Кабаре-Гиньоль. Русские сезоны

Урвать рассчитывает.

LXXI

Испробовав все нормальные средстваПо соблазнению рьяно верующей ЧипонскойПисатель-модернистКлищукПопросил эту шестипудовую женщинуОтдаться емуРади Христа.Далее произошло невообразимое.Фактически чудо.Она ему отдалась.

LXXII

Забывшийся в постели Сарынский-ГусинОчнулся и в полумракеУвидел над собой разыскиваемого,Схематично обозначенного в газетеДушителя Лакамольского.Правая сторонаТела у Сарынского-Гусина парализована,Для удараРуку он задействовалЛевую, по жалобному вскрикиваниюУзнал принятого им за душителяДоктора Сучкова,Милейший врач опять из-за пациентовПострадал.До Сарынского-Гусина пребывающая в нервнойГорячке после попытки уличного изнасилованияКурсистка ДинькинаБотиночком в пахСучкова достала.

LXXIII

Позванивающий кандаламиЕмельян ПугачевСтремился выдать на них мотивЗнакомой каждому на Руси плясовой.Стража,Доставляющая Пугачева на казньСчитала, что у него ничего не выходит.Не похоже, сказал Огланьков.Совсем не похоже, кивнул Япкин.А я говорю, похоже!Стражники не спорили.Грозный у Емельяна Ивановича рык,Продрал он им напоследок.

LXXIV

Сидящий под кленовым деревомВ позе орлаОтшельник АкимМучился запором,Анализировал обстоятельства,Кусочек свежего хлебушкаУ озаботившейся моей худобой женщиныВчера я принял. Угу.Нельзя мне ничего вкусненького.Уяснил я, Иисусе,Спасибо Тебе за урок.

LXXV

Георгиевский кавалер Суничинов,Заплатив проститутке Глашке,Низринулся в полнейшееБезденежье – расстегай купить не на что.До подвигов во имя царя и отечестваОн за любовь не платил,Женщины к нему и так липли,К инвалиду их, разборчивых, уже не тянет,Почернело отношение, поизгадилось.Сколько за расстегай ты,Бабушка, хочешь?Кавалеру не скинешь? Георгиевский я кавалер,Не твой же, дура дремучая!

LXXVI

Выскочивший из парикмахерскойПушкинС негодованием вспоминал,Как занимавшийся его прическойФранцузШепнул наклонившемуся коллегеПро «фасон баран».На дуэль быМерзавца.Всех лягушатников на дуэль!

LXXVII

К нижегородскому изготовителюВысококлассных чемодановГермогену АнтипскомуВошел мерзкий городовой. Я знаю,Сказал он Гермогену,Что для революционного элементаТы делаешь чемоданы с двойным дном.Сделай и мне. Россия погибает,Женева хорошеет,Отбывая за границу, я прихватываю с собойЦенности, нажитые довольно незаконноИ для показа на таможенном пунктеНе предназначенные.Чемодан мне нужен в субботу. Не сделаешь —Я тебя арестую.Антипский кивнул на подсобку.Городовой не уразумел.Скрывавшийся в ней подпольщикВыскочил и выстрелил городовому в горло.Сообразив, как избавиться от трупа,Антипский побежал за чемоданом.За самым-самым большим.

LXXVIII

Под обрушившимся стеной ливнемРасплывшийся в улыбкеФедор Михайлович ДостоевскийРаспевал фривольную песенкуО купчихе, бане и юркнувшем в купчихуТаракане.Нездоровая психика доставила писателюБесчисленное количество тяжелых минут,Но в ней была и оборотная сторона.Бодрящая,Озаряющая неожиданнымСветом.

LXXIX

Весьма рачительно использовавшийСвои угодьяАдмиральский сынКолбаковВнимательно вчитывался в постановлениеО принудительном отчуждении помещичьихЗемель.И кому же отдадут мою землю?Степке и Никитке, с октября месяцаНе просыхающим?У Никитки, кстати, интересная жена.Забудь, несчастный!Отгулял, вероятно, ты, отлюбил.

LXXX

Преследовавшая в жизни

Сугубо нравственные цели

Катенька Ронковская

Поступила на фельдшерские курсы,

Узнала вкус спирта и близко

Познакомилась с охочими до ее тела

Мужчинами.

С Григорием, Варфоломеем, Василием Дмитриевичем. Варфоломей ей сильней всех

Приглянулся.

Глаза у него очень добрые.

Мыться не любит,

Но что теряет от распространяемого им аромата,

Свойства, прямо скажем, дурного,

Глазами легко отыгрывает.

LXXXI

Приехавший в Мюнхен дипломатическийСотрудник БувеевЗаглянул к проживающему в великолепных условияхЧудесному поэту Тютчеву.Поэт угостил гостя терпким вином,Выдал целую лекциюО единственно верной для РоссииКонцепции славянофильства,Гость захотел повторить.Тютчев насупился.Дальше одного бокала его гостеприимствоНе простиралось.

LXXXII

Духовник любвеобильного императораОтец Питирим,Выслушав его сдержанный отчетО похождениях последней недели,Самостоятельно додумывал детали —Обхватывание сзади,Постанывание под тиканье, обнажение при свечах.Свечей и у меня в храме навалом. Итак!Процент покупающих прихожан,Объемы заказа, подсчет выручки,Исключу свечи я из фантазий.Сбивают они, право слово.

LXXXIII

ОтмечавшийУдачно подделанные вступительные документыМихайло ЛомоносовБражничалСо встреченными им на рынкеХудымиКасимовскими татарами.Веры они мусульманской, думал Михайла. Но пьют.Пьют отменно.Не перепьют!

LXXXIV

Коллежский советник Станьков,Сбежавший к себе в поместье, чтоВ пятнадцати верстах от Торжка,Слышал доносящийся из городаКолокольный звон.Изо дня в день долбят и долбят,Возмущался он на качелях.А в лесу волкиВоют.Записать бы мне для потомковМои впечатления от России,Вступившей в двадцатый век.Сафьяновая тетрадка имеется.Запишу.

LXXXV

Побывавший в сибирской ссылкеИнженер ТукиревУстраивался в СамареС привезенной им из холодных краевТатьяной Чумбуевой, дамойПолитически нейтральной.Как и сам инженер – по ошибке его осудили.Встреча с Татьяной, он надеется, не ошибка.Хотя от женщины всего можно ждать.И от инженера Тукирева можно.Перенесенные лишения – не шутка,Ясность рассудка капитально они в немПоубавили.

LXXXVI

Работая над боевыми эпизодамиГрандиозной великодержавной поэмыМаленький,Необыкновенно чернявый для РусиЧеловек размахивал взятой у гусара саблей,РубилФиолетовый репей,ВосхищалЗасмотревшихся на него юных барышень,Это Пушкин? – спросила Ниночка у Еленочки.Он самый. Очаровательный, не находишь?Шарман!

LXXXVII

К чинно восседавшему на скачкахБанкиру Соломону ЛябницуПодлетел и подселВзъерошенный,Бесконечно проигрывающий на бегахГосподин, который непререкаемым тономПотребовал у Лябница ссудуВ пятьсот рублей.Зная, что с деньгами он прощается,Ассигнации банкир ему выдал.Не пошлешь же его.Обер-прокурора Святого Синода.

LXXXVIII

Затейливая,По праву входящая в московскийХудожественный мирМороженщица ДитьяловаПривязывала к волосатымНогамВладимира Немировича-ДанченкоЛошадиные бубенцы.Ночь намечалась ого-го-го.И-го-го!

LXXXIX

Гудящему,Богато украшенному двуглавыми орламиИ прочей имперской символикойПоездуНа полустанке Каблуяновка помахали,Желая многие лета,Покричали вслед,Каблуяновка среди его остановокНе значилась.Бедность, неопрятность, патриотическийБулочник Стяпин сторонника либеральныхПеремен Дягунова убил.Дело стоящее, но не останавливаться,Разумеется, не повод.Достаточно вдохновляющего гудка.

XC

Вознесшийся до царских покоевОфициант КружковСчитал себяКонченым человеком.На вдовствующую императрицу он накричал!Она хлопнула его по заднице,Кружков разозлилсяИ спустя минутуПрозрел.Идиот я, идиот,Бабулька со мной ведь заигрывала,Еще выше поднятьсяЯ мог.

XCI

Графский лесничий КуприянЗасек в тополиной рощеПушкина.Михаилом Петровичем, графом моим любимым,Погостить у нас он, по-моему, не приглашен.Без дозволения шляется?Если бы просто гулял, но он непременноКакую-нибудь девку испортит.Распоясался, хлыщ, нелегкая егоЗабери!

XCII

Надорванный портфель ДокучаеваВместил подготовленную к печатиМонографию «Русский чернозем»И купленный в лавкеКусок сала.Опубликованный трудПринесет Докучаеву имя в странеИ даже в Европе,А салоПришедший потолковать о жилье вскладчинуМедиум КачаровСожрет.Еще тридцать лет на этом поприщеАльберт Всеволодович Качаров проработает.Имя себе не создаст.Голодающим спиритом квартирным хозяйкамЗапомнится.

XCIII

Приласкавший мальчика-сироткуФедор Михайлович ДостоевскийОт общечеловеческой нежностиПерешел к действиям,Вызвавшим у ПашенькиПодозрение,Неприятие,За палец онЖутковато закатившего глаза ДостоевскогоУкусил.Ты бес! – вскричалВырванный из блаженства Федор Михайлович.Они мне всюду мерещатся, но ты,Я богом клянусь,Наяву!

XCIV

В запертой на ночьСолдатской казармеПоступивший на воинскую службуГаврила ДержавинПо-юношески увлеченноРифмовал,Неподходящее по смыслуОтбрасывал,Перенести на бумагуУпаси бог.За зажженную в неурочный часЛучину следящий за порядком унтерЗапросто по физиономии настучит.

XCV

Оперевшись на подоконник,

Секретарь губкома

Чибилев

Тупо смотрел на лежавшую у его ног

Неразорвавшуюся гранату.

Взгляд мысли не выражал, но мысли у Чибилева

Были. Контра в окно швырнула?

Дружки, на мое место метящие?

Лидка Сидоркина, вероятно.

Невезучая она баба – и женить меня на себе

У нее не вышло,

И убить меня не смогла.

XCVI

Матрена Петровна Дялькина

Встречалась

С Фролом Ивановичем Дуйским.

Оба они кладбищенские работники,

У обоих желание не между могилами сношаться,

А в церкви, как положено, быть обвенчанными,

Муж Матрены Петровны

Погиб в Тарноруде.

Фрол Иванович призыва на поля

Первой Мировой избежал.

И почему же ты, Фрол Иванович, не участвовал?

По состоянию психики? А я еще недоумевала,

Из-за чего добрачной близости ты не хотел.

Извини, Фрол Иванович.

Чем с тобой, верность моему покойному

Прапорщику я хранить буду.

XCVII

Хлюпая и чертыхаясь,

Подобравший полы кафтана

Вице-президент вотчинной коллегии

Тимпаков

Шел по болоту.

Царь Петр Алексеевич приказал

Все болото пройти – извлечь

Пользу в виду не имел, поглядеть,

Затянет ли меня трясина, для него забава,

По-европейски практично

Мыслит он с паузами.

Бывает, самодержца-самодура

Соизволяет включать.

XCVIII

Безнадежный оболтус Капитон,Отчего-то воспринимаемыйПреуспевшим в рыбных рядах батюшкойДюже способным отроком,В завихрении мозговНад «Арифметикой» Магницкого сидел,Страдал,Воскликнувший в прихожей отецПозвал Капитона поздороваться с гостем.Леонтий Филиппович Магницкий пришел!Автор учебника?Загрызть бы его.К пузу волчарой кинутьсяИ зубами порвать.

XCIX

Плетущийся с палочкой

Мимо своей старой пожарной части

Некогда бравый брандмейстер

Хлопин

Решил зайти, оживить воспоминания,

Новомодных приспособлений, гляди, натащили,

Машины стоят. Мы-то, считай, на телегах гоняли. Запряженных лошадей хлещешь,

Орешь,

Звенишь,

Тушили не особо удачно, но сколько удали,

Красоты.

А у них машины стоят.

Выхолощенное место!

Не чувствую, как дома, себя я здесь.

C

Путиловский рабочий Горопеин,Завязав в узелок все свои сбережения,Нес взяткуПреступному,Шантажирующему его семью прокурору.Фонари горят тускло,Лихие люди по улице бродят,Заплатить бы им, и они бы прокурораПрикончили.А зачем перекладывать?Руки у меня здоровенные,Настроение боевое,Схвачу гадину.Задушу.

CI

В охваченной разрухой,Корчащейся от голода МосквеОтветственный за арестыИ расстрелы недовольныхФеликс Эдмундович ДзержинскийВодил холодными глазами по приглашениюПоучаствовать в деятельности общества«Слонам от людей».Преамбула говорила, что в ИндииНеурожай, пища для слонов, включая траву,Съедена человеческимиОсобями, собранные нами средстваДадут слонам выжить.Очаровательная шутка, резюмировалГлавный чекист. А чья?Владимир Ильич дурачится?

CII

Неопытный, но благодаря связямЗаполучившийСущественный пост в коллегии иностранных делРаподанов,Устраивая официальный обедВ честь гордого сановникаЗаштатного германскогоКняжества Рудольфа Люблихта,Вел себя абсолютно неприемлемо.Допускаемые им презрительныеКолкостиДовели Люблихта до белого каления,И он пощечину Раподанову залепил.Тому пришлось вызвать немца на дуэль,Настраиваться на нее,Горевать,Как дьявол, утверждают, немец стреляет.Пистолет разрядит,Я рухну,Детишек не заведу.Тактичным дипломатом не стану.

CIII

Измочаленный четырьмя приступамиФилолог БукряевЗнал – пятый его добьет.И что делать?Валяться наедине с собой страшно.Попробовать почитать?А какую книжку мне перед смертьюВыбрать?«Федон» Платона?«Мысли» Паскаля?«Блудливый водовоз» Ивана Трахова?Глотну напоследок жизни.Водовоза, если челюсти разомкнуться,Попрошу принести.

CIV

Совершивший дваКругосветных путешествияВасилий Михайлович ГоловнинНа привычную просьбу гостейРассказатьО его пребывании в японском пленуВпервые ответил отказом.Мои «Записки» читайте.Покупайте и читайте.Написано – не оторвешься, но не раскупаются,Пыльным грузом в лавках лежат,Немыслимо это!Блинда-фал на ахтерштевене!

CV

Отмечая ресторанным застольемПолученнуюВ шестой разГосударственную премиюКонстантин Симонов размышлял,Растут ли с их количеством шансы,Что его не расстреляют.Великолепный коньяк.Чудесная осетрина.А шансы? Что шансы,Шансы, нет,Не растут.

CVI

Гример АлександрийскогоИмператорскогоТеатраДимитрий ГранюшкинУстраивался уборщиком в цирк.Замучили его требующие чудесЛицедеи,Тошно их вспоминать —Опухшего трагика Солманова,Стремящуюся удержать роли молоденьких девушекПятидесятитрехлетнюю каракатицу Бластеянову,Из-под дрессированной свиньи я предпочтуУбирать.Свинья хорошая. Не требует, замахиваясь,В грациозную лань ее превратить.

CVII

Выскочивший из баниПушкин,Выкрикнув только что посетившие его строкиПро мороз,Упал в снег.Посмотревший на негоДворовый человек НикитаПерекрестился.Как же жутковато на белизнеНаш Александр СергеевичЧернеет.И дымится.Будто бифушутекс,Им на ужин властно заказанный.

CVIII

Длинноносый сапожникШухейчикВглядывался в присланное из епархииРаспоряжениеПриехать на АндреевскуюВ новопостроенный храм.Привезти краски.Написать иконостас.А кисти? А задаток?Я бы с ними поторговался, но не ко мне ониОбращаются, неверный я адресат.Перепутал кто-то из духовных.С перепоя, резонно предположить.

CIX

ОбругивающийДемократические преобразованияСчетовод ДудниковЛюбовно разглядывалВисящее у него над конторкойГенеалогическое древоДома Романовых.Последним в нем Николай Второй,Наш нынешний славный самодержец,Под ним имеется пустота. Впишу-ка я в нееЕго сыночка Алексея.Не могу взять в толк!Что-то меня останавливает.Наверное, красивую вещь марать не хочу.Определенно. Наверное.

CX

Федор Михайлович Достоевский,Избежав казни черезПовешенье,В силу сложных причинПоддушивать себя полюбил —Обеими сжимающимися руками давить на шею.Я не дышу.Возбуждаюсь.Шустрого задастого Трофимчика в фантазиях, да,Настигаю!

CXI

Пользующаяся в ТулеРепутацией порядочной серой девушкиНастя ГришунинаСидела над плетением кружева.Папенька, брат Семен и слуга ВаськаБурно радовались победе Ушакова у Тендры,А Настя ничему не радовалась,Ни о чем не думала,Думала бы о женихе, но нет у нее никого.Нет жизни. Турок где-то там потопили?Корова через улицу замычала?Не откликается душа. Не взыщите.

CXII

Подмигивающий прохожим«Флюс» Зуев,Прохаживаясь по Невскому,Торговал брошюркамиРазвратного содержания.Безмятежность оборвалась на шпикеКачанове, схватившим Зуева за рукуИ цепким взором окинувшимПредлагаемый им товар.Забираю, промолвил шпик. Не тебя, а твоюНепотребность. Сразу скажу, что забираюСебе. С марксисткой литературой придешь —Обещаю, государству достанешься.Порази меня гром, о царе и РаспутинеСодомскую басню я вижу!Бог с тобой, не потащу я тебя в участок.Гуляй. Моей тяге к занимательным текстамКланяйся.

CXIII

Избивающая вора толпаРасступилась.Известный всем и каждому,Замешанный в махинацияхИмперского масштабаГубернский чиновник ТоловиковПрошел к измордованному другу детстваИ с грустью сказал:Дурень ты, Федор.Я же приглашал тебя во власть.Говорил об объемах.А ты удивительным образомВыбрал крохи таскать, с тяжелымиКулаками встречаться,Что выбрал, то выбрал.За его выбор отвешивайте ему,Мужички,На меня не оглядывайтесь.

CXIV

Специализирующийся на психическихЗаболеванияхДоктор МельскийСменил себя борный компресс.Ухо гноилось. Приближалось время осмотраБуйного религиозного психа Татринова,Называющего доктора МельскогоКурской мученицей Фелафьей.Да, я мученик. И почти баба.Склоняюсь перед главврачом, сжимаюсь передЖандармом,Барбос у Сухаревской Башни на меня залаял,Перепугал,Волк бы меня еще больше.А медведь?Увлекаюсь я, кажется.Осматривать психа пойду.

CXV

Из кармана вязаной безрукавкиПоминавшего сотрудника Тайного ОтделенияИ заснувшего на кладбищеФокусника ЛябугинаВылетела синичка.Он ее туда не клал.В кармане испачкавшая опущенные пальцыСубстанция,Явный помет,Доказательство. Не привиделось.

CXVI

Гофмейстер Пажеского КорпусаАлексей Константинович СулубьяновПодношений не принимал.Его считали контуженным,А он был всего лишь порядочным.Контузия тоже была.В сражении на реке КагулРванулоЯдро,ПодогнулисьНоги,Жарко рубка велась.Неслись всадники, пехотинцы бежали,Конницу помнит.Проскакал кто-то над головой.

CXVII

Деклассированный нищеброд Паськин,Вознамерившийся поговорить с Николаем ВторымО ценах на водку,Дошел до Царского Села,Представился охранявшим государяСолдатам,Я – Паськин,Я – православный,Я – патриот.Пропустите?В морду дадите?Уяснив, удаляюсь. В революцию ухожу.

CXVIII

Пробующая себя в меценатствеГликерия БескряеваОбратила внимание на взбудоражившегоПублику конструктора воздушных шаровГазовикова.Она с ним увиделась,Кисло посмотрела на его несимметричноеЛицо,Выходит, деньги страшно померевшегоМужа на страшного конструктора мне пускать?Невозможно. Женщина во мне, человеке,Вето на это накладывает.

CXIX

Наслушавшись о дарующей возможностиВетрености Лизочки Таушевой, взять ееШтурмомПушкин решил.Совершил выпад,Заключил Лизу в объятия,Незадача.Вырывания.Кулачок по дуге.Повезло, что кожа смуглая,Фингал не так заметен.

CXX

Гниющий в застенкеПетра ВеликогоШтукатур ВахрумцевНа строительстве ПетербургаПредложил создаваемый городАндрейбургом назвать.Кто нам апостол Петр?А апостол Андрей наш креститель,Почему бы его имя не дать?Сглупил Вахрумцев с именами.Не разобрался.По государеву делу штукатура замели.

CXXI

На лекции эмоционального западникаГрановскогоПухлощекая слушательница СябковаЗавелась не идейно, а плотски.Как богобоязненная девушка,Незамедлительно осеклась —Его очаровывающий голос,Призывы просвещение распространять,Все от лукавого.Держаться за исконную РусьНам, православным, следует.

CXXII

Изгнанный из духовной семинарии

Виссарион Пучков всяческих бездельников

Для обсуждения и осмысления

Библейских текстов у себя собирал.

Посидели, мозгами в меру сил поворочали —

Всем чай.

Не вытерпели, к выходу бочком двинулись —

Проклятия на весь этаж.

Несдержанность не раз Пучкову вредила —

Гарцевавший в седле гусар Вихлубский

Задел Пучкова

Сапогом по голове, за что был грязно обруган.

Отрубленная у Пучкова половина

Правого уха той вспышки

Гнева последствие.

CXXIII

Пунцовый от напряжения юношаЧетвертый час,Безотрывно,Сидел за ненавидимым им сейчасПианино.Мелодия не складывалась,Приближалось отчаяние,Вошла неуклюжая нянька.Поставив стакан молока,Она жалостливо промолвила:Не огорчайся, соколик ты нашПетр Ильич, напишешь ты еще.Глядишь, не только себя,Целый мир порадуешь.

CXXIV

Снявший накладную бородуЕпископ ИгнатийОблачился в светский франтоватый нарядИ под именем господина ТурумблевскогоОтправился в благородный дом СвершиныхТанцевать котильон.Велась двойная жизнь.Материальная выгода из этого не извлекалась.Полнота бытия – ее он, картежник,Альпинист, дуэлянт,Рвался достичь.

CXXV

Держащий в Нижнем НовгородеПод завязку наполняющуюся корчмуИван ЧупаковЗаехал в нее пообедать.Съел борщ, холодец, медовую пышку,Ничего не выпил.В своей воронежской корчме онПил,Вскоре ее пропил,Ощущая, как же слабеет воля,Страшится, что и в Нижнем сорвется.

CXXVI

Ослепший,Не имеющий ни рубля за душойРусский генийЛобачевскийВодил указательным пальцем по тарелке,Из которой он неспешноВыхлебал жидкий постный суп.Николай Николаевич писал уравнение.Оно адресовалось им будущим людям.Нарочито бессмысленнымБыло.

CXXVII

Выезжающий на великосветский раутАракчеевКапнул за шиворот одеколона, белые перчаткиЗавершающим штрихом натянул,Хлестнуть бы одной из нихПо нахальной физиономииКнязя Гиобашвили, поразительно легкоВдову Цыганову у меняОтбившего.Сатисфакции за нанесенное оскорблениеОн не потребует.Сразу в горячке кинжалом пырнет.Про меня, мне известно, говорят, что я зверь.Зверей они, такое говорящие,Не видели.

CXXVIII

На приехавший в Казань дуэт«Кузенов Видащевых, бешеных балалаечников»Билеты продавалисьПо сниженным ценам.Кузены привыкли. В глубинке их не понимают,В больших городах на них не ходят,Россия меняется.Наступивший двадцатый векПолностью балалайку в загон, кузеныС тревогой предполагают.

CXXIX

Потерявший из-за повреждения связокСвой гремевший в Костроме голосБас БортковЗарабатывал в парке, крутил детямКарусель,От тоски и натуги, от всего вместе,Заорал и услышанное его обнадежило.Восстанавливается, кажется,Голосовой аппарат,Появлюсь я еще, смею верить,Доном Базилио перед почтеннейшейПубликой.

CXXX

У владельцаВнушительного банковского счетаЕремея СурдановаПерсиковые сады в Крыму,Каменоломни в Финляндии,На уютнейшей дачке под ВологдойСодержанка ЛарисаУ него проживает.Как только я за порог,Со всеми подряд она крутит!Ему говорят, себя не изводить,Наслаждаться достатком,Крутит она! – он горланит.И начхать мне на каменоломни!

CXXXI

Едва достигший двадцатилетияИосиф ДжугашвилиПод зарешеченным окномУжасно богатой госпожи АкверианиНадрываясь, пел серенаду.Причиной его гнусавого выступления служилаНе любовь.Слюшай, какая любовь, денги запалучитьЯ жилаю. Из боязни за свои сундукиКрепко она затварилась, но я ее ко мнеРасполажу, когда впустит, ограблю,Добрий план. Дрюгими славами,Толковый очень.

CXXXII

На второй деньЛегендарного Альпийского походаОбветренный кашевар ПятковБыл готов рвать на себе волосы.Всегда пробующий, что же наварилиДля его солдат,Александр Васильевич СуворовПосле первой ложки сваренной мноюКаши схватился за живот,Зашатался и повалился,Убереги, Господи,Героя нашего ненаглядного!Заодно и меняОт сбрасывания в ущелье спаси!

CXXXIII

Сидящий в воронежскойЖелезнодорожной кассеПетр ШучинДо переезда сюда в Белгороде уголИмел. Работал в такой же кассе,А сожительствовал не с Марьей, а с Феклой.Разницы между ними не сыщешь —Сварливые, рыхлые,Настаивающие на законномВступлении в брак,Незачем мне было в ВоронежЗа счастьем ехать.Билет до Липецка мне себе взять?Утомила меня ты, надежда,Лягушкой из-под развалин Дворца УпованийВыпрыгивающая, оревуар, тебеСухо скажу. В Липецке свидимся.

CXXXIV

Попечитель владимирской богадельниАрсений РязанцевОткровенно мучил подвластных ему стариковЗанятиями по недавно напечатанной книжке«Уроки индийской йоги».Охающих и стенающих не жалел,Самолично сгибал в изображенные на рисункахПозы,Действовал, разумеется, бесчеловечно, но здоровьеУ его подопечныхПреимущественно улучшилось.Собиравшаяся было в могилуКлавдия АндриановнаДо того прониклась приливом сил,Что об упомянутыхНа заключительных страницахСексуальных практикахЗаговорила.

CXXXV

Подвизавшийся поработать на конюшнеНеблагополучный человек Паромычев,Имея гордую осанку,Побаивался, что ему станут за нееВыговаривать.«Она тебе не по чину,Тебе бы, швали, скромнее ходить»,Паромычев ждал, но ожидаемых словНе следовало и не следовало,Люди смотрели на него равнодушно;Когда ты никто, понял он,Сквозь тебя, как сквозь ничто, они смотрят.Весьма поздно он это понял.Раньше возможности не было —Всего месяц около днаОтвечающим за собственные промахиБедолагой Никита Паромычев мыкается.

CXXXVI

Плотники Вострюхин и Себычев,Нанятые возводить лесаДля задуманной Карлом БрюлловымГрандиозной картины,Художника невзлюбили.Вострюхин причинять ему зло не хотел,А Себычев горел желанием,Где надо, подпилив,Вынудить забравшегося БрюлловаПокалечиться.Не будем мы господину БрюлловуКости ломать, властно сказал Вострюхин.Он же из наших,Из деревянных. Отец резчиком по дереву был.Уговорил ты меня, буркнул Себычев.В память о достойном родителеПожалеем.