Яга

– Здесь нет меня, – сказал Гена, будто синхронно с тем голосом-подсказчика, – Я – Яга, – вспомнил тот свою мысль, пришедшую на крайнем ажиотаже.

Кристаллы зеркал стали собираться, будто Гена их к себе магнитил, а следом и облепили его, отразив в миллиардах всех сочетаний. Он будто даже растерялся, но было так светло, что когда обратно цвета наполнились красками, уже стоял на ринге.

Искры из глаз. Вполне себе привычное место для Генки времен его старшей школы. Его злобный тренер Судак. Это у него фамилия такая рыбная – Судаков. Как всегда на него кричит, ярости ему нагоняя.

– Отражай удары, Ягин. Что стоишь как истукан, он сейчас тебя уничтожит. Стоп.

Эта пауза была возможно лучшим перерывом. Напротив стоял противник, который явно был сильнее Генки. И зачем тренер ему такого поставил, подучить что ли?

– Ты слишком медленный, он нападает так, что тебя положит в два счета. Он знает любой твой шаг наперед, ты что не видишь? Давай попробуем. Ягин, ты его бей.

Генка сделал удар и увидел, как его противник в миг от него ловко увернулся, будто он на полсекунды раньше его самого знал, какой будет серия.

– Тренируйтесь, – сказал спокойно Судак, сложив руки за спиной, молчаливо наблюдая за тем, как любой маневр Ягина в миг отражается.

Гена был в шоке: не известно, что его сразило еще больше – этот лабиринт отражений или будничная ситуация с боксом. Он на секунду даже поверил, что эти искры из глаз привели его к галлюцинации. Мол, он не в Зазеркалье провалился, а просто на тренировке выхватывал по полной. Еще на секунду он подумал, что никуда из лабиринта отражений он еще не выбрался. Все те же сомнения, а правильно ли подбирает удары, вдруг увели его в слушание.

Это был тот самый момент, когда тренер в процессе того, как противник разматывает, начинал свою философскую баланду.

– Кто ты такой? Скопище представлений, пожеланий родителей, образец воспитания школой, сборная иллюзия из увиденного и прочитанного? Ты по сути никто, потому что тебе записали на болванку модель поведения. И ты за ней следуешь, хотя совсем не знаешь зачем. Ловишь вот себя в представлениях, казусах, миражах и совершенно не доверяешь воле случая…

В этот момент Генка просто устал наносить серии и уворачиваться. Он открыто пропустил удар, который при всей своей легкости обрушил Генку. В глазах помутнело, вставать не хотелось. Судак, склонился над ним.

– Кто ты, если ты не знаешь свои шаги наперед? Кто их знает?

Генка бы задумался, но так выдохся, что валялся на ринге. Он уже не хотел вставать. Тренер стал давать отсчет… 10…9…8....7….

Он решил, что, наверное, впервые сдрейфит. К тому же противник слишком сильный. Он его изнурил. 3…2… Генка закрыл глаза. А когда открыл:

– Ииихууу! Ты победил, – кричал ему радостно тренер, подняв его руку.

– Ничего не понял, – ответил Генка, посмотрев на валяющегося на полу субъекта. Это и был он?

– Да! Ты победил, потому что ты не стал это все защищать. Ты сдался!

Гена посмотрел на себя. Будто он прибавил пару килограмм мышц. Он попробовал сделать удар молниеносно, и тот был очень техничным и плавным. Будто кулак наносил удар после искусного полета всей руки. Гена еще раз посмотрел на пол, но весь он, каким он еще недавно сражался, стал маленьким камушком, кристаллом с множеством граней. Гена взял его в руки, ловя свое отражение в каждой. Так он и вышел из Зазеркалья, просто собрав все зеркала в одном кристалле?

Что изменилось? Спокойствие теперь внутри поселилось, а не приходило следствием внешнего призыва. Он будто устаканился, остепенился. Отбросил сомнения, собравшись воедино. Гена кинул камушек в карман шорт и отправился в раздевалку. Однако открыв шкафчик, увидел надписи, отраженными по горизонтали. Стоп, он, получается, до сих пор там. В королевстве кривых зеркал? Он переоделся, закинул сумку с колобками в свой рюкзак и пошел к выходу.

Дверь открылась. В дверях стоял Осопский, а рядом с ним медведь вместо собаки.

8. Противопоставление

– Хитрый ты, Яга, – сказал с прищуром Осопский, – думал от меня в Зазеркалье спрятаться? Так только самые отъявленные сказочные поступают.

– А вы и из-под земли достанете? – с юмором спросил Яга. – Так раскрываете все преступления? А это что за пассажир медвежий. Компаньон?

– Боюсь, что подружку твою новую из-под земли однажды достанут, а знаешь, кто в этом виноват будет? – Осопский указал на Ягу, а медведь рядом засмеялся будто он не просто зверь, а все понял.

– Где она? – резко спросил Яга и прижался головой ко лбу Осопского.

– Там, где тебе никогда не достать. А вообще, Яга, это у тебя надо спросить… Небось затащил сюда вслед за собой? Или твой подельник ее забрал? Это мы скоро выясним. И обстоятельства не на твоей стороне.

– Не морочьте мне голову! Я видел, как эти медведи превращаются, в кого хочешь. Это и был один из них.

Медведь зарычал с оскалом бешеной собаки.

– Значит так, Яга. Будешь мешаться у меня под ногами, я сделаю так, что тебя просто закопают. И никто никогда тебя не найдет. Попадешься мне в реальности – мигом загремишь в отделение по подозрению в похищении. Так что не суйся.

Ягин забрал рюкзак из шкафчика, куда уже спрятал колобков, кристалл и отправился к выходу.

– Проследи за ним, по пути собирай улики, – сказал Осопский медведю. – В этой истории должен быть виновный.

Медведь все понял, встал на задние лапы, превратившись в пузатого дядю в шляпе и шубе с опухшим взглядом. А следом перекувыркнулся и исчез.

9. Блаженствующая пустошь

Гена открыл дверь из зала. Он рассчитывал снова увидеть мир наоборот. И искать через какое зеркало выходить. Однако попал в блаженствующую пустоту. Наверное, это была расплата за потерянность и чувство отрешенности в лабиринте отражений и потом в зале. Он чувствовал, что дышит здесь свободно, ничто его не сковывало. Он завис в воздухе. Наконец-таки можно расслабиться. И будто парить в зефире. Даже на метле в облаках ему мешал холод. Здесь же – абсолютно. Приятно. Где-то вдали играют колокольчики, какие-то бубенцы. Еще где-то дальше шум голосов. Он настолько далек, что этот гомон даже не раздражает, а, скорее, наоборот также успокаивает. Гена посмотрел вниз и увидел целые потоки, рои черных точек. Присмотревшись, он понял, что они имеют вполне себе внятные очертания – людей.

В воздухе вверх ногами плыл персонаж азиатского вида в кимоно со сверкающей головой и взглядом, полным спокойствия от созерцания.

– Народ ходит через зазеркалье, потому что в сказку попасть не может. Каждый день они живут потусторонней жизнью, через глаза за ней наблюдая. А себя видят в зеркале. Я Бодхи. А ты?

– Я.. Яга.

Парящий Бодхи перевернулся и будто приземлился – он был так устойчив, что легко сложил ноги в позе лотоса.

– Сразу видно, что ты сказочный. Но ты сделал правильный выбор, оказавшись в блаженстве. Здесь не о чем переживать, за всем можно наблюдать.

– Тут же пусто!

– На то она и пустота, что присмотревшись, ты можешь взглянуть на что угодно.

Гена вспомнил про вдруг увиденные толпы народа и не стал спорить. Более того, он не собирался здесь надолго оставаться.

– Как выбраться отсюда?

– Зачем тебе это? Хочешь обратно в миры страданий? Хочешь попытаться это все исправить? Это совершенно не нужно…

На секунду Яга задумался. А действительно… ведь здесь так хорошо. Бодхи нарисовал ковер, чашку и чайник, а следом налил чая.

– Чайку?

Гена не стал отказываться. Чай был именно той температуры и настоя, чтобы быть максимально вкусным и приятным. Где-то в реальном мире его ищет Осопский, не сдан экзамен, бабушка переживает, наверное, и Мария куда-то делась.

– Так как выбраться отсюда, Бодхи?

– Все-таки что-то тебя держит в бренном мире.

– Я любимую нашел и сразу ее потерял.

Бодхи прилег на ковер и замечтался. По его признанию, он вспомнил, как однажды ходя по земле, он тоже встретил девушку, с ней он развил любовь внутри и одним утром ушел в горы – туда, где облака режут скалы. Привязанность к ней не позволила бы ему оставаться в блаженстве с самим собой, наслаждаться полностью собственной медитацией. Бодхи задумался на секунду, валяясь на ковре. И взгляд его был наполнен огоньком воспоминаний, а следом одернул себя, сбросив напускное, сделав все тот же хладнокровный мудрый взгляд.

– Ты должен поменять угол зрения, если хочешь отсюда выбраться, – Бодхи закрыл глаза и улетел быстро со свистом воздуха.

Впервые Яга задумался, что значит угол зрения? То есть когда он взглядом смотрит прямо или наверх это и есть то? Видимо, все более метафорично. Как он смотрит на мир? Куда он должен попасть? Он лег на спину, прикрыл глаза и вспомнил, как он случайно подхватил Машеньку из лап трех медведей. Как он держал ее за талию, так сильно прижимая, что чуть ли не придавил к себе. А еще он вспомнил, сказку про трех медведей и Машеньку, как она даже там от них пряталась. “Случайности бывают только в сказках”. Едва он произнес эти слова, как оказалось, что он не лежит вовсе, а стоит. И под ним хоть и мягкий, но вполне себе ощущаемый пол. Куда идти? Вперед.

Яга сделал два шага и вывалился из зеркала где-то в лесу. Он посмотрел на зеркало. Оно будто было скрыто отраженными деревьями. Лишь тонкая грань несостыковки с остальной картинкой его выдавало. Заметить это можно было только присмотревшись, а на первый взгляд совершенно неразличимо. Как бы то ни было, но обратно в Зазеркалье ему было не нужно.

– Ну вот еще один… Вылупился, – сказала ворона на ветке.

– Ты разговариваешь?

– Здесь все разговаривает, – ответило дерево, которое было явно не довольно, что ворона его разбудила и потому мигом снова засопело.

– Я что в сказку попал? – спросил Яга.

– Как ты верррно догадался, – прикрикнула Ворона, и чтобы избежать недовольства вредного сонного дерева, каркнула и улетела.

10. Феерия ночного леса

Что может быть страшнее, чем оказаться в ночном лесу. В детстве Генке было страшно выглядывать из бабушкиного окна, за которым – лес. Неоднократно снились сны, мол, он в этой же комнате, а в окно всякие чудовища залезают. А, может, это были не сны?

Одно дело оказаться в ночном лесу. Другое – оказаться в сказочном лесу ночью, где все живое. Птицы поют мрачные колыбельные, совы тревожно укают, черные тени летают с просторным свистом. Где-то вдали Генка увидел силуэт медведя. Он скрипнул веткой и скрылся. Это слегка успокоило Ягу, однако он все же осторожно ходил, чтобы вдруг не нарваться на неожиданный разговор c деревом, наступив на его корни.

Внутри Яги все обострилось. Страх сделал его твердым. В этом мире он был другим: легко различал характеры растений, голоса сверчков, мотивы птиц и даже шепот дуновения ветра. Все о чем-то говорило, если прислушаться. С непривычки от такого многообразия можно было башней уехать. А что же в лесу утром, когда все просыпается? Это ещё ему предстоит узнать. Несмотря на светлое небо в пору летнюю светлую, в лесу тьма все укутала. Даже обостренное зрение не всегда помогало, хотя в этом мире он действительно лучше себя чувствовал. Только куда же идти?

Очевидны два момента – ему нужно спасти Машеньку и вернуться к бабуле, пока она сама не начала поиски. Не известно, сколько времени прошло с тех пор, при лучших раскладах эта ночь еще длится. Еще этим вечером он совсем не подразумевал, задремав над отчетом, что утром не будет иметь совершенно никакого понятия, как дойти до избушки, не будучи никем съеденным при этом.

В этих мыслях он поник и присел возле дерева. Все дышало так вальяжно, а он вздохнул тяжело, будто совсем не из этого мира. Вдруг налетели светлячки и облепили его со всех сторон. Букашки эти мало того, что сами выглядят сказочно – этакие летающие фонарики, так еще в этом мире их сияние было ярче, а сами фигуры света очевидно выглядели, как выточенные очертания женских образов.

– Смотри, какой красавчик, – кричала одна светлянка другой, облетая Гену со всех сторон.

– Да, такой красивый, что аж грустно ему, – подметила подруга, облетая с другой.

– Что грустишь, чего не спишь? Может, ты хочешь на вечеринку? Может, мы тебя развеселим?

– Да он, наверное, влюблен!

– Любовь еще не повод уходить гулять по ночному лесу.

– Возможно, любовь тут совсем не та причина. Просто кого-то впервые в сказку выкинуло…

– Вы все крайне прозорливы, – подытожил Яга. – Похоже, обо многом мне еще предстоит узнать. В первую очередь, кака до избушки дойти до бабулиной на краю леса?

– Мы тебя сейчас к таким избушкам отведем! – и они все впятером хохотнули одна за другой переливисто.

Посреди этого мрачного леса это, возможно, самая приятная оказия таких встретить. Он не знал, куда идти, а теперь, как минимум, в свете этих веселых девиц легче все вокруг разглядеть.

Вдали уже была слышна музыка. Неужели и правда в лесу празднуют? Фестиваль, возможно? При этом музыка порою просто звуками леса казалась.

– Вы слыхали, что зайцы в этом году устроили?

– Они на перегонки с волками бегали!

– Так разве они не бегают на перегонки и так?

– Никаких перегонков! Волк просто догоняет зайца, и его ест. Причем зайцы-то обычно быстрее. А теперь не просто догнать надо, но и перегнать.

– Вот волкам потеха!

– Им даже лисы помогали! Они их с одной черты в забег отправляли. И в другой их же принимали.

– Без взрыва хлопушек?

– Громадное упущение!

Светлянки улыбались, смеялись.

– А куда мы идем? – спросил Генка.

– Ты скоро все узнаешь! Тебе там очень понравится! Это вечеринка! Там все лесные братья, там есть и такие, как ты тоже! И царь Берендей даже. Все в сборе…

Девушки будто тысячу лет не виделись и наговориться не могли. Они полностью вскружили голову Яге. Чем дальше шли, тем выше рост становился. Вот они рядом летят точками, а вот уже обнимают Гену в длинных платьях нежного покроя.

– Нас вчера олени на рогах носили.

– И как? – спросил Яга.

– Ты не представляешь, меня укачало.

– А представляете, если зайцев они покатают?

Это было очень смешно для каждой феи.

– Что тут смешного?

– Ты видел, какие у них уши? А оленьи рога там, где у зайца уши.

Гена все равно не понял потехи. Ну да ладно, возможно, это просто забавно выглядит.

– Ты что такой серьезный? Мы просто над всем шутим. Тебя просто мало знаем, а так бы и над тобой смеялись.

– Ну да… Только этого мне не хватает для полного счастья.

– Ой, прости! – светлячки всерьез приняли призыв Генки, – мы обещаем! Просто обещаем, что сыграем с тобой в шутку. Не уверены, правда, понравится ли тебе она…

Они приблизились к деревеньке. Домики стояли резные все ухоженные. Из каждого домика столб света выходил разных оттенков. Дети играли в солнце: маленький светящийся шар перебрасывали от одного к другому. Гена почувствовал, что он дома. Ему будто это все знакомо. Вот заяц сидит под деревом и ведет залихватскую беседу с лисом. Они взглянули на Ягу мельком и дальше продолжили. Вот волки собрались в хор и воют культурно джаз. Волчица следит за детьми малыми, иногда приносит солнце, когда те далеко его пульнут. Во всей деревне праздник. Народ танцует. Музыка играет. Да такая, что она народная, но вполне себе современно звучит. Генка ворвался бы под такую в клубчике. Но где же диджей? Яга засмотрелся на кроны деревьев и увидел там танец духов, что танцевали, перелетали с кроны на крону. Группа духов со всевозможными инструментами устроили целый оркестр звучания, что раздавалось с каждого дерева.

– Самые классные деревья здесь на праздник собираются! И танцуют. И поют. И играют.

– Как же деревья танцевать могут? – спросил Генка мотыльков вслух, а ответ уже получил опять изнутри: “Свободные деревья вместилище свое покидать могут и по сети древесной гулять. Те же деревья, что одеревенели, заточают себя в теле своем. И ждут пока не высохнут окончательно”.

– Ну вот видишь, ты же сказочный, ты сам все знаешь, – ответила ему светляночка голубоглазая и улыбнулась так, что Генка окончательно сбросил свой печальный образ.

– Это ты еще у Берендея не тусовал! Если повезет, то и к нему попадешь!

Генка закрыл глаза и стал размышлять о том, как все наладится. Он разговорится с кем-то здесь из зверей. Спросит про этих оборотней. Куда они Марию спрятали. У них же тропинку выведает до бабулиной избушки. По пути силы от Берендея наберется и собственную раскроет. Крайне притягательные перспективы! Потому как, если мир его так любит, значит помощь должна прийти. Однако разом музыка стихла, а, открыв глаза, Генка увидел, как светлячки с легким смешком полетели куда-то дальше прочь с поляны…

– Вот так шутка, – сказал вслух Ягин.

Вокруг было темно, никакой музыки и снующих духов в деревьях, никаких зайцев на поляне и добрых волчиц, никаких детей, перекидывающих солнышко. Только мрак, покосившиеся домики и зловещие голоса черных теней, которые кружили вокруг и шептали, что у него ничего не получится. Поляна, окруженная темным лесом, куда войти страшно, как в Преисподнюю. А еще смешки. Такие тонкие и редкие. Яге, казалось, что будто из рюкзака. Он открыл молнию и увидел целую горку смеющихся колобков. Будто смайлы, которые сами съесть могут.

Яга тут же закрыл рюкзак. Но выкидывать его не стал. Все-таки колобков ему зачем-то тот добрый человек дал.

Тучи нависли над этой поляной, сгустив краски тьмы, хотя еще недавно небо было, как прозрачная глазурь с белоснежными перистыми облаками где-то в стратосфере. Тучи грозились громом и ливнем. Ко всему прочему Гене показалось, что земля уходит у него из под ног.

Нет, не показалось. Действительно, земля собиралась будто в кучу, вырастая горкой. На секунду показалось, будто сейчас что-то вырвется оттуда ракетой. Вместо этого, оно поднялось над землей, осыпая ее вниз сыпучими струями и засияв в момент краснючими глазами. “Похоже, совсем нет предела росту Черни по мере того, как растет страх, что проникает все глубже в сердце,” – отозвалось где-то в груди.

Гена побежал, он просто не мог остановиться. Он летел со всех ног по поляне к самым домам. Чернь безмолвно утекала тонкой волной из-под ног, будто скатерть, что пытается опрокинуть бокал. Она кинула шмоток земли, пытаясь припечатать Ягу к земле. Однако Гена сделал прыжок и оказался возле домиков. Его прыжок был сильным, будто он тигр. Тому он удивился и побежал прыжками дальше, избегая клочьев земли, вдруг увидел огонек в одном из окон дома. Наспех открыл дверь, отойдя в сторону, ожидая, что Чернь посыпется прямо в дом, однако она остановилась в метре от двери.

И в тот же миг уши оглохли от рыка медведя, что был совсем близко. Гена повернулся и лицом к лицу столкнулся с устрашающей головой медведя, у которого аж искры из глаз от ненависти. Гена закричал в ответ на рык. Однако зверь, кажется, не собирался нападать, что успокоило Ягу. Вдруг медведь откинул голову назад, из-под которой показалась человечья, и оказалось, что это дедуля в шубе, бородатый с обрюзгшим видом и слегка потерянным взглядом, но радостным, будто встретил своего.

– Яга что ли? – спросил.

– Ну.

– А я Берендей.

– Царь?

– Царь… – бросил он небрежно медвежью шубу на пол, – какой же я теперь царь. Леший, скорее. А тебе, наверно, светлячки об этом все уши прожужжали? Пошел за ними и в Берендеево царство попал?

– Да, пошутили надо мной…

– Я тоже за ними все ходил да ходил, пока не понял, что мираж это все. Нету уже того мира, которым они светят. И не будет никогда! – грустно прибавил Берендей.

– Почему?

– Чернь потому что все захватила. Рядом с домом моим оборону держу еще, но без медвежьей шкуры и носа наружу не кажу, – сказал Берендей и указал на лаз в полу, который для выхода использует. – Любого сказочного она угрозой считает. Вот все и прячутся, кто как и где.

– А здесь она не появится, а то там она прям за дверью была? – спросил все еще с испугом Яга.

– Это крепость. Пока из этого дома тепло мое не выветрится, никакая Чернь сюда не проберется. Главное, не бойся.

– Что такое Чернь?

– Черт ее знает. Наверное, – с догадкой произнес Берендей , – сначала та из-под земли показалась сквозь земные трещины черным повидлом. Потом собираться стала в комочки. Кто на нее смотрел, тот терялся, а та в душу так и проникала. Кто себя в Зазеркалье потерял, кто еще и как-то в реальности устроился. Кто вок как я – еще где-то по Руси сказочной гуляет, места себе не находит. Кто уют уже строит, тепло душевное нагоняет. Туда Чернь не суется. Теперь-то она уже не комочки! А глыба, все подмяла.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.