Деятель

– Мне как раз нужен такой человек, как ты.

– Какой? – подал голос Тихоня.

– Ну, во-первых, сильный, с характером, с хорошим запасом энергии, а во-вторых, открою тебе один секрет – нахалов, вроде тебя, умеющих выходить за Границу, сейчас очень мало, они на вес золота каждый! За ними охотятся, на них стоит очередь, это дефицит! Получить такого мечтает любой настоящий Мастер…

Тихоня хотел спросить «зачем мы нужны?», но Белый Дракон снова опередил его:

– Хороший вопрос! Но… преждевременный… Не спеши!

Они переглянулись с Шаманом.

– Итак! Что мы предлагаем? – продолжил Белый Дракон. – Мы приглашаем тебя создать триумвират. То есть, ТАМ всё остаётся по-прежнему – мы Руководители, ты Ученик. А ЗДЕСЬ мы собираемся вместе, как равные силы и решаем… – он остановился на секунду, – кое-какие вопросы! Какие, скажу позже… Почему тебе это интересно? Потому что твоя сила будет прибывать, твои умения будут приумножаться, и ты будешь заниматься реальным делом, от которого многое зависит, ты сможешь принести пользу людям, будешь служить… в самом лучшем понимании этого слова! Что от тебя требуется? Быть открытым и честным, только и всего!

Времени прошло достаточно для того, чтобы освоиться и что-нибудь уже почувствовать. И Тихоня почувствовал, но не успел это скрыть…

– Да, да, правильно! – кивнул Белый Дракон. – Я понимаю твоё недоверие. Ты совершенно прав. Возможно, мы – он указал на Шамана, – немного поторопились! Однако ты должен простить нас, мы так рады были твоему приходу… Конечно, подумай, взвесь хорошенько. Можешь думать столько сколько захочешь – неделю, месяц, два… как угодно. Мы подождём! О своём решении лучше всего сообщить нам ЗДЕСЬ. Как – ты уже знаешь! Ну, а о том что мы встречались, я думаю и сам догадываешься, распространяться не стоит! – Белый Дракон улыбнулся. – Пока всё! Удачи!

Он отступил в темноту. Тихоня повернул голову в сторону Шамана, но того уже не было. Свет резко погас и нахлынула густая, душная чернота. У Тихони закружилась голова, пол куда-то исчез из под ног…

– Спасибо! – громко сказал кто-то, и Тихоня увидел перед собой пахнущую деревом плашку паркета. Он лежал на полу посередине Учебной Комнаты. Бледно горели, подвешенные к потолку, большие верхние лампы с металлическими плафонами. Тихоня отметил, что никакого прожектора сверху нет. Он сел. В голове гудело и во всём теле хозяйничала слабость, как после чрезмерного сна. Из подсобки вошли раскрасневшиеся Труба со Стеблем. Они были очень довольны. Шаман – судя по всему он всегда так делал – снова куда-то убежал, а Белый Дракон сидел в своём кресле и курил, прищурившись глядя на Тихоню. Тихоня предпочёл в этот момент ни о чём не подумать.

– Классно подыграл! – подходя, тихо сказала ему Труба, а Стебель помог подняться и одобрительно похлопал его по плечу.

Оставшееся время занятий Тихоня, выбрав место поближе к стене и подальше от Руководителей, приходил в себя, рассеянно слушая Белого Дракона и Шамана, которые, то один, то другой, что-то подробно выясняли у Трубы, как автора учебной работы, и затем ещё более подробно и долго, на её примере, втолковывали всем присутствовавшим основы Созидательского искусства.

5

Волк посмотрел на часы, вздохнул и, заперев подсобку, наиболее коротким путём отправился на улицу, чтобы вызвать Тихоню. На двери он оставил записку для него на тот случай если они разминутся. «Интересно, – думал Волк поспешно пробираясь к выходу, – Белый Дракон сегодня в Школе? И, если я на него натолкнусь, он догадается? Наверное, он хорошо умеет просвечивать мозги… Точно умеет!.. А может он сейчас где-то тут сидит и уже это делает? Вроде я его не чувствую…». Волк замедлил шаг и попробовал настроиться… «Нет, лучше не надо, – остановил он сам себя, – не буди лихо…». Волк огляделся. Он был в Коридоре Мастеров. Тихоня, рассказывая ему о Сирене, вскользь упомянул, что не нашёл здесь её портрет. Это странно. Потому что все, без исключения, Руководители, живые и ушедшие, даже если они прочитали лишь одну лекцию, или провели всего одно занятие, увековечиваются портретом на стене Коридора Мастеров. «А он сказал, что Сирены здесь нет… Любопытно, что она могла такого сделать, что так старательно стёрли о ней память?.. Ну, оставили бы подпись, что пропала без вести и всё. Меньше вопросов. Тихоня ведь не один её помнит… А если она вернётся, что они будут делать?.. – Волк стал рассматривать лица Руководителей. – Может он не заметил? Жаль, что я её не знаю… и подписи такие мелкие!..». Волк прикинул длину Коридора. «Метров пятьдесят, не меньше! Можно и пропустить» – подумал он. Портреты шли почти без просветов по двум стенам, в несколько рядов по высоте, большие и маленькие, видимо, в зависимости от степени заслуг героя. Волк опустил голову и пошёл дальше. «Тихоня, Тихоня, где же ты?.. Только бы был жив-здоров, это самое главное!.. Хитренький, ты… Должно быть, что-то задумал?.. И не сказал… Конечно, ты не обязан, но я ведь тебя немножко знаю, ты можешь перестараться… Есть за тобой такой грешок… Ты хочешь быть самостоятельным… Что ж, это хорошо… Очень хорошо… Но даже самому первому из независимых и самостоятельных нужны друзья… Даже отчаянно смелые скалолазы-«единоличники» не идут на штурм без страховки… Ну, погоди, попадёшься ты мне!.. Взгрею тебя, как старший товарищ!.. Чтоб ты был здоров!..».

Помогая себе всем телом, Волк открыл тяжёлую, стеклянную в деревянной оправе дверь и вышел на улицу. Он посмотрел налево по направлению, в котором должен был появиться Тихоня, не увидел его и отошёл на несколько шагов в сторону. Дождь уже прекратился и умытый камень тротуара выглядел довольным, поблескивая не высохшими капельками. Волк присел на корточки у стены и сосредоточился на вызове. Тихоня не отвечал. Волк снова просветил насколько смог окружающее пространство и окончательно убедился, что в Школе кто-то всерьёз глушит волны, на улице запрос проходил легко и плавно. Тихони нигде не было. Волк выдохнул и покрутил головой убирая напряжение в шее. Что делать он не знал, но решил подождать ещё и попытаться вызвать Тихоню позже.

6

Во второй разговор с Волком, когда после занятий они вдвоём, прогуливаясь, шли до Проспекта, Тихоня попросил рассказать о Заповеднике, если Волк конечно что-то про него знает. Тихоня сказал, что никогда и нигде не слышал о нём ни слова, а узнать очень хотелось уже давно – с той минуты, как об этом обмолвилась Сирена. Ведь не зря же она сказала! И потом, просто интересно… Волк не удивился (он вообще редко удивлялся) и поведал Тихоне о том, что тема это закрытая, никем специально не охраняемая, но информация по ней очень обрывочна и местами явно придумана. Во-первых, официально Заповедник не назывался Заповедником и как таковой нигде не упоминается. Неизвестно откуда пошло это название. Скорее всего, кто-то из остроумных лаборантов-практикантов ввёл его в обиход. И когда оно возникло никто не знает… Согласно официальной исторической версии Деятели были всегда, с древних времён. Только раньше, в этой глубокой древности, их было значительно меньше, и за свои исключительные способности, они пользовались громадным уважением у тогдашнего общества. С течением времени их становилось всё больше и больше, сфера их влияния расширялась и, как следствие, они начали объединяться в разных величин группы, коллективы, стали строить для себя специальные помещения, в которых устраивали показы и так далее и тому подобное, и вот это уже Великое и уже Искусство дожило до наших дней и всячески радует отечественное народонаселение, не жалея себя, бросив все силы на воспитание его в правильном русле… Примерно в таком, по словам Волка «бредовом» духе, представлена вся скудная справочная информация на эту тему. Неофициальная же версия звучит, как всегда, по-другому, более похожа на легенду чем на реальную историю и сводится к следующему:

Когда-то, не так давно – когда, разумеется, известно – к власти в Стране пришли молодые, энергичные, неглупые, и, самое главное, вроде незлые люди. И тут же столкнулись – а как же иначе? – с массой проблем, накопившихся в обществе. Одной из таких проблем, совершенно новой для них, стало наличие среди подопечного народа отдельных индивидуумов со странными способностями. И это было полбеды. Настоящая беда заключалась в том, что число этих самых индивидуумов неуклонно росло. Прежние правители были сильно озабочены этим фактом, но из-за своей косности не нашли ничего лучшего, чем примитивно вылавливать и изолировать отщепенцев. Что делать с ними не знали или не хотели знать, а в долгих дебатах по этому вопросу договорились до того, чтобы уничтожать их потихоньку… К счастью, этим бесчеловечным планам не суждено было сбыться, потому как в измученной, полуголодной и нищей (в те недалёкие времена) Стране нашлись здоровые силы, опрокинувшие старый прогнивший насквозь ненавистный строй и взявшие в свои незапятнанные молодые руки бразды правления… Правительственная смена показала себя более сообразительной, чем предшественники и чья-то светлая голова выдвинула идею, устроившую всех. Идея казалась очень гуманной, отмеченной неким смыслом, и для простых смертных имела вокруг себя ореол таинственности. Суть её сводилась к тому, чтобы целенаправленно выявлять людей с необычными способностями, группировать их по сходным проявлениям и подвергать тщательному изучению на предмет возможной полезности. Так сначала появилась Группа Начертателей, после неё образовалась Группа Тесовщиков, затем Группа Словесников и после них Деятели… С этими было хуже всего. Если все остальные производили что-то материальное – то, что можно было пощупать (за исключением, занесённых в Группу Словесников, поющих поэтов и некоторых, не буйных, «сочинителей музыки»), Деятели, как точно кто-то выразился «создавали воздух». И если бы не завораживающие, непонятные иллюзии, которые периодически во время приступа своей «болезни» создавал кто-нибудь из них, то их вообще могли бы счесть обыкновенными, точнее необыкновенными сумасшедшими и запирали бы в больницах. Впрочем, поначалу так и делали. Деятелями их ещё никто не называл, а каждому из них присваивался временный номер. Когда стало ясно, что приходится иметь дело с явлением масштабным и утаить его разрозненными фрагментами невозможно, возникла необходимость всех «ненормальных» собрать и охранять на выделенной отдельной территории. Чем была вызвана к жизни идея объединить Группы в единое контролируемое целое. Это единое целое определили, как «Система Исследовательских Учреждений Специального Назначения», в которых ведутся разрешённые и одобренные государством научные изыскания на благо народа и т. д. и т. п.

Очевидно, слово «Заповедник» как раз и появилось вскоре после организации Системы. Оно на удивление стремительно разошлось и укоренилось не только в этих самых Учреждениях, но и шагнуло через их охраняемые стены в народ, тут же по пути обрастая всевозможными красочными подробностями, ужасными и не очень…

Потом очередная светлая, а точнее предприимчивая голова, предложила оригинальное использование Деятелей (собственно, именно с того момента и возникло это название). Было решено отделить их от остальных (собранных под началом Центра Сохранений), и объединить в, специально для этой цели созданном, Центре Демонстраций. Где предполагалось на платной основе демонстрировать иллюзии, создаваемые Деятелями, всем желающим. Якобы, финансирование исследований было слишком накладным для правительства и, если можно самим на себя зарабатывать, то почему бы и нет?.. Успех был ошеломительным. Центр Демонстраций очень быстро стал местом паломничества со всех концов Страны. В него было не попасть. Его три раза наскоро перестраивали, расширяя количество мест для зрителей, но это не помогало. Билеты раскупались мгновенно и даже когда в течение дня давали по пять-шесть показов, количество желающих посмотреть не уменьшалось. Меньше чем за год окупились почти все расходы на содержание и исследование «странных людей». А тем временем поток желающих посмотреть не иссякал. Многие приходили снова и снова. Центр Демонстраций богател, обрастал административным аппаратом, расширял свою территорию и становился чуть ли не самым прибыльным предприятием в Стране. Неизбежно встал вопрос о качестве Демонстраций. Не все из Деятелей могли, сотворив иллюзию, поддерживать её продолжительное время – некоторым во время представления становилось плохо, приходилось прерываться и выглядело это неэстетично. Поэтому стали отбирать на каждую конкретную Демонстрацию по несколько Деятелей, для подстраховки. Потом заметили, что можно выводить в Главный Зал и не одного Деятеля, а сразу двух, трёх или больше. Один, самый сильный, творил, а остальные помогали на подхвате. Затем, естественно, появилась необходимость заранее придумывать сюжеты и по распределённым обязанностям создавать их непосредственно перед зрителем. Но тут накладки пошли сплошным косяком и для решения проблемы понадобилось тренироваться до начала Демонстрации. Что повлекло за собой возникновение функций наблюдателя-координатора, названного позже Созидателем. Первыми в этой профессии стали самые «опытные» и амбициозные из Деятелей-неудачников, гордость которых была обратно-пропорциональна их таланту. Впрочем, когда новая профессия приобрела чёткие очертания, в неё пришли действительно выдающиеся личности…

Следующая светлая (или не слишком) голова подумала вдруг что если такое количество «нормальных» народных масс соглашается оказывать на себя влияние, то почему бы не ввести элемент воспитания в работу Центра?.. Так он превратился в Центр Воздействий… Из числа более слабых Деятелей выделили тех кто придумывал поучительные сюжеты для будущих Демонстраций, сооружения для них, затем появилась необходимость во вспомогательных профессиях – как, например, чернорабочие и так далее. Дело приняло размах и шло довольно успешно. В других городах стали основывать филиалы Центра Воздействий, которые щедро финансировались. Дальше потребовался приток новых Деятелей, для чего специальная мобильная комиссия разъезжала по Стране в поисках «способных» людей, благо опыт по выявлению уже был велик. Лет через пять такой метод сочли неэффективным и нерентабельным, а кроме этого потребовалось природные, «непричёсанные» способности «облагородить, взрастить и направить», после чего и возникла Школа Деятелей. И теперь вместо того, чтобы рыскать по просторам государства, комиссия могла спокойно сидеть в Школе, тратиться лишь на организацию набора, а желающие уже сами приезжали в Город в надежде попасть в, ставшее престижным, новое учебное заведение. Разместили его в старой части Города, в чьём-то таком же старом дворце, так давно отнятом у хозяев, что никто уже не помнил и нигде не было отмечено, у кого именно. Дворец был настоящий, со множеством помещений – больших, средних, малых и крошечных; десятками переходов, лестниц, коридоров и, наверняка, тайными комнатами, скрытыми дверями и прочей атрибутикой обычного, рядового дворца. Первых Преподавателей отбирали из числа бывших или неудавшихся Деятелей (некоторые уже успели состариться и обрести необходимую профессиональную мудрость). Число Соискателей (а заодно и филиалов по всей Стране) росло с каждым годом, поэтому в отличие от первых двух-трёх лет существования Школы, пришлось увеличивать количество набираемых Групп, что потребовало расширения самой Школы. Вскоре рядом был выстроен новый, не такой хитроумный, как старое здание, но просторный корпус и отдельно, при нём, Главный Зал для Демонстраций, по величине равный одному из официальных филиалов Центра Воздействий в самом Городе.

Первым кто открыл, так называемую, нефизическую Границу Заповедника, был всё тот же легендарный Касис. Он не являлся в первоначальном смысле Деятелем, поэтому, на наше счастье, не очутился в больнице. Будучи по званию Высокородным и имея соответствующее происхождение, он помимо прочих обязанностей своего звания, пользовался положением и мог позволить себе занимательное хобби. Касис, которого называли в частности «избалованным выскочкой», кроме несомненного таланта, видимо обладал ещё и определённой отвагой. Он в одиночку исследовал некие, как он утверждал, новые пространства, всякий раз возвращаясь целым, невредимым и с ошеломляющими откровениями. Общество разделилось в оценках его деятельности – молодёжь, что естественно, была целиком на его стороне и полностью приняла новую информацию; пожилые и консервативные не верили, порицали за шарлатанство, обвиняли в искусственности и опасном сумасшествии. Однако он не сдавался, тщательно записывал впечатления, выводы, мысли и, в конце концов, за свой счёт опубликовал первую книгу «Мои близкие путешествия», снискав себе тем самым впоследствии неувядающую славу первооткрывателя. Книга тут же стала редкостью. За ней охотились, к счастливым обладателям, а также в Читальные Залы, занимали длинную очередь для прочтения, стали создаваться кружки практикующих и чуть ли не образовалась новая религия «Иных Пространств»… Разумеется, тогдашнюю власть это не могло устроить, и Касису было предложено уделять меньше времени любимому хобби, а лучше всего отправиться за Дальние Пределы пока всё не утихнет… Видимо, предложение содержало особенные пункты, не приданные огласке, но весьма убедительные, потому что Касис быстро собравшись, вмиг оказался далеко от Родины и провёл в странствиях много лет, о чём также поведал в другой своей книге с ироническим названием «Мои дальние путешествия». В его отсутствие, шумиха действительно улеглась. Никакого Заповедника тогда ещё не существовало, да и слова такого не знали. Всех, оказавшихся в поле зрения властей, чудиков изолировали, книжку Касиса изъяли из Читальных Залов. Про него самого официально было заявлено, что великие, мол, тоже ошибаются и на время всё успокоилось. Когда же новое правительство разгребало свалившуюся кучу дел, кто-то вдруг вспомнил, что Касис-то жив… и таскается где-то за Дальними Пределами, вместо того чтобы быть дома и помогать своим авторитетом и влиянием. Кроме того, некрасиво в свете новой Политики Терпимости держать вдалеке от Родины столь ценного её сына! Касиса с почётом вернули обратно, стали снова печатать его книги и уговорили привлечься к крайне важной работе в Центре Демонстраций. Касис вроде бы с энтузиазмом поначалу принялся за дело, и во многом именно ему мы обязаны чёткой организацией работы Центра, что потом стали называть «старой школой». Именно в тот период появился его бессмертный труд «Превращения. Теория и Практика». Но говорят, что ему категорически не понравилась идея Воздействия в той форме, каковую предложила неизвестная светлая голова, и, будучи уже в весьма преклонном возрасте он был препровождён на заслуженный отдых, завален медалями, званиями и привилегиями. Ещё говорят, что он предостерегал якобы от какой-то опасности, исходящей от Центра Воздействий. Однако тут совсем всё туманно – письменного подтверждения этому нет, будто бы он говорил что-то кому-то в приватной беседе и собирался даже выступить публично. Так это или нет мы не знаем, потому что оставшись не у дел, великий Касис скоропостижно ушёл от нас. Теперь его именем любят называть улицы, корабли, и особенно, филиалы Центра Воздействий. После ухода Касиса его книжку «Мои близкие путешествия» больше не переиздавали. Она стала коллекционным раритетом. Тема Заповедника, не подпитываемая новыми слухами и домыслами, сама собой ушла из сферы интересов людей. Её заменили другие, более «страшные», более впечатляющие истории. А если она и возникала, то изредка, в узких кругах связанных с Центром Воздействий и исключительно в сказочном, мифическом ключе…

Тихоня, внимательно и серьёзно выслушав рассказ Волка, был разочарован. Он спросил, откуда Волк всё это знает. Волк шутливо ответил, что у него два источника информации – личное любопытство и Ведьма… Тихоня, ожидавший причащения к какой-то большой, древней тайне, а получив банальный урок неофициальной истории, в ответ интеллигентно высказался в том смысле, что всё рассказанное Волком безусловно интересно, но, как тот справедливо выразился в начале повествования, сильно смахивает на выдумку. Развивая свою мысль Тихоня заявил, что в этой стройной версии полно нестыковок и откровенных нелепостей. А если быть до конца откровенным то всё – от начала до конца – полнейшая, хотя и правдоподобная, чепуха. Закончив, Тихоня остальной путь до Проспекта ничего не спрашивал и не говорил, затем как-то рассеянно попрощался и они расстались.

7

После того, как Тихоня получил от Белого Дракона предложение, он пребывал в растерянности. Первое, что ему захотелось, это встретиться со Сторожем. Но помня его сарказм и неприятные шутки, а также зная наверняка, что Сторож пошлёт его, Тихоня не стал этого делать. И потом тот же чётко сказал, что все вопросы решаются с Волком. Да, с ним Тихоня обязательно переговорит. Но чуть позже. Сначала надо подумать самому, без посторонней помощи. Это лучше – и сдержать обещание данное Белому Дракону и быть налегке, не связанным ни с кем… Во-первых, Сирена… Тихоню насторожил преувеличенно-любезный тон Белого Дракона и слова «светлая память», сказанные о Сирене … Получалось, что её нет в живых? Тихоня не знал сколько ей лет, но помнил, что она была ещё молода и здорова… Конечно, уходят из жизни во всяком возрасте, бывают и трагические случайности, но как раз в последнее Тихоня не верил никогда. Он был убеждён, что то, что люди называют случайностью, является абсолютно точным и вовремя приходящим следствием вполне конкретных поступков и вполне конкретных мыслей человека, как того, с кем происходит «случайность», так и того, кто эту «случайность» планирует для другого. А уж что касается людей публичных или Руководителей, то тут и вовсе ничего случайного быть не может. Он вспомнил последний разговор с Сиреной, её слова о том, что у неё могут быть неприятности из-за него и ощущение, что она делает что-то запретное разговаривая с ним… Неужели он навлёк на неё настолько серьёзные неприятности, что они могли стоить ей жизни? Тихоня в это не верил. И чем он мог это сделать?! Шесть лет, как она сказала, никаких Контактов, никакой Школы, никаких Деятелей. Правда, сразу же после отчисления он собирался снова поступать, несмотря на её совет, но, к счастью, быстро оставил эту затею. В остальном же, всё о чём она просила было выполнено… Попытки жить как все, быть как все, думать как все, делать как все… Честные попытки. Сидеть и не высовываться стало хорошей привычкой, наработанной практикой. Шесть лет балбесничанья и ничегонеделанья, шесть лет маяты вперемежку с дурью и тоской. Шесть лет молчания и безмятежного сна души… Может он слишком рьяно принялся за выполнение урока, может слишком хорошо его выполнил, на отлично… Или… Тихоня прокручивал в памяти последний разговор с Сиреной. «Она же говорила, что скроет меня, спрячет, а если не получится, то мне житья не дадут… Но ведь получается, что так оно и вышло! Как Сирена сама всегда шутила – «никто не обещал, что будет легко!». Я не ждал этого, но если вспомнить, то… Да, именно так и вышло! Не самое, но низкое Звание, постоянные напоминания о Школе, не лад во всём или почти во всём! Значит, не спрятала. Значит, нашли, заметили… И не знаю почему это плохо, но видно плохо, потому что Сирены больше нет. Нигде нет. И в Коридоре Мастеров нет. И Белый Дракон может не знаком с ней на самом деле, а зачем-то упомянул о ней. Зачем? Намекнул, что если откажусь, то будет мне светлая память? А может он и знал её. И не просто знал, а был хорошо осведомлён. Что это значит «привести тебя сюда стоило немалых усилий и умения…»? Это значит, что вероятно, он из тех, кого имела ввиду Сирена, когда говорила «заметят, знают»… И работает он в Школе уже давно, очень давно. А не видел я его потому, что не встречал и не встречу ни разу, проведи хоть десять лет в Школе, даже половины от всех Руководителей… Зачем я полез за эту чёртову Границу?! Ну ладно, на том, Первом, Экзамене это получилось случайно… опять случайно?.. Надо было остановиться, не идти дальше! Сирена права, я – разрушитель!.. Я разрушил её жизнь! А может не только её… Я ведь не знаю, что происходит когда я Выхожу! Куда я попадаю? Какие последствия это вызывает?.. Но я же не совершал Выход ни разу после отчисления! Я сделал всё, как она велела!.. Да нет! Чушь это всё, сопли! Правильно делал и делаю! Я не виноват ни в чём! Жалко Сирену, но она сама сказала, что ошиблась, выжидала чего-то! Нет, не о том думаю! Спокойно!.. Итак, первое – узнать про Сирену… хоть что-нибудь, хотя бы из уважения узнать… Второе – предложение Белого Дракона. Что он имел ввиду? Что это за триумвират? Что за «кое-какие вопросы»? Об этом я не узнаю, пока не соглашусь… У кого бы спросить? В идеале лучше бы у кого-то из Руководителей… Стоп! А ведь я знаю у кого!..».

Тихоня был рад, что к Группе прикрепили Живчика. Ему не очень нравился сам предмет Звуковое Воздействие, но Живчик преподавал феерически. Он очаровывал, вовлекал, делился энергией, смешил, показывал чего нужно добиваться и за это ему с лёгкостью прощали жёсткость и требовательность. Эти качества не были постоянными спутниками Живчика. За пределами Учебной Комнаты они исчезали бесследно так, будто и не существовали, никак не могли существовать рядом с ним. Поэтому Ученики запросто подходили к нему поболтать после урока. О чём угодно. Так это и бывало… Когда Тихоня готовился к поступлению в Школу. И в самый первый раз и во второй. До той поры, как семь лет назад Живчик взвинтил темп своей жизни. Тихоня помнил, что Живчик отличный слушатель, никогда не соревнующийся с собеседником на предмет кто раньше успеет вывалить на другого свой эмоциональный балласт. Да Живчик вообще никогда ни на кого ничего не вываливал. С ним всегда было легко. И в первую очередь, Тихоне хотелось просто поговорить с ним. Как когда-то. О чём-нибудь. Неважно. Хотя теперь и появилась важная тема… Но Живчик стал ещё более занятым человеком. Говорят, его заслуги, после долгих лет, наконец, были отмечены городскими властями, от которых он получил какое-то скрытое звание, и – Высокие Подарки не бывают бесплатными – вместе с ним приобрёл, наверное, дополнительные обязанности. Потому что теперь даже перехватить его на ходу было практически невозможно – он не останавливался. Максимум, что удавалось самым проворным Ученикам, это на бегу изложить суть дела и, пока хватает дыхания или никто из «свеженьких» не занял твоё место, успеть выслушать краткий ответ. Для Тихони это было неприемлемо, поэтому поговорить не удавалось. Живчик не показывал своё давнее знакомство с Тихоней, никак не выделял его среди других Учеников и не сделал бы для него исключения. Понимая это, Тихоня решил рискнуть и снова выйти за Границу – единственное место, где по-видимому можно застать любого человека… как бы ни был он занят.