Пятьдесят оттенков хаки

Андрей практически завершил работу над воспоминаниями, когда услыхал под окном голос жены и выглянул в окно. Никита выгружал из багажника «Волги» аппаратуру. Маша подняла голову и, видя мужа, приветливо улыбнулась. Из дверей гостиницы вышла незнакомка с подносом аппетитных пирогов. Оператор проводил ее завороженным взглядом и сглотнул.

– Страсть как ценю в женщинах кулинарный талант. Жаль, столичные дамы утратили способность к нему.

– А вот Леночка готовить любит и умеет. Или не тебе?

– Маня, журналистскими провокациями меня не расколешь!

Андрей, сверху наблюдая за их пикировкой, пригласил:

– Э-эй, телезвезды, есть предложение выпить по рюмочке чая!

– Пошли, – подтолкнула Маша сопротивляющегося Никиту.

– До деловой встречи всего полчаса, – категорично сообщил он.

– Голод – первый враг свиданий! А у нас полно сдобы.

– Предупреждать надо. Беру свои слова взад.

Они поднялись в номер. Никита протянул руку и признался:

– Андрей Васильевич, вынужден был капитулировать.

– И правильно сделали, – пожал ему руку Тополевский. – Маше только что принесли уйму вкусностей, – он помог жене снять пальто. – Как дела? Как съемки? Съездили удачно?

– Вполне, если не считать, что меня безжалостно ограбили, – упал в кресло оператор и шутливо запричитал: – Ладно, гаишники – дело привычное. Но чтобы на космодроме сплошной рэкет!

– Никита, пробуй пироги, а то ты со своими гульками совсем отощаешь! – вмешалась Маша.

– Чистой воды клевета, – «возмутился» приятель. – Бог свидетель, все мои встречи – сугубо деловые, – при виде подноса с выпечкой он разомлел от удовольствия. – Марья Андреевна, официально предупреждаю, что кулинарный беспредел – смертельный приговор фигуре.

– Ты не дама, чтобы печься о своей талии.

– А я о твоей пекусь, глупая, чтобы в кадр помещалась. И за мужа переживаю: еще пара таких застолий и не сможет носить тебя на руках.

– Прорвемся! – улыбнулся Андрей. – Угощайтесь.

– Откуда «дровишки»? Несусветная, скажу вам, роскошь.

– Это мучной привет от поклонниц Андрея Васильевича. Не так давно он был кумиром местных заведующих общепитами.

Андрей с удивлением посмотрел на супругу. Гость тоже.

– Если честно, все это передали моему мужу, – призналась Маша, помещая поднос на стол. – Работая с иностранными специалистами, Андрей Васильевич, по легенде особого отдела, значился «коммерческим директором космодрома».

– Клевая должность! – Никита поразмыслил и остановил свой выбор на эклере. – А как это связано с кухней?

– Пришлось отвечать за испытания импортной космической техники, размещение и питание специалистов и даже за организацию их досуга, – улыбнулся Тополевский.

– По-моему, это нереально! Ужа с ежом… – хохотнул гость. – Как же вы успевали?

– Поменьше мучного, побольше ночного, – пошутил Андрей. – Да и команда подобралась отменная. Понимали с полуслова, а иногда даже с полувзгляда: каждый делал то, что ему было предписано.

– То-то я смотрю супруга у вас такая собранная: ваша школа! – Никита снова потянулся к тарелке со сдобой. – Сдается мне, что мы в раю! Маня, не томи! Откуда эти изыски?

– От прежней заведующей столовой. Люба, зная, что бывший шеф здесь, передала свои кулинарные шедевры.

– А ты взяла! Теперь я буду чувствовать себя должником, – нахмурился Тополевский.

– По-моему, она от души! – заступился за коллегу оператор.

– Не зря Люба переживала, – протянула записку Маша.

Тополевкий развернул листок. «Андрей Васильевич! Спасибо за поддержку и помощь. Работать с вами было легко и приятно. В каждом вы видели человека, а это редкость среди обладателей больших звезд на погонах. Но вам дано. Своим нынешним положением я обязана прежней работе в вашей команде. Спасибо! Зная вашу щепетильность, презент передаю через знакомых, а то ведь и развернете. Это простая благодарность порядочному человеку. С пожеланием добра. Люба».

– А кем она сейчас работает? – уточнил Андрей.

– По-моему, заведует кондитерским цехом.

– Это справедливо. Она всего и всегда достигала своим усердием.

– Пожалуй, одного усердия в нынешней жизни маловато будет, Андрюша. Думаю, решающую роль сыграли твои рекомендации.

– Да я ни с кем и не говорил…

– Достаточно того, что в конце визитов ты приглашал Любу в обеденный зал и представлял ее как «хозяйку – золотые руки».

– Думаю, я тут не причем.

– Причем, причем, – вмешался Никита. – Рекомендации уважаемого человека дорогого стоят. Вы создали этой даме имя и имидж, – он протянул Тополевскому поднос. – Угощайтесь.

– Неловко как-то получилось. Я даже не успел ее поблагодарить.

– Не беда, – Маша протянула ему телефонный справочник. – Найди рабочий или домашний телефоны.

Андрей набрал номер и отошел к окну. Никита хотел встать, но не удержался и взял плюшку с брусникой. Отведав, подмигнул напарнице: «В жизни ничего вкуснее не пробовал». Тополевский положил трубку и, глядя в окно, поинтересовался:

– Гостей никто не ждет?

– А что? – сорвался с места Никита. – Прошу прощения, это меня! – он с сожалением посмотрел на угощение.

– Даем на вынос, – поймал его взгляд Андрей.

– Неловко как-то, – смутился оператор.

– Неловко ходить в гости с пустыми руками! С таким подарком любой вечер превратится в счастливую…

– …ночь, – со смехом подсказала мужу Маша.

– Маня, не хами, – сконфузился гость.

– На здоровье! – Андрей протянул ему пакет с угощением.

– Ну, я пошел?

– Не нарушай протокол и не затягивай переговоры до утра!

– Мария! – коллега в шутку сдвинул брови.

Оставшись наедине, супруги рассмеялись.

– В сущности, он чудесный человек, – заверила Маша. – Просто не перегорел. У него давние сложности в семье – они с женой очень разные. Никита совершенно не домашний, просто красиво ухаживал, а она возьми и затащи его в ЗАГС.

– Разные характеры супругов – это, пожалуй, не исключение, а правило. Так было у тебя, у меня, у Митрофановых…

Глава двадцать вторая

После отпуска, проведенного на черноморском взморье, Митрофановы мирно прогуливались по городу, демонстрируя южный загар и модные обновки. Перед домом Тополевских Илья замедлил шаг.

– Зайдем к Андрею! – потребовал он. – Я ему все выскажу.

– Андрей Васильевич не причем. Откуда ему было знать про «черный» вторник? Взяли б в Сочи рубли, а не доллары, не было бы проблем, – удержала его Ада.

Веянием перестроечного времени стало наличие в заветной «кубышке» советских людей американской «зелени». Заокеанская валюта стала мерилом благополучия и определенной страховкой обесцениваемых накоплений. С недавних пор блага жизни измеряли деньгами иностранного государства, цена которых поднималась день ото дня. В измученной бездумными реформами стране бушевала инфляция, и высокомерные доллары беспрепятственно можно было обменять на скромные рубли. Да и возить их в отпуск оказалось многим проще: несколько успешных чужеродных купюр соответствовали сотням тысяч униженных российских дензнаков. Для подавляющего большинства населения заморская «капуста» была не по карману, оставаясь несбыточной мечтой. Приобретение подобной роскоши могли позволить себе лишь руководители определенного уровня. Митрофанов был из их числа. Но, взяв с собой на отдых только валюту, он просчитался.

Видя ехидную улыбку на лице супруги, генерал вспылил: «Радуешься, что деньги остались целы? А отпуск – коту под хвост!» Илья обиженно замолчал и двинулся дальше. У подъезда дома его окликнул седовласый сосед.

– Федорыч, не подсобишь? – с опаской покосился на Аду старик.

– Иду, Данилыч, – обрадовался возможности улизнуть Митрофанов.

– Сарайку бы подправить – проводку заклинило, бес ей в ребро…

– Знаю я ваше «подправить», Семен Данилыч! Снова пить будете!

– Мать, ты в своем уме? – одернул жену Илья. – Помочь ветеранам – святое дело! – и, не дожидаясь дальнейших протестов, свернул к гаражам. – Поможем мы твоей беде, дед.

Не скрывая сожаления, генеральша горько вздохнула и, меча громы и молнии, поднялась в квартиру. Первое, что она сделала, оказавшись дома, набрала номер Тополевских.

– Андрей Васильевич? Приветствую вас. Ада Сергеевна беспокоит. Да, уже вернулись. Спасибо, передам. И загорели, и отдохнули. Пока нет мужа, хочу выразить вам благодарность за добрый совет взять с собой доллары. Мы так удачно съездили – практически не потратились – на мое счастье, рублей в обменниках не оказалось.

Лицо Тополевского вытянулось от напряжения: он спинным мозгом ощутил, какой будет завтрашняя реакция командира.

Митрофанов в два счета починил старику проводку и протер ветошью руки:

– Ну, отец, принимай работу! – он щелкнул выключателем.

– Ай, молодца! А не вздрогнуть ли нам по этому поводу?

– Не откажусь, – не стал противиться Илья и опасливо оглянулся.

– Нетути ее, матушки, – перекрестился Данилыч, извлекая из кастрюли начатую поллитровку, хлеб, огурец и банку кильки.

Утром следующего дня Илья подъехал к штабу космодрома практически в одно время с Тополевским. Отпустив водителя, он сдержанно кивнул заместителю. Андрей протянул руку:

– С выходом вас, товарищ генерал! Как отдохнули?

– Хреново! – свел брови тот. – Зачем только тебя послушал и взял с собой валюту?! Доллары, твою мать, нигде не брали! Рублей у них, видишь ли, нет! Это в рублевой-то стране! – он нервно закурил. – Бутылку пива не на что было купить! – Митрофанов швырнул под ноги сигарету и пошел к зданию, жестом приглашая Тополевского следом. – А жене – радость, деньги сохранила и довольна! Вот дура!

Навстречу вышел дежурный с докладом:

– Товарищ генерал! За время моего…

– Вольно, – оборвал командир. – Пригласите ко мне заместителей!

В кабинете Митрофанов молча рассматривал сидящих слева и справа от него офицеров. Хотел что-то сказать, но передумал. Локтев не выдержал взгляда в упор и первым опустил глаза. Головин удивленно посмотрел на Телегина. Тот пожал плечами. Рыбаков принялся барабанить пальцами по столу. Онищенко глазами подал ему знак прекратить. Один Тополевский сидел, как ни в чем не бывало. Митрофанов усмехнулся и приступил к постановке задач:

– Через неделю на пуск прилетят военные атташе всех государств, заинтересованных в развитии космических программ. К утру подробный план мероприятий должен лежать на моем столе. Еще через неделю приедет австралийский миллионер.

– Этому-то какого рожна надо? – не выдержал Головин. – Не цирк!

– И ты не на арене! – резко оборвал его командир. – Он желает вложить деньги в космическую деятельность. Пока колесит по миру, присматривается. Или будет лучше, если он американцам заплатит?

Генерал, сузив глаза, посмотрел на Головина. Под колким прицелом властных глаз Федор потупился, но решил не сдаваться:

– А нам что с того визита?

– Выгоды, думаю, никакой. А для державы – определенная польза, – Илья посмотрел на Онищенко и уточнил: – План по пребыванию австралийца покажете мне послезавтра! И чтобы информационное обеспечение было на уровне. Экскурсию в музей планируйте на час, не меньше! Гостей будет сопровождать командующий. И передайте Пилипенко, чтобы текст был с изюминкой! – он усмехнулся. – А то в последнее время что-то не то вещаем. И не тем голосом! Во всех СМИ надо отразить интернациональную тему – как-никак наши гости представляют два десятка государств. Или сколько? – посмотрел он на Тополевского.

– Двадцать четыре, – беспристрастно уточнил Андрей и, покосившись на Онищенко, добавил: – Алексей Федорович зря сменил информационную политику и ведущую.

Замполит с ненавистью посмотрел на коллегу.

– В газете и на телевидении совсем не стало наших материалов, – не упустил шанса Головин и, повеселев, поинтересовался: – И куда это ты ее подевал, Алексей? Никак снова в часть сослал?

– Точно так, – проявил свою осведомленность Локтев. – Марья Андреевна нынче поднимает моральный дух личного состава. И, говорят, весьма успешно. Прихожу я как-то с проверкой, а она читает лекцию «Любовь в жизни Блока». Солдаты разинули рты и два часа…

– Мы отвлеклись! – перебил его командир и снова посмотрел на Онищенко. – Готовность музея и текст экскурсии проверю лично.

– Есть! – выпалил полковник.

– Все свободны.

Заместители, негромко переговариваясь, потянулись к выходу. Зазвонил телефон. Генерал снял трубку и улыбнулся.

– И тебе того же, Стас! – он жестом попросил Андрея задержаться и, договорив, пояснил: – Встреть мэра. На мой взгляд, у него есть дельное предложение.

Через четверть часа в кабинете Андрея появился глава города.

– Приветствую вас, Станислав Павлович, – шагнул навстречу гостю Тополевский и протянул руку. – Могу быть чем-то полезен?

– Добрый день, Андрей Васильевич, – растерялся тот. – Командир направил меня к вам, хотя я не совсем уверен, что это по вашему столу. Вы, по моим сведениям, занимаетесь военной наукой.

– Вот именно, военной. Это что-то вроде морской свинки.

– В каком смысле? – оторопел мэр.

– Она же не свинка в буквальном понимании. И уж совсем не морская. Так что командир не ошибся.

Гость так ничего и не понял. Андрей пригласил его за стол.

– Разъясняю ситуацию, – не стал томить Тополевский. – Основные обязанности каждого из заместителей определены уставами, наставлениями, инструкциями. А моя должность в них не фигурирует. Потому командир в шутку зовет меня «замом по всему остальному». Видимо, ваше предложение из этой серии.

– Похоже, что так. Я предложил Илье Федоровичу подумать над вопросом создания предприятия или фирмы, деятельность которой была бы полезна космодрому и городу.

– Тогда вы как раз по адресу. Я уже не раз предлагал создать такую фирму: давно пора использовать возможности космической техники во благо офицеров и жителей города.

– Увы, в моем подчинении нет толковых специалистов – некому поручить разработку документов, – посетовал глава города. – Не хотелось бы просить помощи у коммерсантов, а придется.

– Не стоит. Документы для регистрации мною уже подготовлены.

– Так в чем же дело? Будем регистрировать!

– Не все так просто, Станислав Павлович, есть небольшая загвоздка. По закону, до регистрации предприятия необходимо открыть расчетный счет и внести на него не менее половины уставного капитала, – мэр согласно кивнул. – А космодром – организация военная и не одна статья его расходов не предусматривает подобных платежей.

– Жаль, – потерял надежду гость. – А как же быть?

– Есть только один выход: надо объединить наши с вами усилия. Плюс – пригласить в соратники местное отделение банка.

– Ну?! Что делать-то надо?

– Создаваемая фирма должна иметь трех учредителей: космодром, администрацию города и отделение банка. Это, во-первых. Во-вторых, ваши полномочные органы должны зарегистрировать фирму до внесения в банк положенной части уставного капитала. В-третьих, банк должен открыть счет для создаваемой фирмы под гарантию вашей регистрации. Тогда нам уже скоро удастся внести на него нужную сумму путем оказания услуг космодрома кому бы то ни было. Например, путем размещения на борту стартующей ракеты рекламы крупной фирмы или банка.

Мэр что-то пометил у себя в блокноте, перечитал свои записи и внимательно посмотрел на собеседника:

– Разумно и закону не противоречит. Дорабатывайте документы. На ближайшем заседании администрации фирма будет зарегистрирована, – он протянул на прощание руку и повеселел. – Андрей Васильевич, командир не ошибся, направив меня к вам.

– Командир никогда не ошибается, – улыбнулся Тополевский.

Гость бодро направился к выходу, но обернулся и уточнил:

– Городу деньги нужны на социальные нужды, это понятно, а вам, военным, куда их можно будет потратить?

– Прежде всего, на поддержку офицеров, которые из-за мизерной зарплаты вынуждены уходить из армии. Иначе уже в ближайшем будущем останемся без квалифицированных кадров.

Не успел глава города отъехать, как Андрея вызвал Митрофанов.

– До чего договорились? – с ходу уточнил он.

– Мэр согласился с предложениями, которые я уже докладывал.

– Три учредителя и уставной фонд из платы за рекламу?

– Да. Противоречий с законом в ней нет. Изменяется только последовательность обязательных действий.

– Та-ак, – задумался генерал. – А что скажет командующий?

– Так мы же ему докладывали! Он не возражал.

– Вот именно «не возражал», – подчеркнул командир. – А было бы хорошо, чтобы приказал или на худой конец рекомендовал.

– Это все равно, что приказать вам жениться, – Андрей не мог понять причину волнения собеседника и пояснил: – Женитьба – добровольное дело каждого. Лишь бы закон соблюдался.

– Какого рожна ты так наседаешь? Не дави на меня, наука!

– Очень уж дело стоящее. Одна только реклама на космической технике поможет значительно пополнить нашу и городскую казну. Ведь ракете, по большому счету, все равно, есть на ней чей-то логотип или нет. Вывела спутник на орбиту и неизбежно вернется на грешную землю, как это предопределил старик Циолковский, – вплотную подошел к генералу Андрей. – Только, если она плюхнется с рекламой на борту, на наш счет упадет энная сумма денег. Разве это может кому-то навредить? – с улыбкой уточнил он.

Командир насупил брови, прикидывая возможные последствия.

– Опыт показывает, что разумные предложения не всегда нравятся нашему руководству. Помнишь генерала Брянцева? Его к нам присылали на «перевоспитание».

– Кто ж не помнит его знаменитое: «В части никто не работает. Все только ходят. Солдаты без строя, а офицеры в рубашках».

Илья жестом остановил его.

– За месяц до его приезда меня назначили командиром части.

– Тогда впервые командиром самой большой и разбросанной по гарнизону части был назначен майор.

– Не об этом речь, – нахмурился генерал, но по всему чувствовалось, что ему понравилось замечание зама. – Утром я уезжал по объектам сразу после развода и возвращался уже затемно. Крутился, как белка в колесе. Веришь, большинство ранее неподъемных вопросов, наконец, сдвинулись с места.

– Это заметили все.

– Не скажи. На каждом совещании Брянцев отмечал меня в числе худших командиров. А, приезжая в часть, устраивал ураганные разносы. Проверки следовали одна за другой. Офицеры искали способ перевестись в любую другую часть. Я сам терялся в догадках, пока из госпиталя не вышел мой зам по тылу.

– Трофимыч? – уточнил Андрей.

– Он самый. И первым делом по-отцовски уточнил: «Командир, а ты Брянцеву домой что-нибудь отправлял?»

Он сделал паузу и выразительно посмотрел на Тополевского. Тот, теряясь в догадках, не совсем понимал, к чему клонит командир. А Илья, хитро усмехнувшись, пощекотал кончик носа и продолжил.

– А зачем ему гептил, спирт или дрова? – не понял поначалу я. – В части же больше ничего ценного нет. Трофимыч же только усмехнулся и пообещал к вечеру подготовить «скатерть-самобранку».

– А что это такое? – подался вперед Андрей.

– Не быть тебе, Андрюха, генералом: простота ты ни дать, ни взять, – скептически улыбнулся Митрофанов. – Для этого пакета благодарностей уазика оказалось мало, – он стал загибать пальцы. – Задняя часть свиньи, несколько тушек кур, яйца, картофель, свежие овощи из теплицы. А венчал эти дары природы огромный экземпляр свежайшей семги. Прямо с речки. Когда я звонил в генеральскую дверь, готов был провалиться сквозь землю. А Брянцев, знаешь, все принял как должное. Глазом не моргнул.

– А спасибо хоть сказал?

– Перестал гнобить. И на ближайшем совещании уже похвалил одну из служб, заметив, что я на верном пути.

– Ты что же, предлагаешь отрядить в Москву «обоз»?

– Ничего-то ты не понял! Я предлагаю подготовить мнение командующего, а не действовать «в лоб», как пытаешься сделать ты.

– Командир, давай я займусь регистрацией, а политес ты возьмешь на себя, – не задумываясь, предложил Тополевский.

– Давай, – впервые сразу согласился Илья. – Еще вопросы есть?

– Кого назначим руководителем фирмы?

– А какие есть предложения? – хитро прищурился Митрофанов.

– Самым правильным, товарищ генерал, будет назначить вас.

– Ну, уж дудки! Ты все это затеял, а мне отвечать?

– Командир, речь же идет об уровне представительства.

– Твоего хватит, – встал он, давая понять, что разговор завершен.

– Это все шутки, – миролюбиво улыбнулся Андрей, направляясь к выходу. – Мы – военнослужащие и по закону не имеем права руководить другой организацией. Предлагаю назначить Колесова, он недавно уволился из армии и остался жить на космодроме.

– Не возражаю.

Через день Тополевский заглянул к командиру и доложил:

– Фирма зарегистрирована, счет открыт, Колесов готов приступить к работе.

– Можно начинать? – уточнил генерал, глядя поверх очков.

– Да. Надо только деньги для уставного фонда заработать.

– Уже есть и желающие?

– Да, одна известная страховая компания прислала договор и эскизы рекламы.

– Завтра и рассмотрим, – спрятал глаза в бумаги Митрофанов.

– Командир, подписать договор надо сегодня – следующий пуск не скоро. Если ты даешь «добро», мы за ночь успеем нанести рекламу на борт ракеты. А рано утром она уже будет на старте.

– К чему такая спешка?

– Это нормальный темп, командир. Мы иначе никогда и не жили. Успеем с рекламой сегодня, получим деньги уже завтра.

– А техническое задание на нанесение рекламы на борт есть? – попытался притормозить активную деятельность своего зама генерал.

– Конечно! И чтобы не было придирок сверху, утвердил его я.

– Так и быть, – Митрофанову понравилось, что Андрей берет ответственность на себя. – А рисовать тоже ты будешь?

– Зачем же, – оценил шутку Тополевский. – Капитан Серов.

– А кто этим процессом управлять будет? Колесов?

– Я все затеял, мне и рулить.

– Тебе неплохо было бы выспаться, потому как следующей ночью тебе руководить пуском, – строго напомнил Илья.

– Командир, не привыкать!

– Имей в виду, на пуске будет зам командующего.

– Басов?

– Нет, Дуров.

– Разберемся. Не такие дела мы «заваливали».

– Ладно, действуй. Держи только меня в курсе.

Всю ночь на ракете в МИКе рисовали рекламу. Серов взял себе в помощники пару толковых солдат. Работать на борту им приходилось босиком, аккуратно передвигаясь по гладкой металлической поверхности, чтобы ненароком не поцарапать «изделие». Рано утром за этим занятием их застал генерал Дуров, приехавший в часть с инспекцией. При виде Тополевского он возмутился:

– Это что за художества?

– Нанесение рекламной информации, товарищ генерал.

– Какой, на хрен, информации?! Вы что, батенька, с ума спятили? – вскипел гость, грозно нахмурив брови. – Кто разрешил?

– Командующий.

Этот ответ несколько остудил пыл генерала. Он посчитал, что, возможно, не в курсе последних событий. На космодроме Дуров находился с другими задачами, а контроль пуска ему был поручен попутно. Но многолетний опыт научил проверяющего идти до конца. Скорее на всякий случай он уточнил:

– А соответствующие документы у вас есть?

– Так точно! – с готовностью протянул бумагу Тополевский.

– Это не документ, – проверяющий вернул листок полковнику.

– Но здесь же стоит резолюция командующего: «Не возражаю».

– Это он в принципе не возражает. А где документ, что на эту ракету можно нанести именно эту рекламу?

Андрею вспомнилась блестящая интермедия «Кабачка тринадцати стульев», в которой пан Директор требовал от подчиненного справку о том, что тот «не был женат на всех остальных лицах женского пола». Он протянул Дурову утвержденный собой документ.

– Вот техническое задание. Эскиз прилагается.

– Разве это документ? – вскипел генерал. – Он не согласован и не утвержден в Москве!

– На это не осталось времени. Пора вывозить ракету на старт.

– А если что-то случится в полете? Кто будет отвечать?

– Я!

– Много вы на себя берете, молодой человек, – заявил начальник и, подойдя вплотную, шепнул: – Молите бога, чтобы все обошлось!

К счастью, пуск прошел без эксцессов и на следующий день Андрей показал Митрофанову копию первой платежки:

– С почином, товарищ генерал!

– Молодец. Согласуй с Колесовым формальности и готовьте документы на поощрение личного состава!

Спустя несколько дней командир пригласил Тополевского к себе. Войдя в кабинет, Андрей заметил волнение Митрофанова.

– У меня вчера на приеме была семья молодого офицера. У них слепнет двухлетний ребенок. Помочь может срочная операция в Москве. Но стоит она не дешево. Мы можем их поддержать? – генерал с надеждой посмотрел в глаза заместителю.

– Созданная фирма развязывает вам руки. Теперь не надо клянчить деньги в столице. Звоню Колесову, и решим все вопросы.