Жизнь Тузика Озейло. Перекрёстки

– Едет в Барилоче, – ответил бигль. – Веласко отправились по воздуху, а Фейдж на машине. К полуночи должен быть уже там…

– Он не найдёт Торреса живым. Или вообще туда не доедет. Верните его.

Тузейло поднял голову обратно и умоляюще посмотрел на бигля:

– Армон, верни его. Я прошу. Это уже бесполезно.

Выражение морды сеньора Афонсо никак не изменилось в связи со столь внезапным переходом на «ты». Какое-то время бигль внимательно смотрел на Тузейло, затем достал свой телефон и начал набирать номер:

– Алло, сеньор Фейдж? Отбой. Возвращайтесь в Озей.

***

Тузик остановил свой автомобиль прямо возле парадного входа в отель Гранд Озей Палас и затаился в ожидании. Интересно, получится ли у него всё, что он задумал, или снова придётся придумывать на ходу?

Пятизвёздочная гостиница просто лучилась шиком и блеском. На фасаде уже зажглась вечерняя иллюминация, постояльцы лениво проплывали через главные двери и исчезали в жёлтых автомобилях служб официального такси, а портье искусно развозили тележки с багажом вновь прибывших гостей отеля.

Тузейло глянул на налапные часы и отметил, что ожидание слегка затягивается. В какой-то момент он уже начал думать о том, что никакой встречи сегодня не состоится и все его манипуляции прошли зря. Однако он напрасно волновался – через несколько минут в дверях роскошного отеля показался знакомый силуэт.

– Привет! – Касаткина выглядела слегка запыхавшейся. Очевидно, она, опаздывая, собиралась к нему на встречу в ускоренном темпе. – Надеюсь, ты не сильно меня заждался?

– Нет, что ты! – заверил её Тузейло. – Садись. Я уже соскучился.

– Утром мне не показалось, что ты можешь по мне соскучиться, – заметила Сашка, стрельнув в него глазами.

– Утром я всегда не сильно дружелюбный, – просто ответил Тузейло. – Знала бы ты, какие у нас с Анитой порой бывали скандалы утром! Врагу не пожелаешь!

Он рассмеялся. Касаткина его смех поддержала.

– Куда мы поедем? – спросила колли, глядя на вечерний Олимпийский проспект, обрамлённый жёлтыми огоньками одноцветной гирлянды и каскадом уходивший вдаль. – К тебе?

– Не совсем, – игриво ответил Тузик, – хочу тебе кое-что показать. Тебе, как журналистке, будет интересно.

– Я заинтригована, – отозвалась Касаткина и встряхнула свою потрясающую шерсть на голове. – Вези.

Их путь пролегал прямо через достраивающуюся Олимпийскую деревню и сопровождался подробным экскурсом от самого Тузика. Затем автомобиль уже выехал за пределы Центрального Озея и оказался среди панельной застройки спальных районов.

– Видишь вдалеке огни ОКАДа? – Тузик указал на приближающуюся клеверную развязку озейской окружной. – Там моя Анита чуть больше года назад едва не погибла. Стараюсь не проезжать теперь через это место. А с тобой как-то не страшно уже даже.

– Тузик. – Колли погладила его по плечу. Тузика тут же бросило от этого в жар, но он сдержался и продолжил держать руль как ни в чём не бывало. – Это просто развязка. Отпусти ты это уже.

Тузик не ответил, продолжая давить на газ и мчать прочь из центра в сторону северо-востока.

– Надеюсь, мы не на кладбище едем? – с надеждой спросила Касаткина, глядя на слабо виднеющийся силуэт вулкана, едва различимый в темноте вечерних окраин города.

– Нет, не переживай, – успокоил ей Тузик. – В аэропорт.

– Мы куда-то летим? – удивилась колли, тут же поправив шерсть на голове.

– Я устал, – признался Тузейло. – Хочу на сутки улететь отсюда подальше. Послезавтра будет «Прямая линия». Надо набраться сил. Прости, что я так спонтанно тебя вырвал из отеля. Я боялся, что ты откажешься…

Было заметно, что Касаткина немного нервничает. Улетать вдвоём с Тузиком Озейло неизвестно в каком направлении явно шло вразрез с её планами. Ей было страшно, и Тузейло уловил это. Она должна была связаться со своим шефом и поставить его в известность. Причём так, чтобы это не вызвало подозрений у него, Тузика.

Он продолжал давить на газ, с наслаждением размышляя о том, как Касаткина будет выкручиваться.

– У тебя что, какие-то планы на завтра? – спросил он у колли, когда молчание затянулось.

– Нет, что ты, – пожала плечами Касаткина. – Просто это всё так неожиданно…

– Если не хочешь, я разверну машину, – рискнул Тузейло. Хотя сам понимал, что машину свою он уже ни за что не развернёт. – Просто я подумал, что нам не мешало бы двоим развеяться. Нам было так хорошо этой ночью вместе! Почему бы не повторить её в отеле где-нибудь на берегу моря, где уже тепло и почти настоящее лето?

– Поехали, – махнула лапой Касаткина. – Сама устала, как чёрт…

«Устала она! – недобро думал Тузик. – От Гранд Озей Палас наверняка. И от его ежедневных спа-процедур. Не иначе, несчастная!»

– Надеюсь, нас никто с тобой не увидит, – произнёс Тузейло, не сводя глаз с дороги. – Я всё-таки президент, сама понимаешь.

– Понимаю, конечно, – вздохнула колли. – Вчера из ресторана мы с тобой вышли через чёрный ход. В аэропорту у тебя, вероятно, тоже есть персональный проход?

– Обижаешь! – Тузейло расплылся в улыбке. – Конечно же, мы с тобой пройдём не через гражданский терминал.

– А билеты? – спросила Сашка. Очевидно, она пыталась как следует проанализировать всё, что сейчас происходило, поэтому цеплялась буквально за каждую нитку.

– Уже купил, – игриво произнёс Тузик и свернул с шоссе в сторону ярко освещённого огромного здания с буквами «PSOVO» на крыше.

– Ах ты, подлец! – Касаткина даже рассмеялась. – Ужё всё приготовил, а голову морочил: «Куда-то к морю». Куда, рассказывай!

– Увидишь, – улыбаясь, отвечал Тузик.

– Но я так умру от нетерпения! – Касаткина обиженно надула губки.

Наконец-то Тузик увидел в колли то, что ей откровенно не шло. Взрослая, почти что девятилетняя собака, надувающая губы в трубочку, изображая обиду, выглядела нелепо. А ведь когда-то он был почти на все сто процентов уверен, что в её внешности и поведении по умолчанию не может быть никаких изъянов.

– Ты нетерпелива, – заметил Тузейло. – Приехали.

Он вышел из автомобиля, быстро обошёл его спереди и открыл дверь Сашке, галантно протянув ей лапу. Колли, ни секунды не медля, взяла его за лапу и тоже оказалась снаружи.

– Идём на регистрацию, – пожал плечами Тузик и, приобняв колли за плечи, повёл её внутрь.

Они очутились в небольшом зале аэропорта. Никакого шика и впечатляющего интерьера. Зал был скромным как по оформлению, так и по своим размерам. Он не был рассчитан на туристов и прочих гражданских псов, прилетающих в Озей, а потому не нёс в себе функции произвести впечатление. Это был обычный хаб для прилетающих в страну высших органов власти страны и зарубежья. Из всего экзотического здесь были разве что только бронированные стёкла и более совершенная техника досмотра. В остальном же «правительственный отсек» воздушных ворот Озея напоминал скорее захолустный региональный аэропорт под Кордовой.

– Добрый вечер, Тузейло Фридрихович, – встретила их широко улыбающаяся сотрудница аэропорта. – Паспорта, прошу.

Тузик полез за пазуху, изображая, что долго не может найти документы. Ему нужно было, чтобы сначала Касаткина выложила на стойку свои.

– Рейс? – уточнила собачка за стойкой, взяв в лапы паспорт Александры Бэррингтон.

– Лондон, – торжествующе произнёс Тузейло.

Касаткина резко повернулась к нему. Глаза её были полны ужаса. Она попыталась дёрнуться от стойки, но Тузейло тут же защёлкнул на ней налапники.

– Прости, дорогая, – Тузик улыбался. – Это для твоего же блага.

– Сволочь! – Касаткина смотрела на него с такой ненавистью, что Тузику показалось, будто в ней поселились демоны.

– Значит, так, любимая, – спокойно произнёс Тузик, не обращая внимания на столь резкие перемены на морде колли. – Сейчас с тебя снимают всю прослушку и ты сдаёшь все телефоны. И оружие, если оно имеется.

Касаткина вновь безуспешно дёрнулась, но их уже окружили сотрудники безопасности аэропорта. У неё забрали сумку, достали аккумулятор из телефона, а также выложили небольшой перочинный ножик из внутреннего кармана. Тузейло с нежностью подумал о том, как этот самый ножик мог воткнуться в его плоть прошлой ночью, затем продолжил:

– Цель визита?

Касаткина молчала.

– Ты вопрос слышала?

Колли кивнула.

– Ну отвечай, – пожал плечами Тузейло.

Касаткина продолжала стоять молча, как вкопанная.

– Нечего сказать? – удивился Тузик. – Тогда я скажу. Из Лондона сюда тебя откомандировало МИ-20. Ты же там служишь. Решили пошпионить за мной. Как удобно – ведь Александра Бэррингтон когда-то училась с Озейло в одном классе! И он даже был в неё влюблён. Так было?

– Тузик…

– Цель, – повторил он. – О том, что ты прилетела сюда не заметки в газетах писать, я уже в курсе. Мне нужно знать, что тебе и твоей конторе нужно лично от меня?

– Биологическое оружие, – быстро ответила колли.

– Чего? – переспросил Тузейло. Он не верил своим ушам. Какое ещё биологическое оружие, и при чём тут вообще он?

– По нашим данным, фамилия Озейло фигурирует в наших расследованиях. Мы посчитали, что это можешь быть и ты.

– Вы там, в Лондоне, у себя на Спринг-Гарденс, совсем с ума посходили, что ли? – не выдержал Тузик и перешёл на крик.

– Ты оказался ни при чём, согласна, – сдавленно произнесла колли. – Но остаётся твой отец.

– И ты решила подобраться к моему отцу через меня? – Тузик рассмеялся в голос. – Да я его в своей жизни даже не видел ни разу! Прежде чем совать нос ко мне в кровать, ваши шавки из МИ-20 даже не удосужились изучить мою биографию! Кретины!

– Прости меня. – Касаткина опустила голову в пол. – Я не хотела идти на это.

Тузик почему-то был готов к таким словам. И поэтому не поверил ей.

Эта собака предала их детство. Она убила его прекрасные воспоминания. Его любовь. Пусть и не взаимную, но такую тёплую и светлую. Убила, раскромсала и растоптала. Безжалостно, как палач. Он ненавидел её.

– Уходи, – просто сказал Тузик, кивком давая команду службе безопасности, что пора отправлять незваную гостью в сторону выходов на посадку.

Домой. Обратно в Лондон.

Часть 2. Операция «Триумф»

Телецентр

Я проснулась с ужасной головной болью. Моя голова пульсировала, синхронизируясь с ритмом посторонних звуков. С кухни доносились восьмичасовые новости по TeFeDe, а сквозь шторы проглядывал яркий весенний луч утреннего солнца. Диего не без укора взглянул на меня:

– Красотка! – протянул он. – После дней рождения ты ещё никогда не выглядела лучше.

– Перестань, – взмолилась я и перевернулась на другой бок, с расчётом на то, что с другой стороны подушка будет чуть прохладней. – У сеньоры Васкес был юбилей – пять лет. Она администратор нашего кафе. Я не могла не пойти.

– А может, ты специально напилась? – Диего навис надо мной, и на его морде я заметила нескрываемое ехидство.

– С чего бы это, дорогой? – не поняла я.

– Какое сегодня число, ты мне не подскажешь? – спросил меня Диего. – Или ты забыла?

– Ты думаешь, что я настолько допилась, что уже потерялась во времени?

– Чего только не бывает в жизни! – пожал он плечами.

– Двадцать третье, – ответила я. Диего продолжал странно улыбаться. – Что-то не так?

– Нет, всё верно, – закивал он, всё ещё пристально смотря в мою сторону. – Но что-то мне подсказывает, что ты забыла, где должна находиться утром двадцать третьего марта…

– О нет! – протянула я и накрылась одеялом с головой. Я, наконец, поняла, куда именно он клонит.

– О да, дорогая, – торжествующе проговорил он. – Кастинг.

Я слегка приподнялась с кровати и с опасением кинула взгляд в зеркало. Опасения были не напрасны: из зазеркалья на меня уставилась полудраная растрёпанная шелти с перекошенными красными глазами.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Испанский аналог пословицы «Дарёному коню в зубы не смотрят».