Общество с ограниченной ответственностью

Но Саша твердил, как пономарь, что идея-то хорошая, что можно ведь просто поехать, посоветоваться, так сказать, с профессионалами, с дядей Мишей, за спрос ведь, как известно, денег не берут, что ж в этом такого, в самом деле.

Артем говорил, что это плохая идея, что он не в своем уме, что их обязательно посадят или убьют.

Саша же рассуждал здраво. Конечно, их не посадят, ведь они ж пока ничего не сделали, а система работает только со свершившимся фактом, вот если они кого ограбят, то тогда да, а сейчас-то и бояться нечего, просто пустой разговор.

Артем пошел на крайние меры: он пригрозил уйти и рассказать все Михаилу Александровичу, если Саша не успокоится. Тут он, конечно, лукавил. Осторожный Михаил Александрович тут же выгнал бы его без выходного пособия, если б узнал, что Артем знает о сделке, да еще и болтает направо и налево. А заодно бы и беззаботную секретаршу, которая печатала протокол о намерениях прямо на глазах болтающегося рядом Тёмы.

Пресловутый человеческий фактор портил всю малину.

Саша прямо сказал ему об этом и распечатал ящик Пандоры. Поехал к дяде Мише.

Как ни странно, дядя Миша воспринял эту идею весьма скептически: «Времена нынче не те, тут надо крепко подумать». Думал он неделю, почти каждый день Саша мотался к нему в колхоз уточнять детали. Началась страда, но страдал кто угодно, только не дядя Миша. Он думал. В конце концов он сказал, что сделать теоретически можно, но нужно согласие Артема: «Нам нужен там свой человек, надо его перетянуть на нашу сторону, пообещать кучу денег ну или что там ему надо. Но обещать – это, конечно, не значит жениться, и обещанного три года ждут».

Фактически Саша подставлял друга. Вряд ли он что-то получит, кроме геморроя. Всю сумму договорились разделить на четверых. Деньги большие – стоило рискнуть.

Артем к тому времени вернулся к жене, но и об Оле не забывал. Это было на руку.

Тёму обрабатывали долго, обещания давали не скупясь. Накрывали столы, водили в рестораны, Саша отдал все долги и еще сверху насыпал: хорошему человеку ничего не жалко. Гарик назвал его братом, Саша испытал укол ревности.

– Вы с Сашком с первого класса вместе, братишка, да и мы всегда рядом были, кто, если не мы, Тём, ты нам поможешь – мы тебе, вопрос-то решенный уже.

Артем долго колебался. Самое главное, что делать-то ничего не надо было. Просто по возможности контролировать ситуацию изнутри. Если что-то не так, дать знать. Только и всего. Все просто. Может быть, в другой ситуации Артем бы и сдал назад, но сейчас деньги действительно были очень нужны: у него за спиной мощным заградотрядом стояла семья во главе с меркантильной женой и ее шубой и алчная Оля. Скрепя сердце Тёма согласился. Правда, добавил, что ему идея не нравится, но это была уже лирика.

Маховик был запущен, для них началась игра по-крупному.

Иван снял квартиру напротив свечки: за Славой наблюдали, вели. Обычная жизнь обычного бизнесмена, встречи, разъезды. Стало понятно, как он работает. Люди какие-то крутились вокруг него, но о них не думали. Им же с ними не в десны целоваться. «Дело сделаем и уйдем в туман, – так рассуждал дядя Миша. – Конечно, если он наймет инкассацию, то тогда мы просто отскочим, против лома нет приема. Если поедет один на сделку с деньгами, заблокируем со всех сторон, под стволы поставим – сам все отдаст».

«Он себе еще заработает, – со смехом говорил Гарик, – нам нужнее».

Но скорее всего, Слава поедет на сделку с кем-то. Вряд ли он наймет инкассацию, но, наверное, возьмет друзей. Вот тут вопрос оставался открытым: кто это будет и сколько?

Решили действовать по обстоятельствам (на деле бог ума прибавит).

Две машины с левыми номерами, оружие – все было готово.

Оставался день до часа икс. Дядя Миша объя вил общий сбор. А заодно и поохотиться – утку пострелять.

Минут через десять они вышли к озеру. Кровожадный Гарик тут же застрелил чайку непонятно зачем. За чайку вроде патронов не давали.

Детектор правды

– Если они скажут, почему мы раньше молчали о деньгах, что мы говорим, Слав? – спросила Лера учительским тоном и посмотрела на Вячеслава. Она готовилась к обороне. Как профессиональный шахматист, прорабатывала все варианты.

Слава молча смотрел в окно. Лера включила поворотник и пошла на обгон. Белая Ауди вылетела на встречку, обогнала несколько фур и вернулась обратно.

– Слав, ты чего молчишь-то? Мы же это обговаривали.

– Да помню я все, отстань. Перед смертью не надышишься.

– Да почему перед смертью-то? Все нормально будет, я уверена.

– Нормально будет? С чего это? Ты ж с ними не разговаривала, когда они агрессивные. Со Степанычем вообще говорить невозможно. Я ему: «я считаю» – «а ты не считай», я ему: «я думаю» – «а ты не думай». Олег вон вообще сразу в рожу бьет, так что ты эти свои варианты можешь знаешь куда засунуть. Мне даже интересно будет посмотреть, как ловко ты будешь выкручиваться.

– Слав, ну… – Лера даже не знала, что сказать. – Ну, соберись ты, в самом деле, как-то, ты же у нас мужчина, что, все я да я.

Но Слава вместо ответа нервно щелкнул по магнитоле. Заиграла какая-то жизнеутверждающая мелодия, Слава тут же переключил канал, зазвучала известная композиция, но Слава опять переключил и потом снова и снова. Какое-то время он щелкал с канала на канал, заметно нервничая.

– Да оставь ты где-нибудь уже, успокойся! – Лера вздохнула. Ну что за мужик достался, истеричка.

Слава остановился на какой-то болтовне.

– Итак, у нас есть дозвонившийся, – зазвучал из колонок приятный голос ведущей, – в эфире. Слушаем вас.

– А-а-а-а-алле. Это «Дорожное радиво»? – раздался противный старушечий голос. – Это я куды попала-то?

– Да, это «Дорожное радио», да, вы в эфире, говорите.

– Дорогое «Дорожное радиво», хочу передать привет деду своему, Семену Яковлевичу Петренко. Сема, привет! – бабка затараторила как по написанному. – сестренке своей, Клавдии Ивановне Сидоровой. Клава, привет!

Слава прислушался.

– Лер, а как ты думаешь, сколько этой бабке лет?

– Какой еще бабке?

– Да вот этой, из магнитолы.

– Да не знаю. Судя по голосу, лет сто, – Лера улыбнулась. Слава потихоньку приходил в себя.

– А деду ее сколько ж тогда? Сто пятьдесят, что ли? Она вон деду привет передает.

Лера тяжело вздохнула и промолчала.

А бабка все тараторила, старательно перечисляя всю свою родню до седьмого колена, после каждого вставляя «привет». Было ощущение, что она на «Поле чудес» перед Якубовичем, сейчас начнет на барабан банку с вареньем выставлять. Ведущая пыталась ее прервать, но получалось плохо. Вдруг неожиданно бабушка сама замолчала.

– Господи, вот люди живут, какие-то приветы передают, на радио звонят, им заняться, что ли, нечем?

– Успокойся, – Лера выключила радио, съехала с основной трассы и минут через десять заехала на базу.

Рядом с лексусом-570 Степаныча мирно дремал БМВ Олега. Лера встала неподалеку и отстегнула ремень безопасности.

– Ну что, пошли, Слав, с богом, – она сжала его руку, – все хорошо будет.

– Надеюсь, – Слава кисло улыбнулся.

Они вышли и направились к ресторану, как на расстрел.

Но все сразу пошло не по плану.

Мгновенно активизировалась Наташа, заранее поставленная как ловушка на их пути.

– Ой, привет, ребят! Лер, помоги, пожалуйста, на стол накрыть, а мальчики пока поговорят.

– Не до тебя сейчас, потом помогу.

Но Наташа по-дружески взяла ее под руки и повела в сторону. Мгновенно между ней и Славой втиснулся Макс, а справа к Славе подошел Олег и положил ему руку на плечо. Они их настигли откуда-то сзади.

– Пошли вот туда, Слав, – Олег стал уводить его в сторону и тут же кивнул Лере: – У нас мужской разговор, Лер, не для твоих ушей.

– Серьезно, помоги Наташе, она не справляется, – Макс тут же подключился.

В итоге с Лерой вместо Славы рядом в ресторане оказалась Наташа, а Макс, Олег и Слава свернули в соседний домик.

– Давай, Лер, помогай, вон бери тарелки.

– Сама не справишься? – Она язвительно усмехнулась, развернулась и вышла.

Наташа обалдела. Но что было делать, не драться же с ней, честное слово.

Лера быстрым шагом пошла к домику, куда увели Вячеслава, она даже увидела, как парни заходили в него, но догнать их не могла.

Слава растерялся от этого напора. Подхваченный с двух сторон Олегом с Максом, он входил в коттедж, как загнанный зверь в клетку.

Дверь закрылась, отсекая путь к свободе, Олег еще демонстративно повернул замок. Щелк.

В центре комнаты стоял квадратный Степаныч, перед ним лежала раскрытая знакомая тетрадь с цифрами, датами и его подписью.

Все молчали и смотрели на Славу.

Наверное, если бы был жив Константин Петрович, он мог поиздеваться, разыграть целый спектакль. Начал, например, напряженно нюхать воздух, а потом сказал что-нибудь типа: «А не кажется ли вам, господа, что здесь пахнет крысой?» – что-нибудь в этом роде.

Но Александр Степанович был проще и прямей.

– Узнаёшь? – рявкнул он и кивнул на тетрадь.

Слава молча кивнул и побледнел.

– Где деньги?

– Давайте я вам все объясню. Вас просто не было, вы же исчезли, – Слава заплетающимся голосом стал путано что-то объяснять. Ведь Лера говорила, как надо, вообще она должна была говорить. Где вот она, эта Лера, долбаное милейшее создание?

Лера стояла снаружи, не решаясь войти, и прекрасно слышала, как Слава скомканно начал оправдываться.

Наконец она собралась, дернула дверь, но было закрыто.

«Да возьми ты себя в руки, тряпка!» – Слава собрал волю в кулак и честным открытым взглядом посмотрел на Александра Степановича.

– Деньги лежат в ячейке, в банке, вас дожидаются, давно хотел вам об этом сказать, просто вас не было, вы же на Кипре отдыхали.

– Я уже две недели здесь – что, пять минут не нашел?!

– Моя вина, закрутился, прошу прощения.

– То есть мы можем поехать и забрать их?

– Можете.

– А я вот слышал, что они заряжены на сделку, и вряд ли мы их заберем без согласия продавца. Да? Ты же на наши деньги долю в торговом центре купил!

Слава обалдел.

– Ну что, не ожидал? Сделка в понедельник!

– Откуда вы…

– Откуда я знаю? Да я много что знаю, Слав. Знаю, например, что ты деньги у нас воруешь, на откатах работаешь! Ты чего покраснел то, скажи что нибудь!

Слава судорожно сглотнул и пошел пятнами.

– Ну! Куда язык-то засунул? – Олег не выдержал. – Помочь тебе?

Он шагнул вперед и быстрым поставленным ударом разбил ему нос. Никакие голоса ему ничего не говорили в этот раз. Просто очень захотелось, давно мечтал, а тут случай подвернулся.

Слава отшатнулся и чуть не упал. Какая-то струна лопнула внутри, кровь потекла, и вдруг его прорвало:

– Не трогай меня! Уберите его! Это все Лера, Лера придумала!! Где вот она?! Это она придумала вас обмануть, я бы никогда, да я, я…

Лера вздрогнула за дверью. Слава верещал так, как будто его резали.

– Она сказала, что вы ничего не поймете, что вы, что вы… – Но он запнулся на полуслове.

– Ну что я?! – рявкнул Александр Степанович.

– Она придумала этот торговый центр купить, все время говорила, что вы в жизни не разберетесь, а я говорил «не надо», а она, она… Давайте ее позовем, пусть расскажет! Пусть расскажет, как все было, вы сами все узнаете.

– А ты чего за юбку-то спрятался?! «Лера, Лера». Это твой человек, ты ее привел, мы до тебя ее и знать не знали, а значит, ты и отвечать будешь. Вы на двоих всё оформляете?

Слава замолчал и съежился.

– Ну мы ж завтра документы посмотрим, Слав!

– На меня одного, – Слава повесил голову, – но это потому, что Михаил Александрович так захотел.

– Ну конечно, Михаил Александрович во всем виноват, – Александр Степанович обвел взглядом присутствующих. – Ну вот, что и требовалось доказать. Давай коротко расклад по центру.

Лера развернулась и пошла. Больше ей здесь делать было нечего.

Наташа вышла на крыльцо и с тревогой смотрела на бредущую Леру. Она как будто стала меньше ростом.

– Лер, что происходит? Что случилось, можешь объяснить?

– Максим тебе все расскажет. Пошли, что я должна сделать? Колбасу порезать?

– Да не надо ничего, отдыхай.

– Значит так, – Александр Степанович, как опытный полководец, подводил итоги встречи, – Слава хоть и путано, но все объяснил. Центр мы себе заберем, тема рабочая, вместо тебя завтра нас введут в учредители.

– Он не согласится, вы что.

– А ты сделай, так чтоб согласился! – рявкнул Александр Степанович. Стало холодно.

– Вы просто его плохо знаете, – Слава робко стал оправдываться, но съежился под колючим взглядом Александра Степановича и замолчал.

– Завтра в полдесятого у меня общий сбор. Ты у меня побудешь, – Александр Степанович ткнул пальцем в Славу, – а то еще сквозанешь куда-нибудь. Постелю вон тебе на коврике, гы-гы-гы-гы! – шеф заржал, как полковая лошадь.

Славу передернуло, никогда раньше он не видел, чтобы Александр Степанович смеялся. Это было ужасно.

Макс с Олегом тоже в изумлении переглянулись.

– Отставить! – в следующее мгновение скомандовал сам себе Степаныч и стал серьезным. – Десять минут! Пошлите перекусим, и по коням. Зря, что ли, девчонки старались.

* * *

Лера заканчивала резать салат, когда дверь распахнулась и мальчики, как их ласково назвала Наташа, толпой вошли в помещение ресторана.

Слава шел последним, высоко задрав голову, чтоб кровь не текла. Лера молча поставила салат на стол и отвернулась.

– Максим, можно тебя на минуточку? Давай прогуляемся, – Наташа взяла мужа под руку и вывела на улицу.

Они медленно пошли по тротуару.

– Что происходит, ты чего Славе нос разбил?

– Я?! Да ты с ума сошла! Он просто упал, бытовая травма.

– Олег? Ну конечно Олег! Кто еще на такую гадость способен?!

– Я разве сказал, что это Олег?

– Максим, не смей мне врать, слышишь! Говори как на исповеди!

Макс молчал, собираясь с духом, и медленно шел по тропинке в глубь базы. Наташа шагала рядом, заглядывала в глаза, лезла под кожу.

Максим вздохнул и начал рассказывать. Все равно ведь она не отстанет.

Начал он издалека, с истоков:

– Когда Константин Петрович умер…

– Господи, бедный Константин Петрович! – заголосила Наташа. – И не напоминай, до сих пор слезы лью, царствие ему небесное!

– Это да, – легко согласился Макс. – Так вот, прежде чем умереть, он отобрал все у своей жены.

– Отобрал! Все?! У жены?! Ты гляди, подлец какой! Это как так можно-то было? Она ему лучшие годы отдала. Гореть ему в аду за такие вещи на веки вечные!

– Хорошо, – опять легко согласился Макс на такую ужасную перспективу, – но дело-то не в этом.

– А в чем?

– Так ты мне сказать-то не даешь, Наташ. Можешь помолчать пять минут?

– Молчу-молчу, могила! – Наташа перекрестила рот и сделала символический жест, словно она заперла рот на замок, а ключ выбросила.

– Отобрал и все продал, а деньги передал на хранение Славе с Лерой. – Макс посмотрел на жену, ожидая взрыва эмоций, но Наташа молчала, только таращила глаза. – Перед смертью, – добавил он и тяжело вздохнул. – Хотел забрать потом, наверное, да не смог.

Жена только кивнула.

– А Лера со Славой это скрыли, спрятали деньги и никому не сказали.

Наташа хрюкнула и подпрыгнула, видно было, что ее разрывают эмоции, но она молчала: наверное, работали магические чары замка и выброшенного ключа.

– А потом вообще взяли и купили на эти деньги для себя торговый центр!

– Офигеть! – чары разлетелись вдребезги, Таша больше не могла молчать. – На чужие деньги, обманом, как так можно, где у людей совесть-то?! Тут работаешь, работаешь своим горбом за копейки!

Макс внутренне улыбался. Он уже собирался доставать козырного туза из рукава, но Наташа своей болтовней мешала ему это сделать.

– Правильно ему по носу щелкнули, за такие вещи мало дали. Креста на них нет.

– Наташ, Наташ, успокойся, ты мне дашь сказать-то? А то сейчас, как в детстве, помнишь? Ехали цыгане, кошку потеряли…

– Кошка сдохла, хвост ее облез? Да? Это, что ли? – Наташа засмеялась.

– Ага. Кто промолвит слово, тот ее и съест!

Возникла неловкая пауза.

– Короче, Наташ, мы с Олегом…

– Ты съел кошку.

– Да хрен с ней, с кошкой, съел и съел. Мы с Олегом все у него заберем, и Олег пообещал нам половину.

– Половину от чего?

– Да от этих денег или от центра этого. Но там есть еще владелец, бо́льшая часть его, наверное, а остальное Степаныча с Олегом, и половина от половины Олега – наша.

Макс внутренне улыбнулся: наконец-то она оценит их дружбу с Олегом.

– Я ничего не поняла. Вечно этот Олег что-то крутит-вертит, не нравится мне все это.

– Да мы разбогатеем, Наташ! Неужели ты этого не понимаешь?

– Максим, да зачем нам все это? Не жили богато – нечего и начинать.

– Ну ты даешь! Только что жаловалась: «За копейки спину гнем», а сейчас опять не так.

– Да неправильно это все как-то, не по-людски.

Максим даже не знал, что сказать. Совсем Таша одичала в этой глуши.

– А может, жене все обратно вернуть? Это было бы честно! – Наташа умоляюще посмотрела на Макса.

– Да, наверное. Но ведь они на это не пойдут.

– Они да. А ты?

– Я? – Макс замолчал, задумался. – Да, мы так и сделаем. Если получится с центром, часть дохода буду ей отдавать, но против Олега со Степанычем я не пойду. Так, тихонечко, чтоб никто не знал, поддерживать ее – так я готов.

Они дошли до забора, база кончилась. Метрах в трехстах от нее белела полуразрушенная церковь. Классическая трехуровневая колокольня, увенчанная золотым куполом, стояла в строительных лесах. Рядом постройка из красного кирпича и деревянный дом, в котором проводились службы. Макс с Наташей по мере сил помогали местному батюшке деньгами.

– А на часть денег можно церковь достроить, тебе шубу купить, – вяло процитировал друга Максим. Он уже и сам сомневался, надо ли ему все это.

– Сколько там денег-то?

– Да я даже и не знаю, много, наверное.

Наташа как-то странно посмотрела на него.

– Ты даже не спросил?

– Да как-то времени не было, – Максим посмотрел в сторону, в поле.

Между церковью и Волгой клубился туман. Там был пруд с чистейшей прозрачной водой. Какая-то природная аномалия. Мутная тяжелая вода в Волге, а здесь чистая, как стекло. В ранние осенние морозы это озеро первое схватывалось льдом. Волга еще жила, гудела. По ней еще шли последние баржи, заканчивая навигацию. А Макс уже ходил по тонкому льду озера у берега и смотрел на мелькающих под ногами рыбок.

Наташа проследила его взгляд и вздохнула.

– Озеро слез, Максим.

– В смысле?

– Ну, местные так его называют, ты разве не слышал?

– Неа, а почему слез-то?

– Так здесь ведь до революции женский монастырь был, и вот молодые монахини, чтоб скрыть прегрешения, топили в пруду своих новорожденных детей. Поэтому и вода там такая прозрачная: от детских слез.

Макс от души рассмеялся. Таша так серьезно это говорила.

– Ты не веришь? – жена смотрела на него испуганно во все глаза.

– Да нет, конечно, байки это все.

– А почему вода тогда такая прозрачная?

– Да не знаю, может, родник какой-нибудь внизу бьет. А как бы они живот-то скрыли друг от друга?

– Так они ж в рясе всегда, под ней не видно.

– А еще местные говорят, что церковь бомбежкой разрушили, типа бомба в нее попала и все такое, а здесь и войны-то не было. Не верь никому, Наташ, брехня все это.

– А я верю, я очень-очень верю, – как-то по-детски сказала Наташа и прижалась к нему. – Это ж как надо любить человека, чтоб на такой грех пойти, знать, что нельзя, и пойти.

Максима просто накрыла волна нежности. «Какая она все-таки наивная у меня, простодушная».

Он ласково обнял ее и поцеловал в макушку.

– Веришь в любовь?

Таша активно закивала, уткнувшись ему в грудь.

– Я верю, ага, очень-преочень верю.

– Какая ты у меня доверчивая, Ташуль. – Макс опять поцеловал ее.

– Я тебя очень люблю, Максим. Ты меня прости, пожалуйста, – вдруг сказала она неожиданно и всхлипнула, – я плохая была, ругалась.

– Да за что прощать-то, Наташ?

– Олега твоего ругала, ты прости, он же друг твой, я больше так не буду.

Она слегка отстранилась и посмотрела снизу вверх на него испуганными глазами.

У нее периодически случались приступы нежности. Она могла даже заплакать, но быстро успокаивалась. Гормоны, наверное. Черт его знает, как у женщин организм устроен.

– Ладно, прощаю, – Макс улыбнулся, – берем, значит, миллионы-то Олега?

– Как скажешь, – она опять уткнулась ему в грудь. Такая покорная.

– Нам надо съездить в город, договор подписать.

– Сейчас прямо?

– Ну да, сейчас. Они покушают и стартуем.

– Ой, а ты ведь не поел у меня, голодный! – Наташа всплеснула руками и закачала головой. – Вот я дура, отвлекла тебя, поешь быстренько, подождут они, ничего страшного.

Неожиданно сзади у ресторана взревели форсированные двигатели мощных джипов: народ насытился и рвался в город.

Тут же у Макса зазвенел телефон, он отстранился и взял трубку.

– Макс, ну ты где? – раздраженно закричал Олег. – По коням. Стартуем уже.

– Да бегу. – Макс опять поцеловал жену и быстрым шагом пошел обратно.

– Ой, Максим, куда ж ты голодный, – Наташа побежала следом, – давай я тебе с собой положу, в дороге покушаешь.

– Да перекушу я где-нибудь, Ташуль, некогда, завтра вечером отметим это дело, готовь праздничный ужин! – Он засмеялся, остановился на мгновение и ласково поцеловал жену в макушку. – Ну все, побежал? Или давай еще куда-нибудь тебя поцелую?

– Ну вот еще, телячьи нежности, беги уже, ждут тебя. – Наташа опять превращалась в сварливую жену-хозяйку.

Полет к солнцу

Олег с Максом на бешеной скорости летели по встречке с дальним светом и включенной аварийкой. Чтоб не благодарить каждый раз прижимающиеся к обочине машины, аварийка не выключалась. А дальний свет должен был предупредить чуть раньше летящие им в лоб машины об опасности. Олег слегка задержался из-за Макса и теперь, пустившись в погоню, изо всех сил пытался настигнуть Степаныча и Славу с Лерой. Они уже маячили впереди на границе зоны видимости. Но летящая в лоб фура заставила бэху прижаться вправо и втиснуться между легковушкой и автобусом. Как только встречный грузовик пролетел мимо, Олег тут же выскочил через две сплошные на встречку и погнал. Макс вцепился в сиденье: у него родители погибли в автокатастрофе и повторить их судьбу он очень не хотел.

Олег на огромной скорости обогнал всю вереницу машин, а заодно и Степаныча с Лерой. Когда он наконец вернулся в свой ряд, перед ними вообще никого не было. Открылся оперативный простор, и Олег еще поддал газку.

– Ну ты и носишься, конечно, Олеж, страшно ездить-то с тобой, – Макс беспокойно ерзал на сиденье.

– Да перестань, я аккуратно, соблюдаю все правила дорожного движения.

– Ага! Ты ведь не можешь пересекать двойную сплошную.

– А я смог, прикинь! – Олег от души рассмеялся. – Да не парься ты, доедем в лучшем виде. Завтра будем богаты, Макс. Не, ну Слава-то, а? Надо ж быть таким ссыклом. Ну дал бы мне в ответку. Нет, за юбку спрятался, смотреть противно, да?

Но Максим не реагировал, молча повернулся к окну.

– Чего, интересно, он сейчас Лере в уши льет, а? Чирикает, наверное, что типа я плохой, а он д’Артаньян, а? Как считаешь?

Но Макс упорно молчал.

– Ты со мной не разговариваешь, что ли?

– Да почему? Нет, разговариваю. Не знаю я, что он ей говорит, и даже не догадываюсь.

* * *

– Козлы, блин, нос сломали, а я тебя предупреждал, Лер, я тебе говорил, что они невменяемые. Конечно, ты в ресторане отсиделась, с тебя как с гуся вода, а мне опять все разруливай. Удобно ты у нас устроилась, как я погляжу.

– Заткнись, – Лера стукнула по рулю, – замолчи, пожалуйста.

Но Слава не мог замолчать. Скандал вспыхнул, как огонь после бензина.

– Ты как со мной разговариваешь? Я тебя сюда притащил. Если бы не я, так бы и сидела в своей конторке обычной юристкой!

– Да помолчи ты, тошнит от тебя. Я слышала все, под дверью стояла.

– Ну супер, че. А в чем я не прав-то был?! Идея твоя была, твоя, не моя!

– Да ты можешь помолчать-то, Слав? Сдал меня как шкуру последнюю.

– Так ты такая и есть, Лер, я из-за тебя в это дерьмо вляпался.

– Ты бы шел к жене, а? Да ты от нее и не уходил, если честно. Видеть тебя не могу.

– Ах, ты меня видеть теперь не можешь! Так, может, разбежимся тогда?

– Давай, сама хотела предложить.

Слава не нашелся что ответить и замолчал. На въезде в город около блокпоста мигал аварийкой лексус Степаныча. Лера включила поворотник и встала за ним.

– Выходи, Слав, ждут тебя.