Волчицы

– Объясните мне, Маша, что происходит?

– Что вы имеете в виду? – осторожно спросила девушка.

– Почему вами интересуется столько людей? Я еще могу понять, зачем за вами охотятся бандиты. Но зачем по вашу душу явились из столицы? Какой спецслужбе вы вдруг понадобились?

– Какой еще службе? – насторожилась девушка.

– Вот я и спрашиваю, какой? Кого вы могли заинтересовать? Что такого вы знаете? Или что-то сделали?

– Я вас совсем не понимаю. О чем вы говорите?

– А вот мне кажется, что только вы и понимаете. Только говорить не желаете. Я ведь вам не враг и пытаюсь разобраться в ситуации не ради собственного удовлетворения. Вам угрожает опасность, Маша, поймите это. Я не знаю, зачем вы понадобились гостям из Москвы, кто бы они ни были, но у бандитов цели вполне определенные. И уж поверьте, вас найдут как те, так и другие. Нашел я, найдут и они. Просто сейчас все уверены, что вы все еще в городе. И никто не сможет защитить вас.

– А вы сможете? – неожиданно спросила девушка.

Голос ее прозвучал непривычно твердо, совсем утратив мягкие нотки, а гипнотический взгляд черных глаз пронзил старшего лейтенанта насквозь.

Дробышев осекся. Девушке совсем не нужен был его ответ, тон ее голоса свидетельствовал о полном неверии в силы милиции и конкретно его, Дробышева. А действительно, чем может помочь ей он, старший лейтенант Дробышев? Даже если сейчас Маша откровенно расскажет все, что знает, что такого сможет сделать он? Засадить Фому с Пилорамой? Нереально. Даже если и есть за ними серьезные грехи, подкрепленные доказательствами, очень скоро адвокаты отмажут обоих и кто-нибудь из них все равно доберется до Маши. А от Тихого вообще никто не защитит. Так и неизвестно из какого министерства он выпал и какая организация за ним стоит. Нет, ничего он сделать не сможет. Зачем приехал? Чего хотел? Только дураком себя выставил.

– Мне не нужна защита, – твердо сказала девушка. – Я лишь хочу, чтобы все оставили меня в покое.

В этот момент с улицы послышался мягкий шорох шин, затихший возле самого дома.

– Сидите здесь, – распорядился Дробышев, глянув в окно. – А еще лучше спрячьтесь где-нибудь.

– Кто это? – с тревогой спросила Маша, в свою очередь посмотрев в окно. – Вы их знаете?

Дробышев ничего не ответил. Расстегнув кобуру под пиджаком, он вышел на улицу.

За забором стояли два легковых автомобиля. Из них вышли несколько молодых крепко сбитых парней и направились к дому. Увидев Дробышева, вышедшего на крыльцо, парни остановились, один из них воскликнул:

– Ба! Старший лейтенант, если не ошибаюсь. Или тебя уже повысили?

– Здорово, Прохоренко, – хмуро произнес Дробышев. – Ты чего здесь?

– По делу я, старшой, – ответил Пилорама, подходя ближе. – Хозяина повидать хочу.

– Знаю я твои дела. Езжай своей дорогой, пока наряд не прибыл.

– Ты нарядом-то не пугай, старлей. Слыхал я, будто ты сейчас вообще не у дел. Давай по-хорошему договоримся.

Дробышев покачал головой.

– Не договоримся. Уезжай отсюда, Пилорама.

Парни подошли к самому крыльцу. Глядя в их ухмыляющиеся физиономии, Дробышев понял, что уладить дело миром не удастся. Пилорама не блатной законник, у его мордоворотов вообще никакой морали нет. Они пришли взять свое и обязательно возьмут, даже если придется устроить побоище и разорвать его, старшего лейтенанта, на части. Этих безбашенных только взвод ОМОНа остановит. Беспредельщики.

– Отойди в сторонку, старлей, – посоветовал Пилорама. – Лучше будет. Мы сюда не по твою душу явились.

В глубине дома зазвенело выбитое стекло. Дробышев на мгновение утратил бдительность и тут же поплатился за это – кто-то так приложил по черепу, что ноги сразу подкосились, а в глазах потемнело. Потеряв сознание, старший лейтенант упал на ступеньки крыльца.

Двое парней устремились в глубь дома, куда уже проник через заднее окно их товарищ. Пилорама с остальными своими бойцами остался на улице.

Через минуту парни выволокли из дома бесчувственную девушку.

– Смотри, кого нашли.

– Ух ты! – воскликнул Пилорама, склонившись над девушкой. – Да нам фарт катит, братаны! Седой эту девку в городе караулит, а мы ее ему на блюдечке. И цену свою возьмем. С Фомой, считай, покончено. А чего она вялая такая?

– Пришлось приложить, чтобы не визжала. Да не стремайся, дышит телка.

– Дуроломы вы. Покалечите девку, от Седого такая расплата будет, век не забудем. Ладно, вяжите ее, чтоб не дергалась, и в машину.

– Слышь, Пилорама, засветились мы конкретно, – деловито произнес один из бойцов. – Кончать мента надо.

С этими словами он щелкнул лезвием складного ножа.

– Не трожь, – с угрозой прорычал Пилорама. – Коли с Седым сторгуемся, вся ментовка не страшна будет, а если мента кончим, он нас сам к стенке поставит, даже до суда не доживем.

– Не много ль ты поставил на Седого? – усомнился парень, убирая нож. – Господь бог он, что ли?

– Ты лучше клюв захлопни и гляди в оба. Брательника девки дождемся и в город. А там уж с Седым поторгуемся.

Пилорама нервничал. Он и сам совсем не был уверен в твердости своих позиций. Азарт прошел и сейчас он уже был готов пожалеть, что приехал сюда. Кто он такой, этот Седой? Судя по всему, не мелкая сошка, раз вся ментовня перед ним на цыпочках. Да и Фома как-то подозрительно притих. Все, что знал Пилорама о странном столичном госте, это то, что он разыскивает девушку, которую упустил Фома. В их кругах его сразу же окрестили Седым и произносили это имя с трепетом. Был ли тому виной суровый облик Седого или он действительно обладал реальной властью, трудно сказать. По крайней мере Пилорама всерьез опасался этого человека, даже боялся. До сей поры он жил без страха, легко играя с жизнью и смертью. Силой, жестокостью и беспринципностью Пилорама проложил себе дорогу в авторитеты. Даже Фома с его волчьим взглядом вызывал лишь азарт, как самый серьезный противник. Пилорама вполне осознавал, что схлестнувшись с грозным хозяином Заречья, он сам может оказаться закопанным. Он опасался Фому, но не более. Седой – совсем другое дело. Это не воровской авторитет, он чувствует за собой легальную власть государства и, не раздумывая, раздавит и Пилораму, и Фому, и любого другого. Вчера Пилорама уклонился от разговора с Седым, но предупреждение его получил. В азарте он решил все-таки навестить брата девчонки в Кряжах, тем более, что прошел слух, будто и Фома собирается сделать то же самое. Он и не думал, что прямо в руки свалится такая удача. Теперь действительно можно поторговаться с Седым, лишь бы не переиграть.

– Уберите этого в дом, – приказал Пилорама, указав на бесчувственного Дробышева.

В этот момент запиликал сотовый телефон. Взяв трубку, Пилорама выслушал сообщение и переменил решение.

– Бросайте его на хрен. Фоме кто-то капнул, он уже в пути. Рвем когти.

– Ты бы это… Седому звякнул бы, – посоветовал один из бойцов, слегка растерявшись.

– В колокол я ему звякну, что ли? – нервно огрызнулся Пилорама. – Кто мне его номер дал? Да и по барабану ему, кто девку привезет. Фома, сука, тоже решил свой кусок урвать.

Парни быстро расселись по машинам и умчались прочь, так и оставив оглушенного Дробышева на ступеньках крыльца.

Тут его и обнаружил Михаил, появившись вскоре. Парень потряс незнакомца за плечо.

– Эй, мужик, ты чего? Перебрал, что ли? Это не твой дом.

Дробышев застонал, с трудом приходя в себя. Он ощупал слипшиеся волосы на затылке, на ладони осталась кровь.

– Ты Михаил? – спросил Дробышев.

Парень кивнул.

– А ты кто? – спросил он.

– Старший лейтенант Дробышев, уголовный розыск.

– Где Маша? – спросил Михаил, почуяв недоброе.

Не дожидаясь ответа, он вбежал в дом, но почти сразу выскочил обратно.

– Машка где?! – крикнул Михаил, тряхнув Дробышева, сидевшего на крыльце.

– Не тряси, – простонал старший лейтенант, морщась от боли в затылке. – Увезли Машу. Пилорама ее забрал.

– Какая еще пилорама? – не понял Михаил.

– Бандиты из города. Наверное, туда ее и повезли.

Михаил раздумывал секунды полторы, потом рванулся к калитке.

– Ты куда, парень? – спросил Дробышев, поднимаясь.

– За ней, – коротко бросил Михаил.

– Они же на машинах.

– Я тоже не пешком. У меня своя техника есть.

– Да подожди ты, – Дробышев неуклюже побежал вслед за Михаилом, на ходу вытаскивая из кармана трубку мобильного телефона. – Тут подмогу вызывать надо.

– Вот ты и вызывай. А я за Машкой.

– Вот дурной! Убьют же тебя, балда! Да стой ты! Я с тобой поеду!

Сам удивляясь своему решению, Дробышев последовал за Михаилом, на ходу нажимая кнопки своего телефона.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Свернув с дороги, автомобили с бойцами Пилорамы въехали на территорию стройки и остановились между недостроенными корпусами. В незапамятные времена здесь начали возводить животноводческий комплекс, но с падением советской власти строительство заглохло. Теперь недостроенные здания ферм и подсобных помещений, заросшие бурьяном, руинами стояли среди полей, огороженные покосившимся бетонным забором.

– Здесь отсидимся, – объявил Пилорама. – Переждем, пока Фома мимо промчится. Лом, иди попаси.

Один из парней послушно покинул салон и направился к воротам.

– Что вам от меня нужно? – спросила с заднего сиденья очнувшаяся Маша.

– Ничего, – ответил Пилорама, обернувшись. – Не бойся, девочка, чести тебя не лишим.

Он коротко хохотнул, хищно оскалившись, и чуть слышно добавил:

– Свою бы уберечь.

– Смотри, – указал главарю шофер.

К машине бежал Лом. За его спиной в ворота въехал черный джип.

– …твою мать, – процедил Пилорама сквозь зубы и потянул из-за пояса пистолет.

Парень, сидевший рядом с Машей, молча указал ему в другую сторону. Из-за угла вышли два человека и остановились в нескольких шагах от машины. Пилорама сразу же узнал Фому и его верную тень Сома.

– Все просчитал, сука, – произнес Пилорама со злобным восхищением.

Только сейчас он понял, что сам загнал себя в ловушку, умело расставленную Фомой. Хозяин Заречья настоящий хищник, охотник, для него все действия молодого горячего соперника были предсказуемы. Наверняка выжидал, пока Пилорама сорвется из города схватить легкую добычу. Вот и дождался. Сам все подстроил, волчара. Не так уж трудно было догадаться, где решит укрыться Пилорама в случае опасности на единственной автодороге, связывавшей Кряжи с райцентром. Фома все предугадал и устроил засаду. Наверняка среди развалин укрыта целая армия его стрелков. Но дешево Пилорама свою жизнь не отдаст.

– Пригнись, подруга, и лежи тихо, – посоветовал Пилорама Маше. – А мы тут немного порезвимся.

Он вышел из машины. Его бойцы последовали за ним, держа оружие наготове.

Фома стоял спокойно, сложив руки под животом. Сом глядел на противников с тупым безразличием, но автомат в его огромных ручищах был готов к бою.

– Здорово, Фома, – произнес Пилорама, оскалившись. – Что? Не сидится дома?

– Здорово, Пилорама, – ответил хозяин Заречья, сверля противника взглядом голодного волка. – Прослышал я, будто ты с ментами снюхаться решил. Вот и девочку мою прихватил. Не иначе, под москвичей лечь хочешь.

– А ты, поди, опять себе решил этот кусок урвать? – поинтересовался Пилорама, нагло скалясь. – Сам-то не туда же метишь?

– Дурак ты, парень. Как не было у тебя мозгов, так и не будет.

– Иди ты к черту, Фома! – яро огрызнулся Пилорама и вскинул пистолет.

Если у него еще и оставалась надежда договориться с Фомой, пригрозив прикончить девчонку, то теперь она растаяла. Он понял, Фоме наплевать на Седого, он пришел за тем, что считает своим и сделает то, что хотел. Девчонка не нужна ему живой, как не нужны и Пилорама с его командой. Зареченский волк все равно никого не выпустит отсюда живым, а значит, не стоит и тратить время на бессмысленную болтовню, пора переходить к привычному делу.

Пилорама успел только один раз спустить курок, Сом тут же прошил его автоматной очередью. Загрохотали выстрелы. Фома достаточно грамотно организовал засаду, его стрелки из укрытий спокойно и методично расстреливали бойцов Пилорамы, те же отвечали беспорядочной стрельбой во все стороны. Пули крошили бетон и кирпич, с визгом рикошетили от стен. Сам Фома даже не шелохнулся. Он неподвижно стоял все в той же позе футболиста, словно уверенный в своей неуязвимости. Он как будто бросил вызов самой смерти и испытывал истинное наслаждение от этой безумной игры.

Его уверенность оправдалась. Ни одна пуля не задела Фому.

Вскоре все было кончено, бойцы Пилорамы полегли все до единого. Небрежно стряхнув кирпичную пыль с плеча, Фома подошел к изрешеченному автомобилю Пилорамы, перешагнув через него самого, и открыл заднюю дверцу. На сиденьи, скорчившись, лежала связанная Маша.

– Вот и встретились, – мрачно произнес Фома. – Доставила же ты мне хлопот, девочка. Вылазь отсюда.

Двое крепких мордоворотов вытащили девушку из салона, но развязывать ее не спешили. Оглядевшись, девушка заметила среди бандитов Виктора. Парень держался в стороне, он неотрывно смотрел на старую знакомую и был бледен, как снег.

– Отпустите меня, пожалуйста, – тихо, но твердо потребовала девушка.

– Не могу, – зловеще и ласково ответил Фома. – Ты, девочка, кое-что значишь для меня. И, кажется, не только для меня. Крупные шишки приехали по твою душу. Сами тебя захомутать не могут и моим делам мешают. А я очень не люблю, когда мне встают поперек дороги.

– Вы отдадите меня им? – с тревогой спросила Маша.

Фома покачал головой.

– Нет, это было бы слишком просто для тебя и совсем неприемлемо для меня. Я ведь не Пилорама, никому задницу лизать не стану. У меня свои планы в отношении тебя и менять я их не собираюсь.

– Вы меня убьете? – обреченно спросила девушка.

– Конечно, – с ужасающей откровенностью ответил Фома. – Если бы ты не была такой упрямой, все для тебя могло бы закончиться иначе. Ты сама выбрала свой путь, девочка, и ничего уже не изменить. Ты такая маленькая, хрупкая, но я чувствую твою силу. Нам с тобой уже тесно в одном городе и один из нас должен покинуть его навсегда. Сдается мне, что это будешь ты.

– Мне не нужен ваш город. Я не собираюсь туда возвращаться.

Фома приблизился к девушке вплотную и произнес тихо, так, чтобы слышала только она:

– Но я всегда буду знать, что где-то на свете есть девчонка, которая не покорилась моей воле и не поплатилась за это. Да я просто спать не смогу спокойно, пока ты дышишь.

Отстранившись, он сказал уже громче:

– Но прямо сейчас я тебя не убью. Чуть позже.

Фома кивнул своим подручным.

– Тащите ее за мной.

Двое верзил поволокли девушку вслед за своим хозяином. Повернув за угол недостроенной фермы, Фома вышел к котловану, на краю которого стояли два автомобиля.

– Садите ее, – приказал Фома.

Девушка взглянула на него. В ее глазах Фома неожиданно прочел угрозу.

– Вы очень пожалеете, – тихо произнесла Маша.

– Все возможно, – так же тихо ответил Фома.

Кивком головы он приказал всем отойти. Бандиты отступили на несколько шагов.

– Кто ты? – спросил Фома девушку. – Что ты прячешь здесь?

Он ткнул пальцем ей в грудь.

– Вам это знать необязательно, – с вызовом и даже угрожающе ответила Маша.

Фома прищурился, внимательно глядя ей в глаза. Он никогда не ошибался в людях и был абсолютно уверен, что не ошибся и сейчас. Еще при первой встрече он распознал в этой хрупкой девушке скрытую силу, превосходящую его собственную. Но Фому таким сделала суровая жизнь, а ей сама природа дала грозную всесокрушающую мощь. Похоже, что теперь она и сама понимает это. Сейчас перед Фомой стояла уже не прежняя испуганная девчонка, а человек, осознающий свою силу и власть над другими. Или не человек? Еще тогда Фома сразу определил ее сущность одним словом – чужая. Она была чужой не просто ему, как представителю общества, она была чужой людям вообще. Фома, сам повергавший других в трепет своим волчьим взглядом, теперь с трудом выдерживал пламя, разгорающееся в глубине ее черных зрачков. Но в чем ее сила? Где ее источник?

– Я догадываюсь, что ты скрываешь, – со злобой произнес Фома. – Это ведь ты разгромила «Афродиту». Ты, я в этом уверен. Поэтому за тобой приехали из Москвы. Но как ты это делаешь? Кто ты?

Девушка ничего не ответила. Взгляд ее, полный угрозы и чувства собственного превосходства, наконец, вывел Фому из себя. Рассвирепев, он схватил девушку за плечи и тряхнул, как куклу.

– Кто ты?! – прорычал он.

– Не трогайте меня, – потребовала Маша, не отводя глаз.

Фома уже не был способен подавить ее волю своим жестоким волчьим взглядом, напротив, теперь девушка сама подавляла его. И это приводило грозного хозяина Заречья в бешенство.

– Отвечай, – свирепо потребовал он. – Или я убью тебя прямо сейчас.

– Отпусти ее, Фома, – послышалось сзади.

Фома обернулся. На него смотрел черный зрачок пистолета.

– Отпусти ее, – повторил Виктор.

Сом схватился было за автомат, но Виктор тут же предостерег:

– Не дергайся, Сом! Я выстрелю!

– Вот как? – усмехнулся Фома, недобро глядя на отступника. – Выстрелишь? В самом деле?

Оттолкнув от себя Машу, он всем корпусом повернулся к Виктору. Под прицелом пистолета Фома вдруг заметно успокоился. Сейчас он почувствовал слабого противника, подавить которого не составляло труда, и оружие в руке Виктора не имело для Фомы решающего значения.

– Я ожидал от тебя чего-то подобного, – зловеще произнес Фома. – Только как-то долго ты собирался, я уж заждался. Что? Зацепила тебя девчонка? Погеройствовать ради нее решил? Ну, махнул ты стволом, красивый жест, не спорю. А дальше-то что?

– Пусть все положат стволы на землю, – потребовал Виктор. – Или я застрелю тебя.

Он заметно нервничал – пистолет плясал в его руке, голос дрожал, а лоб покрыла испарина.

– Разумное требование, – с мрачным спокойствием согласился Фома.– А ну-ка, парни, освободитесь от своего железа и пять шагов назад.

Бойцы послушно положили оружие на землю и отступили.

– Отпусти девушку, – снова повторил Виктор.

Фома недобро усмехнулся.

– А ты заставь меня, – с угрозой произнес он и не спеша направился к Виктору.

– Не подходи! – нервно выкрикнул парень. – Я выстрелю!

– Нет, не выстрелишь, – спокойно возразил Фома, приближаясь. – Для этого надо быть мужиком, а ты никчемный слюнтяй. Ведь это так просто, одно движение указательного пальца и нет человека. Но ты этого сделать не сможешь, слабак. Вот она бы смогла, – он указал на Машу. – А ты нет. Ну, что же ты, мальчик? Стреляй.

Фома подошел к Виктору вплотную, ствол пистолета уперся в его грудь.

– У тебя ствол, а я безоружен, – произнес Фома, вцепившись в глаза парня своим волчьим взглядом. – Но ты смертельно напуган, готов штаны обмочить. Знаешь, что тебя теперь ждет, но боишься спустить курок. Эх, Витек, я же знаю тебя, как облупленного. Кого ты хотел напугать своим жестом? Это же я тебя выкормил. Кто ты сам по себе? Так, пустое место, ничтожество. Я поднял тебя из грязи, а ты уж возомнил себя самостоятельной личностью. Нет, парень, твой удел – хавать с хозяйской руки или сдохнуть. Ну, стреляй, слизняк!

Виктору казалось, что взгляд Фомы буравит самый его мозг. От нервного напряжения дрожала каждая жилка, темнело в глазах. Виктор чувствовал, что вот-вот потеряет сознание и держался из последних сил.

– Стреляй! – жестко повторил Фома.

Ослабевшая рука Виктора опустилась.

– Не могу, – обреченно прохрипел он.

– Я знаю, – ответил Фома.

Он отобрал у Виктора пистолет и приставил дуло к его лбу.

– Как ты думаешь, а у меня духу хватит? – зловеще спросил Фома.

Виктор закрыл глаза и нервно сглотнул.

– Не надо! – вырвалось у Маши.

Фома оглянулся.

– Что, девочка, жалко тебе этого слизняка? – спросил он. – А ведь он тебя продал. Конечно, сомневался, терзался угрызениями совести, но все же сам отдал тебя в мои руки, хотя никто его к этому не принуждал. Я ведь только от него узнал о твоем существовании. Просто этот засранец захотел выслужиться, получить кусок пожирнее да послаще. Это же обычный холуй, каких полно кругом. Стоит ли жалеть эту мразь? Первый раз в жизни решился совершить красивый благородный поступок, за тебя заступиться, и то не смог ничего сделать. Кишка тонка оказалась.

– Он хотя бы попытался, – тихо сказала Маша.

– Попытка оказалась неудачной, – мрачно констатировал Фома. – Не тебе, девочка решать его судьбу. Этот парень принадлежит мне с потрохами.

С этими словами он нажал на спусковой крючок. Капли крови брызнули ему в лицо. Маша вскрикнула и зажмурилась, закусив губу.

Когда девушка открыла глаза, Фома стоял рядом и внимательно смотрел ей в лицо.

– Зрелище достаточно тебя впечатлило? – злобно поинтересовался он. – Теперь ты покажешь мне, кто ты такая на самом деле?

Его свирепый лик, покрытый рубиновыми капельками крови недавней жертвы, напомнил девушке образ монстра из ее кошмарных видений.

– Ты больной, – с отвращением прошептала Маша. – У тебя крыша съехала.

– Может быть, и так, – не стал отрицать Фома. – Но я хочу увидеть тебя и увижу. Покажи мне.

В его глазах вспыхнул огонь безумия. Даже Сом утратил свое равнодушно-тупое спокойствие и слегка оторопел, увидев страшный взгляд хозяина. Еще никто и никогда не видел Фому в таком ненормальном возбуждении.

Неизвестно, что мог бы сделать Фома в порыве охватившей его злобной яростной страсти, возможно, еще кому-нибудь пришлось бы распрощаться с жизнью. Но в этот момент со стороны ворот, где остался джип с несколькими бойцами, послышались крики и хлопки выстрелов. Через мгновение из-за кирпичных развалин появился грохочущий трактор.

Схватив Машу за плечо, Фома оттащил ее в сторону. Бандиты открыли по трактору ураганный огонь. Но ответные выстрелы прозвучали совсем с другой стороны. Кто-то стрелял по бандитам, укрывшись за грудами битого кирпича.

– Не стреляйте! – взмолилась Маша, чуть не плача. – Там мой брат в тракторе! Пожалуйста! Ну будьте же людьми!