Договор с драконом не предлагать

Терять было нечего, ведь никто не сможет меня увидеть или услышать. Главное – самой не вляпаться в неприятности, а то я… способная.

Идти пришлось с четверть часа, не больше. Несколько раз я заблудилась. Сворачивая то в один проход, то в другой, упиралась в тупики и приходилось возвращаться.

Коридор, больше напоминающий тайный ход, казался запущенным, так откуда в нем взялись лепестки роз? Наконец он закончился, и я уткнулась в стену. Стоило ее коснуться, как невидимая дверь совершенно бесшумно отворилась.

Зал, где я оказалась, был невероятно красив и пуст. На светлых стенах – сюжеты из легенд о феях. Мастер, сотворивший подобное чудо, наверняка безумно талантлив. Столь искусно прорисовать каждый листик и цветок на ветвях деревьев и ни разу не повториться с узором на крыльях фей – это уметь надо!

Я так засмотрелась на стены, что не сразу обратила внимание на остальной интерьер. Окна задернуты плотными темно-бордовыми шторами с золотыми кистями. Отполированный пол поблескивал в свете маленького огонька, прятавшегося в дальнем углу.

Я осторожно приблизилась, заглянула за спинку кресла и увидела девочку лет двенадцати, одетую так же, как и я, в ночную рубашку. В ее светлых волосах торчала полуоблетевшая роза, и сразу стало понятно, откуда в тайном ходе появились лепестки.

Я не сразу поняла, что происходит, пока не увидела в ее руках карандаш и не заметила угол листа.

Увиденное казалось до боли знакомым. Надо же, не только я, прячась в Иларийской академии благородных девиц, рисовала тайком на чердаке. И в таком роскошном богатом доме девчонка, в которой еще не проснулся дар, рисует, прижавшись к спинке кресла.

Она вдруг обернулась и уставилась на меня. Застигнутая врасплох, испуганно прижала к груди рисунок. Взгляд ярко-синих глаз стал совсем встревоженным, как у загнанного зверька. Я на всякий случай оглянулась, хотя и понимала, что каким-то образом меня увидели, но никого не обнаружила. Значит, на художников в прошлом ограничения не действуют, стоит быть осторожнее.

– Привет, – постаралась как можно мягче сказать я. – Покажешь, что рисуешь?

– А ты кто? – выпалила она.

– Тоже художница. Но у меня уже проснулся дар, а у тебя – нет, – ответила я.

– Я не хочу в академию магии! Я не хочу…

– Тогда тебе точно нужен амулет, способный скрыть магический поток, – ответила я, осторожно присаживаясь рядом.

Девчушка задумалась, внимательно посмотрела в мою сторону.

– У меня такой есть, но он существует в единственном экземпляре. Увы…

– И тебе самой нужен, – просто констатировала она. – Но я знаю, кто сделает мне такой, – в ее голосе послышались уверенные нотки.

Незнакомка ненадолго задумалась, затем снова посмотрела на меня. Делиться идеей, у кого и как она собирается добывать артефакт, девушка явно не собиралась.

Я решила перевести тему разговора:

– Так покажешь, что рисуешь?

Она доверчиво протянула лист. Гордый единорог в лесу. Ветка дерева, склонившаяся так низко, что листья почти коснулись его легкой гривы. Глаза у зверя мудрые, манящие… И витой рог поблескивает в свете солнечных лучей.

– Какой красивый!

– Илара…

– Агата, – представилась я. – Можно по имени и на «ты».

– Алекс, – улыбнулась она в ответ, и на щеках появились забавные ямочки. – Ты в них веришь? В единорогов?

Как странно… Такой же вопрос я задала тогда Ричарду, а он не ответил.

– Да. Только жаль, что их уже не существует. Они давно покинули наши земли. Моему другу очень нужна помощь этих волшебных созданий, – вздохнула я, вспомнив о Ричарде.

Она чуть склонила голову набок.

– А он хороший?

– Друг? – уточнила я.

– Да.

– Очень. Защищает и оберегает меня, да только сам попал в беду. И спасти бы…

– Так встреться с единорогом в прошлом, – предложила она, показывая на свой рисунок. – Ты же уже можешь.

– Откуда ты знаешь?

– Я могу видеть дар каждого художника, – пожала она плечами. – Так в чем беда?

– Из прошлого ничего нельзя принести, Алекс, – пояснила я, с трудом сдерживая тяжелый вдох.

Я очень понимала ее, такую одинокую и испуганную. Когда в тебе живет дар, не хочется попасть в клетку, а поговорить о магии не с кем. Да я и сама знала не так уж и много.

– Ох! А я-то думала… А к ведьме ты обратиться не пробовала?

Тут она немного смутилась, даже покраснела.

– Мама и бабушка вечно ссорятся, а я просто рядом оказалась и услышала… Мама сказала, что зря она пошла к ведьме. Конечно, они могут дать ответ на любой вопрос, заглянув в котел с зельем, да плату возьмут серьезную. А уж последствия…

Я уцепилась за мысль о ведьме. Что, если отправиться в лес и найти старую Хильду? Только расспрашивать, где она живет, надо аккуратно. И не слуг в замке: наверняка Ричарду доложат, а ссора мне не нужна. Лучше навестить Лаару в «Сладкой булочке» – все равно обещала заглянуть к ней на днях – и невзначай навести разговор на нужную тему. Наверняка она сама выложит все что знает. Нехорошо, конечно, этим пользоваться, но… выбор невелик.

– А ты еще придешь? – спросила Алекс, и я вздрогнула, вспомнив, где я нахожусь.

Очертания гостиной уже начали размываться, а значит, скоро я вернусь в замок.

– Не знаю. Я впервые так переместилась, но постараюсь навестить тебя, – ответила честно. – Будь осторожна, Алекс, обещаешь?

– Да, – серьезно ответила она.

– И спасибо тебе за помощь и совет.

Она улыбнулась в тот момент, когда посыпались искры. Следом вспыхнуло пространство, и я снова оказалась в мастерской. От порыва ветра задрожали окна, распахнулись. Я не успела и шагу ступить, как увидела зависшего дракона. Дождь безжалостно хлестал его по спине и крыльям, сумеречного цвета глаза смотрели на меня в упор.

– Замерз? – тихо спросила я, зная, что он услышит.

Или драконы не чувствуют холода? Увы, я знала о них не так уж и много.

Дракон легко ухватился лапой за подоконник, грозя его снести, и обернулся человеком. Мгновенно промокший до нитки Ричард забрался в комнату и спешно закрыл окна, за которыми все еще лил дождь.

– Десять минут назад тебя здесь не было, а свет горел.

– Я… переместилась. Мне не спалось, хотелось порисовать, а артефакт почему-то не подействовал.

– Еще бы! Он активируется только с рассветом. Моей родне и в голову не пришло бы, что этой ночью ты отправишься в мастерскую рисовать.

– Но ведь не одной мне не спится!

Он сделал шаг, покачнулся. Я оказалась рядом, с тревогой заглянула в его глаза. В самой глубине сквозила боль, которую Ричард не мог скрыть, как ни пытался.

– Ричард, тебе надо переодеться в сухое. Дойдешь до спальни сам? Я спущусь и приготовлю горячего вина с травами и специями, хорошо?

Илар Шанрасс кивнул и направился к двери.

– Ричард, прости! Я не хотела причинить тебе боль своими расспросами.

Я не могла не сказать это, до сих пор чувствуя себя виноватой.

Он обернулся, подошел совсем близко.

– Меня не твои расспросы о проклятии мучают, светлая моя девочка…

Почему же от этого его обращения подгибаются колени?

– Я боюсь, сделаю тебя несчастной, хотя ты заключила со мной помолвку из соображений защиты. А уж жениться…

Я промолчала. Сказать, что по положению не гожусь знатному аристократу в жены? Это он и так знает. Никогда бы и не позвал по-настоящему замуж…

– Сдается, если позовешь, за тебя пойдет любая. Несмотря на проклятие…

– То-то они сбегают из моего замка, как зайцы от волка, – улыбнулся он.

– Я осталась. И не только потому, что хочу снять с тебя проклятие или меня держит договор, а просто…

– Что?

Ох, Агата! И кто тебя только за язык тянул!

– Смелее, – прошептал он.

Я сделала шаг, прижалась к нему и закрыла глаза. Самой бы разобраться в том, что чувствую.

Ричард ласково прошелся по моим волосам рукой, перебрал пальцами пряди. И я вдруг остро ощутила стыд. Мало того, что сама обниматься полезла, так еще и стою перед ним в одной ночной рубашке!

Пискнула, отскочила, схватилась за халат.

Он улыбнулся.

– Спасибо, что дала мне надежду, Агата. Постараюсь помочь тебе, чем смогу.

– Для начала – не простынь, – краснея, напомнила я, проскальзывая к выходу и собираясь добраться до горячего вина на кухне.

Глава восьмая

Утром я поднялась рано. Конечно, теперь надо мной не висит режим Иларийской академии благородных девиц, но привычка все равно сказывается.

Пока собиралась, старательно пыталась не думать о том, во что вчера превратился поход на кухню. Жар до сих пор приливал к щекам. И даже показываться на глаза слугам было страшновато. Будто они могли прочитать мои мысли и разглядеть чувства.

Плеснула на лицо холодной водой, глубоко вдохнула. Но от воспоминаний о том, как мы с Ричардом оказались на кухне, деваться было некуда. Это хуже любого наваждения.

Пока я ночью искала вино и нужные специи, Ричард успел переодеться и тоже спуститься на кухню. Помогать не стал, лишь сидел за столом и не сводил с меня глаз, отчего я пару раз споткнулась и чуть не налетела на стул. Ноги просто перестали слушаться, а сердце колотилось как бешеное.

В какой момент я вдруг оказалась прижата к Ричарду и мы начали целоваться, я не запомнила. Его губы на моих стерли реальность. Стук его сердца под моей ладонью, его пальцы в моих распущенных волосах, сбившееся дыхание и запредельное ощущение счастья.

Очнулась я только тогда, когда почувствовала сильный запах подгоревшего вина. Отскочила от Ричарда, бросилась убирать кастрюлю с огня и открывать окно, чтобы проветрить помещение. Виновато оглянулась на своего жениха. В ответ он рассмеялся и заявил, что вино ему точно не нужно, и так уже согрелся. А вот процесс приготовления повторить вовсе не прочь.

Кажется, я была готова от стыда провалиться сквозь землю. Но вместо этого закрыла окно, подошла к Ричарду и сама его поцеловала.

Так что процесс лечения дракона очень даже удался, что тут скажешь?

В свою спальню возвращалась на ватных ногах и с ощущением того, что сильно пьяна. Незнакомое чувство, но, судя по тому, что я слышала, очень похожее на мое теперешнее состояние.

Мой… жених порывался меня проводить, но я не позволила. Было в его поцелуях что-то манящее настолько, что хотелось перейти грань дозволенного. Однако мысль о том, что помолвка фиктивная, успела меня отрезвить. Правда, вопрос, как бы я поступила, окажись все по-настоящему, так и вертелся в голове. И от мыслей становилось жарко.

Я еще пару часов проворочалась в постели, прежде чем заснула.

Сейчас смотреться в зеркало было страшно. Я и так представляла, что там увижу: опухшие губы, горящие глаза и алые щеки.

Нет, с этим решительно нужно что-то делать!

Узнав, что завтрак будет готов через час, выбралась в сад прогуляться и немного остыть.

После вчерашнего ливня земля была влажной, но начавшие распускаться листья не могли не радовать. В столице Иларийской империи наверняка все уже утопает в зелени и цвету, здесь же, на землях Шанрассхолла, весна припозднилась.

Я добралась до обрыва, который показывал Ричард, и обнаружила, что внизу действительно находится заброшенный город. Ни огонечка не мелькало, а склоны оказались засыпаны пеплом. Значит, жители покинули это место, когда проклятие Ричарда усилилось и сдерживать его уже было невозможно. Хотя в той же Шаарисе никто не опасался силы илара Шанрасса. О нем отзывались с уважением и восхищением.

Вернувшись в замок, я столкнулась с Мелиссой. Она сообщила, что Ричард поднялся раньше меня, куда-то собрался и уехал. Я позавтракала в одиночестве и отправилась в город. Заблудиться как в прошлый раз не боялась, намерений сбежать у меня не было, поэтому вскоре я вошла в Шаарису.

– Агата, как я рада вас видеть! – воскликнула Лаара, бросив все дела и подходя ко мне.

Белоснежный передник, надетый поверх нежно-голубого платья, был в муке. От Лаары пахло шоколадом и корицей. Вскоре передо мной оказалась чашечка ароматного напитка вместе с хрустящими, несколько минут назад вынутыми из печи, булочками с изюмом.

– Это правда? Вы с иларом Шанрассом помолвлены? – не выдержала она.

Я покраснела и перевела взгляд на кольцо, что сияло на пальце.

– Да. Он…

– Красавчик, сильный маг и невероятно благородный мужчина. Жаль, проклятие ему жизни не дает, – сказала все за меня Лаара, подливая из изящного чайника горячего шоколада.

Посетителей в «Сладкой булочке» было немного, но создалось ощущение, будто все они прислушиваются к нашему разговору.

– А вы откуда узнали о помолвке?

– Так нам сказала Изара, которая случайно встретила тетушку Марты, а уж ее муж общается с Георгом, – охотно пояснила она. – Какая же вы счастливая, Агата! Такой мужчина…

– Что, правда, помолвка состоялась? – раздался за моей спиной женский голос, и я обернулась.

– Знакомьтесь, Агата. Это илара Тара Лонвир и илара Сара Герр, мои давние знакомые, – представила Лаара двух молодых женщин.

Одна из них, одетая в темно-малиновое платье, как раз скинула плащ и развязывала ленты на пышно украшенной шляпке. Лицо у нее было миловидным, черные глаза сверкали от предвкушения, и я мысленно застонала. Вторая же, более юная, со светлой копной непослушных кудряшек, разделась быстрее. Аккуратно расправила бирюзовую юбку, присаживаясь за наш столик, с любопытством посмотрела на меня.

– Мы безумно рады, что наш илар обрел достойную пару, – начала та, что была в малиновом наряде. – И наш попечительский совет приготовил вам подарок, илара Таринс.

– Тара – глава нашего небольшого женского общества, – улыбнулась Лаара и попросила одну из своих помощниц принести приготовленную для меня корзинку.

Я слушала рассказ про попечительский совет Шаарисы и молчала. Интересно, меня сразу пригласят посетить это общество, где занимаются вышиванием, которое я не особо жалую, благотворительностью и сбором сплетен, или есть шанс соскользнуть с этой темы, никого не обидев?

– Примете? – улыбнулась Сара Герр, поправляя непослушный локон.

– Мне, право слово, неловко… – начала я.

– Что вы, илара Таринс! – подхватила Тара. – Мы искренне и от души!

Мне на колени перекочевала корзинка, прикрытая белой тканью и перевитая розовой лентой. Растерянно вскрыв ее, я обнаружила тонкую кружевную сорочку, на которую приличной иларе и смотреть было бы стыдно, а под ней – распашонки и вязаные детские вещи.

– Дело ведь не за горами, – спокойно заметила илара Лонвир. – Так что вы не стесняйтесь.

Я вытаращила на них глаза.

– У вас когда планируется свадьба?

И сразу вспомнилось, что в приличном обществе подобные вольности невозможны.

– Да вы не теряйтесь, Агата, – поддержала Лаара, прихватывая со стола сладкую булочку и откусывая от нее. – Все знают, что илар Шанрасс влюбился в вас с первого взгляда.

– Это всего лишь помолвка…

– Так вас можно поздравить? – раздался веселый мужской голос.

Нет, тут что, все настолько любопытны или больше не о чем поговорить?

Рыжеволосый, коротко стриженный мужчина лет тридцати, с белоснежной кожей с россыпью веснушек и яркими голубыми глазами, вежливо приподнял шляпу. Я вспомнила, что столкнулась с ним возле пруда, где мы с Арнаром кормили уток. Именно Ниар был тем самым целителем, которого позвали, когда Ричард оказался ранен темной магией.

– Ниар, дорогой, как я рада тебя видеть! – воскликнула Лаара и звонко чмокнула его в щеку.

Я закашлялась. Тара безмятежно похлопала меня по плечу, а мужчина весело улыбнулся. Стало быть, подобное происходит не в первый раз. И поведение хозяйки «Сладкой булочки» никого не смущает.

– Ниар – племянник моей покойной младшей сестры. Элизе всегда не шел на пользу здешний воздух. Жаль, что она уехала на море так поздно, – пояснила Лаара, тут же отдав распоряжение по поводу завтрака. – Ниар, ты же голоден?

– Кто же откажется от твоей стряпни, тетушка, – подмигнул он и обернулся ко мне.

– Рада вас видеть, – вежливо улыбнулась я.

– А это что? – удивился он, заметив корзинку. – Тара, ты опять за свое? Илара Таринс даже замуж не вышла, а ты даришь детские вещи!

Он наклонился и громким шепотом сообщил:

– Это у них традиция такая, не переживайте. Ричарду они просто побоялись вручить подобный подарок.

Я не сдержала смешок, как-то разом чувствуя, что меня отпускает тревога.

– Тебе самому жениться пора, – добродушно заметила Тара.

И я заметила, как щеки Сары Герр моментально покрылись румянцем. Девушке нравился целитель, хотя она старательно пыталась это скрыть: опустила глаза и сделала вид, будто ее интересует узор на скатерти.

Вскоре людей стало больше, и Лаара поднялась, отправляясь к своим помощницам. Наблюдая, как она сноровисто двигается между столиками, останавливаясь и здороваясь со многими посетителями «Сладкой булочки», мы разговаривали на классические темы о погоде и планах на лето. Через час я поднялась и попрощалась с новыми знакомыми. Жаль, про жилище ведьмы ничего не узнала.

За поворотом неожиданно столкнулась с иларом Дантрэ. Хотела сделать вид, что мы незнакомы и просто пройти мимо, но он остановился и вежливо приподнял шляпу, приветствуя меня. Понимая, что на нас смотрят, сделала легкий книксен.

– Я был излишне резок и прямолинеен в прошлый раз, когда навещал вас, – мягко заметил он. – Простите.

– Мы с Ричардом заключили помолвку, наше с вами общение лишено смысла, – заметила я.

– Надо полагать, по большой любви заключили? – хмыкнул он, что изрядно меня разозлило. – Агата…

– Илара Таринс.

– Илара Таринс, – спокойно повторил он, – я понял, что претендовать на ваше сердце бессмысленно. Но в дружбе-то вы мне не откажете? Я могу быть весьма полезным и…

– Подскажете, к примеру, где живет старая Хильда? – не удержалась я от ехидства.

Он замолчал, едва ли не пригвоздил меня к месту гневным взглядом и резко выдохнул.

– Неужели вы надеетесь снять с илара Шанрасса проклятие? Не думал, что вы столь наивны и…

– И… до свидания, илар Дантрэ. Не рада была с вами увидеться.

Я обошла его и спокойно направилась в другую сторону.

Илар Дантрэ догнал меня быстро.

– Вы думаете, что единственная, кто пытался помочь Ричарду? Да даже императорские целители не справились! – зло заметил он.

– А почему вы решили, что, кроме как с разговором о проклятии, мне к старой Хильде идти незачем? Может, приворотного зелья хочу спросить? Или снадобья от тоски, – не сдержалась я. – Вам-то какое дело?

Я остановилась на перекрестке, пропуская повозку. В этот момент илара Дантрэ кто-то окликнул, и он обернулся на голос. Я воспользовалась моментом, быстро свернула за угол и… столкнулась с Ниаром. Наверняка он слышал наш весьма «вежливый» разговор с Арнаром.

– Тропа к дому Хильды начинается у старого дуба. Если желаете, провожу, – сказал он. – Ричард – мой друг, он заслуживает лучшей участи. И если есть хоть малейший шанс снять проклятие… считаю, надо им воспользоваться.

– Он бы с вами не согласился, – вздохнула я. – Я с трудом выпросила у него рецепт для…

– Краски? – тихо утонил Ниар, поглядывая по сторонам. – Вам удалось хотя бы это, что уже неплохо. Этот упрямец даже со мной подобным делиться не хотел. Вы же благотворно на него влияете и…

– Если не разгромим замок, временами выясняя отношения, все будет чудесно, – заметила я, чувствуя симпатию к рыжеволосому целителю.

Он рассмеялся и махнул рукой в проулок, предлагая сократить путь.

Старый дуб рос вдали от дороги. Не сверни я к Шаарисе и пройди чуть дальше, и сама дошла бы до него. Правда, пойти по незнакомой тропе не решилась бы. Тем более в прошлый раз моя прогулка закончилась весьма печально.

Деревья уже были покрыты легким зеленым пушком, в лесу весело щебетали птицы, шелестели под порывами ветра ветки, им вторили звучные ручьи. В многочисленных лужах, которые мы обходили, отражалось небо с рваными облаками.

– Илар Тар, а как Ричард получил проклятие?

– Не уверен, что я тот, кто должен вам это рассказывать, илара Таринс.

– Больше некому.

– То есть расспросить слуг вы пытались и наверняка не раз? – улыбнулся он.

– А кто бы не попытался? Только от разговора они все уходят.

– И про дом ведьмы не сказали? – удивился он.

– Я не спрашивала. Наверняка ведь Ричарду расскажут, а он не особо одобряет мою помощь.

– Поверьте, больше всего на свете он хотел бы снять это проклятие. Но есть то, что для него важнее, – чужая жизнь. Он искренне беспокоится за вас, илара Таринс. И не желает, чтобы вы рисковали…

– Вот именно потому, что кое-кто привык принимать решения за других, ссор с Ричардом нам и не избежать, – заметила я.

В этот раз мы рассмеялись вместе, спугнув стаю пичужек.

– Так вы расскажете?

– Придется. Вы ведь не отстанете.

Верно подмечено.

– Вы же слышали историю про нападение на императорскую семью?

– Да. От руки художницы-мага погибла Марианна, старшая дочь императорской четы, – ответила я.

– Заговор плелся давно, и это было не первое нападение. Их по возможности скрывали, не желая поднимать панику среди народа. Тогда, на балу, когда Марианне исполнилось семнадцать, ей вручали подарки. Всех гостей и их вещи тщательно проверяли, мышь бы не проскочила…

– Почему вы в этом так уверены?

– Я был на том балу.

Я удивленно охнула. На вид я не дала бы Ниару и тридцати, выглядел он совсем молодо. Не удержалась и уточнила у него про возраст, хотя вопрос был совсем невежливым. Только прояснить для себя этот момент было важно.

– Магия целителя очень сильна, илара Таринс. Она обладает живительной силой и способна продлевать наделенному ей магу жизнь. Мы стареем в разы медленнее, потому и выглядим моложе своих лет.

– Разве что взгляд может выдать опыт?

– Сначала да. А при близком знакомстве – уже принимаемые нами решения и действия, – отозвался Ниар.

– А вам дар передался по наследству?

– Ко мне он перешел от отца. Вы, конечно, не знаете, но мои родители до самой смерти служили императору.

Он вздохнул, остановился.

– Никто не ждал нападения от простой художницы, илара Таринс. Она выскочила из портала прямо перед королевской четой, швырнула в них пригоршню темной пыли… Ядовитой, как выяснилось впоследствии. Императорскую чету успела закрыть охрана, но… целью была не она. Наследники. В Александру – среднюю дочь, она тогда стояла ближе всех к художнице – полетело темное проклятие.

– И? Она же осталась жива!

– Осталась. Догадываетесь, кто оттолкнул ее и принял на себя удар?

Я неверяще уставилась на него.

– Ричард…

Мой голос разом осип от осознания происходящего.

– Да. Он был там, как представитель древнего рода.

– Получается, Александра жива благодаря Ричарду.

– Литара, младшего наследника, оттолкнул мой отец, за что поплатился жизнью, – вздохнул Ниар. – Марианну мы спасти не успели. В нее попал древний ритуальный кинжал, мгновенно осыпавшийся пеплом. Жизнь вытянул за раз.

Мы двинулись дальше, и Ниар дал мне немного времени, чтобы осмыслить сказанное.

– Император предлагал матушке быть помощницей его жены, мне – занять должность целителя во дворце, Ричарду – стать главой службы безопасности. Мы отказались. Все. Не потому что не имеем желания служить на благо своей империи, илара Таринс, вовсе нет. Случившееся подорвало здоровье моей матушки, и я не мог остаться, впрочем, как и она. А Ричарду с проклятием было совсем не до служения. В первое время он с трудом справлялся с тьмой, что поселилась в нем, – сказал Ниар и посмотрел на меня.

– А что стало с той художницей? И почему проклятие Ричарда может снять только маг с определенными способностями? – поинтересовалась я.

– Нападавшая, чьего имени мы так и не узнали, умерла сразу же, как упала Марианна. Не поверите, илара Таринс, сердце остановилось. Или кто-то помог ему… остановиться.

Значит, за убийцей стоял кто-то еще? Или нет? И с какой целью художница напала на детей императорской четы? Хотела за что-то отомстить? Была недовольна политикой государства? Или просто желала помочь кому-то подобраться к власти?

Как вообще художница, маг с созидающим даром, решилась на убийство? Она ведь понимала, что этим поступком не просто разрушит свою жизнь, но и душу? Любая магия требует цену. Свету нельзя прибегать к тьме. Что за кинжал у нее был? Где она его взяла? Он ведь обладал магией! А то темное проклятие? Нет ответов…

– Что касается второго вашего вопроса, – тихо заметил Ниар, не подозревая о том, что творится у меня внутри, – то проклятие создала художница.

– Как это? – поразилась я.

– Она была очень сильной чародейкой, илара Таринс. По-настоящему сильной. Ее дар развивался без ограничений. И она создала непростое зелье. Каждый ингредиент напавшая рисовала сама, наполняла магией, и он становился реальным. Это выяснила служба безопасности императора, исследуя остаточный магический фон.