Второй расцвет Ануриса. Книга первая

«Красный» был уже рядом. Я же, яростно взревев, выхватил из-под стены булыжник и, садясь, с разворота засадил камнем подбежавшему «арабу» по колену. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, как для меня самого, так и для моего противника, что увернуться он никак не успел. Раздался хруст кости, дикий вопль и звук выпавшей из ослабевших пальцев, сабли. Недолго думая, я прямо как был, сидя бросил свой камень в подбегающего и что-то орущего мне «зелёного». Тот замешкался на долю секунды, не успев вовремя среагировать, и метательный снаряд попал ему точно в зубы, заставив с протяжным стоном свалиться наземь. Я, вскочив на ноги, бросился к первому врагу, вцепился ему в плечи и навалился, опрокидывая на спину. Он откинулся не особенно сопротивляясь, увлекая меня за собой. Внезапно я почувствовал резкий удар и ощутил у себя в левом боку раскалённый паяльник, засунутый туда на всю длину. Гад успел вырвать из-за пояса кинжал и воткнул его в меня чуть ли не наполовину. От адской боли на долю секунды потемнело в глазах, но я, зарычав, левой рукой схватил его запястье и рванул в сторону, вытаскивая из своего бока зажатый в кулаке клинок. Правой же рукой ухватил «араба» за бороду и, подтянувшись на локте, попытался вцепиться тому в нос зубами. Как ни странно, это получилось. Да, ещё как! Рот распахнулся на удивление широко, и я умудрился укусить его не только за нос, но поперёк всего лица, от щеки до щеки, заставив того исторгнуть из себя леденящий душу вопль. В моём рту что-то щёлкнуло, и все четыре резко удлинившихся клыка, вонзились «красному» в морду. Сумасшедший крик тут же прервался и его тело подо мной моментально обмякло. Я перехватился поудобней и, запрокинув ему голову, вцепился зубами прямо в горло. Клыки глубоко погрузились в плоть. Без малейших раздумий, как будто это было самое обычное, отточенное многочисленными повторениями движение, я сделал резкий рывок, вырвав из шеи врага изрядный кусок окровавленного мяса, и так же автоматически сплюнул его на землю. Мне в лицо ударил фонтан крови. Кровь! Совершенно осатанев, я прильнул к этому истоку и начал жадно пить, чувствуя, как наполняется давно пустовавший желудок, как он жадно урчит от удовольствия. Всё мое тело охватило блаженное состояние, близкое к экстазу. Я пил и пил, и не мог остановиться. Время словно замедлилось, и через всего меня прокатывались волны неги, заставляющие только глубже вгрызаться в горло жертвы. Где-то далеко-далеко раздался испуганный крик человека. Человек был в ужасе и потому орал. «Страх и ужас – это хорошо. Если ты их испытываешь, значит ещё жив. Кричи, пока можешь, но будь осторожен, ты можешь привлечь моё внимание, и тогда очень скоро ты перестанешь кричать», – откуда появилась эта вкрадчивая мысль я сказать не мог, но она заставила меня серьёзней отнестись к кричащему. Я приподнял голову и, стряхнув накатившее оцепенение, посмотрел в сторону второго «араба». Тот, сидя на земле и тыча в меня пальцем, истошно орал сквозь разбитые камнем губы, шепелявя единственное слово:

– Ампигг! Ампигг!

Неожиданно пришло осознание происходящего и понимание того, что конкретно я только что делал. Меня начало жутко рвать. Весь организм сотрясался в спазмах, как несколько мгновений назад он сотрясался в пароксизме удовольствия. Но вытекло на удивление немного, учитывая сколько, совсем недавно туда было залито. Я в полной прострации поднялся на ноги, пытаясь сообразить, что именно сейчас произошло и каким образом мне удалось это всё сотворить? А главное зачем?! Допустим, в состоянии аффекта убил человека, но всё остальное это же просто «дичь» какая-то!

Но долго размышлять мне опять не дали. Раздался стук копыт, и на перекрёсток выскочили несколько всадников, видимо, привлечённых криками «зелёного». Я попытался, ковыляя и спотыкаясь (ноги стали совсем ватными и отказывались меня держать), покинуть место преступления, но неожиданно ощутил, как моё тело приподнялось в воздух и перестало мне подчиняться. Я продолжал его чувствовать, но не мог шевельнуть и пальцем, будто бы сам воздух уплотнился до твёрдого состояния и, обхватив меня со всех сторон, сковал по рукам и ногам. Как так? Что за хрень происходит? Инстинкты взяли верх и мой разум скрючился в приступе паники. Меня медленно развернуло к подъехавшим всадникам, попутно распрямляя в полный рост. Левый бок снова прострелило болью.

Верховые принадлежали к тому же народу, как и те, что напали на меня, но если четверо из них, судя по снаряжению, явно были воинами, то вот пятый, заметно старше остальных по возрасту, и вероятно по положению, на воина походил мало. Облачённый в белоснежные бурнус, штаны и тюрбан, он восседал на таком же белоснежном тонконогом коне. Его левая рука придерживала метровый жезл из светлого, с голубыми прожилками дерева и крупным синеватым кристаллом в навершии, а правую он направил в мою сторону, сжав пальцы наподобие того, как если бы держал меня за горло.

– Вампир, значит? – ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс он в наполовину седую бороду. – Ну что же, ты станешь неплохим подарком нашему господину.

«Вампир!? Я вампир?!» – пронеслось с ужасом у меня в голове. Очень хотелось крикнуть: «Вы ошиблись! Никакой я не вампир!» Но кричать я не мог. Мозг метался в клетке из слишком большого количества заложенной в него абсурдной информации и не мог найти ничего привычного, за что ему удалось бы зацепиться и не скатиться в безумие.

Снова болью напомнил о себе пробитый кинжалом бок. Мне удалось скосить взгляд и заметить, что с него капает на землю моя кровь. Кровь была ЗЕЛЁНОЙ! Осознание этого факта, наконец, отключило мой изрядно расшатанный рассудок, и я провалился во тьму.

Глава 3

На этот раз я очнулся без всякой боли, но испытывая крайне неприятное впечатление, от того, что куда-то еду в вагоне на квадратных колёсах. И ещё жутко хотелось опорожнить мочевой пузырь. Открыв глаза, повертел головой и убедился, что действительно еду. В клетке. Тесная клетка, примерно полтора на полтора метра, сколоченная из наспех ошкуренных брёвнышек, стояла на внушительной телеге. В задней стенке клетки, от пола до потолка, находилась дверь, запертая на внушительный навесной замок. Колёса телеги хоть и были ей под стать, очевидно, никаких рессор не имели, вследствие чего я и ощущал рельеф местности всем своим организмом. Сверху на клетку накинули рваную и пыльную мешковину, вероятно, для создания хоть какой-то защиты от палящего солнца. Садясь, я заметил, что скован по рукам и ногам самыми настоящими кандалами, цепь от которых заканчивалась массивным металлическим кольцом, прибитым к центру дощатого пола. И вдобавок к моим лохмотьям, я обзавёлся симпатичным ожерельем, вернее я надеялся, что оно хотя бы симпатичное. Перебирая его пальцами, я нащупал узкий, с палец шириной, странный чешуйчатый ремень, с нанизанными на него тремя круглыми жемчужинами одинакового размера. Ожерелье это скорее походило на некий ошейник, прилегающий к коже так плотно, чтобы только не мешать свободному дыханию. Никаких застёжек или замочков, объясняющих каким именно образом на меня надели сие украшение, я не обнаружил. Не нашлось в клетке и никаких средств для оправления естественных надобностей. Впрочем, последний факт меня не очень-то и расстроил, проблему я решил, оправив эти надобности прямо сквозь решётку.

Закончив свои дела, мне подумалось, что не мешало бы осмотреть свою тюрьму поподробнее. Изготовленная из брёвен в руку толщиной, скреплённых между собой посредством металлических гвоздей и скоб, она представляла собой, хоть и грубую, но достаточно крепкую конструкцию. Вместо дверных петель использовались несколько обычных железных колец, что являлось пусть и примитивным, но надёжным решением. А вот замок всем своим видом вызывал определённый интерес. Сразу бросалось в глаза, что это не серийное изделие. Он был явно кустарного производства, но достойное качество ручной работы говорило о высочайшем профессионализме своего создателя. Мне же осталось только сожалеть об отсутствии у меня навыков «медвежатника».

Телега моя в составе длиннющей вереницы точно таких же средств передвижения, наполненных, как мне показалось, всяким хламом, катила куда-то в неизвестном направлении. В качестве гужевого транспорта выступали здоровенные, метра под два в холке, парнокопытные зверюги покрытые светло-коричневой короткой шерстью с редкими белыми полосками, по комплекции напоминающие массивных антилоп гну. Они размеренно и бодро переставляли длинные мускулистые ноги, вскидывая порой головы, отдалённо похожие на лосиные. Животные меня крайне заинтересовали. На Земле такие точно не водятся. Хмм… Выходит я и правда на другой планете? Получается, что так. Но не будем бежать впереди паровоза.

Помимо колёсного транспорта имелись и пешеходы. За многими телегами тянулись тонкие цепи, к которым попарно крепились за шеи до двух десятков человек со скованными перед собой руками. По обеим сторонам процессии двигались всё те же походившие на арабов конные воины. Время от времени они пощёлкивали длинными кожаными бичами, придавая пленникам дополнительной бодрости. Ближайший из них, заметив моё пристальное внимание к своей персоне, пробурчал себе под нос какое-то ругательство и, плюнув в мою сторону, хлестнул коня плёткой, заставив того резко ускорить шаг.

Вот хороший вопрос: а почему я их вообще понимаю? Язык явно не был русским, и создавалось такое впечатление, что в него надёргали слов из разных наречий, но смысл сказанного мной улавливался сразу, без какого-либо самоперевода. Единственное приходящее мне в голову объяснение состояло в том, что этот язык являлся родным для предыдущего носителя моего теперешнего тела, и владение оным досталось мне каким-то образом, так сказать, по наследству. Очень полезное знание, должен заметить.

Караван рабов (а что это ещё могло быть?) двигался по степной местности, заросшей густой и высокой травой, то там, то здесь разбавляемой редкими группками деревьев. Одуряюще пахло полевыми цветами, на разные лады трещали какие-то насекомые, дул лёгкий ветерок, и всё было бы просто замечательно, не присутствуй я здесь на правах заключённого. С другой стороны, если сравнивать меня с остальными невольниками, то я вроде как находился на VIP положении, но по понятным причинам даже оно не вызывало у меня восторга.

Если рассуждать логически, то вырисовывалась следующая картина. Во-первых, сразу же бросалось в глаза национальное различие между полонянами и охранниками. Большинство пленников имело вполне европейскую внешность, тогда как их конвоиры обладали классическими ближневосточными чертами. Во-вторых, перед последней потерей сознания (кстати, уже нездоровая тенденция начинает складываться) я, скорее всего, стал свидетелем любимого во все времена развлечения человечества под названием «сходить в гости к соседям и сделать им больно». На этот раз «европейцы» в данном виде спорта проиграли и теперь в качестве рабов направлялись к своему новому месту жительства. В телегах же вероятно находится добро, которое победители смогли утащить из разграбленного поселения. Впрочем, как оказалось, там было не только добро. Приглядевшись получше, я заметил установленные на некоторых телегах клетки, похожие на мою, заполненные маленькими детьми. Понятное дело, дети долгий пеший переход наверняка не вынесут, и для них таким образом устроили более щадящий способ транспортировки.

Кстати, о последних событиях. Я уселся поудобнее, упершись спиной в прутья клетки, и занялся анализом произошедшего. Отчётливо помнилось как я пил человеческую кровь (тут меня снова замутило, но я быстро взял себя в руки) и что интересно, мне это тогда не казалось чем-то противоестественным. Это раз. Бородатый мужик в белом, который держал меня в воздухе (и как он это делал, между прочим?) назвал меня «вампиром». Это два. И что из этого следует? То, что я мертвец, пьющий кровь живых людей, не переношу солнечного света, умею превращаться в летучую мышь, боюсь чеснока и серебра? Стоп, стоп, стоп! Долой стереотипы! Будем руководствоваться исключительно научным подходом и здравым смыслом. Пункт первый. Не смотря на наброшенную сверху тряпку, Солнце на меня всё равно частично попадает, а так как истлевать я вроде не собираюсь, делаем вывод о несостоятельности данного утверждения. Пункт второй. Приложив два пальца к шее, я через несколько томительных и нервозных минут всё-таки смог найти у себя биение пульса, хоть и немного не в том месте, где ему полагалось бы находиться. Пульс сильный и ровный, тем не менее, довольно частый, но этому уже можно придумать десяток различных объяснений, главное, что вариант с мертвецом тоже отпадает. Пункты третий, четвёртый и пятый. Предположения насчёт летучей мыши, чеснока и серебра пока проверить не представляется возможным. Остаётся только кровопийство.

Сунув пальцы в рот и ощупав свои зубы, я повторно убедился в их недокомлекте, в остальном же с ними всё было в порядке. Но данный осмотр выявил один занятный факт. Рот у меня стал раскрываться значительно шире, чем раньше. Раза в три-четыре шире! Очень интересно… Для этого требуется как минимум другое строение челюсти! Решив копнуть поглубже, я ухватил себя за правый верхний клык и потянул его вниз. Клык на удивление легко выдвинулся сантиметра на три. В десне что-то тихо щелкнуло, и зуб зафиксировался в таком положении. Я резко отдёрнул руку и замер с открытым ртом. Это что, у меня теперь выдвижные зубы? Клык сидел в десне как влитой, и по какому принципу у него работал механизм складывания – раскладывания оставалось совершенно не понятно. Как собственно и то, как его вернуть в «неактивное» положение. Проверив таким образом все остальные зубы, я убедился, что выдвижные у меня только клыки, зато все четыре. И что ещё интереснее клыки были полыми. В каждом из них имелся внутренний канал, как у ядовитых змей. В памяти сразу всплыл образ того мужика в красном халате, моментально прекратившего орать и сопротивляться сразу после моего укуса. Такое поведение могло быть следствием отравления быстродействующим нейротоксином. Всё это меня настолько обескуражило, что я, не задумываясь, чисто на автомате захлопнул рот. Торчащие клыки этому действию ничуть не помешали. Видимо такое их положение тоже было предусмотрено строением челюсти, но я тут же почувствовал, как они начали медленно втягиваться сами собой. Вот теперь стало совсем интересно. На Земле ни одного примата с ядовитыми зубами не существовало, по крайней мере, я о таковых не слышал. Отсюда вытекает следующее: либо здесь приматы эволюционировали совершенно по-другому, либо я сам теперь не примат. И второй вариант мне почему-то кажется более вероятным.

«Так, не делаем поспешных выводов,» – снова осадил я себя. Что ещё есть в пользу данного варианта? Кровь, вспомнил я. Моя зелёная кровь. Кстати, а что там с моим раненым боком? Я задрал рубашку, уставившись на свой левый бок. Раны не было. Совсем не было. Лишь небольшое розоватое пятнышко указывало на недавно затянувшееся ранение. Не веря своим глазам, я тщательно себя ощупал, убедившись, что ничего нигде не болит, даже внутри. И как это понимать? Сколько я мог тут валяться без сознания на этот раз? Сутки? Вряд ли больше, ибо при таком количестве выпитого, я бы очнулся в мокрых портках. Но за сутки проникающие ранения зажить не успевают. Тогда что? Ускоренная регенерация? Может быть, но в таком случае она должна быть ускорена, даже не в разы, а на порядки. И что всё-таки с цветом крови?

На Земле известны несколько разновидностей морских многощетинковых червей с зелёной кровью. В их организме роль дыхательного пигмента в крови вместо гемоглобина, выполняет хлорокруорин – железосодержащий белок, способный связываться с кислородом и обеспечивать его перенос в ткани. Именно он и придаёт их крови зелёный оттенок. А ещё из этих червей научились выделять определённые белки-пептиды, обладающие антимикробным действием широкого спектра действия и ярко выраженными регенеративными свойствами. Но это на Земле, а из каких вообще белков состоит жизнь здесь, я понятия не имею. Впрочем, если основываться на аналогиях, то с определённой долей уверенности можно допустить, что эволюция моего теперешнего организма разошлась с эволюцией человека десятки миллионов лет назад. Уфф… Моя голова от таких мыслей даже слегка закружилась. Не каждый день получаешь материальные подтверждения своей «нечеловечности». А кто я тогда такой? Вампир? И что это значит? Я питаюсь кровью людей или вообще любой кровью? А какую-нибудь другую, менее экзотическую пищу я есть могу? А где мне найти других вампиров? Вопросы возникали в голове один за другим, но ответов на них не было.

А имя? У меня есть имя? Предположительно, каждый разумный и осознающий себя как личность индивидуум в первую очередь пытается себя идентифицировать. Исходя из окружающей действительности, вариант… Валентин Андреевич, вампир, показался мне несколько неуместным. Требовалось сменить имя. После получаса мытарств, прерываемых щелчками бичей надсмотрщиков, стонами пленников и всхрапыванием гужевых тварей, ничего оригинальней «Дракулы» мой мозг родить не смог. Я даже развеселился, представив картину, где реальный местный Дракула предъявляет мне обвинение в плагиате. Внезапно меня осенило. Босоркой! Или босоркан, не помню точно, так прозывался персонаж карпатского фольклора. По одной из версии легенды, босоркой описывался как живой мертвец, пьющий кровь. Хм… Подходит. Ну ка, Бос…, Босор…, попробовал я на слух производные. О! Босорг! Вроде ничего. Что-то среднее между Бесом и Демиургом, ухмыльнулся я своим мыслям. Ладно, пусть будет Босорг.

Вдохновлённый новым именем я с энтузиазмом оглянулся по сторонам. Вокруг по-прежнему простиралась необъятная степь. В высоте безоблачного синего неба, далёкими точками кружили какие-то хищные птицы, некоторые из них изредка складывали крылья, камнем падая вниз, другие наоборот взмывали вверх. Прозрачный воздух звенел от переполняющей его чистоты, и жаркое Солнце продолжало своё неспешное движение по небосклону. Кстати, насчёт Солнца. Оно находилось уже почти в зените и довольно сильно припекало. По изрядно утомлённым пленникам было заметно какие усилия им приходится прилагать, чтобы просто передвигать ноги.

Вдруг из головы колонны раздались какие-то невнятные крики, и передние телеги, свернув с наезженной дороги, направились к недалекой рощице деревьев, указывая путь всем идущим сзади. Достигнув рощи, возницы принялись расставлять телеги кольцом вокруг деревьев. Пленников отстёгивать не стали, и они попадали кто где стоял. Повсюду стали оперативно возводиться шатры, задымили спешно разложенные костры, несколько конных отрядов были отправлены в разные стороны, видимо на разведку. Возницы с телег и все те всадники, какие оказались свободными, в первую очередь занялись обслуживанием своего транспорта: кормить, поить, осмотреть копыта, проверить не натёрло ли спину седлом. Я же словно всеми забытый так и остался сидеть в своей клетке. Впрочем, судя по красноречивым взглядам караульных, которые они периодически бросали в мою сторону, можно было заподозрить наличие у них специального распоряжения относительно меня.

Один из шатров резко выделялся на фоне остальных. Насыщенного голубого цвета с белой оторочкой понизу, он охранялся парой внушительного вида воинов в длинных кольчугах. Но вот полог шатра резко откинулся изнутри, и наружу вышел человек в белом бурнусе, с жезлом. Тот самый, что меня поймал. Он окинул начальственным взглядом разворачивающийся лагерь, подозвал воина от ближайшего костра и что-то ему негромко сказал, указав вглубь деревьев. Воин поклонился и убежал выполнять распоряжение. Человек в бурнусе, отыскав взглядом мою клетку, направился в её сторону. За спиной у него тут же выросли два амбала, в таких же длинных кольчугах, как и те, что стояли у входа в шатёр. Я удобно расположился в центре клетки и стал ждать. Через минуту все трое стояли передо мной и молча меня разглядывали. Командир со спокойным интересом, а амбалы настороженно и с опаской.

– Добрый день, – произнёс я, решив быть вежливым, и растянул губы в улыбке. На мою улыбку стоящие передо мной люди отреагировали довольно странно. Оба телохранителя дружно сделали шаг вперёд и, схватившись за сабли, попытались прикрыть начальника. Тот же с места даже не дёрнулся, но его глаза загорелись истинным удивлением и интересом.

– Слава Тригу, день действительно не плох, – ответил он, успокаивающе кладя руки на плечи своим спутникам. – Не обижайся на моих воинов, им ещё никогда не доводилось видеть улыбку вампира.

Я быстренько прикрыл рот, сообразив, что с моими новыми способностями, улыбочка у меня получилась, не то чтобы во все тридцать два зуба, по причине отсутствия такого их количества, но реально от уха до уха, и обычному человеку должна была показаться, мягко говоря, ненормальной.

– Приношу свои извинения, – я поспешил исправиться, стараясь держать морду посерьёзней, – я не собирался пугать храбрых воинов.

– Меня зовут Аба ир-Земах, командир этого отряда, и до сих пор я не встречал таких культурных вампиров, – кивнул мой собеседник с легкой усмешкой.

– А меня зовут Босорг, пленник этого каравана, – представился я в ответ, вернув ему усмешку. – И, откровенно говоря, я пока тоже не встречал таких культурных вампиров.

– Вот даже как? – улыбка ир-Земаха стала шире. Я обратил внимание, что он меня совершенно не боится, в отличие от своих телохранителей.

– А много ты вообще видел вампиров? – решил я собрать кое-какую информацию.

– Ты – третий, с кем я лично общаюсь. Один был постарше тебя, ни с кем не разговаривал, только кидал на всех презрительные взгляды и ждал шанса для побега. Вторая, девчонка-подросток, эта прыгала на решётку каждый раз, когда кто-то появлялся рядом, сквернословила и обещала всех выпить. Оба долго не протянули, – сообщил он, проведя пальцем по горлу. – Как ты сам знаешь, вас уже немного осталось на Анурисе, тем более у нас, в Скорхарии. Есть мнение, что вам не нравится наш климат, – он вопросительно посмотрел на меня.

– Ну, если дальше будет становиться только жарче, – предположил я, делая зарубку в памяти относительно новых названий, – то мне это действительно не понравится.

– О, это я тебе, пожалуй, смогу пообещать. А вообще, хочу у тебя узнать, всем ли ты доволен, и не нуждаешься ли в чём ещё? – участливо поинтересовался ир-Земах.

– Хм… – я состроил задумчивую мину. – Откровенно говоря, я был бы не против избавиться от этих украшений, и сменить способ передвижения, – погремел я кандалами и указал на клетку, – но подозреваю, что в этом ты мне помочь не сможешь?

Мой собеседник молча пожал плечами и иронически скривил лицо, типа был бы рад, но извини.

– Я так и думал, тогда хотя бы воды и еды, – и, заметив, как оба телохранителя при последнем слове переглянулись, язвительно добавил: – А то в последний раз пришлось принимать пищу второпях, даже распробовать не успел.

– Воды тебе сейчас принесут, – доложил их начальник, уже не улыбаясь. – А вот с едой… – он сделал паузу, подыскивая слова. – Чуть позже. Своих людей я тебе не дам, как ты понимаешь, а пленники пока все живы и умирать не собираются. Но это пока, и обычно оно долго не длится. А сейчас расскажи лучше, что ты делал в Степном Пределе?

Вероятно он имел ввиду населённый пункт, в котором я очнулся.

– Зашёл поохотиться, сразу поймать никого не смог, заночевал в пустом сарае, а с утра вы уже город окружили, рискнул прорваться… Дальше ты знаешь, – коротко доложил я, импровизируя на ходу. – А из-за чего война-то? – я в свою очередь тоже задал вопрос чтобы не играть в одни ворота.

– Пограничные споры, – отмахнулся ир-Земах. – Долго жил в той местности?

Да что ж ты докопался до меня, засранец?

– Дней десять, до того жил выше по реке, но… – я сделал многозначительную паузу, подбирая слова. – Пришлось сменить место жительства.

– Охотники? – уточнил Аба.

Я неопределённо пожал плечами, лихорадочно соображая, как свернуть допрос в другое русло.

– Ир-Земах, а что это за украшение такое? Я не уверен, что оно мне подходит.

– А это, мою любезный вампир, та самая штука, которая не позволяет тебе залезать людям в мозги. Чётки Отрицания, неужели не слыхал ни разу?

Опа! Я умею залезать в мозги? Телепатия? Надо будет разобраться.

– Слыхал, краем уха. Но видеть, пока не видел.

– Зато теперь ты являешь их временным владельцем, – хмыкнул Аба. – Снять их с тебя можно двумя способами: либо магическим, либо отрубив тебе голову. Но магическим способом ты воспользоваться не сможешь, потому как не обладает ваше племя таковой магией, – он ехидно ухмыльнулся. – Это даже если не брать в расчёт, что именно твою магию они и гасят.

Магия? Что за бред? И тут я вспомнил, как этот гаврик поймал меня каким-то полем. Что это было? Одно из проявлений магии?

– Ладно, ты тут пока располагайся, – выдал этот недоделанный колдун, наблюдая мой обалделый вид, – мы ещё поговорим.

Аба ир-Земах развернулся и направился прочь, но сделав несколько шагов, снова остановился.