Крыса солнце жрёт. Книга 1

Брови Готфрида поползли вверх.

– А вы откуда его знаете, великий князь?

– Дело в том, что мы встретились в Ривилье. И даже провели вместе некоторое время. В том числе и развлеклись маленько. Но я спешил к вам, а у графа Астура было еще много дел по дороге в столицу. Он ведь распределял рабов и готовил встречу для вашей блистательной армии. Естественно, я и мой небольшой отряд двигались быстрее и сильно опередили его на пути сюда. Мы быстро расстались, но я с удовольствием пообщаюсь снова с этим человеком. Если, конечно, ваше величество позволит мне, – Кирилл рода Громова слегка наклонил голову.

– Позволю. А по дороге обратно расскажете мне поподробнее, как вы там с Казимиром маленько развлеклись? Так вы, кажется, изволили выразиться? – Готфрид крепко схватил великого князя за его огромный локоть и с уверенностью двинулся к выходу из королевского сада.

Глава V. О бароне и шпионе

1

Начинало светать. Но Модест Фотийон упрямо продолжал скользить пером по пергаменту. Он делал это почти всю ночь, лишь изредка прерываясь, чтобы выпить пару чашек чая. Этот человек не знал ни усталости, ни покоя. Он был как заведенный механизм. В работе и в делах таился весь смысл его существования. А также в службе. В службе себе и людям. На благо общества и государства. Впрочем, в свое время патриотизм его резко поостыл. Он сам так утверждал. Однако, дела его говорили об обратном. Просто патриотизм у него был своеобразным.

Когда-то давно Модест ночью прокрался в покои барона Вука. К удивлению правителя баронства, даже Особая гвардия не смогла потом раскрыть секрет того, как он это сделал. Лежа на постели в полном мраке, Аластор Вук-старший решил, что это враги подослали к нему убийц. Барон схватил со стола пистоль и готов был уже пальнуть по теням, метавшимся в комнате. Вук так и не смог дать себе ответ, почему этот тихий и мерный голос остановил его руку тогда, во тьме.

– Прошу вас, ваша светлость, не поднимайте шум. Я не убийца, и не враг вам. Я лишь хочу помощи. Причем не забесплатно.

– Тогда, какого демона ты прокрадываешься к правителю этих земель в тиши ночи? Так просят о помощи? – в голове Аластор Вук-старший лихорадочно пытался понять, откуда доносится этот голос, чтобы определить верное направление выстрела.

– Я понимаю, все это странно, но позвольте я зажгу свечу, покажусь, а потом все объясню?

– Зажигай.

Раздался щелчок, и через мгновение яркий свет от небольшой свечи немного ослепил барона. Несмотря на это, Аластор быстро сориентировался, увидел цель и направил на человека, стоящего неподалеку от его кровати, дуло пистоли.

– Ну, покажи вторую руку. Есть при тебе оружие? И капюшон снимай, быстро!

Человек, свободной рукой откинул капюшон, аккуратно и медленно, чтобы барон видел, достал из-за пояса кинжал и положил его на пол. Потом он преклонил колено и опустил свою начинающую лысеть голову в знак почтения перед благородным правителем.

– Больше оружия нет? Ты один?

– Один, ваше светлость.

– И кто ты такой? Какого черта тебе нужно? Впрочем, о чем это я? Позову-ка я своих людей. Им все расскажешь.

– Прошу вас, не делайте этого, мой господин! Обо мне никто не должен знать! Во всяком случае сейчас, – в глазах незваного гостя читалась такая мольба, что Аластор Вук-старший слегка заколебался. – Меня зовут Модест Фотийон, и я прячусь от убийц короля Людовика XIII Руатдида. Мне необходима ваша защита и покровительство. Я клянусь, я смогу отплатить вам так, что вы никогда не пожалеете, что связались со мной, ваша светлость.

Барон размышлял недолго. Потом устроился на своем ложе поудобнее и, продолжая целиться в Фотийона, небрежно бросил:

– Сядь на стул, руки держи на виду и рассказывай, чем это ты прогневил короля Тюльпанов? Связываться с ним опасно, так что мне нужны веские доводы, а пока я вижу перед собой только сумасшедшего, рискнувшего из пасти короля «цветочников» кинуться в пасть волка.

Модест слегка перевел дух, уселся на стул, выставил вперед руки, продолжая в одной держать свечу, и начал свое повествование:

– Ваша светлость, в свое время я был весьма уважаем при дворе Людовика. Более того, я скажу вам, что я был поверенным многих тайн короля. Я вижу, что вы сомневаетесь в этом, потому что ничего не слышали обо мне. Но это и правильно, так как род моей деятельности обязывал и обязывает меня к тому, чтобы обо мне ничего не знали. Я возглавлял Тайную полицейскую канцелярию Его Величества. И между прочим, не хочу хвастаться, но я благородных кровей. Мой отец был рыцарем в армии короля. Да, всего лишь рыцарем, но его титул я позже получил по наследству. И учили меня быть воином, и оруженосцем у некоторых сиятельных особ я побывал. В общем, готовился я стать таким же верным мясником, как и мой родитель.

Тем не менее, помимо сносного владения оружием, я любил читать книжки, а особенно меня интересовала наука шпионажа. Нет, ваша светлость, вы не подумайте, я никогда не испытывал тайных комплексов и не был вуайеристом. Просто я понимал, что я не смогу быть в бою так же бесстрашен и силен, как мой отец. А он хоть и был обычным рыцарем, но даже бароны и графы в королевстве признавали, что там, где бьется старик Оберон, внутренности и части тел врагов разлетаются в разные стороны, как будто сами демоны помогают ему. Ну не был он стратегом и тактиком! А был отличным рубакой, вот и все! Потому выше головы и не прыгнул. Я же хотел для Фотийонов большего.

– Да, про рубаку Фотийона я что-то припоминаю. Ходили какие-то рассказы о Буйной Росомахе.

– Так моего отца и прозвали, ваша светлость! Все точно, Буйная Росомаха. Он, в общем-то, таким и был.

– Говори дальше, – строго сказал барон.

– Как прикажете, ваша светлость. Мой отец вскоре умер. Много крови пролил он за династию Руатдидов и, в знак уважения к заслугам Оберона, меня посвятил в рыцари сам король, позволив вступить в права наследования. Но повторюсь, я больше любил книги и игры. Игры, в которые играют сильные мира сего. А потом оказалось, что вдобавок ко всему (простите за нескромность) я еще и обладаю природным талантом к этому роду деятельности. Я смог раскрыть парочку вражеских агентов. Один был из Эмирата Хашимов, другой из оппозиции королю. Тогда меня и заметили. Вот тут я пошел вверх семимильными шагами. После смерти отца и торжественного моего посвящения имя Фотийонов какое-то время помнили. Но потом умерла и моя мать, а я, единственный ребенок в семье, пропал из виду, потому что занимался уже совсем другими делами. Наш славный род стали забывать. Мне это было только на руку.

– То есть ты решил прославить имя Фотийонов таким образом? Странный способ, – по голосу Аластора было ясно, что симпатии к Модесту он пока не испытывает.

– Я прославил его для себя, на свой манер. Меня хорошо знали лишь самые сильные люди королевства. Их были единицы. Ну и конечно, сам Людовик XIII. Для остальных я старался оставаться серой мышью. В конце концов, я предложил королю проект новой организации, своего рода министерства. Так из моего проекта и получилась Тайная полицейская канцелярия Его Величества. А я возглавил ее. Я был верным псом короля, действовал по его приказу. Собирал для него такие сведения, которые никто не смог бы собрать. А ведь я еще и раскрыл несколько заговоров. Король не жалел, что отдал мне в руки такие серьезные полномочия. И тогда я чувствовал, что нет ничего, что было бы неподвластно Фотийону. Конечно, за исключением короля. Король всегда стоял для меня выше моей собственной персоны. Так что я прославил свое имя. Для себя самого, ваша светлость. А что до других, так мне на то плевать.

– Хороша слава, когда никто о тебе не знает, – усмехнулся барон.

– Зато я знал, что почти любой из этих неучтивцев по одному моему слову мог оказаться в казематах, где он был бы уже полностью в моей власти, – мрачные глаза Модеста на миг сверкнули злобой. От Аластора Вука-старшего это не ускользнуло. Он почувствовал, как дрожь пробежала по его хребту. Но это продолжалось недолго, барон был не из робких.

– Пока я не вижу никаких причин оказывать тебе помощь. Впрочем, продолжай, Модест Фотийон. Твоя история не закончена, а я не делаю скоропалительных выводов.

Бывший глава Тайной полицейской канцелярии вновь осунулся, принял жалобный вид и заговорил:

– Так вот я и стал вторым человеком в государстве де-факто, ваша светлость. Видит Всемогущий, я служил и королевству, и Людовику верой и правдой. Клянусь всем, что мне дорого, я не щадил ни жизни своей, ни здоровья. Да, я соглашусь и покаюсь, я упивался властью, но ведь любому тяжело совладать с собой, когда из простого рыцаря человек превращается в тень самого короля. Это мой грех. Но никто не упрекнет меня в том, что я был изменником или плохо делал свою работу. Для Людовика я был готов сложить голову. Но в итоге, я просчитался. Меня очернили перед моим повелителем. Те, кто боялись меня как огня. Те, кто не готовил заговор против короля, но кто о нем помышлял, я уверен в этом. Не успел я просто к тому времени еще собрать достаточное количество доказательств.

Людовик сместил меня с должности. Передал все полномочия моему первому констеблю, сделав его высшим лордом-констеблем Тайной полицейской канцелярии вместо меня. Ну, а Модеста Фотийона было приказано взять под стражу и провести следствие.

– Но мессиру Фотийону, как я понимаю, удалось бежать?

– Это так, ваша светлость. Удалось. Я даже был несколько поражен этим. Ведь чего уж скрывать, я прибегал к разным методам дознания. В том числе физическим. Некоторых людей просто необходимо порой подтолкнуть к тому, чтобы они начали говорить правду.

– Или начали говорить то, что хочешь ты сам, – в словах правителя баронства Вуков отразилось презрение. Модест заметил это. Он был крайне внимателен к мелочам.

– Или так, ваша светлость, врать не буду. Порой мне приходилось несколько, эм-м, мухлевать… За тем, чтобы подвести врагов государства под нужное мне обвинение.

Барон чуть не взорвался от ярости и прошипел:

– И ты, подлый змееныш, думаешь еще после всех этих слов получить от меня защиту и покровительство?

Но Модест Фотийон остался спокоен. Такое поведение даже слегка остудило пыл Аластора Вука-старшего.

– Ваша светлость, позвольте мне закончить мой рассказ? В конце концов, если совесть подскажет вам потом бросить меня в темницу, выдать королю Тюльпанов или просто пустить меня на ремни, вы будете в своем праве, а мне лишь останется подчиниться. Но я все же надеюсь, что, дослушав меня, вы примете другое решение.

Барон Вук с трудом подавил в себе желание засадить этому негодяю пулю в лоб и сухо бросил:

– Ну продолжай, коли так.

– Благодарю вас. Да, я выбивал показания, но лишь на тех, кто был истинно виновен. Ни одного благородного человека я не возвел на плаху безвинно. Людовик XIII не раз благодаря моим бесчестным, как вы думаете, поступкам, усидел на своем троне. Или, во всяком случае, оставался абсолютным монархом, власть которого ни у кого не получалось ограничить. Конечно, я не мог пытать благородных людей без санкции короля, а когда не хватало доказательств, приходилось их либо организовывать самому через сеть верных мне лиц, либо выбивать их силой у людей неблагородной крови. Крестьяне да горожане могли рассказать порой много чего интересного. Особенно, если было их слегка притопить в бочке с водой. Но поверьте, я делал это не столь часто как мог бы. Это были исключительные случаи. Как правило, мне всегда удавалось распутать загадку без крайних мер. А посему чаще всего я пытал не агнцев Всемогущего, а настоящих слуг демонов, суть жизни которых было лицедейство, алчность и разврат.

Но мы отошли от темы. Я убежал, как вы ловко подметили. И совершенно ясно, что я не смог бы сбежать от своего собственного детища (я имею ввиду канцелярию), если бы у меня не было в ней сочувствующих моему горю людей. Вы думаете, что я – чудовище. Но будь я им, скажите, помогали бы мне мои бывшие подчиненные? Конечно, нет. Именно благодаря низшим чинам, не развращенным жаждой власти, мне удалось упредить свой арест и сбежать еще до того, как за мной отправили вооруженных солдат. Я сам был удивлен, сколько друзей у меня оказалось в конечном счете. Несколько раз через этих же людей я пытался поговорить с королем, объясниться с моим правителем. Но видно ему задурманили голову слишком грамотно. Те, кого я отправлял к нему, были вывешены под ребра на крюках у ворот дворца в назидание другим моим помощникам. Тела бедняг даже не похоронили по-человечески, так их и склевали вороны. Но мои соратники не испугались. А я больше не стал пытаться связаться с Людовиком XIII. Я не хотел больше никого отправлять на верную смерть.

Потом, ваша светлость, да простите мне мою крамолу, но я начал задумываться. Столько лет верной службы, а что в итоге? Неблагодарность от хозяина, которому я служил и был предан сильнее, чем его охотничьи борзые. Я мучился, терзал и свое тело, и свою душу. Я в прямом смысле бился головой об стену. Видите этот шрам?

Модест показал длинным указательным пальцем с грязным ногтем на отметину, украшавшую правую сторону лба. Барон поморщился, но кивнул.

– Да-да, ваша светлость. Это осталось от ударов об кирпичную стену. Один раз я чуть и правда голову себе не проломил. Если бы мне не помогли все те же мои друзья и не нашли бы мне вовремя лекаря, не говорить бы мне теперь с вами. Я на самом деле переживал эту трагедию. И появлялись ведь мысли даже руки на себя наложить! Но, все-таки, я смог пережить эти душевные страдания. Разочаровавшись в своем предыдущем монархе, я решил найти кого-то другого. Того, кто оценит меня и мои умения по достоинству. И в то же время, я не хотел больше искать таких могущественных правителей, как Людовик Руатдид. Чем сильнее и больше государство, тем более отвратительные интриги в нем творятся. Я совершенно не желаю еще раз быть участником заговора, в результате которого меня оклевещут, а мой правитель плюнет на меня после стольких лет верной службы и втопчет меня в грязь, как это сделал король Тюльпанов. Нет уж, увольте!

Мне помогли покинуть королевство Людовика XIII. Я скитался по разным княжествам и баронствам. Побывал в Велийсской империи, в Эмирате, в разных краях света. Отдыхал и думал. Заводил новые интересные связи, новые знакомства. Вот правда не бывал еще в Великой Унии. Туда я, собственно, и направлялся. И оказался в вашем баронстве. Честно говоря, я знал о доме Вуков и раньше, но никогда меня особо не интересовали столь мелкие сошки, простите мне мою дерзость, ваша светлость. А потому я никогда не углублялся в изучение микрогосударств, когда возглавлял Тайную канцелярию. Ведь никакой существенной угрозы для могучего королевства удельные корольки, князья и бароны практически не несут. Однако, ситуация изменилась. Как я и сказал, теперь я хочу работать именно на властителя небольших территорий.

Пробыв здесь какое-то время, как и в других местах, я углубился в изучение ваших обычаев, ваших традиций. Я очень любознательный. И все эти знания могли бы пригодиться моему новому хозяину. Ну, а потом мне начали рассказывать про вас, про ваш род. Про то, как вы правите своими землями. И мне показалось, что такой повелитель будет мне по душе. Я отбросил свои планы отправиться в Великую Унию. Это всегда успеется. И решил предложить вам свои услуги, в обмен на покровительство и защиту с вашей стороны.

Я не упомянул, но хоть мое путешествие по свету и было интересным и познавательным, меня преследуют люди Людовика. Точнее люди Бертрана Кавелье, моего бывшего подчиненного, а ныне как раз высшего лорда-констебля. Два раза покушались на мою жизнь, но я смог уйти. Трижды я сбрасывал хвост. Если я не остепенюсь где-нибудь, не получу нового имени, и не заживу тихо и спокойно у правителя, который примет меня и обеспечит людьми и охраной, то в конце концов Бертран меня настигнет. Он был хорошим исполнителем, хоть и не отличался умом. Но он упрям как баран. Это я в нем ценил. И клянусь вам, он не успокоится, пока не получит мою голову и не подаст ее королю на блюде. Ваша протекция и защита помогут мне сделать так, чтобы новоиспеченный глава Тайной полицейской канцелярии остался с носом. Вот, собственно, и вся моя история, ваша светлость.

Аластор молчал. Было видно, что он напряженно думает. Фотийон не шевелился и вдумчиво всматривался в отверстие дула пистоли, которая до сих пор была направлена прямо на него. Наконец барон Вук заговорил:

– А зачем ты пробрался ко мне ночью, да еще и тайно? Почему не пришел с официальным прошением?

– Во-первых, ваша светлость, мне совершенно не хотелось лишний раз светиться. Кто знает, смог бы я оторваться от очередного преследования? А что еще хуже, смог бы я пережить еще одно покушение? А во-вторых, я хотел продемонстрировать вам свои способности. Все мои слова – это, конечно, замечательно, но ничто не подкрепляет красивые речи так хорошо, как дела. Прокравшись сюда, я показал, ваша светлость, что я действительно способный человек.

– А если бы ты ошибся во мне? Понимаешь, что тебя ждало?

– Я надеюсь, ваша светлость, что вы увидели, что я далеко не дурак. Конечно, я понимаю, что меня ждало. Я думаю, что легкая смерть, вообще, была бы для меня подарком, если бы я ошибся. Но я верю, что в вас я не ошибся.

– Ты слишком самоуверен, – глаза Аластора Вука-старшего недобро сузились. Настал черед Модеста почувствовать, как вспотела его спина от этого взгляда. В уме бывшего главы Тайной полицейской канцелярии панически забегали мысли о том, что может он и вправду ошибся в правителе земель Вуков, и что Ангел Смерти все-таки заманил его в свою ловушку. Коли так, то это конец. Волк сожрет его со всеми потрохами.

– Ваша светлость, – Фотийон решил предпринять последнюю попытку спастись и получить желаемое, – поверьте, если вы решите в мою пользу, то вы, все-таки, не пожалеете. Подумайте еще раз хорошенько. У меня осталось много связей при дворе Людовика Руатдида. Я побывал в империи и в Эмирате. Там я тоже не сидел сложа руки. А сколько небольших земель и государств я посетил? Огромное количество. И везде я, по мере теперь уже моих скромных сил, налаживал агентурную сеть. Конечно, это все не Всемогущий весть что, так как у меня не было ни достаточной финансовой поддержки, ни достаточной поддержки человеческим ресурсом. Но тем не менее, это тоже результат. А если вы обеспечите меня деньгами и людьми, то я и в Великой Унии постараюсь создать организацию, которая сможет вести там наблюдение. Я не могу обещать вам золотых гор в международной политике, так как на это нужны попросту огромнейшие вложения. Не все могут себе позволить их. Но иметь что-то, это лучше, чем не иметь ничего. Ну, а внутри страны, только дайте мне соответствующие полномочия, и вы увидите результат незамедлительно. Я не прошу вас сразу полностью поверить мне. Я готов постепенно заслуживать ваше доверие, только не уничтожайте меня. Я молю вас!

Модест Фотийон рухнул на колени и сжался, в трепете ожидая решения барона. Вуку это не очень понравилось, но в конце концов история этого загадочного человека, а также его последние слова склонили чашу весов в его пользу. Аластор опустил пистоль, подумал еще немного и нарушил напряженное молчание, воцарившееся в покоях:

– Демоны с тобой! Вставай, мессир Фотийон, вставай. Быстро давай, пока я не передумал.

Всхлипывая, Модест устало поднялся на ноги. Барон схватил колокольчик и позвонил. Бывший слуга короля Тюльпанов испуганно съежился, но Аластор Вук-старший успокоил его:

– Не бойся, жить будешь. Пока что, во всяком случае. Но я не хочу, чтобы ты покидал меня так же, как явился сюда. Если второй раз окажется менее удачным для тебя, мои люди могут отрубить тебе башку до того, как ты успеешь объясниться. Они – отличные воины! И, как правило, хороший боец предпочитает не забивать себе голову лишними вопросами. А с мертвых, как ты знаешь, и спрашивать ничего не надо.

Когда мессир Деян Кос, постельничий его светлости, появился в помещении, его глаза чуть не вылетели из орбит. Настолько он был удивлен появлением неизвестного у ложа барона, что только после того, как Аластор в третий раз окликнул его, Деян пришел в себя и смог хоть как-то отреагировать.

– Да не переживай ты так, Деян, – рассмеялся Вук. – Это мой человек. Зовут его Драган Янко. Он выполняет порой некоторые мои поручения. А то, что он тут оказался так неожиданно, так это его работа.

– Как прикажете, ваша светлость, – ответил все еще изумленный постельничий.

Лицо барона вновь стало серьезным, и он продолжил:

– А теперь слушай внимательно. Ты его проводи в мое поместье, в Вукограде. То небольшое, что находится в переулке Барров. Я его обычно не посещаю, так что обустрой там все для того, чтобы Драган смог там жить. Но сначала накорми его у себя, а ко мне немедленно призови мессира Оукмана.

Деян Кос кивнул и бросился исполнять приказания. Модест Фотийон встал и, перед тем как пойти за постельничим, произнес с особенной учтивостью в голосе:

– Спасибо, ваша светлость. Я рад, что служу столь благородному правителю. Я вечно буду благодарить вас за это не только словами, но и делами.

– Поглядим еще. Ты пока обустраивайся, а там разберемся.

Фотийон поднял кинжал с пола, спрятал в складках своего плаща, поклонился и вышел за мессиром Косом.

Генералу Оукману барон Вук лишь частично раскрыл историю бывшего главы Тайной полицейской канцелярии, не называя настоящих имен, и дал недвусмысленные распоряжения по поводу Драгана Янки. Во-первых, нужно было понять, как он проник к барону. Но Логан так и не смог выяснить, как удалось незнакомцу проделать этот трюк. Аластор Вук-старший был крайне этим недоволен, но у самого Фотийона в будущем спрашивать не стал. Ему попросту было стыдно, что его Особую гвардию обставил, как сосунков, один-единственный человек, используя только голову и не применяя никакого оружия. Во-вторых, Оукману было приказано осторожно препоручить Драгана заботам старшего капитана Тадеуша Варги. От последнего требовалось выставить охрану у резиденции барона, где теперь поселился мессир Янко. Варга обязан был также выправить все необходимые документы для нового гражданина баронства. И естественно, старший капитан получил четкие инструкции по тщательному наблюдению за этим странным человеком.

Шли дни, недели, месяцы и даже годы, но Драган Янко не давал следящим за ним никаких поводов усомниться в своей честности. Да, он встречался с людьми, налаживал какие-то связи, но всегда давал четкие объяснения как мессирам Варге и Оукману, так и самому барону. По первому же требованию он знакомил командиров Особой гвардии и Аластора со своими информаторами и агентами. Таким образом, со временем, барон стал относиться к Модесту Фотийону гораздо теплее. Потихоньку, он даже стал отдавать некоторые сложные дела, которыми заведовали его приближенные, в том числе мессир Варга, на рассмотрение Драгану Янке. Тот же, получив все необходимые полномочия, раскрывал преступления, решал финансовые проблемы, находя, например, продажных чиновников, иногда давал политические советы. Ни разу барон Вук не смог в чем-либо упрекнуть своего протеже. До конца, конечно, правитель баронства не доверял Фотийону и не назначал его открыто ни на один пост. Так и сохранял он его при себе, скорее, как независимого консультанта, к которому можно было обратиться в случае надобности, содержа при этом Модеста в обстановке строжайшей секретности. Никто, кроме генерала Оукмана, старшего капитана Тадеуша Варги, мессира Деяна Коса, да десятка самых неболтливых и проверенных рядовых солдат Особой гвардии, не знал о существовании Драгана Янки, теперь уже проверенного и верного советника Аластора Вука-старшего.

В конце концов, барон Вук начал делать осторожные вложения в деятельность Фотийона. Тот незамедлительно воспользовался этим и предоставил барону список новых и весьма полезных знакомств, приобретенных на деньги казны. Аластор убедился, что этот шпион действительно имеет потрясающие таланты в своем деле. За внутренней и внешней политикой в государстве следили совместно: Особая гвардия и Дипломатическое ведомство, но Модест был прав, когда при первой встрече назвал небольшие страны ничтожной угрозой для таких гигантов, как, например, Великая Уния Правии и Виртленда или, скажем, Велийсская империя. Поэтому, в баронстве, попросту не могло быть настоящих профессионалов в области тайного сыска и внешней разведки. Точнее, они могли бы быть, но капиталы небольшого баронства не позволяли развернуться на полную мощь. Аластор Вук-старший решил, что судьба предоставила ему определенный подарок, когда свела с незнакомцем, который имел такие обширные связи и столь огромный опыт в подобного рода службе. Финансирование Модеста Фотийона увеличивалось. Пропорционально этому увеличивались и его возможности.

Потом грянула война между королевством Тюльпанов и Великой Унией. Последняя одержала сокрушительную победу. Людовик XIII Руатдид пал в бою. Потом погибли, сражаясь и два его сына, Шарль и Франсуа. Оставался еще последний отпрыск короля мужеского пола, десятилетний Людовик, названный в честь отца. Но при штурме Тюлипе, столицы королевства, какой-то рыцарь-лейтенант, его сержант и трое рядовых солдат из отрядов генерала Пистрикса нашли во время взятия дворца потайную комнату, где прятался малолетний наследник, никогда всерьез не готовившийся к этой роли, и три дочери павшего короля. Наследнику перерезали горло, а с дамами долго и жестоко развлекались по-солдатски. Изнасиловав женщин сначала по очереди, а потом и совместно, благородные воины Великой Унии особо задумываться не стали и поступили с ними также, как и с наследником, отправив мучениц в божественные сады Всемогущего.