Вторжение в Мидгард

Он обнаружил Хельги сидящим на стволе поверженного грозой дерева, подошел и остановился рядом. Старик молчал, задумчиво уставившись на тихие воды реки.

– Я видел, как это произошло, – пробормотал он через некоторое время, по-прежнему не глядя на Вульфа.

– Произошло что?

– В Мидгарт проник дракон Нидхёгг, – ответил Хельги. Его хриплый голос прозвучал уныло, обреченно.

Вульф покачал головой и произнес:

– Я тоже видел это. Мне приснился сон.

Хельги взглянул на князя. Его старые глаза блеснули в предрассветном сумраке. Вульф присел рядом с ним.

– Впрочем, чему тут удивляться? – Хельги пожал плечами и вернулся к созерцанию противоположного берега. Вскоре он добавил: – Только это был не сон. Это было видение.

– Так или иначе, на нас свалились новые неприятности, если я правильно истолковал… э-э… видение.

Хельги уверенно кивнул.

– Не представляю себе, как совладать с этим существом! Нидхёгг сильнее, чем боги. Он один из немногих, кто переживет Рагнарёк20, если верить древнему пророчеству. Сражаться с ним – безумие.

– Боюсь, у нас не будет другого выхода, – вздохнул Вульф.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал Хельги.

Вульф промолчал и посмотрел на светлеющее небо. Птицы встречали новый день радостным пением, весело кружа в пурпурном небе. «Не знающие забот весенние пташки, – печально подумал Вульф, – как бы я хотел быть сейчас с вами, летать под облаками и петь ваши песни».

Молодой ильвинг встал.

– Нам пора, – сказал он.

Воин и колдун вернулись в лагерь и принялись собирать вещи, готовясь к дороге. Люди постепенно пробуждались ото сна. Впереди ждал новый день тяжелого пути.

* * *

Полуденное солнце скрылось за толстым покрывалом облаков, но холода не ощущалось. Лето уверенно, хоть и неторопливо, вступало в свои права. Не больше двух лун оставалось до праздника Середины Лета, но в душах людей не было радости, которая обычно предшествовала священному дню. Никто не знал, где и как им придется отмечать торжество и будут ли они к тому времени живы. Люди понуро следовали за своим ирмин-конунгом, не зная, что их ждет впереди. Этого не знал и сам вождь, который ехал во главе войска на вороном коне. Он вел людей на восток в надежде осесть там и найти новых союзников, укрепить армию и встретить проклятых врагов силой меча и магии. Но никто не ведает, как выложат Норны21 нити Судьбы на полотне истории, которое они ткут, сидя у источника Урд22 под корнями великого Ясеня.

* * *

Отряд двигался вдоль берега озера Венерн, когда Вульф заметил всадника. Тот показался на вершине холма и замер, увидев длинную вереницу людей. Затем поскакал вниз навстречу переселенцам.

Вульф жестом приказал своим людям остановиться, а сам с ближней дружиной выехал вперед.

Всадник приблизился и поднял руку. Вульф поприветствовал его в ответ и спросил:

– Кто ты?

– Я – Агни, сын Хёгни. Князь сверов Арн Мудрый отправил меня на запад с посланием.

– Чего желает князь?

– До нас дошли вести, что к нашим землям движется огромная армия великанов и троллей. Они разграбили несколько селений к северу от Свергарта и через двенадцать-пятнадцать дней достигнут Уппланда. Князь Арн просит о помощи. Немало народу живет на наших землях, и дружина наша крепка, но нам не совладать с такой армадой. Люди говорят, их тысячи!

Вульф и Хигелак переглянулись.

– Значит, в восточных землях тоже неспокойно, – мрачно заключил рыжеволосый ильвинг.

– Вы идете с запада? – осведомился Агни.

– Да, – кивнул Вульф, – все западные побережья разорены троллями и хримтурсами. Я привел сюда тех, кому удалось бежать. Со мной почти все племена запада. Мы все теперь один народ и одна армия.

– Да, неладные дела творятся в мире, – вздохнул гонец, – но раз уж вы подошли к границам наших земель, можем ли мы рассчитывать на вашу поддержку?

Вульф взглянул на своих товарищей, обернулся на ждущих позади воинов, подумал немного и ответил посланнику:

– Поворачивай назад и скачи к своему князю что есть сил. Передай ему, что в дружине моей более пятнадцати тысяч воинов и еще больше коней. Скажи также, что я помогу ему только после того, как принесет он мне и моим князьям клятву верности и свяжет себя с нами узами кровного братства. Тогда, став одним народом и одной армией, мы вместе с легкостью одолеем наших общих врагов. Передашь это слово в слово. Денька эдак через два мы будем в его гарте. Если он согласен, пусть готовит пир. Наше объединение следовало бы отпраздновать, как приличествует великим князьям. Ты все запомнил?

– Да, – кивнул Агни. – Как величать тебя, князь?

– Я – Вульф, сын Хрейтмара из рода ильвингов, ирмин-конунг Западных Побережий.

Посланник посмотрел в бледно-серые глаза вождя, перевел взгляд на рукоять меча за его плечами, затем на серебряный амулет на груди. Повернув коня, он произнес:

– Скоро свидимся!

И поскакал прочь.

– Счастливого пути! – крикнул Вульф ему вслед.

Когда посланник скрылся из виду и отряд продолжил путь, Сигурд сказал:

– Нам повезло, еще один союзник!

Вульф покивал.

– Не просто союзник, – ответил он, – а очень сильный союзник. Сверы – большое, могучее племя. Они расселились по всему Уппланду, и до недавнего времени единственными, кто мог бы соперничать с ними в этих краях, были гауты. Но теперь… – Вульф лукаво ухмыльнулся, – теперь здесь мы. И все станет по-другому.

Слова ирмин-конунга вселили уверенность в сердца воинов и подняли им дух. Волна оживления пробежала по рядам всадников, кое-где послышались шутки и смех. Все больше отчаявшихся душ озарялись слабыми проблесками надежды. Многие поняли, что не все еще потеряно. Долгому пути скоро наступит конец, и могучая армия смело встретит пришельцев из Утгарта, а солнце победы взойдет над землей и одарит ласковыми лучами тех, кто сражался и одолел врага.

* * *

Начинало смеркаться, когда отряд, преодолев очередной пригорок, расположился на ночлег у подножья холма. К счастью, боги были благосклонны к путникам и уже который день дарили им прекрасную погоду. Надобность в поиске укрытия отпала, люди ложились прямо на землю, подстелив под себя плащи или шкуры.

В эту ночь Вульф вызвался дежурить на часах вместе с несколькими воинами. Он направился к одному из костров, разожженных вокруг лагеря, намереваясь в тишине и спокойствии обдумать план действий в Свергарте. Усевшись возле костра, он положил рядом с собой меч и шлем, накинул на плечи плащ. Стемнело, стало прохладно.

– Не помешаю? – услышал Вульф приятный голос. Он обернулся и увидел Хильдрун. Она стояла за его спиной, смущенно улыбаясь.

– Конечно, нет, присаживайся, – с легкой улыбкой ответил Вульф и похлопал по траве рядом с собой. Когда девушка села, он сказал: – Ты всегда появляешься так неожиданно. Вижу, тебе нравится приятно удивлять меня.

Вульф внимательно следил за словами – ему совсем не хотелось лгать. Прислушавшись к своим чувствам, он осознал, что ему действительно было приятно видеть Хильдрун. Ее нежное лицо, сияющее спокойствием и безмятежностью, придавало ему уверенности. Большие глаза, отражавшие серебряный свет полной луны, приоткрывали прекрасную девичью душу, чья красота была сравнима лишь с очарованием ее внешнего облика.

Хильдрун ничего не ответила. Она посмотрела на него и отвернулась в сторону. Оба погрузились в безмолвие на некоторое время, глядя в ворчащее пламя костра, а затем Хильдрун нарушила тишину:

– Хельги мне все рассказал.

– Что именно?

– О вашем путешествии к колодцу Мимира.

Вульф промолчал, вертя между пальцами тонкую веточку. «Может, это и к лучшему, – подумал князь, – от нее мне нечего скрывать, тем более что она уже видела меня в волчьем обличии».

– Мне очень жаль, Хильдрун… – начал он, но девушка перебила его, сказав:

– Не стоит извиняться. Ты поступил верно. Ты отдал самое дорогое, что у тебя было, за мудрость богов. Нам, кто идет за тобой, нужна твоя сила, как вода умирающему от жажды.

Вульф не знал, действительно ли в голосе Хильдрун прозвучал упрек или ему это показалось. Он бросил веточку в костер и вздохнул.

– Что сделано, то сделано. Так уж выткали Норны, что я повстречал женщину, которую с радостью взял бы в жены, но при этом не могу ее полюбить.

Хильдрун протянула руку и погладила Вульфа по волосам. Он закрыл глаза и сжал челюсти, пытаясь сдержать нахлынувшие чувства. Каждое прикосновение нежной девичьей ладони отзывалось печалью и скорбью. Он был не в силах отбросить ее ладонь и одновременно ощущал невыносимую боль от того, что чувствовал ее любовь к себе вместе с пугающим безразличием, которое сам испытывал к ней. Словно прочитав его мысли, Хильдрун убрала руку и сказала:

– Не печалься, Вульф. Хельги сказал, что у тебя есть шанс. Для нас не все потеряно, я же все равно люблю тебя.

– По-моему, тебе лучше забыть меня.

С этими словами Вульф встал и зашагал прочь от костра в темноту ночи. Не сделав и двадцати шагов, он услышал за спиной топот девичьих ног. Он остановился и обернулся. Не говоря ни слова, Хильдрун сомкнула кисти у него на шее и, слегка наклонив его голову к себе, поцеловала. Вульф обнял девушку, жадно целуя ее влажные губы, и осторожно опустился вместе с ней на траву.

Полная луна сияла в усыпанном звездами небе и бросала холодные лучи на мужчину и женщину, что сплелись в узел страсти, наслаждаясь и даря друг другу удовольствие. И была на черном небе пара звезд, которые светили особенно ярко и напоминали своим сиянием глаза прекрасной богини любви. Она взирала на ночную землю с высот своего чертога Фолькванг и беззвучно напевала заклинания в ответ на страстные молитвы смертной женщины, что извивалась и постанывала в объятиях того, кого любила искренне и беззаветно.

Глава третья

Плывущие по небу облака то и дело скрывали полуденное солнце. Селение сверов показалось вдалеке, вызвав бурю ликования среди людей: долгий, изнурительный путь подошел к концу.

– Вот и Свергарт, – удовлетворенно произнес Вульф, всматриваясь вдаль. Он обернулся, собираясь спросить что-то у Хельги, но колдуна не оказалось рядом. Тот брел где-то позади, спешившись и ведя коня под узды. Вместе с ним шли четверо мужчин и две женщины. Их одежда напоминала одеяния Хельги: длинный плащ и капюшон, скрывающий лицо. В руках у каждого – дубовый или ясеневый посох. Хельги что-то говорил им, но Вульф не мог разобрать слов.

– Думаешь, Арн согласится принять твои условия? – поинтересовался Фолькхари.

– Да, если только он не дурак, – ответил ему Вульф.

– Я слышал, в Уппланде не один князь. Сверы – большое племя, каждый род живет отдельно и у каждого князя своя дружина.

– Тем лучше, – сказал Вульф, – легче объединить. Ведь чем сильнее конунг, тем он строптивее.

– Это верно, – вздохнул хордлинг.

– Но, боюсь, они уже объединились, если я правильно истолковал слова гонца сверов. Готовясь к отражению натиска троллей, Арну удалось сплотить свой народ. Однако он понимает, что, объединись он даже с гаутами, ему все равно не совладать с проклятой армадой.

– А с гаутами он не объединится никогда, – уверенно вставил Хигелак и пояснил: – Большей вражды, чем между сверами и гаутами, я еще не встречал.

– Поглядим, – бросил Вульф, обдумывая способы примирения враждующих племен.

Часовые в Свергарте заметили приближающийся отряд переселенцев, и вскоре у ворот собрались люди: князь Арн с семьей и его дружина. Хотя воины были при полном вооружении, они держали в руках щиты, выкрашенные в белый цвет. Вульф заметил это издали и вздохнул с облегчением – с самого начала сверы выказывали миролюбие.

Когда Вульф с ближней дружиной подъехал, князь Арн, его супруга и некий юноша, очевидно их сын, шагнули им навстречу. Вульф, Хигелак, Сигурд и Хродгар, а также вожди присоединившихся племен спешились и подошли к сверам.

– Приветствую вас в Уппланде, и добро пожаловать в наш гарт, коли пришли вы с миром! – торжественно провозгласил Арн. Его бородатое лицо пересекал глубокий шрам, который поворачивал у уголка губ так, что казался продолжением рта. Арн улыбнулся, обнажив ряд поломанных зубов. Одет он был в синюю рубаху и штаны, расшитые красной каймой, а плечи скрывал голубой плащ. На поясе висел меч с рукоятью, украшенной тонким орнаментом.

– Благодарю за доброе приветствие! – ответил Вульф. – Мы пришли к вам с миром и уйдем от вас с миром.

– Испей пива и будь нашим гостем! – сказала женщина, протягивая Вульфу золотой рог, наполненный пенящимся напитком. Княжна сделала знак рукой, и из-за стен гарта появились несколько девушек с чарами; они подошли к князьям, стоящим позади Вульфа.

Ирмин-конунг осушил рог и со словами благодарности вернул хозяйке.

– Это моя жена Йордис, дочь Хлода Отважного, а это мой сын – Хедин, – представил Арн свою семью, указывая на стоящих рядом женщину и юношу.

Княжна была высокой женщиной; ее лицо, несмотря на возраст, житейские тяготы и заботы, все еще хранило следы прежней красоты, которой она блистала в молодости. Алая косынка скрывала стянутые в узел поседевшие волосы, длинное светло-зеленое платье без рукавов, подвязанное на талии поясом, опускалось до пят. Толстое кольцо со множеством ключей, пристегнутое к поясу, говорило о ее положении хозяйки гарта.

Юноша выглядел точной копией своего отца. Вздернутый нос и суровый взгляд светло-голубых глаз повторяли черты князя. На вид ему было не больше шестнадцати зим, но широкие плечи и крепкое сложение, а также несколько шрамов на лице и руках выдавали в нем воина, побывавшего не в одной битве. Хедин держал в руках копье, чей заточенный наконечник, направленный в голубое небо, сверкал в солнечном свете.

– Меня зовут Вульф, сын Хрейтмара Ильвинга, это мои братья и князья, которые поклялись мне в верности и шли со мной с Западных Фьордов.

Вульф по очереди представил свою свиту. После этого Арн сказал:

– К сожалению, наш гарт недостаточно велик, чтобы вместить всех, кто пришел с тобой…

– Нет, – Вульф остановил его, сделав решительный жест рукой, – мы искренне ценим ваше гостеприимство, но мне думается, что пребывать в ваших землях мы будем слишком долго, чтобы пользоваться правом гостей, а потому просим у вас лишь временного пристанища. Мы прибыли со своей провизией и не станем вам обузой. Прямо сейчас мои люди отправятся в ближайший лес, чтобы срубить деревьев для жилищ, которые мы выстроим на этих землях с вашего великодушного дозволения. Пусть разве что женщины и дети воспользуются вашей щедростью, пока новые дома еще не готовы.

– Не вижу причин, которые помешали бы нам приютить вас, – дружелюбно сообщил князь сверов, – а пока пройдем в мой дом. Все готово для пира.

Вульф отослал Хродгара передать людям приказ разгружаться и обедать, а после этого незамедлительно начинать постройку домов. Когда Хродгар вернулся, Вульф и его свита последовали за сверами.

Жилище Арна Мудрого было просторным и светлым. Вдоль деревянных стен тянулись столы, заставленные блюдами с яствами. Посредине зала росла яблоня, раскинув ветви под самой крышей. Ее ствол украшало изображение бога, вырезанное таким образом, что небольшой сучок представлял собой налитые животворящей силой чресла. Над изображением Вульф заметил выцарапанную в коре руну Ингваза, он узнал ее сразу.

Сверская знать и князья Западных Побережий заняли места за дальними столами, а Вульф с братьями сели рядом с Арном и Хедином за отдельный стол у противоположной входу стены. Йордис прошла по залу с кувшином пива, разливая гостям и дружине князя питье, а затем присоединилась к мужу.

Арн показал себя поистине щедрым хозяином. Кушанья вносили одно за другим, а пиво лилось рекой. Люди заметно повеселели, поднимали тосты за богов, древних героев и предков всех кланов, что присутствовали на этом пиру. Вульф старался не пить много, желая сохранить ясность рассудка, а Йордис все подливала и подливала, и не только ему, но и всем остальным.

Когда пир подошел к концу, Вульф почувствовал, что с трудом держится на ногах. Многие из пировавших воинов уже спали, положив головы на стол или лежа прямо на полу. Кто-то из домочадцев показал Вульфу и его братьям комнату для гостей, где они могли бы отдохнуть с дороги. Но ильвинги отказались, заявив, что хотят вернуться к дружине. Вульф растолкал тех из своих князей, кто спал, и они побрели, спотыкаясь о каждый камень, обратно в лагерь, который готовился ко сну за оградой Свергарта.

* * *

Утро следующего дня выдалось таким же теплым, как и предыдущее. Редкие облака неторопливо плыли по небу, словно лодки, гонимые ветром по морю. Вульф проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Разлепив веки, он увидел над собой морщинистое лицо Хельги.

Вульф привстал и застонал от сжавшей виски головной боли.

– Проклятое пиво! – процедил он сквозь зубы.

– «Меньше от пива пользы бывает, чем думают многие; чем больше ты пьешь, тем меньше покорен твой разум тебе»23, – процитировал Хельги какую-то одному ему известную песнь скальдов и, ухмыляясь, пояснил: – Так вещал Высокий.

– Он прав, – откликнулся Вульф, потирая лоб. – Только незачем об этом напоминать.

Солнце взошло. Многие уже проснулись и теперь завтракали, желая поскорее вернуться к работе. Поев, Вульф собрал князей и своих братьев и повел их к Арну. Хельги присоединился к ним, и Вульф был рад его присутствию.

Князь сверов и его домочадцы встретили гостей все также радушно и учтиво. Они провели их в хоромы и усадили за стол. Напротив гостей сел сам Арн и его сын.

– Мы безмерно благодарны за твою щедрость, – обратился Вульф к хозяину, – давно так славно не пировали. С тех самых пор как первые банды троллей стали нападать на наши деревни на западных берегах, мы не знали покоя.

– Да, – покивал Арн, задумчиво поглаживая бороду, – до меня дошли слухи, что некие чудища объявились на западе. Но я, признаться, слухам не поверил, уж больно они походили на бабкины сказки. Однако недавно явились в наш гарт несколько воинов – все изранены, еле держались на ногах. Они поведали о бесчисленных полчищах троллей и великанов, которые напали на их селения и сожгли всё и вся. Эти воины были единственные, кому удалось спастись. Они-то и рассказали, что с далекого севера в Хёггомланд вторглись множество чудищ, которые уничтожают все на своем пути, убивая людей и скот. Лишь немногих они брали в плен и совершали с ними ужасные обряды, разрезая их тела и вытаскивая внутренности, чтобы развесить на ветвях дерева, словно плоды. Затем они поджигали дерево, опускались вокруг него на колени и утыкались мордами в землю, оставаясь в таком положении, пока пламя полностью не угасало. И так от гарта к гарту. Беженцы утверждали, что троллей было несколько тысяч, а среди них – сотни хримтурсов, ётунов и всякой нелюди, имя которой еще не придумали…

– Что?! – воскликнул Вульф, перегнувшись через стол. – Ты сказал «ётунов»?

– Да, – кивнул Арн, – так говорили те, кто выжил.

Вульф и Хельги переглянулись, после чего колдун горестно вздохнул и посмотрел на Арна, ожидая продолжения рассказа.

– Я хотел бы лично побеседовать с беженцами, – заявил Вульф.

– Пошлю за ними позже, – пообещал свер. – Словом, получив такие вести, я понял, что битвы с троллями не избежать, а потому разослал гонцов на запад и восток, чтобы собрать хорошую дружину. Если суждено мне и моему народу пасть от лап чудовищ, то погибнем мы достойно и заберем с собой не одну сотню врагов.

– Вне всяких сомнений, – сказал Вульф, – они уничтожили бы вас, сожгли бы весь Уппланд, и не потому, что сверы плохие воины, а потому, что ни одно человеческое племя не выстоит в одиночку против такого числа троллей и хримтурсов, да к тому же и ётунов, которые, кстати, очень сильные и опасные чародеи. Если сверы пожелают присоединиться к нашему союзу – племенам с западных берегов – и стать с нами одним народом и одной армией, то даже в этом случае наши силы будут в несколько раз меньше сил врагов. Но, по крайней мере, тогда у нас будет хоть какая-то надежда на победу. Только вместе мы можем попытаться что-то сделать, лишь в единении наша сила.

– Да, ты прав! – согласился Арн, хлопнув ладонью по столу. – Я заключу узы братства с тобой и с князьями, что присоединились к тебе. Вместе мы одолеем врагов.

– И ты дашь клятву верности мне, как верховному князю Западных Фьордов и Уппланда, – твердо добавил Вульф, глядя сверу прямо в глаза.

Арн промолчал и посмотрел в сторону, нахмурил седые брови, а Хедин беспокойно заерзал на скамье, бросив смущенный взгляд на отца. Вульф чувствовал, что правителю большого и славного племени трудно принять решение, которое казалось единственно верным здесь и сейчас, но которое поставит его в один ряд с теми, кого он еще недавно назвал бы меньшими по силе и величию. Видя, что князь сверов колеблется, Вульф сказал:

– Твою клятву мы скрепим узами брака.

– Брака?

– Да. Твой сын Хедин, я вижу, бывал в битве не раз, он сильный и мужественный воин, да и не дурен собою, так что он был бы хорошим мужем для моей сестры Вальхтеов. Что скажешь на это?

Хотя Арн молчал, размышляя над предложением Вульфа, молодой ильвинг не сомневался, что такое решение вполне устроило бы князя. Родственная связь с ирмин-конунгом поставила бы сверов и самого Арна на особое положение. Оно было именно тем, чего так недоставало сверам в этом союзе. Вульф был уверен, что Арн скажет «да». Но прежде чем дать согласие, князь пристально посмотрел на сына и спросил:

– Что скажешь на это ты, Хедин?

Юноша пожал плечами и ответил:

– Как повелишь, отец. Если это принесет благо нашему роду, я не против. К тому же сестра такого уважаемого конунга, как Вульф Ильвинг, более чем достойна быть моей женой.

– Каков выкуп за невесту? – спросил Арн.

– Не больше и не меньше того, что она заслуживает. Но обсудим это позже. А пока дай ответ.

– Я согласен, – объявил Арн и протянул руку Вульфу.

Пожав твердую ладонь князя, Вульф сказал:

– В таком случае завтра состоится помолвка, а также ты вступишь в кровное братство с нами и прилюдно принесешь мне клятву верности. А свадьбу сыграем, когда победим троллей.

– Договорились!

– Что ж, тогда нам следует решить, как лучше всего противостоять врагам. Сколько воинов в твоей дружине?

– Сейчас, когда я собрал бойцов со всех сверских земель, мое войско насчитывает шестьдесят две сотни человек. Все хорошо вооружены, у меня также имеется много коней.

– Превосходно! Значит, с моими пятнадцатью тысячами семисот это будет… это будет около двадцати тысяч, большая часть из которых опытные воины. Неплохо для начала. Но в конечном итоге этого все равно мало. С северо-запада движется армия троллей и хримтурсов общим числом около двадцати тысяч. По словам выживших беженцев, в армии тех, кто идет с севера из Хёггомланда, несколько десятков тысяч троллей, а также сотни хримтурсов и ётунов. Нам нужно знать это точнее.

– Добро, – кивнул Арн и обратился к сыну: – Сбегай-ка за Эймундом, а если его нет поблизости, приведи кого-нибудь из его друзей.

Молча кивнув, юноша встал и покинул зал. Вскоре он вернулся с человеком средних лет, который прихрамывал на правую ногу. Его лицо было покрыто шрамами, половина правого уха отсутствовала, руки пестрели синяками и ссадинами.

– Это Эймунд, – представил воина Арн и обратился к нему: – Можешь ли ты вспомнить точно, сколько троллей было в той армии, что напала на ваш гарт?

– Нет, – хмуро покачал головой Эймунд, – знаю лишь, что было их больше двадцати тысяч, как поведал один из крестьян, который жил в хуторе поблизости от нашего гарта. Он сказал, что отряды троллей проследовали неподалеку и каким-то чудом не заметили его селения, что, в общем-то, не удивительно: в нем всего-то две-три хижины и сарай. Нелюди он насчитал больше двадцати тысяч. Но когда мы бежали из горящего гарта на юг, мы встретили по пути небольшую группу беженцев. Они рассказали, что на их селение напали около десяти тысячи троллей. Это произошло в тот же день, что и нападение на наш гарт, так что это не могла быть одна и та же армия.

– Значит, их было не менее тридцати с лишним тысяч, – сокрушенно заключил Вульф.

– Включая больше тысячи хримтурсов и ётунов, – вставил Хлёддвар.

– Именно так, – кивнул Эймунд.

– Кстати, о ётунах, – сказал Вульф. – Видел ли ты их своими глазами?

– Да, я видел их, но они почти не участвовали в сражении, только стояли в стороне и наблюдали, как тролли и хримтурсы штурмуют гарт. После того как нам удалось отбить несколько атак, один из ётунов дал команду и турсы отступили. Затем он развел руки в стороны, стал напевать заклинание, и частокол вдруг вспыхнул ярким пламенем. Через несколько ударов сердца от него осталась небольшая горстка пепла, окружившая черным кольцом селение. И тогда тролли бросились в атаку вновь.

Воин замолчал, в зале воцарилась тишина. Рассказ Эймунда навел уныние на князей. В их душах гнездился привитый с детства страх перед чарами злобных колдунов Утгарта. Вульф нарушил молчание: