Школа душегубов

Я маленькая девочка,Я в школу не хожу.Я Ленина не видела,Но я его люблю!

Каково? А вы – теххохист, твогец голода! Находам именно такой как я и нужен. Никому в михе памятников столько не ставили, как мне! Ничьи тхуды так не изучали, как мои! Даже этого Кахлуши, котохый люто ненавидел хусских. Так что получается – и хасстхелы на пользу, хаз моё наследие изучали столько лет! Как, Павлуша? А кстати, если сейчас не в моде моя идеология и лозунги, то почему же после запхета моей пахтии люди твоей стханы не стали жить лучше?

– Господин Бланк! Вы своей революцией, безнаказанностью, идеологией влили яд в души многих поколений. Яд вливали со страниц газет, журналов, книг, с экранов, со всех волн радио, с трибун высоких и маленьких. Вашей идеологией единомыслия и террора отравлен мозг миллионов людей. Сознание народов извращено. И за двадцать лет не исправишь, если оболванивали 80. КПСС проповедовала только ваше «гениальное» наследие, исказив сознание целых народов. Ваша философия, которую приняла на вооружение партия коммунистов – воровство, лицемерие, любые преступления – всё безнаказанно. Ленинизм – как учение разрушил русскую жизнь, и восстановить её уже не удастся никому и никогда. Земля наполнилась злодеяниями, посеянных вами. А диктатура пролетариата – самая жестокая из всех возможных диктатур. Вы же сами признали, что умные, талантливые не поддержали вас. Одни уехали из России, остальных вы да Сталин порасстреляли. В Крыму, когда на стороне красных было 200 тысяч солдат, а у Врангеля всего 40, барон, чтобы не проливать крови, прекратил сражение, потому что вы обещали сохранить всем жизнь. Но обманули и расстреляли каждого второго. Откуда в вас столько жестокости и насилия?

– Насилие, батенька, единственная точка опохы в деле хеволюции. Завоёванную власть можно удегжать только насилием и жестокостью. Тебе этого не понять, Павлуша. Тогда вхемена были такие…

– Вы сами со своими сатрапами сотворили такие времена. Народу не нужна была никакая революция. Страна процветала, развивалась. А кучка революционеров, которая ничего общего не имела ни с христианством, ни с народом только баламутила и не хотела работать. Вот они и поддержали вас, пошли против своего народа.

– Нет, Павлуша, не кучка меня поддехжала, а большинство!

– Обманутое большинство.

– Да ты чего на меня накинулся? На совести Сталина, говохят, больше смехтей, чем на мне. Так?

– Да, господин Бланк, да. Но ведь Сталин ваш ученик, он не знал и не понимал ничего, кроме вашего учения, этот малограмотный сапожник. Следовал вашим курсом. И правил 30 лет. А вы всего 5. Если бы вы столько лет были у власти, в России сейчас бы ни одного умного человека не нашлось. Ваше учение на пользу только лентяям и негодяям, дорвавшихся до власти. До любой. Весь партийный аппарат вёл борьбу с народом, гоняя его по лагерям за 4 колоска или за какое-нибудь слово. Народ никогда не был у руля власти, а вот власть всегда возвышалась над народом, попирая права человека. А вы, господин Бланк, были мерилом для таких правителей. Насилие, ложь, лицемерие, бессудность, безгласность, произвол и безнаказанность – вот что такое ваша идеология, взятая на вооружение коммунистами. А строительство социализма загнало Россию в тупик отсталых, третьеразрядных государств. Большевизм и социализм – это преступная власть. И даже после запрета партии коммунистов, невозможно за 20 лет избавиться от старых догм, убеждений, взглядов. У власти и сейчас те же большевики-коммунисты только с билетами других партий. Моисей 40 лет водил иудеев по пустыне, он ждал, пока они забудут рабство и вырастет поколение, способное жить как свободные люди. Наш народ живёт не в пустыне, а в окружении такой же армии правителей коммуняк. Пусть и бывших.

– Гм, – перебил Ленин. – Умно говохишь, писатель. Ты богу молись, что не в мою эпоху жил на Земле. А то бы…

– В вашу эпоху, господин Бланк, я б и мыслить так не смог. За одни мысли не вы, так Сталин бы расстреляли. Только за одним мысли! Вы ж ради своей утопической идеи построения коммунизма творили всё, что хотели! Кроме насилия и террора, вы, как и Сталин, не знали и не могли построить ничего. Только культ личности взрастили, который внёс в души людей растление, породил такое количество подлецов, трусов и предателей, что говорить об улучшении человеческой породы просто бессмысленно. Вы да Сталин расправлялись с порядочными людьми, вот подлые и встали во весь рост. Потом детишки у них пошли. Ну а от худого семени, сами знаете, какое может быть племя. Вот отчего в стране кавардак. Подлых стало много, все в начальство рвутся. А за двадцать лет, когда ещё мафия кругом верховодит, разве улучшится что-то, если даже сознание людей было деформировано растленной властью. Вы ж сами утверждали, что без насилия и террора ваша власть не продержится и двух лет. С вас начались все трудности: голод, войны, тюрьмы. Миллионы жизней погублены, а ради чего? Ради благополучия нескольких тысяч негодяев, взращённых на почве вашей идеологии. Поколение за поколением думали: вот эту беду перетерпим, эту переживём, преодолеем, а там лучше будет. Как бы не так! Кто у власти – тот хорошо жил и живёт, остальные – существуют. А вы свою власть над российским народом удерживали иностранными легионами чехов, немцев, мадьяр, австрийцев. Особо лютовали латыши, призванные вами воевать за деньги против народов России. Это они обеспечили своей лютостью перелом в пользу красных. Латышские стрелки, коих вы особо боготворили, помогли вам удержаться у руля, – много они кровушки русской попили. Ихний Петерс расстреливал людей из парабеллума, а его сынишка восьмилетний бегал вокруг и просил пострелять. Отец дал ему наган, и он убивал людей ради забавы. Для этих стрелков что человека убить, что муху – всё равно. Ваша революция произвела отбор подлецов и демагогов, лицемеров и лизоблюдов, воров и лентяев. Им неописуемую радость доставляет безоговорочное подчинение всех и вся. Как же – неграмотные лентяи командуют умными и работящими, оболванивая их демагогией, вгоняя страх в души. Для вас и ваших последователей народ – это «безгласная масса людей», насилием отлученная от какой-либо самостоятельности. Ведь даже в уставе партии прописали «демократический централизм», т. е. меньшинство обязано подчиняться порой очень глупым решениям кучки власть имущих. Порушили тысячелетнюю культуру, сгубили накопленное веками, порушили церкви, жгли иконы, старинные усадьбы как памятники архитектуры, как достояние народа. Разграбили дворцы, библиотеки, музеи. Ну чего хорошего вы принесли народам России? А знаете, отчего рано ушли из жизни земной? Не знаете? От сифилиса. Экспертиза показала. Врачи Зернов и ещё два тогда немецких доктора были… Забыл фамилии-то их…

– А, это Штрюмпель и Нонне?

– Да-да. Им под страхом смерти запрещено было говорить о диагнозе. Что при жизни вашей, что после…Засекретили диагноз ваш, господин Бланк. А недолеченный сифилис да переутомления от трудов утопических и привели к ранней смерти. Сифилитики, как и импотенты долго не живут.

– Да-а-а. Это летом 1895 года на Швейцахском кухохте, видимо, пани Зося нагхадила меня. Я тогда многонько пошлялся. А хватился поздно, толком не вылечился…Вот болезнь эта и убавила мне годков на Земле. А то бы я еще попхавил, повластвовал…

– Боже ж мой! Как вы все властвовать-то любите. А хозяйствовать – не умеете. Ваш путь на политический Олимп проложен по трупам, по морям крови людской. И утопические труды ваши – 55 томов заставляли изучать в школах, вузах, техникумах. К чему это привело? Сперва в стране был военный коммунизм, потом к колхозам перешли, где рабский труд за палочки, убогое нищенское беспаспортное существование – всё обернулось следующими миллионами жертв, деформацией людского сознания, атрофией всякого интереса к работе, а потом и вообще ко всему в жизни, кроме водки. Спились целые народы. Человек в социалистическом обществе унижен, оплёван, обезличен копеечным трудом и доведён до быдла. Это ради тех 10 процентов населения, которые жили хорошо. И ученик ваш Сталин продолжал мучить народ, истреблял, гноя в лагерях и войнах, оглуплял страхом смерти. Ради власти, ради политики. Вы ж говорили: «Политика начинается там, где счёт ведётся на миллионы, а террор – единственное средство удержания власти». Всё это с семнадцатого года вызывает только ненависть народов всей страны. Вот что такое ваша власть!

– Павлуша, ты тут как по писаному говохишь, откуда мысли-знания такие?

– А, – засмеялся Павел, – как раз я все эти мысли в книжке излагаю, что о тебе пишу.

– Ты шибко – то не стагайся. Ведь такие, как мы со Сталиным без власти не можем! На всё согласны были, на всё шли. Но ведь и ваш новый вождь, что после хазвала пахтии у гуля стал – он-то стхану на отдельные княжества хазвалил. А мы и цахи веками объединяли Хоссию, а ваш коммуняка ухальский с коньячным носом – всё в один день похушил, чтобы у власти ему быть! Иначе не попасть бы на Олимп, в СССХ был генсек, как тут пголезешь? А коли стхана огхомная хазвалилась, стала дгугая – вот он и стал её вождём!

– Господин Бланк, каждый за себя отвечать должен, смолы в аду хватит и на него. Я сейчас вам счёт предъявляю, с вас спрашиваю, – говорит Павел.

– А кто ты такой, что с меня спхос гонишь?

– Я? Я – то, чего никогда у тебя не было…

– Чего же это такое? А?

– Совесть нации…

– Совесть? М-да-а. Да ведь это – как и честь – химега, дхуг мой, химега. Это неосязаемое и никому не нужное. Пхидумал же ты, Пашенька! Чепуху какую, но пхидумал, – поостыв малость после смоляной купели снова заулыбался Ленин. Но про себя подумал: «Что-то изменилось на Земле. Раньше почти одни партработники в ад залетали, всё аллилуйя мне пели, политически подкованные были, в котлах барахтались. А этот уже не первый, кто иначе мыслит спорит, зараза, архивов там начитался, книжки исторические сочиняет про меня в негативном плане. И в купель смоляную чего-то его не сажают… Что-то на Земле, где я душеньку свою ублажал, изменилось… А как произошло сие? Коммунисты ж клялись мне в верности, учение моё вечным считали… Так ведь скоро и памятники мне посносят, труды мои уже перестали печатать и читать. Неужели без моих трудов жизнь там лучше становится? Хотя бородатые бандиты всё прут и прут из России сюда, раньше их не было. Бескультурные, поговорить не с кем. Да и в аду что-то, вроде бы, изменилось. Ха, совесть откуда-то просочилась! А где же ей быть? Не здесь же… Здесь-то уж ничего не надо, кроме смолы…Однако, этот Павлуша что-то разбередил во мне, раньше никто таких слов про меня не говорил. Карлушу надо позвать, пусть попарит его в смоле, если заслужил…»

– Кахлуша! – крикнул Ленин. – Где ты? Иди-ка сюда!

Но не услышал его Карл Маркс, занятый своим вечным делом. Он ловко шуровал кочергой под котлами, где кипели в гиене огненной Троцкий и Дзержинский, Гриневицкий и Юровский, Свердлов и Каганович, Халтурин и Желябов, Радуев и Вышинский, Сталин и Берия, Ягода и Ежов, и миллионы им подобных, посеявшие на века зло на земле российской.

А Ленин смотрит: силы какие-то обрядили Павлушу в белые одежды и понесли ввысь.

«Эх, не свидимся боле, не наших котлов этот московский писатель. А толковый какой, интересный мужик. На Земле много таких и раньше встречал, но некогда было слушать, революция все силы и время забирала, да Карлушин «Капитал» штудировал».

И только про «Капитал» подумал, как Карл Маркс уже и зовёт:

– Вован! В котёл тебе пора! Жду…

* * *Яд большевизма в мозги заливали.Только не все это сразу поняли.Афоризм ХХ! Века

Если воодушевить толпу, то она с радостным безумством понесётся к пропасти.

Ф. Ницше

Часть вторая

Дьявольский конкурс

– Кто больше зла принёс России, – озлился Уриан на вопрос старшей вороны… – Вчера же повестку объявляли, чего вы там клюв разеваете?

– Упомнишь тут… – прощёлкала ворона и отлетела к своим пернатым сёстрам в ожидании жюри.

В ядовито-жёлтом гроте – коронном зале нечистой силы начали собираться почётные члены дьявольской канцелярии. Вокруг огромного котла, перевёрнутого вверх дном, Асмодей устанавливал котлы поменьше: готовил стол и сиденья для президиума.

Как только в ночной мгле заступила третья смена страж-вигилий, в гроте появился Мефистофель со своей преданной свитой. Стая ожидавших ворон тотчас устремилась на их костлявые плечи.

Высокий, худой, прихрамывающий на правую ногу козлобородый Мефистофель уселся в центре президиума, раскуривая такую же чёрную, как и он сам, трубку.

– Люцифер! – позвал одного из свиты. – Адвокатом будешь.

– Опять я? Пятнадцать лун подряд сижу, на негодяев всё гляжу… Сегодня ведь душ – миллионы. Такого нам видеть ещё не приходилось. На десятки лун разбору, – кивнул Люцифер на орды земных лентяев.

– Радуйся, что работёнка есть, – попыхивал трубкой главный дьявол, оглядывая длинный ряд друзей. – Разберём дело и перерывчик устроим, отдохнём для новых хлопот, – успокаивал вожак, почёсывая острый нос. – Все собрались? Тогда начинаем.

Он ещё раз посмотрел влево и вправо. Дюжины две дьяволов с воронами на плечах сидели в предвкушении радостных разборок. Тут были кроме Люцифера: Вельзевул и Уриан, Асмодей и Вишап, Араска и Шайтан и ещё с десяток других сподручных. – С кого начнём? – кивнул Мефистофель огненный взгляд на своего друга Вельзевула.

– Террористы из девятнадцатого века первые в очереди. Давно подачки нашей ждут…

– Ну давай, зови, – махнул трубкой Мефистофель.

Вельзевул хлопнул в ладоши и в коронный зал нечистой силы вошли молодые закопченные парни. На лице каждого – страдания и мольба. Привыкшие к адской жизни, горячей смоле и постоянным окрикам бесов и бесенят, шагнули они к холодным перевёрнутым котлам, надеясь на облегчение участи своей.

– Что, сынки, кипеть надоело? – задиристо спросил Мефистофель.

– Ох, тяжко, тяжко, – простонали парни.

– А за что кипим? – закинул ногу на ногу дьявол, попыхивая чёрной трубкой.

Толпа в один голос затянула было объяснение, но Вельзевул взмахом руки пресек её гул.

– Млодецкий, Зунделевич, Бух, Фридман, Балмашев, Гершуни, Файнберг, Гольц, Гулинский, Зильберберг, Сулятицкий, Руссак, Березовский, – представил он толпу. – Покушались на жизни чиновников самых высоких рангов. Вплоть до царей.

– Так? – весело спросил Мефистофель.

– А-а-а! – загудели претенденты на дьявольские награды.

– Мелочь! – вынес вердикт главный дьявол. – Ваши старания никак не отразились на судьбе России. Не принесли они вреда сильного. Плохо работали, голубчики. Кипению в смоле вас Бог наказал. Кипите вечно, ребятки, – махнул он трубкой. – Следующих давай!

Стали заходить цепочкой.

– Дмитрий Каракозов. На царя – Александра Второго покушался. Неудачно. Меня повесили.

– Андрей Желябов. Организатор покушения на того же Александра…

– А я помогала, – выпятив тощую, как доска грудь, гордо заявила Геся Гельфман.

– Игнатий Иохимович Гриневицкий. Это моя бомба оторвала ноги царю. А они все – слабаки оказались, – махнул в сторону друзей. – Правда, и сам я погиб от этой бомбы.

– А я руководила и организовывала покушение, – выступила вперёд чахоточная Софья Перовская. – А ещё поезда с другом Гартманом подрывала, где чиновники ездили. За убийство царя меня тогда же вздёрнули на верёвке.

– И правильно сделали! – засмеялся Мефистофель. – Тебе бы, дурочка, детишек рожать, а не с бомбами обниматься, – ткнул в неё потрескивающей трубкой. – Прожила бы там сотню лет, не парилась бы тут в котлах с мужиками…

– Дык, они все эти революционеры по очереди спали со мной. Как тут дитёнка родишь? От кого?

Дружный смех всей дьявольской команды потряс своды большущего грота. Даже вороны, вечные спутники нечистой силы отрывисто закаркали, что означало их смех.

– Чего добились своими убийствами? Ну ухлопали одного – так ведь другой царствовать стал. Вред для России не мал, но ведь не самый-самый. Мелочь какая-то, – осклабился в улыбке главный дьявол.

А Люцифер как бы вердикт вынес: – Власть в любой стране существует для упорядочения общественной свободы и для подавления злоупотребления ею. А вы убили около трёхсот губернаторов, градоначальников, священников, торговцев за каких-то три-четыре земных года.

– Да нашими именами улицы, города в России названы! – в один голос затянули вошедшие. – Книги о нас миллионными тиражами написаны, в фильмах мы прославлены. Хоть мы и не знаем, что такое фильмы…

– Страной тогда правили оболваненные вашими революционными идеями фанаты, это было их дело кого восхвалять. Божье – вас наказать по пакостям земным. Наше – лучших подонков выявить и поощрить. Вы тут на пол присядьте, послушайте сколь чего в России другие понавытворяли. Кстати, а где Азеф? Только за одно убийство министра внутренних дел Вячеслава Плеве ему еврейская киевская община выделила 6233 рубля гонорарчику в виде премии, а из Варшавы сионисты ещё добавили 3527 рубликов. А в ту пору корова червонец стоила. А вы – царя! – усмехнулся Мефистофель в сторону Гриневицкого, стоявшего напротив. – Или вот Боря Савинков. Что – и его нет?

– Смола загустела. Вылезть с Азефом пока не могут, завтра, видать, будут, – пояснил сидевший слева Уриан. – Вон ребята бородатые просятся. Заходите, шакалы, – дал им команду.

Толпа небритых и немытых заполонила грот. Было их много, наверное, целая армия. Или две.

– А чего толпой? Где командир? – строго смерил их отвратные рожи Мефистофель.

– Сами себе мы командиры, с Кавказа мы. Не терпим, чтобы кто-то руководил, – хором забормотали в бороды. – Мы – мастера терактов по всей России. В Москве, Дагестане, Чечне, Ингушетии. В городах и сёлах. Поезда подрываем, электростанции, нефтепроводы, дома, школы…Да что придётся. Всё подряд…

– Шайка какая-то, тоже без царя в голове! Детей, стариков – всех без разбору бьёте. Зачем? Цель даже нам не ясна. Для чего и за что – безвинных?! Вас учили-растили-воспитывали-кормили, а вы в своей же стране и пакостите! Мразь вы наша любимая, наши, наши вы люди. Но! – многозначительно поднял он вверх коптящуюся трубку. – Поблажки ни люди на Земле, ни дьяволы в аду таким не дают… Девчушки тут молодёхонькие, оболваненные… Сами себя рвёте. Малограмотные что ли?

– Да, таблицу умножения даже не все знают, – пояснил Уриан.

– А что они знают? Денежки-бумажки и больше ничего? И это двадцать первый век? О – о-о! Разве можно поощрять таких?

– Э, Тофель, – ласкательно по старой дружбе обратился к нему Люцифер. – Ты дал мне полномочия адвоката. Так вот, я заявляю, – махнул он на бородачей с Кавказа, – в России сейчас демократия, эти шакалы не хотят работать и это их право. А жить на что-то надо. Вот они на кусок хлеба так и зарабатывают, их за теракты мафия разных стран хорошо финансирует. Так что урон России они наносят немалый. Значит, это наши люди. И наше право – представить их к премии или нет…

– Хм, – сжал сильнее в зубах трубку главный дьявол. – но ведь бить людей без разбору – ума много не надо. Даже полуграмотные революционеры выбирали конкретную жертву. А эти? Вон пусть хоть у Соньки Перовской поучатся, – Мефистофель сделал резкий жест в сторону огромной орды бородатых террористов новой России. – Они сами себя к вечному кипению в смоле приговорили ещё там, на Земле. А кстати, как и кто эти банды организует?

– Сперва стихийно всё происходило, – объясняет Люцифер. – Потом в банды стали объединяться. Идут туда самые бескультурные, отсталые, зложелательством охваченные, как все ущербные и ленивые. Разве умный человек будет поднимать оружие на соседа? Потом из других мусульманских стран начали финансировать, обучать бандитов…

– За деньги, значит, идут убивать? Работать не хотят… А чего хотят? Им что – не нравится существующий строй? По-моему, они никакого общественного строя и порядка вообще не могут представить и всеми бесчеловечными средствами – убийствами, терактами – пытаются разрушить любой существующий строй. Даже в наших рядах больше порядка и совести, чем у них. Они ведь против Бога пошли.

– Аллах у них называется, – уточнил Шайтан.

– Да какая разница! Хоть как называй – Бог-то един. Слушай, адвокат! А чего это сперва шли одни иудеи, а теперь одни мусульмане? Все они жители России, а чего тогда свою нацию и веру позорят? Ведь нет большего греха на Земле, как убийство человека! Сами-то ведь русские ни у евреев, ни в странах мусульманских не пакостят. И свою страну ценят, берегут. А эти – что?

– Их и спроси…

– А чего могут объяснить полуграмотные отморозки, коли веру предали, грех самый тяжкий творимые. Хоть это и наш контингент, но с таким дерьмом разговаривать не хочу, не то что премировать их. Кто там следующий?

– Шеф, четвёртая стража вигилий дежурит. Скоро солнышко проклятое вылезет, так что…напомнили Асмодей.

– Ну?! Тогда улетаем! До завтрашней ночи! – скомандовал Мефистофель и вместе со своими воронами все взмыли под своды необъятного грота.

Враз опустел президиум. В преисподней остались ждать следующей ночи террористы и убийцы с одной шестой части суши Земли. Дьявол ада собрал их всех и тем самым дал передышку, притушив котлы с кипящей смолой. Вся нечисть России была сейчас благодарна дьяволам за этот небольшой в вечности перерыв, за надежду, что самые-самые жестокие негодяи получат в награду за свои пакости земные временное, но послабление в аду. А может, освободят одного-двух от вечного кипения в котлах и поставят кочегаром, как Карла Маркса?

Но мысли этих негодяев – претендентов на дьявольское снисхождение Мефистофель прочёл на расстоянии и, как только ночь вступила в свои права он, залетев со своей свитой в вечный грот, заявил: – Хотите, чтобы от кипения в смоле вас освободили? Нет, лучшего кочегара как Маркс нам не надо… Все вы Богом наказаны, точнее ещё на Земле избрали сами себе такое наказание за грехи, творимые там, – он ткнул потухшей трубкой в каменный пол. Сейчас на дьявола надеетесь, а на Земле от Бога отворачивались! А?! То-то же! Каждый получил от Всевышнего то, что заслужил! Ну, заходите, кто первый в очереди за моей поблажкой…

Первым был Гершель Ягода, начальник всесильного ГПУ-НКВД. За ним в затылок друг другу по-военному прошагали начальники управления лагерей и ссыльных пунктов в тридцатые-сороковые годы земного века двадцатого.

– Берман, Филин, Кацнельсон, Коган, Финкельштейн, Серпуховский, Полин, Шабо, Гогель, Мезенец, Заковский, Фридберг, Пиляр, Абрамкольский, Райский, Файфидович, Зелигман, Тройицкий, Дерибас, Круповский, Леплевский, Белицкий, Вуль, Иоффе, Шанин, Слуцкий, Гай, Могилевский, – представлялись они длинной чередой.

– Чего опять целой ордой? По одному разве нельзя? И что – одни масоны вершили судьбами незаконно заключенных? Бардак, однако, в России, если одна нация над всеми стоит. Барда-а-а-ак,… – вывел аксиому Мефистофель.

– А что бы я один мог без них сделать, а они – без меня, – дал чёткий ответ Гершель Ягода.

– Ну, и сколь загубленных на вашем счету?

– Дьяволы родные, любимые! Да рази посчитать число сие?! В лагерях-то сталинских, на лесоповалах, шахтах и рудниках миллионы были. Мало ведь кто-сь выжил. Комаров и гнуса в тайге меньше выжило, нежели душ людских…

– Ну, а всё-таки? – любопытствует с приторной улыбкой на роже Вельзевул. – Ты ж ведомство возглавлял!

– Ну кто ж их считал? Да и зачем, для чего? Можа мильон, можа два, али три успел на тот свет, то бишь – уж на энтот спровадить. Да уж ежели вам очень интересно, то перепись можна провесть, времени тута уйма… А? Давайте, я займусь…

– Ага, перепиши… Души-то вами загубленные почти все невинные были.

– И што же?

– Так они ж не сюда, а в рай попали. А кто нас или тебя туда пустит, начальничек ты этакий?

– Выходит, вы ни мне, ни друзьям моим не верите? – изумился Ягода.

Теперь заулыбался Мефистофель: – Ты чё, малышок? Как не верим? Верим! Что ты, родной! Как не верить своим? Это у вас там на Земле друзья друг дружку продают, а здесь сий номер не пройдёт! Я вот токо спросить хочу: все до единого начальнички, которые в подчинении твоём – все евреи, как так вышло?

– Можно я поясню? – привстал Люцифер. И, не дожидаясь разрешения начал речь держать, словно текст по бумажке читать: – С первых дней власти советской, – а это был семнадцатый год прошлого века земного, в Совнаркоме России – главном ихнем штабе было: один грузин, один армянин, двое русских и 18 евреев. В военном комиссариате, что Троцкий возглавлял – один был латыш, русских – ни одного, зато 34 еврея. В Наркомате внутренних дел все до единого были сионисты, в Наркомате финансов из 30 его членов – 26 евреи, в Наркомате юстиции таковых было 18. В 1936 году из 115 членов Совнаркома 97 были еврейской национальности, в ЦК партии из 85 членов был 61 сионист, в Госплане – 12 из 15 – евреи. Все двенадцать редакторов центральных газет и журналов тоже были людьми этой национальности. В тридцатых-сороковых годах более половины преподавателей школ, техникумов, вузов были иудеями. Так что лагерями командовать тоже им приходилось. Места-то самые лакомые. Должность начальника лагеря приносила каждому огромные доходы взятками с родственников заключённых за минимальное улучшение режима, за начисление зачётов, за досрочное освобождение и так далее. Не говоря уж о том, что начальники-евреи с радостью выполняли истребительские обязанности, предусмотренные всемирным Сионом. Ещё в мае 1917 года состоялся Всероссийский сионистский конгресс, суть которого сводилась к тому, как сделать Россию провинцией для израильтян. А в мае 1918 года сионисты провели в Москве конгресс еврейских общин. Главный лозунг конгресса был: «Да здравствует воинствующий сионизм!» И в том же году с помощью председателя ВЦИКа Якова Моншовича Свердлова сионисты протащили через совнарком закон о смертной казни за антисемитизм. В Законе говорилось, если вы с русским, татарином ли, армянином, грузином, да хоть с кем – поспорили-поругались или даже подрались – не беда, но на израильтянина вы не можете даже голоса повысить, не имеете права ни в чём ему отказать. Только попробуйте с ним круто поговорить или не принять на работу или учёбу – это будет основанием, чтобы привлечь вас к судебной ответственности. Вплоть до расстрела. И закон этот очень уж успешно применяли как в городе, так и в деревне. Особенно распоясались сионисты на правобережной Украине, ближе к польской границе, чувствуя поддержку из-за кордона. Многочисленные подпольные организации сионистов действовали там почти открыто. В Каменец-Подольском и ряде других городов бушевали митинги и еврейские демонстрации, с трибун раздавались выпады против Сталина, вождя тогдашнего, и вообще против советской власти. Всюду были портреты Троцкого. Звучали призывы установить связь Вейцманом, Бен-Гурионом и другими сионистскими лидерами, координировать с ними действия. Еврейские молодчики безапелляционно требовали создать для евреев особую автономную республику со своим правительством и даже указывали территорию от Одессы до Гомеля с центром в Виннице. Украинцев при этом не спрашивали, согласны ли они. Кстати, именно сионисты создали ГУЛАГ. Слышали о таком? В котором за полвека погибло и расстреляно около пятидесяти миллионов человек разных национальностей. Гибли в нём и сами создатели этой всесоюзной тюрьмы. Но главными палачами во всех без исключения лагерях, как я уже говорил, были евреи.