Нойоны. Черный дождь

– Двор свободен! Сюда, уносите раненых! – командовал Некатор.

Всадники барона только и ждали этого приказа, они ринулись внутрь и вскоре ворвались во дворец через боковые двери и выломанные окна. В просторный холл с белыми колоннами и центральной лестницей, построенной в староэрафийской аристократической манере, вошли Некатор и ещё два десятка солдат. Они бежали вверх на второй этаж. Там было два пути, люди разделились. Прорваться в западное крыло оказалось нелегко, их сразу же встретил огонь личей. Некатор велел обойти здание и по приставным лестницам влезть в комнаты, где забаррикадировалась нежить. Когда только раздался звон стекла от высаживаемых окон, и личи бросились назад, гвардейцы тут же воспользовались их оплошностью. Они ворвались внутрь, и в комнате герцогини Сацерро и её прислуги закипел бой. Семью герцог Карл, под безопасным предлогом, уже неделю как вывез из Тамил-Азота. Личи сражались отчаянно, они были много сильнее обычных людей, кровь брызгала на дорогие занавеси и бархат стен. Но все же превосходящие числом люди брали верх, и костяные великаны валились наземь под градом ударов.

Барон Рено с трудом очищал подвалы. Зомби с топорами, какие-то живые трупы, обрубки туловищ, говорящие головы то и дело открывались ему в темных закоулках убежища некроманта.

– Какие твари! Вырубите здесь всё! Сожгите! – кричал барон, сдерживая рвотные позывы и стряхивая с руки вцепившуся в латы живую голову… – Ну и мерзость герцог развел здесь!

К нему подбежал какой-то кнехт в кольчуге, забрызганной черной кровью:

– Некромант ушел на платформе вверх в тюремную башню!

Канаты скрипели, груз-противовес плавно опускался, увлекая вверх скрывавшегося от преследователей Кип-де-Зула. В этот момент рыцари из окружения барона с двуручными мечами проникли в шахту и перерубили их. Лифт дернулся и платформа ушла из-под ног некроманта. Он прыгнул и повис над провалом на одной руке. Внизу раздался треск и грохот – при падении платформа разлетелась в щепки. Рокот скребущих по стенам обломков разносился по коридорам.

– Наверх – по лестнице, он за что-то зацепился, – крикнул Рено, – бейте его из арбалетов, издали!

Барону вдруг стало страшно, то ли на него так подействовали ужасы лаборатории некроманта, то ли темнота коридоров. Он вдруг всем естеством ощутил ту легкость, с которой сильные задувают «пламя жизни» у слабых. И осознал, что сейчас слабый именно он.

– На третьем этаже к центральному проходу идите! – командовал Некатор. – Я к платформе и тюремной башне!

С главой охраны двинулись три крепких рыцаря. В широком коридоре, среди гобеленов, картин и зеркал чувствовался запах гари. Двери, ведущие к винтовой лестнице, слетели с петель. Ударом в сторону отнесло какой-то диванчик. Некатор увидел людей, человек десять, позади них по огромному росту и темным кудрям можно было узнать барона Рено…

Кип-де-Зул подтянулся и оказался в дверном проеме, это ловушка, второй этаж не вел к башне, тут были только палаты родственников герцога и место прислуги. Скорее, окно! Там, внизу, во дворе какие-то незнакомые ему всадники, пешие воины, арбалетчики. Это заговор, понял некромант, и Рено, судя по всему, главный заговорщик, и Некатор наверняка с ним. Ещё неизвестно, что они сделали с герцогом. Может, убили или куда-то вывезли.

Старик оперся на стену и тяжело дышал. Вдруг в астрале он почувствовал с десяток воинов, идущих прямо ему навстречу. Некромант повернул за угол и замер, перед ним, обнажив мечи, стояли восемь человек, за ними ещё, слышался звук взводимых арбалетов. Бежать было некуда, оставалось одно – драться.

Казалось, перед рыцарями выросла огненная стена, сплошное пламя, оно объяло деревянные вставки в стенах и дорогие гобелены. Некромант шел за пламенем, он сильно дунул в него, и огромный язык, как из пасти дракона, понесся вперед. Люди отпрянули, но было слишком тесно. Трое воинов вспыхнули, загорелись, истошно крича, сделали несколько шагов по горящему коридору и повалились. Когда огонь чуть стих, Кип-де-Зул рванулся вперед с прытью, не свойственной человеку его возраста.

Чародей оказался в центре бокового коридора, слева были люди Некатора, справа – барона. Посредине чадил увядающий пожар, и серый пепел крупными кусками праха мельтешил перед глазами. Кто-то из рыцарей барона ринулся на него, со стороны телохранителя герцога были пущены арбалетные болты. Но они не смогли повредить чародею и отлетели в стороны, будто ударившись о невидимый щит на расстоянии в две ладони от тела некроманта. Меч рыцаря некромант встретил старческой ладонью, переломил пополам, подскочил ближе и ударил в грудь так, что доспех с лязгом вогнулся внутрь. Тело отлетело назад, воин кряхтел и плевался кровью, возникла сутолока. Люди видели, что одолеть этого старика не так-то просто. Источая яростные ругательства, прикрываясь щитами, лордаронцы в обоих коридорах сдали назад.

Тем временем в астрале всё новые и новые силы призывал себе старый некромант, и могучий удар потряс весь дворец. Над головой Кип-де-Зула обрушились перекрытия, частично завалив коридор. В образовавшемся провале был виден белый потолок такого же коридора на следующем этаже. Некромант оттолкнулся и силой магии достиг высокого потолка, зацепился за балку и полез вверх.

Тут, растолкав своих замерших, ошарашенных и напуганных воинов, вперед выбежал Некатор. Он разбежался и по длинной выпавшей сверху балке, не задевая раскаленные головни, разбежался, оттолкнулся что было силы от её края и в прыжке достал конец синей тоги и сапог некроманта. Кип-де-Зул хотел его сбросить, но в астрале тело противника отсутствовало. Пока он осознавал, как это произошло, Некатор подтянулся, ещё раз перехватил руками и крепко вцепился в ногу старика. Руки того соскользнули, и они оба упали вниз на груду обломков второго этажа. Только рыцари метнулись на помощь главе охраны, как две молнии, шипя, яркими шарами покатись в разные стороны. Некромант вскочил, будто совсем не пострадал при падении, Некатор же оглушенно катался, держась за бока. Некромант отшатнулся к каким-то запертым дверям, не оборачиваясь, лягнул их ногой, те слетели с петель, и он исчез во вновь открывшемся коридоре.

– Идите наверх, добейте там личей! – прокричал Некатор своим, когда ему уже помогли встать.

– Числом его не возьмешь, он мой! – С этими словами, выхватив посеребренный меч, телохранитель Карла рванулся в соседнюю залу.

– Что встали? Давайте, хватайте товарищей за ноги и наверх, – взял на себя руководство Рено, – и вы пятеро туда, на винтовую лестницу!

Некатор влетел в комнату следом за некромантом. Тот обернулся, магией сорвал со стены, где висела большая коллекция оружия, огромную алебарду и, перехватив её двумя руками, ринулся на противника. Удар, ещё удар, некромант ловко уходил от клинка Некатора, и тот лишь чуть-чуть подрезал длинную бороду Кип-де-Зула. Некромант ещё умудрялся магией швырять в него какие-то предметы. Это был кабинет и комнаты вечернего отдыха герцога, темно-красные стены оттеняли её от общего серо-белого цвета внутреннего убранства дворца. Разлетелась от удара алебардой дорогая восточная ваза, меч махнул и вспорол лишь воздух. Некромант отступал к другим дверям. Некатор вспомнил, что это путь к кухне, а там и до лестницы в скотные загоны недалеко. Он хочет уйти!

Браслеты! Он снял их с герцога! – понял Кип-де-Зул, глядя на руки противника, значит, Карл наверняка мертв.

Они бились и вылетели через короткий коридор в деревянную пристройку. Выпадая и защищаясь, противники пробежались вдоль кухни и оказались там, где хранилось сено для коров и коз, что круглый год держались здесь, чтобы в самый лютый мороз попасть на стол владыки Тамил-Азота. Это были задворки замка.

Кип-де-Зул замахнулся и ударил излишне сильно. Алебарда застряла в деревянной стене барака. Некатор один-другой раз ударил по древку, некромант чуть не лишился кистей рук, отдернулся. Палка треснула и сломалась, сыпанула щепками. Пока Кип-де-Зул осматривался в поисках нового оружия, телохранитель герцога успел ранить его в левое плечо. Меч застрял в легком полуамальгановом доспехе и сам вырвался из рук рыцаря. Лицо некроманта исказила гримаса боли, он отшатнулся к перилам, что нависали над скирдами сена и проходами внизу. Из плеча пошел голубоватый дым и по доспеху, одеждам потекла струйка липкой черной крови.

Кип-де-Зул схватился рукой за лезвие и вырвал меч из раны, он мог перемахнуть через перила, хотел скрыться внизу. Он попятился, а Некатор уже выхватил из-за пояса два коротких серебряных кинжала.

– За что ты так меня ненавидишь, ведь я могу дать тебе бессмертие? – в голосе некроманта был не гнев, а мольба, он как-то весь сжался и на вид ослабел.

– Мне ничего не нужно ни от тебя, ни от твоих хозяев. Я хочу, чтобы и вы, и Арагон оставили нас в покое! Чтобы убирались в преисподнюю и те, и другие! – плавно наступал он на прижатого к тупику некроманта. Это была смотровая площадка, откуда герцог выбирал себе незаконно пригнанных лошадей, а повара лучший скот на убой.

– Ты меня не понял, – грустно ответил Кип-де-Зул. Он взмахнул рукой и голой кистью перерубил толстую деревянную опору. На шести подобных других столбах держалась вся конструкция. Дерево треснуло, верх столба выпал из полости в потолке, выгнулись доски пола… Весь навес повело, он не выдержал и обвалился вниз со страшным грохотом, поднимая тучи пыли, сена, досок, с громким скрежетом перевернулись какие-то грязные сгруженные у стены корыта… Некатор упал и покатился по уходящему из-под ног полу.

Наконец, когда все стихло, он видел лишь кучу сена перед собой и чувствовал, что ноги придавлены грудой обломков. Пальцами он шевелить мог – слава Велесу, хоть ноги целы! Рыцарь огляделся по сторонам, никого не было. В руках он по-прежнему сжимал посеребренный кинжал. На другом конце барака слышался какой-то шорох, скрип закрываемой двери.

– Помогите, помогите, кто-нибудь! – гордому стражу все-таки пришлось звать на помощь.

Когда Кип-де-Зул оказался снаружи, то сразу же чуть не расстался с жизнью. Весь сад дворца был полон как будто оживших золотых статуй. И все были на одно лицо – золотые големы! И точно, в астрале некромант чувствовал, что сильный колдун, воин света во главе этого легиона уже прибывает. Сейчас его заметят и конец. Кип-де-Зул рванулся внутрь. Он бежал по каким-то грязным сараям, баракам. Неприятным задворкам сияющего роскошью дворца герцога Карла и тут почувствовал астральный толчок. Глухо лопнуло где-то в подвалах здания брошенное личами тело демона. Значит, белый совсем близко.

Что же делать? Некромант был напуган, первый раз в жизни он попал в такую ситуацию. Это было даже страшнее того дня, когда Нагаш убивал посла Даса. Пока некромант переживал, почти на четвереньках пролезая по какой-то надстройке казарм, он увидел, что големы ровным строем прочесывают окрестности замка.

Он был на самом дальнем конце комплекса. Над ним, закрывая небо, нависала гладкая восьмисотярдовая стена отвесной скалы, кругом враги. Наверняка они уже разгромили его лабораторию – весь труд впустую! Он видел, как, изрубленные големами, пали защитники виверн у сторожевого камня. Теперь уйти было невозможно. И вдруг гнилая крыша под ногами некроманта проломилась. Он полетел вниз, в какой-то темный холодный провал, откуда разило непереносимым зловонием.

Всхлип, тишина и смрад, Кип-де-Зул почувствовал, что вцепился руками в край ямы, заполненной густой жижей. Неужели это выгребная яма?! Отхожее место целой казармы гвардейцев! Он быстро сотворил вокруг себя непроницаемый блок, но одежда уже успела здорово пропитаться местным зловонием. Оглядевшись в реальности и астрале, некромант понял, что действительно попал в старую выгребную яму. Проход сюда заколотили досками и не стали закапывать, видно, ждали визита местных золотарей. Несколько минут ничего не происходило. Потом раздались шаги, три голема обыскивали казарму.

* * *

Келлсар, белый маг-воин, приближенный ученик истинного мага Даремифа прибыл на пегасе и в первую очередь направился осмотреть тело взорванного демона. Поначалу он решил, что это и есть глава некромантского подполья. Только спустя полчаса чародею встретился барон Рено и рассказал, кто затаился на территории верхнего города. Кип-де-Зул к тому времени сотворил заклятие расслоения, очень трудное к поддержанию. Оно размазывало астральный образ и не давало обнаружить даже очень сильного чародея. Нагаш научил своего ученика этому способу скрыться полсотни лет назад, и первый раз оно пригодилось на практике.

Весь вечер его искали. Некатор, которого откопали из-под обломков на сеновале, был уверен, что некромант где-то здесь. Но даже он не вспомнил о старой забитой выгребной яме в здании гвардейских казарм, где вровень с уровнем фекалий сидел тот, кто ещё сегодня утром обладал полной властью в Тамил-Азоте.

Такого унижения некромант не испытывал никогда.

– Вы дорого за это заплатите, лордаронская мразь! – плевался и скрежетал зубами Кип-де-Зул. Только в середине следующей ночи он все же рискнул подняться на крышу и, оставляя грязные, дурно пахнущие следы, бежал в верхний город.

Случайные прохожие, рискнувшие погулять по улице богачей Тамил-Азота в такой страшный день, видели странного нищего, источавшего ужасный смрад. Но прежде чем люди вызвали стражу, тот забрался на каменные перила смотровой площадки и спрыгнул вниз.

Восемьдесят ярдов отвесной пропасти были бы гибелью для любого, но не для чародея такого уровня. У самой земли он обратился к магии воздуха, создал себе подушку, которая приняла на себя весь удар его тела. Кип-де-Зул приземлился на четвереньки, отер руки о землю и, бросив полный ненависти взгляд на сиявший огнями верхний город, побежал вперед по узким неосвещенным улочкам ремесленного квартала.

Только утром, когда Келлсар на пегасе с воздуха осматривал верхний город Тамил-Азота, обнаружилась дыра на крыше одного здания между замком и казармой. От неё по саду петлял грязный след, где гвардейцы нашли обрывки зловонных одежд на остриях ограды.

– Ушёл, – мрачно сплюнул Некатор, – я виноват, тогда мог добить его, но некромант своими речами помутил рассудок!

– Нежить труслива, он не вернется, – высокомерно заметил Келлсар. – Очень скоро ему и его хозяевам придет конец.

– Надеюсь, – тревожно глядя на густой лес, тянущийся к югу до самых гор, ответил новый наместник Лордарона Некатор Селл.

Южный Кревланд, окрестности Дрегонспира. То же время

С тяжелым сердцем ехал Синкат к шатру орочьего короля. Даже простые воины, встречавшиеся на пути, кидали ему вслед взгляды, полные ненависти и отчаяния. Он ожидал увидеть Крага Хака хмурым и озлобленным, но дело оказалось ещё хуже. Орк встретил его бесстрастным молчанием. Затем, выдержав паузу, спросил:

– Ты слышал новость?

– Какую? Я два дня в седле и не покидал передовых отрядов, встречающих эльфов. Я вот этими руками несколько дней назад убил дракона и, как видишь, немного не поспеваю за придворными сплетнями.

– Я тебя ни в чем не обвиняю, – так же холодно сказал старый орк.

– Так вот, Тазар отозвал своих людей и стягивает их к Бооссу. Он захватит столицу и объявит себя королем.

– Не посмеет.

– Он больше не боится мифического гнева твоих покровителей, Синкат. Как и другие. Похоже, только я да Брудерлинген ещё верим в то, что из этой авантюры выйдет что-то путное…

– Где сейчас Тазар? – спросил Синкат. Он понял, что положение серьезно усложнилось, если Краг Хак потеряет трон, его миссия будет считаться Моандором проваленной.

– Он здесь, в лагере, агитирует других, даже не стесняясь меня. Я вот думаю, убить его или оставить, что посоветуешь?! – орк презрительно хмыкнул. Было ясно, он ждет не только совета, но и действия.

– Убить его будет нелегко, генерал не дурак, чтобы не понимать опасности. Я могу только поговорить с ним и сделаю это прямо сейчас, но прошу вас, ваше величество, не предпринимайте ничего без моего уведомления, это очень серьезно.

– А-а-а, в тебе проснулся дипломат, сговориться с ним хочешь за моей спиной?

Орк весь затрясся, но вот взял себя в руки и, поглаживая дрожащими руками седую бороду, подошел к своим личным вещам, сваленным в походном беспорядке в углу шатра.

– Пойми, Синкат, если я потеряю власть, тебе очень сложно будет остаться в Кревланде, да и вообще остаться в живых. У тебя много врагов, даже больше, чем ты думаешь!

Вон как заговорил, Синкату вдруг дико захотелось вырвать ему кадык. Мразь, столько лет мучает здесь всех, убивает, грабит, без цели, без морали, без смысла! Трутень кровавый, а мне ещё советы дает, ублюдок! Ярость чуть не овладела им, но чародей смирился и хрустнул костяшками пальцев.

– Я повторяю, ваше величество, вы не должны принимать скоропалительных решений, которые помешают… погубят меня и вас!

Казалось, Краг Хак не расслышал. Он перебирал ремешки на трофейном доспехе, отделанном золотом и белой костью, видимо из перебитого азахарейского каравана.

– Я обещаю, что сегодня вечером Тазар придет сюда и будет просить мира! Пообещайте не унижать, а согласиться с его требованиями, они будут невелики. Уверен, он не будет просить боосского трона.

– Ты сходи, разведай, а если он вдруг захочет говорить, я как-нибудь сам разберусь, что делать, – сухо ответил орк. Он отвернулся от телохранителя и продолжил копаться в своем бардаке.

Синкат чуть не вспылил, но вновь сдержался и вышел на улицу, резко одернув за собой полог.

Какая же дрянь этот мир, думал он. Всюду одно и то же: ложь, коварство, жестокость. Люди, орки, нежить, белые, эльфы и гномы – все грызут друг друга, как волки. Нет ничего, чтобы их объединяло. И некуда от этого бежать! Всюду, всюду одно и то же – пустота дней и отчаяние, бессмысленность…

Обыватели живут одним днем, не видят дальше собственного носа, проблемы соседней улицы – все равно, что другого конца земли! Все смирились, никому ничего не нужно! Марионетки, ничтожные пешки истинных, а тех интересуют лишь собственные персоны. Темный совет – в них не осталось ничего человеческого. Пауки в банке, Синката выводило из себя собственное бессилие. Он мог расколоть гору, мог взлететь или обрести бессмертие, но он не мог переделать этих людей вокруг, не мог!

Где же другая земля? Где все живут, хотя бы в десять раз меньше злоумышляя друг против друга, пишут меньше доносов и не стреляют в спину?!

Чародей шел в большом смятении духа, когда обгонявший его разъезд всадников волколаков остановился перед ним.

– Лорд Синкат, нам велено передать это, – один из всадников протянул огромную зеленую лапу, в ней был перстень темного камня. – Человек, давший это, сказал, что будет ждать вас в полдень в лесу, у развилки, где каменный палец.

– Он представился?

– Нет, сказал, вы все поймете!

Перстень нойонов, думал Синкат. Может, Кип-де-Зул? Нет, он не мог поспеть сюда из далекого Тамил-Азота. Потом, у него другие связи при дворе, ему покровительствует Брудерлинген, и он не стал бы таиться. Эти орки не лгут, это не покушение. На них чувствовался след от разговора. Чары, но какие-то не наши, скорее светлые, эльфийские.

Но от кого из эльфов можно получить нойонский перстень?! Может, ловушка, засада и смерть от белых? Сейчас Синкат был бы рад сразиться хоть с кем-нибудь, в нем накопилось слишком много скрытой ярости, и он с удовольствием выплеснул бы её на любого. Но сперва Тазар, надо разобраться с ним. Без особого труда он разыскал в лагере шатер под бунчуком клана Рокварена. Именно из этого города был родом лучший воин и полководец из числа людей Кревланда.

– Вы видели генерала Тазара? Он мне нужен! – обратился Синкат к охране ближайшего круга, преградившей ему дорогу к шатру.

– Генерала сейчас нет в лагере. Он уехал к восточному перевалу, встречать отряд добровольцев, готовый примкнуть к нам. Воины боготворят Тазара. Он герой, не то что трусливые орки! – заявил ему глава стражи.

– Значит, мне бесполезно ждать его здесь до вечера?

– Именно так, лорд Синкат!

Хотя бы обращаются уважительно, подумал расстроившийся чародей. Значит, придется ехать на ту встречу, так и не решив эту проблему. Могут возникнуть новые, плодить их – хуже нет ничего…

Синкат задумчиво глядел под ноги и, лишь кивком отвечая на приветствия узнававших его варваров, шел по тропе, что вела к лесу. Там, в двух милях севернее лагеря, была развилка дорог к Бооссу и на плато Баттлменш. Неподалеку от развилки была одинокая скала, будто заброшенная в лес какой-то невиданной силой. Говорили, что это был кусок камня, давно извергнутого нависавшим над долиной вулканом. Ныне огненная гора с оплавленной, провалившейся вершиной врезалась в небо чуть западнее их лагеря. Где-то там на его склоне была похоронена лаборатория Кип-де-Зула. Там погиб посол Дас. Эта скала была известна на картах как «каменный сиделец», так как снизу она была похожа на фигуру человека, поджавшего ноги и сгорбившегося над чем-то. Раньше у неё было капище, но многочисленные походы местных вождей друг на друга разорили его столетия назад.

Синкат сошел с дороги, по которой тянулся бесконечный орочий обоз, и по узкой тропе направился прямо к святилищу. Кто его ждет? После тревожного сигнала Кип-де-Зула он понимал, армии света и верхушка белых решили жестко зачистить все малые страны от влияния его – Синката, учителей. Возможно, это лишний повод начать войну. Они все извращают в свою пользу, зачаровывали людей столетиями. Мерзкая кодла лживых седобородых старцев. Мразь! Ярость кипела в крови чародея, когда он вспоминал тяжелую катастрофу, постигшую родной мир. Гибель родителей в огне взрыва.

Из-за них искали тероморф. Из-за возникшей спеси и гордыни, из-за желания сравняться с белыми и править миром, его отец Гуннар Гарди потерял контроль над собой. Все это привело к гибели зарождавшегося круга сумрака, разрушению острова Зейлот. Нойоны, конечно, тоже не идеальны. Скорее всего, это они убили Даса, чтобы он не распространялся об их секретах. Он слишком много знал. Посол знал о тероморфе куда больше, чем Аджит, и теперь он мертв. А теперь и я знаю, неожиданно понял Синкат. Все, кто знал о тероморфе, или погибли, или пропали: его отец, Дас, Малькольм-воин, Малегир. Теперь он и Аджит знают хоть что-то об этой трагедии, о несостоявшейся силе сумеречных. Ему вспомнились слова Моандора: «Незнание продлевает никчемную жизнь. Знание дает цели, но так же быстро сокращает время, данное для их достижения…»

Думая обо всем этом, маг сумрака уже почти обошел кругом «каменного сидельца», как вдруг заметил неожиданное, странное явление. Основание глыбы уже давно обросло мхом. Вокруг то тут, то там лежали полуистлевшие стволы павших деревьев. И вот посреди этой девственной природы находилась площадка со следами действия людей. Это было старое капище. Каменные, ровные плиты поросли мхом и травой, жалкое подобие идолов было высечено из боковой части скалы. Обвалившийся жертвенник, опутанный ползучей растительностью, был занесен павшей листвой. И вот, в тени многоствольного фикуса, чуть правее грубого древнего алтаря, стояла статуя фантастически четкой, изящной работы, будто выполненная утонченным древним эстетом Рейхавенской школы, выменявшим за неё свою душу.

Статуя отображала эльфа в походном плаще. Его руки казались в каком-то порыве, вот-вот шевельнутся и протянутся к гостю. Пальцы, скулы, открытые глаза, застывшее движение было выполнено с удивительной четкостью, тут не было ни одной неверной пропорции. Синкат не мог ошибиться, в древнем капище стоял неуловимый ароматический след магии. Это была сила земли, и тут эта статуя. Он много слышал, что для маскировки используют самые невероятные вещи. Истинные маги могут разделять сознание на части и вкладывать его в тела других, иногда совершенно незаметно для носителей. Слышал он и о каменной коже, маскировке под статую, которую почти невозможно нащупать в астрале. Применивший такое колдовство надолго задерживал дыхание и остальные процессы, протекавшие в его теле, жил лишь на силе астрала. Перед ним явно окаменевший эльф. Уж кого он ожидал здесь увидеть, так точно не авлийца. Может, все-таки ловушка? Синкат пристальнее осмотрелся в астрале.

Нет, точно, на расстоянии в добрую милю вокруг не было ни одного крупного колдуна. Лишь жалкие шаманы в орочьем лагере. Подождав ещё минуту, маг вытащил из кармашка черное кольцо, переданное орком.

В астрале было видно, как светящиеся белые латы разлетелись в клочья. На деле статуя моргнула живыми глазами, раз, другой, вдохнула воздух. Грудь эльфа поднялась, и какая-то мельчайшая пыль разлетелась вокруг его фигуры. Авлиец улыбнулся и протянул ему руку.

– Это ваше? – строго спросил маг сумрака.

– Да, моё, – кивнул «каменный гость».

Это тот самый, агент Моандора, мелькнула у Синката мысль.

– Вы знаете, кто я?

– Нет, но раз у вас есть знак связи, значит, я могу вас выслушать. Почему вы не пришли в лагерь сами? Я – высокопоставленный в Кревланде человек, и ваш визит отвлекает меня от тысячи дел в это нелегкое время!