Нойоны. Черный дождь

Рууд спокойно прочитал до конца записку Эй-Тоя и почти молча просидел за столом всю концовку заседания, только отпустил пару едких шуток о ком-то из придворных. Никто не видел, но канцлер записал на шелковой салфетке имя, столь часто упоминающееся в докладе – Тойранад.

Тойранад, кто же это? – думал герцог по возвращении в канцлерский дворец, когда план раздела Таталии уже был утвержден.

Рууд вызвал Мартинсона и велел немедленно выяснить в архивах ордена, что это за личность. Сам святой отец тоже был не в силах вспомнить этого господина.

– Какой-то варвар, поймите, канцлер, я старый человек, – оправдывался Карлос, – кстати, вы слышали последние новости?

– Какие новости, тут любая новость может быть последней, – мрачно пошутил Рууд.

– Консульство Фолии окончательно закрылось, консул и служащие выехали в Эджвотер. У них явно есть осведомители при дворе.

– Они рассчитывают на помощь нойонов, стоящих за спиной, но совершенно напрасно, – высокомерно заметил канцлер.

– А что Эй-Той думает по этому поводу? Это ведь у него голова должна болеть, не у нас? – канцлер расслабленно развалился в кресле и вертел на пальце кольцо черного камня.

– Эй-Той весь день сидел в казначействе, он решил, кажется, забрать все деньги у Норманна, – усмехнулся Мартинсон.

– Норманн Хиггс не даст ему ни одного лишнего пенни, – растянул рот в улыбке канцлер. – Но вы продолжайте внимательно следить за ним. Сейчас у нас вроде «перемирие», но он порвет его при первой возможности. Эй-Той хочет оправдать Ростера, и не допустить этого ваша главная задача.

– Здоровье бывшего канцлера сильно пошатнулось за время заключения, если он не доживет до своего оправдания, это все воспримут как достойный уход… – церковник растянулся в скользкой ухмылке.

– Пока не стоит торопить события.

– Да, кстати, – уже в дверях заметил магистр ордена, – я подумал, вам будет полезно знать. В Энроф прибыла Аделаида Торнтон, бывшая фаворитка принцессы. Поселилась где-то в ремесленном квартале, как говорят, хочет вернуться в свет и ко двору. Представляете, сразу вслед за братом – блудная семья! А вернуться она может. Королева Анна здесь, а девчонка всегда пользовалась её благосклонностью.

– Известно, что она хочет рассказать королю? – приподнял брови Рууд.

– Нет, наверное, что-то о своем женихе-колдуне…

– А-а-а. Тогда ясно. Я тоже слышал эту прескверную историю с Велеском. Но руки Арагона сильнее наших, тут мы бессильны. По докладам эльфийских командиров, юношу забрали белые маги. Что же, туда ему и дорога. Они бы так и так его забрали. В ордене или на свободе. Как видите их, мало заботит его личная жизнь. Но на всякий случай, – после паузы закончил Рууд, – проследите за ней.

– Уже устроено, – Мартинсон поклонился и вышел.

Герцог ещё некоторое время сидел без движения, а потом встал, подошел к своему ларчику и приказал замершему у дверей Фошу никого не пускать, будь это сам король.

Канцлер открыл ларец и извлек оттуда черный тяжелый камень-передатчик и мешочек стааха.

Глава 3

Граница Авлии и Кревланда, плато Камолло. То же время

Тот, чье имя в тот вечер не давало покоя канцлеру Рууду, находился за тысячи миль от него и ждал гостя. Эльф в некогда темно-зеленом, посеревшем от вечной дороги плаще стоял на откосе горной тропы и смотрел на юг. За спиной возвышались ледяные пики Великого хребта, впереди раскинулось иссеченное ущельями и горными речушками безлесное нагромождение скал. Аляповато разбросанные на сотни миль к югу, они образовывали плато Камолло – пустынную местность, названную в честь диких горцев, обитавших в этих краях. Они не подчинялись королю Боосса и не платили ему дань, лишь изредка участвуя в общекревландских походах, если те обещали богатую добычу. Сами камоллы разводили коз и баранов, охотились на гигантских гроссов и горных птиц. Говорили, в этих местах остались последние гнезда диких грифонов, не прирученных людьми. Тойранад всматривался вдаль, обозревая реальность и мир астрала. Крошечный отряд из пяти человек ждал его в пещере за перевалом, куда вела узкая каменистая дорога у него за спиной. Как все вокруг неприветливо – эти голые скалы, мох и лишайник, жалкие чахлые деревца и ветер, пронизывающий до костей. Эльф плотнее закутался в свой плащ. Не заходящее по три месяца в году солнце белым, негреющим шаром висело над ним. За спиной радуга бликов играла на снежных склонах.

Эльф ждал важного гостя. Того, кто десять лет назад направил его в Кревланд с рискованной миссией.

И вот – астрал всколыхнулся. К нему приближался могучий чародей. Но тот ли это, кого он ожидал? У Тойранада не было возможности разобраться, зоркий глаз различал приближающуюся по небу точку – всадника на летающем коне. Огромная астральная сила стояла за ним. Но опытный разведчик знал, что сейчас и собственным глазам нельзя верить. Приближался некто, и если это не тот, кого он ждал, то все могло закончиться весьма плачевно. Тойранад знал, что на родине, за первыми героическими описаниями его спасения, уже слышались голоса о вреде его действий в стране варваров. Его уже начали подозревать.

Эльф отошел от посыпанного битым камнем откоса дороги, заканчивавшегося отвесным провалом, и, завернувшись в свой плащ с головой, стал творить заклятие. Его одежда в какой-то миг перестала колыхаться на сильном ветру. Цвет её сливался теперь со скалами и камнями вокруг. Через пару секунд вместо представителя торговой федерации Авлии Тойранада за крупным валуном стояла статуя, которая, казалось, была высечена здесь ещё в Сингмарскую эпоху сотни лет назад.

Пегас приближался. Эльфы-воины, что ждали своего предводителя на высшей точке перевала, видели, что это белый маг, и, приученные к покою и смирению, перед лицом арагонцев не решились спуститься и узнать, чем закончится разговор их командира с северным владыкой.

Копыта пегаса коснулись камней и песка дороги, не подняв ни облачка, так же бесшумно спустился на землю и всадник в серой хламиде с капюшоном, надвинутом на самые глаза. Он сам казался ожившим изваянием древнего сингмарского языческого бога. Гость подошел к краю пропасти, поглядел вниз, вдаль, обратно на коня, великолепного белого с яркими серебристо-белыми крыльями. Пегас безукоризненно слушался хозяина, и казалось, сам вглядывался ему в лицо большими маслянисто-черными добрыми глазами. Но увидеть лицо всадника было невозможно. Из-под серой рясы шло тусклое свечение, и проглядывались лишь общие человеческие черты. Долго смотреть на эту «маску Света» было нельзя даже волшебному коню, и тот отворачивался, тоже до смерти влюбленный в своего хозяина.

– Ты можешь выйти, мой друг. Опасности нет, я все устроил, – громко прозвучало в астрале. Всадник так и не обернулся, продолжая изучать вид на плато Камолло. Статуя ожила, и Тойранад, убедившись в верности решения, подошел ближе к гостю. Пегас недобро фыркнул и бесшумно отгарцевал к самому обрыву.

– Я рад вас видеть, владыка. Я думал, мы не успеем встретиться до великого дня, что грядет.

– К сожалению, мы не можем ещё встретиться открыто, мой друг. Но время нашей тайны стремительно иссякает. Затруднения, которых я не ждал, привели меня сюда.

– Что произошло, владыка?

– Наш передатчик у Силида разрушен. За мной следят, и вообще, слежка друг за другом стала здесь так же популярна, как и на юге. К счастью, мы можем не пользоваться астральной связью и встречаться лично. Этот визит на границу пришелся мне кстати.

– Конечно, вас сейчас никто не хватится…

– Кто может меня хватиться, если я всех направляю? Все идет нормально, уверен, что возникшая истерия будет нам на руку. Но есть одна вещь, о чем необходимо сообщить им перед вторжением. Я сам был удивлен, когда убедился в том, что все именно так, а не иначе. Теперь у меня пропали последние сомнения в успехе нашего дела! – пространно заявил гость под серой накидкой.

Тойранад подошел и встал рядом с ним на самом краю пропасти. Всадник извлек из складок одежды информ-кристалл:

– Ты должен передать это послание в Кревланд одному человеку.

– Я сделаю все, что в моих силах, владыка. Но помните, в Кревланде у меня нет того влияния, что было раньше. Даже наоборот, любой орк и человек готов будет донести на меня за награду, обещанную в Бооссе.

– Тогда тебе придется стараться лучше. Тот, кто тебе нужен, находится у самого трона Крага Хака, он близок ему, его первый советник.

– А старый орк ещё жив? Вы прекрасно знаете, что творится в южном Лордароне. Вы послали туда столько войск…

– Я сделал то, что должен был сделать. Но этот человек жив, его канал связи с нойонами работает каждый день.

– Я должен только отдать ему кристалл?

– Да, он знает, что делать дальше.

Гость сжал руку Тойранада, и когда тот раскрыл кулак, в нем был красный камушек размером с мизинец. Гость беззвучно призвал коня и запрыгнул в седло.

– У меня ещё одна проблема, – прикрываясь от порыва ветра, почти кричал Тойранад, – я две недели ждал отряд Гирда Смелого в районе южнее Камолло, но он не пришел. Спустя месяц узнал, что он был схвачен в Лордароне отрядом варварки Шивы. Потом началась война, Краг Хак был занят командованием, и они с Шивой не встретились. Кажется, наш бывший король до сих пор жив, но томится в плену.

– Гирд знает о тебе? – холодно спросил белый всадник. Пегас размашисто махал крыльями, готовясь взлетать. – Знает правду о твоей роли в происходящем, о твоих связях?

Тойранад на миг задумался. Он осознавал, чем может закончиться этот разговор, и ответил:

– Нет! Не догадывается. Просто он может быть ещё нам полезен!

– Если сможет выбраться, я прикажу генералу Улафию и големам вырвать его из лап варварки, так что будем надеяться, все разрешится благополучно.

– А вдруг она подумает не отдавать его Крагу Хаку…

– От нас все равно не укрыться. Варварки судьба незавидна, впрочем, как и самого Гирда. Запомни главное, ты должен передать кристалл человеку по имени Синкат. Передать срочно! Он знает, что делать.

Тойранад поклонился и проводил взглядом всадника, летевшего на запад. Только сейчас, по мимолетным завихрениям в астрале, по теням мыслей того, кто ещё недавно стоял здесь, Тойранад убедился в том, что действительно рисковал находясь буквально «в паре слов» от смерти.

Юго-восточная Эрафия, граница с Таталией. 8-й путь Лун, 989 год н. э.

Семь воинов и Лазарен ехали уже две недели. От последнего разъезда на границе Таталии, где им встретились грифоновы всадники, они узнали свежие военные вести: войска Арагона уже идут к Энрофу, а нойоны вступили в Таталию. Их силы сближались. Война с нежитью надвигалась…

Не успеем вернуться домой, как все начнется, подумал Лазарен. Чем только все это кончится? Ему вспомнился случай в самом начале его миссии. Когда они только выехали из Кастелатуса, им встретился бродячий монах. Лазарену его лицо показалось знакомым, но припомнить было выше его сил.

Монах поинтересовался, далеко ли до города. Когда ему ответили, церковник подошел, поблагодарил отдельно каждого. В его голосе было что-то располагающее. Он попросил воды и пищи, ему сложно было отказать. Лазарен ещё поражался тому, как его опытные воины соглашаются со словами достаточно молодого монаха. Эх, если бы я имел мощь магии! Смотрел он тогда на свои браслеты, что так и висели тяжким бременем на руках и в мыслях разведчика.

Ему обещали, что после войны в Арагоне их снимут, осуществить это раньше можно было, только расставшись с руками. Проклятый некромант, вот стоило же тебе, думал Лазарен. Так вот при встрече со святым отцом его не покидало ощущение, что на его людей действует какая-то аура, но из-за браслетов он был закрыт, и чары, если таковые и имели место, обходили его стороной.

– А откуда ты, путник? – поинтересовался разведчик, заметив шрамы на шее и щеке монаха. – Я вижу, раньше ты был воином, – он указал на лицо монаха и поклонился, как принято было на ристалище при встрече с противником.

– Да, почтенный рыцарь, я был гвардейцем его величества короля Катберта пятнадцать лет назад, но после Авлийской войны я принял сан духовный и навсегда отложил меч. Я жил и учился у отшельников подземного града – Врата Толос в Таталии.

– Писали великую книгу? – прищурился Лазарен.

– Да, я рад, что здесь, за тысячи миль от нашего скромного прибежища, люди знают о великой книге, что несет свет истины сквозь тьму веков. Путь я свой держу в столицу, оплот людей Энроф, хочу засвидетельствовать то, что вскоре случится…

– А что вот-вот случится? – не выдавая внутреннего напряжения, спросил разведчик.

Вместо ответа монах вновь поинтересовался, каков путь до границы восточной провинции, воины Лазарена хором ему вторили.

– Вы сказали, что что-то произойдет. Вы же с самой Таталии едете, расскажите, что вы видели?

– Крылья тени легли на все земли к югу от ваших границ. Суровое испытание ждет всех нас, и шторм все сильнее раскачивает лодку этого мира…

– Вы говорите о нойонах? О нежити?

– Они открыто пришли в Асанну три дня назад и скоро будут здесь. И мне кажется, именно страх перед владыками севера, страх перед вами толкнул правителей страны в руки нойонов. Я иду в Энроф, чтобы запечатлеть момент великой битвы, войны стихий, какие бывают раз в несколько столетий. Уверен, наша «Книга миров» выживет – кто бы ни одержал победу.

К сожалению, Лазарен не мог подробнее допрашивать столь осведомленного путника, королевская миссия не терпела промедления.

– Мир вам, – поклонился монах, воздел руки к небу и пошел своей дорогой, где-то позади мелькнул приближающийся крестьянский обоз.

– А как вас звать, святой отец? – поинтересовался, уже отъехав чуть в сторону, Лазарен.

– Сейчас, как и у моих братьев, у меня нет имени, но в миру меня звали Торнтон. Михаэль Торнтон.

Лазарен махнул рукой, они отъехали не так далеко, а монах пропал с дороги, как будто его и не было.

Торнтон, думал разведчик, но ведь я слышал эту фамилию. Адель, подруга Гримли, фрейлина принцессы Эльзы. Лазарен хорошо знал её при дворе. Аделаида Торнтон иногда говорила о своем брате, который и пристроил её в королевский пансион, когда они остались без родителей. Их мать умерла при родах дочери, отец скончался от удара в начале Авлийской войны. Старый дипломат не выдержал глупости и безысходной ярости, выплеснувшейся тогда против эльфов. Хотел остановить конфликт, но его не слушали. Дом их продали за долги, а младшая дочь оказалась в пансионе для прервавшихся дворянских родов.

Неужели это её брат? Это странное поведение, жуткие предсказания, этот нечеловеческий смех. Тут что-то не так…

В то же время, хоть и встревоженные столь скорым развитием военных событий, разведчики не думали поворачивать назад. Лазарен доверял своим людям, не сомневался ни в ком, браслеты не сдерживали его в этом. Они уже несколько дней блуждали по границе с Таталией и не встретили никаких следов нежити, как, впрочем, и следов пребывания Шивы.

А вечером на горизонте показался старый аванпост – башня с обрушившимся и сгоревшим верхом. Это была одна из артефактных построек времен первого единого государства людей – Империи Солнца. Когда вдоль всего Великого хребта на протяжении почти шести тысяч лиг – от Авлийских лесов до порта Шейхона и моря были построены укрепления от горцев Кревланда и кочевников восточной степи. С тех пор минули века. Войны, вражда, недопонимание разорвали людей на три отдельных государства, и этот аванпост находился как раз на стыке их границ. Никакого особого договора по нему не было. Дороги сюда сами собой заросли, селения вокруг обезлюдели. Крепость стала никому не нужна. В последнюю войну стихий она пострадала от арагонского гнева. Тогда здания были сильно повреждены, а последний эрафийский гарнизон был выведен оттуда сразу по окончанию боевых действий и место стало совсем пустым, время от времени принимая у себя скитальцев и контрабандистов всех мастей.

Всадники въехали во внутренний двор. Со стороны леса шел густой аромат опавшей хвои, столь приторный в конце лета. Все здесь внутри успело зарасти каким-то кустарником и небольшими горными липами. Странное место наводило какую-то невнятную внутреннюю тоску. Громада внутренней башни, с выцветшим мраморным гербом в форме лучистого Солнца, отбрасывала на восток широкую тень.

– Есть, как и было уговорено! – крикнул подъехавший передовой дозорный, он вез в руках шапку с черным и голубоватым мехом.

– Волчий хвост, – рассуждал вслух Лазарен, – знак того, что она уже была здесь.

– И давно была, шапка уже в пыли, – указал воин.

– Наверное, они затаились в лесу, на северо-западе и видели нас ещё с холмов. Остается только ждать. Осмотрите периметр и саму башню, нам не нужны сюрпризы! – указал разведчик четырем воинам. – Найдите путь безопасного и быстрого отхода.

Он понимал, что перестраховывается. Связь с Шивой разведчик поддерживал с помощью прирученных птиц – старый кревландский способ. В Кастелатусе его внезапно нашел сокол-посланец. В привязанном к лапке птицы сообщении значилось, что Шива уже месяц кочует в окрестностях аванпоста и боится как Крага Хака, так и армии белых, что взяли Тамил-Азот и наводят во всем Лордароне жесткий порядок. «Если я буду рядом и найду вас, знаком будет шапка или бунчук черного волка. Но только половину луны будет в силе наше соглашение, потом Гирд окажется в руках орочьего короля!»

Мы успели, это уже хорошо, думал Лазарен, сидя на обветренном, растрескавшемся, покрытом лишайником подоконнике второго этажа башни. Мусор, какие-то доски, пыль. Теплое дыхание леса сочеталось здесь с тонким сладковатым ароматом мертвечины. Где-то в башне застревают в щелях и дохнут крысы, подумал разведчик.

– Идут, идут сюда! – крикнул снизу один из его людей.

– Так! Вы, двое, на окна, вот это, – встряхнул мешок разведчик, – держите у себя, за сохранность головой ручаетесь. Если что не так, уходите в лес, не пытайтесь сражаться, ясно?

– Да, сэр! Если они что-то начнут выделывать, мы её первую уберем!

– Молодцы, парни, но без фанатизма, пока они считаются не враждебными.

Лазарен спрыгнул на лестницу, взял другой мешок и, закинув за спину, пошел вниз. Его меч звякал в ножнах, ударяясь о высокие ступени.

Трое всадников влетели в южные ворота. Вернее, в ту дыру, что уже давно располагалась на их месте. Ещё пятеро орков забрались на стену. В руках они держали большие луки, и стрелки из них, судя по всему, были отменные. Лазарен показался в черном проеме входа башни. Пятеро его людей образовали полукруг. У двоих были арбалеты, остальные также держали оружие наготове. Эрафийские лошади недобро храпели и жевали поводья у старой обрушенной коновязи. Кони варваров были возбуждены, то и дело норовили встать на дыбы, чуть не сбрасывая седоков.

Лазарен оценил ситуацию. Пятеро орков-лучников держали на прицеле его и его людей. Шива и два её варвара-телохранителя были под прицелом арбалетчиков. Разведчик сделал шаг из полумрака и сбросил мешок на землю, тот звякнул. После этого, постучав стальным каблуком по стене, будто отряхивая невидимую грязь, Лазарен двинулся навстречу. Шива беззвучно соскочила с коня, её кожаные сапожки тихо ступали по дорожной пыли. Бич за поясом оттенял своей чернотой её изящные светло-коричневые кожаные накидки. Солнце почти село и касалось верхушек леса на западе. Небо совсем очистилось, не было ни облачка.

Приятные у неё глаза, зеленые, думал Лазарен, идя навстречу. И бедра – какой огонь страсти горит внутри этой воительницы. Взгляд разведчика скользил по её фигуре. Она же дерзко смотрела прямо в лицо разведчика.

Они остановились друг напротив друга, ещё секунду ничего не происходило и, наконец, она пожала протянутую рыцарем руку.

Он чуть обернулся и посмотрел на мешок. «Принеси», – указал он арбалетчику. Тот, не спуская пальцев с курка, подошел к стене и, подтащив мешок по земле, опустил его рядом с изучавшими друг друга разведчиком и воительницей.

– Это половина от пятидесяти тысяч циллингов.

Шива присела и, раскрыв мешок, бережно осмотрела монеты и самородки. Взяла наиболее понравившийся её золотой камушек и, встав, посмотрела на Лазарена с улыбкой.

– Ты, надеюсь, честен по поводу половины!

– Конечно, но, к сожалению, я не вижу Гирда. Пусть он выйдет, и тогда второй мешок будет там, – указал себе за спину разведчик.

Шива подмигнула, было ясно, что лед недоверия сломан. Лазарен думал о том, как бы теперь снова её увидеть. Уже не на задании, а ведь это так сложно, почти невозможно. Они по разные стороны фронта, служат властителям, ненавидящим друг друга. Да и грядущая война стихий разведет их в разные стороны и концы света.

Шива подняла руку, один орк на стене отложил лук и громко свистнул. Арбалетчики взяли её на прицел. Ничего не произошло, лишь спустя несколько минут из леса выскочили всадники, у одного из них руки были перехвачены цепями. Лазарен сразу узнал Гирда. Бывшего кревландского правителя подстригли и привели во много лучший вид, по сравнению с тем, каким они с Ивором видели его в Лордароне. Два с лишним месяца пронеслись как один день.

Всадники подъехали и остановились в нескольких ярдах за спиной Шивы. Лазарен заметил ключ, болтающийся на груди воительницы. Та понимала, что взгляд разведчика привлекал не столько ключ, сколько её изящные формы. Гирд сам соскочил с коня и подошел к ней. Его серые глаза казались усталыми, а поведение отрешенным. Он не шутил с бывшими подданными, ставшими теперь временными тюремщиками. Гирд, широко расставив ноги, не говоря ни слова, протянул вперед руки.

– Вы свободны, лорд, – заявила Шива, дважды повернув ключ в оковах. Цепи прощальным лязгом упали на поросшую травой брусчатку внутреннего двора. Бывший король Кревланда ничего не ответил Шиве, слегка поклонился Лазарену и пошел вперед. Разведчик поднял руку, и ещё один мешок звякнул, сброшенный со второго этажа к входу башни. Один из разведчиков подхватил его. Другие сразу окружили Гирда Смелого и прикрыли его широкими большими щитами от пристальных взглядов орков-лучников, среди которых один выделялся красной шаманской шапочкой.

Лазарен видел, что прощание неизбежно, сейчас она просто оседлает коня и уедет. И его воины хотят того же, хотят домой, его ждут и Эй-Той, и Эдрик III. Разведчик колебался секунды, а арбалетчик со вторым мешком был уже рядом. Телохранители Шивы спешились, чтобы принять золото и навьючить лошадей.

Наконец, он решился.

– С тобой приятно работать, – сказал Лазарен, чуть щурясь от залитого пожаром вечернего неба, – ты добиваешься своего любой ценой и, кроме того… – рыцарь сделал полшага вперед и сказал почти на ухо: – Ты безумно красива! Так что, – он снова выпрямился, – я буду рад помочь, если ты вообще ещё в чем-то нуждаешься.

Он с усмешкой посмотрел на второй мешок золота, который в восхищении рассматривали воины Шивы.

– Сперва обуздай жеребца своих желаний, – смешливо ответила она, – взбесившихся коней я укрощаю самым жестким способом, – воительница положила руку на сабельный эфес.

– Искренне верю, ты любишь жесткую сладость, – улыбнулся Лазарен. Он чувствовал неугасающее желание обладать этой женщиной. Этой дикой варваркой, которая сначала охотилась, а потом продала ему собственного короля. Ей нельзя будет доверять, – говорил разум, но сердце жгло и рвалось быть с ней.

Что-то обдумывая, Шива смотрела на Лазарена большими лучистыми глазами, в которых скрывалась какая-то иная, неведомая ему, параллельная истина.

– Впрочем, у меня есть одно неоконченное дело в Лордароне. Ты, я вижу, до сих пор носишь эти браслеты. Хочешь, наверное, поквитаться с тем, кто их на тебя надел, и уж тем более достать ключ. Тому некроманту определенно пора подпалить бороду.

Лазарен сдержанно улыбнулся, она, может быть, и не так сурова.

– Старик давно заслужил чан со святой водой!

– Тогда… – тут Шива осеклась. Внезапно конь Гирда встал на дыбы, шарахнулся в сторону и бросился вон за стены аванпоста. Остальные лошади вели себя так же, вставали на дыбы, ржали, сбивались и вырывались из поводьев, шли пеной.

Орк-шаман, сидевший на стене, схватился за голову, выронил лук и, подняв скрюченную от боли руку, прокричал:

– Нежить!

Лазарен глянул вверх, похолодел и застыл как вкопанный. С юга к башне над самым лесом летели ярко-белые точки, они быстро росли, и стало ясно, это драконы-духи. Огромные – под сотню ярдов в размахе крыльев, они были уже совсем близко, и безудержный страх в тот же миг охватил и людей, и орков. Варвары и рыцари бросились в разные стороны, те, кто прикрывали Гирда щитами, все побросали и легли наземь. Гирд ошалело пятился к башне, другие рыцари сперва завороженно смотрели в небо, а затем бросились прочь, как и варвары Шивы. Только воительница и Лазарен, скрытые доспехами и браслетами, рассекали ауру ужаса.