Путь Киартаны

Ольга Федоровна отвела их в столовую, где уже был накрыт стол.

– Рассаживайтесь, но пока подождите хвататься за ложки с вилками, Мерион наказал без него ужин не начинать. Надеюсь, он скоро спустится.

Ильнар не стал ждать особого приглашения и занял место ближнее к головному, рядом сел Рим, за ним Аластор, и лишь Киартана села напротив. Тётя Оля принесла всем тарелки и приборы, а сама оставила ребят наедине с ароматными блюдами.

Ещё никогда еда не пахла так желанно. Курица сочилась соком, окорок томился под куполом на углях. Жареный с маслом и луком картофель, тончайше нарезанная солонина, свежие овощи, не давали покоя.

– Это испытание! – воскликнула Киартана, когда Рим потянулся за полоской острого мяса.

– Неужели! – нарочито удивлённо ответил он, хватая кусок. Рим играючи положил его в рот, смачно прожевал и проглотил. – Вот видишь, ничего не случилось, а Мерион и не узнает.

За ним и Аластор с Ильнаром начали хватать куски мяса, но Киартана держалась до последнего.

– Ладно тебе! – улыбнулся Рим, поднося ей ко рту ломтик окорока. – Мы не ели с вечера, а сейчас уже время обеда, раз учитель, не голоден, нам больше достанется.

Мясо удалось на славу, и Киартана, не сдержавшись, тоже начала хватать всё подряд, но не успела отведать и половины блюд, когда на лестнице послышались шаги, и дети тотчас убрали руки от стола.

Первой спустилась мама. Она поздоровалась с детьми, кивнула Киартане и села рядом. Маг шёл следом, он не торопился, а его призрачная улыбка просто кричала – он всё знает. Мурашки пробежали по телу, она сглотнула остатки мяса и приготовилась к нравоучениям, но Мерион, заняв место во главе стола, лишь попросил Марису произнести молитву Владыкам.

– …их любовь безмерна и вечна! – закончила она, а Киартана представила золотые дворцы, о которых мама рассказывала ей, и зал Вечности – без стен и со звёздным небом вместо потолка.

– Итак, – наконец заговорил маг, обращаясь к ученикам. – Знайте, я говорил это всем, и скажу вам: правда, всегда убедительней любой лжи. Вы выполнили мое задание? – Он отломил себе кусок курицы и начал трапезу.

Ни один из учеников не решился ответить магу или взять себе еды. Киартана уже собралась заговорить, но Ильнар опередил её:

– Да, учитель, мы выполнили задание.

– Хорошо, – ответил маг, смакуя курицу, и вызывая у детей жуткую зависть. – Напомни, какое было задание? Я уже стар и забыл, как оно звучало.

– Вы сказали, что во дворе стоит две бочки, и… – Ильнар на секунду задумался, но закончил слова Мериона, – вы велели наполнить пустую.

– И, правда, всё так. Значит, вы наполнили пустую бочку? – Мерион играл с ними улыбкой, взглядом, намёками. Киартана увидела отчаяние в глазах ребят, но отступать Ильнару было некуда.

– Да, – ответил Ильнар.

– Ты уверен в этом? – напирал Мерион.

– Конечно! Мы перетаскали всю воду чарками, провели всё утро на морозе! – всё сильнее раздражался Ильнар.

– Проделанная работа ещё не значит, что вы сделали, что-либо полезное. – заметил маг, смакуя курицу. – Так вы наполнили бочку?

– Да! – ответил Рим раздражённо.

Мерион улыбнулся, взял немного овощей, наколол на вилку стручок тушеной фасоли и начал рассматривать со всех сторон, выжидая момента, когда дети потеряют терпение.

– Ещё никто не выполнил это задание с первого раза, хоть оно и очень простое, – заговорил Мерион, не спуская с них взгляда. – Ученики не слушают и не понимают. Все бегут наполнять пустую бочку из полной, вы даже долго копались. Но никто не замечает, что после во дворе по-прежнему стоит пустая бочка…

Ей всё сразу стало ясно, и Киартана испугалась: когда Мерион учил её одну – не давал таких странных заданий. Дедушка вдруг изменился.

– Зачем всё это? – воскликнула она. – Лавка, пустая бочка и этот стол – одни испытания. Это не честно!

Ребята только испуганно переглянулись, но не поддержали её.

– Считаешь, я многого требую? – под взглядом Мериона любой бы опустил глаза, но не Киартана. – Разве задания оказались невыполнимы, или ты злишься, потому что вы не смогли их выполнить? Мнение людей так важно? Всегда ли самое простое решение оказывается верным? Искушение оказалось таким сильным? Вы смогли сплотиться ради единой цели, но ничему не научитесь, если я скажу, как наполнить бочку! Завтра утром, перед началом уроков, вам снова придётся сделать это. На этот раз без опозданий, я буду ждать всех ровно в восемь в кабинете.

Маг говорил громко, но мягко, и, тем не менее, Киартане пришлось смахнуть слёзы. Её никто не поддержал, ребята испуганно наблюдали, и этим разозлили ещё сильнее, но ответить учителю Киартана не смогла.

– Теперь можете есть, – разрешил Мерион, убедившись, что никто более не собирается ему перечить.

Дети накинулись на еду, и только Киартана не ела, а всё смотрела на мага, и не верила, что он так сильно изменился. Совсем недавно он улыбался, смотря ей в глаза, а теперь от его грозного взгляда хотелось бежать прочь. Он знал, что все они тайком без спроса брали еду. Он видел в каждом отголосок стыда, и наблюдал, кто из детей стыдится сильнее. Они вновь провалили испытание, и маг был этому рад – он заманил их в западню, и теперь все станут его слушать внимательно в ожидании очередного испытания.

Маг сразу после обеда начал обучение. Он рассказывал про историю мира, и разные страны, что она и так знала, а о магии ничего не говорил, и потому Киартана не слушала, и всё думала, как же им наполнить пустую бочку. Она вспомнила лишь одно место, где есть вода – источник. Он изливался из холма у самой реки, но Киартана никогда туда не спускалась.

Мерион не читал нудных лекций, не заставлял записывать, а интересно и живо рассказывал о южных и северных землях, о Владыках и неугомонных Бассах.

– Север с югом соединены тончайшей полоской земли – Перешейком, – говорил маг, рьяно жестикулируя и всматриваясь вдаль. – Единственные ворота в Перешейке и порт в Алькадии связывают эти два таких разных мира. На юге не бывает зим, часто не случается дождей. Всюду растят фрукты и ягоды, которых вам ещё не доводилось попробовать. Дальше царит великая пустыня и «Южная хворь». Здесь, севернее Перешейка, климат мягкий, ветра спокойные. Люди растят овощи и фрукты. Война… – маг собирался сказать больше, но, взглянув на Киартану, передумал. – Вам ещё рано знать о войне.

Мальчикам выделили одну комнату, и вечером маг загнал всех троих в загодя протопленную баню. Но Киартана осталась без дел и вновь задумалась об испытании. Мама с тётей Олей готовили ужин, Мерион заперся в кабинете, а мальчишки веселились в бане.

Она оделась и вышла в морозный вечер. Солнце уже опустилось за горизонт, и небу осталось лишь тускнеющее алое зарево. На заднем дворе по-прежнему стояло две бочки – полная, с тёмной ледяной водой, и пустая. Дышалось невероятно легко, и с каждым выдохом вырывалось облако пара, Киартана ступала по замёрзшей земле и никуда не спешила, стараясь запечатлеть этот момент в памяти. Как и золотое поле ржи, ночное небо теперь было только её. Прекрасный миг, который она никогда не забудет.

К реке с заднего двора вела широкая тропа, устланная деревянными настилами, и она вызвала в Киартане странное чувство, будто она её уже встречала. Хруст сухого дерева под ногами пробирал до дрожи, сердце билось всё сильней, казалось, это место действительно важное. Настилы привели её к реке.

К отвесному склону холма пристроили навес. Ключ бил из расселины и образовывал небольшое озерцо с каменным дном и обрамлением. Под лавкой стояло восемь вёдер – она пересчитала дважды, и сразу поняла, чего хотел от них Мерион. Киартана собиралась только осмотреться, чтобы утром им было проще, но теперь, у источника с его размеренным журчанием, ей захотелось самой наполнить бочку, чтобы дедушка похвалил её.

Киартана схватила вёдра и набрала ледяной воды. Её руки не привыкли к такой тяжести, но ведомая страстью, она уверенно отправилась наверх, и теперь настил очень помогал подниматься. Путь оказался не простым, но она справилась, а наверху убедилась, что Мерион не следит из окна кабинета, и опрокинула первую порцию в бочку. Ей хотелось, чтобы никто не узнал, и быстро отправилась обратно к источнику.

Пришлось ходить много раз, Киартана сбилась со счёта. Руки уже не слушались, ноги заплетались, но она упорно шла наверх с невероятно потяжелевшими вёдрами. Её не пугали глубокая ночь и завывания ветра – полная луна освещала путь.

Из последних сил, принося уже только по половине ведра, Киартана глубокой ночью наполнила обе бочки. Она ощутила невероятное облегчение и радость, когда опрокинула последнее ведро в бочку, и вода потекла через край. Ей хотелось всем рассказать, но ребята наверняка спали. Мимолётная радость прошла, и она заметила одёрнутую штору в окне мага – Мерион наблюдал, потому её и не искали, миг ликования был утрачен. Усталость накатила волнами, и Киартана без сил отправилась спать.

– Поздравляю, Вы справились с испытанием, – заговорил Мерион за завтраком, когда ребята поражённо обсуждали наполненную бочку, а Киартана сонно зевала. Она опоздала на ранний сбор и на утренние занятия, а спустилась только на запах еды, – но, раз уж одна Киартана догадалась, придётся рассказать, как вы должны были его выполнить. Вторая бочка – обман, чтобы отвлечь вас. Никто и не выполнил задание с первого раза из-за второй бочки. Ни один из вас не задумался, как и кем она была наполнена. Никто не подумал принести воду из источника. Все ученики сначала выбирают простое решение. И раз уж вы не справились, будете каждое утро набирать обе бочки из источника до уроков и других заданий. Это наказание касается всех, кроме Киартаны, которая наполнила бочку одна.

Никто не возражал, но все трое волками смотрели на неё.

– Киартана, – неожиданно сурово обратился Мерион, – почему ты пропустила утренние занятия?

– Простите, дедушка Мерион, я устала вчера и проспала…

– Ты должна называть меня только «Мастер» или «Учитель»… – не дал спуску Мерион. – Придется наказать тебя за непослушание, будешь с ребятами носить воду. Две бочки до утреннего сбора каждое утро.

Киартана недовольно вскинула руками, так что ложка с грохотом упала на пол, а ребята испуганно вздрогнули. Она видела суровый взгляд мага, но промолчать не могла.

– Это несправедливо! – выкрикнула Киартана. – Мастер Мерион, я прошла ваше испытание! Я одна!

Но маг остался непреклонен.

– Завтра тебе придется в одиночку набрать одну из бочек, – сурово заговорил он, – а если продолжишь перечить – обе бочки.

Она не верила своим ушам. Мерион наказывал её на глазах у остальных учеников, которые уже её ненавидели. Киартана собиралась продолжить спор, раскрыла рот, но под суровым взглядом мага закрыла снова.

«Дерзнёшь ли?» – спрашивал он взглядом, а Киартана не смогла ему ответить, отбросила тарелку и в слезах выбежала из столовой.

Мама присела к ней на кровать и погладила по голове.

– Деточка, мастер Мерион строг, но справедлив… – заговорила она в утешение. – Со временем ты поймешь, почему он так много от тебя требует…

– Ненавижу его задания! – бросила Киартана сквозь слёзы. – он хочет, чтобы я сдалась… А ведь это я прошла его испытание! Никто из них не догадался…

– Он любит тебя, по своему, и желает только добра.

Киартана плакала навзрыд, а Мариса гладила её по голове.

4. За пеленой

Киартана не могла вспомнить, когда ей стало нравиться «чердачное заключение». Одиночество, тишина, дряхлые вещи в ящиках и сундуках, покрытых пылью, далёкий свист ветра за окном, потерявшие форму книги на полках, все слова в которых казались непонятными и загадочными.

Она вновь ощутила запах старой мебели, коснулась черенка каждой ветхой книги, сшитых из лоскутов ковров, почувствовала текстуру грубой ткани и узлы. Чердак стал ей родным, хоть вначале не был так прекрасен. Ей пришлось в одиночку разгребать завалы мебели, убирать горы пыли, выгонять мышей и птиц. Но теперь это место, и вся его красота, принадлежали только ей. Каждый день, проведённый наверху, вдохновлял больше чем любые напутствия Мериона, одиночество утешало лучше маминой жалости и ласки, долгие размышления стали для неё большими друзьями, чем Рим, Аластор и Ильнар.

В такой яркий летний день ребята были рады занятиям на улице. Они сидели прямо на траве, на поляне возле леса, а Мерион расхаживал меж ними, несомненно, с напутственными речами, и яростно жестикулировал. Но даже с его помощью не у всех получалось.

Ильнар едва держал свою чашку над землёй, она дрожала, вода расплёскивалась, и когда, наконец, чашка упала, Киартана улыбнулась.

Мерион не перестал испытывать их, и Киартана всё чаще злилась за нелепые задания, с которыми они не справлялись.

Мастер отправлял её на чердак за непослушание, на уборку, и «подумать о своём поведении». Очень долго она ненавидела это место, но постоянно попадала сюда, и со временем её мнение поменялось. Ребята упражнялись во дворе, а она разбирала старые книги по полкам, выносила или чинила поломанную мебель, стирала пыль, и, со временем, делала всё больше открытий в своём «чердачном заключении».

Больше года Мерион не углублялся в магию, а только испытывал их, и тогда она чаще попадала на чердак «подумать». Киартана болезненно переживала любые неудачи, а Мерион хотел от неё безоговорочной покорности. Рим тоже пару раз попадал в заключение, но нескольких дней в одиночестве ему хватило, чтобы больше не перечить мастеру.

Она выполнила испытание бочкой, но Мерион всё равно отчитал её и наказал приносить воду каждый день перед занятиями. Киартана проплакала весь вечер, и даже маме не удалось её успокоить, но следующим утром, несмотря на мороз, встала и раньше всех наполнила бочку.

Ребята вышли, когда она уже закончила и наслаждалась теплом восходящего солнца на лавке.

– Ничего себе! – удивился Рим – Наносила бочку воды? Да ты чудище!

– Очень смешно, – съязвила Киартана. – Я посмотрю, как вы наберёте вторую.

Она следила с ехидной улыбкой всё время, пока ребята таскали воду от источника, а когда Аластор поскользнулся, взбрыкнул ногами и растянулся по земле прямо перед бочкой, намочив всё от груди и ниже; намеренно громко расхохоталась.

– Н-не с-смешно, – обиделся он, но его дрожащий голос ещё больше раззадорил Киартану.

– Как раз, очень! – выпалила она, не переставая хохотать.

Аластор лишь метнул в неё гневным взглядом и отправился за сухой одеждой.

– Раз уж ты даже не устала, – заметил Рим, – могла бы и помочь, Нечего нам мешать!

– Раз уж Мерион и меня наказал, я никуда не уйду! – с вызовом ответила Киартана.

– Вот оно что, – понял Рим. Он вылил ведро в бочку и сел рядом. – Ты выполнила задание, но вместо похвалы получила наказание, и за это решила отыграться на нас?

– Могли бы и поддержать меня! – сорвалась она.

– Поддержать? – поразился Рим. – Ты не дала нам шанса! Набрала бочку, пока мы мылись. Ты заслужила это наказание!

Слова Рима безумно разозлили её. Совсем недавно они вдвоём сидели ночью на лавке, укутавшись в шаль, и говорили, как добрые друзья, но теперь он казался совсем иным.

– Не думала, что ты такой… – Киартана не смогла закончить.

– Какой? – потребовал Рим, но она уже была готова расплакаться.

Ильнар помешал им поссориться:

– Мерион лишь хотел, чтобы ты вместе с нами носила воду…

– Спасибо вам, что поддерживаете его, а не меня! – вспыхнула Киартана, поднялась и ушла в дом.

Она хорошо запомнила тот разговор, когда все трое ополчились на неё. Аластор долго не говорил с ней, Рим не упускал шанса посмеяться над её неудачами, и только Ильнар всё время пытался сгладить обстановку, что бесило даже больше, и она срывалась на нём чаще, чем на остальных.

Аластор и Ильнар скучали по дому, Мерион не разрешал родственникам навещать детей, но Киартана жила с мамой и ребята завидовали ей с каждым днём всё больше, а Рим не уставал напоминать, чтобы она «побежала поплакаться маменьке».

Зима тянулась медленно и скучно. Киартана наперекор магу продолжала набирать одну из двух бочек, хоть Мерион больше этого не требовал. Все задания она выполняла по своему, не так, как наказано, назло магу и ребятам, и за это тоже часто попадала в «чердачное заключение».

Первые уроки были далеки от магии. Мерион учил их истории, географии и наукам – основам мира, в котором им предстояло жить.

– Войны с Бассами длятся уже много веков, – рассказывал он одним зимним утром, и этот урок особенно запомнился. – В последние годы набеги участились. Лишь однажды Бассы прорвались за Изилу, и тогда Владыки собрали армию, чтобы дать отпор. Единственная крепость на севере, благодаря отваге великих героев, продержалась семь лет до прибытия Армии Владык – Двуглавый Оплот…

Киартана подняла руку, как примерная ученица, но не стала ждать, пока учитель разрешит задать вопрос.

– Мастер, – нарочито официально обратилась она. – а зачем Бассы нападают? – маг задумался над её словами и ответил не сразу.

– В мире много странных и непонятных вещей…

– Мама говорит, что Бассы плохие. – не унималась она. – но ведь не могут все они быть плохими?

– Там на севере, – Мерион пригладил её непокорные волосы, – они мёрзнут и голодают, вот и бегут на юг, к солнцу и теплу. Но Бассы не привыкли работать, растить овощи, разводить скот или думать о будущем. Они охотники, и за долгие годы им стало все равно, на кого охотиться – кабана, оленя или человека…

Слова мага запомнились ей, и даже теперь, спустя почти год, она вспоминала их с трепетом.

Киартана вновь выглянула в круглое окошко – ребята по-прежнему пытались удержать чашки с водой в воздухе, а она давно умела это делать. Рим часто называл её «зазнайкой», и Киартана всегда обижалась, она не знала, почему некоторые вещи ей удаются лучше.

Киартана смотрела, как Мерион тренирует ребят, но не её, и вдруг осознала, насколько она одинока, как сильно болит сердце.

Весной работы по дому прибавилось. Им пришлось копать землю, сажать овощи, поливать, убирать двор, но Киартане это было не интересно, и она проводила всё больше дней в «чердачном заключении», и лишь Ильнара интересовало садоводство. Он прежде не занимался никакой работой, его чашка и теперь вся тряслась, выплёскивая воду на землю, но растения росли лучше, чем у других. Она сразу заметила в нём странное упорство. Ильнар проявлял терпение. Часто ему не удавалось решить сложную задачу, но он не сдавался и не позволял сдаться остальным.

Только весной Мерион начал уроки магии. Азы давались тяжело, и Киартана, за свой несносный характер, провела ещё несколько дней в «заключении».

– Ощутите силу внутри! – требовал мастер, но ей это никак не удавалось. – Она течёт в вашей крови, нужно лишь почувствовать и научится использовать. Для единства с силой маги проводят много времени в медитациях. – Он прошёлся меж ними, сидящими на свежей траве на поляне у леса. Крайние деревья бросали на них дрожащие тени, и пахло невероятно свежо.

Маг показал позы для медитации и проговорил мантры.

– Будет тяжело. – предупредил Мерион, смотря в глаза Киартане. – Вы окажетесь за Пеленой, в кромешной Тьме и абсолютной тишине, а затем услышите голоса, так много, что не различите ни единого. Вы не должны их слушать. – Мерион следил взглядом, чтобы все осознали его слова. Даже Киартана пристально слушала. – Медитация поможет ощутить магию вокруг.

Она взялась с большим усердием. Расслабилась, сидя на земле, и закрыла глаза, но первое время ничего не ощущала, и уже решила, что маг снова испытывает их, что они всё не правильно поняли, когда шум деревьев начал постепенно меняться.

Появился гул голосов. Шёпот то нарастал, то сходил волнами. Ей мерещился скрежет металла, словно лязг сотен мечей, её унесло в другое место, в иной мир. Далёкий шёпот в шуме деревьев нарастал, но слова оставались неразличимы, и это волновало её всё сильнее, пока Киартана не ощутила нечто, о чем маг не сказал.

Она осталась одна среди бесконечной Тьмы, ей показалось будто сам мир исчез, и от того сердце забилось чаще, а затем она увидела во Тьме силуэты. Разбитые дымкой люди тянулись к ней сотнями прозрачных, серых рук. Теней становилось все больше, у них не было лиц. Страх опустился тяжкой ношей, вырос в груди колючим клубком. Киартана оказалась среди Теней, желавших забрать её. Ей захотелось выбраться, она стала метаться по сторонам, но мастер не сказал, как остановить видение. Силуэты приближались, и некоторые коснулись её дымкой, схватили за плечи, а Киартана ничего не могла сделать, её крики не тревожили Тьму, но вдруг всё исчезло.

Мерион тряс её за плечи. Киартана в ужасе оттолкнула его и отпрянула, не понимая, где находится. Свет солнца не сразу достиг её и вновь начал греть. Она замёрзла и вся дрожала, руки окоченели и не слушались. Ребята смотрели испуганно и не приближались.

– Что случилось? – дрожащим голосом спросила Киартана. – Почему я не могла выбраться?

Мерион взял её ледяные руки и крепко сжал в своих тёплых ладонях.

– Ты забралась слишком глубоко, – маг смотрел прямо в глаза. – Обычно у учеников недостаточно сил, чтобы выйти за Пелену. Ты должна противостоять этому.

Киартана заметила, насколько испуганы ребята, и заплакала.

– Не волнуйся, – голос мастера казался далёким, а слова неубедительными, – со временем ты научишься спускаться туда, а пока нам всем нужен нужен отдых.

В тот день Мерион не давал других заданий, и отправил её спать сразу после ужина, но утром она, как и всегда, наперекор учителю, поднялась раньше всех и набрала бочку воды.

– Вчера я не всё рассказал про медитацию, – признал Мерион на уроке. – Вам всем, а в особенности тебе, Киартана, следует быть осторожнее. Мы отправляем сознание за Пелену и это может испугать. Тени блуждают там испокон веков, и прекрасно чувствуют любого пришельца, – он говорил всем, но смотрел только на неё, и его слова запомнились ей. – Бесконтрольно вы можете погрузиться глубже, чем нужно, на уровень видений, или даже на уровень восприятия, где Тени смогут коснуться вас.

– А что дальше? – спросила Киартана, подчиняясь нестерпимому порыву.

– Никто не знает… – с грустью ответил маг, – оттуда не возвращаются.

Слова мага испугали всех – она видела поражённые страхом лица ребят, но и сама, очевидно, выглядела не лучше. Мерион попытался улыбнуться, глядя в глаза, но его натянутая улыбка не вернула ей уверенности. Она сидела тише обычного, не в силах произнести ни слова.

– Не пугайтесь, вам не нужно забираться глубоко, – Мерион говорил мягко и спокойно, но ей становилось всё тяжелее не заплакать.

– Почему так происходит? – испугалась она. – Если я снова погружусь глубоко, то не смогу вернуться?

Мерион собирался солгать, она поняла это по блуждающему взгляду и неуместной улыбке. Киартана вскочила и кинулась прочь. Она испугалась, что останется за Пеленой навсегда.

Каждая медитация всё также пугала, но под надзором мага, выходило лучше, и вскоре она по своей воле могла погрузиться до «уровня Теней», как называл то место Мерион.

Она уходила во Тьму и снова встречала их. Разрушенные дымчатые руки тянулись к ней, но не могли достать. Киартана шла, легко ступая, по пепельному полю. Сгоревшие цветы рассыпались в прах под её ногами.

Призраки следовали за ней, они чувствовали её, но не видели, и Киартана всегда ускользала. Их «разбитые» тела рассыпались дымкой при каждом движении и собирались вновь спустя время. Мужчины и молодые юноши, сражённые в бою, их раны всё ещё кровоточили, их боль и страхи никто не мог унять.

– Тени давно погибших людей не могут выбраться, – объяснил ей Мерион. – Они заперты во Тьме.

– Им не помочь? – спросила она.

– Никак, – он пригладил её волосы, как делал всегда, когда хотел сказать нечто мудрое. – Смерть ещё никому не удавалось обхитрить, и, чтобы не оказаться там, важно никогда не сожалеть о прошлом…

Осенью уроки сильно усложнились, но учитель сразу остепенил их:

– Без посоха и кристалла вы должны накладывать только самые простые чары! – предупредил Мерион необычно серьёзно. – Никогда не используйте сильные заклинания без проводника. Посох вы отыщите на Испытании, в Великом лесу Нурион, когда старшему из вас исполнится двенадцать. Кристалл же вам предстоит искать уже после обучения в Академии, и на это может уйти большая часть вашей жизни. Свой я нашёл на исходе третьего десятка в пещере на острове Туманов под самым дворцом свергнутого Императора. Только отыскав кристалл вы станете истинными мастерами и вступите в Совет Ордена.

Она смотрела с холма вдаль, солнце грело, но туман не позволял увидеть развалины. Под ногами лежал пепел, и вздымался от каждого её шага. Древние руины замка приближались с каждым шагом, их очертания вырисовывались массивом камня. Дымчатые стены обветшали и рассыпались, остались стоять лишь витые колонны, что прежде подпирали своды замка. Пелена обступала руины, пожирала их.