Нойоны. Черный дождь

– Очистите палубу, – крикнул он нерешительным зомби, и вдруг с карнского корабля послышался раздраженный свистящий вой личей, звуки выстрелов и звон металла. Моргул перегнулся через борт и с удивлением обнаружил, что его разведывательный отряд отступает под натиском неведомо откуда возникших воинов в блестящих доспехах, отделанных серебром.

– Солдаты, сюда! Это ловушка! – вскричал Ритц. У него за спиной раздался треск и грохот, как от удара молнии. Моргула откинуло к боковой постройке, и он чуть не вылетел за борт. Часть бортовых фонарей погасли. В свете оставшихся было видно, как трое воинов, с мечами в руках, преодолели перила противоположного борта и ринулись в центр палубы, разя встречную нежить молниями и разъедающей магией экзорцизма.

– Стража! – К моргулу подбежали телохранители. Лязгая латами, рыцари смерти прикрыли своего господина и выставили перед собой блестящие глефы с широкими лезвиями. Ритц выхватил длинный черный меч, закаленный огнем магии Каликурга. Только другой гладиус мог остановить его.

– Ко мне! Это сумеречные! – Моргул, наконец, понял, что произошло.

– Я узнаю тебя, Ритц-палач, – широкоплечий воин в зеленом плаще протянул руку, и яркая белая вспышка в клочья разорвала первого рыцаря смерти. Отлетевшая глефа поразила случайного зомби и со звоном уткнулась в палубу, задрожав от удара всем древком. На карнском фрегате кипела схватка. Солдаты в серебристых доспехах метали в личей стеклянные шары со святой водой, и те вспыхивали, как сухой хворост. Высокие фигуры бросали посохи, метались по палубе и падали, охваченные ярким голубоватым пламенем. Поднимался противный чадящий дым…

– За мной на корабль! Малькольм ждет нас! – вскричал старший воин с выбитым на золоченом доспехе морским змием, оплетающим землю, – гербом Карнской Империи.

Однако дисциплина нежити даже в критических ситуациях была отменной. Замершие на абордажных лестницах личи выстроились в шеренгу и дали совместный залп.

– Держите удар, поднять щиты! – Элитная гвардия Карна построилась, плотно сомкнув натертые до блеска щиты с напылением особого горного хрусталя. Зеленые лучи уперлись в них, отразились и ушли в стороны. Пораженные собственным огнем солдаты нежити замерли, кто-то из личей полетел в воду. Показались карнские стрелки с арбалетами и эльфийскими луками. Пропустив несколько магических стрел, личи начали отступать. Рыцари ринулись вперед, скользили на влажной поверхности, падали. У кого-то выстрелом оторвало голову. Стоны и брызжущая из разорванных жил кровь, мертвые объятия и огонь – все смешалось в страшном встречном абордажном сражении.

Ритц понял, что ему противостоят сильные колдуны. Он развернулся и побежал на корму, бросив управление войсками. Лишь там, у главного орудия, у него был шанс. Прикрытый отражающей выстрелы зеленой тогой, маг Малькольм разил противника широкими цепными молниями, рассеивая всякую вставшую на пути нежить. Его ученики забрасывали врага шарами со святой водой. Один из молодых магов пал, пораженный в лицо выстрелом лича. Карнцы уже овладели лестницами и уже лезли вверх на нойонский корабль. Их был впятеро меньше, но внезапность и продуманность засады полностью себя оправдали. Зомби были не готовы к бою и плохо вооружены, они падали под огнем эльфийских луков и ударами посеребренных мечей. Личи оставили носовую часть корабля и готовились к новому сражению на борту собственного судна.

Взбежав на мостик, Ритц оттолкнул капитана в сторону и резко крутанул штурвал. С треском вылетали выдираемые из бортов крюки абордажных лестниц. Громада нойонского крейсера сильно качнулась влево. Карнские рыцари падали в воду, тонули, тяжелые доспехи никому не позволяли спастись. Они знали, на что идут, и рукояти мечей холодели в отчаянно сжатых руках. Лица гвардейцев были перекошены от боли, и вода заливала кричащие о жизни глотки. Изрубленные тела личей повалились в разные стороны, освободив путь на кормовое возвышение, и маг Малькольм ураганом взлетел наверх. Ритц нажал на скрытый за штурвалом рычаг, и изнутри корабля показалось его главное оружие – камень, собирающий энергию машин-двигателей в один узкий луч. Сумеречный маг налетел на моргула и ударил его. Мечи встретились, но Ритц все равно не устоял на ногах и отлетел в сторону, в падении задев штурвал.

Черный борт снова мотнуло в сторону, острый форштевень с силой ударил о карнское судно. Доски и бревна полетели в разные стороны, оба корабля затрясло, как в судороге. Карнские гвардейцы метали на борт нойонского крейсера крючья и зацепки двойники, карабкались вверх, покидая кренящийся на нос, тонущий фрегат.

Ритц вскочил, взмахнул мечом и бросился к сумеречному магу, он был неуязвим к магии и не боялся ни молний, ни экзорцизма. Откуда-то выскочили двое личей – Малькольм отразил выстрел одного, зарубил другого, моргул был рядом, и их мечи вновь сшиблись.

Главное орудие, полностью поднятое изнутри корабля, грозно потрескивало астральной энергией и было готово к действию. Ритц бросился к штурвалу, Малькольм за ним. Он рубанул перед собой, стараясь достать моргула, но лишь сбил с него часть доспеха и снес в крошево часть рулевого колеса. Корабль вновь качнулся и вырвал из карнского судна острый форштевень. Фрегат окончательно разломился и шёл ко дну, но большинство карнских гвардейцев были уже здесь. Не устрашившись гибели своего судна, карнцы теснили к корме многочисленное, но лишенное руководства воинство нежити.

Ритц ударил Малькольма, постарался вцепиться в горло, но был отброшен на палубу. Сумеречный маг также нанес опасный удар, но его меч, выбитый ловким в защите моргулом, отлетел в сторону. Стоящий рядом лич ногой сбросил его за борт.

Маг сумрака вскочил. В его руках показался искрящийся белый предмет. Яркий, как звезда, сорванная с небосклона. Вновь подбежав к штурвалу, Ритц замер от ужаса, на помощь господину бежали несколько личей.

Яркий зеленый столб света ударил из рук Малькольма. Гладиус – этим оружием чародей мог сокрушить самые сильные чары нойонов. В глазах Ритца играл страх, но моргул не был готов сдаться, он положил руки на рычаги справа от разрубленного штурвала, и камень на подъемной платформе вспыхнул ярче прежнего. Теперь его мишень определялась рукой моргула, стоящего у управления. Личи вскинули жезлы.

– Ты умрешь! – вскричал Ритц и отдал астральный приказ. Подобно истинным магам в центре концентратора, моргул привлекал себе на службу силы, много превосходящие его собственные.

Узкий фиолетовый луч ударил и, казалось, испепелил сумеречного. Вся палуба озарилась ярчайшей вспышкой. Малькольм не стал отражать слабые лучи личей, и один из них ранил мага, но гладиус встал на пути у разрушительного главного орудия нойонского крейсера. Вокруг светового лезвия гладиуса возникла сферическая вспышка, она росла, яркая и белая. Это был «щит Анора» – могучее древнее арагонское заклятие.

Вся мощь нойонского судна отразилась в сторону, а луч уперся в нос корабля. Раздался оглушительный взрыв, и огромная часть палубы по правому борту обуглилась и провалилась внутрь. Внешняя сторона с лязгом и шипением сползала в воду.

Весь корабль дернулся, сражавшиеся в рукопашной личи и рыцари Карна упали, покатились по палубе. Ритц тоже не устоял на ногах. Малькольм в два прыжка подскочил к опоре и одним взмахом гладиуса перерубил её так резко, что брызги металла окропили всю корму. Личи бросились на него, продолжая стрелять, но уже ничего не могли сделать.

Обрушившийся с подобной паучьей лапе энергетической подпорки кристалл-собиратель упал на покосившуюся палубупокатился и со страшной силой врезался в борт. Огромный сверкающий фиолетовый камень пробил ограждение и полетел в воду. Ритц вскочил, он видел, как под ударами мага его стражи падают один за другим. Шансов победить нет, и корабль, судя по всему, стремительно набирает воду. Но возможность спасения ещё была – моргул мог задерживать дыхание на многие десятки минут безо всякой магии. В воде ещё можно было скрыться от яростной мести карнцев. Он побежал по палубе так быстро, как только мог. Бежать было легко, под откос. Весь корабль трещал и кренился на правый борт. Малькольм отрубил серые костистые руки, отбросил с дороги последнего лича и тут заметил, что моргул спасается бегством. Никакой магией остановить его было нельзя. Решение само пришло ему в голову, как и мысль о том, что раз моргул бросает корабль, значит, кристалл все ещё с ним.

Ритц бежал, краем глаза заметил темные силуэты кораблей, показавшиеся на западе. Они шли под парусами.

Я даже не послал сигнал бедствия, в ужасе подумал Ритц. Нас даже искать не сразу начнут! Тут перед ним, на краю накрененной палубы прямо из воздуха возник Малькольм с гладиусом в руке. Только что сумеречный маг сражался у противоположного борта, но телепорт был мгновенным и роковым. Моргул даже не успел защититься – уклониться от мгновенного удара было невозможно. Ритц увидел светящееся лезвие прямо перед собой, все ближе, совсем рядом, потом шипение, странная отдаленная боль. Его глаза так и остались открыты. Словами с губ сорвалась последняя мысль – холодно, как холодно…

Свет гладиуса погас, лезвие исчезло, а следом и рукоять была скрыта в укромные ножны. Малькольм подхватил осевшее тело моргула, не дав тому кувырнуться через перила. Через всю грудь к основанию шеи тянулась сквозная рана, шириной в пол-ладони. Её края запеклись, как у жареного мяса, насаженного на шампур. Малькольм действовал так быстро и резко, что испугался, ведь он мог случайно сжечь бесценный кристалл. Но нет, он оказался там, где и ожидалось, в кожаном кармане Ритца. Единство униформы зачастую играет против нойонов, подумал чародей.

Без предводителя личи были дезорганизованы и не могли оказать достойного сопротивления. Малькольм с учеником разили нежить молниями, гвардейцы засыпали арбалетными болтами и эльфийскими стрелами. Скоро сопротивление команды крейсера было подавлено. Заметив далеко на горизонте корабли, маг сумрака велел дать сигнал, и, озарив морскую гладь яркими вспышками, три эльфийские стрелы с ровным интервалом ушли вверх.

– Наши корабли на горизонте! – крикнул кто-то из рыцарей.

– Поскорее бы, эта громадина тонет! – указал Малькольму старший из гвардейцев Десмос Миридий, выходец из Азахареи. Массивный, с тонкой талией и широкими плечами рыцарь был дважды ранен, но казалось, не замечал этого. Малькольм утер кровь с левой щеки, куда ему попал меткий лич.

– Я вижу, Десмос. Сколько у вас осталось людей?

– Человек пятнадцать, нет, семнадцать, половина ранены.

– Соберите всех здесь, на корме. Я вниз, надо найти Мекеля, может, он ещё жив…

Малькольм создал перед собой светящееся облачко и следом за ним бросился в черное нутро корабля. Его не пугали попрятавшиеся слуги Ритца. Маг изгнал трех личей, бежал и искал, на полу чувствовалась вода, она была повсюду в трюме, света уже нигде не было. Он решил подниматься наверх, идя к корме. Магические машины, приводящие в движение нойонский крейсер, встали и уже не гудели. Кругом было темно, холодно, журчала быстро прибывающая вода. Он включил все свои сенсоры, чувствовал самое тихое дыхание, всё живое. Кроме убегающих с писком крыс тут было ещё одно существо – человек, но его жизнь стремительно угасала. Уходя от преследовавшей по пятам воды, Малькольм поднялся на последний уровень ниже палубы и нашел эту камеру. Зрелище внутри было ужасно. Мекель был привязан к какому-то столу живыми держателями, продуктом Терминаса. На теле зияла широкая рана, на полу блестел в матовом свете облачка перепачканный топор с длинной деревянной рукоятью.

– Мозес – я ещё могу? – бросился к нему Малькольм.

– П-позже, – прошептал пленник, – вы нашли кристалл?

– Да, вот он! – показал чародей.

– Как вам удалось разгадать их засаду? Они убили Тан Тона и всех пиратов, меня везли обратно к хозяевам. Когда ваши солдаты были рядом, приставленный моргулом зомби сделал свое дело…

Вдруг лицо умирающего переменилось, он перешел с шепота почти на крик:

– Предупредите других! Дас хотел предупредить, но его убили и моего брата. Они готовят страшное злодеяние, все там, на кристалле! Дас нам ничего не объяснил! Глупо… я пытался продать… и лишь теперь вижу, какова была цена тайны… – Мекель мотнул головой и затих. Из уголков его рта скатилась тонкая маслянистая красная струйка.

Малькольм видел, что не может его спасти, лишь поддержать жизнь ценой страшных мучений. Ему все лез в глаза окровавленный топор с зазубринами кровоспуска на лезвии. Маг затрясся от ярости, выхватил гладиус и в ярости перерубил живые путы, державшие Мекеля, потом испепелил оружие приговора. Тело пленника покачнулось, корабль продолжал набирать крен, и стол вместе с телом пришел в движение. Малькольм подхватил его на руки и молча вынес на палубу по накренившейся скрипящей лестнице.

Все рыцари-гвардейцы Карна, несмотря на раны, согнули колени и обнажили головы, когда маг сумрака произносил прощальную речь. Стоя на краю палубы, Малькольм отпустил тело, и оно, удерживаемое астральной рукой, плавно опустилось в воду, чуть полежало и пошло ко дну с широко раскинутыми руками.

– Ты доблестно прошел свой путь, и мы не омрачим твоей памяти забвением. Мы доведем его дело до конца, – воскликнул он, воздев руки к небу.

В этот миг из-под воды ударил поток света. Яркий столб так и стоял, приманивая рыб и кальмаров из морских глубин, указывал путь Карнскому флоту.

– Это тело Мекеля, он святой! – вскричали люди.

Малькольм присел на перекошенные перила тонущего судна и закрыл лицо руками. Он все-таки решился, теперь нойоны никогда не простят его, впереди страшная схватка. Битва за свободу, за саму жизнь огромного числа людей. Какая ответственность! Но руки мага были тверды, мысли чисты как никогда. По крайней мере, он больше не сомневался.

Когда суда Карна уже были в десятках миль к западу, стремясь в течение суток поспеть в порт Роз-Ол, свет, бивший с того места, где покоилось тело Мозеса Мекеля, затрепетал и погас. Корма нойонского крейсера окончательно скрылась под водой. Тело Ритца соскользнуло с бортовых перил и, скребя палубу мертвыми руками, моргул полетел в черную бездну, чтобы стать пищей моллюсков и отвратительных глубоководных рыб.

* * *

Моандор и Нагаш о чем-то беседовали в башне разведки Агону. Нойонам следовало принять решение о противостоянии с Арагоном. Покой двух владык внезапно посмел нарушить моргул Дракис.

– Учитель, вы просили донести, если кто-то не явится. От Каликурга дурные вести, его корабль пропал…

Глаза Моандора были полны холодным желтым блеском:

– Настрой мне связь с Красным островом!

– Может, сказать ему? – выждав мгновение, спросил Нагаш. – Думаю, поймет. Он не очень-то ценил Ритца….

– Чем меньше они знают, тем в большей мы безопасности. До начала совета ничего предпринимать не будем, – заявил хозяин Колдсоула.

Глава 2

Святилище мага Солмира, где-то в восточной Авлии. 8-й путь Лун, 989 год н. э.

Гримли проснулся со странным ощущением, будто спит на голой земле, столь резко оборвался его сон. Проклятье, не помню, что снилось, даже с колдунами такое бывает. Какая-то вода, ужас тонущего человека, свет столбом, черный корабль набирающий воду, тонущий гигансткий корабль…

Все тело била дрожь. Он потянулся, встал и, выпив какой-то загадочной жидкости, на вкус вроде жирного молока с сахаром, вышел из своей комнаты. Уже почти месяц провел здесь Гримли, вернее, надеялся, что только месяц. Пара старых домов и арены между ними, вот и все небольшое селение. Кроме молодого ученика, тут жили лишь несколько гремлинов и два золотых голема, поддерживавших порядок в этой затерянной среди Авлийских лесов обители.

Забрав его сюда из самого центра ссоры с эрафийскими генералами, Солмир не только спас ему жизнь, но в первую очередь хотел успеть сделать главное. Успеть научить юношу хотя бы немногому из того, что знал сам. Успеть, пока конфликт с нойонами не перешел в решающую фазу.

Солмир хорошо помнил о пророчестве и боялся его. Ведь в нем говорилось, что Арагон будет висеть на волоске, значит, огромное нынешнее преимущество Белых Магов может оказаться самообманом. Этот парень наверняка тот единственный или как минимум очень сильный колдун, которого нельзя отпускать в свободное плавание в нынешнее лихое время.

Было видно, что юноша владел навыками рукопашного боя – этому его учить как раз не приходилось, да и вообще любую боевую магию он схватывал на лету. Гораздо сложнее магу-дипломату было отвечать на его вопросы. Объяснять действия Белого круга, нойонов и просто отдельных деятелей истории, которыми тот все больше интересовался.

К счастью, Гримли был легко обучаем. Солмир ещё не знал, хорошо это или плохо, но парень легко поддавался такому действию магии, как чары. Возможно, это объяснялось его чувством к Адель или его серьезным возрастом и жизненным опытом. Все же выявлять, обучать магов стоило с пяти-шести лет, а не в двадцать три года. На тренировке не сложно было так зачаровать парня, что он терял представление о времени и усталости. Только одна мысль была в его голове и настойчивостью своей она настораживала мага, мысль об Аделаиде.

Вот и сейчас Солмир заранее почувствовал, что молодой ученик спешит к нему, и голова Гримли кипит от вопросов и гнева. Он ещё не умеет должным образом контролировать эмоции, вздохнул маг. Вообще сейчас было не время для урока, Солмира ждали несколько каналов астральной связи. С ним хотели поговорить маг Ранкх из Валтары и эльф-разведчик Алагар из Рейхавена. Но голоса издалека запаздывали, а Гримли Фолкин был уже здесь, бодр, но как-то внутренне расстроен. В руках юноша держал тонкий свиток из очень плохой серой бумаги.

Солмир сидел в кресле под прозрачным потолком из ауры воздуха. Стены в этом зале, как узкие опоры, подпирали ничто, возвышаясь над округлым основанием шириной в десять ярдов. Там, где не было стен, магия воздуха создавала то фронтальные окна под самый свод, то отверстия дверей. Ни зной, ни ветер, ни снег снаружи не проникали сюда. Гримли уже знал волшебное слово, открывавшее доступ в святая святых этого места – залу связи, где обычно пребывал маг.

– Ты хочешь утруждать себя занятиями вопреки рекомендованной медитации? – Солмир улыбнулся, и морщинки смешно сжались в уголках широкого рта. – Ты запомнил, что нужно чувствовать астрал более чутко и дальше? Это залог успеха в любом начинании.

– У меня сейчас не магия на уме, учитель. Вы мне обещали рассказать о том, что творится в Эрафии. О том, что произошло с моими друзьями, – юноша чуть покраснел, – с Аделаидой. Это место опутано такой аурой, я ничего не вижу снаружи, но кое-что мне удалось узнать, несмотря на все препятствия!

– А почему ты не обратился ко мне раньше? – Маг видел лист в кулаке за спиной Гримли и уже знал, что там написано. Так громко и неосмотрительно думал его ученик.

– Вы помогаете Эрафии громить Лордарон, а войска Велеска, вместо наступления на врага, устроили карательный рейд против собственного населения, – юноша протянул вперед свернутый трубочкой листок. – Я приказал одному гремлину стащить это в ближайшем селении людей. Его отсутствия никто не заметил, у меня уже неплохо получается управлять этими тварями и големами, но объясните мне, наконец…

Устав от долгой речи без перерыва, Гримли на минуту смолк, обошел небольшой фонтанчик с эликсиром здоровья, омыл в нем руки и сел на отодвинутое от круглого каменного стола кресло.

– Я прошу вас, учитель, объясните! Почему вы при всем вашем могуществе, при всей мудрости позволяете королю, хорошо, даже не Эдрику, но канцлеру и его прихвостням, герцогам и баронам, грабить свою страну? Унижать народ, измываться над населением, над всеми, кто им не принадлежит! Своими же людьми они торгуют как курами, как вещами. Где же свет вашей мудрости?

Солмир видел его распаленный яростью рассудок, но в отличие от былых времен теперь это никак не сказывалось на астрале, все было тихо и мирно. Парень научился сдерживать внешнюю часть эмоций. Научился носить внешнюю маску, пришла пора учить его внутренней.

– А чего бы хотел ты? Как, по-твоему, мы должны были поступить?

– Вы… – Гримли смутился на миг, он чувствовал ловушку в уверенном тоне мага, но все же решился. – Арагон должен потребовать от короля свободу для всех людей. Отмены права покупать и продавать людей вместе с землей безвозмездно. Пусть рыцари ищут другой хлеб! Пусть покровительствуют торговле, охраняют караваны вместо наемников, а не обирают крестьян. Пусть исчезнет ужасный орден Фавела, который погряз в мздоимстве, разврате, их безудержной алчности нет предела! Король и канцлер сильно от них зависят, сделайте свободными самих правителей Эрафии!

– А если бароны и герцоги с этим не согласятся, что тогда? – сдвинув брови и смеясь в бороду, спросил Солмир.

– Тогда вы покараете их.

– То есть уничтожить, да?

– Да, если они не уступят! Но они трусливы и верят церкви, покажите гнев, и они согласятся, устрашенные! – Гримли попался, ему на миг показалось, что он и вправду может уговорить мага Света. Он говорил с задором и живостью, вкладываясь в каждое слово.

– Но если мы убьем их, то пустующие замки займут новые рыцари.

– Откуда им взяться?

– Ну, мы уничтожим самых сильных и жестоких, думаешь, более слабые – более благородны? Полагаешь, их собственное место не займут выходцы из ремесленников и крестьян? Посмотри, разогнав орден Фавела, мы получим тех же людей с теми же пороками и недостатками, но не вместе, а порознь. Каждый из них, особенно склонный к жестокости, обделенный ранее, обиженный, но не стойкий характером будет жаждать мести, начнет использовать магию для подчинения других. Каждый из них в свою очередь станет предметом охоты со стороны Темного круга, который, как ты понимаешь, мы разогнать не в силах, пока не в силах…

Солмир был даже рад серьезности вопросов, что ставил юноша. Он умеет сомневаться, это огромное достижение. Хорошо, что он не достался Теодору, думал маг.

– Но ведь им объявлена война, вы их уничтожите! – спорил Гримли.

– Начать войну и победить – это две разные вещи. Да будет тебе известно, что ещё ни одна война в истории не заканчивалась так, как планировали её зачинщики. Тебе это ни о чем не говорит?

– Ну, разве только об осторожности! У нойонов нет шансов, вы же учили меня, что их силы в десять раз уступают вашим. Раньше им помогала лишь неприступность их древних цитаделей, так пишут в ваших книгах!

– Не верь всему, что пишут. В особенности о нас!

– Я…

Гримли уже сомневался, что может найти достойные аргументы. Он осознавал, с кем говорил. Как сложно возражать магу, подбирать слова, проклятие…

– Но вы ведь можете, можете почти всё! Почему вы не влияете на короля этих рыцарей, других?! Вы можете заставить их быть лучше, добрее к своим подданным!

– Увы, именно этого мы и не можем. – Маг задумался и смотрел куда-то за спину Гримли, за окно из ауры воздуха. Там вдали шумел лес, но звуки сюда не проникали.

– Смотри, – Солмир махнул рукой. Перед ними появился цветок, он возник прямо из воздуха, в горшочке, и невесомая лейка из какого-то темного легкого стекла. Она сама взлетела и полила растение. На нем в тот же миг появились цветы, все происходило очень быстро. Гримли едва успевал следить в астрале за действиями мага.

– Вот, налицо забота, цветок поливают, и видишь, он расцвел бурным цветом. Вот появились пчелы, они вьются около цветов, собирают мед. Ты не согласен с тем, что цветок растет, пчелы работают, а трутни едят все просто так? Ты предлагаешь нам убить трутней, но пчелы сами вырастят новых. А у нас в руках только лейка, больше ничего, мы можем лить!

При этих словах мага вода стала литься быстрее и больше, но тут цветок на глазах стал хиреть, чахнуть. Вскоре стебли распухли от влаги, он подломился и стал просто комком гниющих остатков. В мутной луже, которой стала кадка, плавали пчелы. Они умерли от голода вместе с трутнями.

– Как видишь, лучше людям не станет. Мы не можем заставить людей жить так, как надо, – Солмир пристально посмотрел на Гримли. – Мы не можем объяснить людям, как правильно жить потому, что сами не знаем, как правильно. Каждый человек живет так, как знает, а мы, как я надеюсь, ты понимаешь – уже давно не люди. Ответственность, знания, магия и власть – изменили нас. Когда-то давно мы были людьми, но сейчас уже нет, и, когда поймешь, ты согласишься, что есть путь лучше человеческого удела.

– Я вас не понимаю.

– Знаю, за один урок не понять того, что приходит с жизнью.

– Скажите, как вы стали магом?

– Ты имеешь в виду, сколько мне лет?

– Ну и это тоже, я просто хочу понять. Вы же очень древние, вы же всегда дрались с нойонами. И вот вы говорите так, будто совсем недавно были человеком. Я хочу знать правду, истину!