Согнутые руки

– Она уже готовится стать твоей женой, Фреди!

– О да, – сердито кивнул я. – Подносить напитки у нее хорошо получается! Больше мне радоваться нечему.

– Слушай, я же вчера был со своей подружкой в торговом центре Мэнфис…

– Со старой подругой или новую жертву нашел?

– С Мэгги, чёрненькой…

– Значит, старая… А ты становишься постоянным, дружище! Ну и?..

– Она таскала меня по бутиками: то шмотки просила купить, то сумку… Короче, меня эта хрень здорово достала, я дал ей денег, а сам спустился на первый этаж покурить. Закурил сигару, – рассказывая, Марк раздавал карты, – стоял, пытаясь обуздать свой гнев на Мэгги, и тут увидел, что за стеклом витрины висит большая фотография со знакомым нам личиком. Угадай, кто это? Подсказка: это наш ледяной айсберг, который находится у вас в гостях.

– Рослин… Я слышал об этой выставке, причем от нее же.

Лицо Марка в эту минуту исказилось от недовольной гримасы. Я хохотнул про себя.

– Слышать-то слышал, а я видел, – гордо протянул Марк, раскрутив рулетку. – Какая же она там… ммм, обворожительная штучка. И вроде бы одетая, но такое впечатление, что позирует нагая. Глаза, улыбка… Это она здесь ходит вот так – будто бы сержант Бо.

– Там она в образе, Марк. Не забывай, что это постановочная съёмка.

– Слушай, Фреди, я так понимаю, тебе совсем не интересно хотя бы глазком взглянуть на это чудо?! А я тащил их специально для тебя… Целых две выторговал. Заплатил бешеные бабки! Они вообще-то их не продают!

– Ты выкупил их чтобы просто показать мне? Ну и дичь!

– Так ты будешь смотреть? Парни уже успели оценить, а некоторые запросили их у меня для личной коллекции.

– Доиграем, потом покажешь. А сейчас Сара несёт мне бренди! Боже, я же просил виски!

– Виски закончилось, дорогой. – От ее поцелуя в щеку у меня свело челюсти.

– Передай Ларчу, чтобы достал из погреба ещё ящик. Парни только разогрелись.

– Конечно, милый мой. – Она снова поцеловала меня и вприпрыжку укатилась прочь с моих глаз.

Фортуна сегодня была не на моей стороне. Я все время проигрывал, а все потому, что Марк, будь он неладен, рассказал мне о картинах Рослин в его комнате. И Сара… Боже, лучше бы она не попадалась мне на глаза. Я почти сорвался и чуть не наорал на нее из-за бренди. Пора бы понять, что наш будущий брак – формальность. Джо, как вовремя ты ушел из жизни, чтобы не видеть моего гнева и страданий!

– Ну-у… и где эти шедевры? – В комнату Марка я вошёл только с ним, без сопровождения других желающих приобщиться к искусству.

– Сейчас, я накрыл их накидкой от любопытных глаз служанок. Та-дам… – Марк резко дёрнул за край ткани, и перед моим взором появились две больших, чуть ниже моего роста, фотокартины Рослин.

Первых несколько минут я просто молча изучал их. Честно сказать, она и правда была здесь подобна нимфе зелёных лугов и полей. Этот лёгкий сарафанчик на ней был свободным, отчего ее тело казалось таким хрупким и беззащитным. Белый балдахин в руках, но фоном, в глаза не бросается… Только ее взгляд… такие манящие голубые глаза, обрамлённые пушистыми ресницами. Пшеничные короткие волосы разметал в стороны ветер. Вот она – совершенная и настоящая женщина, такая, какой создала ее природа.

– Правда нимфа? – улыбнулся Марк. – Ты если приглядишься ко второй картине, то сможешь заметить лёгкий след ее выступающих сосков на сарафане. Чертовка, кажется, специально не надела бюстгальтер!

Я нахмурил брови от удивления, так как не поверил словам Марка. Но позже, когда Марк отвлекся, я решил перепроверить его и, о Боги, я действительно смог разглядеть еле заметные, аккуратно выпирающие точки на ее груди! Внутри меня что-то зашевелилось. Не хватало ещё, чтобы мой член встал прямо сейчас! Черт! Скрытая любодейка! Она излучает тайный секс, тот, который бросается в глаза не сразу.

– Потрясающе!

– А я о чем тебе говорил все время! Джон хочет себе забрать все, но мы сошлись на одну картину, еле сбил с него денег!

– Нет уж, я заберу обе, и знать об этом никто не должен! Заплачу даже больше суммы, за которую ты их приобрел.

– Эй, вообще-то я собирался оставить себе вон ту, где видно соски!

– Вообще-то ты должен быть примерным женихом, а не любоваться прелестями посторонних девушек! – Я молча сложил картину одну на вторую и стал заворачивать их в накидку.

– Кто бы говорил! А как же Сара?!

– Брак по расчету наших с ней отцов, тебе ли не знать!

– Я знал, что ты запал на эту цыпочку. Не просто же так ты их забираешь у меня.

– Просто я не хочу, чтобы ваши озабоченные рожи смотрели на нее и онанировали!

– Ох, какие мы нежные. Да забирай ты их, только чек не забудь выписать.

– За мной не заржавеет, после праздника получишь желаемое.

Я вышел с картинами и, на мою радость, спокойно прошелся с ними по коридору и закрылся у себя в спальне. Ну и проблем же ты мне создала, Рослин. Твои снимки теперь будут стоять у меня. Это я так поначалу думал, что поставлю их за шкаф и пусть себе стоят, но не тут-то было! Дурацкая мысль, что они должны висеть на стене, не покидала меня. Я уже подумывал вернуть их в галерею обратно, а потом снова вернулся в комнату, аккуратно снял с них накидку, поставил у стены и уселся на кровать, закурив сигару, рассматривая их.

Ну что такого в ней? Да, красивая… да, сиськи на месте и женские формы при ней; да, с мозгами в голове, острая на язык, с чувством юмора. Подобные бывают, но таких, как она, я на своем пути не встречал. Джо, почему ты не рассказывал мне о ней раньше? Почему ты скрывал эту радость от меня? Боялся, что я ее обижу, как другие подобные мне извращенцы? Так не будет. Она славная маленькая женщина, которой всего около двадцати лет, но все равно для меня она – воплощение женщины-мечты.

Я не помню, как уснул. Сны мне вообще не снились. Где-то после двух часов ночи я проснулся весь в холодном поту от женских криков за стенкой, и первое, что я сделал, – спустился в подсобку на первый этаж за гвоздями и нашел что-то, похожее на молоток. Бурная ночка кузена Барти за стеной настолько раздраконила меня, что я решил забивать гвозди в стену ещё ритмичнее, словно под музыку, в такт крикам его подружки. Похоже, они поняли, что со мной лучше не шутить, и активные крики затихли. Стучать я закончил, картины повесил и лег в постель, засыпая, поглядывая на луговую нимфу вдалеке. Наверное, подумал я, она видит седьмой сон…

Как бы не так. Проснулся я спустя часа полтора от резкого хлопка около моего столика. Я подумал, что пробка с открытого шампанского вылетела сама, но нет… Бутылки на столе не оказалось, как и одного бокала тоже. Я перевернулся на другой бок кровати и опустил взгляд на пол – женский силуэт в белой рубашке с закатанными рукавами. Рослин сидела на полу в позе лотоса, пила шампанское и рассматривала картину ведущих гангстерских организаций в виде древа. От увиденного я даже быстрее проснулся.

– Роси…

– Ну вот, все-таки разбудила тебя. Я не хотела, прости. – Она даже не посмотрела на меня.

– Все нормально. Я сплю отрывочно, иногда всю ночь бодрствую.

– Развлекаешься так же, как твои дружки в спальнях? Я не могу уснуть из-за этих оргий за стеной, имели бы совесть, ведь знают, что я живу недалеко от них.

– Нет, хотя я бы не отказался расслабиться. Налей мне шампанского…

– Подай бокал. – Она налила мне полный и даже немного надпила с него, чтобы напиток не разлился по пути ко мне.

– А прилечь ко мне не хочешь?..

– Ты только не начинай наглеть, ладно? Я заметила, что ты смелости набрался, чтобы разместить у себя мои снимки.

– Особого удивления я не заметил в твоих глазах и голосе. Значит, ты уже знала, что я их забрал!

– Да, знала. Знаешь, слухи в доме дона Вито распространяются очень быстро. Я даже рада, что они оказались в твоих руках.

– Правда? Почему?

– Трудно объяснить… может потому, что здесь нет любопытных глаз, в отличие от гостевых комнат. И даже если ты приведешь сюда девицу для утех… она всего одна… Хотя я бы не хотела этого видеть!

– Я не вожу сюда девиц, уж поверь мне. Это дом моего отца, а я уважаю его традиции.

– Твои же гости, по-моему, не очень.

– Поэтому я и забрал картины к себе. Тебе интересно мое мнение о них?

– Они вульгарны. Эти две, по крайней мере… Когда Ромео показал их мне, я сказала, что тут видно мои соски, а он сказал: «Брось! То что надо! Я слегка их размою». Он не должен был печатать их.

– А мне нравится… Ты тут такая… – я закатил блаженно глаза. – Настоящий, скрытый, манящий секс!

Она молча осушила свой бокал, а затем сделала пару глотков прямо из горла бутылки.

– У тебя тихо тут. Если я расположусь вон на том кожаном диванчике, ты не будешь приставать?

– Посмотрим. – Я хитро улыбнулся, на что она никак не отреагировала, просто молча прошла к дивану и, закутавшись в плед, легла, отвернувшись лицом к стене.

Спустя двадцать минут я бесшумно встал с постели, чтобы закрыть на замок двери в мою спальню. Я хотел, чтобы она выспалась, но мне самому спать перехотелось. Я просто рухнул в кресло около камина, взял в руки первую попавшуюся книгу и постарался прочесть хотя бы страницу, но мои глаза не слушались, они хотели смотреть на нее – такую спящую, прекрасную и беспомощную. Она пришла ко мне, Джо. Ко мне… а это значит, она стала доверять мне чуточку больше. Стеречь ее сон сегодня буду я.

3. Bang-bang

Сквозь поверхностный сон я слышу мелодию. Она такая дивная, будто ее кто-то насвистывает мне прямо на ухо женским тонким голоском. Мне представляется, что я стою на краю обрыва, а ветер свищет женским голосом, мол, я свободен, я теперь заслужил узнать, что такое настоящая земная любовь. Странный сон, не находите? Звуки музыки, которые я услышал во сне, отчасти мне не приснились. Музыка действительно раздавалась на первом этаже, в гостиной… Быть может, во дворе, я до конца не разобрался спросонья. Мозг отказывался работать после нескольких ночей без нормального сна, но сегодня мне удалось вздремнуть, пусть даже неудобно съежившись в кресле. Я вдруг вспомнил, что ночевал в комнате не один. Бросил сонный взгляд на диван – Рослин незаметно упорхнула от меня. Детка, моя лучшая ночь была сегодня с тобой; спокойная, задумчивая, прекрасная ночь, проведённая под твое тихое сопение и потрескивание золотистых пузырьков шампанского в бокале, на котором остался след от твоих припухших губ.

«Хватит мечтать, – подумал я, – похоже, все готово к празднику, а музыканты в самом деле начали репетицию прямо на заднем дворике».

Сегодня погода была хорошая, солнечная. Почти как в Италии на берегу Лидо Ди Езоло. Отцу исполнилось семьдесят лет. Он крепкий малый, здоровья ему не занимать. Все знают, что дон Витольдо Макалузо – это целая эпоха итальянского бизнеса, рэкета и других вытекающих. Его любят и ненавидят власти, им восхищаются и ему завидуют. Он успел за эти годы побывать в сотне перестрелок, выжить после клинической смерти, обойти сухой закон и запрет на продажу наркотиков, сколотить семейный бизнес, потерпеть крушение, потом снова найти лазейки в системе и использовать их для своих целей, чтобы встать на ноги ради нас – своих пятерых сыновей, любимой единственной жены и внуков. Он любит шикарную жизнь, но в приоритете у него всегда будет семья; так было заложено ещё нашими предками – итальянцы имеют крепкие семьи. Почти все мои старшие братья (я самый младший в семье) женились по расчету. Лишь Маттео сам выбрал себе жену и ни капельки об этом не сожалел. Трое других братьев, Диего, Филипп и Мартин, успели развестись и даже повторно жениться – теперь уже по любви. А я… Да что я? Младший сын семейства, мне было все позволено, наверное, поэтому отец и не женил меня лет в двадцать – перед глазами был горький опыт моих братьев. Он думал, я нагуляюсь и по-настоящему полюблю выбранную им Сару. Жизнь – штука непредсказуемая, соглашусь, но чтобы настолько…

Я наспех принял душ, побрился и переоделся в классическую двойку с двубортным пиджаком. Такой весь из себя накрахмаленный… Терпеть этого не могу, но ради презентабельного вида перед многочисленными гостями вынужден иногда выряжаться. Скука! И почему этот элемент делового этикета не относится только к виновнику торжества?!

Ещё в холле я услышал музыку; официанты бегали с подносами в руках туда-сюда, дети верещали и прятались за длинными шторами, что закрывали окна. Все как всегда – вновь воцарился хаос. Ты же помнишь, Джо, как у нас бывает? Балаган, море гостей и дорогой выпивки.

Голова идёт кругом – быть может, из-за того, что я ещё не пришел в себя после сна. Или же шампанское было дрянью? Да, надо было пить виски… Достаю сигару, закуриваю. Моя двоюродная тетушка Лила бежит ко мне и крепко обнимает, целуя в щеки. Говорит мне восхищенно, что я возмужал и стал еще больше похож на отца в молодости. Тетя Лила всегда была мила ко мне и считала своим вторым ребенком – дополнением к дочери Джанин. Мы немного поговорили. Она не забыла поинтересоваться о свадьбе с Сарой, на что я размыто ответил, что обо всем заботится отец. Как же я не хотел вспоминать об этом событии! Честное слово, я даже непроизвольно сжал руки в кулаки. Сара ассоциируется у меня с агрессией, и я отнюдь не люблю бить женщин, но почему-то именно она вызывает во мне такие чувства!

Гостей становилось все больше. Весь задний двор был заставлен пышными столами, танцующими парочками, детьми… вдалеке играли музыканты, ребятню развлекали специально приглашенные клоуны и акробаты из цирка Дю Солей. Фонтан из шампанского в буквальном смысле поливал всех желающих. Я смотрел на все это, и мне вдруг стало так тоскливо, Джо. Тебя ужасно не хватает – с кем мне теперь пить за здравие собственного дона? Официант подошёл ко мне, предложил взять канапе с красной рыбой. Я съел парочку, легче не стало. Голова продолжала трещать. Чёртово шампанское.

До начала открытия праздника оставались считанные минуты. Я с облегчением подумал, что после открытия растворюсь в толпе – так никто не скажет, что меня не было. Мартин окликнул меня неожиданно, затем подошел сам и потянул за собой. Согласно древней традиции нашей семьи, пятеро сыновей объявляют о начале праздника (на два дня), затем под взрывы салютов и оваций мы перерезаем красную ленту с эмблемой нашего клана. Так должно было быть и сегодня, но Мартин завел меня в дом, и голос его был тревожным:

– Говорят, засада намечается. Планы сдвигаются. Отец уже в безопасном месте. Мы выпускаем Дадли и Кирана открывать праздник, я уверен, что с этой части все и начнется!

– Ты уверен в этой информации?! Это не очередная утка?!

– Знаешь, мне бы не хотелось словить пулю в отцовский юбилей. Детей забрали циркачи и уехали играть в парк развлечений. Они не догадываются.

– А остальные?!

– Как карта ляжет. Мы же не можем гарантировать защиту всем на территории особняка, где сейчас собралось более двухсот человек!

Сука!.. Не зря голова болела с утра! Я достал пистолет и бронежилет из сейфа в отцовском кабинете и спустился на первый этаж. Когда в последний раз мне доводилось стрелять, Джо? Помнишь нашу перестрелку в Чикаго? Тогда мне задело ухо, и я отказался его зашивать. Теперь остался шрам на всю жизнь, но они украшают тело настоящего гангстера.

Я застыл в проеме входной двери – меня вдруг осенило. Рослин Мэй… Я до сих пор ее не видел после ночи! Я поспешно выбежал на террасу и стал спрашивать о ней у всех попавшихся на моем пути. Кузен Марк отозвался сразу же, он сообщил, что видел ее несколько минут назад в беседке, но вид у нее был болезненный. Я попросил его найти Сальвадора Гаравани (отец Джо и Рослин) и предупредить его, что я уведу Рослин в безопасное место. Потом я ловко перемахнул через балконную ограду и побежал к беседке как ошпаренный, надеясь найти Роси. Она в самом деле сидела в беседке как в воду опущенная, угрюмо потягивая кофе. Лицо ее было бледным и хмурым. Я подскочил к ней и одним рывком поднял с места, поставив на ноги, и прислонил к стене.

– О-о, моя сладкая, я смотрю, вчерашнее шампанское вштырило не только меня! Голова раскалывается, да?

– Да-а, – еле слышно протянула она. – Я думала, выйду на свежий воздух – меня попустит, но стало только хуже. И ты ещё меня схватил, – она начала вырываться из моего захвата, – зачем это?!

– Пойдем, детка. Намечается ЧП, и ты должна быть в безопасности. Ясно?.. Слушай меня внимательно, пока я веду тебя… и, черт возьми, не перебивай!

Рослин лишь кивнула, похоже, она знала, что на нашем гангстерском жаргоне означает ЧП.

– Об этом месте знают только я и братья. По всем правилам я должен завязать тебе глаза, но сейчас нет на это времени. Будешь сидеть здесь, пока кто-то из нас за вами не придет.

– За нами? Я там буду не одна?..

– Нет, сейчас сама всё увидишь. Только я тебя прошу: ни при каких условиях не покидать это место! Ты меня поняла?!

Она вдруг остановилась и посмотрела на меня таким серьезным взглядом, что у меня по коже побежали мурашки.

– Да, поняла. Краснеть за меня не придется! Только вот мой папа… Что с ним?!

– Умница! Не волнуйся, с ним будет все хорошо. Его уже предупредили – о тебе в том числе.

Я подтолкнул ее, чтобы шла вперёд, но она схватила меня за руку, останавливая.

– Скажи, почему я? Почему ты решил меня спасти, а не свою Сару, что было бы логичней?

– Много будешь знать – быстро старухой станешь, – я потянул ее за собой, улыбаясь на ее вопрос. Она хочет знать. Ха!.. У меня сработала защитная реакция, черт возьми. В экстренных ситуациях мы стремимся защитить слабых, вот я и вспомнил про Рослин. А Сара… я и так знаю, что ее отец распорядился забрать и укрыть дочь от предполагаемой опасности. Джо, видишь, я спасаю твою сестру, я забочусь о ней, как и обещал.

В подземном коридоре бункера было очень темно. Я шел почти наощупь: одной рукой просвечивал путь зажигалкой, второй – вел за собой Рослин. Она больше не задавала вопросов. Просто спокойно шла в такт моим быстрым движениям. Когда мы наконец-то подошли к бронированным дверям, они открылись автоматически, после чего я затолкал Рослин в проём. Свет здесь уже был.

– Будь паинькой и не скучай. – Я похлопал ее по спине, чтобы приободрить. Вид, конечно, она имела нездоровый. – Шампанское – дрянь. Как только все закончится, затащу тебя к себе в комнату – будем пить дорогой виски, слушать джаз и, быть может, я уложу тебя в постель!

– Фреди, – она еле заметно дотронулась до моей руки, совершенно не обращая внимания на мой грубый выпад в конце, – прошу, береги себя!

Что я слышу? Она впервые назвала меня Фреди?! Сладкая…

В ее глазах застыла тревога, похоже, она и вправду была взволнована всей этой ситуацией. Впервые вижу, чтобы женщина так держала себя в руках, не заплакав от страха, не бросаясь с криками и воплями о помощи. Я улыбаюсь ей и шепчу на прощание в губы: «La mia ragazza*», нежно целую и ухожу, захлопнув за собой двери. Я надеюсь, с моим отцом ей будет не скучно. Мы тем временем займемся настоящим гангстерским делом – будем мочить врагов.

Первый выстрел прозвучал как брошенный вызов, но мы были не беспомощны. Грим на бедняге Дадли сработал – киллер принял его за отца. Дальше пошла перестрелка с разных траекторий. Выстрел, перезаряд пистолета – и еще раз прозвучала очередь из выстрелов. Я достал пули с кармана, чтобы наполнить пустой магазин. Пока я вставлял новенькие жаканы, почему-то вспомнил про заповеди мафиози, а именно: ваш долг – всегда находиться в распоряжении Cosa Nostra, даже если ваша жена рожает; с жёнами надо обращаться уважительно, никогда не смотрите на жён друзей. Хотел бы я сказать, что я уважительно отношусь к дамам, но… мысли самца не дают мне забыть, что такое настоящий мужик в плену, где одни девы! Вы можете со мной не согласиться, сказав, что Сара и даже Рослин мне не жены, поэтому мое уважение к этим женщинам еще формируется под влиянием их общения со мной. Да, с Сарой все понятно. Она закрыта для меня, использована, хотя я ни разу с ней не спал. А вот Рослин… Со мной происходит что-то очень странное, когда я остаюсь наедине с этой маленькой женщиной. Я словно теряюсь в пустой комнате и не знаю, где выход! Я начинаю нести такой бред – сам от себя не ожидаю такого, но из моего рта вырываются все эти пошлые фразы, намеки и шуточки. Думаю, ей неприятно меня слушать, но она почему-то молча все проглатывает, делая вид, что ничего обидного я не говорил. Надо будет обязательно поговорить с ней поэтому поводу. Дело за малым – остаться в живых.

21:30. Особняк семьи Макалузо.

Черная пустота перед глазами. Я ослеп на несколько минут, а может – часов. Я плохо слышу – кто-то зовет меня, потом тормошит, а я молчу; уши как будто набиты ватой и залиты водой – что-то булькает, но разобрать невнятную речь я не могу. Открываю глаза и вижу, что картинка стала ярче, а я могу сфокусировать свой взгляд на настенной лампе. Двое медиков осматривают меня. Иголка, медицинские нитки, спирт… Спирт мне как раз не помешает, тянусь рукой к тумбочке, но из-за слабости не могу нащупать пальцами бутылочку. Доктор вопросительно смотрит на меня, а затем отодвигает бутылку в сторону, мол, не положено. Ну и хрен с ним! Я все равно должен снять напряжение во всем теле. Мне нужно просто выпить что-то спиртное. Шепчу ему, чтобы принес мне виски. Сжалились – принесли мне бутылку и налили в стакан. Я осушил его до дна и довольно опустил голову на подушку. Кажется, все закончилось. Перестрелка закончилась нашей победой. Должно быть, трупы наших обидчиков парни уже успели вывести до приезда полиции. На часах десятый час. Надеюсь, кто-то додумался выпустить отца и Рослин!

Когда через полчаса в комнату вошла зареванная Сара, меня сразу же затошнило. Она бормотала что-то о том, как она молилась за нас, как испугалась, когда узнала, что меня ранили и т.п. Я поспешил успокоить ее и попросил доктора ее выпроводить. Легче стало не настолько, чтобы можно было дышать полной грудью, но хоть мозги не были заняты перевариванием информации про страдания Сары. Отец появился в дверях неожиданно, и доктор сразу же вышел:

– Ну что, как оно, сын? – Он похлопал меня легонько по плечу. Садиться он отказался – значит, пришел ненадолго.

– Могло быть и хуже, – я пытался привычно шутить. Плохо получалось, но я продолжал ему улыбаться.

– Встретил в коридоре Сару. Она вышла в расстроенных чувствах. Перенервничала, девочка.

– Она всегда нервная. Пришлось ее выпроводить. Я и сам сейчас слегка не в себе.

– Понимаю. Отдыхай, сын. Набирайся сил, а я скажу Роси, что ты отдыхаешь. – Отец расправил покрывало у меня в ногах.

– Рослин здесь?

– Да, она пришла со мной и ждет в коридоре.

– Позови ее, пусть войдет.

Отец хитро прищурил глаза, а потом показал мне пальцем «но-но»:

– Эту девочку я тебе в обиду не дам. Запомни мои слова, Фреди. Она не для тебя.

– Да?!. – Я прямо аж сел в кровати, позабыв о боли в плече от накатившей злости. – А для кого же тогда?

– Я скажу тебе коротко и один раз: Сара будет такой женой, какая тебе нужна – она покладистая, слегка легкомысленная и наивная. Она будет слушать тебя и помалкивать.

– Откуда ты знаешь, что мне нужна именно такая жена?! – Я удивленно смотрел на него, и мне казалось, что он сошел с ума в том бункере, пока шла перестрелка!

– Знаю, уж поверь мне, старику. Твоя мама… – он все-таки присел в кресло и потом указал рукой на двери, – она была такой же, как Роси, и обуздать такую женщину смог только я. – Он заливисто засмеялся. – Знаешь почему? Потому что я не представлял ее тихой, хозяйственной и покладистой женой. У нее был характер! И уж поверь мне, она устраивала мне такие взбучки – я забывал, что я гангстер!

Теперь уже я рассмеялся. Да, мама была своевольной.

– Позови ее, я хочу получить от нее порцию взбучки, потому что мне тихоня-жена не нужна.

– Она рассказывала мне про выставку в Мэнфисе с ее фотографиями…

– Ну надо же, – иронизируя, я дотянулся до початой бутылочки виски и сделал глоток.

– И то, что две из них теперь весят в твоей спальне благодаря Марку.

Настолько откровенных разговоров между отцом и Рослин я не ожидал, но это были только цветочки, ягодки оказались впереди.

– На что еще она тебе жаловалась?

– Она не жаловалась, мы просто болтали. Говорит, ты все ее пытаешься напоить и затащить в койку… Но при всем этом мне понравилось, как она сказала, что ты наверняка не такой высокомерный и извращенный, каким хочешь казаться.

Я едва не подавился выпивкой от услышанного. Отец сделал паузу и будто случайно дотронулся до моей ноги ладонью, добавив:

– Ты же не обидишь ее, Фреди, правда? Я понимаю твой порыв, она красивая девочка, интересная собеседница… внешне не похожа на итальянку, тут уж она урвала всю красоту Мэдди. Она вся такая, – отец сжал мою ногу сильнее, – с диким огоньком внутри. Будь у меня дочь, я полагаю, она была бы такой же. Но! – на этом «но» он сделал паузу. – Она не твоя, Фреди. Оставь эти грубые приставания к ней, найди себе женщину на пару вечеров, если так уж хочется поразвлечься, пока ты не женился на Саре.