Ветра Пустоши. Книга 2. Новые враги

Игер, в сопровождении воинов, из дома Воеводы направились в сторону городских ворот. Не доходя до них, в улочку свернули, к постоялому двору вышли. Внутри, в зале за столиками сидело несколько караванеров, люди общались между собой. Их разговоры разом оборвались, когда они увидели, вошедших. Игер обвел взглядом зал – вожатого здесь не было. Он прошел к одной из стен, не обращая внимания на сидящих за столами людей, принялся внимательно картины, висящие на стене, изучать, быстро переходя от одной к другой. Наконец его взгляд остановился на одной из картин. Он ее изучал с минуту, потом снял со стены, подошел к караванерам, сидящим рядом за столиком.

– Что это?

Те на картину посмотрели, на воина в недоумении глаза подняли.

– Остров среди вод океана, из прошлой жизни.

– Я об этих цифрах снизу спрашиваю, что они означают?

Караванеры плечами пожали.

– Откуда нам знать.

Игер остальных караванеров обошел – результат такой же. У кого же спросить, кто это знать может?

– Лекс вожатый где?

– У себя в комнате, где ж ему еще быть.

Пожал плечами картор. Игер быстро наверх поднялся, воины за ним. Комнату вожатого отыскал, постучал. Тишина. Он снова постучал – ответа нет. Воин дверь силой толкнул, легко поддалась, не заперта. Открыл внутрь вошел. Вожатый на кровати лежит, глаза открыты, в потолок смотрит.

– Эй, парень, ты живой?

–Ааааа, этооотыыы…

Протянул тот.

– Ты что пьян? Понятно.

Игер развернулся – мастер-помощник Гикс в комнате напротив живет, в его дверь постучал. Спустя немного времени мастер-помощник Гикс открыл дверь.

– Что с Лексом, он что пьян? Откуда самогон взяли – в городе сухой закон?

– Он под грибами.

– Он что совсем сбрендил, с чего вдруг?

– Не знаю, он уже больше недели вообще не с кем не общается, а до этого о девушке какой-то горевал. Бросила она его что ли, я толком не понял.

– У тебя та трава есть, которая симптомы грибов снимает?

– Осталась еще.

– Давай, заваривай ее и неси сюда, будем нашего страдальца в чувства приводить.

Мастер-помощник Гикс ушел, Игер в комнату вожатого зашел, от запаха поморщился – похоже, тот не только больше недели ни с кем не общался, но даже не выходил отсюда, даже по нужде. Нет, лучше в коридоре подождать, пока отвар принесут. Мастер-помощник Гикс скоро пришел, дымящуюся кружку принес, Игеру протянул. Тот снова на комнату вожатого покосился.

– Нет, так не пойдет, вы двое тащите его в зал.

Два воина в комнату вошли, вожатого подмышки выволокли, тот, что-то возмущается, языком еле ворочает. Все вниз спустились, вожатого на стул за столик усадили, Игер напротив сел, слева мастер-помощник Гикс. Вожатого сзади воины поддерживают, чтобы со стула не упал. В зале тишина, все за представлением наблюдают. Игер чашку с отваром перед Лексом поставил.

– Пей.

Тот головой помотал, набок завалился, воин его подхватить успел, обратно на стул усадил.

– Пей, говорю, а то сейчас в ухо заработаешь.

– Бееей. Все, даавайте, беейте меняя.

– Размазня ты, тряпка. Прав я тогда был. Соберись, давай, отвар выпей. Заира нашлась.

Лекс глаза мутные поднял на Игера, сфокусировать не может их. За кружкой потянулся, промахнулся. Мастер-помощник Гикс помог ему кружку взять, ко рту поднести. Лекс глоток сделал, закашлялся.

– Гдее?

– Это ты мне сейчас скажешь, пей, давай.

– Яяя? Яя не знааюю.

Протянул вожатый, головой мотнул. Игер мастер-помощнику Гиксу кивнул, тот еще глоток помог вожатому сделать, потом еще глоток.

– Понимаеешь, онаа бросила меняя.

Еще два глотка.

– Я к ней ходиил, а он, меняя в живоот, двери закрыл.

Еще несколько глотков.

– Пристрелю, говорит, если еще раз на пороге увижу.

– Кто?

– Трактирщик этот.

– Нормально, протрезвел?

Вожатый кивнул, комнату взглядом обвел, на себя посмотрел, поморщился брезгливо – видок был тот еще.

– Что эти цифры значат Лекс?

Игер картину на стол положил, пальцем на цифры снизу указал.

– Координаты.

Одновременно ответил Лекс и Гикс. Игер ошарашено голову поднял – столько времени потратил, чтобы в чувства вожатого привести, а оказывается это и у мастер-помощника узнать можно было.

– Какие координаты?

– Координаты этого острова, который на картине изображен.

– Что они обозначают?

– Место, где этот остров находится, чтобы его проще отыскать можно было. Только для этого схема топографическая нужна. Раньше она картой называлась. Не нужно путать с картами, на которых мы сейчас через пески ходим.

Мастер-помощник Гикс выдал подробную справку.

– А это тогда что за координаты?

Игер на стол записку положил. Гикс тоже внимательно посмотрел, плечами пожал. Лекс поморщился, виски потер, помассировал пальцами.

– Координаты, где Заиру найти можно.

– Как это сделать?

– Карта старая нужна, ну схема топографическая довоенных времен, чтобы на ней точку эту найти. С картами теми работать нужно уметь.

– Кто из вас это умеет делать?

Коротко спросил обоих Игер.

– Я нет, я только в книгах об этом читал.

Ответил мастер-помощник.

– А ты парень?

Вожатый коротко кивнул.

– Отец показывал, просто так, для общего развития. Только я не знаю где такую схему топографическую сейчас отыскать можно.

– Зато я, кажись, знаю.

Игер встал из-за стола.

– Идем, что ли друга твоего старого навестим.

– Какого друга?

С непониманием на него вожатый уставился.

– Трактирщика, у него в трактире всякого хлама навалом, наверняка и схемы эти есть в достатке.

– Нет, туда не пойду.

Вожатый головой машет.

– Да не дрейфь парень! Обижаешься еще на него до сих пор, что он тебя избил? Забудь – с нами вон какие красавцы будут.

Игер на троих вооруженных воинов пальцем показал, к вожатому наклонился.

– Так, что будет шанс поквитаться, они его подержат, пока ты ему обиды старые вспоминать будешь.

Игер заговорщицки подмигнул вожатому, выпрямился, выдохнул – да дух от вожатого ужасный исходил. К двери пошел, воины вожатого под руки подняли, к двери направили, сами следом пошли.

Прогулка по улице привела немного в порядок мысли вожатого, освежила, развеяла пьяный угар последних дней. К трактиру дошли быстро, окна первого этажа, как и прежде, ставнями массивными деревянными закрыты, дверь тоже заперта.

– Так, ты давай к заднему выходу, сильно не светись, но чтобы никого ни упустил, если выйти надумает. Действуй по обстоятельствам.

Проинструктировал Игер одного из воинов. Тот кивнул и быстро за трактиром скрылся, перевесив автомат на грудь. Остальные воины, включая Игера, так же поступили, вожатый за их спины отошел. Игер в дверь тяжело постучал, сам в стороне от профиля двери держится, воины тоже в двух шагах сзади по обеим сторонам рассредоточились.

– Кто пожаловал?

Из-за дверного полотна донеслось.

– Ящер! Давай открывай трактирщик, не дури – некогда мне с тобой играть! Не откроешь сам, двери взорвем!

В ответ крикнул воин.

– Пару минут обождите, за ключами схожу, не нужно нервничать, сейчас я вам открою.

Воины как по команде предохранители сняли, послышался лязг взводимых затворов, все замерли в ожидании. Минуты тянулись мучительно долго, нервы Лекса, как и в прошлый раз, сдали у первого.

– Открываю, не стреляйте. Слышите?

Опять с той стороны двери глухо донеслось.

– Открывай! Никому без команды не стрелять.

Скомандовал Ящер. Послышался щелчок поворачиваемого механизма замка, дверь осторожно в сторону приоткрылась, в образовавшейся щели показалась только часть лица трактирщика. Он неспешно осмотрел улицу, пришедших, оценил обстановку. Дверь полностью открыл, в сторону отступил, пропуская гостей. Воины аккуратно, держа хозяина на прицеле, внутрь поочередно зашли, последним в трактир с опаской вошел вожатый. В этот раз в руках хозяина оружия не было, он закрыл за вошедшими людьми дверь и тоже в зал направился.

– Какими судьбами?

Спокойно спросил трактирщик. Выдержка у него по-прежнему была отменная.

– Дел много накопилось, да и вопросов тоже. Но ведь ты на них все равно ответить не согласишься?

Ящер медленно протянул. Сан сен Гор бровь удивленно поднял.

– Отчего не ответить, если что и знаю, поделюсь обязательно.

– Вышибалы твои не объявлялись, а может, подскажешь, как мне самому можно их отыскать?

– Эти, нет – не появлялись.

Грустно покачал головой трактирщик. Хорош актер, держится правильно.

– Ну, я так и думал.

Вздохнул Ящер.

– Ладно, Лекс давай ищи то, за чем пришли.

Обратился он к парню.

– Ты глаз с трактирщика не спускай, а ты за вторым этажом следи.

Расставил он воинов. Вожатый постоял немного, на месте помялся, к полкам пошел, рыться на них начал старые довоенные бумаги перебирая. Ящер тоже лениво по залу прохаживался, на полки иногда поглядывал, да на трактирщика косился. Наконец до него донеслось от одной из полок.

– Кажись, нашел, так мне еще вот это нужно, ага и линейка. Карандаш еще нужен.

Обратился он к Ящеру.

– У меня нет. У тебя есть?

Спросил он трактирщика. Тот кивнул, к стойке сходил, карандаш принес, воин все это время контролировал все его движения, глаз с него не спускал. Карандаш вожатому отдал. Поморщился то ли от запаха, то ли от неприязни к парню, назад отошел. Лекс над старой картой склонился, записку с координатами рядом положил, начал линейкой что-то отмерять, высчитывать. Потом линию сверху вниз провел, затем еще одну слева на право. Карандашом, в месте их пересечения, точку поставил.

– Вот здесь она.

Ящер к столу подошел, над ним склонился, на карту смотрит – линии какие-то плавные изгибаются, между ними цвета разные: зеленые, коричневые, номера, цифры, слова какие-то. Ничего не понять. Точка, которую вожатый поставил, на огромной серой фигуре стоит, фигуру эту другие образуют, в основном черные прямоугольники.

– Что это?

– Город большой старый, довоенный, он в этом месте раньше был. –Лекс карандашом его профиль обвел. – Он все еще там-же и находиться, только под песками Пустоши.

– А ты знаешь, как его отыскать?

– Да, я это место знаю.

– Хорошо, тогда нам, пожалуй, пора.

Ящер кивнул. Лекс замялся.

– Погоди, еще одно дело, я сейчас.

Ящер не успел ему даже ничего ответить. От карты, лежащей на столе, только глаза поднял, а вожатый уже наверх, на второй этаж по лестнице бежит. Трактирщик стоит угрюмый, молча наблюдает за происходящим. Через несколько минут вожатый спустился обратно, лицо растерянное. Глазами трактирщика отыскал, к нему подошел.

– Где она?

Тот плечами пожал.

– Ушла.

– Куда ушла?

– Почем я знаю.

– Ты врешь, ты все врешь! Ее вещи в комнате на месте. Где она, что ты с ней сделал?

Трактирщик молчит, лицо от вожатого отвернул. Тот явно из себя вышел, истерика у него. Наотмашь трактирщика кулаком по лицу ударил, у того только голова в сторону дернулась, назад вернулась.

– Где она? Говори!

Вожатый орет. Трактирщик всем корпусом к нему развернулся, из рассеченной губы кровь струйкой алой вниз стекает. Сзади металлический щелчок – пистолет в руках Ящера.

– Не глупи дядя, дырку в башке мигом проделаю.

Трактирщик замер, взглядом холодным на вожатого смотрит.

– Ящер, ее нет в комнате! Вещи ее там, а ее нет, давно уже нет. Там пыль везде на комодах и на стульях.

– Эй, трактирщик, ко мне медленно повернулся.

Холодно скомандовал Ящер. Сан сен Гор подчинился. Пистолет ему в лоб смотрит.

– Где она? Со мной лучше не играй, я шуток не понимаю, лучше правду говори.

– А мне нечего тебе сказать, я правду сказал – она ушла, уже больше недели назад. Когда про детей своих узнала, что выкупить их не получиться, плакала несколько дней подряд, а потом просто ушла. Мы в комнату поднялись, а ее нет.

Ящер задумался на минуту.

– Вы двое обыскать весь трактир, везде смотрите внимательно.

Отдал он команду воинам, сам продолжая трактирщика на прицеле держать. Прошло довольно много времени, прежде чем воины вернулись. С ними была только молодая девушка, Ящер ее уже видел здесь раньше – она, как и Виолетта с клиентами работала. Ящер ее опросил. Та полностью подтвердила слова трактирщика – Виолетта действительно через два дня после стрельбы в городе, закрылась у себя в комнате, никуда не выходила и ни с кем не разговаривала. А потом, утром четвертого дня ее комната оказалась пуста, одежда осталась лежать на месте. Не похоже было, чтобы она врала, вела она себя вполне естественно и спокойно. Ящер внимательно на девушку посмотрел, потом на вожатого, затем на трактирщика взгляд перевел.

– Я знаю, что ты причастен к похищению Заиры. Ты силен и хитер, выдержки тебе тоже не занимать. Знаю, что ты покрываешь своих вышибал, знаю, что ты мне никого не выдашь, даже если пытать буду. Ведь не выдашь же?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Спокойно и даже отрешенно ответил Сан сен Гор, как будто Ящер спрашивал его о том, когда ждать прихода следующей Солнечной Бури.

– Тогда я тебе сейчас более подробно объясню. Ведите обоих в подвал.

Последняя фраза предназначалась уже воинам. Те, под дулами автоматов, повели девушку и трактирщика по ступеням вниз. Оба не сопротивлялись, только девушка испуганно озиралась назад на конвоиров. Ящер и Лекс замыкали процессию, вожатый шел в свои мысли погруженный, растерянность на лице. В подвал спустились, девушку и трактирщика у стены поставили, на прицеле держат.

– Вы хоть понимаете, что это произвол, вас за это под трибунал отдадут.

Трактирщик спокойно воинам сказал.

– Не отдадут, да и не узнает никто. Здесь только мы. – Ответил за них Ящер. – Ты мне скажи лучше, на что ты позарился? Почему им помогал, зачем врага, смерть принесшего в город, покрываешь?

До девушки уже постепенно начинало доходить, что происходит и, что может дальше произойти. Ее глаза наполнялись диким, неподдельным ужасом и животным страхом. Сан сен Гор по-прежнему стоял спокойный и невозмутимый, как будто у себя за стойкой, разливая Ящеру и вожатому заказанные напитки.

– Как знать кто кому враг, а кто кому друг и брат.

Неопределенно ответил трактирщик. Ящер вытянул вперед руку с пистолетом, дуло смотрело прямо в лоб трактирщику. Девушка поднесла руки ко рту, из глаз потекли слезы.

– Что ты сейчас чувствуешь, трактирщик?

– Облегчение – я скоро снова их увижу, снова буду с ними вместе.

– С кем, с твоими друзьями и братьями?

Тот головой отрицательно покачал.

– С женой и сыном.

– Тогда привет передавай.

Раздался резкий хлопок, многократно отразившийся от стен тесного подвала, больно ударивший по ушам. Пистолет в руке Ящера выплюнул маленький огонек, на лбу трактирщика образовалась темная точка, голова резко запрокинулась назад, тело последовало за ней. Сан сен Гор завалился на спину, и больше не двигался. Хлопок выстрела вывел Лекса из прострации, в которой он пребывал последние несколько минут, голова очистилась от мыслей, реальность резко обрушилась сверху – он только что застрелил безоружного человека – я снова стал молчаливым соучастником убийства! Ударная волна от выстрела, отразившись от стен, слегка контузила вожатого, голова стала ватной, адреналин выплеснулся в кровь, легкое возбуждение не позволяло мыслить трезво, в сознание ворвался дикий вопль девушки, который быстро оборвал второй выстрел. Снова пришла вторая ударная волна, самого выстрела Лекс уже почти не слышал, он уже опять почти не понимал, где реальность, а где фантазия его мозга. Он видел, как ноги девушки подкашиваются, как она падает, заваливается набок, ее глаза широко открыты, в них застыл ужас. У нее во лбу тоже черная дыра, из которой стекает тонкая темная струйка.

Что дальше было, память напрочь стерла и не показывала вожатому, в себя он пришел уже на постоялом дворе, куда его привел один из воинов. Лексу казалось, что он понемногу сходит с ума, увиденное не давало покоя, память по кругу прокручивала один и тот же момент – как тяжелая пуля входит в лоб девушки, пробивает кость, раскалывает череп выходит сзади, вытягивая следом за собой, сгустки крови и куски костей вперемешку с мозгом. Он даже не понял что в какой-то момент перед ним уже лицо не той девушки, а другое – лицо Виолетты, это его теперь уродовал кусок свинца. Лекс скрючился на кровати, прижал колени к груди, руками их обхватил и дико завыл, как раненый волк.

––

– Молодец Игер, хорошая работа! Нужно людей собирать, карты готовить, завтра выдвигаемся.

Воевода возбужденно ходил по гостиной, из одной стороны в другую, меряя ее шагами.

– Сколько воинов с собой будем брать?

– Всех, для охраны дома только несколько человек оставлю.

– Так ты контроль над всеми стратегически важными точками растеряешь.

– Как растеряю, так и верну. Здесь горстка наемников останется, всё они все равно не смогут контролировать и удержать. Голову того, кто бойню в городе устроил, привезу, расположение людей получу – тогда и наемников и Совет сковырну разом.

Игер кивнул.

– Может и так. Каков наш дальнейший план действий?

– Ты иди воинов оповещай, завтра по сигналу всем общий сбор на торговой площади. Сигнал три зеленых ракеты в воздухе. Подготовку держать в строжайшем секрете. Сигнал подадим в самый последний момент, когда карты готовые на выходе у ворот стоять будут. Потом картами займись – продовольствие, вода, лекарства, оружие. Всего чтобы было с запасом, недели на две.

– Хорошо сделаю. Еще команды карторов найти нужно.

– А что их искать? Они все на постоялом дворе собраны, еще одна в городе, сейчас людей отправлю, их соберут, и на торговую площадь готовить карты отправят. А полуночников туда завтра пригоним, а сегодня я с ними сам поговорю.

– Почему завтра, почему сам?

– Сегодня они ерепениться будут. Им время для размышлений нужно будет, чтобы понять, что выбора у них нет. А сам, потому как ты с ними к копальне ходил, с вожатым их знаешься – это дело осложнить может, напор твой смягчить. А нам дифирамбы им петь некогда, мне нужно, чтобы они завтра паруса под первый ветер на картах ставили. Вот на этом и закончим. Давай, друг Игер, ступай по делам.

Воин поднялся, кивнул коротко и вышел из дому. Воевода посыльного подозвал, дал команду людей собирать у дома. Посыльный умчался.

Дожидаясь пока воины на улице соберутся, Воевода оружие проверил – выщелкнул магазин из пистолета, затвор назад отвел, вперед отпустил, магазин назад вставил, в кобуру пистолет вложил. Потом автомат проверил, за спину закинул. Посыльный вернулся.

– Люди собраны, ждут.

В сопровождении двух десятков воинов Воевода Верд сен Вер направился к постоялому двору. Внутрь вошел – в зале сидело много караванеров.

– Внимание, слушаем меня очень внимательно, повторять не буду! Те, кто не услышит или не поймет услышанное, услышит вот что.

Воевода достал пистолет, в потолок выстрелил.

– Некоторые услышат этот звук в последний раз в жизни.

В зале повисла гробовая тишина.

– Шеф-капитан в зале есть?

Тишина, никто не шелохнулся.

– Никто вопрос не расслышал?

– Нет его, он умер, еще по приходу в город.

Бросил кто-то из зала.

– Мастер-помощник, старкары – руки поднять.

Вверх вытянулись две руки.

– Кто такие?

– Старкары.

– Где еще один старкар и мастер-помощник?

– У себя наверху.

– Сюда их зовите, вы помогите им, чтобы побыстрее дошло.

Скомандовал Воевода воинам. Те старкара одного взяли, наверх с ним ушли. Вскоре вернулись с мастер-помощником Гиксом и одноруким старкаром.

– Этого пока отдельно.

Сказал Воевода, указывая на однорукого старкара.

– Остальным подняться на этажи, выстроиться вдоль коридора по одной стороне. Других людей из комнат тоже в строй поставить – бегом марш!

Люди заторопились наверх, выстроились в один ряд, как Воевода им сказал. Тот в сопровождении воинов на второй этаж поднялся, вдоль строя пошел.

– Ты из строя шаг вперед. Ты, ты тоже.

Воевода шел, указывая пальцем в грудь людей, те выходили из строя.

– Этих вниз отдельно к однорукому.

Бросил он воинам. Воины под дулами автоматов людей вперед погнали.

– Что здесь происходит? Что вы делаете?

Голос от конца коридора.

– Кто такой? Сюда его!

Воины светловолосого, голубоглазого юношу, среднего роста к Воеводе доставили.

– Еще раз – кто такой?

– Вожатый Лекс.

– Тот самый вожатый стало быть, я тебя себе другим представлял. Этого отдельно к мастер-помощнику и старкарам.

– Какого…

Договорить парень не успел, воин силой заломил ему руку за спину и вниз по лестнице повел. Потом Воевода на третий этаж поднялся, процедура с отбором людей повторилась. Отобранных людей тоже вниз, в зал спустили. Сейчас в зале по одну сторону отобранные Воеводой люди были, по другую сторону вожатый, мастер-помощник и старкары. Между этими группами стояли воины с автоматами наготове. Воевода к группе вожатого подошел.

– Завтра караван выходит из Атолла, идем за моей дочерью, которую сейчас удерживают в плену те, кто две недели назад бойню в городе устроил. Спрашиваю один раз – согласны ли вы по доброй воле карты в Пустошь вести? Оплата труда в тройном размере.

Люди переглянулись.

– О какой доброй воле речь идет, если…

Воевода не дал договорить вожатому, раздался выстрел вверх.

– Да или нет?

– Нет. Мы не воины, а это не наши разборки, вы не имеете права нас принуждать.

Воевода усмехнулся.

– А я и не принуждаю, вы сами согласитесь пойти, только вы об этом еще не знаете. Даю вам время на раздумья до утра, общий сбор за два часа до восхода. Подумайте крепко и людей своих, которые наверху убедите правильное решение принять. А чтобы вам думалось лучше, ваши товарищи у меня, на моем «Постоялом Дворе» погостят. Любое ваше неверное решение, каждый лишний потраченный час моего времени, времени жизни моей дочери в плену, будет стоить жизни одному из них.

Мастер-помощник Гикс шаг вперед сделал, Воевода вытянул руку с пистолетом, в голову тому направил.

– Не нужно, мы подумаем!

Громко крикнул вожатый. Вперед мастер-помощника шагнул, между ним и Воеводой стал. Ствол пистолета ему в голову теперь смотрит.

– Хорошо, правильное решение парень. Крепко подумайте!

Воевода развернулся, в двери вышел, воины за ним. С собой их товарищей забрали, под дулами автоматов погнали.

Вот и настоящие лица тех, на чьей я стороне, вот и увидел, на что они способны! Раньше ведь тоже видел, да слеп был. Почему, почему я ее не послушал, почему глух и слеп остался? В результате потерял ее. Но людей, моих людей, моих товарищей у меня еще есть шанс спасти, домой к семьям их вернуть!

Возвращение.

Буйный ветер, гнавший целый день, без устали бесконечные пески Пустоши и утлый песчинку-карт, стихал. Солнце жалось к краю горизонта. Люди в темно серых одеждах, закрепляли и зачехляли паруса на ночь, другие готовили лагерь. Два дня проведенные с ними в пути, вызывали у двух детей противоречивые чувства. С одной стороны с ними обходились хорошо, не обижали, не притесняли. Но с другой стороны в такое отношение со стороны абсолютно чужих людей верилось слабо, после всего, пережитого за шесть лет в стане, дети уже не могли верить в бескорыстные чувства. По обыкновению предыдущих дней они сидели в стороне, обнявшись, с опаской и тревогой наблюдая за действиями, тех, кто силой оружия вырвал их из рабства. Зачем, почему? Неужели они действительно везут их к матери? Нет, так не бывает – это слишком нереально, чтобы быть правдой. Скорее всего, это сон. Но ведь все вокруг реально и это происходит.

В первый день люди похоронили в песках своего погибшего товарища, люди скорбели о нем. Четверым раненым сейчас оказывали помощь, раны были не опасные, но среди бесконечных песков даже легкая рана требовала тщательного ухода. Как такое могло быть – они им никто, не родня, ни товарищи, абсолютно чужие и незнакомые люди. Но тот человек, проделал такой большой путь, чтобы принять смерть и быть погребенным под многометровым слоем песка, лишь для того чтобы брат с сестрой могли вернуться к матери шесть лет спустя.

В нескольких десятках метров от лагеря высокий наемник с изуродованным лицом, предводитель этих людей, сидел на песке в одиночестве.

Отшельник сидел на песке, подобрав под себя ноги, задумчиво глядя куда-то перед собой, со стороны могло показаться, что он медитирует, но в предыдущие дни он себя так не вел. Даже на еле слышный шорох песка, под осторожными легкими шагами сзади, он никак не отреагировал. Рядом на песок опустился темноволосый мальчик, уселся, также подобрав под себя ноги, девочка в нерешительности осталась стоять сзади за спиной, Отшельник чувствовал ее взгляд на своей спине, он ощущал ее запах. Совсем как дикий зверь. Может он им уже и стал, за столько лет скитаний и жизни в этих опасных, недружелюбных землях.