни, её глаза засияли счастливыми огоньками.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила она Александра.

– Запишите себе мой номер телефона, – предложил Ольге Александр, и она вспомнила, что забыла свой ежедневник в комнате.

– Подождите меня здесь минутку, я сейчас, – попросила она его и, выскочив из кабинета, побежала в свою комнату.

Положив на стол цветы и шоколадку, она схватила свой блокнот и так же бегом понеслась назад.

Александр уже вышел из директорского кабинета и ждал её у дверей.

– Диктуйте, – сказала Ольга, принимаясь листать ежедневник.

Страницы замелькали у неё перед глазами, и она, вдруг став сама не своя, вся побледнев, захлопнула блокнот.

От опытного старшего лейтенанта не ускользнул её сильный испуг.

– Что случилось? – поинтересовался он.

– Там… – ответила Ольга, протягивая ему ежедневник.

Александр взял его в руки и пролистал страница за страницей от начала до конца.

– Ничего особенного, самые обычные записи, – сказал он, возвращая Ольге блокнот. – Что здесь могло так сильно вас напугать? – очень спокойно попытался выяснить он.

Ольга растерянно смотрела ему в глаза, боясь произнести даже слово, но он взял её ладонь в свои руки и ещё раз попросил:

– Оля, вы можете мне доверять.

– Кровь. Я видела там кровь, на всех страницах пятна, – выдавив из себя это признание, она расплакалась.

ОЛЬГА ДЕЛИТСЯ С АЛЕКСАНДРОМ ПРОИЗОШЕДШИМИ НОЧЬЮ СОБЫТИЯМИ

– Тихо, тихо, тихо, Оля, – успокаивал её, приобняв одной рукой за плечи, Александр. – Вам что-то показалось, померещилось. Так бывает.

Ольга, немного успокоившись, призналась:

– Я думаю, что именно вам должна доверить информацию, с которой ни с кем не могу поделиться.

Александр сразу же понял, что она хочет посвятить его в свою личную тайну. Весь подобравшись, он вытянулся в струночку.

– Конечно, Ольга, вы можете полностью рассчитывать на меня. – Он пристально посмотрел ей в глаза и увидел в них затаившийся страх. – Если вас что-то тревожит, я хотел бы об этом узнать, чтобы понять и оценить ситуацию, в которой могу быть вам полезен.

Ольга оглянулась вокруг. Везде были люди: сотрудники проходили мимо них, дети сновали по коридору тут и там. Она растерянно пожала плечами.

– Понимаете, Александр, мне надо сосредоточиться, а в такой напряжённой обстановке я вряд ли сумею собраться с мыслями и внятно всё объяснить. Кроме того… – Помолчав, Ольга в раздумье добавила: – Это такая тема, о которой мне очень неловко будет вам говорить, и я прошу, чтобы всё, что вы узнаете от меня, осталось между нами.

– Конечно, Ольга, само собой, вы могли бы даже не упоминать об этом.

Постучав и сразу открыв в коридор дверь своего кабинета, сначала выглянула, а потом показалась вся Тамара Васильевна.

– Можно выйти, не помешаю? – саркастично поинтересовалась она и, оценивая ситуацию, окинула их внимательным высокомерным взором, после чего с огромным недовольством в голосе повелительно обратилась к своей сотруднице: – Ольга Петровна, обед давно окончен, пора бы вернуться к своим непосредственным обязанностям и вспомнить о детях.

– Да-да, – откликнулась завуч, – я уже иду к ним.

– Я заеду к вам после рабочего дня, ближе к вечеру, чтобы нас от разговора ничто не отвлекало, – сказал Евдокимов, чувствуя замешательство девушки и неловкость перед директором.

Ольгу немного смущало, что её снова увидят в обществе Александра, но отказываться от его визита она не стала, понимая, что открыться ей больше некому, ведь все коллеги – это какие-то озлобленные, непонятно чему завидующие, недовольные и агрессивные люди.

– Хорошо, – согласилась она и, игнорируя раздражение директора, сказала: – Давайте Александр, часам к восьми встретимся, я уже буду свободна, и мы сможем пообщаться. Ну а сейчас, простите, пожалуйста, меня ждут дела.

Тамара Васильевна, поджав свои, видимо, только что подкрашенные губы, перевела внимание на блюстителя порядка.

– Александр Сергеевич, – приветливо сказала она, – может, вам кофе предложить?

– Спасибо, – сухо ответил он. – У меня срочные выезды. Всего доброго, – попрощался старший лейтенант и, надеясь ещё на улице застать Ольгу, направился к выходу.

Едва Евдокимов скрылся из виду, Тамара Васильевна со злостью, демонстративно захлопнула дверь.

Ольга уже обогнула здание, чтобы подняться по боковой лестнице к детям на чердак, когда её, высунувшись почти по пояс из окна своего кабинета, окрикнула Тамара Васильевна:

– Ольга Петровна, вернитесь, пожалуйста, ко мне, мы ещё не закончили наш диалог.

Ольга недоуменно посмотрела на директора и, не поняв ни тона, ни странного поведения Тамары Васильевны, пошла обратно.

– Я все понимаю, Ольга Петровна, – менторским тоном, словно желая приструнить нашкодившего ребенка, начала свою речь директор, – но личную жизнь в стенах учреждения, где живут и получают образование и без того обездоленные дети-сироты, устраивать излишне. Понимаете, не этично это, по всем соображениям не этично.

– Вы о чём, Тамара Васильевна? – Ольга даже опешила от такой бестактности, ведь, по сути, ничего особенного в её поведении не было.

– И не надо на меня так таращить свои глаза! – распаляясь в разговоре и нервно возводя на своём столе стопку из учётных журналов, продолжала Тамара Васильевна.

– Что это? – спросила Ольга. – Может, я чего-то и не понимаю в жизни, но, Тамара Васильевна, то, что сейчас происходит, очень похоже на ревность.

– Что? – заверещала директор. – Я – ревную?

Тамара Васильевна зло, со всей силы, стукнула журналом, оказавшимся в это мгновение в её руках, по столу.

– Да что вы себе позволяете?! – Она, переполненная возмущением, вся раскраснелась и начала яростно перекладывать бумаги с одной стороны стола на другую.

– Вы что-то ещё хотите мне сказать? – спросила Ольга, но ответа не последовало.

Тогда она, не обращая внимания на нервозность директора, спокойно вышла из кабинета.

Ольга за весь день так устала, что перед встречей с Александром хотела успеть освежиться, приняв душ, и по возможности привести себя в порядок.

Посмотрев на будильника, она ахнула – всего полчаса в распоряжении! Хорошо хоть её комната была обустроена небольшой душевой кабинкой в закутке. Там же, за тонкой перегородкой, находилось и подобие кухоньки.

Но едва Ольга направилась в душ, как в дверь постучал Александр. Он кое-как дожил до вечера, кружа весь день рядом с её работой, и последние полчаса, по-видимому, переждать уже не смог.

– Но… – протянула растерянно Ольга, – а я ещё душ хотела принять.

Александр извинился.

– Заходите, ничего страшного, – пригласила она его в комнату. – Для вас хотела принарядиться, а теперь жалуйте как есть.

Александр перешагнул порог и, хотя пол был просто выстлан ничем не прикрытой доской, всё же снял у входа ботинки.

Ольга предложила ему сесть к столу, тут же поставила чайник, налила им обоим чаю и, не оттягивая, начала разговор.

– Я весь день думала, как смогу вам всё это объяснить так, чтобы вы правильно истолковали сказанное и не приняли меня за сумасшедшую.

– Вас? За сумасшедшую? – засмеялся Александр. – На мой взгляд, вы даже более чем вменяемая.

– Хорошо, только отнеситесь к этому, пожалуйста, очень серьёзно.

И Ольга откровенно поведала ему о том, что ей пришлось пережить недавно ночью. И о показавшейся в окне монахине, и о том, как та сквозь закрытую дверь проникла в комнату. Как в свете луны рылась в ящиках письменного стола, будто что-то искала, а потом, обмакнув гусиное перо в чернильницу, которую Ольга видела так же ясно, как и появившегося в её спальне призрака, что-то размашисто написала в блокноте.

Рассказала Ольга Александру и о том, как девочки-подростки нашли в завалах ненужных вещей старинную спиритическую доску и решили погадать на ней, вызвав дух монашки, и о том, как одна из девочек тоже увидела привидение.

– Понимаете, – сказала она Александру, – я уже даже отогнала от себя эти мысли, но, когда открыла свой блокнот, чтобы записать в него ваш телефон, я увидела там пятна крови.

Ольга закончила своё признание, но Александр молчал.

– Я понимаю вас, это выглядит, как бред сумасшедшей или галлюцинация, но, поймите, это всё реально со мной произошло, какой смысл мне придумывать?

Александр молча встал и подошёл к окну. На улице уже стемнело. Он смотрел сквозь стекло, пока Ольга, дав ему время на размышление, убирала со стола чашки.

Евдокимов в раздумьях прошёлся по комнате и вдруг боковым зрением увидел, что к стеклу прислонена женская ладонь. Он метнулся к окну и посмотрел наружу. Никого.

Когда Ольга, убрав посуду, вернулась в комнату, он так и стоял у окна. Он подышал на стекло, и в запотевшем месте проступил след руки.

Быстро размазав его, Александр обернулся к Ольге и сказал:

– Я подумаю над этим, а вы успокойтесь.

Он подошёл к Ольге и, сняв со своей шеи цепочку с крестиком, надел на неё.

– Так спокойней будет? – заботливо спросил он её.

– Да! – улыбнулась она ему в ответ, крепко зажав в своём кулачке серебряный крестик Александра.

– Два вопроса у меня к вам ещё будут, Ольга. Где теперь эта спиритическая доска, вы же не оставили её в своей комнате?

– Конечно нет.

– Тогда я пошёл, а вы помолитесь на ночь и ложитесь спать, а если что – звоните мне в любое время.

Старший лейтенант надел ботинки и взялся за дверную ручку.

Ольга, будто не желая его отпускать, напомнила:

– Вы сказали, что вопросов два.

– Ах да! – обернулся он к ней. – Вы будете меня завтра ждать?

– Да! – ответила Ольга, застигнутая врасплох.

ГЛАВА 3

ГОСТИ ИЗ ФРАНЦИИ В СПАССКЕ

В распахнутые ворота двора детского дома города Спасска въехал чёрный, глянцевый, как вороново крыло, блестящий на солнце внедорожный автомобиль мэра города господина Строева.

Гостей здесь ждали спозаранку. Директору детского дома Тамаре Васильевне Безруковой позвонили заранее из администрации города и сообщили об их визите с градоначальником.

С утра в учреждении царила суматоха и искусственно создаваемая Тамарой Васильевной по случаю события паника. Все суетились, продолжая наводить показательный блеск в и без того уже чистых стенах детского дома.

В назначенный час Тамара Васильевна и Ольга Петровна в окружении воспитателей собрались у ворот, с нетерпением ожидая приезда высоких гостей.

Заехавший на территорию бронированный автомобиль развернулся дверцами к парадному входу старинного особняка, а ныне детского дома.

Первым из машины вышел мэр, вслед за ним показались элегантный мужчина средних лет и прелестная девочка-подросток.

«Какой брутальный мужчина!» – мелькнуло в голове Тамары Васильевны, и она, включив всё своё женское обаяние, с непревзойдённым, как ей казалось, шармом приветливо улыбнулась гостям. Ей очень хотелось произвести на прибывших особое впечатление, но, внимательно к ним присмотревшись, она эту мысль оставила.

Приехавшие мужчина и девочка были одеты пусть и в классическую, но изысканную одежду – какую носят представители только высшего класса и какая в их провинциальном городке Спасске попросту даже не поступает в продажу как абсолютно невостребованная.

– Знакомьтесь, – сказал мэр, обращаясь к персоналу детдома и представляя мужчину, – господин Серж Руссен!

Серж Руссен протянул руку директору, так как она стояла ближе всех и было без слов понятно, что это руководитель.

Тамара Васильевна, ухватив обеими руками ладонь француза, ответила:

– Добро пожаловать, дорогой Серж, мы безмерно рады, что такие уважаемые господа изволили посетить нашу скромную обитель!

Безрукова, затянувшая с рукопожатием дольше положенного, успела заметить, что француз смотрит за её спину, где, будто за широкой ширмой, пряталась завуч.

Гость, высвободив свою ладонь, с сильным акцентом, приветливо улыбаясь, произнёс:

– Можете звать меня Сергей.

В диалог вступил мэр:

– Товарищи, господин Серж на самом деле является правнуком Пантелеймонова! Того самого Сергея Ивановича Пантелеймонова, в усадьбе которого, – Строев указал рукой на здание и выговорил с пафосом: – теперь располагается детский дом! – После этого объявления он продолжил уже более деловым, тоном: – Мэр Марселя прислал в администрацию Спасска письмо, адресованное лично мне, с просьбой разрешить господину Руссену и его дочке…

Мэр запнулся, забыв имя девочки, и потому не мог продолжить свою речь так же торжественно, как начал её. Он оглянулся на гостей, сделал жест в сторону дочери Руссена и, пока собирался с мыслями, услышал подсказку пришедшего на помощь самого Сержа:

– Николь!

– Совершенно верно, Николь! – обрадовался Строев, расплылся в улыбке и, продолжил вещать на высокой ноте: – Прибывшие на нашу русскую землю господа очень хотят осмотреть усадьбу знаменитого предка, и мы просим вас, сотрудников данного учреждения, покажите нам, пожалуйста, ваше хозяйство.

Господин Руссен понимал, о чём идет речь, и каждое сказанное мэром Спасска слово сопровождал довольной улыбой и подтверждающим кивком головы.

– С удовольствием, – ответила Тамара Васильевна. – Пожалуйста, познакомьтесь, это наша заведующая учебно-воспитательной частью, Ольга Петровна, мы с ней всё, что интересует господина Сержа, здесь покажем и всю историю, все легенды здания и поместья поведаем нашим дорогим долгожданным гостям.

Ольга Петровна, очаровательно улыбнувшись, пригласила:

– Очень приятно, прошу вас, дорогие гости, проходите, – и повела гостей в здание.

Французы шли следом, с любопытством разглядывая открывшуюся их взору картину: облезлые потолки, глубокие трещины в стенах, покосившиеся деревянные оконные рамы и дверные косяки, прогнивший, хоть и покрытый свежей краской, лёгкий запах которой ещё даже не выветрился, пол.

Строев делал вид, что не замечает ветхости здания, и раздражался всё больше и больше оттого, с каким интересом француз акцентировал на этих вещах внимание, как останавливался, пристально всматривался и даже трогал треснувшие стены руками.

Однако гостя всё это отнюдь не пугало, он с удовольствием изучал здание и даже неожиданно для всех предложил свою помощь.

– Давайте, – сказал Серж Руссен и обернулся к сопровождающим его мэру города, Тамаре Васильевне и сотрудникам детского дома, – я помогу вам всё здесь отремонтировать?

Повисла неловкая пауза. Все удивленно смотрели на гостя, обдумывая его слова. Первым тишину нарушил Строев.

– Дело в том, товарищи, – обратился он к коллективу детдома, – что господин Серж Руссен изъявил желание пожить в особняке прадеда. И, если мы выделим ему пару комнат для проживания, то тот ремонт, который он здесь хочет сделать, мог бы стать благодарностью за наше гостеприимство. – Мэр развернулся в сторону француза и спросил: – Я же правильно вас понял, мсье Серж?