Иллюзион. В погоне за беглецами

– Бред, – тряхнул головой Генри. – Драконы не ручные собачки. Их нельзя надрессировать. И магии они не поддаются. Как они собираются их контролиров… – он не договорил, озарённый жуткой догадкой. – Убивать, если по их мнению, появится угроза для чьей-то жизни?

Есения невесело кивнула.

– Такими темпами, к тому времени, как в Департаменте пройдут все слушания, их всех уже истребят. Останется черед за водными. Именно поэтому я хочу, чтобы драконов нашли вы. И привели домой.

– Кхм… – вежливо кашлянула Фокс. – Мы, разумеется, с радостью, только вот… как сделать так, чтобы они нас послушались? Они могут быть где угодно. Хоть на другом конце материка. Что нам, за хвост их тащить? Они ж психанут и просто испепелят нас.

– Разумеется, нет, – строго воззрилась на неё Макарова, всем видом давая понять, что она никогда бы не стала так рисковать своими учениками. – Для этого, прежде чем отправиться на поиски, вы должны будете найти одного человека. Девушку. Она приблизительно ваша ровесница. Может чуть старше. Живёт в Москве.

– Зачем? Чем она нам поможет?

– Поможет. Если вы её убедите. А это, опять же, легче сделать подростку-одногодке, чем взрослой тетке-учительнице.

– А… – начала Регина, но вопроса задать не успела. Ответ на него уже был готов.

– У неё есть врожденный дар. Весьма нам полезный.

– Какой?

– Она подчиняет разум животных, – Есения заметила непонимание во взгляде Фокс. – Для неё не проблема сделать из аллигатора домашнего мопса. Любой зверь будет подчиняться её приказам.

– И дракон в том числе, – присвистнул Генри. – Редкий дар.

– Ещё какой. Мало кто о нем вообще слышал. И мы стараемся, чтобы так и оставалось. Эта девушка не маг как таковой. В ней не хватит силы, чтобы воспроизвести простейшее заклинание. Вся её сила заключена в даре. Такие индиго редко рождаются, и что с ними делать мы не знаем. В школу не отправишь, магии не научишь, вот они и живут в обычном мире. Как все.

– Они знают о нас? – спросил Генри.

– Да.

– Это несправедливо, – грустно заметила Регина. – Получается, весь мир бросил её, а теперь она резко стала нужна.

– Отчаянное время требует отчаянных мер. Если она захочет что-то получить за свою помощь, мы рассмотрим варианты, но полагаю, ей ничего не нужно. Она и так неплохо живёт. И тем сложнее будет её уговорить.

– Вы за ней следите?

– Наблюдаем. Мало ли что. Вдруг магам нужно будет вмешаться. Подобные ей способности сложно усмирять, особенно в начале пути. Именно по этой причине они находятся у Департамента на том же карандаше, что и драконы. Наша достопочтенная администрация не любит того, что не может держать в ежовых рукавицах. Ей выше крыши хватает некромантов.

– Окей, – кивнула Фокс. – Ладно. С этим понятно. Как нам найти девушку?

– Я перенесу вас в Москву и дам адрес. Ну а дальше сами.

– Когда? Прямо сейчас?

К всеобщему удивлению директриса отрицательно покачала головой.

– Нет. Но в ближайшее время. Так что когда в следующий раз я позову вас, будьте готовы.

– Почему не сейчас? Разве не лучше будет как можно быстрее вернуть драконов?

– Во-первых, нужно сначала их найти, – резонно заметила Есения. – Ваша новая знакомая сможет отдавать команды, но она не обладает нюхом сыщика. Мне нужно время, чтобы очертить зону поиска. А во-вторых остается вопрос с конфиденциальностью. За Иллюзионом следят. Ваше исчезновение добавит вопросов. Лучше подождать. К тому же у вас как раз будет отличное прикрытие. Насколько знаю, Степанида выходит замуж через пару недель?

– А вы… а как… – изумлённо захлопала глазами Фокс. – Вы за всеми следите?

– Разумеется, нет, – улыбка тронула чётко очерченные контуры губ. – Просто мой сын редкостный болтун, – директриса оглядела присутствующих. – На этом всё. Можете быть свободны. На какое-то время, – Регина и Генри уже собирались уйти, но Есения Макарова тормознула их у двери. – Спасибо.

– Пока не за что, – отозвалась Фокс, неуверенно помявшись на пороге. Было видно, что она хотела задать вопрос, но не решалась. Ей услужливо помогли.

– Что? – дружелюбно улыбнулась директор.

– Почему мы? Почему вы не отправите Руслана?

– Для него и, соответственно, Алисы, куда уж он без неё, я припасла другое задание. Не переживай. Ущемлённым он себя чувствовать не будет.

– А рассказать ему я могу?

– Только если будете уверены, что рядом нет посторонних ушей.

Регина кивнула, давая понять, что приняла ответ к сведению и, уже больше не задерживаясь, вышла из кабинета, потянув за рукав замешкавшегося Генри, залюбовавшегося ярко-оранжевой птицей в клетке, проводившей уходящих громким чириканьем.

Есения Макарова, по каким-то собственным соображениям, не торопилась вызывать их в дальнюю дорогу. Ни на следующий день, ни через день, ни почти через неделю, когда в школу нагрянула обещанная комиссия в лице трех человек: двух мужчин и женщины. Колорит они, конечно, собой представляли тот ещё.

Один из мужчин так и светился пышностью. Румяные щёки и толстая шея, которую норовил придушить галстук с идиотской мимозой, навевали мысли о хорошем гемоглобине. Свисающее с ремня пузо едва сдерживали пуговицы рубашки, а короткие кривые ножки заставляли вспомнить о короле-неудачнике из старых сказок. Несуразный – вот как его можно было охарактеризовать.

На его фоне второй мужчина и женщина напоминали выкопавшихся из могил мертвяков. Они были… никакие. Сутулые, худые, приплюснутые. Черты лица обезличены. Глаза впалые. Столкнуться с кем-то из них в коридоре было чревато инфарктом. Казалось бы, вот кого стоит опасаться, так как толстячок на их фоне просто лучился добродушием. Вот только когда начались проверки стало понятно, что именно он главный в этом трио. И именно его прислали, чтобы сравнять Иллюзион с землей.

Всё с той же милой улыбочкой он, прихрамывая, прохаживался по классам во время занятий, устраивая нелицеприятные допросы учителям и задавая не менее коварные вопросы ученикам. Проверял каждый закуток от подвала до чердака, следил и вынюхивал, отмечая и записывая в блокнотик с пучеглазой собачкой на обложке любые неосторожные слова, дошедшие до его ушей. Ежедневно наведывался к озеру, пытаясь выискать водных драконов, но уходил ни с чем.

Феня ходил зелёный от злости. Он ненавидел, когда хозяйничали в его владениях. Ещё и отчитывали, как мальца. Другие учителя тоже были не в восторге. Давно по ним так не прохаживались. Однако приказ есть приказ. Есения Макарова убедительно просила коллег держаться и держалась сама. Сколько могла. А для этого нужно было недюжее терпение, так как трепать нервы визитёры умели, как никто.

Тоненькая ниточка самообладания лопнула на четвёртый день, когда худощавые мертвяки по приказу босса вздумали влезть в комнаты учеников. Представление состоялось в спальне кого-то из восьмиклассников. На шум и крики сбежался весь жилой корпус.

Признаться, Регина никогда ещё в жизни не видела директора в такой ярости. Разбитое окно блестело осколками в раме. Женщина из комиссии очумело трясла головой, сидя на полу посреди комнаты. Мужчину и вовсе впечатало в стену.

Есения Макарова застыла в дверях. Волосы взъерошенные, взгляд метал молнии. В этот момент обычно сдержанная женщина напоминала злобную Горгону, обращающую в камень несчастных путников.

На шум и крики прикатился толстячок-король.

– Да как вы смеете! – завопил он писклявым голоском, растолкав любопытные носы и врываясь в спальню. А тут ещё обнаружил своих людей, приходящих в себя после наложенной стихией воздуха магией. – Я буду жаловаться! Я непременно упомяну об этом в отчёте! Вы не имеете права вмешиваться в процесс работы!

– Ученические спальни под запретом. Для доступа сюда нужны веское основание и моё разрешение, – Есения холодно скрестила на груди руки. – Оснований, полагаю, у вас нет. Так же как и моего разрешения.

– У нас разрешение от вышестоящей инстанции на полный досмотр школы и прилегающей территории.

– Вчитайтесь в подпункты, господа, ― осадила его та. ― Разрешение не распространяется на жилые помещения, включающие туалетные и ванные комнаты, а так же спальни учеников и учителей. Так что требую покинуть ученический корпус. Сейчас же.

– Мы при исполнении, – важно пропищал толстяк. – И не уйдем. Или вам есть что скрывать?

– Для вас ничего не значат ваши собственные законы?

– Мадам, не глупите. В ваших интересах содействовать. Любое неповиновение будет расцениваться как нежелание сотрудничать. А вам этого не нужно. У вас и так не всё гладко. Показать список нарушений, который я успел составить? – он потряс блокнотом. – Пять страниц мелким шрифтом. И это только начало. А я уже могу его продолжить стоя прямо тут, – король-неудачник осмотрелся. – Комнаты обустроены не по принятым стандартам. Что за аляпистость красок? Что за вычурная мебель? Что за плакаты на стенах? Как ребенок может думать об учебе в таких условиях? Почему женские спальни не отделёны от мужских? Это грубейшее нарушение. Чему вы учите детей? Безнравственности? Что с вашей библиотекой? Почему она не систематизирована? Вы видели слой грязи на стеллажах? Ваши ученики, что, вообще не берут в руки книги? Неудивительно, что отсюда выпускаются ни на что не способные неудачники, которых потом…

Директриса угрожающе скрипнула зубами.

– Вон, – негромко процедила она.

Толстячок от изумления заткнулся.

– Что?

– Я сказала: вон из школы. Чтобы через три минуты вашего духа на её пороге не было. Иначе я разозлюсь. Очень.

– Вы понимаете, что подписываете себе смертный приговор? – прошипел король-недоросток свистя ноздрями от гнева.

– У вас осталось две минуты сорок пять секунд.

– Вам конец.

– Две минуты сорок секунд.

Есения не менялась в голосе. Она не угрожала, нет. Она предупреждала. И всем было понятно, что слово она сдержит. Наконец, это дошло и до ходячих мертвецов. Переглянувшись, они выразительно уставились на босса. Молчаливый диалог продолжался всего мгновение.

– Зря. Очень зря, – на прощание бросил ей толстяк и торопливо нырнул в проход расступившихся ребят. Его соглядатаи поспешно засеменили следом.

Не сразу, но толпа начала рассасываться. Дело ускорилось, когда за дело взялся Феня, которого до этого, честно говоря, даже не замечали, слишком поглощенные происходящим. Теперь же не увидеть и не услышать его было сложно. Злобное рычание быстро превратило переполненную общую гостиную в редкую поросль зелени на пустыре.

Остались самые стойкие, те, у кого за долгие годы выработалось некое подобие иммунитета к замдиреткору. Среди них и Регина. Правда без Генри. Тот, наверное, сейчас был в учительском крыле и понятия не имел о том, что что-то не ладно. Это Фокс с Русланом бродили от нечего делать по родным коридорам, когда услышали звон стекла и топот ног. Ну а дальше сработал стадный инстинкт.

– Может правда зря? – долетел до них шёпот Леонида Афанасьевича, склонившегося к помрачневшей Есении Викторовне. – Они ж это так не оставят.

– Ещё не понял? – вздохнула директор. – Это изначально не имело значения. У них уже всё решено, а мельтешение тут – это так, ради отписки. Мол, всё сделано по протоколу, не придраться. Знали, змеи трупные, что рано или поздно на них сорвутся. Не я, так ты. Или кто другой из преподавателей. Только этого и ждали.

– Так зачем ты их пустила? Раз… – глаза Фени превратились в узкие щёлки. – Лисовец, Макаров! Вам что, особое приглашение нужно? А ну марш по своим делам! То, что вы недоделанные аспиранты не даёт вам права бесцельно шататься по школе!

Уличённая парочка и глазом не моргнула. Сказывался многолетний опыт.

– Эй, ну зачем сразу ругаться? Я тут просто шнурки завязываю. Совсем не хочется споткнуться, – обиделся Руслан, который и правда последние несколько минут старательно делал вид, что зашнуровывает кроссовок. Только вот либо обувь оказалась кем-то сглажена, либо у Руслана обнаружилась врождённая криворукость, узелок никак не завязывался, в последний момент ловко выскакивая из-под пальцев.

– А я друга жду. Что в этом плохого? – с готовностью поддержала легенду Регина.

Есения Викторовна с бесконечным терпением покачала головой, пресекая жестом новую порцию негодующей тирады зама.

– Руслан, займись своими делами, если таковые есть, – попросила она. – А вы Лисовец, через пять минут будьте у меня. И прихватите мистера Атласа.

Фокс стряхнула наигранную обиду невинной школьницы, мигом становясь серьёзной. Понятно. Час пробил. Их путешествие начинается.

Глава четвёртая. Лукерья

Телепортация, особенно принудительная, малоприятная вещь. Как резкий спуск с горы на американских гонках, когда внутренности словно отделяются от тела и готовы в любой момент шмякнуться тебе на голову. Одно хорошо – длится это ощущение всего несколько секунд.

Ноги Регины с облегчением почувствовали приветливо спружинивший асфальт. Ещё какое-то время ушло на то, чтобы прогнать назойливые искры перед глазами. Медленно в поле зрения проступали бетонные стены, уходящие ввысь этажи, шумная трасса и оживлённый поток людей, которых выплевывали стеклянные двери. Красноречивым опознавательным знаком маячила большая красная буква “М”.

На появившихся из пустоты ребят никто не обратил внимания. Москвичи слишком погрязли в собственных заботах, чтобы что-то замечать. Судя по времени как раз закончился рабочий день, и они уже мечтательно представляли, как придут домой и, блаженно вытянув ноги, облаченные в удобные тапочки, завалятся на диван. Впереди целый вечер: тихий и спокойный. Где нет офисных темниц, треклятых отчётов и злющего босса, у которого горели все сроки. Серая, унылая, но такая стабильная жизнь…

– И куда теперь? – Генри, материализовавшийся рядом с Региной, задумчиво осмотрелся. Ему редко доводилось бывать в здешних местах, и сейчас он чувствовал себя слегка не в своей тарелке, пытаясь вычислить правильное направление.

В этом плане Фокс было проще. Как дитя, родившееся в ближнем Подмосковье, она частенько выбиралась в центр. Правда здесь, на Маяковской была лишь однажды. Ходила с родителями на театральную постановку. Ну да ладно. В гостеприимной столице сложно потеряться. Только если ты совсем идиот и не умеешь читать указатели.

– Пошли, – скомандовала она.

Идти пришлось немало. Есения Макарова редко бывающая в мире людей решила перестраховаться и телепортировала их в самом, по её мнению, безопасном месте. Рядом с выходом из метро. Москва, подобно всем барышням бальзаковского возраста, не прекращала попыток молодиться. За темпами её развития не могли уследить даже сами местные.

Где вчера стояла лавочка сегодня раскинулся короб с очередной кафешкой, а там на газоне, где всегда было прибежище голубей сегодня уже отстроили газетный киоск, который завтра же и снесут, на его месте втюхнув очередной коммерческий проект с хот-догами или билетными кассами. Москва никогда не спала. Даже ночью жужжали башенные краны, скрипели бетонные каркасы и гремел несмазанными запчастями брошенный на стоянке асфальтоукладчик.

Регина с удовольствием вдыхала вечерний воздух, перемешанный с выхлопными газами. Для истинного городского жителя эти две составляющие неразделимы. Как и суматоха. Люди проносились мимо смазанными кляксами, не оставляя следов ни в памяти, ни в жизнях друг друга. Казалось бы, печальное явление, но нет… Так даже лучше. По крайней мере, всех устраивало подобное положение вещей.

Трамвайные рельсы, на которых Аннушка так некстати разлила масло, остались позади. Памятник Владимиру Маяковскому тоже. Как и театр Сатиры с музеем Михаила Булгакова. На пересечении с Малой Бронной ребята снова перешли дорогу, свернули и оказались возле входа в сквер, который по обеим сторонам украшали красивые фонари – знаменитые Патриаршие пруды, где Берлиоз и Бездомный прилюбезнейше беседовали с Воландом.

Отлично. Они идут в правильном направлении. Регина ещё раз мысленно повторила адрес, который продиктовала ей Есения Викторовна, и кивком дала знак Генри. А вот и Большой Козихинский переулок. Пятиэтажный дом старого образца. Вход с внутреннего двора, там же раскинулась детская площадка. Дверь с кодовым домофоном. А вот это плохо.

Повезло, торчать возле подъезда долго не пришлось. Молодая мамаша, с трудом вытолкнув из утробы коляску, сердито зыркнула на молодежь, всем видом давая понять, что вежливые люди могли бы и помочь. Но либо Генри с Региной где-то проворонили воспитание, либо у них его никогда и не было, потому что они без малейшего зазрения совести проскочили в прохладное нутро и торопливо поднялись на третий этаж.

Лестничная клетка, этот кладезь всевозможных запахов, встретила их вкусным ароматом чеснока и пряных специй – в животе тут же заурчало. Фокс неуверенно нажала на звоночек. В глубине квартире было слышно, как по полу зашаркали тапочки. В глазок, видимо, не смотрели, потому что открыли сразу.

На пороге стоял молодой парень. Старше Генри на несколько лет. Симпатичный, несмотря на примятые вьющиеся тёмные волосы и зажатое в зубах яблоко. Чёрная футболка с эмблемой известной рок-группы удачно контрастировала со светлой кожей и тёмно-карими глазами. На щеке красовался отпечаток подушки. Кажется, кто-то валялся. И смотрел телевизор. Булькающие в недрах коридора искаженные колонками голоса это подтверждали.

– Слушаю, – откусывая от яблока, кивнул им парень.

– Эм… – замялась Регина. – Привет. Лукерья тут живёт?

Необычное имя парня не удивило – хороший знак.

– Вы кто?

– Я Регина, а это Генри…

– Американец что ль?

– Англичанин, – вежливо поправил его тот.

– Бывает, – хмыкнули в ответ, снова откусывая. – Зачем вам Луша?

– Луша? – не поняла Фокс.

– Ну Лукерья.

– О, – с трудом подавила улыбку Регина. Луша, блин. – Нам нужно с ней поговорить. Коё о чём.

– Кое о чём это о чём?

– М-м-м… не могу сказать. Простите.

– Прощаю, так и быть. Луши нет, – парень откинулся назад, повиснув на ручке двери и высматривая что-то. Видимо часы. – Но скоро должна прийти.

– О, ну ладно. Спасибо. Мы тогда зайдем позже.

– И где будете топтаться? На лестничной клетке? Заходите уж.

Регина неуверенно переглянулась с Генри, но тот согласно кивнул. Парень же уже скрылся в квартире, давая им возможность пройти.

– Окей, – Фокс проскочила в узкий коридорчик, казавшийся слегка мрачноватым из-за тёмных обоев, имитирующих кирпичную стену. Такие были в моде в конце девяностых. Да и мебель в прихожей прибыла, похоже, оттуда же. – Тебя хоть как зовут?

– Денис. Дверь закройте и проходите, – представился парень, жестом приглашая на кухню, стеснительно прятавшуюся за позвякивающими висюльками, заменяющими дверь.

Поспешно стянув обувь, гости прошмыгнули куда велели. Маленькая кухонька оказалась в том же духе старых доремонтных дизайнов. Мебель простенькая, такая у многих до сих пор стоит на даче, но вполне обустроено для жизни. Регина не без труда протиснулась к стенке, усаживаясь за небольшой обеденный стол.

– Есть хотите? – спросил Денис, наполовину скрывшись в холодильнике.

– Нет. Спасибо.

– Чай, кофе, – он вынырнул обратно с бутылкой пива. – Холодненького?

– Чай, – попросил Генри, внимательно всматриваясь в нового знакомого. Что-то в нём не давало ему покоя, но что он пока не мог понять.

– Как скажите, – на плиту был поставлен чайник.

Пока Денис хозяйничал, доставая кружки и печенье, Регина нерешительно ковыряла пальцем краешек стола, слушая приглушенные завывания телевизора. Какая-то дурацкая ситуация выходила, честное слово. Припёрлись, сбили человеку привычный распорядок, и даже по существу ничего не могут сказать, потому что непонятно, что можно говорить, а что нет.

– Так вы с Лукерьей…

– Встречаемся? Да, – отозвался Денис, который решил не рушить культурное чаепитие и перелил своё пиво в кружку с большими красными горошинами.

– Я хотела сказать: долго знакомы?

Собеседник подозрительно ткнул отложенное полусъеденное яблоко, лежащее на столе, словно то могло сейчас вырастить вдруг ножки и убежать.

– Лет пять.

Регина решила рискнуть.

– Хорошо друг друга знаете?

Денис вопросительно прищурился.

– Думаю, да. А что?

Фокс смутилась. И что дальше говорить? Типа, так и так, а ты в курсе, что твоя девушка отлично приживётся в зоопарке? Звери её не тронут, потому что… потому что не тронут. Вот так вот.

– Как познакомились? – пришёл на подмогу Генри.

– Мало романтичного. Слушайте, меня, конечно, забавляет этот ваш неумелый допрос, но давайте ближе к делу. Вам интересно в курсе ли я, что у Луши есть способности? Да, в курсе. Вам она поэтому нужна? Вы сами откуда?

– Из Иллюзиона, – уже не таясь, честно ответила Регина. – Знаешь такое место?

– Это который интернат для недоучек-волшебников? На занятиях вытаскиваете кролика из шляпы и шляпу из кролика?

– Типа того. У нас на днях случилось ЧП. Драконы пробили защитный барьер и оказались в этом мире…

– Дальше не продолжай, – жестом остановил её Денис. – И вам нужна Луша, чтобы привести их обратно.

– Да. Как думаешь, согласится?

– Не знаю. Я бы не согласился.

– Почему?

– А какая мне выгода? Мы живём отдельно, вы и ваш мир отдельно. Ваши проблемы – разбирайтесь сами. Без обид.

Фокс невесело, но понимающе кивнула. Какие обиды, логика-то железная.

– А если выгода будет? – спросил Генри.

– Какая? – на лице Дениса расплылась совсем недобрая усмешка, на мгновение исказившая его черты. Это была усмешка человека, который чувствует моральное превосходство не только над собеседниками, но и над всем живым. Ужасно знакомая усмешка. Регина такую видела только у одного человека. – Что вы можете предложить такого, чего у нас нет?

– Ну… – Генри обвёл глазами кухню. – Хотя бы более просторную жилплощадь. Новый ремонт.

С одной стороны, замечание было уместным. Для квартиры в центре Москвы эта выглядела уж больно плачевно. Словно досталась от покойной бабки, а заняться её ремонтом у молодого поколения всё не доходили руки. Вот только едва Генри это озвучил, как тут же понял по ехидному выражению собеседника, что стрельнул мимо. Вообще в другую сторону.

– Думаешь, нас заботит это? – Денис ткнул себе через плечо, в сторону скособоченных навесных шкафчиков. – Просто ни мне, ни Луше нет дела до выпендрежа. А если бы было, то стоит сделать так… – он щёлкнул пальцами. Кухня преобразилась, сменив блёклые оттенки на яркую синеву. Осыпающийся пожелтевший потолок стал белоснежным. Ещё и украшенный лепниной. Кухонный гарнитур сверкал глянцевыми шкафчиками. Застиранная кружевная занавеска на окнах сменилась шелковыми шторами. Из прежнего облика неизменным остался только металлический чайник, как раз начинающий присвистывать. Денис как ни в чём не бывало пошёл его выключать, попутно доставая с верхней полки чай. – Ещё щелчок и могу перенести в унитаз уменьшенную копию Ниагары. Так что повторяю вопрос: что вы можете предложить такого, чего у нас нет?

– Кто ты? – ожидаемый вопрос.

Выпустившиеся волшебники не могли похвастаться такой легкости в исполнении. Да, в конечном итоге они тоже смогли бы наколдовать евроремонтик, но для этого им пришлось бы потратить далеко не две секунды. Особенно вот так, когда все вещи, те же почерневшие от времени чайные ложки постреволюционного периода, одну из которых хозяин квартиры достал из выдвижного ящика, остались на своих местах, не канув в небытие вслед за старой мебелью.

На вопрос отвечать не торопились.

– С сахаром, без?

– Без, – отозвалась Фокс.

– А тебе? ― вопрос был обращён к молчавшему Генри.

– Две, ― ответил тот, следя за движениями Дениса, как за вкрадчивой поступью гепарда, готового в любой момент совершить прыжок.

Воцарившееся молчание прерывалось постукиванием ложки по керамике.

– Как понимаю, вам уже приходилось встречаться с такими, как я, – наконец, ответили им, ставя перед гостями дымящиеся кружки. – Других вариантов почему вы носите защиту у меня нет, – смысл слов дошёл не сразу, а когда дошёл Генри резко отдёрнул руку от чая, так и не сделав глотка. Новый знакомый усмехнулся. – Зря. Не отравлено.

– Так ты некромант? – изумлённо вскинула брови Фокс. Однако страха в себе не нашла, сколько не искала. Только удивление. Просто… Ну он выглядит так обычно. Джинсы, футболка, не стёршаяся полоса на щеке, примятые волосы. После Влада и его мрачной брутальности такой невинный облик никак не вязался с теми, кто играет миром мёртвых. – Не подумала бы…

– Что? Недостаточно пугающе? – хмыкнул Денис, словно читая её мысли. Но ведь не мог же, да? На ней кулон-защита, который подарил ей Генри. И у Генри тоже есть. Массивный серебряный браслет, который отдал ему его отец.

– Совсем не пугающе, – призналась Фокс.

– Правильно Луша говорит, слишком одомашнился. Ещё немного и начну ходить в растянутых трениках, смахивая крошки с пивного пуза.