Лаборатория чувств. Часть 1

– От весёлой жизни фанатами Тишмана не становятся.

Мне обидно, хотя он прав. Под эти песни хорошо грустить, философствовать…

– Мы с тобой совершенно на разных волнах! – подвожу я черту и включаю капризную леди: – Мне надоело. Мы можем закончить на этом свидание?

Он пожимает плечами. Его друг как раз уходит со сцены.

– Сейчас попрощаюсь с друзьями и поедем, – слышу я вместо новых издевательств и возражений.

Надо же, как легко получилось.

Обратно мы едем молча. Хотя это я молчу, а Антон снова общается с водителем и операторами. Я одна, что ли, вижу, какой он?

После рок-фестиваля хочется тишины, но вместо этого мы попадаем на новый «концерт». Одна из пар орёт друг на друга так, что стены едва не трясутся.

– Да ты вообще ненормальная! – и это самый лестный эпитет, который ей достаётся.

– А ты… – не остаётся она в долгу.

– Прекрати орать!

– И такая дребедень – целый день, – слышу я голос Тани на ухо. – Палата номер шесть. Жалко, табличка не висит. Пойдём в сад? Там пока свободно. Расскажешь, как прошло ваше свидание.

– Так прошло, что и рассказывать не хочется.

– Очень хорошо или очень плохо?

– Знаешь, где мы были? На рок-концерте.

– Ого!

– Угу. У меня уши заложило. А ещё там были его дружки, и он проводил время с ними.

– Так можно?

– Откуда я знаю?

– Ну ладно, следующее свидание устроишь на свой вкус, – подмигивает мне Таня.

Я хмыкаю. Ещё как устрою!

Глава 11

То, что происходит в доме, меня мало интересует. Я соскучилась по близким. Безумно хочу услышать голос мамы, сестры, получить поддержку от Оли, которая всегда знает, как нужно поступить и никогда не унывает. Ну, практически никогда. В отличие от меня.

В гостиной продолжается вчерашний скандал. Вика и Женя демонстрируют противоположный вариант тому, чего добиваются организаторы. Они ненавидят друг друга. Возможно, на это интересно смотреть – драматургия, конфликт, – но жить рядом с такими соседями попросту невозможно.

Наконец они расходятся по комнатам, и ненадолго наступает затишье. Я пользуюсь моментом и берусь за книгу.

С нами наконец-то начали заниматься. С утра – общий подъём и зарядка, завтрак, обед и ужин по расписанию, причём готовить мы должны по очереди. А чтобы не переругались, нам расписали дежурство. Ещё дважды в неделю индивидуально общаемся с психологом, можем заниматься творчеством – для этого у нас есть всё необходимое: книги, альбомы, музыкальные инструменты, фитнес-студия. В общем, при желании можно занять себя и с пользой потратить время. Но мне не хватает свободы. И близких. Очень сильно.

Таня и Лида на свидании, Лера в гостиной – вместе с другими девчонками смотрит телевизор. У неё с Ясинецкой конфликта нет, а я не хочу видеть эту фифу. Мне лучше одной. Наверное, в этом моя проблема.

Открываю книгу. Привычная обложка – дверь в другую реальность. А за ней – жизнь тех, с кем я никогда не увижусь и не смогу поговорить, но о чьих судьбах мне известно гораздо больше, чем о тех, кто меня окружает.

Читать я люблю с детства. А ещё у меня есть болезнь – называется абиблиофобия – страх, что нечего будет читать. Поэтому я скупаю интересные книги, но примерно половину из них ещё не читала.

Читаю около получаса, а потом иду использовать свою возможность пятиминутного звонка. Время делю как обычно – неравномерно: две минуты – поболтать с семьёй, три – на общение с Олей.

Несмотря на то, что нам запрещено обсуждать проект по телефону, я уже не в первый раз нарушаю это правило. Ни о каких фишках и планируемых событиях не говорю, просто выкладываю свои ощущения – может быть, это и не нарушение вовсе.

Мама и Юля говорят о том, что мой «партнёр» – самый привлекательный. Я готова поспорить и привести не один аргумент, но молчу. Не хочу тратить время. Но когда о том же начинает говорить Оля, не выдерживаю:

– Да с чего ты взяла, что он такой уж хороший?

– Птицу видно по полёту, даже если она ещё птенец.

– Интересно, что тебе видно?

Меня это жутко злит. Все только и говорят о том, какая я счастливая и как мне повезло! Только в чём счастье-то? Кругом одна фальшь, а этот «замечательный парень» в лицо говорит такие глупости, что лишь за неделю проекта комплексов у меня стало в два раза больше.

– Ну я же не говорю, что эта ваша выскочка замечательная. Потому что так не считаю. Кстати, как там эта Мадонна? Не унимается?

Я усмехаюсь. «Мадонна» Ясинецкой очень подходит.

– Можно сказать, мы с ней попросту не замечаем друг друга.

– А вообще с кем общаешься?

Этот вопрос ставит меня в тупик. Стыдно признаться, но Оле можно:

– Да толком ни с кем. С Таней только немного, с которой живём в одной комнате.

– Плохо. Полезные знакомства лишними не бывают.

– А как узнать, полезное ли оно?

– Время покажет. Так что ты его зря не теряй, общайся больше, пока есть возможность.

Мы успеваем лишь пожелать друг другу удачи и попрощаться – время заканчивается. И я, подумав немного, иду в гостиную, пересилив себя, чтобы начать воплощать в жизнь Олин совет.

Оглядев девчонок, выбираю Элю. Она со своим миллионером тоже, похоже, не очень-то сблизилась за неделю. А сейчас сидит в стороне от Ясинецкой и не участвует в общей беседе.

– Как же хочется на волю… – заявляю, подсаживаясь к ней. – Ты не заскучала по прежней жизни?

– Немного, – улыбается она и немного поворачивает ко мне корпус тела. Хороший знак.

Однако он оказался единственным положительным моментом. Оказывается, Эля фанатеет от какой-то рок-группы и, узнав про моё свидание, выспрашивает, видела ли я их. А мне сказать нечего – я этих артистов не разглядывала, да и не различаю их толком. Зато за сорок минут успеваю узнать о них всё: сколько альбомов вышло, кому или чему посвящена конкретная песня, сколько татуировок у солиста и что они означают, сколько раз Эля была на их концертах и даже что они любят есть. Это кому-то интересно? Я, правда, пытаюсь её понять. Но не понимаю. Не получив ответной реакции, Эля обижается и надувает губы. Я ухожу к себе в комнату. Эксперимент провалился.

Зато через десять минут возвращается Таня и с воодушевлением рассказывает про своё первое свидание. Они ходили в океанариум, и Пётр покорил её своим знанием подводного мира.

– Он столько знает! Просто ходячая энциклопедия.

– Стихи не читал? – поддеваю её я.

– В этот раз обошлось. И вообще, что я поняла о мужиках за двадцать четыре года жизни: они все очень любят поговорить о себе. И обязательно чтоб их хвалили. Только попробуй погладить кота против шерсти – уйдёт и не вернётся.

Я смеюсь. Но в её словах определённо есть доля правды. И очень большая.

Потом возвращается Лида, и по её виду становится ясно, что парень с красными волосами должного впечатления не произвёл.

– Не спрашивайте ничего, – перехватывая наши любопытные взгляды, бросает она и падает на кровать.

– Где вы хоть были можно поинтересоваться?

– Ходили в скейт-парк. Это точно было свидание? Меня чуть не покалечили.

– Я о своём такого же мнения, – сообщаю в ответ.

Постепенно Лиду удаётся немного разговорить, и вечер мы проводим весьма компанейски. Только Лера отсутствует, но мы её не ищем.

А когда перед сном отправляемся в душ, находим под дверью записку Татьяне. От Пети. И хоть она делает вид, что ей это всё безразлично, улыбка, которую она отчаянно пытается спрятать, говорит об обратном. Мне тоже было бы приятно получить такое послание. Пусть даже от Антона. Но ждать от него подобного не приходится. Нечего и надеяться.

Завтра у нас второе свидание. Теперь его готовлю я. И организаторы уже знают идею – мы обязаны их уведомить. Ведь и билеты покупают они, если нужно.

Думаю, мой спутник точно не останется равнодушным. Раз уж он такой музыкальный – должен оценить по достоинству.

Глава 12

Я просыпаюсь раньше будильника. Лежу и слушаю, как тикают часы у изголовья моей кровати.

Ещё чуть-чуть – и раздастся этот мерзкий звук, обозначающий «подъём». И снова завертится безумная карусель.

Тик-так… Тик-так…

Одеяло натянуто до подбородка и в нём уютно как в коконе – маленькое укрытие от этого мира.

Тик-так…

Неужели ради денег можно пойти на всё? Продать себя, продать тело, играть на камеру в счастливую жизнь, притворяться и так же учить жить других.

В какой из этих моментов теряешь себя? Ту, настоящую, что рисовала себе красивые картинки без зла и боли. А теперь и зло, и боль сумели не только проникнуть в мою жизнь, но и проросли во мне глубоко, с корнями.

Тик-так…

Наверное, если долго вот так лежать и думать, можно сойти с ума.

Но, видимо, и этого здесь не позволят, потому что раздаётся звук будильника на весь дом, и девчонки на соседних кроватях начинают ворочаться и причитать:

– Ну зачем нам вставать в такую рань? Мы что, в армии?

У меня энтузиазма гораздо больше. Сегодня моё свидание. Моё – потому что руковожу им я, и сегодня график Антона зависит от моих предпочтений. А я уж постараюсь на славу. И плевать, что это фиксируют камеры.

Выбираюсь из кровати и иду чистить зубы. За завтраком ловлю на себе его взгляд и довольно улыбаюсь. Да, в его взгляде – неприкрытое любопытство, смешанное с сомнением: что же я приготовила? Скоро узнаешь, милый. Если я обещала проблемы, я создаю проблемы.

Через сорок минут мы встречаемся в холле. На нём белая футболка, сверху – расстёгнутая джинсовая рубашка, на ногах тёмные брюки и белые кроссовки. Не могу не отметить, что ему это очень идёт, придавая неброский аристократичный вид. Хотя вслух этого, разумеется, никогда не скажу.

Я в цветном сарафане с широкой юбкой. Стилисты постарались. Жаль, что после всё это нужно отдать обратно.

– И куда мы? – слышу я вместо приветствия.

– Для начала: здравствуй, – с самой милой улыбкой на свете роняю в ответ.

– Если ты не заметила, мы уже виделись за завтраком.

– Я хочу поздороваться лично.

Он хмыкает.

– Ну, привет. Теперь ответишь на мой вопрос?

– Это сюрприз. Но я уверена, он придётся тебе по душе.

– Почему-то я в этом нисколько не сомневаюсь, – усмехается Антон и следует за мной.

Мы поменялись ролями, и мне это о-о-очень нравится. Триумф в моих венах заставляет улыбаться по-настоящему и едва не пританцовывать на месте.

Машина доставляет нас в роскошное здание в центре Москвы, и парень, быстро стрельнув глазами афишу, возмущается:

– Концерт симфонической музыки? Ты серьёзно?

– Да. Я решила сыграть на контрасте.

– Спасибо, что не этот твой Тишман.

– К сожалению, он в эти дни не даёт концертов.

– Надо написать ему «спасибо».

Я не отвечаю. Отыскиваю места по билетам – весьма хорошие, в партере, – и жду начала. Антон в это время разглядывает публику и, похоже, это весьма его занимает.

Наконец свет гаснет, звучат аплодисменты.

– Я думал, концерты дают только по вечерам, – шёпотом сообщает парень.

– Это зарубежные гастроли. У них концерты в Москве только несколько дней, зато два раза в сутки. И, как видишь, полный зал.

Несколько произведений мы сидим, наслаждаясь музыкой. Во всяком случае, я наслаждаюсь.

А потом Антон опять ко мне наклоняется:

– А у них ускоренной версии нет для любителей вроде меня? Быстренько отыграли и всё: антракт и в буфет?

Я не могу сдержаться и хмыкаю.

– Нет. Не мешай слушать.

Он замолкает, но иногда краем глаза я замечаю его мученический вид и ликую. И откуда во мне такое злорадство?

В антракте он тащит меня в буфет, аргументируя тем, что ему нужно подкрепиться, чтобы выдержать эту пытку ещё час. А когда концерт наконец завершается, тащит скорее на выход.

– Мусорка там, – кивает в сторону, заметив, что я тереблю в руках билеты.

– Я знаю.

– Тогда зачем тащишь это с собой?

– Сохраню на память.

Его лицо делается таким удивлённым, словно он едва сдерживается от вопроса: «Эй, с тобой всё в порядке?» К счастью, комментировать ситуацию он благоразумно не стал. К своему счастью.

А вот я обратно еле иду – ноги натёрла, а пластыря нет. Утешает мысль, что скоро смогу сбросить обувь и вновь почувствовать себя комфортно. Но вот засада: едва мы выезжаем из столицы, автомобиль глохнет. Водитель несколько раз пытается его завести, но безуспешно.

– Придётся вам, ребята, на автобусе добираться. Деньги есть? Тут недалеко остановка. Скажете, до турбазы. Минут за двадцать доедете.

И мы вчетвером – я, Антон и два оператора – тащимся в указанном направлении. Причём я уже откровенно хромаю и спину держать нету мочи. Хорошо хоть уже не снимают.

– Туфли, смотрю, удобные, – хмыкает парень.

– Спасибо за сочувствие, – выдавливаю в ответ.

– Можешь опереться на меня, – милостиво подставляет свой локоть.

– Ещё чего!

– Почему-то я не удивлён.

Автобус подходит через десять минут, и в нём, на счастье, даже есть свободные места. Антон при своём росте почти в сто девяносто сантиметров, забыв пригнуться, ударяется лбом о перекладину, и я качаю головой, выражая тем самым всю степень его везения.

– Вот блин! – плюхается он рядом, потирая больное место. – Всё время врезаюсь во что-нибудь головой.

– А-а, так вот откуда у тебя травма мозга.

Он смотрит на меня с укоризной, но ничего не говорит. А я отворачиваюсь к окну и невольно улыбаюсь. Можно сказать, что второе свидание прошло успешно. Один-один. Посмотрим, что дальше.

Глава 13

А дальше наступает пятница и вечерний прямой эфир.

Перед этим мы, правда, успеваем вновь пообщаться со стилистом. На этот раз нам привозят несколько комплектов одежды домой. Платье подходит идеально – так говорят профессионалы, но я, если честно, считаю его бесформенным и слишком пёстрым. Однако спорить сейчас – себе дороже. Поэтому с покорностью выброшенной на берег рыбы принимаю свою участь.

– Под это подойдут мюли, – слышу в свой адрес.

– А что это?

– Один из самых древних видов обуви. Они бывают с каблуком и без, с закрытым и открытым мысом. Главное в них – отсутствие задника. Так, где у нас? А, вот. Примерь-ка. Отлично!

– В моём детстве это называлось без выпендрёжа шлёпками.

– Ой, девочка, не умничай, если ни цента не мыслишь в моде.

Вздыхаю и покоряюсь. Ну вот, о чём я говорила? Лучше молчать и покоряться.

– И ещё у тебя ноги иксом. Нужно по-другому раздвигать, – без церемоний заявляют мне.

– Что?

– Стойку другую принимать. Выигрышную, – повышает голос стилист, раздражаясь моей непонятливости.

Наконец пытка закончена. Наступает обед, а после мы начинаем готовиться к вечернему эфиру. По несколько человек заходим на грим и причёску, наряжаемся, и напряжение внутри растёт с каждой минутой.

За десять минут до начала съёмок мы собираемся за кулисами. Сейчас нас начнут рассаживать, а пока инструктируют ведущих. Те кивают головами, показывают что-то руками, но слов не слышно.

Я смотрю на Антона. Рост у него офигенный всё-таки. И сложен он хорошо. Всё остальное плохо.

Он перехватывает мой взгляд и искривляет губы в усмешке. Я отворачиваюсь, поджимая губы. Потом нас рассаживают за столы – снова парами.

Я поправляю свою одежду и вновь убеждаюсь, что это совсем не мой стиль. Разве к нам не должны прислушиваться?

– В этом платье чувствую себя коровой! Кто вообще придумал эту безвкусицу? – жалуюсь под любопытным взглядом Антона.

– Да ладно, ты тут не самая страшная, – с беззаботным видом выдаёт он.

– Ты просто мастер делать комплименты, – цежу сквозь зубы.

Ответить он не успевает. Объявляют обратный отсчёт, а после звучит заставка шоу, и я внутренне собираюсь, хотя по телу бегут мурашки.

Улыбаюсь – аж челюсть скрипит.

Да мне лечение нервных клеток потом обойдётся дороже! И зачем согласилась на это?

Первой вступает Ольга Верникова:

– Чтобы узнать человека, нужно поговорить с ним. Как говорил Сократ: «Заговори, чтобы я тебя увидел».

– На этой неделе у наших участников была такая возможность, и не единожды. Каждый из них подготовил своему партнёру свидание на свой вкус. И что из этого вышло, мы вам сегодня покажем.

– В прямом эфире очередной пятничный выпуск экспериментального шоу «Лаборатория чувств». Меня зовут Ольга Верникова…

– Я – Кирилл Матвеев…

– И мы приглашаем вас заглянуть на нашу фабрику живых эмоций, неподдельных ощущений и самых настоящих человеческих отношений!

Для начала мы смотрим краткий видеоотчёт о том, как прошли свидания всех пар. Удивительно, но наши две встречи ухитряются смонтировать так, что всё выглядит почти идеально. Парочка острых моментов, конечно, попала на плёнку, но по реакции зала я понимаю, что это скорее играет нам в плюс.

Покосившись на Антона вижу, что и он улыбается. Это у меня что-то не так с восприятием окружающего мира?

Свидания других пар мне особенно интересны. Даня с Крис гуляли в парке, он купил ей мороженое, и они действительно смогли пообщаться.

– Банально, – комментирует Антон.

Я молчу. Рок-концерт, конечно, гораздо романтичнее!

Крис в ответ устроила ему свидание на картинге. Я бы даже на это согласилась. И Даня, кажется, остался в восторге.

Ясинецкой партнёр устроил прогулку на лошади.

– Класс, – вставляю свои пять копеек.

Антон косится на меня с подозрением.

– И это, по-твоему, романтика?

– А по-твоему, нет?

– Это банально.

– Ты это уже говорил.

– Настоящая романтика – это сюрприз.

– Типа рок-концерта? Музыки, которую я совсем не люблю, а ты даже не поинтересовался моим мнением?

– А ты бы хотела ужин при свечах?

– Даже это звучит лучше, чем то, что придумал ты!

– Это говорит о скудности твоей личности.

– Что? – шокировано выдавливаю я.

То же самое могу сказать и о нём.

– Зато он с цветами, – бросаю последний камень.

Но у Антона на всё есть ответ:

– С цветами любой дурак прийти может.

Понятно. Он только выглядит как рыцарь, а на деле – пижон и жмот. И циник. Упёртый осёл.

Я могла бы мысленно одарить его ещё массой эпитетов, но шоу переходит к следующей части – каждый из нас должен ответить на вопрос: «Что вам больше всего нравится в противоположном поле?»

Выбрать одно качество сложно, но у меня преимущество – пока дойдёт очередь, могу послушать других и подумать.

Ясинецкая говорит: «Чувство юмора». Им бы с Антоном сойтись. Отличная была бы парочка!

Даня выделяет порядочность. Антон – неожиданно – цельность.

Комментировать нас не просят, а мне бы очень хотелось узнать подробнее. Однако теперь отвечать приходится мне, и я заявляю:

– Умение нести ответственность за свои поступки.

Потом ведущие читают избранные комментарии о парах из соцсетей. Мне это совершенно не нравится. Скорее всего, потому, что я боюсь услышать что-нибудь нелестное в свой адрес. Но обо мне, похоже, вообще никто ничего не пишет. Зато масса слов от поклонниц приходит в адрес Антона, и ведущая констатирует:

– Антон, ты нравишься женщинам.

– Да? – небрежно бросает он. – А мне хотелось бы нравиться одной.

И все вокруг: «ах!» А он сидит с видом святой простоты, будто и не сказал ничего выдающегося. Говорю же, пижон. И обманщик. Играет на публику.

Вижу на транслирующем экране моё лицо крупным планом. Видимо, оно должно выражать сейчас что-то особенное. Какую-то ответную реакцию. Но я сижу с застывшей маской, будто это меня не касается.

Надо отдать ему должное: при всей своей мерзкой натуре он отлично владеет азами пиара. Наша пара вновь занимает одно из лидирующих мест рейтинга – на этот раз второе, а выбывает, предсказуемо, пара «Женя и Вика», которые замучили всех своими скандалами.

Но это ещё не конец.

Мы слушаем речь психолога о каждом из нас. И, честно говоря, мне не очень приятно, что о нас теперь знают все, кому не лень. Про меня она говорит вот что: «Она боится понравиться».

Что? И эти люди называют себя психологами? Не видит очевидных вещей! Я терпеть его не могу! Антона, то есть. И нечего подводить под одну гребёнку.

А потом ведущие объявляют, что на следующей неделе каждую пару ждёт свидание от организаторов и местный «капустник», то есть шоу талантов. Что?

Однако разбираться с этим сейчас смысла нет. Едва в студии гаснет свет и звучит заветное «Снято!», бегу в гримёрку, снимаю с себя всё лишнее, принимаю душ и наконец чувствую себя лучше.

Упав в постель, блаженно выдыхаю и закрываю глаза. На сегодня это всё. Дамы и господа, спектакль окончен. Гасите в гримёрке свет. Дайте клоуну хотя бы во сне побыть тем, кто он есть. Человеком.

Глава 14

Я люблю, когда утро начинается с солнечного луча на одеяле. С запаха кофе и мечтаний о том, каким будет этот день. Раньше такое было только по выходным, в рабочие дни я всегда спешила и часто опаздывала. Но теперь у меня нет выходных. И лишила я себя их по собственной глупости, подписав контракт на участие в телешоу.

Поднимаясь по будильнику, слышу ворчание девчонок. Мне хочется присоединиться к их дружному хору, но это лишняя трата энергии – её и так слишком мало.

За зарядкой следует завтрак, и там нам сообщают о том, что сегодня пары вновь ждёт общение тет-а-тет. Я недовольно поджимаю губы и закатываю глаза. И тут же натыкаюсь на взгляд Антона, а потом вижу, как он меня пародирует. Корчу рожицу в ответ и отворачиваюсь. Достал!

Я не умею открываться совершенно незнакомым мне людям. Мой круг общения до телешоу вообще был достаточно узким. А теперь его насильно пытаются растянуть, впихнуть людей, которых я не знаю и, если честно, знать не хочу. Да ещё и оценивают наши поступки, прошлое и поведение.

Нас отправляют в «комнату пыток» первыми. Это никто не видит, только камеры беззвучно фиксируют всё, что происходит.

Первый вопрос сразу ставит в тупик: нам нужно описать идеальную вторую половину. Для чего? Ведь мы уже это делали, когда заполняли анкеты для участия в шоу. Я пытаюсь припомнить, что там писала, но это ведь была ложь, и память подводит.

Называю несколько качеств под пристальным взглядом Антона. Он лениво развалился на стуле, облокотившись на спинку стула.

– Заботливый, порядочный, с хорошим чувством юмора…

– Пока подхожу, – комментирует он с ядовитой ухмылкой.

Так и хочется стереть это надменное выражение с его лица.

Недовольно смотрю в его сторону и добавляю:

– Не наглый.

– Ну вылитый я! Дорогая, ты могла бы не утруждаться и сразу назвать моё имя.

– Твоя очередь, – держусь изо всех сил, чтобы не реагировать на его выпады. Он нарочно меня провоцирует. Не знаю, зачем ему это надо. И почему нас поддерживают зрители. Хотя, очевидно же, из-за его симпатичной мордашки.

– А мне нравятся девушки, с которыми интересно. Это не набор качеств. Ты просто общаешься с человеком и понимаешь, что вы на одной волне. Вот и всё.

– Ясно. Дальше, – скучающим тоном вставляю я.

– Верите ли вы в любовь с первого взгляда? – читает он по бумажке. И тут же отвечает: – Нет.

– А я да.

– Кто бы сомневался.

– А что тебе мешает поверить? Если ты никогда с этим не сталкивался, это ещё не говорит о том, что такой любви не существует.

– Ещё скажи, что веришь в предопределённость судеб и того самого единственного, предназначенного тебе судьбой.

– Разумеется.

– Нет никакого единственного. Можно только выбрать, кто из окружающих парней наименее противен. Так что не стоит питать иллюзий.

– По-моему, ты просто человек, который никого не любит.

– Ну почему? Я люблю. Родину, – хмыкает он.

– М-да… А что вообще, по-твоему, любовь?

– Игра двоих – вот и всё.

– Ты серьёзно? Ну ты и циник!

– А тебе больше по душе наивные дурачки?

– Почему бы тебе не озвучить свою теорию на камеру?

– А я что делаю?

– А ты вливаешь сироп в уши, будто спишь и видишь, как бы завоевать моё сердце и прочие бла-бла-бла.

– Потому что людям больше нравится, когда их обманывают.

– Это точно. Знали бы они, какое ты бездушное чудовище, сразу бы отправили нашу пару домой.

Кажется, своим сравнением я немного перегнула палку. Но Антон не обращает на это внимания.

– Что, думала, побуду тут денёк-другой, и поеду домой пятки парить? А вот и нет. Мы тут надолго. Так что готовься.

– Ты больной?

– Может быть. Поможешь мне выиграть денежный приз на лечение?

И прежде, чем я успеваю сказать что-нибудь, вместе со стулом мгновенно придвигается ко мне и шепчет на ухо – так, что со стороны, наверное, кажется, будто мы воркуем, как голубки:

– Мы должны им запомниться. Потому что пока мы только одна из восьми оставшихся пар. Нужно, чтобы на нас обратили внимание. И пока мы на правильном пути.

– Кому нужно?

– Тебе и мне, – терпеливо поясняет он. – Так что не выпендривайся. Мы с тобой уже встали на этот путь, и сворачивать поздно. Здесь либо ты лучший, либо дальше будешь смотреть шоу по телевизору.