Жизнь Тузика Озейло. Перекрёстки

Саппи ненавидел себя за то, что, будучи в курсе планируемой Тузиком операции, отпустил Вегетту сначала в редакцию «Собачьей правды», а затем и в тот самый подвал. Но тогда Саппи ещё доверял Тузику и верил в успешность его стратегий. То, что нормальным стратегом Тузик никогда не был, а был только любителем в него поиграть, Саппи понял чуть позже, когда их «Astico Center» едва не утащило правительство страны. Осознав в итоге, что на самом деле могло произойти с его любимой Вегеттой, он схватился за голову, но Тузика тогда всё же простил.

Что касается пропавшего Федерико Торреса, то Тузик вполне мог сам же его и спрятать, опасаясь, что организаторы взрывов попытаются избавиться от пса, возглавившего комиссию по всем произошедшим террористическим актам. А теперь он только делает вид, что знать не знает, где находится ротвейлер и что с ним могло произойти. Играть в нужное время в «простофилю», хлопающего глазами, Тузик умел виртуозно, и это Саппи прекрасно знал по своему же опыту.

– Если Федерико Торрес, которого, согласно новому паспорту, сейчас зовут Хуан Рамирес, покинул Озей по фальшивым документам, то, скорее всего, он улетел отсюда в качестве туриста, – ответил Саппи, закончив мыслительный процесс.

– Нужно навести справки в турагентствах… – потерев лапами, загорелся Вальтер.

– Сеньор Веласко! – насмешливо отозвался Саппи. – Неужели вы и впрямь считаете, что мой бывший шеф настолько туп, чтобы обращаться по таким вопросам в турфирмы? Он улетел сам, я в этом уверен.

– Но на это нужна виза! – воскликнул в ответ Веласко. – Если это, конечно же, не Уругвай и не Пермякия…

– В Рояльск виза тоже не нужна, – задумчиво проговорила Сельвина. – К тому же, если для Торреса не составило труда создать себе новый паспорт, то он вполне мог себя обеспечить и поддельной визой. Хотя это куда сложнее. Виза – это не просто бумажка с голограммой. Я уверена, что после теракта в отеле «Виктория» любой международный рейс, прилетевший из Озея, вызывал к себе повышенный интерес со стороны пограничных сотрудников. В случае если Торреса на въезде в какую-нибудь страну задержат для более детального досмотра, его обман может легко раскрыться при первом же запросе в посольство. Он не мог так рисковать.

– Вы сможете уточнить у Серхио Серрано информацию о визе? – спросил Саппи. – Возможно, он и её делал…

– Я ставила вопрос о визе, – соврала Сельвина. – Как я поняла, визу Торресу сеньор Серрано не готовил…

Серхио Серрано был мёртв. Она боялась признаться в этом Фейджу. Она боялась признаться в этом даже себе. Перед тем, как отправиться к Серрано в дом, она была уверена, что они поступают верно. Она была уверена, что при подобном раскладе дел они могли работать поперёк закона, чему даже несказанно радовалась. Однако пренебрежением законом в её понимании считалось незаконное проникновение в дом к допрашиваемому и применение по отношению к этому псу физической силы. Но не убийство, которым в итоге всё закончилось. В голову начали лезть сомнения, что зря они с Вальтером ввязались в эту историю. Сельвина, несмотря на своё довольно интересное прошлое, была совестлива. Вальтер же, напротив, так не считал. Или успешно делал вид, дабы его жена остыла и не корила себя за случившееся.

– В любом случае нужно ехать в аэропорт Псово и просить данные обо всех пассажирах за прошлую субботу, – покачал головой Саппи. – Этим займусь я. От вас требуется аналогичная справка от АЖД. Вы справитесь?

– Разумеется, – поджав губы, заявил Вальтер. Этот щенок теперь вздумал командовать? Ну конечно! Он же сейчас в своём собственном доме. Интересно, как бы сейчас заговорил этот Фейдж, если диалог сейчас вёлся в их с Сельвиной гостиничном номере?

– АЖД, значит… – Сельвина вновь задумалась.

А задуматься было над чем. Справка от железнодорожников – самая настоящая глупость. Когда пёс спешит поскорее покинуть город, он никогда не будет связываться с поездами, билет на которые нужно покупать по паспорту. Федерико Торрес не такой дурак, чтобы уезжать из Озея подобным поездом. Только если пригородной системой Oszey de Сercanías, которая не требует никаких документов, удостоверяющих личность.

У Сельвины появилось недоверие к Фейджу. Он выдал им заведомо проигрышный вариант с анализом пассажиров железной дороги, а сам преспокойно отправится в аэропорт и первым получит данные о месте, куда вылетел его шеф. Фейдж вполне мог прикрывать Федерико Торреса, успешно имитируя деятельность, а в итоге подсовывая им с Вальтером искажённые данные. Если это так, то до аэропорта они с Вальтером обязаны добраться намного раньше этого самоуверенного спаниеля.

Акулы и «бутербродники»

В этот понедельник Тузейло как никогда спешил уехать на работу. На вторую половину дня была запланирована пресс-конференция с журналистами, которая должна была послужить неким разогревом к «прямой линии», которая должна состояться уже в ближайший четверг. Как известно, Тузик всем сердцем не любил подобные мероприятия, поэтому желал, чтобы рабочий день начался как можно быстрее и точно так же быстро закончился, вместе с этой «дурацкой» конференцией.

Была, правда, ещё одна причина, по которой глава Российской Автономии так рвался на работу. У этой причины даже было имя – Марта, его служанка. Проведённые выходные в одних стенах с этой собачкой стали для Тузейло сущей пыткой. Его мужское начало определённо брало верх, и Тузик уже не знал, как себя утихомирить. Ему определённо хотелось близости со служанкой, хотя умом он понимал, что за физиологическим желанием больше ничего не стояло. Тузик останавливал себя той мыслью, что Марта была ненамного старше его Аньки. Это отрезвляло его, однако ненадолго.

Сегодняшний понедельник начался не совсем так, как привыкли почти все сотрудники администрации. Сегодня, с утра и вплоть до начала пресс-конференции, Тузейло планировал выслушать доклады глав городских департаментов лично, без лишних ушей и глаз. Именно потому он отложил традиционное оперативное совещание на утро вторника.

Первым в его кабинете появился прокурор города – Лукас Самора. Пёс породы алабай прибыл, как всегда, без опозданий.

– Какие у нас есть продвижения, Лукас? – сразу же, без лишних вступлений спросил Тузейло.

– В данный момент активно «копается» прошлое Девирфоля. На данный момент установлено, что эрдельтерьер год назад был заключён под стражу в Тюрьму Святого Сириуса, но уже в июне был досрочно освобождён.

– По какому делу проходил Девирфоль?

– Поджог машин на окраине города. Тогда, после взрыва в метро, как вы помните, в городе проходили массовые зачистки. Девирфолю не повезло. За поджог машин его поместили в камеру по статье «экстремизм».

– Ещё два месяца назад, сразу же после взрыва на стадионе, я, кажется, просил навести о нём справки. Почему информация о заключении в тюрьме не была до меня доведена? – спокойно спросил Тузейло, чувствуя, как от гнева его лапы начали дрожать.

– Мы не смогли тогда выйти на это, Тузейло Фридрихович, – еле заметно сглотнув, ответил алабай. – Он проходил по делу под другим именем.

– Что значит «под другим именем»? – резко спросил Тузик, чувствуя, что его злость никуда не уходила, а, наоборот, разгоралась внутри в геометрической прогрессии.

– В Тюрьме Святого Сириуса среди заключённых никогда не числился пёс по имени Анри Хейл Девирфоль. Однако год назад в одну из камер был заключён некий Энтони Хейл. Тоже эрдельтерьер.

– Он отсиживался в тюрьме под фальшивым именем?

– Да, – кивнул Лукас Самора. – Его опознали надзиратели, по фотографии.

– То есть, когда после захвата администрации… – Тузик резко указал когтем в потолок, – …его рожа висела на каждом столбе, они даже не пошевелились?! Вертухаи сраные! Только наркоту через забор подкидывать и могут, суки! Так и передай в «Сириус»: будут увольнения. Громкие.

– Сейчас мы пытаемся установить все контакты, которые мог осуществлять Девирфоль под именем Энтони Хейл, – продолжал алабай. – Не исключено, что именно Энтони сможет вывести нас хоть к каким-то результатам.

– Что говорит Фейдж?

– Следственный комитет в курсе, что мы выяснили «второе» имя Девирфоля, поэтому роет землю вместе с нами. Фейдж согласился, что в настоящий момент следует сделать акцент на Девирфоле, а не на пропавшем неделю назад Торресе.

– Он считает Торреса менее ценным?

– Да, он так мне и сказал.

Молодец Саппи! Значит, кроме супругов вельш-корги и Армона Афонсо, больше никто не в курсе, чем именно ты сейчас занят по самые уши. Похвально.

– Мне кажется, исчезновение Торреса вашему другу на лапу. Пока тот в бегах, Саппи Фейдж занимает его пост. Не думаю, что ему сильно хотелось бы отдавать кресло назад ротвейлеру.

Зря ты это сейчас сказал, Лукас! Очень зря!

Тузик едва удержался, чтобы не дать алабаю по морде. Пронюхал, значит, что между Тузиком и Саппи чёрный хорёк пробежал. И решил тут же Фейджа грязью полить, на радость Фридриховичу. Не вышло.

– Нельзя так говорить, – одёрнул его Тузик, – не всё в жизни креслами меряется, уж поверь мне. Помимо Девирфоля ещё что есть?

– Дримбидж Дон, – кивнул алабай. – Есть основания полагать, что он начал работать «на сторону» давно. Его дружеская связь с Алексом Шульцем, который, как выяснилось, приходится нашему Девирфолю родным братом, не может не вызывать подозрений. Сейчас работаем со «старожилами» администрации. Концы ведут к Штейнбергу Уолту. Он работал в этом здании, когда здесь была ещё мэрия, а Российской Автономии не было и в проекте…

Ошибаешься, Лукас! Либо делаешь вид, что ошибаешься. Автономия тогда уже была в проекте, и даже убийство премьер-министра Аргентины не остановило её образование. Гастон Ортега делал всё возможное для её создания ещё во времена отстройки города, вместе с тогдашним премьером Томасом Митчелморе.

– Отлично, Лукас. Только вот Штейнберг Уолт был забетонирован в стену, насколько я помню. Мумии не умеют разговаривать. Следствие не установило преступника тогда. Неужели ты думаешь, что это реально сделать спустя столько времени?

Тузик был прекрасно осведомлён, что за несколько дней до убийства Березина на работу не вышел Штейнберг Уолт из экономического отдела. Учитывая, что всё это совпало с неожиданным «воскрешением» Тузика из мёртвых, тогда это посеяло определённые слухи. Пропавший Штейнберг был найден во время разбора завалов, будучи впечатанным в стену.

– Следствие не учитывало причастность Дримбиджа Дона. Под подозрением были Шульц, Хороббадо и… – Алабай замялся.

– И я, – продолжил за него Тузейло. – Говори уж как есть, чего стесняться! В этой истории сейчас ничего странного не замечаешь?

– Что именно?

– Подозрения сняли со всех. Пока мы с Ортегой Хороббадо к стене не прижали и тот всё не выложил, убийц Уолта так бы и искали дальше. Это говорит о том, что следствие велось неправильно. Постарайтесь сейчас исправить ошибки.

– Я понял, Тузейло Фридрихович.

– Я недоволен тобой, Лукас, – заключил Тузик, глядя алабаю прямо в глаза. – Через пять часов состоится пресс-конференция, а ничего нового, что можно было бы озвучить журналистам, я от тебя не услышал.

– Виноват, Тузейло Фридрихович! – Лукас Самора залез лапой в кейс и достал оттуда файл с распечатками. – Вот здесь список, одобренный комитетом по ЧС для публичной огласки.

– Уже лучше. – Не улыбнувшись, Тузик поднёс файл к глазам и быстро пробежался по пунктам. – Но всё равно плохо. Где данные о Корнерстоуне? Кто такой этот Бобби, вместе с которым бультерьер захватывал «Викторию»? Кто они, откуда? И не наплодили ли они последователей.? Кто знает: может, завтра ещё одна гостиница взорвётся, Лукас. – Тузик кивнул на окно, в котором были видны Заречье и шпиль от гостиницы «Аргентина». – Вон, та, например. У тебя есть время до утра. Работай.

Вслед за прокурором, возглавившим оперативный штаб по ликвидации и расследованию терактов, в кабинете появился глава Министерства труда и соцобеспечения. За ним – финансисты, промышленники и далее по списку. Завершал весь этот парад визит мэра города Педро Андреаса. Зная, как лабрадор-ретривер может опаздывать, Тузик заведомо поставил его в конец списка.

Отчёт об оперативной обстановке по городу занял около двадцати минут и практически ничем не отличался от тех, которые в своё время ему предоставлял Дримбидж Дон. Казалось бы, совсем недавно в городе произошли просто чудовищные события, которые не могли не повлиять на статистику. Однако ничего такого Тузик не услышал. В аварии на минувшей неделе псы попадали примерно с той же периодичностью, как и раньше. «Кухонные» преступники продолжали резать друг друга в пьяных ссорах, определённое число собак всё так же болело гриппом, а в метро всё ещё орудовали карманники. Город не стал ни лучше, ни хуже. Или все псы, отвечавшие в Озее за статистику, на фоне произошедших событий резко все решили схалтурить, или ситуация в столице Российской Автономии за эти два-три месяца и вправду практически не изменилась.

– В общем, состояние удовлетворительное, – заключил Тузейло. – Это радует. Что по благоустройству к Олимпиаде? Вы связались со своим псом из Цвергшнаузера?

– Да, Тузейло Фридрихович, – кивнул мэр. – Уже вчера он кинул мне некоторые наброски. К завтрашнему утру я предоставлю вам предполагаемый бюджет реконструкции. Надеюсь, вы и сеньор Афонсо одобрите…

– Боюсь, завтра мне будет не до этого, – покачал головой Тузейло. – Может, будет проще, если вы передадите цифры сразу Афонсо? Вы же знаете, как к нему попасть?

– Не хотелось бы, – замялся Педро Андреас. – Не думаю, что я имею право прямо так заявляться к нему…

«Ещё бы тебе хотелось!» – насмешливо подумал Тузейло. Отношения с биглем у мэра явно не ладились. И какую же собачку они своё время не поделили? Тузику даже захотелось на неё взглянуть.

– Хорошо, – немного выждав, произнёс Тузейло. – Если у нас не получится встретиться здесь завтра, то вы можете передать мне это лично вечером. Благо, живём мы с вами по соседству…

В кармане у Андреаса зазвонил телефон. Тузик внимательно наблюдал за тем, как мэр будет выходить из неловкой ситуации. Педро достал телефон, посмотрел на экран и тут же отклонил входящий вызов.

– Может, зря вы так, сеньор Андреас? А вдруг там что важное было, а вы тут с президентом каким-то разговариваете?

– Нет, это так…, – неопределённо отмахнулся Андреас. – Пустяки всякие…

От Тузика не укрылось, что мэр нервничал. С чего бы это вдруг? Стыдно, что на приёме у президента телефон завибрировал? Не похоже. Было бы стыдно – ответил бы по-другому.

– Я передам вам завтра концепцию и бюджет. Лучше лично или оставить домработнице?

– Было бы неплохо передать лично, – покачал головой Тузик. – А заодно и предоставить мне портфолио со всеми предыдущими проектами вашего знакомого дизайнера. Хотелось бы убедиться, что вы нашли компетентного пса, а не просто решили устроить «по дружбе» своего старого знакомого… Андреас! Может, вы когда-нибудь уже выключите свой телефон?!

– Я дико извиняюсь, Тузейло Фридрихович… – начал было лепетать Андреас и вновь полез за аппаратом, чтобы отклонить вызов. Тузик вырвал у него трубку, нажал на «ответ» и швырнул её обратно мэру.

– Отвечайте, – разрешил он лабрадору. – Не стесняйтесь.

Педро поднял на него глаза, полные непонимания.

– Ну же, давайте.

– Перезвони мне позже. Я сейчас занят, – сдавленно заявил Андреас и отключил телефон. На этот раз насовсем.

Тузик специально провернул это. Ему захотелось ещё раз удостовериться в том, что Андреас всё-таки нервничал. А уж когда Тузик взял трубку в лапы и по морде мэра пробежала тень ужаса, он в этом только убедился.

И кто же тебе всё-таки там звонит, Андреас?

***

– Как прошёл твой день рождения?

– Без драк, – улыбнулся Армон. – Всё было прилично.

Как же всё-таки быстро летит время! Сеньор Афонсо помнил, будто это было вчера, как ровно пять лет назад, двадцать первого апреля, у него появился сын – Армон Афонсо-младший. Сколько же поздравлений тогда он услышал в свой адрес! Не мудрено – ведь родился наследник. Да, от той самой непутёвой Анхелики, с которой Афонсо развёлся уже через полгода, но всё же сын! После его рождения жизнь бигля резко изменилась. Не в лучшую и не в худшую сторону. Просто существование пошло совершенно по иному сценарию.

– А чего тогда грустный такой? – спросил сеньор Афонсо. Сын уже во второй раз за месяц приезжал какой-то поникший.

– Да тебе это неинтересно, – махнул лапой Армон Афонсо-младший. – В группе изменения намечаются. Вот с Саймоном голову ломаем, что делать будем.

– Что за изменения? – нахмурился сеньор Афонсо.

В своё время бигль отдал немало денег на раскрутку группы «Vegas», в состав которой входил его сын. Группа даже заняла почётное второе место на одном из престижных конкурсов в Нью-Йоркшир Терьере. После успешного старта Афонсо-старший практически не участвовал в курировании своего детища, полностью переложив руководство на более опытные в этом деле плечи. Во-первых, он никогда до этого не занимался раскруткой музыкальных исполнителей. И если уж совсем не кривить душой, то ему вообще это было малоинтересно. Просто в своё время пристроил сына, но не более того. Ну а во-вторых, в Озее в то время начинались события, которые были для сеньора Афонсо гораздо важнее, нежели раскрутка какого-то непонятного мужского трио.

– Юваль женится. И уходит. Теперь с Саймоном ищем ему замену…

– Найдёте ещё. У Юваля контракт до мая, насколько я помню. У вас с Саймоном ещё месяц в запасе, – успокоил сына сеньор Афонсо.

Его мало волновали кадровые перестановки в коллективе сына. Зато его довольно сильно волновала другая тема.

– Армон, скажи, что ты думаешь по поводу Девирфоля? Только честно.

– Пап, мы с ним никогда не работали, ты же знаешь.

– Знаю, – кивнул сеньор Афонсо, – но по работе наверняка пересекались.

– Пару раз.

– Так что ты думаешь? Мог он всё это сделать? Там, в «Виктории».

– Я особо не задумывался, пап, честно, – ответил молодой бигль.

– А Саймон?

– Тебя всерьёз стало интересовать, о чём задумывается Саймон? На тебя это не похоже! – Афонсо-младший рассмеялся. Отец не то чтобы недолюбливал главного солиста их коллектива, но относился к нему как минимум прохладно.

– По этому вопросу интересует, – кивнул в ответ сеньор Афонсо. Ему и вправду всегда не особо нравился джек-рассел-терьер по имени Саймон Ливано, занимавший в группе сына центровую позицию, но бигль признавал, что, несмотря на принадлежность к шоу-бизнесу, этот Саймон был псом довольно мозговитым и даже склонным к анализу. Уж этот джек-рассел наверняка думал о произошедших в городе событиях, а также мысленно примерял Девирфоля на роль главного палача.

– Саймон говорит, что не верит. – Младший Армон пожал плечами.

– Просто не верит?

«Ну же, сынок, думай! Развивай мысль, – мысленно приговаривал Афонсо. – Взрослый пёс уже, а фразы толком построить не можешь».

– Темперамент не тот, говорит. Либо он весь год успешно играл свою роль, либо, выражаясь языком Саймона, Девирфоль – шестёрка, которую красиво подкинули тебе и сеньору Озейло.

– Он прямо так и сказал?

– Что-то в этом роде, – безучастно ответил сын. – А вообще, пап, мы с Саймоном на эту тему особо не разговаривали – у нас сейчас своих дел хватает. Если тебе так интересно, что именно Саймон думает насчёт продюсера Аниты, то я могу его позвать сюда, к тебе домой…

– Не стоит, – отмахнулся сеньор Афонсо. – Сынок, я очень терпимо отношусь к Саймону. Но видеть его у себя дома не хочу, извини.

На какое-то мгновение в гостиной повисла тишина.

– Да прости ты его, – выдохнул вдруг младший бигль. – И меня прости. Всё так, как есть. Ничего не изменишь. Прими ты это уже, наконец.

– Тузейло Фридрихович сегодня звонил. По поводу Педро Андреаса. – Вместо ответа сеньор Афонсо перескочил на другую тему. – Звонки, говорит, нашему Педро таинственные поступают, а Педро весь краской заливается, аж сквозь шерсть видно…

– А что, сеньор Озейло не знает?

– Нет, – отрезал Афонсо. – Зачем ему это? Он так верит в нового мэра! Не стоит рушить его иллюзии – у него и так они почти все рухнули за этот год.

– А если он не успокоится и «пробьёт» звонки Андреаса самостоятельно?

– Не пробьёт. – Афонсо-старший широко улыбнулся. – Я заверю его, что с Андресом всё в порядке, никаких причин бить тревогу нет, – и Тузейло Фридрихович уймётся. У него сейчас тоже дел полно.

– Всё равно всплывёт когда-нибудь.

– Да и пусть! Как всплывёт, так и утонет обратно. Тузик тоже не дурак. Узнав правду, он не станет кричать об этом на каждом углу. – Сеньор Афонсо вдруг ощутил слабый холодок в животе и тут же посмотрел сыну прямо в глаза. – Сын, а почему тебя это так волнует?

Армон Афонсо-младший ответил не сразу. Очередной кризис в формировании устной речи или подбор нужных слов для сокрытия лжи?

– Вообще не волнует, – пожал плечами сын.

– Раз не волнует, то пошли обедать. – Старший бигль быстро встал с кресла. – Хоть еды нормальной поешь, а не те харчи, которыми вас на гастролях кормят. У меня на кухне новые девочки появились, еду подносят. Сейчас увидишь. Такие формы, шёрстка… Загляденье!

– Па-ап…

– Эх, ну и дурак ты у меня всё-таки! – по-доброму заметил Афонсо, слегка похлопав сына по макушке. – В кого же ты у меня такой?

– В тебя, в кого ж ещё? – шутливо ответил младший бигль.

– Ты поговори мне тут ещё! – возмутился сеньор Афонсо. – Лапы иди мой!

***

Двухчасовая пресс-конференция с журналистами подходила к концу. Тузик честно отрабатывал последние десять минут, уже мысленно покидая аудиторию. Ответы на главные злободневные вопросы были озвучены ещё час назад, тогда же он впервые заявил о своём намерении покинуть пост президента Республики. Эта новость, несомненно, оживила журналистов, однако не произвела ожидаемого бурного эффекта. Складывалось впечатление, что к этому известию все были заочно готовы. Теперь, когда вопросы касались менее важных и сложных тем, Тузейло позволил себе расслабиться. О чём тут же пожалел.

– Телеканал TeFeDe, Буэнос-Айрес. – Напоминающий отвратительную жабу толстый пухлощёкий метис овчарки во втором ряду слева деловито поднял лапу.

– Слушаю, сеньор Гелатино, – кивнул Тузейло, узнав в нём ведущего новостей на главном телеканале Аргентины.

– Мои коллеги только что доложили, что прямо сейчас началась масштабная контртеррористическая операция в Персии. Как сообщают источники, основные вооружённые силы направлены прямиком из Нью-Йоркшир Терьера, а также из нашего Буэнос-Айреса.

Расслабленность Тузика как лапой сняло. Выходит, когда на прошлой неделе президент де Суос и Феррер намекали на операцию возмездия за произошедшие теракты, то они имели в виду сотрудничество именно с американскими вооружёнными силами. Ещё и на НефОЗ рты разинуть посмели, твари! Операция всё равно бы началась – она выгодна Нью-Йоркшир Терьеру. А эти двое из Буэнос-Айреса просто решили «под шумок» урвать крупнейшее предприятие Озея, ловко обернув всё это платой за услуги вооружённого возмездия. Мошенничество на государственном уровне. Браво, Диего де Суос!

– Как вы прокомментируете это, сеньор Озейло? – Ведущий Гелатино прищурился и поправил очки. – Операция наверняка является ответным действием нашей страны на события, недавно произошедшие в Озее. А значит, наверняка была санкционирована в том числе и вами?

– Если говорить откровенно, сеньор Гелатино, то я сам узнал о начале операции ненамного раньше вас и ваших коллег по телеканалу, – слукавил Тузейло, включая мозг на всю мощность и экстренно выстраивая свой монолог на три предложения вперёд. – Ни для кого не секрет, что на прошлой неделе мы проводили с президентом де Суосом встречу за закрытыми дверями, однако обсуждали мы только способы устранения последствий террористических актов. Моего непосредственного участия в этой операции нет. Я никого не просил, никому не приказывал. Сегодняшние события в Персии говорят лишь о том, что Отдел Безопасности страны наконец-то начал выполнять свою работу. А именно – защищать интересы граждан Аргентины, в том числе и граждан Российской Автономии, которая находится в её прямом подчинении. Я твёрдо убеждён в профессионализме вооружённых сил как Нью-Йоркшир Терьера, так и Буэнос-Айреса, поэтому будьте уверены: мирное население Персии не пострадает ни под каким предлогом.

К концу ответа на этот вопрос Тузика едва не стошнило от собственных слов. Он жил в собачьем мире уже девятый год и оттого не питал иллюзий по поводу Нью-Йоркшир Терьера и его якобы благих намерений в Персии. Тузейло искренне считал, что любой пёс, который поверит в это, либо ещё слишком молод, либо полный идиот.

На данный момент Тузик не располагал никакой информацией о вторжении в Персию. Говорить лишнего не хотелось – это могло быть чревато последствиями, – поэтому он всем сердцем надеялся, что в зале прозвучит новый вопрос, который уведёт пресс-конференцию от столь «шаткой» темы. Вся надежда была на двух корреспондентов из «Собачьей правды», которым, собственно, и выдали для этих самых целей аккредитацию на сегодняшнюю встречу. Однако журналисты из главного озейского ежедневника молчали и, судя по всему, не собирались заглушать опасную тему. Помощь в итоге пришла оттуда, откуда её меньше всего ждали: