Жизнь прекрасна. Дневник

Конечно, не все принимают своё постаревшее лицо и не все меняются кардинально. Наверное, мне повезло с генетикой, мне никто не даёт мой настоящий возраст. Если я сейчас кому-то скажу, что мне будет 60, то даже в этом случае получу комплимент. Здорово? Конечно! Спасибо судьбе за подарок к юбилею!

Я уже упоминала, что возраст выдаёт кожа на руках. Конечно, мажу кремом, летом работаю на огороде в перчатках, но всё равно немного печально смотреть на свои кисти. А ногти? Ломаются, как и у многих. Надо ухаживать? Конечно, но как-то не получается регулярно. Летом маникюр делать бесполезно – накрашенные ногти мешают собирать ягоды! Шучу, конечно. Только нет летом времени, чтобы поехать в парикмахерскую. Да и зачем, если редко выходишь в люди?

Дальше писать не дала одиннадцатилетняя внучка Сонечка. Ей тоже захотелось самостоятельно поехать из села в город. Вышла она около центрального рынка и звонит:

– Бабушка, а как добраться до Макдональдса?

– Я же тебе в прошлый раз показывала дорогу. Иди вниз, рынок кончится, поверни налево. Или спроси у кого-нибудь.

Звонит минуты через три.

– Тут сердце, где фотографируются, и дорога.

– Ты уже прошла лишний квартал. Поворачивай обратно. И спроси кого-нибудь! Я сейчас оденусь и приеду к тебе.

Пока я оделась, вышла на остановку, следующий звонок.

– Я уже внутри, ты когда подъедешь?

– Скоро выхожу из автобуса, сиди там!

Вот так она самостоятельно добралась до города. Мы в их возрасте уже даже на поезде ездили одни! Мне было четырнадцать, младшему брату двенадцать. Ему дали путёвку в санаторий. Я его из Ставрополя отвозила в Лоо, что около Сочи, отцу было некогда. Мой муж в эти же лета ездил на математические олимпиады за 300 – 400 километров от дома, а после восьмого класса уехал учиться в физ-мат школу в Новосибирск из Тувы. И если считать, что каждое поколение должно быть более продвинутым, то в компьютерах внуки соображают, конечно, лучше нас, но к жизни совсем не приспособлены. И что с этим поделаешь? Я бы могла внуков многому научить, но у них нет стремления. То они заняты, то нет настроения, то ещё что-нибудь. И всё же сегодня мне удалось усадить Сонечку за рукоделие. Мы с ней изготовили кукол в русском стиле. Мне было радостно, что она доделала свою до конца! Конечно, многое мне приходилось не только показывать, но и самой делать, но всё равно – прогресс! Она тут же сфотографировала куклу и отправила фото маме. Та её похвалила. А меня? Всё само собой, так ведь и нужно, чтобы бабушка учила внучку? Раньше бы я обиделась, а сейчас приняла как должное. Наверное, мы с мужем где-то упустили в воспитании своих детей, но то, что когда-то не сделали, исправить уже невозможно. Как же внушить внукам, что если каждый миг они будут проживать достойно, радостно, с полной отдачей, то и вспоминать будут только хорошее? Ещё раз повторяю – на земле мы живём один раз. Нужно об этом помнить всегда!

20 января 2021года, среда, село Беловское

Так и хочется с утра воскликнуть: «Мороз и солнце, день чудесный!». Только это давно сказал наш великий поэт Пушкин. В детстве учила его стихи, даже выступала на городском конкурсе и занимала призовые места. А сейчас? Редко, но всё же открываю томик Пушкина, недавно перечитывала «Евгения Онегина». А чтобы выучить? Не только особо не хочется, но и не получается. Хотя для развития памяти (или для того, чтобы её не потерять?) рекомендуют учить стихи, играть в шахматы, разгадывать кроссворды и писать, – прозу, стихи или мемуары. Советуют также научиться играть на любом инструменте и петь. А ещё – развивать память при помощи мелкой моторики рук, т.е. заниматься рисованием и рукоделием. Конечно, не весь день, ведь домашнюю работу никто не отменял! Кроме стихов и игры на инструменте, я всем занимаюсь. И всё же, к сожалению, бывает так, что не могу вспомнить имя человека. Стала забывать, зачем пошла. Только не нужно паниковать! У меня такое бывало и в сорок лет. Нужно ли принимать таблетки для улучшения памяти? Наверное, это должен прописать наш лечащий врач! А если его нет? Тогда на своё усмотрение. Конечно, нам, женщинам серебряного возраста, чтобы облегчить себе жизнь, нужно вести ежедневники, вешать на холодильники записки-напоминалки, просить более молодое поколение подбадривать нас и прощать, если мы что-то забыли. Не так много времени пройдёт, и наши сорока-пятидесятилетние дети тоже, я надеюсь на это, достигнут такого же возраста. Всего-то двадцать лет пройдёт! Всё повторяется! И всё же память – удивительная штука! Иногда помнишь то, что должно бы давно забыться! Советую иногда вспоминать счастливые моменты из детства или юности, они поднимают настроение! Кто его нам поднимет? (Смайлик улыбается).

В такой же солнечный день, как сегодня, я в восьмом классе отправилась за город, а жили мы тогда в Ставрополе, в лес покататься на лыжах. Наверное, взяла с собой младшего брата, а не старшего. Лыжи были деревянные и надевались на валенки при помощи кожаной петли. Народу в лесу каталось много. Была проложена лыжня, которая проходила мимо довольно крутой, почти отвесной горы. Чтобы спуститься, нужно было лавировать между деревьями. Мы остановились, решив посмотреть, кто осмеливался съехать. Помню, что были там курсанты, ведь в Ставрополе в то время была воинская часть и лётное училище. Все радовались, если кто-то успешно съехал вниз. Брат сам не решился, а вот меня взял на «слабо». Кто-то отговаривал меня, но я, упрямая девочка, сорвалась с места и помчалась! Очнулась около дерева, лыжи в стороне, железный кончик от палки у виска. Ещё немного – и некому было бы всё это вспоминать. Исчез бы целый мир! Дальше что было? Собрались вокруг сочувствующие и любопытные, помогли подняться, нашли лыжи, спросили, нужна ли «скорая». Всё обошлось. Мы добрались на автобусе до дому, но я пригрозила брату, чтобы о случившемся он никому не рассказывал. Никто не пожалеет, а только отругают за безрассудство. Наверное, младший брат этот эпизод из детства и вовсе не вспомнит. А я? Было ещё три случая, когда я могла погибнуть под колёсами автомобиля или утонуть. Всевышний оставил меня жить дальше. Зачем? Наверное, чтобы я отработала за всех карму рода, ведь среди моих родственников не было ни одной неискалеченной судьбы. Как говорят, кто-то наложил родовое проклятие. По силам ли мне возложенная ноша? Судя по прожитой жизни, да.

Недавно вычитала мысль об одиночестве неординарных людей. Они одиноки не потому, что их кто-то предал, кто-то не любит или не понимает, просто вокруг них нет тех, которые бы нырнули на ту глубину, куда им угораздило упасть. По-другому это звучит так: они стоят на вершине, на которую редко кто поднимается… Вот и я, даже если не хочу этого, выделяюсь из толпы. Когда размышляю на эту тему, то прихожу к неутешительному выводу – никто, даже самый близкий человек, не может глубоко заглянуть в мою душу, почувствовать именно то, что я чувствую, понять мои поступки, намерения и оценить по достоинству все мои умения. Каждый человек индивидуален! И второго точно такого же нет на Земле, как нет одинаковых отпечатков пальцев. Одни могут делать одно, другие – другое. Далеко не каждый может писать…

Но, мне кажется, в этом нет моей особой заслуги. Все мысли до нас кого-то посещали, кто-то их успел записать и опубликовать, пусть немного в другом виде. Разве мы можем перечитать миллиарды книг, вышедших за тысячелетия? В огромной Вселенной, куда, как считают некоторые учёные и эзотерики, попадают буквально все мысли каждого человека, можно предположить, что все похожие сливаются, выкристаллизовываются, а потом попадают в чью-то умную голову. И этот догадливый человек записывает их, стараясь этим завоевать себе признание окружающих, выделиться из общей массы среднестатистических индивидуумов, у которых не хватило ума или упорства сделать это. И выделившийся из толпы человек, получив некое признание, толику славы, становится ещё более одиноким, чем он был. Те друзья, с кем когда-то общался, боятся к нему подойти или позвонить, в чём-то завидуют, обсуждают или осуждают, а он стоит на вершине в гордом одиночестве, не имея уже возможности сойти с пьедестала. Вот и получается так, что, если не хочешь быть совсем одиноким, не выделяйся из толпы! Нечего тебе выставлять свои мысли на всеобщее обозрение!

А если природа наделила тебя талантом музыканта, поэта, писателя или художника (список можно продолжить), то кто сказал, что талант приносит счастье, успех, радость, признание и любовь окружающих? Достаточно почитать хотя бы одну-две биографии знаменитых людей. А есть ли выбор у тех, кто талантлив, если все, начиная от родителей, сестёр и братьев, дедушек и бабушек, учителей в школе, возлагают на ребёнка ответственность за этот самый дар? Все вокруг только и твердят, что талант нужно развивать, не бросать коту под хвост, что от продолжателя рода ждут результатов, что им гордятся, что в семье растёт первая знаменитость… Есть ли у такого ещё не выросшего человечка выбор и свобода? Чаще всего её нет! А ведь, задумайтесь, ребёнок может ненавидеть музыку, танцы или футбол, куда родители его водят для развития этого самого таланта… Грустная получается картинка. Но разве только такие дети одиноки? Разве в школе не травят подростков, которые не хотят пить, курить и выражаться матом? У меня именно такой внук, и мне за него страшно. И не от внутреннего ли одиночества сколачиваются банды подростков, с которыми во всём мире уже не знают что делать? Но это крайний случай…

Все мы, как говорят, рождаемся и умираем в одиночестве. И если принять эту мысль, то лучше назвать себя самодостаточным человеком. Добавляет ли это радости в жизни? Отнюдь! Ведь мы живём в социуме, от которого зависим. Детский сад, школа, университет, работа. Везде коллектив, куда нужно вписаться, стать как все, иначе будешь изгоем. А в то же время воспитатели, учителя и начальство требуют от человека каких-то успехов и достижений, нестандартного решения, выделения из толпы. Есть ли выбор, когда начальник даёт трудное задание и надеется, что у вас хватит знаний и таланта его выполнить? Сможете ли вы передать это задание другому человеку? Глупый вопрос. Каждый дорожит своим местом и каждый старается выделиться, выслужиться и показать, что он достоин такого ответственного задания. Глядишь, и в начальники выбьешься. И снова зависть, обсуждение и осуждение. Найдётся ли хоть один человек в коллективе, кто будет рад вашему продвижению? Я таких не встречала! А в случае с писателем, когда у него выходит очередная книга? Возможно, но это будут родственники и самые близкие друзья. Наверное, есть и исключения из правил, но ни в одном коллективе, где мне довелось работать, не видела искренней радости от успеха другого человека. Поистине, людей больше всего раздражают чьи-то достоинства…

Человеческая жизнь пролетает мгновенно, не замечаешь месяцы и годы. И вот пришла пора выхода на пенсию. Проводили человека с почестями и… забыли о его существовании. Тут-то её величество одиночество берёт в свои клещи так, что не вдохнуть, не выдохнуть. Особенно выдающихся, знаменитых людей, которые стояли на вершине. Хорошо, если помимо работы были у человека какие-то увлечения и у него есть желание продолжать этим заниматься. А если нет? Ну, бывает же так, особенно у мужчин, что кроме работы никаких интересов в жизни не было? Есть у меня такие примеры и совсем рядом, да и у многих, если приглядеться. Таким людям остаётся только посочувствовать. Мается человек без работы, без смысла в жизни и уходит в мир иной. Инфаркты, инсульты и другие напасти. Не потому ли смертность среди пожилых мужчин выше, чем среди женщин пенсионного возраста? Во всех клубах по интересам для людей на пенсии – одни женщины! Они сбиваются в коллективы, чтобы не так остро чувствовать своё одиночество. Они пишут книги и картины, ходят в театр и филармонию, посещают кружки и секции. Они заполонили социальные сети, чтобы найти там собеседниц или виртуальных подруг. А ведь когда-то казалось, что освободившись от работы, от обязанности каждое утро вставать и ехать куда-то, делать то, что тебе приказали, мы наконец-то будем свободны. Куда там! Сами себя (я, скорее всего, имею в виду женщин на пенсии) снова поставили в зависимость от детей, внуков и даже социальных сетей. Внуки и дети о нас вспоминают, когда им нужна помощь, моральная и материальная. Почти у всех так. Редко кто из молодого поколения в наше время действительно почитает предков и искренне заботится о стариках. Немногие делает всё от них зависящее, чтобы дорогие сердцу родители не чувствовали себя одинокими и ненужными. Поэтому многие пенсионерки с утра открывают «Одноклассники» и с замиранием сердца смотрят – кто прислал виртуальный подарок, кто поставил «класс», кто прокомментировал наше «мудрое» высказывание… И переживают, и обижаются, и чувствуют себя иногда непонятыми. Право, как в песочнице! А ведь некоторым, кто живёт в глубинке, кроме общения в интернете, ничего другого в их селе или посёлке не остаётся. Не с кем встречаться, не с кем общаться, некуда выйти в люди! Вот и получается, что интернет, с одной стороны, друг, а с другой – крадёт наше время, которого осталось не так много… Впрочем, выбор есть всегда. Но он как бы есть, но его и нет. Не хватает силы-воли. Что говорить про молодёжь, если даже многие пенсионеры с утра включают комп и не расстаются с ним до ночи! Он выручает и при бессоннице: глядишь, кто-то на другом конце планеты тоже не спит, можно переброситься парой фраз. И уже не так одиноко! Иллюзия? Да мало ли их в жизни!

И всё же, повторю – мы рождаемся и умираем в одиночестве. Многие, талантливые и не очень, в старости остаются одни в доме или квартире. Некоторым повезло больше, живут в семье, но чувствуют там себя лишними. Всякое бывает. Как достичь гармонии, как примириться со своим внутренним одиночеством? Или это и есть долгожданная свобода? (Смайлик глубоко задумался).

Вот, снова одни и те же мысли. Куда от них деться? Наверное, пойду снова на лыжах. Соседка сегодня не может, пойду одна. Подышу свежим воздухом и буду наслаждаться свободой!

В нашем зрелом возрасте нужно полюбить одиночество и пользоваться той свободой, которой не было в молодости.

Глава 4 И всё же о детстве

22 января 2021 года, пятница, село Беловское

Я редко вспоминаю детство. Многое не помню, потому что детская память устроена так, что мы чаще всего запоминаем не сам факт, а то, что и как нам потом об этом рассказывали родители или бабушка. От многократных повторений всё оседает в памяти надолго. Я совсем не помню, как пошла в школу. Кто меня отводил, собирал, покупал или шил форму, как познакомилась с первой учительницей, дарила ли ей цветы… А вот как училась заново ходить в пять лет, после операции на ноге, помню. Потому что бабушка всё время сокрушалась по поводу того, что я на всю жизнь могу остаться калекой. Как это произошло? Мы всей семьёй, отец, мама и мы, трое, мал-мала меньше, ездили летом в деревню, что в Архангельской области, где жили бабушка и дедушка по отцовской линии. Что случилось с ногой, я не знаю, но выше колена образовался большой нарыв или свищ. Когда мы вернулись домой, мама отвезла меня к доктору. Оперировали под местным наркозом в поликлинике. Я помню, что сильно кричала, а маму, которая переживала под дверью и хотела попасть в операционную, туда не пускали. Потом три месяца меня возили на детской коляске, нога не действовала. И вот перед Новым годом мне что-то пообещали, если я пройду несколько шагов от отца к маме. И я их сделала, эти первые шаги! Помню, что мама плакала от счастья…

Как и когда получилось так, что моя сострадательная и мягкосердечная мама потом нас предала? Да и себя тоже. Как говорят в народе, жизнь пустила под откос.

Недавно перебирала старые архивы и нашла свою публикацию в журнале «Семья и школа» за 1988 год под псевдонимом Т. Павлова. Статью в редакции назвали «Объяснение в ненависти». Наверное, моим потомкам пришла пора узнать хоть частицу правды о моём детстве. Больно, даже спустя столько лет. Но надо.

«Мне кажется, что повзрослела я рано. Но из самого раннего детства почти ничего не помню. По рассказам бабушки Паши, в семье было всё нормально. Но как нормально? Отец работал, а мама сидела дома с тремя детьми. Она очень любила нас, была мастерицей на все руки – что сшить, что связать, что пироги испечь! А как красиво пела под гитару! Помню отчётливо, сколько у меня было радости, когда она сшила пальтецо для моей куклы. А как переживала, когда мне делали операцию на ноге… Мама была общительная, к ней тянулись соседи, она могла поговорить с каждым по душам, поделиться всем, что у неё было. Мягкая, чуткая, отзывчивая на чужую беду…

Как бы в противовес матери отец – человек угрюмый, жёсткий, молчаливый и необщительный. Он очень любил деньги, питал к ним какую-то патологическую страсть. Болезнь? Он, насколько я помню, всегда искал пути подзаработать на стороне, особо не выбирая средства, честным или нечестным путём. На этой почве у них с мамой часто возникали ссоры, а потом и бурные скандалы. Он выделял ей на хозяйство какие-то гроши, а сам складывал деньги на сберегательную книжку. Чтобы иметь больше левых доходов, он из депо перешёл работать проводником дальнего следования. И он придумал ещё один способ подработки – заставлял маму варить яйца для продажи пассажирам, печь пирожки, плести хозяйственные «авоськи»… Если она пыталась возражать, то кричал на неё и требовал беспрекословного подчинения. Уезжал на два дня и больше, а по возвращению либо молчал, либо кричал.

До сих пор помню страх, который я испытывала перед тем, как обратиться к отцу с какой-либо просьбой, а особенно с денежной. Этот суровый взгляд исподлобья… Помню, как мама умоляла его оставить работу проводника! До неё начали доходить слухи об его изменах. Но отец был непреклонен! Думаю, если бы он тогда уступил, жизнь наша не была бы такой невыносимой…

Но всё по порядку. Частенько после поездки отец приводил с собой сослуживцев и приказывал маме накрывать на стол, усаживал и её выпить, как бы она ни отказывалась.

– Что ты, дрянь такая, ломаешься! Сказал муж пить, значит – пей! Ничего с тобой не случится!

Но мне сейчас кажется, а достоверно я никогда не узнаю, что начиналось всё именно с первой проклятой рюмки водки.

В нашем небольшом домике постоянно находились какие-то посторонние люди, что-то обсуждали и обмывали. Отец продолжал работать проводником, а мама, наверное, ему назло, тоже стала уходить куда-то, оставляя на моё попечение братьев. Возвращалась иногда поздно, весёлая и возбуждённая. Я как-то услышала упрёк бабушки:

– Лида, дочка, что же ты делаешь? Брось это, пока не поздно, одумайся!

Только когда маму принесли домой невменяемую, а как оказалось, в стельку пьяную, я поняла, о чём говорила бабушка.

Утром мать встала совершенно разбитая и смотрела на нас виновато. Мы, трое детей, подошли к ней, гладили по голове и умоляли больше никогда так не напиваться. Она дала нам честное слово, приготовила вкусный обед, а потом мы все вместе пошли на вокзал встречать отца из поездки. На душе у меня посветлело.

Но состояние блаженства и относительного спокойствия продолжались совсем недолго. Мать стала раздражительная, она злилась по пустякам, её, как магнитом, тянуло куда-то. Лишних денег отец перед поездкой не оставлял, и в ход пошли наши детские вещи, которых из-за скупости отца было не так уж и много. Мать продавала всё, что можно было, чтобы купить выпивку.

Мы, я имею в виду своих братьев, стали часто оставаться одни, бабушка тоже где-то работала, а жила по соседству. Вся забота о братьях легла на мои хрупкие и худые плечи, мне в десять лет пришлось научиться готовить, стирать руками, шить, штопать, топить печку и приносить в вёдрах на плечах воду. Жизнь – хорошая, но суровая школа. Иногда в доме не было даже хлеба! Голодные глаза младшего братика заставляли искать выход. Мы собирали в кустах и на газонах бутылки, сдавали их и покупали что-нибудь поесть. И при этом знали, что у отца на книжке лежали немалые деньги…

Мне было мучительно больно и стыдно рассказывать в школе о своей семье горькую правду, но наш неухоженный вид опытному педагогу говорил сам за себя. Учителя несколько раз приходили к нам домой, но матери ни разу не застали. Да и отец почти всё время был в поездках. Когда родители встречались, то на наших глазах происходили бурные сцены выяснения отношений, часто с матом и дракой. Отец пытался таким способом прекратить пьянство матери, она же его просила и даже умоляла оставить работу проводника. Она говорила, что тогда всё наладится. Бабушка иногда вмешивалась, нас жалела, подкармливала, увещевала обоих родителей… Всё тщетно! Вся наша жизнь катилась в тёмную пропасть, дна которой мы ещё не видели.

Года через два такой жизни отец подал на развод, но их не развели, а дали время подумать. Всё-таки трое детей! Опять у меня, маленькой девочки, затеплилась надежда на перемену в жизни. Отец с матерью после суда шли обновленные, в приподнятом настроении. Отец даже преподнёс нам, детям, подарки: кисточки и краски, чего раньше никогда не делал.

Некоторое время в семье всё было хорошо. Мама до блеска вымыла наш маленький домик, сшила обновы, купила обувь. Но потом всё пошло по-старому. Мать приходила пьяная, отец её бил до крови. Обозленные, они скандалили, не выбирая выражений и не стесняясь детей.

Как-то, вернувшись из очередной поездки и не застав дома мать, отец посмотрел на нас пристальным, каким-то особенным взглядом, а потом, ничего не сказав, ушёл. Мы не заметили, когда он перекрыл трубу топящейся печки. Видимо, в порыве отчаяния решил избавить своих детей от безысходной жизни, но нас спасла квартирантка, вовремя пришедшая с работы. Мне и самой потом часто приходила мысль о самоубийстве, и только жалость к братьям и бабушке останавливала меня. Да, это было действительно так и не написано для красного словца.

Я росла ребенком впечатлительным, ранимым, мне всё время казалось, что окружающие люди смеются надо мной. А это было так же невыносимо, как и пьянство матери. В школе у меня не было друзей. Замкнутая, хуже всех одетая, я не привлекала одноклассников, а жалость не выносила. Но, вопреки всему, училась я отлично, а потом школу окончила с золотой медалью. Уже в десять лет я поняла, что только сама должна воспитывать себя. Была уверена, что надеясь на свои силы, я смогу сделать свою жизнь не такой, как у родителей.

Бабушка «била во все колокола». Она ходила на работу к отцу, была у депутата, пробовала устроить мать на работу, но более месяца та нигде не держалась. Тогда отец решился на последнее средство: принудительное лечение. Четыре месяца ожидания и надежды тянулись до бесконечности долго. Мы всей семьей проведывали маму, искренне верили в её выздоровление. Как она была ласкова с нами! Клялась вернуться к человеческой жизни, просила у нас всех прощения. И вот настал день выписки, радостный и светлый, который к вечеру стал самым горьким в моей жизни. Мы вместе с отцом поехали за мамой, она надела новое платье небесно голубого цвета, была красивая, приветливая и добрая. Дома говорили о будущем, строили планы. А потом, как назло, отцу надо было в поездку. Мы его проводили и собрались посидеть с мамой. Но её снова по-старому потянуло куда-то! Она отпросилась сходить к подруге, а вечером пришла опять навеселе.

Чаще стал выпивать и отец. Как-то бабушка взяла меня, и мы пошли в детскую комнату милиции. Комиссии неоднократно приходили к нам домой, в школу, беседовали с отцом, матерью и бабушкой. Сыпались привычные обещания, что жизнь наладится, что дети будут присмотрены. В конце концов у отца лопнуло терпение, он стал собирать документы в суд с ходатайством о лишении матери родительских прав. Дело разбирали долго, изучали со всех сторон, а потом суд вынес решение: «Лишить материнства и выслать из города за тунеядство и пьянство». Какой страшный приговор! Но мне тогда казалось, что это единственное средство, которое со временем вернёт мне мать (даже сейчас не могу читать об этом без слёз).

В глубине души я очень любила её. Так сильно и беззаветно способен любить только ребёнок. Я до конца верила, что мы ещё будем жить счастливо. Писала ей в Читу письма, рассказывала о себе, братьях и отце. Надо отметить, отец работу проводника так и не бросил, оставлял нас одних на два дня, выделяя на хлеб деньги по 16 копеек. Мы были по-прежнему плохо одеты, не воспитаны, не знали элементарных правил поведения в обществе. Мы были предоставлены сами себе. А как хотелось общаться с друзьями и со сверстниками! Мне очень хотелось иметь хоть одну понимающую душу…

Прошло совсем немного времени, и отец стал поговаривать о новой женитьбе. Несмотря на то, что я любила маму, мне очень хотелось тепла и ласки, хотелось, чтобы мы жили как все нормальные семьи.

Мачеха была молода, на двенадцать лет моложе отца. Я допускаю мысль, что шла она к нам с хорошими, добрыми намерениями, но у неё ничего не получилось. Трое детей уже со своими взглядами на жизнь, не простыми характерами, привычками, совсем заброшенные в смысле воспитания. Здесь нужен был сильный, мудрый и чуткий человек, а пришла женщина грубая и деспотичная. Вскоре у них появились свои дети, а мы были по- прежнему никому не нужны.