Договор с драконом не предлагать

Мысли путались. Я дрожала, но медленно приближалась к зверю, спасшему мою жизнь. Дошла до поляны и успела сделать один только шаг к дракону, как его залило лиловое сияние. Чешуя засветилась, осыпалась, и зверя не стало. На мокрой земле лежал Ричард.

Я вскрикнула и мгновенно оказалась возле него. Присела и коснулась плеча. Черная магия вырвалась из Ричарда, опутала меня лентами, словно изучала, и вскоре исчезла.

Хозяин Шанрассхолла был без сознания. Одежда разорвана в клочья, по всему телу – ожоги от ядовитого тумана.

Дрожа и большим усилием воли заставляя себя не паниковать, я позвала его, но он так и не пришел в себя.

Из сумки высыпались кисть и краски, застыл рядом фонарь, а я старательно вытирала слезы и пыталась придумать, как помочь мужчине.

Надо идти в замок за помощью. Но как его здесь бросить? А что, если, пока хожу, ему станет хуже? Стянула плащ, закутала Ричарда. Капля крови из раны попала на фонарь, и тот засветился ярче. Кисточка подпрыгнула в воздухе.

А может, мне хватит на сегодня потрясений?

– Ричард, – позвала, все еще надеясь, что он услышит и откроет глаза.

В Иларийской академии благородных девиц нас учили оказывать помощь раненым людям, но не драконам с ожогами от темной магии. Кисточка ткнулась в руки. Навязчиво, требовательно. Дверка фонаря приоткрылась, и золотистый шарик света растекся прямо в воздухе.

Что происходит? Что я должна сделать? От шока я с трудом соображала. Мир стал расплываться, превращаться в холст. Крошечный огонек из фонаря подозрительно напоминал краску, стал ей… от капли крови Ричарда? От просыпающейся во мне магии? Не понять.

Но пространство вокруг размылось, воздух загустел, очертания леса исчезли.

И я вдруг поняла, как должна действовать. Нарисовать. Обмакнуть кисть в волшебную краску, которой стал огонек фонаря, коснуться ей дрожащего воздуха и сделать то, что у меня получается лучше всего. И пусть я никогда не использовала для творчества магию, но большего все равно не сумею. Вопрос в том, что именно нарисовать на этом созданном иллюзорном полотне? Я не знала никаких лекарств и зелий, способных помочь Ричарду. Но была уверена, что они есть в замке. Том единственном месте, куда я так отчаянно хотела сейчас попасть.

Просто надо взять себя в руки.

Я на миг прикрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, вытерла бегущие слезы и ухватилась за кисточку.

Золотистая краска вспыхнула, чуть отлетела. Я обмакнула в нее кисть и принялась рисовать замок. Изобразить Шанрассхолл я могла бы уже и с закрытыми глазами. За эти дни так привыкла к нему, столько рассмотрела гравюр в старинных книгах, облазила сверху донизу…

Краска искрилась, безжалостно уменьшалась, но я самозабвенно рисовала, стараясь как можно четче передать башенки и входные двери. Последняя капля на кисточке – и рисунок вспыхнул, замерцал, превращаясь в сияющую золотистую воронку. Краски и кисть прыгнули в сумку на плече, фонарь завис неподалеку. Фитилек в нем укоротился на треть, но думать об этом не было времени.

Снова позвала Ричарда, но он был в беспамятстве. Лицо заметно побледнело, губы казались тонкой ниткой, скулы остро очерчены. Понимая, что времени у меня немного, я с невероятным усилием обняла его и рывком втащила в открывшийся портал.

Мгновение, равное удару сердца, – и я почувствовала, как мы выкатились на каменную площадку. Над головой виднелись нависающие башни и стены замка.

Получилось!

– Хозяин Ричард! – послышался встревоженный голос Георга.

– Агата! – испуганно закричала Мелисса.

Представляю, как мы сейчас выглядим: полураздетые, растрепанные… Но живы.

Раздался еще чей-то вскрик, мир перед глазами поплыл, и я потеряла сознание.

Глава шестая

Я открыла глаза и тут же зажмурилась. Нет, свет был неярким, исходил от горящих свечей, расставленных в моей спальне, но все равно резал глаза. Я предсказуемо лежала на постели, укрытая одеялом. Меня немного знобило, в теле чувствовалась невероятная слабость, но я все равно попыталась приподняться.

– Илара Таринс, вы очнулись! – тут же вскочила из кресла Аманда.

Виновато поправила выбившиеся из-под чепца рыжие локоны.

– Простите, задремала. Мелисса, если узнает, голову оторвет, – бесхитростно заявила она, забавно морща нос.

– Я не стану никому рассказывать.

– Спасибо! А мы так все за вас волновались! Когда вы и хозяин Ричард выпали из перехода… да еще и с ожогами и ушибами! – тут же всплеснула она руками, помогая мне сесть поудобнее. Устроив меня на подушки, протянула кружку с травяным отваром.

– Как Ричард… илар Шанрасс? – спросила я хрипло, опасаясь худшего.

– Лучше. Ожоги от темной магии почти зажили, а вот силы пока не вернулись. Слаб он… И строго-настрого запретил вам его навещать.

Можно подумать, до этого момента я была в состоянии подняться самостоятельно.

– А сколько прошло времени? – поинтересовалась я, делая глоток и чувствуя, как отвар согревает меня и возвращает утраченные силы.

– Почти трое суток, – охотно отозвалась Аманда.

Признаться, раньше в беспамятстве мне находиться не доводилось. Я живо и ярко вспомнила все произошедшее и прикусила губу. Расспросить Аманду? Знает она хоть что-то о той темной магии? И хорошо ли это – вот так спрашивать… Но не уверена, что Ричард ответит на все мои вопросы. Он о своем-то проклятии толком не рассказал, только рецепт краски пообещал. И при этом смотрел на меня скептически.

– Аманда, – решилась я, – а с чем мы столкнулись в лесу, не знаешь?

– Только слышала, илара Таринс. Речь идет о темном проклятии. Правда, сама я его не видела. И не дай Небесная столкнуться. Это илар наш силен, выдержит и нас всех защитит, а уж я… простая девушка…

Я посмотрела на встревоженную Аманду.

– И что слышала эта простая девушка?

– Будто насылает его кто-то на наш лес, пытаясь разбудить в иларе Шанрассе зверя, – прошептала она, сверкая огромными глазами. – Только глупо такое предполагать. Он же, пусть и сильный маг, но не оборотень и не дракон.

М-да… Знала бы Аманда, насколько Ричард «не дракон». Я вот с зубастой и чешуйчатой ипостасью хозяина Шанрассхолла познакомилась весьма близко. До сих пор под впечатлением нахожусь, хотя страха не испытываю. Скорее… любопытство. Ох! Не доведет оно меня до добра.

– …в последний раз, когда илара Даринх у нас гостила…

– Кто?

Я уже поняла, что пропустила часть болтовни горничной, пока задумалась.

– Вы не первая художница в Шанрассхолле, илара Таринс. До вас было еще две. Первую я не застала. Знаю только, она еще при иларе Храмсе, тогда еще живом и бодром, приезжала. Неделю пробыла в замке, после чего спешно собрала вещи и уехала. Вторая вот, илара Даринх, почти месяц здесь находилась, потом оказалась в лесу. Там случился всплеск темной магии… Илар Шанрасс ее спас, но оставаться в замке она не пожелала.

Стало быть, испугалась именно дракона? Или нет? И почему же уехала первая художница? Но если уже две на добровольной основе не захотели остаться в замке, теперь понятно, откуда в моем контракте условие «пока не зацветет на землях Шанрассхолла лиловый вереск». Подстраховался. И не подумал о моих чувствах и будущем. Или, наоборот, стоит сказать Альфреду Храмсу спасибо за то, что подарил нам эту встречу, а мне – возможность рисовать?

– Вы лучше с иларом Шанрассом об этом поговорите. Я многого не знаю, да и… накажут меня за болтливый язык, – смутилась Аманда, подходя к камину и заботливо подкладывая в него дрова.

Потом девушка быстро открыла шторы. Утро давно наступило, но за окнами было сумрачно и мрачно.

Я поднялась и выглянула наружу, с трудом сдержав разочарованный вздох. Апрель на исходе, даже в лесу я заметила, как набухли почки, из которых вот-вот полезут листья, а погода не балует. Туман стелется по земле, кутает в свои зябкие неласковые объятия замок и засыпанный пеплом сад.

– Может, ванну хотите принять? Так я мигом приготовлю!

Кивнула Аманде, поблагодарив за заботу. И едва легла в горячую воду, в которую горничная щедро бросила лавандовые лепестки, снова задумалась.

О произошедшем в лесу. О проклятии Ричарда. О нашем втором поцелуе.

При мысли о последнем тело налилось жаром, и я порадовалась, что никто меня не видит.

Накинув халат, выскользнула в спальню. Аманда куда-то исчезла, завтрак накрывала Мелисса.

– Как я рада видеть вас в добром здравии, илара Таринс!

– Просто Агата, – напомнила я.

Она смущенно поправила блюдо с пирожками.

– Поверьте, Мелисса, не так уж далеко я от вас ушла.

– Да что вы такое говорите!

Я махнула рукой и уселась за стол, с наслаждением приступая к завтраку. Любимый омлет с ветчиной и сыром, горячие яблочные пирожки и чашка ароматного чая – роскошь, которую я никогда не позволила бы, не окажись в замке.

– Как мы за вас переживали! И Георг сотню раз на дню интересовался, и илар Шанрасс, когда пришел в себя. Все порывался к вам зайти, да целитель не разрешил. И правильно сделал, скажу я вам.

– Ричард совсем плохо себя чувствует?

– Слаб пока. Целитель запретил ему подниматься.

Мелисса замолчала, и я спешно поблагодарила экономку за помощь и заботу.

– Ох, – неожиданно всплеснула она руками и поднялась, – вам же для работы привезли все необходимое! Георг еще вчера все принес в мастерскую, но ящики вскрывать не стал. Мы подумали, вам это доставит большую радость.

– Спасибо! – искреннее поблагодарила я, чувствуя невероятную теплоту, исходящую от этой заботливой женщины. На глаза даже навернулись слезы.

Она добродушно приобняла меня, чуть качнула головой.

– Вы простите, если не в свое дело лезу, да только больше не пытайтесь сбежать, илара Таринс, хорошо? Понимаю, наверняка вы с иларом Шанрассом тогда поссорились, а он… Даже странно видеть его таким несдержанным. Хозяин весьма редко проявляет эмоции, контролирует силу… А вы появились, так сам не свой стал. Улыбаться даже начал. И волноваться. Если он вам что сгоряча сказал, так простите.

А еще сгоряча поцеловал пару раз да спас жизнь. Вот что со всем этим делать?

– Надеюсь, мы с ним друг друга поняли, – тихо ответила я, только сейчас осознав, как глупо поступила. И ведь тоже действовала больше на эмоциях, чем думала…

Я отправилась переодеваться. Долго рассматривала наряды, купленные для меня иларом Храмсом. В итоге выбрала блузку с воротником-стойкой и кружевной трехъярусной отделкой спереди. К ней прилагалась изящная камея овальной формы, от которой я не стала отказываться. Рукава, слегка зауженные к низу, с вязаными кружевными вставками, выглядели изящно и красиво.

Выбрать юбку оказалось сложнее. Я настолько привыкла к темным тонам – все же они менее маркие и более практичные, – что долго не решалась надеть что-то другого цвета. Но плотный атлас цвета пепельной розы покорил меня безоговорочно. Юбка была идеально скроена, со всеми положенными вытачками. Она облегала бедра вверху, но подол расходился веером и даже имел сзади небольшой кружевной шлейф, что, впрочем, меня не смутило.

К наряду прилагались восхитительные зонтик и шляпка, но так как я не собиралась на прогулку, то выпустила из рук первое, а потом – с огромным сожалением! – и второе. Очень уж мне понравилась широкополая шляпа в тон юбке.

Костюм идеально подходил как для прогулок поздней весной, так и для стен замка.

С обувью возилась не так долго. Мои полусапожки не годились, поэтому я остановилась на белых туфельках с удлиненными носами и затейливой пряжкой.

Наконец собралась и оделась. Распрощавшись с Мелиссой, направилась в мастерскую. Несмотря на то, что одна стена была полностью стеклянной, света было мало из-за тумана. Я зажгла свечи, и помещение сразу сделалось уютным.

На широком подоконнике обнаружился подаренный ведьмой фонарь. Он не был зажжен. Решив, что пока приключений с меня достаточно, не стала его трогать. Лучше расспрошу Ричарда поподробнее об этом магическом артефакте. Как он вообще умудрился создать волшебную краску? Что послужило толчком? Или все случилось само собой?

Вопросы, на которые у меня нет ответа.

Я оглянулась. Кто-то заботливо принес сюда низенький столик и два кресла для отдыха, поставив недалеко у входа. С другой стороны двери расположился комод, над ним – полки. Остальное пространство было свободным. Я понимала почему. Предполагалось, там я буду расставлять свои работы. Сейчас вдоль стен расположились чистые холсты, аккуратно запакованные в оберточную коричневую бумагу и перевязанные грубой бечевкой. Два ящика, высотой по колено, примостились рядом.

Я немного растерялась, когда вскрыла их. Наборы дорогих кисточек и красок, простых и цветных карандашей, о которых я не могла даже мечтать, мольберт на регулируемых ножках, несколько палитр и безумно дорогая бумага! На такой не то что жалко делать акварельные или карандашные наброски, к ней и прикасаться-то надо с трепетом.

Как выяснилось, Ричард заказал в разы больше того, что я просила. Видимо, так илар Шанрасс хотел сгладить вину деда, навязавшего мне эту авантюру.

Я бережно прикоснулась к коробке, где лежали бархатные основы, которые можно было использовать для создания альбома. Дюжина простых акварелей и десяток набросков, которые я успела сделать в замке, смотрелись совсем блекло. Не подходят для них алый бархат да золотая кайма…

С полчаса я перебирала богатство в ящиках, расставляла по нужным и удобным мне местам и чувствовала себя странно. Просто всю жизнь рисовала ночью, сидя на полу возле окна, а тут… удобный мольберт, лучшие краски… И кисть мягкая, ласкающая холст…

Я замерла возле мольберта, прикрыла глаза, пытаясь понять, что хочу нарисовать. Уже смешала краску, когда поняла, что просится. Вот он, самый нужный искристо-сиреневый оттенок, такой же, как чешуя дракона. Невероятно красивый, который так сложно передать даже сейчас.

Кисть коснулась бумаги, заскользила. Я еще не рисовала – набрасывала. И увлеклась настолько, что не заметила, как вошла Мелисса. Очнулась, когда экономка громко кашлянула.

– Обед почти готов. Спуститесь?

– А илар Шанрасс?

– Ему пока нельзя покидать комнату.

– Поняла. Буду через несколько минут.

Мелисса ушла, я сняла передник, радуясь, что илар Шанрасс предусмотрел даже это, вымыла руки и поправила прическу.

В столовой почти накрыли к обеду, когда у дверей требовательно зазвенел колокольчик, и Георг вместо занятой на кухне Мелиссы, помогавшей Тиане, пошел открывать. Вернулся он через несколько минут и задумчиво посмотрел на меня.

– Илар Дантрэ с визитом. Примете или сказать, что вы еще не вставали?

Догадываюсь, насколько странно это будет выглядеть. Никто ведь не знает, что произошло в лесу. Слуги помалкивают, я тоже не собираюсь сплетничать. Так что сослаться на болезнь и не принять илара Дантрэ я не могла. На это потребовались бы логичные объяснения.

– Приму. Пусть только Аманда или Мелисса будут поблизости. И оставь дверь приоткрытой, – велела я, старательно соблюдая правила приличия.

Я не могла себе позволить остаться наедине с незнакомым мужчиной. Прикусила губу, вспоминая, как первую же ночь в замке провела в спальне Ричарда. Кажется, давно пора забыть о воспитании. Не действуют его правила в этом отгороженном от всего света мирке.

Илар Дантрэ вежливо поприветствовал меня, я ответила тем же. На его коротких светлых волосах виднелись капли дождя: погода снова ухудшалась. Одетый в светло-синюю рубашку, черный жилет и брюки, он выглядел просто и совсем не походил на аристократа и хозяина поместья «Утренний свет».

Мелисса принесла еще один прибор, и я была вынуждена пригласить гостя к столу.

Во время еды мы разговаривали на вполне классические темы: о погоде и моих впечатлениях о прогулке, хотя чувствовалось, что илар Дантрэ хочет спросить о чем-то еще.

Когда Мелисса, старательно изображая невозмутимость, принесла десерт, илар Дантрэ поинтересовался:

– У вас все хорошо, илара Таринс? Никто в замке не обижает… помощницу илара Шанрасса?

В последнем вопросе чудилась едва заметная насмешка.

– Благодарю за беспокойство, все хорошо.

Вот вроде безукоризненно вежлив, учтив, обаятелен… А сбежать и отделаться от него хочется до безумия. И порой от взгляда этого илара по коже словно мороз проходит. Может, так действует запрет Ричарда на наше общение? Хотя это было больше пожелание, чем приказ.

– Может, составите мне компанию на прогулке завтра днем?

– Нет, простите, – вежливо ответила я.

– Ричард запретил вам со мной встречаться и общаться? – чуть склонив голову набок, поинтересовался илар Дантрэ.

Я подняла на него глаза, отмечая, что в его зрачках буквально вспыхивают льдинки.

– Полагаю, у него на то есть веские причины.

– О которых он вам, конечно, не сообщил, – спокойно заметил илар Дантрэ.

– Может, вы будете столь любезны и сами сообщите о причинах вашей вражды? – не удержалась я, поднимаясь.

Мужчина усмехнулся, тоже встал, но сделал это спокойнее и медленнее, чем я. На мой вопрос, конечно, не ответил.

– Илар Дантрэ, вы зачем приехали? – прямо спросила я.

– Вы мне понравились, илара Таринс. Разве это не очевидно?

Так понравилась, что в глазах у него стынет лед? Что прячется за его словами?

– Как бы ни сложились наши отношения дальше, вы всегда можете рассчитывать на меня и мою помощь, – спокойно сказал он.

Я от удивления даже открыла рот.

– Долго вы в замке не продержитесь. Наверняка вам уже рассказали, что две предыдущие помощницы илара Шанрасса сбежали.

Мысль «А не приложил ли к этому руку илар Дантрэ?» так и вспыхнула искрой.

– Я не желаю вам зла, илара Таринс.

И от этого мягкого вкрадчивого голоса пробирает морозом уже до костей. Хочется закрыться, хоть как-то защититься…

– До встречи, – попрощался он и исчез за дверью, не дожидаясь ответа.

Мелисса заглянула в приоткрытую дверь, подошла ближе.

– Душа у него темная, илара… Не так уж неправ хозяин, что запрещает вам с ним общаться.

Я только вздохнула.

Мелисса передала, что хозяйка «Сладкой булочки» спрашивала обо мне сегодня утром, просила передать, что соскучилась по общению, приглашала на чашечку горячего шоколада.

Удивительная женщина! Во время нашей встречи разговаривала сама, я лишь изредка отвечала на ее вопросы, а по общению со мной – соскучилась. Решив, что по возможности загляну на днях в «Булочку», я отправилась в свою мастерскую. Рисовала самозабвенно, забыв обо всем на свете. Невероятно красивый и сильный дракон, расправивший крылья на поляне посреди призрачного леса… Тот самый миг, когда туман только клубится, а чудесный зверь готовится к битве.

Отставила рисунок и взялась за следующий. Казалось, с кончика кисти срываются искры, кружатся… Глаза немного устали от напряжения, окружающее пространство шло пятнами. Я даже не осознала, когда стала рисовать не на бумаге, а прямо в воздухе. Что поразительно, краски ложились ровно, легко и свободно, а в какой-то момент налились светом, и странное полотно стало рваться.

Я еще не поняла, что натворила при помощи кисти, как пришлось зажмуриться от вспышки.

Наконец распахнула глаза и огляделась. Я стояла все в той же башне, сомнений не было, только выглядела она иначе. В распахнутые окна врывался теплый ветер и нес лепестки амарантовых роз. Впрочем, не только их. Срывал целые бутоны, бросал на нагретый от солнца камень башни, буквально засыпал ими пол.

Что произошло? Как? Не могла же я сделать подобное кистью? Нарисовать, создать то, чего нет?

За дверью башни послышался смех. Опять Аманду что-то рассмешило! Кажется, второй голос мужской… Или чудится? Я только собралась проверить, как дверь распахнулась, и в комнату вошел илар Альфред Храмс, одетый в черный камзол, расшитый золотыми и аметистовыми нитями. Волосы были собраны в изящный хвост, перевиты атласными лентами. Белоснежная рубашка с кружевным жабо застегнута наглухо. Он был гораздо моложе, чем в момент нашей встречи.

Следом скользнула невероятной красоты женщина. Светлые, словно сотканные из лунного света, волосы украшены нитями жемчуга. Изящные и красивые черты лица озаряла счастливая улыбка. Глаза цвета сиреневых сумерек сияли. Ей безумно шло белоснежное платье с пышной юбкой и достаточно тугим корсетом. Незнакомка в нем была хрупкой и прекрасной.

– Здравствуйте, – пролепетала я.

– О, Альф, смотри! Тут столько цветов!

– Готов оборвать для тебя их все, – ответил илар Храмс, не замечая меня.

Да и незнакомка проигнорировала мое приветствие.

– Илар Храмс, как вы тут оказались? Вы, конечно, уже привидение, но…

– И какой неповторимый вид! – воскликнула девушка.

Мужчина прошел мимо меня, задев, но никак не отреагировав на это прикосновение, нежно приобнял девушку за плечи.

– Элеонора, я обещаю: со мной ты будешь счастлива. Обязательно!

Она повернулась, ласково коснулась его губ. Ветер зашелестел лепестками по полу, разбросал их, швырнул пригоршню и в ошеломленную меня.

– Илар Храмс, что тут происходит? – буквально крикнула я, но пара самозабвенно целовалась и меня не заметила.

Вокруг стали появляться серебристые искры, пространство размылось. Я в испуге сделала шаг назад, споткнулась, вскрикнула… И оказалась в чьих-то сильных объятиях. Горьковатый аромат лаванды ударил в нос, и я распахнула глаза. Ричард! Прижалась к нему, стиснула плечи.

– Даже интересно, Агата, это ты за меня так переживала или просто испугалась пробуждения своей магии?

Я с трудом оторвалась от него и шагнула назад.

Одетый в белую рубашку с закатанными по локоть рукавами и черные классические брюки, Ричард выглядел великолепно. Одежда обрисовывала его мышцы, глаза были полны веселья.

– А вы… ты как себя чувствуешь? И разве целитель разрешил встать? Или вы… ты… от него сбежал? – не утерпела я.

– Разве я мог пропустить такое зрелище, как пробуждение твоей магии? – улыбнулся Ричард так, что мои ноги буквально приросли к полу.

Сердце сделало какой-то невероятный кульбит и ухнуло вниз.

– Ты меня совсем не боишься, – заметил спокойно илар Шанрасс.

– А должна? – пискнула я.

Он шагнул ближе, наклонился и легко-легко, невесомо, словно бабочка коснулась крылом, поцеловал. Отпустил тут же, выдохнул. Наши глаза встретились. Сиреневая тьма обожгла до кончиков пальцев, когда Ричард тихо-тихо сказал:

– Я дракон, Агата. Обычно нас как минимум опасаются.

– Там, в лесу, ты спас мне жизнь…

– Спорный вопрос, кто кого спас.

Ричард все еще удерживал мой взгляд.

– А кто знает, что ты… зубастый и крылатый?

Он рассмеялся. Беззаботно. Легко. Ласково провел пальцами по моей щеке.

– Прислуга в замке осведомлена.

– Но Аманда…

– Работает не так давно. Я нанял ее в помощь тебе, Агата. Она единственная, кто не в курсе, – тут же пояснил Ричард.

Я прикусила губу.

– А в городе…

– Кто-то знает, кто-то догадывается, кто-то ни разу не видел меня и не верит, считая сказания о драконах, которым принадлежал замок, выдумкой.

Я и сама так считала. Меня даже не смутили расписанный потолок в одном из залов и слова Хильды о том, что раньше земли Шанрассхолла принадлежали другому королевству.

– Да и не так часто я превращаюсь.

– Почему?

– Проклятие становится сильнее, – тихо ответил он.

– А та темная магия в лесу…

– Смотрю, тебя уже посвятили во все подробности, – вздохнул хозяин замка.

Он осторожно закрыл дверь. Потом прошел к окну, сел на подоконник и оглядел мастерскую.

Взгляд илара Шанрасса упал на картину, которую я нарисовала. Ту самую, с драконом. Ричард моментально оказался у холста. Рассматривал долго, а я не мешала, хотя, казалось, не дышала, пока ждала его слов.

– Ты такая талантливая, Агата. В твоих картинах столько света… Даже тут, среди тьмы, ты нашла его, отразила в глазах зверя, – наконец сказал он.

– Что с магией в лесу? – не утерпела я.

Он обернулся, вздохнул и вернулся на подоконник.

– Илара Даринх, первая художница, которую нашел дед, узнала из родовых книг, кто я, и сбежала. Лиарина отправилась на прогулку, нарвалась на темную магию, которая бездна знает откуда взялась в лесу, и…

– Ты обернулся, защищая, а она испугалась и тоже сбежала? – угадала я.

– Да, светлая моя девочка, – ответил он.

И от нежного обращения, которое может позволить себе лишь близкий человек, меня накрыло волной тепла.

– У меня есть враги, Агата. Я пока не выяснил, кто творит зло на моих землях, но обязательно докопаюсь до сути. Кто-то слишком сильно желает моей смерти, пытается спровоцировать и тем самым усилить проклятие.

– Лес небезопасен?

– Неверный вопрос, Агата. Вернее, слово «лес» замени на меня. Поверь: и темная магия, и даже встретившаяся стая волков, которую я проредил, не так страшны, как дракон, если проклятие завладеет им полностью. Не думай, что у меня не бывает срывов.