Мультивселенная ошибочных миров. Часть 2

– Сестра… – восхищенно прошептал Никс, глядя в экран.

О существовании Креты, сидевшей рядом, он моментально забыл, стоило Окенхарту упомянуть об Элен. Но Марли все слышала и теперь удивленно наблюдала за Джеледом, изучая его реакцию. В какой-то момент она поняла все.

– Элен Коллинс, дочь Алтиорема Кристофа, – протянула она, наблюдая, как вытягивается лицо Никса, – твоя сестра?

– Твою мать… – Джелед рухнул на кровать, закрыв лицо руками.

Мозаика складывалась так быстро, насколько это вообще было возможно.

– Известных родственников у Алтиорема не было, – продолжила рассуждения Крета, – однако у Экзти Редэм, матери его ребенка, была сестра, подарившая миру нашего прославленного Алтиорема Игнаса. Так значит, он был не единственным ребенком в семье?

– Откуда тебе известно, кто такая Элен Коллинс? – приподнял голову Никс.

– Я дочь Наместника, – пожала плечами Марли, – и пусть я не общаюсь с отцом много лет, по известным тебе причинам, мне самой известно многое. Хилари Марли был одним из приближенных Кристофа, поэтому доподлинно знал, что уже после его исчезновения Наместник Экзти родила от него девочку, которую назвали Элен, а после дали ей фамилию Коллинс и отправили в элитный столичный интернат, так как Эмили Редэм интересовал лишь один ребенок в ее жизни. Кто бы мог подумать, что она так обошлась не только со своей племянницей…

Никс размеренно похлопал в ладоши, все еще лежа на спине.

– О да, – процедил он, – теперь мы немного приблизились к пониманию того, откуда во мне весь этот цинизм.

– И после этого ты говоришь, что ценил мою заботу о тебе? – она окатила его презрительным взглядом единственного золотого глаза, – Да как ты можешь…

Он резко поднялся, вдавив ладони в матрас. Джелед понял, что отнюдь не учел одного факта, касательно Креты. Ее чувств.

– Послушай, – затараторил он, – я собирался тебе рассказать, но немного позже.

– Как и про то, что меня собираются отчислить из школы из-за тебя? – по ее щеке покатились слезы, – Я считала тебя своим единомышленником и другом! А ты в упор меня не видишь! Ты все время твердил, как тебе хорошо в одиночестве? В уединении, отстранившись ото всех? Так убирайся! – она вскочила с кровати и указала на дверь, – Ты никогда не собирался подпускать меня к себе, верно? Теперь и я тебя не подпущу! Пошел вон!

– Я не хотел обидеть тебя… – продолжал оправдываться Никс, – прости, что…

Но она уже не слушала.

– Пошел вон! – повторяла она, зажмурившись.

Джелед тяжело вздохнул и вышел из ее номера. Дверь с грохотом захлопнулась за его спиной, и он непроизвольно вздрогнул от испуга. Еще несколько минут он стоял в пустынном гостиничном коридоре в оцепенении, пытаясь собрать мысли в клубок и размотать их в последовательную нить. Получалась сущая ахинея. Разумеется, он знал, в чем был виновен перед Кретой. Конечно, он понимал ее чувства. Но что со всем этим делать, он не знал. Впервые за долгое время ему было не плевать на чувства кого-то, кроме Элен. И по иронии судьбы именно его связь с этим единственным дорогим ему человеком и породила весь этот ворох социально-эмоциональной дребедени, в которой он не мог разобраться.

Он бы хотел подумать, как это и бывало прежде, что очередной груз сброшен. Такая мысль неотъемлемо пролетала в его голове каждый раз, когда очередной человек разрывал с ним все возможные связи. В конце концов, он попросту перестал давать возможности людям сблизиться с ним.

Никс очень хотел почувствовать, что очередной груз сброшен. Проблема была в том, что этот самый груз появился только после того, как за его спиной с грохотом захлопнулась дверь.

***

Звуки выстрелов, эхом доносящиеся до тюремной камеры, смолкли через несколько минут. Вместе с ними затихли и крики людей. В темном коридоре вновь наступила тишина. Иен методично отряхнул свой латексный пиджак от пыли, которая покрывала каждый сантиметр клетки, и поднялся со скамьи. В конце коридора послышались шаги. Босые ноги звонко шлепали по растекающейся луже. Вместе со звоном шагов, Корини услышал жалобное причитание, периодически прерываемое истошным хрипом.

– Ты быстро управился, – заметил Иен, разглядывая гостя, – это ведь отдел полиции, дорогой мой. Кто бы мог подумать, что эти голубушки ни на что не способны. Очистители мне никогда не нравились! – фыркнул он, – Эти огромные металлические костюмы… и вонючие резиновые маски… мерзость!

Перед дверью его клетки растянулось тело Токкена Смишера, который с трудом шевелил окровавленными руками, пытаясь зажать раны на теле. Вжав ладонь в живот, он с ненавистью взглянул на Корини, самодовольно разглядывающего его агонию.

– Ты… – прохрипел он, – у нас был уговор, выродок…

Иен устало закатил глаза и посмотрел на своего гостя.

– Он ведь будет жить? – поинтересовался Корини.

Поглотитель молча кивнул.

– Вот видишь? – захихикал Иен, – Я не соврал! Уверен, после этого тебе дадут орден почета, звание капитана и посадят в удобное кожаное креслице до конца твоих дней! Это так мило. Твои амбиции меня поражают, лейтенант Смишер. В твоем возрасте я мог лишь мечтать о маленькой армии головорезов, слепо подчиняющихся любым моим приказам. С таким подарком судьбы я бы достиг куда большего, чем имею сейчас! А ты валяешься на полу в луже собственной мочи. Подумай об этом.

– Ты закончил? – прорычал Дрю Фейн из тени мерцающей одинокой лампы, качающейся под потолком.

Иен окатил его удивленным непринужденным взглядом.

– Конечно, дорогой, – он пожал плечами, уставившись на клетку перед собой, – но вот незадача, я не могу выйти. Все еще. Почему так?

Поглотитель подошел к металлической преграде немного ближе, переступив через отключившегося лейтенанта. Тусклый свет пробежался по ожогам, покрывающим его лицо и грудь. Одежда на нем была изорвана в клочья, поэтому Корини мог без труда рассмотреть последствия поглощения ауры Редэмов.

– Бог мой… – протянул Иен, – милый мой, – он почти задыхался от шока, прикрыв рот обеими руками, – что они с тобой сделали?

– Они? – Дрю саркастично кивнул в сторону двери, – Нет, от них осталась лишь пара царапин. Надо признать, целый участок вооруженных очистителей способен оставить после себя шрамы на моем теле.

– Тогда что это?! – воскликнул Корини, указывая на изуродованную щеку Фейна.

Поглотитель почесал лицо, шипя от неприятных ощущений.

– Последствия, – протянул он, – того, что я сделал, чтобы двигаться дальше. Эта клетка здесь не просто так, Иен. Я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал. Иначе мне придется оставить тебя здесь до прибытия «Электа».

Иен окатил его недовольным взглядом исподлобья.

– Я слушаю, – хмуро ответил Корини.

– Мы сделаем то, что планировали, – его руки обхватили стальные прутья, – наш уговор в силе. Но после для меня начнется совсем другая игра. Я увидел кое-что, Иен. И теперь я хочу, чтобы другие это тоже увидели. Весь мир должен прозреть перед лицами Трех Богов.

Корини поморщился, пытаясь понять то, что ему говорил Дрю, но это не укладывалось в его голове.

– Богов? – уточнил он, – Что ты несешь? Голубчик, думается мне, эти травмы нанесли тебе куда больший… ущерб, чем тебе хотелось бы думать. Я не могу поверить, что ты так переменился за несколько недель. Люди так не меняются. А существа, вроде тебя, тем более. У нас будет власть, деньги, мировое признание! Ты сможешь распространять устройства поглощения по всему миру, так что тебе еще надо?! Скоро все человечество обретет новые возможности, и все благодаря тебе.

– Это лишь оболочка, – вздохнул Дрю, – но она пустая и безжизненная. Теперь я вижу это. Какой смысл в вечной жизни, если у нее нет цели? Если нет самого смысла, то тогда все мои старания напрасны. Люди, поддерживающие Стина Дорхафта и ему подобных, оказались правы. Я создаю монстров, Иен. Животных, нацеленных только на выживание. Миру необходимо нечто большее.

Фейн рванул на себя стальную дверь, и она с грохотом слетела с петель. Корини облегченно вздохнул и переступил порог камеры.

– Что же это? – он пожал плечами, поравнявшись с ним взглядами, – Что нужно миру?

– Триангия, – тут же ответил поглотитель, – религия, вера, способная объединить весь мир. Придать смысл всему, что есть в наших жизнях. Только Боги способны на это, Иен. Я вижу это. Их тотемы теперь каждую секунду у меня перед глазами. И они не исчезнут, пока я не найду их.

– Этим ты займешься? – вновь фыркнул Корини, – Будешь бегать, как мышка в колесе, и искать Богов? Не слишком ли большая перемена для сильнейшего создания нашего мирка? А? Сладкий, ты себя накручиваешь, так и знай.

Дрю вытер окровавленную ладонь об его латексный костюм и направился к выходу.

– Собирай всех, если ты этого еще не сделал, – Иен брезгливо сбросил пиджак, оставшись в майке из широкой сетки, – мы начинаем наше грандиозное представление.

***

Небольшой серебристый юшусен отключил двигатели и остановился в космическом пространстве, озаренном пурпурным сиянием. Перед ним сверкала Гелиотропная звезда.

– Добрались, – вздохнула Элиза и откинулась на спинку кресла пилота, – что теперь? Орудий моего корабля не хватит даже для того, чтобы разнести астероид. Что ты собрался делать с целой звездой? Уничтожить ее не получится.

Кайл молча подошел к люку, и герметичная дверь перед ним захлопнулась, давая возможность покинуть борт корабля.

– Да что он творит? – прошептала девушка, наблюдая, как ее спутник обволакивает себя алым голографическим покровом. Это должно было защитить его в открытом космосе на некоторое время.

Герой открыл люк и мгновенно вылетел в невесомость. Голографические репульсоры, создаваемые проекторами протеза, загудели, направляя Коллинса прямо к звезде. По алому покрову поползли трещины. В некоторых местах энергетическое поле и вовсе начало плавиться. Давление непрерывно росло по экспоненте.

Перед глазами все плыло, и Кайл инстинктивно двигался к свету, вытянув руку вперед. Металлический протез раскалился докрасна, вены по всему телу готовы были разорваться в любой момент, но он продолжал лететь вперед. Всему виной была та решимость, что переполняла его разум. Он знал, как нужно поступить.

Проекторы на металлической руке загорелись ярче. Но больше они не источали свет. Они его поглощали. Энергия, волны, источаемые Гелиотропной звездой, притягивались к протезу и поглощались им. Алое свечение становилось все темнее, обретая новый, пурпурно-фиолетовый цвет. Покров вокруг его тела окончательно распался.

Его обволокла холодная, пронизывающая до металлических костей, тьма. Сознание покинуло тело, и астральные глаза смогли увидеть то, что раньше ему было недоступно. Целая сверкающая галактика прямо в его полупрозрачной ладони. И рука. Правая рука вновь была человеческой, с розоватой потрескавшейся кожей и морщинами, вместо тяжелого протеза. Он знал, что пришел за чем-то большим, чем бессмысленное уничтожение и разрушение, и теперь он видел. Наследие Эби было в его руке.

– Материя, – прошептал он, и астральное тело вновь вернулось в физическую оболочку. Рука вновь обернулась безжизненным протезом.

Его сердце на мгновение остановилось. Вены и артерии все же разорвались, выпустив в организм литры крови. Она вытекала из его носа и ушей, медленно улетая в пространство невесомости. Мозг отключался, унося последние остатки сознания вслед за испаряющимися капельками крови. Но протез продолжал работать.

– Кайл! – воскликнула Элиза, наблюдая за ним через монитор. Свечение звезды было слишком ярким, чтобы она могла взглянуть на героя незащищенным взглядом.

Постепенно этот свет становился все тускнее. Протез же горел все ярче. Кайл до хруста стиснул зубы, сдерживая боль. Сознание вновь вернулось к нему, но все его тело было готово разорваться от того жара и энергии, что источала звезда. И все же он знал, что выживет. Мозаика складывалась прямо внутри его тела, наполняя его новой жизнью. Глаза загорелись ярким фиолетовым цветом. По лицу и груди поползли пурпурные вены. В груди послышался мощный приглушенный стук. Новое сердце.

Он потянулся к угасающей звезде, поглощая ее энергию все быстрее. Космическое тело стремительно уменьшалось в размерах, оставляя после себя лишь черную пустоту, засасывающую внутрь себя героя и серебристый корабль.

На месте Гелиотропной звезды образовывалась не менее смертоносная черная дыра.

– Нет, – прошептал Кайл и посмотрел на свою металлическую ладонь.

Между согнутыми пальцами загорелся крохотный золотистый шар. Лучи его света заполнили растущую тьму вокруг, и он, отлетев от ладони героя, оказался в самом центре черной дыры, заполнив ее пустоту своей энергией и светом. На месте Гелиотропной звезды теперь сиял крохотный ярко-желтый сгусток, который должен был переродиться в центр новой звездной системы.

Кайл еще некоторое время смотрел на собственное творение, паря в космосе. Вены на его теле медленно «сдулись», хотя и не переменили пурпурный окрас. Глаза и протез продолжали ярко светиться в темноте черного космоса. Никакой покров больше не защищал тело Коллинса. Он был ему и не нужен. Жизнь в нем поддерживала энергия Гелиотропной звезды.

Он еле заметно встряхнулся и быстро оказался у серебристого юшусена. Кайл закрыл за собой тяжелый люк, и дверь, отгораживающая его от капитанского мостика, распахнулась.

– Что это было? – она тяжело дышала, сдерживая волнение, – Ты уничтожил ее? Уничтожил Гелиотропную звезду? Но как? В смысле, это не удавалось никому с самого основания ОЦК! Даже Эби не смог…

– Я не уничтожил, – оборвал ее Кайл, – а использовал.

«Не знаю как, но Эби знал, что я смогу. Поэтому он не стал ее уничтожать в тот день. Он не отдал приказ, потому что теперь я могу воспользоваться этой энергией» подумал он про себя.

Девушка окинула его недоверчивым взглядом.

– Так, ты поможешь мне? – наконец, спросила она.

– Если ты расскажешь мне, почему ты решила предать Джотай, которому так верно служила, – нахмурился Коллинс.

Девушка еще некоторое время разглядывала пурпурное свечение его глаз. Они не могли соврать. Пауза почти затянулась, но она успела утвердительно кивнуть и открыть рот для ответа.

– Поначалу это была необходимость, – вздохнула Элиза, – как и многие дети вторых миров, чьи родители едва сводили концы с концами, я мечтала оказаться там…

– В нирване первых миров, – кивнул Кайл.

Она вновь кивнула в ответ.

– Но путь на вершину ОЦК лежит через служение Сайко и его приближенным. Джотай разбросан по галактике. Они сидят в своих пирамидах, что охраняются целыми армиями киборгов и элитных наемников, – Элиза покачала головой, потупив взгляд, – там нет места падали из третьих миров. Только лучшие убийцы из всех. Эби тоже должен был служить одним из телохранителей Риты много лет назад. По крайней мере, для него готовили такую роль. Я узнала об этом, изучая старые файлы. Но он отказался, а после Нинтай завербовал его в качестве капитана в Гелиотропной компании.

– Почему ты хочешь уничтожить Джотай? – спросил еще раз Кайл.

Девушка кивнула.

– Они лгут всем нам, – твердо ответила она, – и это не та ложь, которой кормятся жители третьих миров. Дело не в деньгах. Даже не в том, что из-за них гибнут миллионы людей в системе Хаши. Они обесценивают жизни всех! Арубину просто плевать. Он лжет всем нам, следуя за своими идиотскими мечтами. И это приведет всех жителей ОЦК и Кинзоку в могилу. Рано или поздно. Поэтому, – она встала со своего кресла и, сжав кулак, поднесла его к самому носу Кайла, – я хочу их убить. За то вранье, которым они пичкают всех нас каждый день. За то, что обманули меня в стремлении к моей мечте о жизни в нирване. Ее нет, Кайл. Поэтому я взвалю бремя ее создания на свои плечи.

Коллинс отошел на шаг от ее кулака и направился к панели управления. Нажав пару клавиш, он вновь взглянул на нее:

– Какие координаты, капитан? – просто спросил Коллинс.

– Следующая остановка, – твердо произнесла Элиза, – планета Широ. Пришло время вернуться и надрать белокожий зад подстилки Арубина.

***

Огромный плазменный луч в очередной раз прошелся по трибунам огромной арены, не задев противника Найджела и Криса.

– Твою мать! – воскликнул Коллинс, сбрасывая с плеча раздробленные латы, – Ты по нему вообще попадешь сегодня? Он ведь не быстрее Тоширо и некоторых противников, что были после него. Так в чем проблема?

Маг громко скрипел зубами, бормоча заклинания. Вокруг появлялись все новые порталы, из которых вытягивались стволы огромных пушек космических крейсеров, непрерывно палящих по существу, умело уклоняющемуся от них.

– Я не знаю, – наконец, выдавил из себя Найджел, – по всем законам физики я уже должен был попасть.

– Это верно, – протянул Крис, оглядывая глубокие черные прорези в ликующих трибунах, – похоже, в этом и заключается суть его потенциала. По крайней мере, иного объяснения нет. Этому парню плевать, насколько мощное у тебя оружие. Ему все равно повезет, и он сможет увернуться.

Найджел как раз закончил с очередным заклинанием. По периметру арены открылось еще несколько разломов, из которых на противника обрушился град искрящихся молний. Разряды электричества на мгновение озарили стадион, зрителей и тень, что высилась над двумя огромными прожекторами. Крис прищурился, попытавшись разглядеть, что скрывал сине-желтый свет, но не увидел ничего, кроме глубокой пустой тьмы, сквозь которую они прошли, чтобы попасть сюда.

Молнии иссякли, и герои посмотрели туда, где мгновение назад стоял их противник.

– Нет ничего быстрее света, – самодовольно усмехнулся маг, – от молний невозможно увернуться! – облако поднятой пыли развеялось, обнажив живого воина в легких изорванных доспехах. Его тело покрыли свежие вытянутые шрамы. Лицо Найджела вытянулось в обескураженном изумлении, – Хренов гимнаст! – прорычал он и принялся нашептывать следующее заклинание.

– Не думаю, что дело в гибкости, – улыбнулся Крис, – его главная сила – везение. Шанс того, что ты не умрешь от удара молнии, мал, но он есть.

– Фортуна! – воскликнул воин в опаленных латах, вознеся руки к прожекторам, – Она улыбается мне сегодня!

На мгновение противник исчез из поля зрения мага. Найджел увидел его уже после того, как тот практически снес его голову секирой. От гибели его успел спасти Крис, видевший светящимися глазами все движения врага. По какой-то причине осколки пространства вокруг него встали на место, и воин ударил клинком по нагрудным пластинам из арниция. Прочнейший материал дал трещину, но клинок не достиг реактора в грудном отсеке.

Коллинс притянул к себе противника, открыв вакуумный портал позади себя, и схватил его за горло. Его голову окружили осколки стекла. Прежде, чем воин успел вырваться, у них под ногами обрисовалась светящаяся пентаграмма, из которой в небо поднялся бушующий огненный столб. Тело их противника обратилось в прах. На доспехах Алтиорема осталось несколько глубоких обгорелых трещин, которые теперь шуршали пучками зеленых искр.

– Не расслабляйся, – процедил Найджел, оборачиваясь на грохот за своей спиной, – у нас тут новенький.

Перед героями возвысилась колоссальная живая статуя. Им пришлось взлететь более чем на сотню метров вверх, чтобы поравняться с ее светящимися глазами. Найджел тут же призвал из своего измерения исполинов, плененных в мире парящих островов, но даже они едва ли могли дотянуться до пояса этого каменного великана.

– А я-то думал, – гоготал Крис, – что нет в Мультивселенной существа больше твоей мамы.

– Очень смешно, – скривился маг, – лучше признай, что ты ничерта не можешь с этим поделать! Действуем по наработанной схеме.

Порталы, разбросанные по всей арене, захлопнулись и открылись вновь, выстроенные в один ряд перед колоссом. Перед самыми стволами появились разломы из осколков стекла. Крис направил объединенный залп в огромную голову. Утерянная половина макушки регенерировала, и великан с поразительной быстротой схватил Коллинса между большим и указательным пальцем и вдавил его в трибуны, оставив в них глубокий кратер. Герой успел переместиться за мгновение до столкновения с ареной, но его латам был причинен огромный урон.

– Ладно, – отдышавшись, произнес он, – раз так, то этим я тебя и убью.

Свет, исходивший из-под лат, становился все ярче, меняя цвет с зеленого на красный. Наконец, нагрудные латы раздвинулись, обнажив реактор. Небольшая герметичная коробка раскрылась, и из нее вылетел крохотный алый пучок энергии. Мерцая, он закружился вокруг Криса, который нашептывал заклинание.

– Ты скоро? – взвыл Найджел, сдерживая колосса выстрелами из пушек. Великаны и драконы, подчиненные его воле уже лежали у ног их противника, покрыв арену своими бездыханными телами. Раны на теле колосса мгновенно затягивались, а сам он становился только сильнее и больше.

Коллинс завершил заклинание, и красный пучок возле него начал меняться, обретая иную форму.

– Я много думал над тем, как я могу объединить в себе свой собственный потенциал с силой Редэмов, – произнес он, – и Хилари Марли помог мне в этом. Он взял частицу ауры Таниэля Редэма и поместил ее в реактор. Конечно, я не смогу призвать Сальватора. Я не потомок Дина. Но вкупе с моим потенциалом, эта сила ничуть не уступает их фамильному дракону. Жаль, что энергии, которую способны сдержать мои доспехи, хватит лишь на один раз. Я назвал ее Ингениумом. Это лишь малая доля того, что может получиться после смешения моего потенциала с силой Дина.

Пучок света, наконец, преобразился, и теперь вместо него вокруг Криса летала маленькая остроклювая птичка, объятая пламенем.

– Колибри?! – изумился Найджел, – Как эта миниатюрная курица спасет нас от колосса?

Тем временем, колибри подлетела к великану и села на его каменное плечо. Ее крошечные крылья захлопали еще быстрее, раздувая пламя по телу противника. Вокруг птички появились осколки стекла, расползшиеся по всему его телу, распространяя огонь. Вместе с осколками, по каменному телу поползли глубокие трещины. Нерушимая плоть крошилась под напором объединенного потенциала. Колосс не мог избавиться от этого огня. Не мог его смахнуть. Его регенерация была не в силах спасти его. Он с громким шорохом осыпался на арену, покрыв ее серыми барханами собственного праха.

Через несколько минут от колосса не осталось ничего, кроме пыли.

– Прекрасно, – процедил Крис, разглядывая недвижимую серую пыль у своих ног, – это стоило мне сильного козыря.

Найджел ухмыльнулся, но тут же стер улыбку со своего лица. Новый противник был уже близко.

В центре арены вновь открылся портал, обрамленный языками пламени, и перед героями показался шестикрылый демон с угольно-черной обожженной кожей. От самих крыльев, торчащих из его изогнутой спины, остались лишь искореженные обгорелые суставы, из которых на концах торчали раскаленные клинки. Три горящих пламенем глаза, не моргая, пристально рассматривали Найджела и Криса, будто бы выбирая, кто из них станет первой жертвой. Наконец, два ряда острых черных клыков разомкнулись, обнажив яркий бело-красный свет, таившийся у него в глотке, и демон издал рык, заглушивший гудение трибун.

– Мило, – заметил Найджел, готовя следующее заклинание.

Вокруг героев открылось больше сотни порталов, которые были так же обрамлены огнем. На арену тут же выдвинулись легионы демонов, подчиненных тому, что стоял перед героями.

– Отступник и беглец, – с презрением приговаривал маг, – ты заполучил лишь часть той силы, о которой мечтал, и вот, что она сделала с твоим телом и сознанием. Как глупо выводить против меня, Создателя, свое войско. Ты ведь знаешь, чем все закончится.

Коллинс недоуменно обернулся к нему, изучая выражение лица своего товарища.

– Такое чувство, – сдержанно усмехнулся он, – что вы знакомы.

Найджел утвердительно кивнул.

– Это Пайфон, – ответил маг, – демон, который согласился помочь мне в свержении Сатаны в самом начале Вторжения. Под его началом ходит не один десяток легионов адских тварей, поэтому тогда мне казалось, что заручиться его поддержкой будет правильным стратегическим ходом. Но его жадность была несоразмерна с логикой. В конечном счете, он предал и своего хозяина и меня, и сбежал в просторы Мультивселенной, желая еще большей власти. Все как всегда с этими рогатыми чудищами. Как я вижу теперь, эти путешествия заметно изменили его облик. И в рядах приспешников появились плеши. Но теперь он здесь, а это значит, что даже такому жалкому ничтожеству удалось стать одним из сильнейших среди созданий бесчисленного количества миров.

Когда он закончил говорить, легионы демонов уже заполнили всю арену, и огненные порталы за их спинами захлопнулись. На мгновение воцарилась тишина, которую прервало напряженное гудение, раздававшееся со всех сторон. Найджел открыл свои разломы на том же месте, где вышли приспешники Пайфона, и из них посыпали мириады воинов и демонов со светящимися синими глазами.