Найти Джульетту для гонщика

– Я подумала, зачем им валяться в пыльном шкафу? Столько конкурсов… Это потрясающе!!! Мы с Санькой всё-всё рассмотрели. И даже потрогали. Ты не сердишься?

Даниил вернулся мыслями в спальню и посмотрел на жену.

– Что?

– Я говорю, ты не сердишься, что мы с сыном трогали твои награды? Мы осторожно, ничего не разбили. Я так горжусь тобой!!!

– Гордишься?

– Ну разумеется. Я – жена талантливого музыканта!

– В прошлом… – горько усмехнулся Байер.

– У таланта нет прошлого. Он либо есть, либо его нет.

– Зря ты повесила, – упавшим голосом сказал Даниил.

– Заставишь меня убрать? – Лера посмотрела пронзительным, просящим взглядом в глаза мужу.

У Дэна побежали мурашки по коже.

– Если тебе это так важно… – он с недоумением пожал плечами.

– Важно!!! Ты не представляешь, как важно! Спасибо.

Лера повернулась к мужу и стала нежно покрывать его лицо поцелуями.

Прошёл день. На утро следующего дня, когда Даниил открыл глаза, он увидел, как Лера с Санькой на руках стоит у его дипломов и что-то говорит сыну. Он прислушался.

– Вот, а лауреат – это выше дипломанта. А самая высшая награда – Гран-при. Он даётся лучшим из лучших. И твой папа не один раз был обладателем Гран-при. Это, Саня, очень круто!

Даниил зашевелился, кровать скрипнула. Лера с сыном обернулись.

– Доброе утро!

И залезли к нему. Дэн поцеловал сначала Саньку, потом Леру. Положил Саньку на живот. Тот поднялся на четвереньки и быстро пополз к краю кровати.

– Даниил! Санька может упасть! – закричала Лера.

– Стой! Во шустрый! – поймал сына за комбинезон Даниил и опустил на пол.

– Тут сын интересуется, будет ли папа ещё в конкурсах участвовать…

– Прямо так и говорит? – весело спросил Байер.

– Ага… Он глазами спрашивает.

– Скажи: уже нет.

– Почему?

Он в одно движение сцапал Леру и посадил её себе на колени.

– Потому что у него есть такая чудная красивая жена, – говорил Дэн, расстёгивая по одной пуговице на Леркином халате и целуя её в ключицу. – И чудный сын…

– Дэн, Дэн, подожди… Выслушай меня, пожалуйста. Ты ушёл из консерватории, потому что мама болела. Сейчас все, слава богу, здоровы. Можно вернуться. Ведь можно?

Байеру явно не нравилась эта тема. Он не смотрел на жену, уводил взгляд в сторону.

– Можно. Но у мужа-студента теперь есть обязанности. Я должен обеспечивать вас.

– Но ты обеспечиваешь.

– Пока работаю – да. А если вернусь в консерваторию, смогу работать только вечерами или ночами. Хватать будет только на самое необходимое. Я так не хочу.

– Смотри, Саньке сейчас не нужно многого. Его главная потребность – мамино молоко. Ты этого точно не сможешь ему дать. Одеждой он завален на 5 лет вперёд, спасибо родственникам. У меня тоже всё есть. После родов не разнесло, гардероб менять не надо. Шубы и меха я не ношу по этическим соображениям. Закончу кормить сына – выйду работать. На приятные женские излишества денежка появится.

– Ещё чего! – возмутился Байер.

– Я буду работать в любом случае, хочешь ты этого или нет! Не для заработка – для души! И конечно, не целый день. Квартира у нас есть, кредит отдавать не надо. На питание ты заработаешь. Что тебя беспокоит?! У тебя самого что, большие потребности?! Запчасти на мотоцикл и новые музыкальные диски.

– Да, так, но… Меня скребёт, что Сергей Олесю в Турцию возил отдыхать, Новый год в Тайланде будут встречать. А у тебя и свадебного путешествия не было. Сашка бизнес свой поднимает, хочет дом свой. Ты чем хуже?

– Байер, Байер!!! Посмотри повнимательнее! Олеся грустит: Сергей ляльку только года через два планирует. И то, получится ли сразу? Саша ещё не женился… Как к нам приедет – на мелкого наглядеться не может. А вместо свадебного путешествия ты меня в декрет отправил! Новый год я хочу справлять дома – с тобой, сыном, мамой и ёлочкой, причём живой. У Саньки будет первая в жизни новогодняя ёлка с подарками!

Дэн молчал, слушая Леру. А та продолжала.

– Я в Крыму потрясающе отдохнула! И не дорого! Следующим летом с тобой и Санькой едем к бабе Зине. Она нас ждёт – недавно письмо написала. Я даже вещи для юга у неё оставила, чтобы не возить. Я выходила замуж за романтика, за музыканта и гонщика. Который спокойно, без придыхания относится к деньгам. Мне не нужен денежный мешок! Мой муж – выдающийся музыкант! Таких единицы. Я хочу с Санькой ходить на твои концерты.

Она замолчала и прильнула к мужу. Даниил обнимал её, целовал мягкие волосы, но взгляд и мысли его были очень далеко…

Через два дня, не снимая обуви, на кухню вбежала взволнованная Елена Николаевна.

– Лерочка! Мне сейчас звонил профессор Ольшанский Василий Львович. Сегодня Даниил пришёл в деканат и написал заявление о восстановлении. Он вернулся в консерваторию!

* * *

Во вторник Дарико позвонила в пятую горбольницу, спросила не без волнения про подростка, что подобрали на трассе – Илью Вешнякова. Ответ порадовал – парень оклемался, навещать можно. У неё никак не выходило из головы, как парень мог достать дурь в школе?! «Врёт, наверное», – решила она. Но её подмывало проверить.

В палате лежал только Илья. Остальные больные после всех процедур уходили домой.

– Привет! Узнал?

– Узнал. Здравствуйте. Вы с подругой?

– Нет, Илья, она дома с ребёнком. Как ты?

– Подержат ещё, – кисло пожаловался Илья. – Домой хочу. А не пускают.

– Не хочешь мне ничего сказать?

– А… спасибо!

– Это само собой, но я не о том.

Дарико внимательно посмотрела на пацана. Она всегда настраивалась на «волну» собеседника. Это профессиональное качество выручало её всегда. Интуитивно понимала, когда человек врёт, а когда говорит правду.

– Там в машине ты сказал, что дурь взял не в клубе, а в школе. Очень не люблю, когда врут. Может, конечно, в бреду был, температура-то ого какая была!

Вешняков посмотрел на эту красивую тётку. Откуда она? Из полиции? Из общественной организации?

– Я достал в школе у приятеля, а где он – не знаю. Утром у него не было, я спрашивал, днем он никуда не выходил. К концу уроков сам меня нашёл, предложил.

– Школа-то какая?

– Лицей 531.

Дарико присвистнула. Это был лучший, элитный, лицей города. С научной базой, сильным педсоставом. И всё же почему-то она ему верила, этому мальчику.

– Может, расскажешь, почему на дороге оказался?

– Там коттеджи недалеко. У одноклассника день рождения был, отмечали. Выпили. Для пущей весёлости приняли… Мне очень плохо стало. Я попросил врача вызвать, батарея у меня села. А они ржать стали – мол, я прикалываюсь. Тогда я сам пошёл на трассу.

– Понятно. Ты скажи, Илюш, сильно к дури привязан?

– Да нет, не особо. Я ж математик. Мозги берегу, хотел просто их «проветрить».

– Соскочить сможешь сам?

– Да уже. Я – не Ксюха… – сказал и осёкся.

Дарико заметила.

– Илюш, я не из органов. Я – журналист.

Дарико достала и отдала визитку.

– Может, расскажешь про школу и про Ксению?

Илья прочёл визитку, посмотрел на Тураву. Родители вполуха слушали, когда он пытался с ними поделиться. А тут чужой человек готов слушать с огромным желанием. И он стал рассказывать.

С Ксенией они сидели за одной партой с первого класса. Одноклассники дразнили «Ксюха + Илюха». Он давал ей списывать математику, физику. Она ему – химию, биологию. Начиная с девятого, их развели по разным профильным классам. Илья оказался на физмате, Ксения – в химико-биологическом.

Это случилось в этом году – в десятом классе. Как-то на литературе у Ксюши заболела голова. Учитель отпустил её в медкабинет. Там ей дали таблетки. Она вернулась. Через десять минут у неё уже было приподнятое настроение и голова прошла.

Позже Илья стал замечать, как она временами глотает цветные таблетки. Через месяц у Ксении начались проблемы с сердцем. Точнее, проблемы были и раньше, но приступов не было. На скорой Ксюху увезли прямо из школы с урока английского. Отец забрал её документы, сейчас она в Германии. Лечится. Там же останется учиться. Илье очень не хватает подруги. Вот и решил бороться с депрессией. Пару раз принял – нормально так, вроде как отступает… А третий раз – неудачно.

Турава слушала очень внимательно. Потом поинтересовалась, много ли ребят пользуются экстези и сколько эта дурь стоит. Оказалось: многие. Дарико ещё немного поговорила с Ильёй, оставила ему журналы по технике.

– Вот спасибо, – загорелись глаза у парня. – А то я от безделья волком вою.

– Читай. Потом как-нибудь заеду заберу. А то мой бойфренд меня в угол поставит!

Илья улыбался:

– Я бы не поставил…

* * *

Лицей, куда приехала Дарико после разговора с Ильёй, ей понравился. После реконструкции здание выглядело стильно и современно. Уютно было и внутри: широкие коридоры, большие окна, много света. Цветы везде зелёными островками. Чувствовалась хозяйская рука. «Наверное, директор женщина», – подумала Дэри.

С охраной проблем не возникло. Паспорт и визитка убедили охранника в её благонадёжности. Дарико поднялась к кабинету директора. «Хаевский Яков Семёнович» – прочла вывеску Турава. «Вот тебе и женщина-директор!»

Яков Семёнович, шестидесятилетний, подтянутый, интеллигентный, ещё не старик, сразу понравился Дарико. Умные проницательные глаза с интересом смотрели на неё сквозь стёкла очков. Он не рассматривал её как женщину, она это сразу бы почувствовала. Она интересовала его как личность, которая хочет о чём-то с ним поговорить.

– Садитесь, Дарья… Стоп. Дарья Турава? Ну конечно, память, слава богу, ещё цепкая, это же вы – автор статей о социальной политике?

– Я. Память вас не подвела.

– Как я рад с вами познакомиться!

– Спасибо, приятно, что нас читают. Яков Семёнович, а я к вам с бедой…

Дарико рассказала ему всю историю с Ильёй. Директор был в шоке. Школа была его любимым детищем. Он первым приходил – к семи утра, раньше всех – и последним уходил уже после десяти вечера. Более пятнадцати лет он был её бессменным директором. После смерти любимой жены школа стала его домом, его семьёй. Теперь кто-то гадил за его спиной. И гадил в его доме! Дарико он слушал напряжённо, молча, нахмурив брови.

– Я, конечно, могу ошибаться. Я бы хотела ошибаться… – подвела грустный итог Дэри.

– Какой цинизм! Травить детей прямо в школе. Отыскать и наказать подонков! Я с вами совершенно согласен.

Он встал и стал нервно ходить по кабинету. Потом остановился, взгляд его замер, пробормотал «конечно» и взялся за телефон.

– Андрей, ты на месте? Через полчаса никуда не убежишь? Вот и хорошо, не убегай, я к тебе сейчас подъеду.

– Даша… можно вас так называть? Вы не против сейчас проехать со мной к одному знающему человеку?

– Нет, я свободна. И я на машине.

Яков Семёнович предупредил секретаря, сел в машину, и они поехали.

* * *

Главное управление МВД находилось в центре, доехали быстро. Начальник отдела по борьбе с наркотиками, Андрей Чижов, был сыном давнего друга Якова Семёновича. Приняли Хаевского и Тураву как родных. Рассказ не занял много времени: Дарико умела донести информацию лаконично и сжато. Директор умоляюще смотрел на майора.

– Помоги, Андрюша! Детей жалко. Этот Илья Вешняков – талантливый парень, математик, у нас лучшие дети города учатся.

Андрей Николаевич Чижов, тридцатипятилетний майор полиции, задумчиво водил ручкой по листку бумаги. Так ему привычно было обдумывать сложные решения.

– Надо проверить. Я бы по-тихому ввёл в штат школы нашего сотрудника, хитрого и наблюдательного. И незаметно для начала пособирал бы информацию…

– Андрюша, дай. Оформлю хоть дворником, хоть охранником.

– Нет, нужно ближе к старшеклассникам. Вот если бы учителем…

– Учителем сложнее. Там документы через отдел образования проходят. Смотрят соответствующее образование у предметников.

– Уже сложнее.

Дарико внимательно слушала их диалог и вдруг спросила:

– А моё образование не подойдёт? Грузинский государственный университет, красный диплом, факультет журналистики. Свободно говорю на английском.

Мужчины переглянулись. Только выражение лиц было разное. На лице Андрея читалось категоричное «нет».

– Слишком опасно для вас, Даша. Поверьте мне, со сбытом наркотиков работают подонки, но не дураки. Умные, продуманные подонки. При зачистке не пощадят никого.

– Ну да, ну да… – сник Яков Семёнович, оживившийся было вначале.

– А по-моему, стоит рискнуть, – вдруг сказала Дарико. – А может, я провожу собственное журналистское расследование на нейтральную тему, к примеру «Проблемы современного образования». А потом выйдет статья на нейтральную тему. Вот и алиби, если что…

– Всё равно опасно, хотя идея неплохая, – неохотно изложил свои мысли Андрей. Дарико ему очень пришлась по душе. «Редкий экземпляр», – тепло подумал о ней про себя.

– Даша! У нас как раз учитель обществознания в Москву переехала, ищем замену.

– Вот и сошлись звёзды! – Дарико посмотрела на хмурое лицо майора и тихо сказала: – Андрей Николаевич! Без вашей помощи мне не обойтись… Я прилежная ученица, буду стараться.

– Само собой, – хмуро отозвался Чижов. – Останьтесь сегодня, расскажу что и как. Надеюсь, после моего рассказа вы передумаете.

Яков Семёнович извинился и уехал в школу. Дарико около часа получала наставления от майора.

– Спасибо, Андрей Николаевич! – поблагодарила и протянула при прощании руку Дарико. – Я постараюсь не делать ошибок.

– До свидания, Дарья Георгиевна! Подумайте хорошенько ещё раз. Посоветуйтесь с родными. Если хотите знать моё мнение, была бы у меня жена, я категорически запретил бы ей влезать в это дело!

Следующий поход Дарико был к главному редактору. Она преподнесла ему идею сенсационной статьи «Кто травит наших детей», которая до небес поднимет и без того высокий рейтинг «Пульса региона». Но для этого ей понадобится журналистское расследование. И соответственно, пресс-карта. Идея была одобрена, приказ о необходимости расследования спецкора Туравы Дарьи Георгиевны подписан.

За неделю до каникул в лицей № 531 на место уехавшей Татьяны Борисовны, учителя по обществознанию, была принята Дарья Георгиевна Турава. Директор Яков Семёнович лично представил её 10-му «А» классу.

– Друзья мои, вам несказанно повезло. Обществознание, думаю, станет у вас любимым уроком, потому что вести его будет интереснейший человек – Дарья Георгиевна. Прошу в класс.

Когда она вошла, по классу пронёсся шепоток восхищения. В основном, мужской половины класса. Женская половина сникла. Даже самые симпатичные почувствовали себя гадкими утятами. Чёрная юбка-карандаш, белая блузка, чёрные туфли. Всё строго и просто. Но на фигуре Дарико смотрелись так, что вдохнув, можно забыть выдохнуть…

– Здравствуйте, садитесь. Не знаю, как до меня у вас преподавалось обществознание. Я предпочитаю уроки в форме диалога и тренинга, что более эффективно, чем просто лекция. Сейчас вы разобьётесь на пять творческих групп, я вам раздам карточки с вопросами, на которые вы попробуете найти ответ.

Директор тихо вышел. Постоял за дверью минут пятнадцать. За дверьми был рабочий шум, что-то обсуждали, иногда смеялись, шёл творческий процесс. «Молодец, девочка. Если так пойдёт, половина класса выберет журналистику…» Позже Яков Семёнович познакомил Дарико и с коллегами. Приняли её радушно, но без подколок не оставили:

– Надолго к нам?

– Не думаю. Пока предметника не найдут по обществознанию.

* * *

Новый год приближался. Покупать подарки с Дэри было одно удовольствие. При их выборе она удивляла Сашу фантазией и вкусом. Проходя мимо салона мехов, Наумов предложил:

– Давай зайдём.

– Зачем? Тебе что-то здесь нужно?

– Мне? Нет! Скорее тебе… – улыбнулся Саня.

– Мне тем более не нужно. Я не ношу натуральный мех.

– Совсем? – обалдел Наумов.

– Совсем. Принципиально. Только искусственный.

И они прошли мимо.

В канун Нового года Саша предложил поехать к его родителям. Дарико взяла Сашу за ладонь, опустила глаза. И он понял: не поедет…

Пока он ездил поздравлять своих, Дарико сгоняла в «Радугу» и к дяде Отару. Вечером Саша с Дарико приехали к Байерам. Мужики наряжали ёлку, причём все трое. Собак в гостиную не пускали, особенно Айну. Девочки закрылись на кухне. Елены Николаевны не было. Она отпросилась встречать Новый год у подруги.

На кухне у Дарико с Лерой вышел странный разговор.

– Лера, ты же фармацевт?

– Да, а что?

– А ты мне можешь рассказать доступно про наркотики: какие бывают, чем отличаются. Ну, так, чтобы я поняла.

– Могу, конечно, а тебе зачем, Дэри?

– Для общего развития. Не ширяться же я собираюсь, – рассмеялась Турава.

Валерии пришлось «отвечать у доски» прямо на кухне, зашивая тушку курицы перед запеканием.

Маленький Санька сладко уснул до курантов. Вчетвером душевно встретили сам праздник. Саша млел от счастья. Он дал себе зарок, что к следующему Новому году у него будет дочка или сын. Ну или хотя бы беременная жена.

Девчонки расстарались. Блюда были одно лучше другого. К концу ночи Лера позвала Сашу на кухню помочь ей. Саша тут же пришёл.

– Что сделать?

– Сядь, Саш. Как ты думаешь, о чём мы тут с Дарико ворковали, когда готовили?

– Нам косточки перемывали?

– Не угадал. И не о детях, не о еде, не о моде.

– Ну, понятно: корпускулярно-волновой дуализм материи из квантовой физики.

Лера засмеялась:

– Почти угадал. Мы говорили о наркотиках… Причём подняла этот вопрос не я.

– Дарико интересуется наркотиками?

– Да, а теперь слушай и делай выводы.

Валерия подробно рассказала историю с найденным на трассе подростком.

– Саша! Отвлеки её. Она уже, как охотничья собака, сделала стойку. Она уже съездила к этому мальчику, значит начала влезать в эту историю. Саш, миленький, я боюсь! Только ты один с ней можешь справиться. Увези отдыхать, позови замуж, купи лошадь, да что угодно… разбей ей машину. Хотя последнее вряд ли поможет.

– Я понял. Спасибо, Лера.

– Только ты это… не сдавай меня!

– Само собой.

* * *

На кухне вкусно пахло завтраком. 1 января они вернулись домой от Байеров только в седьмом часу утра. Проснулись поздно, около двух. Потом ещё час нежились в кровати. Потом Дарико, наконец, удалось удрать от Сашки. Она умылась, причесалась и пошла на кухню готовить завтрак. Сейчас они сидели за столом, пили кофе. Наумов собирался с духом перед неприятным разговором. У Саши не было опыта подобных разговоров, и он не знал с чего начать.

– Дэри!

– Да?

– Что у тебя новенького? Над чем сейчас ломает головку мой очаровательный журналист?

– Ну… есть задумки, а что?

– Может, просветишь?

– С чего это вдруг тебя заинтересовала моя работа? – лукаво ответила Дарико и внимательно посмотрела ему в глаза.

– Так, вообще. Может, помощь какая нужна…

– Что-то ты темнишь, Наумов…

Дарико была неглупа и знала, откуда ветер дует.

– С Лерой поговорил? Можешь не отвечать, по твоему лицу всё видно.

Наумов выдохнул с облегчением: никогда не умел говорить намёками, лучше уж в лобовую атаку. Встал, подошёл к окну.

– Дэри, я тебя очень прошу не лезть в эту историю с наркотиками.

– Саша, – как можно мягче сказала она. – Я ценю твою заботу обо мне, но я уже большая девочка. И мозги у меня не набекрень.

– Ты не понимаешь, чем это может всё обернуться. А я знаю. Я с этими отморозками разговаривал как сейчас с тобой. Эти нелюди готовы на всё, защищая свой грязный бизнес. Начиная путаться у них под ногами, ты ставишь себя под удар. А если я не окажусь рядом?! Спроси у Леры: ещё бы минут двадцать, и мы с Дэном опоздали бы…

Сашка сел, его трясло. Он вспомнил тот день. Вдруг поставил себя на место Дэна, когда твоя девушка в смертельной опасности, а ты не можешь её спасти, потому что жизнь матери тоже зависит от тебя. Ох, врагу не пожелаешь!!! Тогда он не мог всего почувствовать. Тогда у него не было Дарико… Теперь была.

Она подошла сзади к его стулу, положила тёплые ладони на его плечи.

– Я обещаю тебе быть предельно осторожной, расследуя это дело.

Сашка взорвался:

– Ты ничего не поняла! Пообещай мне, что вообще бросишь эту опасную тему.

– Я не могу тебе такого пообещать, я – журналист, это моя работа, и я буду лезть в подобные темы. Давай каждый будет заниматься своим делом. Ты будешь чинить машины, я буду…

– …ставить по удар себя, своих друзей и близких! – жёстко перебил Саша.

Дарико вспыхнула, убрала руки с Сашиных плеч. Подошла к столу, собрала посуду и демонстративно стала её мыть.

– Если бы Лера промолчала, ты вообще ничего бы не узнал. Я и не собираюсь никого впутывать в это дело. Просто веду журналистское расследование, редакция газеты в курсе, полиция тоже.

Сашка подошёл, резким движением повернул Дарико от мойки к себе, крепко сжимая худенькие плечи.

– Ты совсем не соображаешь?! Если ты погибнешь, я не смогу себе простить, что не остановил тебя. А отец, а братья?! О них ты подумала?! Махровая ты эгоистка!

Дарико попыталась освободиться от Сашиных рук, но куда там.

– Я эгоистка?! А кто прекратит беспредел в школе? Там на дурь подсаживают детей. Что, делать вид, что нас это не касается?!

– Есть специальные отделы по борьбе с наркотиками. Людей там обучают, это их работа! – негодовал Наумов.

– Если есть возможность, почему не помочь?

– Дэри, всем помочь не получится! Многие подростки сами делают выбор: курить, пить, колоться…

Всё это время она безрезультатно пыталась отстраниться от Сашки. Наконец, воскликнула:

– Пусти, мне больно!

Саша отпустил. Сердце её учащённо билось, в эмоциональном порыве Дэри почти перешла на крик:

– Вот тут ты не прав! Ох, как не прав! Есть ситуации, когда от человека ничего не зависит, какой бы он ни был правильный, розовый и пушистый. Когда я проснулась утром в одной постели с грязным ублюдком – это был не мой выбор! Вот так и с этими детьми. Пользуются их доверчивостью.

У Дарико гневом загорелись глаза:

– И я буду вставать у них на пути! И вставлять палки в колёса! Это – мой выбор, Наумов.

Он хотел подойти, она смотрела в упор, отталкивая взглядом. Потом ушла в комнату, переоделась, взяла сумочку, накинула пуховик. У двери уже стоял Саша – не пройти.

– Ну и куда ты?

– Мне трудно здесь дышать, я хочу на воздух.

– Я с тобой.

– Нет! Мне нужно побыть одной.

Наумов сгрёб её в охапку.

– Пущу, если не будешь делать глупости и вернёшься не поздно.

– Хорошо.

И она вышла. Саша вернулся на кухню, убрал посуду из мойки. Сел. «Вот и поговорили…» И в сердцах ударил кулаком по столу.

* * *

Только 8 января Саша смог попасть к главному редактору «Пульса региона».

Серебряков Павел Юрьевич внимательно смотрел на гостя. Лицо его показалось ему знакомым, но он не мог вспомнить откуда.

– Присаживайтесь. Слушаю вас внимательно.

– Павел Юрьевич, – начал Саша разговор сразу по делу, – насколько вы заинтересованы в безопасности ваших сотрудников?

Редактор не ожидал подобного вопроса и оказался не готов сразу ответить, он чуть помолчал.

– Вы, наверное, из охранного предприятия? Хотите предложить нам ваши услуги?

– Нет, но вы не ответили на мой вопрос.

– Ну, допустим, я заинтересован в безопасности моих сотрудников.

– Тогда прошу вас отстранить Дарью Тураву от расследования дела о наркотиках.

Павел Юрьевич откинулся на спинку кресла.

– Ах, вон оно что… Только Дарья сама пришла ко мне с идеей о статье. Если журналист проявляет инициативу, да ещё с таким рвением, я всегда иду навстречу.

– А ничего, что журналист – женщина, которая и постоять за себя в случае чего не сможет? – начал заводиться Саша.

Редактор задумался. Посетитель был прав. «Дарико крайне неосмотрительно поступает, влезая в эту авантюру. Действительно опасно. Сколько журналистов плохо заканчивали, раскопав компромат. А она раскопает – с её-то характером! Жалко терять молодую, красивую, талантливую!» – подумал он.

– Наверное, вы правы, молодой человек, не знаю, как ваше имя.

– Александр Николаевич.

– Давайте так, Александр Николаевич, я поговорю с Дарьей.

– Это бесполезно.

– Что бесполезно?

– Разговаривать. Нужны более кардинальные меры. Запретить писать на эту тему под угрозой сокращения. А если будет упираться – сократить её как штатную единицу.

– Ого! Да вы тиран!

– Нет, я просто слишком хорошо знаю Тураву. Пожалуйста, сделайте, как я сказал, иначе мы её потеряем.

Саша был достаточно убедителен. Главный редактор видел: Дарико ему очень дорога.

– Но если я её уволю, она останется без средств к существованию.