Беспокойный мозг. Полезный гайд по снижению тревожности и стресса. Как бороться с депрессией, тревожным расстройством, посттравматическим синдромом, ОКР и СДВГ

Ума Найду

Беспокойный мозг. Полезный гайд по снижению тревожности и стресса. Как бороться с депрессией, тревожным расстройством, посттравматическим синдромом, ОКР и СДВГ

Все советы, представленные в книге, должны использоваться в качестве дополнения, а не замены рекомендациям лечащего врача. При наличии проблем со здоровьем или подозрении на них необходимо проконсультироваться со специалистом. Автор и издатель не несут ответственности за возможные последствия (в том числе ущерб) применения предложенных рекомендаций и методов.

Посвящается моему покойному отцу и бабушке; моей дорогой маме (которая когда-то дала мне бесценный совет) и любимому мужу, без которого этой книги никогда бы не было

THIS IS YOUR BRAIN ON FOOD by Uma Naidoo, MD

Copyright © 2020 by Uma Naidoo

This edition published by arrangement with Little, Brown and Company, New York, New York, USA. All rights reserved

Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации:

Jukyelabs, Angelina De Sol / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Миронова Л., перевод на русский язык, 2020

© ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Вступление

На первый взгляд кажется, что нет ничего общего между питанием и психиатрией. Вы вряд ли представите себе Зигмунда Фрейда, сидящего в кожаном кресле с сигарой и прописывающего кому-то запеченного лосося. Как правило, психиатры назначают пациентам лекарства или выдают направление на прохождение другого вида терапии. И не говорят ни слова о том, что правильное питание способно облегчить их состояние. Сегодня многие задумываются над тем, что они едят: как пища влияет на работу сердца, окружающую среду и, конечно, объем талии. Однако никто не принимает во внимание тот факт, что рацион оказывает сильное влияние на мозг.

Связь между питанием и психическим здоровьем неочевидна, но бесспорна. Она является ключом к пониманию причин такого явления современности, как «двойные эпидемии». Да, в плане знаний и технологий медицина шагнула далеко вперед, но, несмотря на это, психические нарушения и проблемы со здоровьем, вызванные неправильным питанием, продолжают поражать общество с угрожающей скоростью. В любой взятый год каждый пятый взрослый американец будет страдать диагностируемым психическим расстройством, а 46 % рано или поздно попадут под критерии такого заболевания. 37 % американцев борются с ожирением, 32,5 % – с лишним весом, а это значит, что почти у 70 % населения США масса тела выше нормы. По оценке специалистов, в стране примерно 23,1 миллиона диабетиков и 7,2 миллиона тех, кто живет с этим заболеванием, даже не подозревая об этом. Складываем цифры и получаем 30,3 миллиона человек, т. е. почти 10 % населения.

Если существует постоянное взаимодействие между кишечником и мозгом (это центральная тема моей книги), значит, наше питание и психическое здоровье неразрывно связаны. Взглянув со стороны, мы видим, что ситуация движется по замкнутому кругу. Скудное питание провоцирует рост уровня психических нарушений, а это, в свою очередь, приводит к развитию вредных пищевых привычек. Словом, пока мы не решим диетические проблемы, нельзя остановить волну психических расстройств, захлестнувшую общество. Никакие лекарства и психотерапия тут не помогут.

Налаживать разрушенные связи между диетой и ментальным здоровьем важно как на социальном, так и на индивидуальном уровне – в данном случае речь идет не только о тех, кто уже столкнулся с заболеванием. Возможно, вы никогда не обращались к психотерапевту по причине депрессии или тревожности, но вам точно знакомы нервозность и грусть. Каждый из нас хоть раз сталкивался с навязчивыми мыслями и был чем-то травмирован – неважно, серьезно или нет. Мы все хотим сохранять хорошую концентрацию внимания и остроту памяти. И нам нужны качественные сон и секс.

В этой книге вы узнаете о том, как с помощью питания поддерживать психическое здоровье.

Когда окружающие узнают о том, что я психиатр, диетолог и профессиональный шеф-повар, они ошибочно полагают, что сначала я освоила кулинарное мастерство, а уже потом стала увлекаться медициной. На самом деле я научилась готовить относительно поздно. Я выросла в большой южноафриканской семье в окружении бабушек, теть, мамы и свекрови. И все они были первоклассными кулинарами. Нужды готовить у меня просто-напросто не было. Моя мама, сертифицированный врач и замечательный повар, возбудила во мне интерес к выпечке. А благодаря необходимости тщательно взвешивать и измерять ингредиенты возникла моя любовь к науке. Если раньше я с радостью уступала место на кухне, то теперь все изменилось.

Переехав в Бостон, чтобы осваивать психиатрию в Гарвардском университете, я чувствовала себя так, словно меня вырвали из теплого и уютного гнезда, где много народу, где меня любят и где всегда стол ломится от вкуснятины. Мне нужно было обязательно научиться готовить, чтобы на новом месте создать ощущение дома. Мой супруг не только замечательный человек, но и хороший кулинар, но я не позволила ему хозяйничать на кухне (он любит говорить, что был бесценным руководителем и до жестокости честным дегустатором) и стала готовить то, что на тот момент умела.

Я вспоминала бабушку по материнской линии. Когда мама училась в медицинской школе[1], я оставалась с бабушкой, крутилась вокруг нее и наблюдала, как она кашеварит. Мне шел всего четвертый год, и приближаться к горячей плите и духовке было категорически запрещено. День начинался с того, что мы шли в огород за свежими овощами, потом готовили их к обеду, накрывали на стол, рассказывали друг другу разные истории, а затем располагались на послеобеденную дрему.

Когда мы осваивались в Бостоне, кабельное телевидение было роскошью, поэтому я смотрела государственные каналы и так познакомилась с Джулией Чайлд, которая виртуозно готовила омлеты и обучала зрителей азам французской кухни. Она помогла мне обрести уверенность и скоротать долгие часы одиночества, когда мой муж заканчивал аспирантуру. Постепенно приготовление пищи стало для меня чем-то естественным. Это был отличный способ отвлечься и расслабиться, особенно после начала резидентуры[2].

Когда я стала практиковать как психиатр, моя любовь к кулинарии не угасла, и муж предложил мне поступить в Кулинарный институт Америки. Мне нравилось там учиться, но, к сожалению, совмещать работу в Бостоне и учебу в Нью-Йорке оказалось невозможно. Я решила подыскать учебное заведение поближе, и в итоге мой выбор пал на Кембриджскую школу кулинарного искусства. Так мне удалось остаться верной двум своим страстным увлечениям: психиатрии и кулинарии.

Я быстро поняла, что, в отличие от телевизионных сериалов про врачей, которые очень далеки от реальности, профессиональный мир кулинарии именно такой, как нам его показывают на экранах: шеф-повар все время орет и ругается, правда, не благим матом, как Гордон Рамзи. Да, это жутко изматывает, но ничто не сравнится с чувством удовлетворения, возникающим, когда у тебя получается идеальное безе, когда ощущаешь глубокий аромат безукоризненно приготовленного консоме[3] или когда паштет перед застыванием по консистенции напоминает сливочный крем.

Все это время я много работала в больнице. Сейчас, оглядываясь назад, я не совсем понимаю, как мне удалось не сломаться. Очень часто я читала книги по кулинарии и готовилась к письменным экзаменам прямо за ужином. После занятий я доделывала то, что не успела на работе, отправляла электронные письма, выписывала рецепты и вела телефонные переговоры. Каким-то чудом я выстояла. Наверное, мной двигала жажда знаний в обеих областях, ведь я одинаково люблю кулинарию и психиатрию.

Именно в этот период меня заинтересовала пищевая ценность продуктов. Когда пациенты жаловались на лишний вес, якобы набранный из-за антидепрессантов, я рассказывала им, сколько сливок и сахара добавляют в их любимый кофе из Dunkin’ Donuts. Чтобы расширить свои знания в области диетологии и иметь возможность давать пациентам советы по питанию, пришлось пройти специальное обучение.

Освоив психиатрию, диетологию и кулинарное искусство, я стала активно рекомендовать правильное питание и изменение образа жизни. Шаг за шагом мне удалось выработать собственный холистический[4] интегрированный подход к лечению ментальных расстройств. В дальнейшем этот метод лег в основу моей Программы психиатрии питания и образа жизни, которая применяется в Массачусетской больнице общего профиля, первой и единственной в своем роде в США.

Несмотря на полученные опыт и знания, мое образование было неполным, пока я не ощутила силу пищевой психиатрии на себе. Пару лет назад я отдыхала в роскошном отеле в Беверли-Хиллз и наблюдала за бликами света, играющими на стене. Книга навевала на меня приятную дрему. Мы с мужем наслаждались долгожданным и заслуженным отпуском, приуроченным к его дню рождения – со временем это превратилось в ежегодную традицию. Весомый повод вырваться из повседневной жизни, отдохнуть и перезагрузиться.

Поняв, что засыпаю, я отложила книгу в сторону и случайно провела рукой по шее. В том месте, где обычно у меня нет причин себя трогать, я вдруг почувствовала что-то вроде шишки. Сначала я списала все на усталость, но, ощупав уплотнение, была шокирована. Без всякого сомнения, это была опухоль. РАК. Мне хотелось верить, что я ошибаюсь, но нет. Как врачу мне сразу стало ясно, с чем я имею дело.

Мы вернулись в Бостон, где мне поставили диагноз в течение семи дней. Бесконечное хождение по кабинетам и сдача анализов – так прошла целая неделя. Какое счастье, что у меня есть доступ к лучшей системе здравоохранения мира, а еще – сильная поддержка коллег и друзей. Но вместе с тем я понимала, что впервые в жизни столкнулась с чем-то совершенно неожиданным. Онкология всегда застигает врасплох и делает нас абсолютно беспомощными. Я стала думать, за какие грехи мне послано такое наказание, но благодаря индуистским корням смогла посмотреть на ситуацию с другой стороны. В детстве мама и бабушка учили меня: «Это испытание, которое нужно пройти. Отнесись к происходящему с благодарностью, доверься Богу, и все будет хорошо». Несмотря на слезы и отчаяние, это были очень верные слова.

Изо всех сил я пыталась справиться с эмоциями. Образование психиатра не очень помогало упорядочить хаос, который царил в голове. Впервые я не могла контролировать исход болезни. Это было не в моей власти. Все, что мне оставалось делать, – это подставлять руку для забора крови на анализ, зная, что скоро мне придется подставлять ее для болюсного введения[5] химиотерапии. Я пережила весь спектр чувств: от паники до равнодушия. В эти моменты не было ни смеха, ни слез, ни страха, ни радости. Только леденящее душу оцепенение.

Проснувшись утром после первой процедуры химиотерапии, я решила выпить чашечку расслабляющего чая с куркумой. Я думала над тем, как в мгновение ока моя жизнь повернулась на 180 градусов. Поддерживать боевой дух было непросто. Я хорошо знала о травмирующем побочном эффекте, с которым могу столкнуться, даже если в конечном итоге лечение увенчается успехом. Щелкнула кнопка электрического чайника, и в этот момент в моей голове тоже что-то переключилось. Я вдруг подумала: «Я умею готовить и знаю, как устроен организм, так почему бы мне не помочь себе с помощью правильного питания».

Для психиатра-диетолога это кажется очевидным решением, но одно дело быть врачом, и совсем другое – пациентом, тем более я всегда отличалась довольно крепким здоровьем. Я решила привести в порядок ум и тело за счет здоровой пищи, независимо от того, как поведет себя опухоль.

Что происходило в последующие шестнадцать месяцев? Интенсивный курс химиотерапии, операция и облучение. Когда я приходила на процедуру, онколог всегда интересовался, что я принесла с собой поесть. В ответ я доставала свою термосумку с питательным смузи из богатого пробиотиками йогурта, ягод, миндального молока, кефира и темного шоколада. Благодаря правильному питанию меня не тошнило. Из-за приема различных препаратов аппетит то ослабевал, то усиливался, что приводило к колебаниям веса, но я все равно ела только то, что мне нравилось, даже если из-за лекарств вкус продуктов казался другим.

Проходя по онкологическим кругам ада, я чувствовала себя на удивление хорошо. Лечение должно было измотать организм, но я находила способы сохранять высокий уровень энергии. Гораздо сложнее было поддерживать ментальное здоровье, но и здесь меня спасала еда. Правильное питание помогало не терять спокойствие и позитивный настрой. Я сократила прием кофе и отказалась от вина. В моем рационе было много свежих фруктов, которые я сама мыла, чистила и готовила. А еще я варила высокобелковый, высоковолокнистый индийский чечевичный суп (дал) со шпинатом, богатымфолиевой кислотой. По четвергам я баловала себя целебным и невероятно вкусным домашним горячим шоколадом – это была своего рода награда за прохождение лечения. Я старалась избегать продуктов, содержащих большое количество неполезных калорий. Из-за быстрой утомляемости я не могла посещать спортзал, но зато регулярно совершала активные пешие прогулки. Они повышали настроение, так как физические нагрузки увеличивают выработку эндорфинов. С помощью еды я заглушала тревогу накануне очередного сеанса химиотерапии и поддерживала настроение в дни проведения процедуры.

Я применяла те же рекомендации, которые давала пациентам, и мне было радостно осознавать, что эти советы укрепляют психическое здоровье. Да, мне действительно нужно было подтвердить слово делом. Протестировать изобретенные методы на себе и посмотреть, смогут ли они вернуть душевную гармонию, наладить сон и повысить настроение. Я не знала, что из этого выйдет, но чувствовала, что ради пациентов и себя самой должна опробовать собственные стратегии в борьбе с заболеванием.

А еще онкология научила меня поступать осознанно и заставила задуматься над образом жизни. В нашей большой семье традиционно использовали аюрведические методы лечения, практиковали медитацию, занимались спортом, танцами и балетом. Я поняла, что после стольких лет напряженной учебы и работы мне необходимо вернуться к некоторым правильным привычкам. Мама помогла мне начать регулярно медитировать, а муж напомнил об увлечении балетом, в итоге я записалась в балетный класс для взрослых и занялась барре-фитнесом[6]. Многолетний стресс повлиял на меня на клеточном уровне, и теперь мне известно, как важны стратегии для поддержания здоровья. Здесь нет какого-то одного измерения или аспекта. Человек – это целостная система, а значит, в основе лечения должен лежать холистический подход. Да, пищевая психиатрия – это своего рода краеугольный камень, но изменение образа жизни – тоже не малозначительный аспект.

Должна признаться, что я впервые так откровенно рассказываю о своей борьбе с онкологией. На данный момент лечение пройдено, волосы снова отросли (слава Богу!), и я живу в надежде, что достигла ремиссии, – и никогда не забываю о том, что самочувствие напрямую связано с питанием.

Полученный опыт (детские годы, учеба, работа в больнице, время, проведенное у плиты, и болезнь) вдохновил меня на написание этой книги. Я надеюсь, что на ее страницах вы не только познакомитесь с удивительным миром пищевой психиатрии, но и узнаете, что нужно есть, чтобы оптимизировать работу мозга.

Глава первая

Связь между кишечником и головным мозгом

На свете не так много вещей, ради которых я готова пожертвовать сном. Сон для меня – это святое. Но иногда я не могу сомкнуть глаз, осознавая, что в психиатрии, и вообще в медицине, мы упустили самое главное.

Да, мы больше не применяем ледяной душ и не заковываем пациентов в кандалы, как в XVII и XVIII веках. В этот варварский период «сумасшествие» считалось греховным состоянием, поэтому психически больных людей отправляли в тюрьмы. Лечить в госпиталях их стали гораздо позже, по мере развития цивилизации (1). К сожалению, сосредоточивая все больше внимания на проблемных мыслях и эмоциях психически нездоровых людей, мы стали забывать о том, что в развитии болезни участвует весь организм.

Так было не всегда. В 2018 году историк Йен Миллер указал на то, что врачи XVIII и XIX веков догадывались о взаимосвязи всех систем организма (2). Они говорили о «нервной связи» между различными органами.

Однако в конце XIX века ситуация резко изменилась. Медицина стала более специализированной, и общая картина перестала кого-либо интересовать. Отныне врачи искали «неполадку» в каждом отдельном органе и пытались ее устранить.

Конечно, медики понимали, что рак может перекинуться с одного органа на другой и что аутоиммунные заболевания, такие как системная красная волчанка, поражают весь организм. Но при этом они упорно не верили, что отдаленные органы способны оказывать друг на друга существенное влияние. Выражаясь метафорически, болезнь может прийти издалека!

Проблему усугубляло то, что терапевты, анатомы, физиологи, хирурги и психологи соперничали между собой, вместо того чтобы объединить усилия. В 1956 году один британский врач написал: «Врачи-конкуренты своими советами поднимают такой галдеж, что пациент, который хочет найти ответы на свои вопросы, оказывается в полой растерянности» (3).

На сегодняшний день ничего не изменилось. Вот почему многие люди игнорируют тот факт, что причина психических заболеваний кроется не только в головном мозге. По сути, это сигнал о нарушении одного или нескольких связных путей организма с мозгом.

Мы знаем, что эта связь существует. Депрессия влияет на сердце. Болезнь надпочечников может привести к возникновению панических атак. Инфекции, циркулирующие по кровотоку, способны заставить вас вести себя так, словно вы сумасшедший. Болезни тела очень часто приводят к ухудшению ментального здоровья.

Да, медицинские состояния способны вызывать психические симптомы, но это далеко не всё. На мозг также могут влиять незначительные изменения в отдаленных органах. Самым удивительным феноменом такого рода является связь между головным мозгом и кишечником. Столетия назад Гиппократ, которого по праву называют отцом современной медицины, знал об этом тесном взаимодействии. Он предупреждал, что «плохое пищеварение – это корень всех зол» и что «смерть сидит во чреве», и был абсолютно прав. Несмотря на то, что мы пока стоим на пороге открытий, уже сейчас связь между головным мозгом и кишечником признана фундаментом пищевой психиатрии и самой многообещающей областью исследования.

ДАВНЫМ-ДАВНО…

Наблюдать, как дифференцируется развивающийся эмбрион, – это то же самое, что смотреть в калейдоскоп.

Давным-давно сперматозоиды отправились в путь к яйцеклетке. Они были похожи на корабли, плывущие в ночи. Вы были зачаты, когда произошла эта встреча. Уютно устроившись в маминой утробе, вы, будучи оплодотворенной яйцеклеткой (которая называется зиготой), начали меняться.

Сначала на ровной поверхности зиготы появились выступы, как на ягоде шелковицы. Со временем, повинуясь биологическим инструкциям, как по волшебству, яйцеклетка развивалась и делилась до тех пор, пока не было сформировано детское тельце. В конечном итоге спустя девять месяцев вы были наделены сердцем, кишечником, легкими, головным мозгом, конечностями и прочими удивительными вещами. Словом, полностью экипированы, чтобы заявить о себе миру.

Нервная система кишечника содержит от 100 до 500 миллионов нейронов.

Но прежде чем это произошло, прежде чем головной мозг и кишечник стали двумя самостоятельными структурами, они были одним целым. Они образовались из той же оплодотворенной яйцеклетки, которая дала начало всем остальным органам.

И это еще не все. Центральная нервная система (ЦНС), состоящая из головного и спинного мозга, сформирована специальными клетками, которые называются «клетки нервного гребня». Они мигрируют по эмбриону, образуя энтеральную нервную систему кишечника. В ней содержится от 100 до 500 миллионов нейронов – это самая большая концентрация нервных клеток в организме. Вот почему некоторые люди называют кишечник вторым мозгом. А еще это объясняет, почему два органа так сильно влияют друг на друга. Да, они совершенно разные, но у них одно происхождение.

Отношения на расстоянии

У меня была пациентка, которая очень удивилась, когда я стала расспрашивать ее о кишечнике. Ей показалось это абсурдным, ведь она пришла ко мне лечить психические проблемы. «Эти два органа находятся так далеко друг от друга», – сказала она.

Несмотря на то, что кишечник и головной мозг располагаются в разных частях тела, они поддерживают не только историческую, но и физическую связь.

Блуждающий нерв, или вагус, берет начало в стволе головного мозга и тянется до кишечника, соединяя его с центральной нервной системой. Когда он достигает кишечника, то расходится на отдельные небольшие волокна, которые оплетают орган и образуют своего рода покрытие. Это напоминает замысловато связанный свитер. Так как блуждающий нерв проникает сквозь кишечные стенки, он играет ключевую роль в переваривании пищи. Но основная его функция заключается в том, чтобы обеспечивать передачу нервных сигналов между кишечником и мозгом. Они несут жизненно важную информацию и движутся в обоих направлениях, что делает кишечник и мозг вечными партнерами. Такова природа отношений между двумя органами.

Химия отношений

Каким образом блуждающий нерв осуществляет передачу сигналов между головным мозгом и кишечником? Можно легко представить, что два органа общаются друг с другом посредством биологического «телефона», но это не отражает всю красоту и сложность коммуникационной системы организма.

Общение в нашем теле носит химический характер. Если у вас болит голова, вы глотаете таблетку, так? Вы кладете ее в рот и запиваете, постепенно она достигает кишечника и расщепляется. По кровотоку химические вещества препарата попадают из кишечника в мозг, где они снимают воспаление и расслабляют напряженные кровеносные сосуды. Если лекарство справилось со своей задачей, боль затихает, и вы чувствуете облегчение.

Аналогичным образом в головной мозг попадают химические соединения, вырабатываемые в кишечнике, и наоборот. Это улица с двусторонним движением.

В головном мозге химические вещества производятся в основных частях нервной системы (при содействии эндокринной): в центральной нервной системе (ЦНС), которая включает головной и спинной мозг; в вегетативной нервной системе (ВНС), куда входит симпатическая и парасимпатическая системы; и в оси «гипоталамус – гипофиз – надпочечники» (ось ГГН).

Центральная нервная система вырабатывает такие вещества, как дофамин, серотонин и ацетилхолин, которые играют ключевую роль в регуляции настроения, обработке мыслей и эмоций. Серотонин – гормон, которого очень мало в мозге людей, страдающих депрессией и тревожностью, – отвечает за функционирование оси «кишечник – мозг». Благодаря своим функциям это одно из самых обсуждаемых химических веществ головного мозга, но знаете ли вы, что 90 % серотониновых рецепторов располагается в кишечнике? Некоторые ученые считают, что этот орган напрямую связан с дефицитом мозгового серотонина (об этом мы поговорим подробнее чуть позже).

ВНС отвечает за целый ряд жизненно важных физиологических процессов, большая часть которых носит непроизвольный характер. Ваше сердце бьется, вы дышите и перевариваете пищу благодаря ей. Когда зрачки расширяются, чтобы уловить как можно больше света в темноте, это тоже работа ВНС. Когда вы находитесь в опасной ситуации, она контролирует ответ «бей или беги» – инстинктивную реакцию на угрозу, запускающую каскад гормональных и физиологических процессов. Как вы узнаете далее, кишечник оказывает мощное влияние на эту реакцию, в первую очередь за счет регулирования гормонов адреналина и норадреналина (также известных как эпинефрин и норэпинефрин).

Ось ГГН – еще одна неотъемлемая составляющая стрессовых механизмов. Она вырабатывает гормоны, стимулирующие высвобождение кортизола (также называемого гормоном стресса). Это вещество активизирует организм для борьбы со стрессом. Он дает дополнительный заряд энергии, чтобы мы могли действовать в сложной ситуации. Когда угроза исчезает, уровень кортизола снова нормализуется. Кишечник играет ключевую роль в выработке этого гормона и обеспечении эффективной реакции организма на стресс.

90 % серотониновых рецепторов в организме человека располагается в кишечнике.

В здоровом организме все вышеупомянутые вещества поддерживают слаженную работу кишечника и головного мозга. Но иногда, как это бывает со всеми хрупкими системами, может возникнуть сбой. При избытке или дефиците тех или иных веществ нарушается баланс между двумя органами. Отклоняется от нормы уровень важных химических соединений. Ухудшается настроение. Снижаются концентрация внимания и иммунитет. Ослабевает защитный барьер кишечника, в результате метаболиты и химические вещества, которые не должны находиться в мозге, всё-таки туда попадают, провоцируя хаос.