Сокровища Кондратия Булавина

– Представляешь, Владимир Валерьевич, хотел оказать помощь бедной девочке Павловой Лиле, а она исчезла.

«И эту хочет приручить. По всей видимости, уже надоела ему его давняя любовница», – усмехнулся про себя майор, а вслух спросил:

– Борис Петрович, это не дочка директора музея, сбитого на дороге?

– Она самая!

– Насколько мне помнится Павлова студентка, может, она живёт в общежитии университета?

– Там нет! Мне сообщили, что её силой увёз какой-то мужик, прямо с автостанции. Может, это как-то связано с тем ДТП, в котором погиб её отец?

– Вы так думаете?

– А зачем тогда эту несчастную девочку увозить силой? Владимир Валерьевич, может, ты скажешь своим участковым, чтобы разузнали о ней. Если ты сообщишь о месте, где её удерживают, прощу половину долга.

У майора сразу мелькнула мысль: «А девчонка его, видно, хорошо задела. Если так, пусть прощает долг полностью!» – и он, немного помолчав, как бы обдумывая предложение, ответил:

– Понимаете, Борис Петрович, мне будет сложно давать такое поручение участковым инспекторам, сразу могут задаться вопросом, зачем мне это необходимо, а они у меня все службисты. Да и с тем ДТП, в котором погиб Павлов, много непонятного и подозрительного. Тем более, у следствия имеется версия, что его сначала убили, а затем инсценировали дорожно-транспортное происшествие, об этом недавно докладывал на планёрке в РОВД начальник следственного отдела.

– Владимир Валерьевич, ты об уголовном деле не беспокойся, насколько мне известно, следователь считает, что директор музея погиб во время ДТП. А вот где удерживает тот мужик Павлову, мне необходимо узнать, и как можно быстрее. Если найдёшь её, я, так и быть, прощу тебе весь долг. Пусть твои подчинённые хорошо посмотрят, может, этот мужик приехал недавно в город или какое-нибудь село района. Если найдут, его и Павлову пусть не трогают и не вспугнут, я сам с ними разберусь. Только мне это нужно срочно!

– Ну, не знаю, Борис Петрович, сложно это будет выполнить.

– Что ты заладил: сложно, невозможно! Так твоя небольшая услуга и денег стоит немалых! Сколько тебе надо работать, чтобы заработать подобные бабосы? Или мне обратиться за помощью к другим твоим коллегам, думаю, найдутся желающие получить такие бабки, тем более, что мне необходима только информация о месте нахождения Павловой.

– Что ты кипятишься, Борис Петрович, я не отказываюсь тебе помочь, только сам понимаешь, эту работу будут выполнять мои подчинённые, а я им должен так поставить задачу, чтобы они не догадались, для кого собираются сведения.

– Этим ты меня не грузи, сам придумай повод для проверки, вы, менты, это умеете…

…На второй день, по окончании совещания, когда участковые инспектора уже встали со своих мест и заговорили между собой, Верников, в свойственной ему манере, утихомирил их:

– Господа офицеры! Тихо! Ещё минуточку внимания! Вы помните, полгода назад у нас в городе произошло резонансное ДТП, когда был найден на дороге труп директора музея, сбитого на пешеходном переходе неизвестным водителем. Так вот, на днях его дочь, Павлову Лилю, увёз насильно с автостанции неизвестный мужчина. Имеются свидетели, как он её увозил. Как сказали очевидцы, мужик крутой, владеет приёмами борьбы, при этом вырубил двоих парней, и не маленьких. Возраст его, примерно лет сорок—сорок пять, ростом выше среднего, спортивного телосложения. В рамках расследования уголовного дела Павлову должны были допросить. Поэтому прошу вас помочь найти этого мужика, для этого провести на своих участках беседу с жителями и установить всех лиц, прибывших в наш район в ближайшие дни. Информацию о появлении на участке приезжих граждан сообщать мне лично, ничего не предпринимая без моих указаний…

Участковый инспектор Бенедиктов приехал в село Озерки во второй половине дня. Это село входило в его зону обслуживания, и здесь он знал всех жителей, от мала до велика. Вот уже более тридцати лет, в жару и непогоду, в будни и выходные, выезжает Пётр Данилович в одни и те же населённые пункты, закрепленные за ним. К тому же он сам жил со своей женой в соседней с Озерками деревне Махатынка, отделённой довольно высокими меловыми горами и озером Зеркальное. Две дочери вышли замуж и проживали в областном городе, но они часто приезжали в гости к родителям, и дом Бенедиктовых наполнялся весёлыми голосами внуков. Бенедиктов был внимательный и отзывчивый, многих парней с горячими головами он наставил на правильный путь. Раскрыты почти все преступления, хоть и не частые, совершённые на его участке, будь то кража из магазина или соседской курицы. Жители за глаза называли его наш Анискин. Он это знал, и ему было приятно слышать об этом, его старания нести добро людям были ими оценены.

Услышав от Верникова ориентировку и приметы крутого мужика, Бенедиктов почему-то сразу вспомнил Копеева. Зная своего начальника и о его связях с криминальными авторитетами города, участковый инспектор не сомневался: если это был Иван, то было всё наоборот, тот защитил Павлову. Ещё учась в школе, Копеев всегда защищал младших учеников и становился на сторону незаслуженно обиженных, проявляя свой характер. Некоторые родители жаловались Бенедиктову на младшего Копеева, но участковый инспектор, разобравшись и убедившись, что Иван справедливо проучил подростка, обидевшего кого-то из учеников, умело беседовал с заявителями, убеждая их, что в возникшем конфликте виновно их чадо. Бенедиктов всегда симпатизировал пареньку. Именно он посоветовал парню поступать в школу милиции, когда тот демобилизовался после срочной службы в Советской Армии. Не кривя душой, он составил рапорт о результатах проверки по месту жительства Копеева Ивана, с отцом которого дружил, и они вместе часто ходили на охоту. Пётр Данилович дал наставление Ивану, которое курсант, а затем офицер милиции помнил все годы работы в правоохранительных органах.

Когда участковый инспектор встретился с Копеевым возле озерковского магазина, куда Иван заехал, чтобы купить хлеб и сахар, у него пропали сомнения на этот счёт.

«Необходимо, на всякий случай, предупредить Ивана, что им интересуется мой начальник Верников», – принял решение Бенедиктов, подходя к Копееву.

– Здравствуй, Иван! Давно приехал? – поинтересовался он.

– Здравствуй, Пётр Данилович! Прибыл вчера!

– Надолго к нам?

– Теперь надолго! Видишь ли, Пётр Данилович, я ушёл на пенсию.

– Что, так рано, какие твои годы?

– Так получилось. Об этом я тебе расскажу, как—нибудь, потом. Вот обживусь в Стародубовом, ты приедешь ко мне в гости, тогда и поговорим.

– Так ты вернулся в родительский дом?

– Мне на данный момент выбирать не из чего.

– Вот что, Иван, хочу тебя предупредить. Сегодня нас собирал на совещание наш начальник Верников. Он дал указание всем участковым установить личность и местонахождение одного крутого мужика, твоих лет. Якобы, тот насильно увёз с автостанции в неизвестном направлении Павлову Лилию, это дочь бывшего директора музея, погибшего в прошлом году в результате ДТП. Ты знаешь, я почему-то ещё тогда подумал на тебя. А теперь, встретившись с тобой, я вновь подумал: это с тобой уехала Павлова. А что ты силой её увёз, в это мне не верится. Что ты мне скажешь на это?

– Пётр Данилович, от тебя скрывать не буду, Павлова сейчас гостит у меня, только я отбил Лилю у двоих молодчиков, когда они хотели увезти её силой с автостанции.

– Вот, видишь, я же тебе говорил, не мог ты силой увезти девчонку, значит, с нею что-то случилось.

– Ты мне скажи, что так заинтересовался твой начальник, ведь её пытались увезти молодчики, по всей видимости, связанные с криминалом?

– Поговаривают у нас, что Верников якшается с криминальными авторитетами нашего города. По всей видимости, это заказ одного из них, у нас поговаривают, он продаёт им некоторые сведения, и это заметно, как он стал жить не по средствам.

– Надеюсь, ты не проговоришься обо мне?

– Ты что, Иван, стал думать обо мне плохо? Разве я тебе, своему старому другу, могу причинить зло? Я тебе сообщил об этом, чтобы ты поостерёгся, не просто так они разыскивают тебя, а точнее, по всей видимости, Павлову.

– Спасибо тебе, Пётр Данилович. Я всё больше убеждаюсь, старая дружба «не ржавеет». И ещё у меня к тебе просьба: ты сможешь узнать, кто открыл охоту на Павлову Лилю и почему?

– Это сложно будет, но для тебя, Иван, постараюсь, что—нибудь выяснить.

– Только мне это необходимо узнать как можно раньше, не могу рисковать жизнью девчонки.

– Как только узнаю, приеду к тебе, так что в ближайшее время жди меня в гости. Ну, а пока до свидания. Вон, видишь, идёт ко мне баба Соня, ох и скандальная женщина, сейчас загрузит меня своими выдуманными проблемами…

Глава шестая

Попрощавшись с участковым инспектором, Иван заехал к брату отца, тем более это было по пути, его дом находился на самом краю Озерков, в направлении хутора Стародубовое. Открыв калитку он сразу увидел, сидевшую на крыльце жену дяди Пети, она чистила картошку.

– Здравствуете, тётя Маша!

– Здравствуй, Ваня! Ты приехал! – женщина встала и пошла к племяннику навстречу. – Вот это гость, твой дядя очень обрадуется. Он последнее время, что-то приболел и стал тебя часто вспоминать. Давно приехал?

– Вчера, днём!

– А почему же к нам не зашёл, где же ты ночевал?

– Не ругай, тёть Маша, так вчера сложились обстоятельства, меня на такси сразу довезли до Стародубового, а ночевал в своём доме.

– Как же ты ночевал, там, поди, всё запылилось, да и Петя сказывал, заросло вокруг дома и возле двора, он туда часто наведывался и Валерку с Сашкой заставляет съездить и посмотреть, когда они приезжают к нам в гости. Может, погостишь у нас, ты надолго приехал?

– Приехал насовсем, ушёл я, тёть Маша, на пенсию и вот решил вернуться в родные места.

И тут послышался из открытой двери, завешенной тюлевой занавеской, голос дяди Пети:

– Кто там к нам пришёл, Маша?

– Это Ванятка к нам зашёл, племянник твой, Петя!

– Ванятка! А что же ты держишь его на крыльце, старая! Пусть проходит в светлицу!

Иван, пригнувшись, переступил через порог, и через коридор прошёл в зал. Следом за ним зашла тётя Маша.

– Ну, вот, встречай племянника! А то ты последнее время каждый день вспоминаешь о нём.

– Проходи, Ваня, садись на диван рядом со мной. Я теперь больше сижу или лежу, что-то занедужил последнее время.

– Ничего, дядя Петя, скоро выздоровеешь, наш род крепкий! И прадедушка, и дедушка прожили долгую жизнь. Как мне кажется, почти под сто лет.

– Это верно, Ваня, мы из долгожителей. Только вот твоему отцу не пришлось прожить долгую жизнь. Ты тогда поспешно уехал после его похорон, я так толком и не рассказал тебе, как он погиб. Ты знаешь, Ваня, я себя виню в его смерти, не позови тогда его помочь мне, он бы до сих пор жил.

– Теперь мне спешить некуда, можешь всё рассказать!

– Всё началось с того, что надумали мы строить дом Валерке, он тогда только женился. Вот и решил напилить дуба и из него срубить хороший дом, а потом обложить его кирпичом. Как-то в разговоре с Колей, твоим отцом, об этом сказал, и он вызвался мне помочь заготовить брёвна. В это время лесничеством выделялись делянки для порубки, и я заключил с ними договор. За работу мне причиталась третья часть заготовленных брёвен. Целую неделю с Валеркой и твоим отцом, с утра до вечера валили дубы, пригодные для строительства. В тот злополучный день было ветрено, и нам бы не надо было ехать в лес, но почему-то твой отец настоял, и мы с ним вдвоём отправились пилить деревья. В первой половине дня спилили пять дубов и обрубили с них ветки. Потом решили отдохнуть и перекусить. Я пошёл за водой. Ещё у родника услышал звук работающей бензопилы. У меня сразу стало тяжело на душе, и я побежал к месту, где мы валили лес. Ещё на половине пути услышал шум падающего дерева и крик твоего отца. Когда подбежал, увидел страшную картину, Николай был придавлен большой веткой дуба. Он ещё был живой и в сознании, поэтому успел сказать:

– Передай сыну Ивану икону, она висит у нас в святом углу, и медальон, он на мне. Всё остальное написано в письме…

И он умер, не договорив. Сотовая связь в том месте была доступна, и я вызвал «скорую помощь» и милицию, а потом осмотрел, как всё получилось. Коля решил меня не ждать, а спилить ещё один дуб, и когда он его почти спилил, под большим порывом ветра дуб начал валиться в его сторону. Отец твой успел сделать несколько шагов, как его накрыло огромной веткой. Вот теперь и виню себя, что втянул его в эту заготовку брёвен, а ещё согласился с ним валить деревья при таком сильном ветре. Возможно, и болею теперь от этого.

– Не казни себя, дядя Петя, твоей вины в этом нет. Ты лучше скажи мне, медальон мне передал, икону я оставил у вас на хранение, а о каком письме папа сказал тебе в последние минуты жизни?

– Судя по последним его словам, он написал тебе письмо, но где оно находится, не знаю, твой отец не успел сказать. По всей видимости, это письмо тебе необходимо поискать в своём доме.

– Ну, икона и медальон – это понятно, наши семейные реликвии, а вот что написал в письме папа?

– Что Коля написал в письме, не знаю, он мне раньше об этом ничего не говорил. Вот про икону и медальон я немного знаю, они хранились в нашей семье несколько поколений. Их передал Николаю наш отец, твой дедушка, и то почти перед самой смертью, а ему передал его отец, то есть мой дед.

– А почему они так ценились у нас в семье, ведь папа носил медальон до самой смерти, и икону он очень ценил, всегда бережно к ней относился?

– Этого не знаю, как-то повелось в нашей семье, что эти реликвии передавались старшему сыну.

– Теперь мне всё понятно! Дядь Петь, я приехал в свои родные места надолго, возможно, навсегда, так что сегодня заберу с собой икону, пусть висит там, где она была при жизни папы.

– Конечно, забирай, она твоя по праву, тем более что твой отец перед смертью велел мне передать её тебе. Но береги её, а то сейчас много развелось охотников до старины. В прошлое лето у нас в Озерках объявились двое таких парней, с козлиными бородками. Ходили по дворам и всё норовили пройти в дома. Правда, некоторые позарились на деньги и продали что-то из старинного, а у бабки Федоры после их пребывания в селе пропала икона. Но бабка была такая старая и больная, что не стала заявлять в милицию. А в этом году, зимой, она померла, но до самой смерти тужила о той иконе. Маша её проведывала, так бабка Федора сказывала ей, что той иконой благословляли перед замужеством и бабушку, и мать, и её саму.

– Не волнуйся, дядя Петя, я устрою так, что к моему дому такие дельцы будут бояться подходить, да и зачем их понесёт на заброшенный хутор.

– Ладно, племяш, что-то мы с тобой заговорились, пора обедать, – и крикнул в сторону двери: – Маша, что там у тебя, а то я и Иван уже проголодались!

– Сейчас накрою на стол, подождите минутку, я потом вас позову! – послышался из кухни голос тёти Маши.

– Племяш, ты почему тогда с дочкой так быстро уехал, в тот же день, как похоронили твоего отца.

– Дядь Петь, вы не обижайтесь, я понимаю, что взвалил на вас все хлопоты в организации похорон и поминок, но тогда спешил, работал по раскрытию очень сложного и резонансного преступления…

…Это преступление было самым сложным в практике Копеева, и он никогда не сможет забыть те тревожные дни. Иван только вернулся из Сочи, где отдыхал с семьёй. У него впереди ещё была неделя отдыха, и этим вечером, допоздна, собирал снасти, договорился с другом рано утром выехать на рыбалку. Уже заканчивал укладку рыболовных принадлежностей, как раздался звонок домашнего телефона.

– Здравствуй, Иван! Извини, что побеспокоил, но у меня неотложное к тебе дело! – услышал он голос начальника областного управления уголовного розыска Свиридова.

– Здравствуйте, товарищ полковник! Что-то случилось?

– Да, случилось! Разбойное нападение на семью предпринимателя, они убиты: мужчина, его жена и их сын. Они не связаны, убиты путём удушения, но внешних следов пыток на их телах нет. Их обнаружила дочь убитых, когда пришла домой от подруги. Она и сообщила в милицию. Я понимаю, что у тебя отпуск, но тебе необходимо сейчас прибыть на место преступления. Это твой профиль. Машину за тобой я уже послал.

– Я понял, Виктор Алексеевич, сейчас подъеду!

Когда Копеев вышел из автомобиля, его поприветствовали у ворот сержант ППС из Октябрьского РОВД Смирнов и второй милиционер, которого Иван не знал.

– Здравствуй, Алексей! Охраняете!

– Здравия желаю, товарищ подполковник! Приказали никого не пускать, опасаются журналистов.

– Свиридов здесь?

– Сюда прибыл не только Свиридов, но и генерал Макаров.

Ещё на подходе Копеев заметил, что в освещении декоративных уличных фонарей дом погибшей семьи выглядел огромным замком, со скульптурными колоннами крыльца.

«По всей видимости, хозяин дома не из бедных людей, возможно, за деньги и убили?» – предположил Иван.

Начальника УВД Свиридова, а также прокурора и начальника отдела милиции Октябрьского района Иван увидел сразу, как только зашёл в холл, они стояли у лестницы, ведущей на второй этаж, и обсуждали, по всей видимости, произошедшее убийство. Его сразу окликнул генерал:

– А, Копеев, прибыл, иди сюда!

– Здравия желаю, товарищ генерал! – произнёс Иван, пожимая руку начальника УВД, затем поздоровался со Свиридовым и Михеевым.

– Пройди в зал, там находятся тела убитых, их сейчас осматривает судмедэксперт, но я приказал пока их не увозить до твоего прибытия. Посмотри сам место преступления, потом выскажешь свои версии.

Поприветствовав присутствующих, подошёл к следователю прокуратуры Коростылёву:

– Привет, Иван, ты прибыл, говорили, ты в отпуске! – поздоровался он с Копеевым.

– Вызвали по приказу начальника УВД! Ну, что здесь, Алексей Борисович?

– Как видишь, тройное убийство. Судмедэксперт осматривает трупы, криминалист ищет следы преступников. Одного из твоих ребят – Кондратьева – я направил обойти соседей, Борисов в соседней комнате изучает найденные в шкафу документы и фотографии, а Можайцев отправился с кинологом осматривать двор и окрестности, может, выйдут на след, и собака возьмёт его.

– Имеются какие-нибудь версии?

– Рано ещё выдвигать версии, хотя одна всё-таки напрашивается – погибшие могли знать преступников, так как взломов входных дверей и окон нет.

– Подожду своих ребят, а пока поговорю с судмедэкспертом, – извинился Копеев и пошёл к судмедэксперту Вознесенскому, осматривающему тела убитых, находящихся в креслах.

– Что у вас, Эдуард Аристархович?

– Как видишь, Иван, хозяин дома, его жена и их сын убиты. При внешнем осмотре признаков применения к ним физической силы я не увидел, только тонкие полосы на шеях, по всей видимости, они были удушены, но это покажет только вскрытие. Ещё, что интересно, я обнаружил сначала у старшего мужчины свежий укол в шею, в области сонной артерии. Осмотрел тела женщины и парня, и у них также имеется следы укола, но уже в вены, на руках. Получается, перед убийством им что-то вкололи, будем определять состав вещества. И, что удивительно, как видно, их душили по очереди, получается, убивали на глазах родных, но на их лицах нет гримас ужаса и сострадания, они выглядят спокойными.

– Эдуард Аристархович, мне нужны точные данные о телесных повреждениях погибших и причинах смерти, а также попроси ребят из бюро судебно-медицинской экспертизы как можно скорее провести гистологию и химические исследования. Позвони мне, как только будет готово заключение.

– Об этом не беспокойся. Ведь я тебя, Иван, никогда не обходил своей милостью! – пошутил Вознесенский. – Ты знаешь, меня об этом попросил и следователь Коростылёв.

Копеев вновь подошёл к следователю. Во время разговора с Коростылёвым к ним подошёл Кондратьев Володя, самый молодой опер отделения Копеева. Поздоровавшись со своим начальником, обратился к следователю:

– Алексей Борисович, обошёл соседей погибшей семьи Мироновых, живущих рядом с ними. Они ничего подозрительного не видели, так как их соседи были малообщительны. А вот сосед, живущий напротив них, пояснил, что видел, как Миронов в начале десятого вечера подъехал на своём «Мерседесе» к воротам своего домовладения, не выходя из автомобиля, открыл их дистанционным пультом. Ещё он заметил, что в салоне Миронов был не один, но кто там находился, не увидел, возможно, его жена и сын. Больше он никого не видел.

– Да, странно получается, взломов наружных дверей и окон не установлено, а убийцы как-то попали внутрь дома. Пока напрашивается одна версия: убитый Миронов знал убийц, – сделал вывод Коростылёв.

– На данный момент и у меня создалось такое же впечатление, и пока это будет сложно установить, жёсткий диск из системного видеонаблюдения злоумышленники унесли с собой, – согласился Копеев.

На второй день, с утра, Копеев провёл планёрку и направил своих сотрудников поговорить со всеми жителями улицы, где проживала погибшая семья, а его заместитель Свиридов поехал в институт, где учился сын Миронова. Сам он вначале посетил офис Миронова. Зайдя в фойе, сразу обратил внимание на портрет хозяина офиса в траурной рамке. Иван подошёл к турникету и представился, показав удостоверение:

– Мне необходимо встретиться с вашим начальником охраны.

– У нас нет начальника охраны, мы подчиняемся заместителю генерального директора по безопасности Семёнову, – услышал он ответ охранника.

– Пригласите его сюда!

Охранник вызвал своего начальника, и когда тот спустился вниз с третьего этажа, Копеев представился и поинтересовался у него:

– Как ваше имя и отчество?

– Виктор Михайлович!

– В какое время вы вчера покинули офис?

– В двадцать часов сорок семь минут.

– Вы так чётко запомнили время ухода с работы, что смотрели на часы?

– Да, ведь я, как и все сотрудники, записываю в специальный журнал время прихода на работу и выхода из офиса по окончании рабочего дня. Соответственно, когда произвожу записи в журнале, смотрю на часы.

– Миронов ещё был в офисе?

– Нет, я ушёл после него. У нас заведено так, как только Миронов уходил домой, мне об этом сразу сообщали охранники, дежурившие в смену на КПП.

– Вы видели, как ваш начальник садился в автомобиль, перед тем, как уехать домой? Он один уехал?

– Я не видел!

– Жена и сын Миронова были вчера в офисе, они могли вместе уехать домой отсюда?

– У Риты Михайловны, жены Миронова, был свой салон красоты, и она здесь бывала очень редко, и вчера её не было, а его сын—студент никогда сюда не приходил.

– У вас имеются камеры наружного наблюдения?

– Да, они установлены по периметру.

– А стоянка, где парковал свой автомобиль Миронов, просматривается ими?

– На стоянку направлена специальная камера.

– Запись с камер ведётся?

– Да, у нас со всех камер производится запись. Жёсткого диска хватает для записи событий на месяц.

– Где у вас находится видеорегистратор системы видеонаблюдения?

– Здесь, на контрольно-пропускном пункте.

– Мне необходимо просмотреть запись камеры, направленной на автомобильную стоянку за вчерашний день.

– Проходите, пожалуйста! – пригласил Копеева начальник службы безопасности.

Но, когда он настроил просмотр нужной камеры, оказалось, отсутствует запись событий в вечернее время. Хотя сейчас запись событий производилась. Оказалось, камера была отключена на запись в семь часов двадцать минут вечера и вновь включена на запись после одиннадцатого часа ночи.

– Виктор Михайлович, кто мог отключить запись с камеры? У кого имеется доступ к видеорегистратору?

– Как видите, всё оборудование установлено здесь, на КПП, и доступ к нему имеет только дежурный охранник.

– Они у вас по какому графику работают?

– По двадцать четыре часа, то есть заступают на сутки.

– Тяжело и сложно отстоять на вахте сутки, интересно, зачем вы ввели такой график дежурства?

– Это инициатива самих охранников, они все живут далеко от офиса и им сложно добираться на работу.

– Следовательно, отключить мог только охранник, дежуривший прошлые сутки. Как его фамилия?

– Получается, что так, а дежурил Фомин Аркадий Петрович. Но, знаете, как-то не верится, что Фомин мог отключить и связан с убийцами семьи Мироновых, он бывший армейский офицер-десантник, был в Афганистане и Чечне.

– Почему вы решили, что просмотр мною записей видеонаблюдения связан с убийством?

– Вы считаете, что я, бывший работник милиции, не смог сразу догадаться, с какой целью пришёл к нам работник уголовного розыска? Убит мой хозяин и его семья, вас интересуют записи с камеры видеонаблюдения, направленной на стоянку автомобилей. Я даже могу предположить, вы хотели бы увидеть, в какое время ушёл с работы Миронов и уехал он один или с ним кто-то был.

– У вас развито логическое мышление, теперь я вижу, что вы бывший работник милиции и, уверен, следователь.