Бзик в кратком

Интерьер заведения был в стиле пострококо или может даже неофэншуй. В любом случае это выглядело весьма постиронично. Крохотные фарфоровые столешницы и рядом с ними пластмассовые стулья, что обычно стоят в любой пригородной шашлычной Меркуриала. Кстати, да, тут подавали мясо. Кто-то говорит, что это цыпленок бройлер, кто-то – что здесь отдает Таиландом и антуражем третьего мира, а кто-то просто с удовольствием его ест. И от этих мыслей Озимандиаса бросало в дрожь, а потом в холод и жар. Но Рефрактор U помнил мои слова, поэтому и себя, и своего пса держал подальше от еды.

По моим словам, героям нужно было найти некую ведьму. А назовите мне лучший способ для нахождения нужного человека в толпе незнакомцев. Разделение на поисковые группы быстрого реагирования. Разумеется, в ЦРУ этому способу обучали, но шестой швепсер, во-первых, очень давно проходил курсы курсантов, а, во-вторых, плохо их проходил. Он был профессионалом во многом, но исключениями были как раз аспекты, связанные с разделением команды ну и со складыванием лодочек (как уже известно). Именно поэтому наш коллектив разделился на три группы по одному живому существу в каждой.

Сам Рефрактор отправился первым делом к барной стойке, так как увидел, что за ней стоит отнюдь не Меркуриальный житель, а самый что ни на есть покатак. А покатаки, между прочим, очень знающие инопланетяне. Он точно покажет, где ведьма.

Такое нечасто встретишь в принципе. И если бы Швепсер не располагал данными о всех жителях близь центра ЦРУ, то он бы чертовски удивился. А так нет. Он знал, что этого покатака зовут Алексис Алабама-Рид и что он полукровка. Наполовину могущественный пришелец, а, на другую половину – сын доставщика пиццы. Знал, что ему двадцать семь лет и что он никогда в сознательном возрасте не видел своих остальных сородичей. Ни одного покатака сына доставщика пиццы.

А теперь, лучший способ разговорить кого-нибудь в баре? Конечно же, угостить каким-нибудь напитком. А что пьют покатаки? Если обратиться к легенде о подвиге Джона Картонова, то на Вафлях любили пить чай.

– Бармен, друг, плачу наличкой. Налей чаю с чечевицей этому вот человеку. Если что он Покатак и доставщик пиццы. Я хочу ему налить, ведь иначе не годится – Заказал Рефрактор U и бросил на стойку один доллар и три цента.

Как только Алексис Алабама-Рид услышал эти слова, сразу впал в безумие. Столько пены изо рта еще не сыпалось ни у одного из посетителей этого бара. Глаза наполнились янтарем. Он отбросил чашку чая, только что поданную барменом.

– Чертов Джон Картонов! Чертовы стереотипы! Я, между прочим, угнетаемое меньшинство! Я ненавижу ни чай, ни вафли к чаю, а все эти легенды только по мозгам гоняют. Вжух! Вжух! Вжух! Запомните, все здесь присутствующие, я пью только кокаиновый смузи и ем только крем суп! Всем ясно!?– Покатак был настолько зол, что даже самые отдаленные от барной стойки постояльцы легонько напряглись. Алексис явно ждал ответа на свой последний вопрос, но не дождался. За слишком шумное поведение его выгнали секьюрити. А Швепсер остался ни с чем. Вся надежда на верного пса и верного, но с сомнениями, безымянного помощника.

Помощнику было неловко находиться в этом месте. Он не был любителем шумных забегаловок, алкогольных коктейлей и прочих шалостей. Единственный раз, когда он был на вечеринке, она проходила на собрании шести швепсеров. Некий корпоратив, на котором помощник слишком сильно увлекся танцами. Да так, что в конечном итоге разбил окно и покалечил старушку-секретаршу. Именно после этого события помощника лишили имени и навсегда закрыли ему подъем по карьерной лестнице. И сейчас безымянному уже за пятьдесят, он младше на три года и три месяца швепсера, а до сих пор моет пол маленькой губочкой в служебном коридоре, а также звонит начальникам в случае экстренной ситуации.

Безымянного помощника заинтересовал молодой человек в смокинге с бабочкой, исполняющий польку на танцполе. Никто бы не мог подумать, что под песни Лу Рида можно было именно так танцевать. Что под них в принципе можно было танцевать. Но потом стало ясно, что этот смокингист делал это не просто так. Он танцевал ради девушки в розовом манто. Эта девушка при этом просто стояла и лишь водила взглядом за быстро передвигающимся «павлином». На руке у нее красовалось огромное обручальное кольцо с бриллиантом Дер Меркура (все элитные украшения были даром божьим). Смокингист начал подтанцовывать к ней все ближе и ближе и вот уже оказался настолько близко, что мог коснуться языком ее розового манто. Тут, в миг, незнакомка одернулась, ударила себя по лицу и побежала на второй этаж «Барбарбара» (коих было всего три, неужели не очевидно?). Недоумевающий танцор польки очень сильно расстроился. Он напомнил безымянному помощнику себя. Когда-то помощник тоже хотел отыскать свою любовь, но ему не везло. Женщин в Меркуриале с каждым годом все меньше и меньше. Говорят, они уезжают на природу и сливаются с двухмерными деревьями. В деревьях есть своя манящая загадка. Иногда кажется, что они плещут тестостероном, брызгая древесным соком на ветки. А когда наступает самый влажный период в лесу, туда просто невозможно зайти и пособирать галлюциногенных грибов. Видите ли, этот сок дурно пахнет. В любом случае безымянный помощник решил поддержать смокингиста:

–Милый друг, не грусти. Посмотри ты на нее – нет ни мускул, одни кости. Отпусти ее. Пойми, что построишь любви мостик, хоть не с ней и может вовсе. Просто ты не вешай носик.

Смокингист, услышав слова поддержки, разрыдался и плюхнулся на плечи помощнику. Никто не знает, сколько он налил ведер слез в тот момент, но поговаривают, что много. Он хотел поделиться своими переживаниями с кем-то другим. Это ведь очень важно, и ведь не только в Меркуриале.

– Понимаешь, дорогой, я слегка богатый, но ведь деньги не покой, вовсе не решают. Захотел я даму эту, и не ту, и не другую. Думал, раз я и возьму, у мужа ее сворую. Я ведь в общем образован, завершил ученье в МАДУиМ (Меркуриальная Академия Для Умников и Умниц), но теперь я будто бы парализован, а диплом – да чёрт бы с ним. Я любить ее желаю, но смотрю вот на кольцо, а оно как будто б лава, из Дер Меркура лицо. И она не согрешит, верит в жениха, не поможет мне ничто, ни аршин, ни кабала.

Слова смокингиста ранили безымянного помощника до глубины души. Он понял, что хочет помочь это человеку жить дальше. Помощник жил для себя и работал для других, а может лучше будет, если все изменить. Начать работать для себя, живя при этом для других. Например, для одиноких плачущих миллиардеров. Безымянный решил рискнуть, ведь он прожил уже большую часть своей жизни. Ему все наскучило. Он захотел, чтобы смокингист дал ему имя, и чтобы они зажили счастливо, как настоящие верные соратники. Помощник снял свой серый свитер (униформа ЦРУ) и перестал быть помощником. Превратился в мецената.

И пока две первые бестолковые поисковые группы занимались бесполезными вещами, группа, состоящая из собаки Озимандиаса, действительно кое-что нашла. Это был огромный бифштекс прожарки well done. Эта степень прожарки хоть и покажется многим дегустаторам-любителям чуть суховатой, но для пса это была экзотика. Озимандиас вообще был не такой, как все и предпочитал андеграунд. Это было, в общем то, легко объяснить тем, что он был подростком по собачьим возрастным меркам. Когда Рефрактор U просил пса не гулять по ночам с собаками-девочками (а с женщинами уж тем более), тот совершенно не слушал и порою в дом притаскивал по шесть, а то и семь шавок. Рефрактор U просил приготовить ему чай, а Ози просто кусался. И ни смотря на это, шестой швепсер любил своего питомца. Он чесал его часами за ушком, гладил по гладенькому пузику и кормил сахарной ватой со вкусом вяленых кроликов. Этот вкус не передать словами, но, если честно, схож с вяленым зайцем. Но вернемся к делу…

Бифштекс лежал на фарфоровой тарелке на столике (Озимандиасу показалось смешным то, что, один фарфор стоит на другом фарфоре), за которым сидела старуха. Ну не совсем уж сидела, а скорее лежала головой в чашке с крабовым салатом, что была расположена рядом, собственно говоря, с заветным собачьим блюдом. Ну что сложного в том, чтобы просто схватить кусок мяса у спящей пенсионерки (возможно процентщицы) и скушать его заживо где-нибудь на третьем этаже «Барбарбара». Неужели Озимандиас тварь дрожащая? Конечно же нет! Пес моментально подбежал к нужному столу и схватил бифштекс. Собирался было уже исполнить вторую часть Марлезонского балета, но вдруг заметил, что его ломоть мяса привязан ниточкой, другой конец которой был намотан на палец спящей старухи. Здраствуй жизнь на четвереньках! Вот это поворот! После этого события сразу же в новых изданиях толкового словаря литератора Бондиса Паркера появилось новое устойчивое выражение (фразеологизм иными словами) – «Ниточка от бифштекса», которым обозначался самый наиглупейший способ создать неожиданный поворот событий, хоть я узнал об этом выражении гораздо раньше. Бондис Паркер был лексикографом незамедлительного отклика на события жизни Меркуриала.

Старуха проснулась и подняла свое лицо из салатницы. Сразу стало понятно, чти она ведьма. Огромная татуировка с надписью «Я ведьма» на лбу это со сто процентной вероятностью подтверждала (а еще она с такой же вероятностью могла любить рэп, ведь одноименное с надписью название имел музыкальный сингл топ-один в жанре космическое айренби/RAP от популярной кантри исполнительницы под псевдонимом Колымяга). Ведьма была очень недовольна поведением Озимандиаса. Она освободила свою руку от нитки и создала в ней могущественную магическую сферу. Маны ей было не занимать. В карман за ней не полезет.

– Я великая Сюзанна, а в девичестве была Орландина, но сейчас я вдова, а ты отнимаешь у меня еду, лохматая скотина?! Смотришь на мое леопардовое платье?! Видишь на нем крови следы? Я скажу тебе; это – Стругацкие братья, но от тебя не оставлю и миллилитра воды! Я отправлю тебя в мир темноты, там гниет мой братишка неверный, погниешь там и ты! Вот так вот!» – провопила ужасающая старуха и бросила магическую сферу в Озимандиаса.

Собачка зажмурилась, выпустила бифштекс из пасти, приготовилась к самому страшному. К одиночеству. Но не тут-то было. Рефрактор U, стоящий у барной стойки и облитый чаем, увидел надвигающийся коллапс и побежал на помощь к своему другу, пробираясь через толпу нечистоты. Он попытался накрыть Ози, но не смог. Сфера захватила обоих героев (она была оранжевая и похожая на желе, если кому интересно) и спустя три секунды телепортировала в Орбитальный мир полный снега, оставив от исчезнувших только следы от ботинок и лап.

Озимандиас радовался тому, что хотя бы остался не один. Рефрактор U был счастлив от того, что на шаг приблизился к Дер Меркуру…

Вторник 4

В секунду той минуты, что явилась ранее

Проснулся я в кровати

Весь больной и с колотою раною.

Во мне торчал огромный нож и делал может больно,

Но мой сосед по комнате спасал меня любовью.

Он говорил, какой хороший я, хоть весь такой в царапинах

Что я великий из богов,

Чей взгляд на творчество миров оставит след…

Как у дорог ухабину.

И расплывалось все лицо мое, как масло из подсолнуха,

Я был светилом для всех вас!

Хоть и один был в комнате…

9

Как беспредельность? Хочется писать, спать, не мерзнуть, прыгать.? Одновременно? Примерно так и выглядит по твоему мнению смерть. Но не стоит, дружище, путать конец со смертью, а смерть с пустотой впереди и ржавой жестью в яме. Это противоположности, которые имеют разные комбинации в быту и в забытье.

И ты правда будешь спрашивать меня, откуда мне знать, как представляется смерть? Друг, я уже давно, черт побери, мертв. Рубили голову, оставляя следы от колуна на узенькой шее. Засовывали пальцы в рот и ноздри (да побольше). Кричали в уши пониженным заблудшим голосом, чье эхо уж давно достигло величавой горы с кривым, как спина у сколиозника, наклоном. Да. Вот это вот смерть, я понимаю… Не подстрекаю и уж тем более не устанавливаю директивы мнений, но так как ты – это будущий я, советую капельку прислушаться. Каждому, конечно свое, и за каждого ни гроша цены, ведь все бесценно. Как коммунизм и анархия. Синонимичные антонимы. Так зачем нужны эти споры, будущий я? Смерть есть, и она будет. Вот в чем факт. Самое неприятное, что, как бы ты не пытался о ней размышлять. Она как статьи в российской конституции – будет неизменна и идеальна. Ты ведь судишь статьи да оспариваешь (временами и не всерьёз), но вычеркнуть из жизни простому салехардцу (еще и патриоту в придачу) их не удастся.

А вот еще что касательно беспредельности, раз я решил дать наставление. С ней тебя ожидает круговорот. Самый очевидный, словно ложка сахара в воде – это смерч любви (пафосно, но иронично, значит позволительно). Выстроим еще одну конструкцию, способствующую конкретному восприятию. Припоминаешь одну песню «Машины времени»? Два человека. Один из них вредный, но так-то хороший (так себя ощущает), при этом ему свойственна нравственность и любовь к стойке «смирно», не позволяющей выбрасывать разноформенные шпагаты. Второй человек по всеобщему признанию добрый, суеверный, но заблудший в понятиях то ли библейских, то ли бытовых человеческих (хотя иногда кажется, что не люди потеряли человеческие понятия, а эти самые понятия потеряли людей). И оба человека друг друга ценят, как бы при этом разность их не выходила либо в плюс, либо в минус. Но однажды один из них просит другого не летать по ночам, не совершать ошибок, но тот в свою очередь ни в какую, ни одной запинки или же задоринки в своих поступках с километра не видит. Просящий сомневается в смысле своего существования и готовится к тому, чтобы все-таки узнать все секреты природы, однако восьмерка иногда побеждает костлявую. Восьмерка содержит в себе любовь. В данном случае любовь к ближнему своему. К себе. Непонимающий переживает за неведомую судьбу безразличного и за ее влияние, не давая всемогущей силе классно выступить на экзамене по вождению. Такие дела.

Какие дела, Джон?

Вторник 3

На репетиции

Собрались репа со птицией,

Закричали аж так,

Что позвали полицию

Люди с соседней провинции.

Эти людяхи неопытны,

Им простительно -

На крючках повисите, да?

Если нет, то пойдите вы

В музей этой провинции

И узнайте о принцыпе

Сочетания репы и голубя

И тогда в ваших головях,

В ваших лициях

Вдруг проснется понятие:

"Але, я совсем что ли в сицыях?"

Но не волнуйтесь,

Чем ближе к столице,

Тем больше масталей, пуренов-курицых

Бегите скорей.

Там еще козировка

Из коз и других упаковок!

10

Десять, как песен в альбоме, как пальцев на руках, как капель глицина, как шансов на успех. Теория Штайнера началась со смерти предыдущего rap duo. Падение всех аспектов мифологии, которые исследовались часами. Трагедия прав человека. Сила родительского контроля. Северная пародия на Чучело. Эту историю можно называть и интерпретировать по-разному.

К моменту новых важных для нас событий состав творческой группы изменился на пятьдесят процентов. Торбин Прохор стал новым столбом стихосложения, выместив Перминова (Обрамова, как будет угодно), который, однако, и в дальнейшем принимал участие в создании и освоении материала, но материал этот был настолько отвратителен, что от него окончательно было решено избавится раз и навсегда, прямо как от кучки радиоактивного пепла.

Дмитрий (свыкнувшийся с именем) и Прохор писали, не покладая рук и извилин. Их эксперименты были порой неудачными, а порой завораживали глаз. Глаза эти были нелюдимы. Их было мало. Но и в такой, казалось бы, математической среде нашелся джаз-фьюжн игрок, способный подавить все идеи если и не на корню, то, как минимум на стебельном подходе.

Из-за злободневных анекдотов, которые принялись писать авторы, творческое объединение, только недавно обретшее название, чуть не рухнуло в забытье. В коротких шуточных зарисовках были обнаружены артефакты, оскорбляющие личность, унижающие честь и достоинство. Объектом, решившим, что эти артефакты отсылаются именно к нему и его культурному коду, стал некий господин по имени Стас (чья жизнь на данный момент оборвалась и стала лишь длительным существованием в образе отца, сына и святого духа тренажерного зала. Качалки).

После недолгих разбирательств огромная часть поэтизма Торбина и Семенова скрылась под облаком всемирной сетевой паутины и обзавелась шармом «дежавю». Лишь избранные способны найти стихи Штайнеров, датированные 2016 годом.

Дальше Смерть? Или постойте. Неужели это эффект феникса. Перерождение из более слабой, старой, заезженной птицей-идеей во что-то новое. Вначале было даже непонятно во что. В слепого червя, не способного сдвинуться с мертвой точки? В безногого пса? В любом случае по началу ничего положительного о проекте сказать было нельзя. Еще один эксперимент с максимально посредственным названием как-то умудрился стать камнем преткновения, о который споткнуться потом многие любители тривиальных историй и прочие идиоты (не идиотов тоже было навалом, как мух). Он был сух, как сухарь в мешке Робинзона Крузо, и лишь сложившаяся ранее ситуация, приковавшая зрителей к теме стихосложения, позволила группе просуществовать дней чуть больше, чем один. А далее был застой…

Застой(не затишье и не кризис). Слово ужасное и прекрасное одновременно. Многие люди любят застой и Брежнева, Застой и русский рок, застой и современность, блещущую блевотной жижей. Застой хоть и не позволяет идти, зато позволяет косвенно развиваться. Стоя на трамвайной остановке, ты максимально четко планируешь то, в какую дверь войдешь, то, как будешь передавать деньги кондуктору или не будешь передавать. Именно в такие моменты ты максимально развит.

Дмитрий Семенов и Торбин Прохор именно после разбирательств со Стасом косвенно стали Теорией Штайнера впервые. Иногда даже возникает мысль, что Стас еще один участник группы, главной задачей которого была редактура. Он убрал все лишнее, снес фасад здания, оставив во многом лишь фундамент. Каскад, у которого возникли серьезные проблемы. Потом феникс вырос. Стал действовать. Впереди у него много дней жизни, но всегда есть страх, что он умрет вновь.

Записывать хотелось и раньше, но никак не моглось. Записывать хотелось много. Аппаратура, напрочь отсутствие не только музыкального образования, но и слуха, периодическое издевательство над литературой и ее языком (как сейчас, например) … Все вышеперечисленные болевые точки сильно мешались и не внушали надежду, на что-то менее снисходительное. Но самое отвратительное – это Самоповторы. Самоповторы, коих и в этой книге достаточно много, существовали и тогда, как воздух. Ядовитый газ, распространявшийся над сучком былой ветки, над Хиросимой. Хиросима с легкостью делилась им с Нагасаки, Москвой, Майами, Салехардом, Екатеринбургом, Санкт-Петербургом… Его было много. Только лишь дуршлаг фильтровал бы полностью, но его не было. Дмитрий собственными руками просеивал, пытаясь ухватиться за актуальность и уникальность. Вышло неидеально. Никто не скажет, что был произведен идеальный кристалл. Поттеровский крестраж, содержащий в себе то ли жизненные позывы к самоконтролю, толи чудотворную регенерацию абсурда, ведущую к прекращению былых, низших мыслей светской молодежи, которая именуется, так, не имея на своих спинах шрамы от малых прутов и всеобъемлющих розг царя, а взращивая в себе лишь непроверенную информацию. Именно крестражу был подобен новый материал. Именно он стал достоин получить озвучивание и свое закрепление в этой маленькой, но чудесной истории.

Первый альбом писался долго, кропотливо. Второй уже писался на скорую руку, ведь впереди было расставание. Разъезд по разным городам без гастролей, автографов, премий «Овация». Да и нужно ли это все? Нет же. Все, что нужно, хранится у нас внутри под самой прочной крышкой. У кого-то это крышка гроба, у кого-то она еще и забита, а у нас… У нас это крышка от бутылки с колой. Под ней штрих код, который нам придумали отнюдь не насильно. Мы не наемные убийцы из игр с завышенной оценкой от критиков. Мы сами выбрали этот путь, отказавшись от обета молчания или же приняв его (вряд ли читающий это способен и день не разговаривать). И я говорю сейчас, разумеется, не о качестве жизни, а об ориентации в идеологиях собственного поведения, которая хоть и была сформирована, безусловно, в результате активного проявления синдрома запоминания в период детства и постдетства, но, нравилась нам. И, конечно, если человек лишился указательного пальца по вине несправедливости, то он с большей вероятностью начнет указывать другим местом, чем бросит все это. Однако, смирение знакомо не единожды лучам солнца и их пережиткам. Борьба. Вот что внутри.

Было смирение. Смирение смерти. Смирение прекращения деятельности. Но потом конечности стали отрастать. Стало понятно, что теория Штайнера имеет свои законы, периоды и сюжеты. Закончилась всего лишь вторая сюжетная арка. Открытая концовка суждена лишь фильмам про три билборда и призраков, но никак не группе с феноменальным чувством логического конца. Десятая глава не может быть о смерти. Она о шутке, где не каждый распробует панчлайн, или же об издевке, в которой никто не понял, над чем издеваются.

В любом случае мы вместе ждем третий альбом. Знаем, что он будет лучшим.

SNOWDAY

Приходит Прохор с микрофоном. В рюкзаке у него микрофон, в голове сомнения, а в идеях создать первый музыкальный альбом в своей жизни. Он был готов начать. Семенов тоже был готов. Его квартира в этот день превратилась в личную студию группы Теория Штайнера. Двое уселись за компьютер и начали творить.

Самое смешное в создании первого альбома было то, что ни Прохор, ни Семенов ни пели при таких условиях. Они вообще не пели. Когда дело доходило до записи вокала их бросало в неутолимый смех, что можно заметить даже в конечной вариации альбома. Из-за смеха и неловкости происходящего периодически возникали диссонансы в сочетании голоса и ритма. Сбивчивость и непопадание в ноты стали символом штайнеровского вокала, но в самом начале этот символ мог все разрушить. Записывать третью песню было невыносимо. Хотелось все бросить. Но как, же повезло, что третьим произведением станет «Пачка молока». Хит, с которым чаще всего ассоциируется теперь эта замечательная группа из города на Полярном круге. Именно «Пачка» стала тем определяющим фактором к тому, что альбом все-таки выйдет. И выйдет он не таким, как планировался в первые дни записи. Когда Дмитрий и Прохор работали над песней «Сноудень», перед глазами маячили политические подтексты, которые хоть и преобразовались в более бытовые мотивы во второй записи группы «ZALUPA» оставались все такими же подтекстами. «Пачка молока» обрубила это все на корню. Вместо проблем пространства Теория Штайнера окунула простого русского обывателя в грязь собственного тела. В гламурность сроднившуюся с гермофродитностью точь-в-точь, как один в один. Вопрос мужчин женщин и кого-то еще имеется в народе, но о них не так много говорят и еще меньше поют. И тут подобную песню исполняет ни Элтон Джон, ни Баста, ни Никельбек в конце концов, а два школьника. Это был успех, который спровоцировал невероятный прогресс. Стало понятно, что альбом SNOWDAY станет не однобоким и однотомным диском. Он воплотится во вторую «Разлуку» (альбом группы Наутилус Помпилиус 1986 года создания). Будет для всех и про все. В нем будет и история любви, фактически рассказанная в двух словах, и космические оттенки, стоящие стеной к человеку в последние минуты его одиночества, и душевные мелодии о важности поэта и его творчества. В прочем в песнях столько дополнительных подсмыслов, что разобрать альбом SNOWDAY досконально будет очень сложно. Это недетское произведение не только из-за присутствия брани (к которой именно здесь, почему-то испытывается наибольший всплеск ненависти и неуважения), но и из-за того, чтобы альбом полюбить, необходимо обладать значимым багажом опыта и знаний.

После того, как альбом был готов, ничего кроме восторга испытать было невозможно. Остальные эмоции продавились под весом радости. Слушатели также остались довольны, требовали еще порцию. И не только они хотели. Сама Теория Штайнера стала голодать. Ей не помог бы ни мескалин, ни покупка маслокара. Начался передоз пустоты. Чувство популярности (пусть и мизерной) воткнуло Семенова в песок, заставляя, греючись, сострадать всем остальным. Они неудачники. Они не записали SNOWDAY, а он это сделал. Разумеется, все это было несерьезно (но в каждой такой несерьезности улыбается самый настоящий маньяк) в плане того, что звездной болезнью никто не заболел. Чувство собственной важности, разумеется, выросло, но не до такой степени чтобы, глядя на богатую дочь депутата, стать русским психопатом.

В течение месяца после публикации альбома и Семенов, и Торбин периодически пересушивали свои хиты, и сами, находя в этом всем что- то новое, безумно интересное. Изучив все досконально, стало понятно. Каким бы замечательным не вышел первый альбом, он все-таки имеет свои дыры и ошибки (не только вокально-своднические). Он оказался блином, который в свою очередь оказался комком. Еще один повод создать второй альбом. Оказался ли он работой над ошибками?