Эльд

Прайм-тайм

Крыльями лапы сложили и жили твои золотые мангустыЗвёзды так ярко, так ясно светили, когда ты рухнул на брустверСкобы и скрепки. Туман над окопами. Прочие взлётные полосыЗевс, похищавший когда-то Европу, теперь открывает оффисыЛьдинками в вену, песочком в глаза,                                              прочими крайними мерамиВновь подступающая слеза ловит меня стратосферамиВышли на улицу, взяли вино и сидят, беспечные баньшиНечего. Нечего. Запрещено. Ничего не будет как раньше.         Звёздная гавань тебе, контур прежнего берега         Прайм-тайм. Звездолёты уходят в нольНерпы в экстриме, в каком-то Мальмстреме,                                              в прятки играют с медузамиЛёгкими, как минералка забвения, ты разбудишь меня укусамиЛёгкий прыжок в снеговую кровать. Снежное одиночествоТы улетаешь, а я буду ждать, ставя секунды, как прочеркиПрочерк поёт остывающим облаком, тенями каравеллМы заплатили бы, пусть даже золотом, но магазин закрыт, wellБольше никто и ни с кем не знаком. Вспыхнуло утро закатомОн же родился уже стариком, глупый Бенджамин Баттон         Звёздная гавань тебе, боль прошедшего времени         Прайм-тайм. Звездолёты уходят в нольТак и поют. Так положено с массами. В каждой струне – западняВыбрали в Думу гассаров с мангасами. Выбрать забыли меняВ комнате дождь. В телевизоре – Eminem. Что-то такое орётЗвёздная гавань блестит откровением. Время уходит вперёдНравишься нам со своими аккордами. Скажут тебе – не верьБелый бизончик мохнатою мордочкой бьётся в закрытую дверьЕсли б куда-нибудь в севенти-найн…                                              Кончилось. ПерексерилосьАут, любимая. Это прайм-тайм. Крестик на всём, во что верилось         Вечный огонь всем, кто служил моей Родине         Прайм-тайм. Вертолёты уходят в нольКрыльями лапы сложили и жили твои золотые мангусты…Звёзды так ярко, так ясно светили, когда ты рухнул на бруствер…Прайм-тайм.

Так плавятся тигры

В дальнем контроле моих леопардовых сновНет больше снов в перекрестии снов и словБелые точки. Чёрные скалы. Я исключительно рад —Вам никогда не дождаться финала моих королевских регатСтавьте пластинки. Пойте в своих карао…Эти регаты – регаты для одногоЯхты как чайки летят над волнами. Вечный auf WiedersehenПо анфиладам, забитым телами бывших рабов и друзейА с другой стороны пустоты на меня смотришь ТыА с другой стороны бытия Тебя зову Я —ТАК ПЛАВЯТСЯ ТИГРЫСнова бегут по лужам босые котыСлой мерзлоты. Как вам под ним, мои мамонты?!Будет коралловым рифам навеки никому не нужный приливСломанный грифель бесстрастно расскажет,                                         что мир этот несправедлив.Выстрелом в солнечных зайцев – ну погоди!Все доживут до седин и до CDВ клетке – фарфоровые статуэтки, скрипки, фальшивки, оливкиСчастье наступит своим сапогом на порванные фотоснимкиТам, где с другой стороны пустоты на меня смотришь ТыА с другой стороны бытия Тебя зову Я —ТАК ПЛАВЯТСЯ ТИГРЫТак вот тебе шанс, андеграундный Вильгельм ТелльВыстрел в десятку. Все стрелы уходят в метельЧтобы снежинка, затронутая стрелой,Хоть на секунду забыла, что «надо домой»Знаешь поляну в двух метрах от нашей тюрьмыТам на деревьях живём удивлённые мыКонтуры памяти стёрты без ластика. Светит кинозвездаСпи, моё Анимэ. Спи, моя свастика. Спи, не оставив следаА с другой стороны бытия – страна пустотыА с другой стороны пустоты – страна бытияИ свинцовая точкаНа тетрадном листочкеРасплывается красным,Думая о прекрасномСнегири на полянеЗимний лес так чудесенМы укроем рукамиСтроки собственных песен —ТАК ПЛАВЯТСЯ ТИГРЫ.

Тянь-Шаньская баллада (Як-истребитель)

Я – як-истребитель. В Тянь-Шаньских горахЛогово и берлогаКто знал огнепады, лавины и страх,Тот видел обитель бога.Когда в темноте я спускаюсь с гор,Дрожат, вибрируют горы.Я помню всё. Не забыл до сих пор,И шерсть моя – не ангора.В оскаленной пасти такие клыки —Умри, азиат Мураками,И я никогда не открою замкиСердца под ста замкамиВы верите в 6 и еще дважды в 6 —Я поклоняюсь Крому.Я – як-истребитель, Палёная шерсть —Смерть вашему домуА где-то внизу, там, где снег не лежит,В красной пыли Иссык-куля,Живут злые мальчики и их мужиИ отливают пули.У них есть мотыги и красный цветок,Но я не боюсь этих терний.Я знаю, когда они выпьют «Исток»И поговорят о модерне,Я тихо спущусь под покровом тьмы,Впечатав в гравий копыта,И освобожу их от этой тюрьмы,От их фантазий и бытаВсё будет как надо. И всё будет так,Когда запылают хоромы.Я – як-ликвидатор. Простой добрый як —Смерть вашему домуСеребряной пулей меня не возьмёшьМы, яки – не Алукарды! —Поставим на карту последний свой грошВ игре в небесные нарды.Мохнатую морду подняв, я смотрюВ оцепеневшее небоИ этим снегам ежедневно пою —Вот мой Одер и Неман.И снег удивлённо смыкает глазаИ тает, идя на голос,Чтоб в огненный Ганг превратилась стезяВзлётно-посадочных полосПоследний из тех, кто ещё не отстал,Спокойный и сильный как Ому,Смотрю, как искрится тянь-шаньская сталь —Смерть вашему домуВсё спето. Но всё же поставлен вопросИ катится снежным комом:Зачем в краю клёнов и русских берёзНет места моим знакомым?Чтоб те растоптали антихристов злак,Вознесшийся над забавойЧтоб в клетку вошёл терминатор-якИ замер ваш монстр двуглавый.Ну что… Ничего. Я спокоен в дымуМой взгляд – как у Чоу Юн-ФатаЯ имя своё не скажу никому,Имя моё крылатоДосадно, что сам я не много успел,Но пусть повезёт другому,И кто-то другой мой продолжит раssтрел —Смерть вашему дому.

2003

Bondiana (Better tomorrow)

Добровольная боль размывает огни коммуналокИ тревожные сумерки сразу меняют окрасПо проспектам шагают колонны печальных весталокИсчезая туда же, куда и всё шоу – в экстазЖизнь идёт алым сном, настигая, но не догоняяТолько нашим глазам охранять амбразуры помехТолько нашим глазам в этой мгле догорать, узнаваяКошкин дом. Опалённую шерсть. Синтетический мех.И всё, что зависит от насБудет только для наших глазЗдесь давно, так давно не мурлыкали ягуарунди,Что в такой тишине поневоле увидишь враговЧто же скажет княгиня? Что скажут Масяня и Хрюндель? —Если мы примем контуры прежних своих береговСатана принесёт пару книг о любви в чемоданеМы прочтём аннотации и побежим за 0,5А мансарду в предместье построят для нас марсиане,Чтоб в последнюю ночь показать, что придётся терять.Четвёртая планета, на которойВсё, что зависит от насБудет только для наших глазЕсли степень кошмара приравнена к степени дараЗначит, нам посидеть 5 минут – и пора на метроА поездки в метро обнажают холодные чарыЗанесённых взаимным доверием проклятых троп.И под музыку в чёрном рождается живопись в беломВ лабиринте, на тысячном акре, вошедшем в дискрет,Ариадна рисует следы окровавленным мелом —Меловые периоды мира, которого нетВ котором всё, что для наших глазБудет тем, что зависит от насP. S.Вот вам песня, которую каждый захочет на сборникПятый год новый год. Слышен скрежет когтей у окнаЯгуары? Пантеры? Да нет, набухавшийся дворник.Над квадратом NВ тишина. Тишина. ТишинаНад квадратом NВ тишина. Имена. Времена.3.01.2003

Catland

В рыбьей крови меченые атомыПил Рыбьяков с мистиками ЗападаПил целый литр – но это дело личноеФантасмагория в красном и коричневомЕсли ты крут – почему всё умножается?Предки орут, мать-природа улыбаетсяСтук каблуков, то идёт Весна ВесенняяУничтожая надежду на спасение —HAPPY-END по дороге в CATLANDHAPPY Эн по дороге в CATLANDБелый январь льётся жидким оловомСтранная тварь приснилась ПередоновуРвётся, хрипит – прямиком в объятияДля тебя спирт – для меня противоядиеШёл Росляков и нашёл верёвочкуСколько веков – сразу на осколочкиСколько волков – никакого нечетаА смерти нет. Будет завтра вечером.В рыбьей крови меченые атомыСшил Третьяков зверя шестилапогоВыгнал во двор. Думал, будет весело —Но здесь папа-Ростов. Царство равновесияЗдесь лунная пыль. Банзай, Россия-матушка!Масла бутыль ты купи мне, АннушкаТам, где трамвай… Мы когда-то бегали…Солнечный край, лучше б тебя не было!В рыбьей крови меченые атомыБитва любви с лунными сонатамиБитва дорог с мелкими тропинкамиБитва снегов с крохотными льдинкамиКрылья свои распростёрла ноченькаМолния-ми ставит многоточияТочки над «и», и над каждой литеройМой алфавит, шрифт мой удивительныйHAPPY-END по дороге в CATLANDINMOST LIGHT по дороге в CATLANDINMOST NIGHT по дороге в CATLANDINMOST END по дороге в CATLAND.Январь 2003

«Общий знаменатель русской лесополосы…»

Общий знаменатель русской лесополосыПриземлилась Ласточка к Фемиде на весыВыстрел Джонни Смита разорвался в январеИ вся банда разочаровалась в главареТелеграммы в замки, в стратосферные – успетьМы возьмёмся за руки, чтоб ярче видеть цепьПротивоположный берег полон огоньковМежду нами речка из драконовых клыковОблако мурлычет. Ищет пеленг пеленыБелые лошадки ни в кого не влюбленыБелый вальс останется азартною игройВ башне из слоновой кости снова пир горойТелеграммы в замки, в стратосферные слоиКак они спешили, оставляя сны своиЧтобы их решенье: обмануть, предостеречьШтемпелем гашенья не коснулось наших плечНад звенящим стоном развернулись проводаВ цирке плачет клоун. Цирк – такая ерунда!Крапинками памяти заваривает лёдДа! Рецепт понятен. Но никто не разберёт.Слёзы возвращаются обратно на экранКракен пробуждается. И снова – океан…Мы с тобой знакомы. Мы входили в белый зной.Дом в твоих ладонях, перерезанных струнойДом 16. Корпус, обречённый на провал.Гости собирались. Мало кто переживал.Гости разбегались по домам к другим гостямВертикали ждали и стремились к плоскостямСолнце чтило малость, а не то, что далекоВремя отдавалось только тем, кому легкоИ луна дремала, хвост кометы теребяВсе, идущие на смерть – приветствуют тебя.Приближается устало  Тайна древнего финала     До последнего исхода         Бей любовь —             Спасай свободу!Март 2003

Space opera (Котобус)

Скрипит и еле движется телегаО том, что всё бессмысленно вдвойне.Сугробы обескровленного снегаУкроют тех, кто не был на войне.Я выпил со скотом и спекулянтом,Он мне сказал: «У русских третий путь»И парни, наделённые талантом,Играли так, что в жилах стыла ртуть.А на Лубянке – жертвенный треножник,А в Петрограде – разведённый мост.Хотела мать, чтоб сын ей был художник,И он нарисовал ей holocaust. Рога и хвостА в Усть-Мартынске – траурные флагиТроянский мамонт, а внутри – спецназИ ты поёшь про взрыв в универмагеПод марсианский первобытный джаз.Космическая опера. Научная фантастика.На зоне ли, на топе, в белом платьице из пластикаОкраина Москвы котобусом любвиПроносится сквозь вечное «увы»Ты хочешь, чтоб народу было клёво —Оставь записки с двух сторон манжетПоедем завтра, съездим к Гончарову —Там ходит православный кот Фуршет.В его глазах взрываются снаряды (оттого ли?)Что в Кратово рождался Сатана.Нельзя быть вместе и нельзя быть рядом (в главной роли).Итак, по третьей! (Сделав шаг во времена…)(прогноз погоды)Атлантика сольётся с Амазонкой.Больная рысь переплывёт Байкал.Я встречу орионскую шпионку:И мы уснём меж разноцветных скал.Но даже в снах не перерезать леску,Один итог – асфальтовый катокВсё это, безусловно, интересноИ пацаны орут: «Ништяк, браток!»Космическая опера. Научная фантастика.На зоне ли, на топе ли, в скафандрике из пластикаОкраина Москвы котобусом любвиПроносится сквозь вечное «увы».27.03.2003

Dolly/Ватерлоо

Идущие на смерть приветствуют тебяШампанское взлетит похмельной пулей в небоКакой сегодня день? И ты увидишь тень,Кошмарный силуэт жилого небоскреба.Идущие на смерть приветствуют тебяЗелёные глаза стремятся к жёлтым шторамЛовушки жёлтых штор. И заметает штормТрассирующий след Romana LegiorumИдущие на смерть приветствуют тебяAnd what`s about love? And what`s about weather?Глупейший сурикат. Взираешь на закат —Подонок и поэт. Микрорайонный Цезарь.Идущие на смерть приветствуют тебяБессонницы твои. И серебро, и златоСемь жизней на краю. И девять жизней для —Под радиоудар московского набатаИдущие на смерть приветствуют тебяИ точка будет там, где раньше – запятаяБескрайние снега. Финал один – рекаРазбитые войска коньковского Шанхая.Тридцатый с лишним раз приветствует тебяНеведомое и – невидимое – летоЛишь в солнечных часах на южных полюсахСверкают плавники амфибии ДжульеттыА где-то за чертой чертог потерян твой,Классический союз сближения туманов.Не обретёт конвой цветы на мостовойИ в призрачных сердцах одни меридианы.И вот там-то отчаянный матрос получит iron crossИ Женщина-оса обетованный улей.Доверчивый и злой, присыпь свой рай золойШампанское летит в тебя похмельной пулейТак счастья, любви, всех благ вам, овечки Долли,Честное словоМир, как мы его знали, подходит к концу —ВАТЕРЛОО!19.05.2003

Аккордеон

Над Ойкуменой нелюбвиСнега зажгли свои глазаОни просили подождать,Но ничего не отменить.Парнишка получил зарплату,Думал: быть или не быть —Котам зерна, сестре – свистульку,А себе – портвейн «Кавказ»;Он шёл по городу, смеялсяВслед асфальтовым каткам,Вслед палачам-пенсионерамПусть умрут в мой взлётный день;Он ухмылялся вслед тусовке,Что ни особь – просто клад,Что ни певец – то Фридрих Ницше,И с Мисимой в головеВ последний год,Когда играл аккордеонКакая солнечная смертьЗа каждым новым витражом.Какая сладкая фиестаВ каждой капельке росы.Твоя невеста в алом платьеИз нейлоновых сетей.За перерезанною лентой —Ойкумена нелюбви.Твоя невеста спит в витрине,Рядом новый поворот.Её разбудят лишь затем,Чтоб принести путёвку в ад.Так что – какая тут свистулька,У сестрёнки выходной.Когда всё так, «Кавказ» – равнина,Напои меня, река!В последний год,Когда играл аккордеонА где-то слева, там, где сердцеКрай запретки, весь в цветахИ разворачивает демонИнтермедию стеклаВ зверинце нету муравьедаНе пошёл в поход МальбрукИ нашим лазерным лучамЗнакомо слово «обречён».Пусть твои плечи ждут сквозь свитерСквозь матерчатый скафандрНас с малых лет учили жизни,Нет – мы выбрали любовь.И даже лабиринт закрыт,Коты остались без зернаНас всех клонировали в полночьДоброй ночи, милый клонВ последний год,Когда играл аккордеон.Май 2003

История Всемосковского Панк-Клуба

Ты должен быть уверен – ты можешь быть увиденВ вольерах все медведи живут не лучше мидийВ краю, где малой кровью залиты все проспектыГде быть твоей любовью ничем не лучше сектыРассерженное эхо перстов не вложит в раныИ сердобольным смехом смеются уркаганыОни тебя поймают в кануне урагана —Нам надо основать конгломерат.Конгломерат не роскошь, но достиженье целиЖивут в моей постели пушистые метели,Когда летишь к порогам, где кто боролся с БогомНе вспомнит о двуногом и о четвероногом.Но все напоминанья о застеклённом миреВсегда к твоим услугам, как жид в своём ОВИРеТак, выходя из лифта, пересчитай монеткиДля тех, кто основал конгломерат.Ты стала бы святою, но есть такое делоНад вечной мерзлотою – сплошные райотделыИ все в забвеньи сладком уходят от погониИ нас всего десяток на этом полигонеИ есть одна тревога, и есть одна забота —Кто выберет иголку и пачку терпенкота,Того везти на стадион в районе Красной Пресни.А дальше будет всё, как в одной известной песне («Гвоздь в голову!») —И это будет наш конгломерат.И лишь два комплимента для вас в моей печали —Мы жили на планете, где всё промифовалиВсех расформировали, и только нас забылиИ мы вам оставляем две крошки лунной пыли —Для радости беспечной, для ночи бесконечной,Чтоб ночь, а с нею радость, не удалялись в вечностьЧтоб повернул вспять Энчик растроганную речку —Чтоб всё не оставалось, как всегдаМы основали наш конгломерат.Миша ХабаровВит МолодняковНатали КалиновскаяКостя КовтунАлександр РепьёвАлександр НепомнящийДенис ТретьяковСтэнли РостоцкийЭна БелокуроваАрина Строгановаи так далее, и так далее, и так далее…Август 2003

Мы были коалами

Ты растворяешься во мнеПакетом чая «Lipton»На неподдельной глубинеВ тени под эвкалиптом.Бежали звери на ловцаИм встретились откосыИ раскалённые сердцаКак автоматы «Томпсон»Рука в руке. Страна в тоске —Не тема для беседыГорят в уютном костеркеТри тома Кастанеды.Чтоб даже глупый дон ХуанПротягивал нам нити —Завеса дыма и стаканВ коллекцию укрытийПесенка спета, но я сформулирую проще:Мы были коалами в эвкалиптовой роще…Но это был всего лишь сонКотёнка у порога.Звенел комар. Его шансонТранслировал тревогу.И в час, когда сквозь шелест сна,Осваиваясь где-то,Ты приоткрыла мне глаза,Их блеск был фиолетов.– Смотри, вот населённый пункт,Всё фермы да амбары.Там есть хозяин. Он манкурт.Его друзья – амбалы.Они способны выживатьВне замкнутого круга.Нам надо будет всё взорвать,Чтоб целовать друг другаСверим часы… Но я сформулирую проще:Мы были коалами в эвкалиптовой рощеВзорвать? Подобные делаНе терпят промедленья.Я прыгнул в даль, и ты ждалаВ тени, любимой теньюИ в час, когда одни крестыПылали на закате,Шептала: ловко врезал тыПо ихней красной дате!Чтоб наше дерево любвиУкрасили гирлянды,Чтоб не скучали муравьиИ ликовали панды,Мы растворяемся в себеПакетом чая «Lipton».А люди серые во мглеПлывут по лабиринтам —Нас больше нет, но я сформулирую проще:Мы были коалами в эвкалиптовой роще.Август 2003

Рейнеке-лис

Быть Рейнеке-лисом среди собак. Медведем среди свинейВсё равно, что пойти с девчонкой в кабак,                                             и решить, что без денег – вернейВсё равно, что взять наркоты 10 унций —                                              и вперёд на Петровку – оффшорВсё равно, что однажды утром проснуться и воскликнуть: Как хорошо!Этот день уже не такой, как вчерашний. Прогрессивнее во сто кратНо вокруг тебя строят алые башни, высотой почти с АраратЗахихикает кот, засмеётся опоссум, расхохочется стрекозаНу а зеркало – это твой лучший кент – оно плюнет тебе в глазаПерекрыли шоссе по команде «вольно» броненосные временаИ не тают снега; белоснежная боль простыней из белого льнаВ жизни было всё: записная книжка, телефон, блеск топазовых глазИ приход, и привал, и прикольные фишки – не было только насА она танцует среди мертвецов, спит, вмёрзшая в глыбу льдаИ один только «OFF», и один только ток сквозь её проводаИ на лестничной клетке зверьё, и ты третий месяц бухаешь – занеТы как нефиг делать обнимешь её, но это будет во снеСлышен топот Ног, лязг Зубов, слышишь, кореш,                                             это сотни влюблённых парБудет день, и тогда ты меня прикроешь, ты укроешь меня, ИштарТ. к. все Изиды уехали в полночь, растворились в созвездиях – ОНу, а Рейнеке-лис, он всё же герой, и всё это не для негоДля него в подарок – неоном – зоны отсутствия новостейИ матрёшки соседей, анаконды проспектов, чёрные мессы властейНовогодними ёлками с краю обочин хоровод мировых закулисИ поэтому жить тебе – хочешь не хочешь – одинокий                                                     Рейнеке-лисНас больше нет – есть только мыЗеркало врёт.Сентябрь 2003

Нет такого зверя

Крылья совы над моей голубятнеюМожно не пить, но напиться понятнееЛистья шуршат озверевшими чипсамиВкрадчиво, вкрадчиво входят в эклипс ко мнеБелые волны прибоя в последней мольбеВолнам – комфорт при отсутствии зренияДом мой под снегом, Империя, Эн и ЯГамлеты, Гамлеты, где ваша Дания?Солнце сжигает росу привыкания —Эквивалентно – к любви и к прицельной стрельбеЧтоб…Нет такого зверяНи за что нет такого зверяНикогда нет такого зверя,Что не мечтал бы проснуться в клетке твоейСколько царапин на старой пластиночкеКто хочет крови – тем чёрные рыночки, льдиночкиХочешь истерики? – Рюмка с ЛимоновымИ завтра с похмелья тебя возьмут сонногоБлеском свинцовым и розой зелёной – в расходЧто же ты, маленький, требуешь многого?Сердце в конверт. Перекрыли дорогу намВот они рядом лежат, запечатаныВесело мчаться к распаду на атомыСтарше не стали мы. Просто ещё один годПомнишь, Love-love, уикенды над сферамиКак над собой – над вишнёвыми эрамиИх милосердия, их состраданияГамлеты, Гамлеты, как ваша Дания?Рай под ладонью. Но рай оказался закрытИ оставалось над старыми картамиЮжных морей – ваши райдеры с чартамиВ пепел – и водка персидскою тканью нам,И просто жить, и лететь над туманами,И заселять Минотаврами внутренний КритПусть не найти нам экспрессов, которыеНаши квартиры не сделали б норамиНо просигналит нам сломанной веткоюСойка, убитая над «малолеткою»Фил Панксатонский сплетёт разноцветную нитьМы растворимся в реальности герцами,Молнией, оменом – всем розенкрейцерам,Бывшим приятелям, големам, alien'амДёргаться поздно – мы знаем, как правильно —Лечь, и упасть, и в прибое предутреннем бытьНет такого зверяНи за что нет такого зверяНикому нет такого зверя,Чтоб не мечтал очутиться в клетке твоей.05.11.2003

2002

Не воскреснет

В. М.

32 с половиной часа. Кнебекайзе летит к БетельгейзеДевка кинула пацана, продала, как в романах ЧейзаРетро-вирус попал ей в кровь, и она улетела в летоНабирай теперь «тройку» и «ноль», осуждая её за этоЧтоб наутро – зелёный свет, если утром проснёшься пьянымДружелюбны хвосты комет. Заповедны тропы к полянамНаписать бы парочку книг, родить дочь, посадить секвойюНо придуман нам маленький мир, чтобы мы не стали собоюХоть бухай, а хоть взлети над Красной Пресней —Дрессированная нерпа не воскреснетДа, Любовь побеждает Смерть – это повод повеселитьсяБез возможности уцелеть, без желания растворитьсяИ нам пела капелла нерп, компетентных в искусстве пения:«Жили-были Любовь и Смерть. Остальное – без объяснения»И воздушный наш поцелуй был как взлёт на воздушном шареНо зверьё разграбит Клондайк. И менты объявят сафариПревратится в пушнину Грааль. «Только пепел в глазах» («Корона»)Отклоняет диагональ от созвездия ОрионаХоть три раза прогуляйся к Лотте Эйснер —Дрессированная нерпа не воскреснетЧерепахой сверхсветовой пролетали года и годыУходили братки в запой в плане коннотативного ходаОтносили в лабазы прайс. И зачем той нерпе монета?Что хотелось бы нам от вас? Улететь со скоростью света!Умножать богатства страны… Множить можно одни вопросы —Почему нет такой цены, чтоб отдать за медвяные росы?Что поделает брат-якут против сотни красных тачанок?Где мои 15 минут с самой лучшей из однополчанок?С каждым шагом дивный мир всё интересней —И дрессированная нерпа не воскреснетНа холодный пустой вагон наш ответ – тяжесть фляжки в сумкеНаших текстов боится огонь. Но дожди стирают рисункиКольцам снится морское дно в тишине алых губ коралловЭтой армии всё смешно. Даже смерть своих генераловУслыхав про потерю бойца, на привале солдат смеётся…Нерпа видела подлеца, но решила, что обойдётся…Свет приходит с далёких гор и в закате спит, пламенеяЛюди строят монетный двор, дальновидные – им виднееНу а песня – всё равно всего лишь песня…Дрессированная нерпа не воскреснетНе воскреснет, не воскреснет никогда.9.04.2002

Слёзы чёрного тигра

В моём расплывчатом садуКоты играют в чехардуМедведь-коала призван наблюдатьТуман над взлётной полосойПропитан мёдом и росой,Но всё равно придётся улетатьУ самолёта два крылаТы ничего не сбереглаНам не бродить в полях, разрезанных комбайномПолей принципиально нетМы запечатали в конвертИ отправляем в неизбежность нашу тайнуМой курс как прежде на закатЛетят навстречу сто ГекатЯ сильно пьян. Мне снова не найти штурвалаТы говорила: фейерверкНо мишки сдохли. Свет померкМы были просто отголоском карнавалаГлоток. В ушах играет skaВ иллюминаторах тоскаМне надоело быть пилотом самолётаНо слышен шорох переменЯ приземляюсь. Город N,Где в каждом доме просто Адская заботаТак. Что я вижу? Южный КрестТемно. В гостиницах нет местКругом валяются сердца и их осколкиИду. Погоня за спинойТот переулок сторонойЗдесь на прохожих нападают мышеловки.Какой, однако, городок!В метро на выходе – сурокНа тонких уровнях кусает росомахаСюда я больше ни ногойПоеду в городок другойГде мой билет до станции Омаха?И прямо с экранаСлёзы Чёрного Тигра проступают сквозь титрыСнежные зебры нежности падают внизБыл хеппи-энд? Да вот он, yes.Я повстречал её и здесьУ главпочтамта за трубою водосточнойУ нас всё общее – и тень,И жизнь длиною в целый деньИ в этой жизни всё красиво и непрочноИ каждую секунду…Слёзы Чёрного Тигра проступают сквозь титрыСнежные зебры нежности падают вниз.Июль 2002

Чайная плантация

Чайная плантация на туземном острове —То ли Полинезия, то ли СоловкиРыбы рвут аквамарин плавниками острымиНочь глубоководная и долгие деньки.Джейсон там работал по колено в чайной пылиПрезирал он слабый пол, предпочитая шнапсЗнаем, знаем, говорил. Дескать, не забылиВзгляды ваших глаз и коготочки ваших лап-сА Медея была дочь главного плантатораДжейсон её видит – всё, и больше не нужны словаВ детстве о такой мечтал, съезжая с эскалатораДо того, как чёрт занёс сюда, на СамоаЗдравствуй, милая мояЕсть подарок для тебяДва билета в никогда…Бегство было медленным, но зато успешнымИ кораллы цвета губ, и губы как закатВот альтернатива всем движеньям КСПшнымВот что могут сделать двое. Так что так-то, брат.Невелик запас воды, но есть запас «martini»,И медузы светятся, и попадают в тонФиджи, Тонга, Токелау, риф Мари-МартиныХоба на! Зелёный свет. Город Веллингтон —Вот они спешат вперёд двойственным десантом«Три короны» – славный бар. Выпьем за любовьА смех Медеи – он такой, что без вариантов —Только солнечным лучом по вене прямо в кровь– Что же будет дальше? – говорили по соседству– Сами, что ль, не знаете, где наш Аустерлиц?У любви, как у людей, непрочен стержень детства —И осколки над Землёй армадой чёрных птицЗдравствуй, добрый журналист, падкий на сенсациюВот тебе оттенок всех несбыточных надеждЧайная плантация – как галлюцинацияДжейсон здесь. Медея уезжает в Будапешт.Джейсон смотрит в небо. В небесах горящий КитежС облака свисает перерезанная нитьМилая моя, да мы с тобой могли бы выжитьЕсли б нам с тобой не надо было вместе жить.21.08.2002