Полная версия
Падение: битва за Агору
– Дядя Бун! Монстр! Это – оно! Спасите! Заберите меня!
Девушка сжалась клубком и боялась посмотреть. Ставший колом Бун ощутил мурашки и мысленно поискал пистолет. В тумбе! Бун чуть не сломал ящик, открывая, вырвал из коробки оружие и направил на окно. Но с пропажей монстра исчезли и шорохи. Осталось только повисшее в комнате ощущение, от присутствия неведомого и необъяснимого. Талайла в это время тряслась на полу, обхватив уши, и хныкала:
– Оно там? Мне бежать?
– Нет никого… Успокойся.
Бун, ощущая дрожь, изо всех сил пытался внушить самому себе, что чудовище привиделось:
– Показалось Талайла. Вставай.
Она не отнимала ладони от ушей и мотала головой.
– Не показалось! Ужас! Дядя Бун вы видели его?
– Это просто отражение. Небо и тучи… Огни машин. – Бун придумывал на ходу, стараясь скорее успокоить самого себя. Талайла, набравшись храбрости, подняла голову и возразила:
– Вы что не слышали о нём?
– О ком? – удивился Бун.
– О Монстре! Он же убил двадцать человек и об этом говорили по новостям. Он живёт, где-то там внизу… – Талайла ткнула пальцем в пол.
– Как убил?
– Разорвал на куски! Вы что не слышали?
От испуга голос охрип.
– Нет, – ещё больше удивился Бун.
– Я не верила в это. Думала, чудовищ не бывает. Что их просто выдумывают в фильмах.
Она подскочила, пробежала на цыпочках, словно хромоты и не было и, озираясь, скрылась за его спиной.
– Дядя Бун, я честное слово в это не верила. Но он получается есть. М-м-монстр!
Подбородок трясся, вызывая запинку. Бун обхватил плечи девушки и прижал к груди. Стало страшно за Талайлу. Никто в Тетре не мог чувствовать себя в безопасности. И Монстр – тому подтверждение. Даже на двадцать седьмом этаже, такие как невинная Талайла, не могли скрыться от ужаса города.
Ужас будто вышел из телевизора и поселился в голове. Такой же страх, если увидеть блюющую женщину под Куполом. И услышать холодный голос диктора, который предлагал насладиться зрелищем за доплату.
Может это чудовище – справедливое наказание, посланное кем-то или чем-то для города? Ведь чистую Талайлу оно не тронуло. Не посмело…
Он погладил трясущуюся Талайлу и посмотрел в пол задумчиво:
– Именно так и есть на самом деле, Талайла. Монстров не бывает. Люди сами выдумывают себе монстров. И даже становятся ими. Мы живём в мире, полном чудовищ. – Бун посмотрел в сторону тёмного экрана телевизора и добавил. – Чудовищном мире…
**
Когда пришла Синта с дядей и забрала дочь, Бун не спустился в бункер. Он остался спать в квартире, думая, что защитит Талайлу, если она закричит. Но монстр, словно в подтверждение его домыслов о чистоте девочки, не вернулся.
Утром Бун, собираясь на работу, услышал спокойный голос Талайлы за стеной. Довольно выдохнул и подумал, что нужно спросить у Альба, что это за монстр такой, разгуливает по городу и безнаказанно убивает его жителей?
Глава 2. Ночной визитёр
Где та правда, которая даст нам понять, кого любить, а кого ненавидеть?
– Грапп Феро “Корни истины”
Тильда, свëрнутая в клубок, глубоко вздыхала после экстаза. Альб засмотрелся на плавный изгиб спины любимой и провëл пальцем по капелькам пота. Он терпел полтора месяца, когда Тильда наконец, видя его муки, сама не предложила безопасную позу – со спины. Нога болела до сих пор, и им приходилось осторожничать с раной.
Альб упивался бархатной кожей, пружинящей под ладонью. Наконец, Тильда расслабила плечи и расплылась по постели. Альб предложил:
– Сделать тебе чай?
Похлопал, чувствуя упругую ягодицу под ладонью. Удивительный миг хотелось продлить навечно. Тильда промурлыкала:
– Может, бокал твоего пойла?
– Мой коктейль?
– Угу… Крепко сплю после него. Только сока мне больше.
Тильда последнее время перед сном вместо ромашкового чая пила "кровавую Мэри". Порой боль не давала уснуть, и ей нужен был бокал, другой чтобы забыться. Она развернулась лицом, обхватила шею и посмотрела в глаза. Видя родимые серые радужки, Альб стал подумывать о втором заходе.
– Где ты использовал шпионов в последнее время? – спросила она.
– Чего?
От неуместности вопроса Альб отпрянул. Тильда прищурилась:
– Я тут подумала. Питер, почему мы не привлекаем минпорядка. У тебя там есть шпионы, но министров мы постоянно оставляли без внимания.
Альб застыл и с укором сказал:
– Я тут, понимаешь, смотрю на самую прекрасную женщину в мире! А она думает о работе.
Тильда хмыкнула:
– Вот потому-то я и хочу этот твой коктейль. Мне нужно перестать думать и расслабиться. Ты думал о Гордее?
Тильда нередко недоумевала, что в Совет Тридцати не приглашëн ни один из восьми Министров Порядка Союза. Так сложилось, что время существования Совета ни один Минпорядка не годился. Каждый раз, когда Альб присматривался к очередному кандидату, то нарывался на чью-либо марионетку и выдвиженца влиятельных семей. Либо хуже – министр имел серьёзные интересы в стане противника – финансовом секторе. Был лишь один независимый страж Порядка – старый Гордей. Но Альб не хотел даже думать о нём.
Гордей руководил уже пятьдесят лет и плевать хотел на высшие чины и руководства. А они не решались его сместить, потому что старик был зубаст и восхитительно разбирался в обстановке. Гордей – единственный чиновник в Союзе, к которому Альб за все тридцать лет так и не нашёл подхода.
– Я не понимаю! Почему мы сейчас говорим о нём? – Альб кивнул на налитые соски любимой. Тильда понимающе ответила:
– Знаешь, у него печальная история. Он потерял жену. Он очень её любил… – она с сожалением выпятила губы.
– Я тебя умоляю! Потерял и что? От этого он не стал к нам лояльнее. Ты знаешь, я пытался. Он слишком себе на уме и, по правде – я вычеркнул его. Жду, когда Гордей уйдёт. Он дряхлеет и скоро покинет пост. Я лучше буду работать с его молодой сменой.
– С Роком Бруно?
– Ага. Я с ним встречался. Разумный парень.
Гордей, зная, что управлять порядком Топала ему оставалось недолго, продвигал своего человека – командира отряда Волки – молодого и амбициозного Бруно. И хотя Гордей в молодости был таким же резвым, но к старости утратил пыл и стал самым несговорчивым. Даже диктатор Барок Фьюзо не терпел Гордея. А Гордей, казалось, не терпел вообще никого. Кроме Рока, которого, по мнению многих, готовил в преемники.
– Знаю, – протянула Тильда. – Но Гордей важен.
– Ему недолго осталось… Давай закроем эту тему… – предложил Альб и смахнул локон со лба подруги.
– Знаешь, мне кажется, я знаю, почему Гордей такой несговорчивый, – Тильда опустила уголки губ вниз. Альб заметил печаль:
– Почему? – спросил он.
– Смерть жены! Питер! Это же даёт его психологический портрет.
Альб, припомнив, что Тильда – психолог с дипломом, не желая слышать о Гордее, ладонью закрыл ей рот. Тильда увернулась и укусила за палец:
– Вот скажи! – возмутилась она, когда он убрал руку. – Что делает человек, который теряет самого близкого человека, с которым прожил всю жизнь?
Альб намеренно съязвил:
– Находит другую!
Тильда свела брови и сказала с упрёком:
– Скажи спасибо, что по этой фразе я не стану строить ТВОЙ психологический портрет!
Альб усмехнулся:
– Ну и что же он делает?
Тильда сказала как само собой разумеющееся:
– Он ударяется в работу, Питер!.. Становится чёрствым червём! – затем отмахнулась, будто соглашалась. – Ну ладно… Или находит другую. Но ведь это не про Артура.
Альб рассердился:
– Этот тупой старикан отказывается подчиняться сокращению, ощетинился лучшим боевым подразделением в Союзе – дал волю своим Волкам. Думаешь, так легко к нему найти подход? Если знаешь – дай знать, – он ущипнул её за нос. – И если ты будешь портить эту ночь и дальше такими разговорами. Я спущусь за коктейлем и волью тебе его насильно!
Тильда грустно усмехнулась:
– Иногда, мне кажется, что я устаю от ответственности.
Она посмотрела в сторону потерянным взглядом и на мгновение напомнила наивную и слабую Марту в молодости. Ту, которая много лет назад взвалила на себя мужчину и протащила на плечах, преодолев с полдесятка километров. Своими тонкими пальчиками вцепилась, не бросив ношу, в попытке спасти. Спасти не вышло, но ведь она не сдалась, ни на мгновение. Марта выросла в бойца, который пережил, казалось всë. Боль и страх. Не струсила. Альб ответил:
– А у нас есть выбор?
Тильда сощурилась, похоже, думая о том же, и сердито рыкнула:
– Питер, пока ты не принесёшь мне бокал, я не перестану думать о работе!
Альб чмокнул в плечо, встал, накинул халат и спустился на первый этаж, туда где в барной стойке стояли бутыли. Он знал на ощупь, в какой нише расположена водка, различил в темноте контуры и поначалу, даже не подумал включить свет. Зная наизусть уровень, он налил на четверть водки и потянул за ручку холодильника. Дверца распахнулась и мягкий свет, ослепляя, разнёс по прихожей силуэты в комнате.
В отсветах Альб краем глаза увидел блеск и тень. Нечто чуждое находилось рядом, в углу, где стояло кресло. Альб застыл с соком в руке и понял что он в гостиной не один. В это мгновение раздался знакомый приятный голос:
– Альб, пожалуйста… Простите. Не кричите… Выслушайте.
Если бы не знакомый голос – он, наверное, провалился бы от испуга. Альб, не выпуская пакет, медленно выпрямился, ощущая бег мурашек. У шахматной доски сидела тень, словно хотела слиться с темнотой угла, образованной краем окна и тенью дверцы. Голос принадлежал той самой сотруднице, которая ушла из отдела девять лет назад. Ната очутилась здесь, обойдя все системы безопасности его дома. Альб, стараясь унять кровь, холодно спросил:
– Сколько вы здесь?
– Вы спускались, а я как раз вошла. Десять секунд. Простите… Ваши системы безопасности – я знаю их.
Альб чертыхнулся про себя, страх уже улетучивался. У барной стойки торчал выключатель всей комнаты. Альб поставил сок и потянулся:
– Не надо! – Ната вскричала и взметнула ладонь. – Прошу, не включайте свет! Я просто спросить вас пришла.
Палец застыл у кнопки, Ната продолжила:
– Простите меня за вторжение… Но я ничего плохого не хотела. Мне просто некуда… Я хотела поговорить. Мне просто нужно поговорить.
Голос её дрожал, будто Ната сама готовилась панически сбежать. В воздухе повисла неопределённость, которую Альб ненавидел больше, чем страх. Испуг прошёл, и он включил свет:
– Ай! – вскрикнула Ната и закрыла лицо.
Заворошилась одежда, Ната попыталась скрыть себя в складках. От Альба не ускользнула чёрная половина лица, и он потрясённо отшатнулся:
– Что это?! Что это с вами?..
– Я же просила… Пожалуйста… – захныкала она, сжимаясь в комок. Ната пыталась натянуть капюшон сильней и согнула колени. Стал виден её костюм. Вернее, не костюм, а самое дурацкое что Альб видел на человеке. Объёмистая чёрная куртка с нелепыми рисунками, огромные штаны, и потёртые ботинки на высокой подошве. Где можно было затариться такой несуразицей, Альб даже не представлял. Но понял – у старой знакомой неприятности.
От вида ожогов его захлестнул гнев. Альбу в голову не могло прийти, чтобы кто-то посмел обидеть Нату. В его памяти она была тихоней и как ласковый щенок, неспособный вреда причинить. Своим слабым духом она вызывала только жалость. Альб не смел ни уволить её, ни обидеть. Он, конечно, отдавал себе отчёт, о влиянии образа Наташи. Но ведь не вина Наты, что Ормуз думал шпионить с её помощью. Ната даже не подозревала о замысле министра. В лохмотьях, с обугленной кожей она выглядела невероятно обиженной и несчастной. Альб грозно спросил:
– Кто ЭТО сделал?!
Ната выглянула из-под капюшона, сверкнув глазами полными боли, и сказала:
– ЛЮДИ!
Обида скрежетала в суровом голосе. Альб вобрал в лёгкие воздух от возмущения. Вдруг за спиной раздался визг:
– Ты что здесь делаешь!
Альб обернулся и увидел на ступени Тильду. Она накинула лёгкую ночнушку, так небрежно, что грудь наполовину вывалилась. Тильда опиралась рукой на трость, другой держалась за перилу и с торчащими волосами, казалось, готова была молниями поразить непрошенную гостью. Ната вскочила:
– Простите, Альб, я не знала!
– Что ты не знала? – Тильда шаталась и шаркала ступнëй, ища следующую ступень. Альб махнул ей:
– Марта успокойся, – от волнения он забылся и назвал, недопустимое при посторонних, имя:
– Какая я тебе Марта при ней? – зарычала Тильда.
Альб растерялся и проглотил комок. Ната уже стояла у двери:
– Альб, простите! Я действительно не знала. Обещаю, никому не скажу. Клянусь! Простите…
Тильда наконец нащупала опору и в ярости крикнула:
– Что не скажешь? Что ты вообще здесь делаешь, тварь! Питер, где твой пистолет?
Ната уже вылетела за дверь. Её бег проводил хруст камешков дорожки. Альб в эту секунду опомнился. До этого он только водил головой между двух непримиримых женщин. Ярость, охватившая Тильду, била через край, и он попросил:
– Милая, пожалуйста!
Он подлетел к проёму, где исчезла Ната, и крикнул в ночь:
– Ната! Стойте!
За спиной послышалась возня. Тильда набирала код сейфа, спрятанного в барной стойке, и ворчала под нос:
– Постойте? Я тебе покажу – “постойте”! Где твой пистолет?!
Альб метнулся к ней и схватил за кисти, одëргивая от цифр:
– Да, угомонись ты!
Тильда испугалась, но тут же выпрямилась и со свирепым видом уставила руки в боки:
– Что она здесь делает?!
Альб не стал отвечать и, не теряя времени, выбежал наружу. На самом верху огромного забора навис силуэт, плавными движениями, пересекающий колючую проволоку.
– Ната! Остановитесь! – крикнул он. Сердце стучало в виски. Захлестнуло желание остановить и помочь. С жалостью Альб понимал, – он нужен Нате… Но Тильда всё портила. Из дома неслась ругань. Ната бросила последний взгляд, и Альбу показалось, что он расслышал шëпот:
– Простите… Я не хотела тогда…
Тень исчезла, канув на противоположную сторону. Из проёма дома бил свет, откуда Тильда вышла, ковыляя, и закричала, потрясая пистолетом:
– Как она посмела? Как она только посмела явиться сюда?!
Альб медленно подошёл к яростной любимой. Он ощущал себя нерешительным перед еë лицом. Тильда зашипела:
– Ты что забыл, как она пыталась меня убить?
– Да хватит уже! – Альб схватился за виски, – Тильда прекрати!
– Ах, прекрати? Пока меня не было, она приходила?
Альб не выдержал и вывернул ей кисть, перехватив оружие. Тильда без размаха шлёпнула по щеке:
– А говоришь – “расскажи ему…” – она припоминала слова про Граппа.
– Довольно! – рявкнул Альб и, схватив за ночнушку, притянул к себе силой, – Хватит! – он не мог унять дрожь, чувствуя, как находится меж двух огней, – Очнись, ты что не видишь что с ней? Ей нужна помощь!
Тильда гордо и спокойно парировала:
– Однажды я ей помогла. По твоей просьбе, кстати! И чем она отплатила?
– Она не враг нам!
– ТЕБЕ! Не враг…
Тильда толкнула в плечо, высвободилась и заковыляла к дому.
Глава 3. Монстр
В туманной дымке тает дух,
Тех, кто ушёл и не вернулся.
Они не умерли, о нет…
Им недостало разума очнуться.
Заместо праведных порывов
Сжирает их гнилая похоть.
Вместо, любви они трясутся
За шкуры и богатства только…
Живыми трупами устелен прах.
А мне не дышится совсем.
Желанья их вгоняют в мрак
И хочется офонареть…
– Ната Феро “Обречённые” сборник “Свобода!”
Хмурое утро на побережье скрывало в тумане судно у каменистой насыпи. Офи стоял у мостков и внимательно следил за грузчиками, снующими мимо. Контрабандисты, запыхавшись, нагружали два грузовика ящиками с филе. У машины Офи заметил капитана в окружении Запа и его людей. Зап – постоянный и верный заказчик, выглядел встревоженным и что-то доказывал капитану.
Офи всегда считал капитана и Запа матëрыми контрабандистами, прошедшими все мыслимые злоключения, и даже способными на любое преступление. Поэтому вид испуганных прохвостов – удивил. Капитан чесал затылок и вертел головой. Контрабандисты чуяли какую-то опасность…
Офи спустился по трапу и подошёл к их компании. Зап заметив его, покосился и сказал:
– Рад видеть, Офи! Следующий раз пристанете к другой пристани, – он ткнул пальцем в капитана. – Я предупредил.
Капитан в это время бормотал под нос:
– Чертовщина какая-то…
Люди Запа тоже, казалось, ждали облавы. Офи всегда считал, что у Запа всё договорено с силовиками. Контрабанда – серьёзное дело, но Зап занимался этим всю жизнь и обязан был подкупить кого нужно:
– Зап я думал у тебя всё схвачено! Что за возня? – спросил Офи.
Если у Запа возникали проблемы, значит, они возникали у всей Агоры. Офи не хотел искать другого покупателя, это дело могло затянуться. Зап отрицательно помотал головой и сказал:
– Здесь стало опасно, Офи. Мы переносим место встречи…
– Ты экономишь и не кормишь минпорядковцев? – с издёвкой спросил Офи.
Растерянный капитан покосился, люди из команды Запа сдвинули брови. Их вожак возразил:
– Это не шутки Офи! Уже второго человека потерял.
– Где?
– Здесь!
Зап указал на берег слева. Обрывистая стена известняка шла, куда ни кинь взгляд. Метрах в двухстах из каменистого берега торчал водосток – огромная труба диаметром в три человека. Именно на неë указывал Зап. Оттуда небольшой струёй стекали в океан дождевые воды Тетры.
– Там? – спросил Офи, указав на водосток.
Зап занервничал:
– Не знаю. Но этой ночью здесь оставался мой караульный. А теперь его нет.
Оживился один из его людей:
– Да, там! Там! – он доказывал Запу и, хлопая по плечу, стал указывать на трубу. – Следы ведут туда!
Зап резко обернулся и рявкнул:
– Помалкивай!
Офи спросил:
– Какие следы?
– Монстра! – ответил ему хор голосов.
Капитан в этот момент вжал голову в плечи и сказал:
– Зап, давай заканчивать! Офи, рассчитывайтесь и отчаливаем.
Офи стало смешно с перепуганных рож матëрых бродяг. Здоровые мужики, а верят в сказки. В монстров?! На Топале больше трёх тысяч лет люди не встречали ни одного опасного хищника, по крайней мере, такого, чтобы мог убить. Бывали в лесах шестиглазые топальские пумы; мастодонты топала – огромные, но травоядные. Но это в глубинах планеты – ещё до конца не освоенной. А здесь в ста километрах от Тетры, считай рядом, банда контрабандистов дрожала от какого-то животного.
Олфи громко хакнул:
– Да что с вами?!
Компания замерла, и тот же парень тихо сказал:
– Я видел кости Дарена…
Зап снова взвился:
– Заткнись, я сказал!
Офи оборвал смех и насупился:
– Послушай, Зап! Нет здесь никаких монстров и не надо нести чепуху.
– А ты проверь, – парень указал на водосточную трубу. – Иди, сам посмотри!
– И пойду! – смело сказал Офи. – И докажу, что вы – сборище трусов!
Капитан толкнул в бок:
– Офи не глупи. Уже месяц в Тетре поговаривают о монстре. Там с десяток трупов нашли. И кто знает, что за штуковина в этой трубе?
Офи нахмурился, а парень крикнул:
– Что струсил?
Офи указал на трубу:
– Я пойду и докажу! И тогда с вас кучки ссыкунов будет доплата!
– А если ты не вернёшься? – сурово спросил Зап. В его глазах застыла серъëзность. Офи напыжился:
– Тогда получается, что товар тебе достанется со скидкой… Ну что? Что мне нужно будет сделать, чтобы доказать?
Офи смело смотрел на перепуганных бродяг. Зап почесал за ухом. В это время парень выкрикнул:
– Пять минут! Ты не продержишься в трубе пять минут!
– Ну, тогда спорим?! – Офи развёл руками и с железной уверенностью уставился на парня и Запа.
Зап согласился. Договорились на доплате в четверть цены всего товара. Офи был очень доволен собой, на этот раз он совершал самую выгодную сделку для Агоры и своих людей. Заодно стоило проучить местное отродье. И дать понять, насколько агорцы храбры и не верят отродьевым рассказам!
Пока они шли всей компанией, Зап косился и остановил людей в ста шагах от трубы:
– Здесь стоим! И вообще, лучше уйдите подальше. И если что-то выскочит… Бежим к грузовикам.
– Ну, вы и трусы! Чего боитесь? – спросил Офи. – Как оно выглядит, знаете?
Ответил капитан:
– Если б кто знал. Никто ничего не знает и что происходит тоже. Но трупы находят регулярно. Офи лучше остановись и пошли обратно! Одумайся!
– Ага! – подначивал парень. – Давай обратно! И тогда четверть скидки за весь груз!
Зап заметил:
– Сам подумай… Офи лучше тебе не идти туда…
Офи отмахнулся и зашагал, затем резко повернулся и с пренебрежением сказал:
– Вы постоянно живёте в своих страхах! Вы даже не знаете, как выглядит этот ваш Монстр, а уже боитесь! Боитесь того чего не видели! Я увижу и хотя бы буду знать чего бояться! А вы можете натягивать подгузники и дальше.
Его провожал строй суровых лиц. Офи отмахнулся и направился к круглому бетонному зеву. Из трубы шëл несильный напор – ручей шириной с полметра, так что Офи при подходе уже прикидывал, где ему ступить, чтобы не промокнуть и не споткнуться.
Из водостока шёл запах гнили, напоминавший вонь тухлых яиц. Офи знал – так пах сероводород, вызывающий рвоту. Сероводород скапливался внизу, Офи осмотрел края огромного круглого отверстия и, аккуратно ступая по сухим обломкам бетона у водостока, поднялся и вошёл внутрь.
Глаза постепенно привыкали к темноте. Разглядеть хоть чуточку удавалось только вблизи, дальше ручей и края грязной трубы терялись в непроглядном мраке. Офи пошёл вглубь огромной пещеры. Ноги всë же промокли, но Офи решил терпеть ради скидки для своей Агоры.
В мозгу возник образ хохочущих Берга и Лены, когда он будет рассказывать, как наколол ушлых контрабандистов, которые вечно недоплачивали, имея огромный барыш с филе.
Офи прошёл метров сорок, как его весëлые мысли прервала преграда. Из ручья торчали острые обломки, грозящие проколоть ботинок. Офи отвëл ногу и замер от испуга. Острые концы напоминали кости. Первая мысль была о собаке. Офи наклонился, думая, что сейчас в потëмках разглядит животное и почувствовал, как в горле запершило. Кости раскрывали распотрошëнную грудь, сквозь разорванное мясо текла тëмная вода ручья и колыхала ошмëтки внутренностей. Труп был слишком огромен для собаки.
Вдруг послышалось далëкое хлюпанье. Офи замер, хлюпанье слышалось всë отчëтливей. Офи ощутил бег мурашек. В эту секунду от сероводородной вони пошла кругом голова. Глаза резко закололо от набежавших слëз. Сквозь муть из тьмы вынырнул огонёк. Далёкий огонёк шлёпал по воде и приближался вместе с неумолимым предчувствием опасности. От страха у Офи по позвоночнику пробежал холодок, ногти непроизвольно впились в кожу ладоней. Шлепки по воде усилились. Огонёк превратился в две красные точки и побежал быстрее! Монстр…
Перед глазами Офи поплыл свет и тьма. Всë вокруг смазалось и превратилось в яркое пятно. Выход сиял лучами Денеба. Офи полетел по ручью спотыкаясь. Бежать быстрее мешала тошнота. От страха Офи казалось, что он летит впереди самого себя. Позади нарастал рокот чудовища, от которого впились по всей коже тучи кусачих насекомых. Ноги не слушались от ужаса.
Офи вылетел наружу, шлëпнулся в грязь, затем вскочил и побежал. В зажатой от страха ладони застыла горсть песка. Офи пробежал шагов сто и обернулся, ожидая увидеть чудище, летящее на него. Но за спиной лежал спокойный пляж. В туманной дымке из трубы спокойно продолжала течь водица.
Офи не мог разжать правую ладонь. Если Монстр был наяву, то почему он жив?
Послышался топот, его окружил десяток тревожных глаз. Голос Запа прозвучал у уха:
– Что ты видел?
Лёгкие Офи рвались. Он до сих пор задыхался от страшного бега:
– Ничего, – с одышкой выговорил он:
– Как ничего? – послышались возгласы.
Контрабандисты таращились, парень который подначивал, с превосходством усмехался.
– Ничего, говорю! – заявил Офи и встал в полный рост. Он как мог, старался выглядеть уверенным, – Как я вас разыграл дураков?!
Офи рассмеялся в удивлённые лица:
– Зап, а теперь с тебя оговорённые двадцать пять процентов!
– Идиот! – рявкнул Зап.
Компания зачертыхалась на чëм свет стоит. Люди Запа, ругая Офи, потеряли интерес к нему и стали расходиться. Зап поморщился.
– Уговор есть уговор…
Офи, перебирая всë ещë ватными ногами, зашагал в конце колонны, которая потянулась к судну. Ладонь до сих пор была стянута судорогой. Офи попытался разжать и понял, что камешек, застрявший в песке, слишком правильной формы. Он раскрыл кулак и застыл как вкопанный. Из пригоршни песчинок на него смотрел искусственный человеческий глаз.
