Первое Солнце Шестой Воды. Книга Первая. Небис. Метафизическая художественная серия «Женьшеневая Женщина»

Многоквартирный кирпичный дом, подрагивая, плыл в воздухе и, словно преодолевая невидимые ступеньки, на каждом Его вдохе приподнимался вверх.

Нежно, плавно и осторожно Он укачивал Алишу вместе с домом до тех пор, пока она, переборов страх, вышла на балкон.

Тогда Он аккуратно поставил дом на место и схватил Алишу за руку так крепко и так жадно, что косточки в её пальцах хрустнули, затем ослабли, размякли, а за ними и всё её тело рассыпалось на триллионы атомов, наполняясь воздухом.

– Не убегай! – раздувая тело Алиши в облачный пар, тихо сказал тот, кто ещё совсем недавно был Ураганом. – Чем дольше ты убегаешь, тем больше…

Он взмахнул вверх, увлекая её за собой, и поплыл над городом, отворачивая взгляд, чтобы не смотреть вниз. Ему было невыносимо больно видеть то, что Он совершил внизу, видеть то, что Он оставил после себя и своей Тени…

– Не убегай…, – с тоской в глазах, едва слышно прошептал Он.

С тех пор она уже не убегала.

И Он прилетал за ней лёгким бризом, брал её за руку и уносил ввысь, в свой воздушный замок, где она сама становилась: и ветром, и облаком, и дождём, и радугой!

Она не знала, когда именно Он прилетит в следующий раз, и потому ждала его всегда.

Но однажды Ветер сказал:

– Я прилечу завтра.

И пропал.

Алиша ждала и ждала…

Но чем больше она думала о Нём, чем жаднее ждала Его свежего дыхания, тем дольше Он не летел.

Её мир замирал, теряя краски и запахи… Воздух становился безжизненным и спёртым… Все дома и деревья, и люди начинали походить друг на друга, как трафаретные близнецы… Солнечный свет делался всё более искусственным, потом и вовсе превратился в электрического мертвеца… А Ветер всё не летел и не летел…

Сейчас, когда Сарафан соврал ей о Ветре, Алиша побежала вперёд! Туда, где, наверное, ждёт её Он!

Она бежала: мимо домиков-игрушек; мимо озера с ровным стеклом поверхности; мимо парусов фонтана-кораблика, разбрызгивающего крошечные стекольные капли.

Она бежала: по хрустящему под босыми ногами стеклу; по колотому зернистому щебню, рассыпанному вдоль дороги, которая уводила Алишу вправо за город; по пустырю, заросшему обжигающей икры крапивой; по влажному приозёрному песку, липшему к израненным стопам; по нежной глади воды, омывающей ноги; по плоским тёплым камням городской мостовой, мимо домиков-игрушек…

Алиша всё бежала и бежала, а Сарафан всё гладил и гладил её бёдра. Он уже не успевал их обнимать, но, лишь едва прикасаясь, незаметно для Алиши, легко поглаживал: то одну, то другую ногу, то одну, то другую…

Глава 14. Ж Дать

Свет Небиса обжёг его лоб и ослепил глаза. Спину обволокло нарастающим теплом, довольно схожим с ощущением поставленных горчичников, которое он помнил со времён простуженного детства. По груди пробежала лёгкая испарина, и над висками заблестели мизерные капельки пота.

– Почему вы бежите к нему? – спросил он, глубоко вглядываясь в волнообразное движение внутри Небиса. – Может, стоило остановиться и подождать?

***

Ждать.

Невыносимо тягучее, как патока недоваренной карамели, слово: налипающее внутри, залипающее в затворе; цепляющееся сотнями дней-присосок, триллионами секунд-крючков; вырывающее все струны нервов, натягивающее их на скрипичный гриф в ожидании смычка…

Ждать…

Легко ли ждать, когда все четыре струны свиваются в одну спираль и от тяжести плотного воздуха начинают звенеть уже и без смычка? Легко ли быть скрипкой, поющей музыку в пустоте?

Легко ли ждать?

Легко, когда срок определён.

Но когда ты не знаешь: ни часа, ни дня, ни года, ни столетия…

Легко ли ждать, когда ты не знаешь мига, на котором это безмерно-длинное и такое короткое слово заканчивается?

Легко ли ждать, когда чистая бессмертная вода ожидания искривляется в зеркало пожизненного заключения в отведённой для смертников-смертных одиночной камере?

Ждать.

Легко.

Легко ли ждать?

Легко ли ждать, создавая музыку одиночества, сотворяя её конечной, ради начала музыки безконечности?

Легко ли быть скрипкой, зная, что какую бы ты ни взяла ноту, любая твоя нота: от «До» – до «Си», – всё равно будет петь в унисон с его голосом и отплывать в «Ми».

Легко ли ждать, когда не знаешь: существует ли конец ожиданию, или оно безконечно, как вселенная, или как музыка, которую в пустоте поёт скрипка без смычка…

Ждать.

Легко.

Легко ли ждать?

Легко ли быть скрипкой Страдивари: каждый миг изменяя форму; изгибаясь, в угоду изощрённому мастеру, ради уникальной певучести голоса; истончая тело, высвобождая просторы для новых и новых струн?

Легко ли: из не единственной скрипки стать единственной арфой?

Легко ли: заглушить все четыре октавы, чтоб зазвучало семь?

Легко ли ждать, когда расширяющаяся и дрожащая звоном душа, перестраивающая ДНК, распята грифом у сопротивляющейся колонны?

Легко ли быть исключительным, вне правил, инструментом, упрятанным в аквариум герметичного стекольного чехла от любимых и столь желанных рук музыканта-виртуоза – единственного, кто способен прикоснуться и не сломать?

Легко ли ждать в одиночном и тесном карцере-панцире, находясь под встроенными в стену пристальными лазерными зрачками тюремщика-сигнализации, караулящего каждый шорох внутри тебя?

Легко ли ждать в вакууме, выставленной на потеху любопытных ног, протекающих мимо многотысячным, нестройным, и так явно фальшивящим каблуками, говорливым протоком, осмеивающим твое лишённое кожи босоногое лицо?

Ждать…

Легко ли ждать?

Легко.

Наверное, легко.

Легко.

Для тех, кто проходит такой путь, лёгким становится уже всё, что когда-то имело тяжесть формы и веса…

Ждать – легко!

***

– Подождать? – спросил Небис её голосом. – Я жду.

– Но вы – бежите к нему! – воскликнул он.

– Отчего вы решили? Я бегу не к нему, а к себе.

– Вы бежите по кругу!

– Нет, – уверенно ответила она. – Это не я бегу по кругу. Это мы идём по спирали. Движение вверх. Продолжим?

– Да.

Глава 15. До Ом

Когда, уже совсем запыхавшись, Алиша остановилась для короткой передышки и оглянулась по сторонам, она поняла, что вконец заблудилась.

Она стояла одна посреди незнакомой улицы, ничем не напоминающей ту, на которую вышла из окна. Это была совершенно другая улица, а, возможно, и другой город.

И на этой улице уже не виднелось ни одного близнецового лица! Все дома, внимательно оглядывающие Алишу, оказались образцово-уникальными: пёстренькими, разноцветными, аккуратными и точёными – искусно созданными заботливыми руками волшебников-мастеров.

Если вы бывали в старой доброй Европе и захаживали в центральные, исторические кварталы её городков-игрушечек, то вы увидите, что эта улица была чем-то отдалённо похожа на старые улочки Праги или Вены, или Парижа, или…

– Ой! – от неожиданности всхлипнула Алиша.

– Б****, – буркнул расстроенный из-за вынужденной остановки Сарафан.

– Прекрати ругаться! – возмутилась Алиша.

Во время бега по кругу, Сарафан успел подзабыть, что Алиша теперь тоже его слышит, и сейчас вынужден был выкручиваться:

– Я не ругаюсь, – менторно возразил Сарафан. – Я констатирую. Ты заблудилась. Значит, ты – б****.

– Прекрати! – осадила она его.

Однако Сарафан не мог угомониться.

Разве способен Сарафан, вынужденно молчавший всю жизнь, добровольно закрыть недавно появившийся рот?

– А между прочим, – тоном лектора продолжал Сарафан, – тысячу лет назад слово «б****» в том русском языке, который сейчас именуется старославянским, вовсе не было ругательством. Слово «б****» означало…

– Но сейчас люди, которые уже ничего не понимают в русском языке, это слово извратили, а дяди из больших кабинетов – записали в плохое и запретили! Поэтому, это слово мы пока исключаем, – оборвала его тираду Алиша.

– Из всего вышесказанного, я понял, что самое главное в данном контексте: слово «пока». Значит, вскоре, слово «б****» перестанет быть исключительно плохим и вернёт своё исконное значение. Это очень хорошо, потому что без него совершенно не получается разговаривать! К примеру, если бы не одна б****, у меня никогда не было бы рта!

– Прекрати! Или я тебя выброшу!

– Когда ваше заблудившееся величество изволит меня выбросить? – парировал Сарафан, искусно делая вид, что вовсе не испугался оказаться в подвесной рюмочке мусорного контейнера, который тут же услужливо высунул нос из подворотни.

– Сейчас же! – ответила Алиша, и решительно схватилась руками за цветастый подол.

– Ничего себе! – возмутился Сарафан и закричал, как можно громче: – Чтобы доказать, что она не б****, она готова пойти по улице голой!

– Что ты сказал? – взъерошилась Алиша, резко одёргивая подол вниз.

– Ничего, – буркнул Сарафан и опять попытался надуться от обиды.

– Ты всерьёз?

– Да! Голая! – взвизгнул Сарафан. – Уж я-то знаю, что подо мной ты голая!

И действительно, Алиша совсем забыла, что в спешке набросила Сарафан на голое тело, и что находится теперь не в своей комнате, где её никто не мог видеть, а на улице. И если эта безлюдная улица и казалась волшебной, всё же это была настоящая городская улица: с настоящей мостовой и настоящими прилепленными друг к другу домами-игрушечками.

– Я зашью рот этому болтуну, как только доберусь до дома! – вслух подумала Алиша.

На этих словах Сарафан испуганно примолк, потому что именно сейчас Алиша и уткнулась глазами в крошечный Домик-Сердце.

Примостившийся в конце восточной части улицы, в небольшом отдалении от остальных домов, он скрывался в лёгкой дымке тумана.

Алиша подошла ближе.

Домик-Сердце стоял на вымощенной белым камнем площадке, заворачивающейся в спираль дорожки – вокруг.

Алиша ступила на каменную дорожку и окунулась в пар кислородной подушки, струящийся вокруг Домика.

Теперь она могла хорошенько рассмотреть Дом.

У Домика алого цвета, который оказался лишь немного выше Алишиной макушки, были: пухлые округлые щёки с маленькими ямочками от улыбки; небольшая, чуть заострённая бородка-лесенка; и плавная, как русло ручейка, впадинка карниза на середине крыши.

Алише на миг показалось, что она видит дверь в углублении одной из улыбчивых ямочек. Она шагнула вплотную к Домику, чтобы внимательнее разглядеть его щёки, и даже потрогала их атласную мягкость; но то, что Алиша приняла за дверь, вблизи оказалось родимым пятнышком. Или это всё-таки была дверь, которая так искусно спряталась за шторку?

– Это не твой дом! – упрямо заегозил Сарафан.

Алише хотелось спросить об этом у самого Домика, но тот, предупреждая вопросы, глазами подсказал ей дорогу вправо.

Она повернула направо, куда уводила спираль песочно-каменной дорожки, и за углом наткнулась на Домик-Цветок.

Густо оплетённый вьюнком по бокам, с одним пятилистным сиреневым глазом-окном на фасаде, Домик в шелестящем реверансе склонил свою сочно-зелёную лиственную крышу.

– Это не твой дом! – продолжал нервничать Сарафан.

Алиша вновь завернула по дорожке-спирали за правый угол, а вместо торцевой части Домика-Цветка обнаружила Домик-Лейку небесно-голубого цвета.

По стенам Домика снизу вверх, совершенно перевернув с ног на голову закон всемирного тяготения, стекали говорливо-журчащие ручейки прозрачной родниковой воды.

– Лью-лью-лью! Лью-лью-лью! – нежно лилась вверх ручейковая песенка.

– Это не твой дом! – заорал, перекрикивая песенку, Сарафан.

Алиша зачерпнула ладонями прохладной воды из ручья, сделала пару глотков, и ещё раз повернула направо.

За этим углом возвышался Домик-Рыба. Он плавно покачивался на водной глади небольшого озерца-зеркальца и грел на солнце золотую чешую облицовки.

– И это – не твой дом! – вздыбился Сарафан.

– Ничего не понимаю – вслух подумала Алиша и, не обращая внимания на Сарафан, опять пошла по дорожке вокруг дома.

Городская улица отступала всё дальше. Площадка-спираль, на которой стоял Домик, начала возвышаться в небольшую горку, а Дом – расти: и в высоту, и в ширину.

С правого угла Дома поднялась Башня, по форме напоминающая парижского «эйфеля», но выстроенная из белого камня и отшлифованная до мраморного блеска.

– Если я хожу вокруг одного Дома, то почему вижу не один дом, а четыре? – не сходя с дорожки, рассуждала Алиша, вновь оказавшись перед лицом Домика-Сердца.

– Или у этого Дома с каждой стороны – своё лицо и свой характер? – Алиша уже опять стояла перед Домиком-Цветком.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В этом слове здесь, и далее по тексту, автор сознательно делает «ошибку в системе», ради сохранения безошибочности внесистемного смысла.

2

Изначально в книге планировался поимённый список, но, перед печатью книги, меценаты пожелали оставить свой вклад в общее дело анонимным.

3

Затворничество началось 20 ноября 2010 г. в Москве и закончилось 21 января 2021 г. в Будённовске.