Сводный брат

Лёгкий и одновременно приятный электрический разряд прошёлся вдоль позвоночника, заставив меня обернуться. Весь азарт от стремительной мелодии улетучился, остался лишь трепет, осевший на сердце инеем, а в груди волнами разлилось будоражащее чувство, которое сносило остатки здравомыслия. Я различила только внимательный взгляд серых глаз, но через секунду они исчезли. Я всегда чувствовала, если за мной кто-то наблюдал, но подобных эмоций не испытывала ни разу. Кем же был обладатель столь завораживающего взгляда? Увидимся ли мы вновь?

Танцы и приятная музыка отвлекли, заставляли забыться.

Через некоторое время, устав от плясок, я решила выйти на улицу остыть, предупредив подругу. Тесса же предпочла выпить минералки у бара, дожидаясь меня.

Мне всегда доставляло особое удовольствие, прикурив на полную, затянуться в первый раз и выпустить дым. Он был густым и душистым. Мне нравилось смотреть на него, успокаивало. Хоть и курила я достаточно редко, но наутро наверняка вся пропахну табаком. Джоан будет в бешенстве.

Прислонившись к холодной стене, принялась наблюдать за окружающими. Черты похоти и распутства виднелись со всех сторон. Девушки в коротких облегающих платьях на высоченных шпильках жались к парням, игриво глядели на них из-под опущенных ресниц. В мыслях у подобного сорта публики исключительно секс. Юноши из состоятельных семей постоянно собирались здесь с одной лишь целью – напиться и познакомиться очередной шлюхой на ночь. Благо меня отродясь не воспринимали как таковую, да и поводов я не давала. Но всё равно стоять рядом с ними было дискомфортно.

В воздухе витал приятный вишнёвый аромат. Я снова невольно улыбнулась. Он мне нравился. Оглянулась, дабы найти источник этого запаха и увидела парня, который пристроился недалеко от меня. Высокий, с красивыми чертами лица и смуглой кожей. Голова с чуть разбросанными в беспорядке волосами цвета горького шоколада была откинута немного назад. Лишь зелёные глаза наблюдали за мной. Он улыбнулся. Видимо, искал жертву на эту ночь. Он, конечно, симпатичный, но не по адресу. Я подошла к нему вплотную, но мулат не сдвинулся с места, лишь глаза выдавали его удивление. Я поманила парня рукой. Он наклонился.

– И не мечтай, – прошептала ему на ухо весело рассмеявшись, развернулась и зашагала в внутрь клуба.

Да, Лекси. Это явно твой день.

Вернувшись внутрь, я судорожно искала взглядом Тессу, но подруга словно сквозь землю провалилась. Чувство паники сковало тело. Как я могла вот так оставить её одну в таком состоянии? А вдруг с ней что-то случилось? Какая же я безответственная дура!

Плохое предчувствие росло, словно снежный ком. Она ведь не могла уехать, моя Абрамсон умная девочка. А если её заставили или увели насильно? Я протискивалась через весь зал, распихивая недовольных и порядком пьяных посетителей этого заведения. И наконец-то увидела свою подругу в лапах какого-то придурка. Стиснула зубы, попытавшись пересилить мечущуюся в груди злость. Не обращая ни на кого внимания, подлетела к ним и оттолкнула незнакомца со всей силой, на которую была способна. А силы у меня было предостаточно, учитывая тренировки с крёстным.

– Лекси-и-и, – подруга расцвела в довольной улыбке. – А это Макс. Мы просто болтали.

Видела я, как вы «просто болтали». Юноша хоть и выглядел прилично, но был выпившим, напоил мою непьющую подругу и, по всей видимости, желал воспользоваться ситуацией. Беззащитная, хрупкая, слишком доверчивая и наивная девушка, одна и не в силах за себя постоять. Это, чёрт возьми, моя вина. Но Тессе я, конечно, свои домыслы не озвучила.

Я не была сумасшедшей мужененавистницей и отнюдь не страдала от мизандрии. Но вся ситуация казалась довольно рискованной для моей подруги. А я всегда чувствовала некую ответственность за неё.

– Мы идём домой, Тесса. И это не обсуждается, – чётко, властно, прямо как отец.

– Ну, Лекси, мне так здесь нравится. Ну, пожалуйста, ещё чуть-чуть, – лучшая подруга состроила взгляд а-ля «я белая и пушистая», но со мной такие фокусы не пройдут.

– Давай. Завтра ты скажешь мне спасибо, – я взяла А́брамсон за руку, собираясь вывести её из клуба, клятвенно пообещав себе больше не оставлять эту девушку в одиночестве. Но меня остановили, резко схватив за запястье.

– Эй, оставь её в покое! Она не хочет с тобой идти, – тот пьяный придурок.

Я резко затормозила и левой рукой осторожно задвинула Тессу себе за спину. Собиралась высказать все непечатные ругательства, которые только знала, но отвлеклась. Снова почувствовала это: лёгкое покалывание по всему телу. Я на долю секунды забыла о том, почему я здесь, что хотела сделать только что. Важен был только взгляд серых ледяных глаз и его обладатель, что с лёгкой усмешкой на уголках губ смотрел на меня.

Он был невероятно красив. В какой-то момент я даже подумала, что это видение. Не бывает таких идеальных людей. Обладать такой внешностью незаконно. Юноша был высок и прекрасно сложен. Чёрная футболка выгодно подчёркивала накачанный торс. Чёрно-коричневые волосы стильно уложены. Я наслаждалась его взглядом, а в его глазах горел интерес. Оторваться от него я не могла, как и сказать что-либо.

И тут произошли две вещи. Во-первых, я услышала прекрасный бархатистый голос, исходящий от него, когда сероглазый положил руку на плечо своему другу. Во-вторых, его другом оказался пьяный придурок Макс. Я влипла. Всегда ненавидела незнакомцев. И вновь притянула к себе неприятности.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он своим прекрасным голосом, отчего мурашки снова побежали по коже.

«Дыши, Лекси, дыши. Не нужно на него наезжать», – подумала про себя три раза и тотчас выпалила:

– Отвали, придурок! И дружка своего забери! Пусть не смеет приближаться к моей подруге!

В этом вся я. Совершенно не логична. Я уже говорила про отсутствие связи между моим телом и мозгом? Когда сердце делало кульбит, а руки начинали дрожать, мой извращённый разум делал совершенно наоборот.

Глубокий вздох и последующий выдох помогли. Стало дышаться легче.

Он тихо рассмеялся. Красивый. Сильный. Злой.

– Закрой рот, или пожалеешь, – прошипел брюнет, обжигая взглядом.

– И не подумаю! Убирайтесь с моего пути, иначе пожалеете вы.

– Какого хера? – рявкнул он, сделав шаг мне навстречу.

Сердце пропустило ещё два удара. Я осталась стоять на месте. Дыши, Лекси, это просто.

– Чёртов ублюдок, – процедила сквозь зубы, окинув сероглазого взглядом. – Не смей приближаться.

Резко развернулась и, взяв Тессу за руку, повела её к выходу. На сегодня хватит приключений.

Глава 5. Лекси Рид.

Я ненавидела рано вставать. Я – голубь. Да-да, именно так характеризовал всезнающий «Гугл» мой хронотип. Что-то среднее между жаворонком и совой. Мне тяжело просыпаться на рассвете, но и до полудня я никогда не валялась в постели. Точно так же, как никогда не могу заснуть до одиннадцати-двенадцати вечера. Но не спать всю ночь напролёт для меня будет крайне тяжело. Если только я не веселюсь на вечеринке до утра.

После вчерашнего, как и следовало ожидать, я еле разлепила глаза и с трудом заставила себя подняться с тёплой постельки. Как же хотелось лениво понежиться подольше. Однако моя обожаемая мамочка придумала мне задание, мотивируя это тем, что мне, по её мнению, совершенно нечем заняться. Я чувствовала себя варёной курицей, и голова раскалывалась.

Благо Джоан не узнала про мою вчерашнюю вылазку. Наверняка обхаживала своего мужика, хотя это даже играло мне на руку.

Лениво прошествовав на кухню, я решила сварить себе кофе. Хотелось уюта и покоя, особенно потому, что за окном бушевала яростная гроза. Я обожала такую погоду. В детстве часто пряталась на мансарде, наблюдала, как молнии рассекали вдоль и поперёк тёмное небо. Это всегда приводило меня в неописуемый восторг. Иногда и отец «прятался» там со мной. Шутил, что скрывается от матери. Тогда мы воображали волшебные миры, придумывали сверхъестественных существ, общались на только нам понятном, выдуманном языке и много смеялись. Эти дни навсегда останутся счастливым отпечатком в моих воспоминаниях.

Пока мать ходила по магазинам и выбирала мебель для нового жилища, можно было расслабиться и насладиться долгожданным одиночеством. Стоило ценить эти моменты, пока в доме не появился чужой мужчина и его малолетний сынок.

Обычно кофе варил папа. Выходило у него, к слову, отменно. Ни один «Старбакс» не мог сравниться с моим отцом. Но я не отец. Я совершенно ничего не умела. Разводить беспорядок по всему дому – это да. В этом я настоящий профессионал. Наедаться на ночь, оставив после себя хаос на кухне, тоже могла. Но проводить половину дня за готовкой, как Джоан, точно не для меня. Всегда раздражала эта наигранность.

Семья? Полнейший бред. С какой целью её создавать, если в ней не было абсолютно никакого смысла? У меня когда-то была семья, оба родителя. И что теперь? Кому я сейчас нужна? Ответ прост – никому. Даже собственная мать наверняка считала часы, чтобы избавиться от меня и жить в своё удовольствие.

Хвалёная любовь, которой так усердно распевали дифирамбы в книгах и фильмах? Для меня это всего лишь слово, один никчёмный пустой звук. Боль – вот кто мой вечный спутник. Другие люди имели полный спектр чувств. Я не была лишена эмоций, но злость, одиночество и обида вытеснили все остальные. Тесса была словно моей полной противоположностью. Как инь и ян. Она любила и искренне отдавала всю себя, не просила ничего взамен. Она была счастливой, доброй и всепрощающей. Почти никогда не злилась. Скорее всего, подруга просто подавляла в себе подобные эмоции. И я была уверена, ничем хорошем для девушки такая самоотдача не закончится.

Я же не могла позволить себе потерять голову и влюбиться или беззаботно радоваться всяким мелочам, как большинство сверстников. Отец всегда говорил, что такие люди не выживали в обществе. Они слабаки. Ещё в раннем детстве поняла принцип: выживает сильнейший, и для достижения цели нужно идти по головам. Образ «стервы» привлекал парней, и я нагло этим пользовалась. Эгоистично? Да, отрицать не стану. Вот только о моих мыслях не суждено было узнать никому.

***

Мать застала меня лежащей на диване. Нагло закинув ноги на спинку, я с наслаждением поглощала последний кусочек пиццы с пеперони. К сожалению, замороженной, а не свежеиспечённой из пиццерии. Разогревать полуфабрикаты я умела. Плюс один навык в копилку талантов. Не совсем руки из одного места росли. Джоан недовольно вздохнула, осуждающе закатив глаза и цокнув языком. Как же мне нравилось злить мамочку.

– Помочь не хочешь? – в голосе матери звучало едва скрываемое раздражение.

Она с глухим стуком опустила огромные пакеты на пол и упёрла руки в бока, сверля меня взглядом.

– Я не просила этот переезд. Сама, всё сама, – с сарказмом провозгласила я, хмыкнув.

– Снова хамишь? Быстро в свою комнату! И чтобы упаковала сегодня все свои вещи! – Рид-старшая злобно сощурила глаза. Ох, не к добру это.

– С чего ты взяла, что имеешь право вот так подходить и указывать мне, что делать?

– Я твоя мать! И ты в моём доме.

– Что-то последние восемнадцать лет ты об этом не думала.

Я неспешно поднялась с дивана и поплелась в свою комнату под гневным взглядом Джоан. Предстояло разобраться с ещё одной проблемой по имени бардак.

Делать совершенно ничего не хотелось. Апатия сменялась агрессией. А ведь это был только первый день с психованной мамашей. Что будет дальше?

Тише, Лекси. Вдох-выдох.

Захотелось позвонить Тессе, услышать успокаивающий голос подруги. Да и не помешало бы узнать, как блондинка чувствовала себя после вчерашнего. Я вспомнила печальный взгляд Абрамсон. Неужели у неё что-то случилось, а я не смогла понять это? Набрав номер, выученный наизусть, я долго слушала протяжные гудки в трубке, ожидая в итоге услышать автоответчик, но подруга всё же соизволила ответить.

– Как ты? У тебя всё хорошо? Как себя чувствуешь? – на одном дыхании выпалила я.

– Ммм… – Тесса промямлила нечто невнятное. – Лекси, зачем так рано звонишь? – сонно прохрипела в трубку подруга.

Чёрт, всего лишь одиннадцать часов утра! Тем более, каникулы. Конечно, она спала. Мне стало неловко перед Абрамсон.

– Прости, не хотела тебя будить. Забыла посмотреть на часы, – виновато ответила я.

– Ладно, не страшно. Как настроение? – я слышала, как Тесса сонно потянулась и позавидовала подруге. Её родители явно не пытались эксплуатировать свою дочь ранним утром. – Чего молчишь? Снова плохой день?

– Джоан заставляет складывать вещи в коробки. Разбудила в восемь утра, – пожаловалась я.

– Ох, не завидую тебе, – подруга сделала паузу. Голос стал серьёзным. – Лекси, что на тебя вчера нашло?

– Не понимаю, о чём ты, – не моргнув глазом, соврала я.

Терпеть не могла лгать Тессе, но обсуждать ситуацию не хотелось. Пока я сама не понимала, что всё это значило и почему я среагировала так, как среагировала.

– Напомню: вчера, клуб. Очень милый парень по имени Макс. Его друг и ты, которая вышла из себя.

– Я всё ещё не понимаю, о чём ты говоришь.

– Хорошо, не хочешь рассказывать сейчас, обсудим при встрече.

Я знала подругу, как свои пять пальцев. Она не отстанет и обязательно устроит мне допрос. Придётся всё же как-то объяснять своё поведение. До сих пор не могла понять, что произошло вчерашней ночью. При одном воспоминании о невозможно красивом обладателе серых глаз бросало в жар, а сердце начинало биться сильнее. Никогда не испытывала такого. В то же время я чувствовала жуткую злость от его наглости. И, возможно, неосознанный страх.

Назойливый стук в дверь прервал наш разговор, и я не успела ничего ответить.

– Мне пора. Созвонимся позже, – быстро сбросила вызов и взглянула на мать, ворвавшуюся в спальню.

– Александрина, я вроде бы ясно дала понять, что ты должна готовиться к переезду, а не болтать по телефону. Больше никаких разговоров на этой неделе, пока не закончишь все дела! Ты наказана.

Моя мать вообще в курсе, что такое личные границы? Как же это раздражало.

– Тебе больше нечем заняться, кроме как подслушивать мои разговоры? Отстань от меня, изверг! – и в женщину полетела увесистого размера подушка.

Но то ли природная ловкость, то ли знание моих «оборонительных» тактик из детства спасло её. Я расстроено вздохнула.

Мой личный ад продолжался. Пока не мою пользу. Джоан-Лекси: два-ноль.

***

Обычно в хорошие периоды время бежало быстрее, чем нам хотелось бы. Но не сейчас.

Пять скучнейших дней моей «новой жизни» тянулись, словно караван в пустыне. Бытие будто замерло, потеряло смысл. Вместо того, чтобы веселиться с друзьями, ходить по магазинам или загорать у бассейна в доме Тессы, потягивая кофе со льдом, мне приходилось заниматься домашними делами. Джоан появлялась только вечерами и лишь тогда отдавала мне телефон, который забирала с утра, дабы он не отвлекал меня от её заданий.

Моя мать, чёрт возьми, настоящий домашний узурпатор. Видимо, идеальная в её понимании дочь и должна проживать дни своей юности по чёткому списку: поела, убралась, почитала заданную на лето литературу, легла спать. Прямо как Золушка. Спасибо на том, что она не заставляла меня чистить камин и дымоход. Благо погода была дождливой и пасмурной, будто даже природа сочувствовала мне.

Сразу после ссоры с Джоан я решила притвориться «хорошей девочкой» на время, конечно же, и начала разбирать шкаф. Множество вещей я не взяла с собой при переезде в Сиэтл. И всё же, кроме кучи хлама, старых школьных тетрадей, детских вещей и пыли там не нашлось ничего интересного. Зато комод приятно удивил меня находкой. Мой старый личный дневник, в который я любовно записывала яркие моменты из жизни, бережно хранила и прятала его от зорких глаз матери. Я вела его в последний год перед разводом родителей. Где-то наверняка спрятаны и другие, совсем детские, но и здесь было над чем посмеяться. Я открыла вторую страничку и прочла запись от двенадцатого сентября:

«Ненавижу Кендис Райли! Эта мелкая сучка вечно портит нам жизнь. Сегодня она не отлипала от Джейка. Мелкая подстилка, готовая отдаться каждому. Неужели она не понимает, что по сравнению со мной она ничтожество?»

Рядом была приклеена фотография той самой Райли с нарисованными усами и зубами, закрашенными чёрным маркером. М-да, самомнения мне не занимать. И это в четырнадцать лет. Впрочем, никто из одноклассников не стал бы отрицать, что Кендис взаправду была жутко противной девчонкой, терроризировавшей вместе со своими вечными подпевалами Иви и Сарой половину класса. Райли люто ненавидела нас с Абрамсон. Считала соперницами за титул «королев средней школы». Конечно, никто никого так не называл, да и титулов не присуждал. Разве что в мечтах самой Райли.

Эта запись вызвала на моём лице ностальгическую улыбку, и я, пролистав пару шелестящих страниц, остановилась на тринадцатой, датируемой двадцатым октябрём:

«Чёрт. Вчера был день рождения Марисы, и я целовалась с Эриком. Как я могла такое допустить? Это как целовать бабушку… Или руку. В любом случае это мерзко и никогда не должно повториться».

Эрик Донован был моим лучшим другом с шестого класса. Озорной рыжеволосый парнишка. Познакомилась с ним, когда мы закончили начальную школу и перешли в среднюю. Я сразу поняла, что с Эриком будет невероятно весело, и первая подошла, предложив дружбу. Он, я и Фил Моррис стали неразлучной троицей. Вместе прогуливали уроки, пока Тесса усердно училась. Они пытались научить меня рисовать граффити, играть в футбол и кататься на роликах. Донован изначально питал ко мне романтические чувства. Но нравился ли мне когда-то по-настоящему парень, который был готов ради меня на всё, чья щенячья преданность не оставляла сомнений в его чувствах? Это был один из тех немногих вопросов, ответ на который я знала безоговорочно. Нет. Никогда. И я не единожды повторяла об этом. Какое-то время, ещё до развода родителей и разочарования во всех романтических чувствах, мне казалось, что, быть может, вот оно, такие и должны быть отношения. Ведь всё было бы так просто, привычно. Быть может, так и нужно? Не обязательно любить самой, тогда не придётся страдать потом. Но чем дольше мы дружили и общались, тем больше я понимала, что мои чувства схожи с сестринскими. И при таком раскладе даже банального «жили долго и счастливо» не выйдет. Несомненно, я была благодарна Эрику за все минуты, проведённые вместе, за исключением тех, когда он вёл себя как полный придурок. И даже это не могло испортить моей дружеской привязанности к рыжеволосому парню. Как же мне хотелось увидеть их вновь. Долбаная мать со своим наказанием.

Я вздохнула и перешла к следующей записи от восьмого ноября:

«Сегодня я подожгла волосы Райли. Теперь она стрижётся под мальчика. Будет знать, стерва!»

И сразу же от девятого ноября:

«Директор оставила меня на месяц после уроков. Моя жизнь – сплошное разочарование».

И ещё около двадцати страниц такой же забавной чуши. Последняя, датировавшаяся шестнадцатым декабрём, была написана кривым почерком со следами от упавших на страницы слёз:

«Родители развелись. Моя жизнь кончена…»

Больше записей не было. Слабость и жалость к себе вновь окутали меня. Когда же это пройдёт?

Печально вздохнув – кажется, это стало моей особой фишкой, медленно опустилась на кровать. Откинулась головой на подушки и всем телом зарылась в одеяло, попытавшись не расплакаться. Я чувствовала себя круглой идиоткой. Мало того, что вынужденно переехала в этот чёртов дом, так ещё и с какой-то радости наивно решила, что найду тут хоть какое-то понимание и сочувствие. Дура! Стало горько и обидно.

Повернулась на бок и замерла, услышав вибрацию своего смартфона. Судорожно вздохнула и провела пальцем по экрану, открыв входящее сообщение:

«Как насчёт того, чтобы сбежать из заточения и немного повеселиться? Буду ждать завтра в семь у моего дома», – Тесса. Милая, добрая Тесса. Всегда такая правильная и рассудительная. Её сообщение подняло настроение. Редко можно было услышать из уст Абрамсон подобные предложения. Скорее наставления о том, что нельзя обманывать родителей и прочие занудства. Захотелось набрать номер подруги и подколоть ту, но усталость и моральная истощённость дали о себе знать, и я медленно погрузилась в сон без сновидений.

Глава 6. Лекси Рид.

Моё пробуждение было лёгким. Наконец-то выспалась. И мать почему-то не спешила будить. Лениво потянувшись, я сбросила с себя одеяло и присела на кровати.

С кухни доносился приятный аромат свежеиспечённых панкейков. Я обожала блинчики, в любой их вариации. Готова была питаться исключительно ими. Неужели Джоан помнила? Это показалось подозрительным.

Решив не затягивать и прекратить истязать свой многострадальный желудок, натянула шорты, футболку и спустилась на кухню. Мать суетилась возле плиты и явно пребывала в хорошем расположении духа. Я присела за стол и дожидалась свою порцию. Впервые за пять дней, проведённых с этой женщиной под одной крышей, мы будем завтракать вместе.

Рид-старшая сняла фартук, весело что-то напевая себе под нос, и поставила передо мной тарелку с восхитительно вкусно пахнущими пышными панкейками. У меня едва не потекли слюнки. Следом на столе появились две кружки свежезаваренного малинового чая с лимоном и корицей.

– Александрина.

Больше всего на свете я ненавидела своё полное имя. Иногда мне казалось, что мать специально назвала меня именно так, чтобы издеваться.

– У нас немного изменились планы. Переезжаем завтра вечером, дабы подготовить дом к приезду Дейва и Николаса, – с серьёзным видом изрекла Джоан. – Завтра с утра ты должна наведаться в школу. Осталось всего две недели до начала учёбы, и тебе нужно встретиться с миссис Тревино, чтобы получить своё расписание.

Совершенно забыла про школу и старую стерву Тревино, а ведь на носу двенадцатый класс и выпускной. Никогда не любила нашу школьную директора.

Стало понятно, отчего моя мать буквально светилась от счастья. Мы переезжаем чуть раньше, чем планировалось, и совсем скоро она сможет видеться со своим мужиком сутки напролёт. Как там Джоан сказала зовут этого сопляка? Николас? Наверное, его так же как и меня, назвали дурацким именем, чтобы издеваться. Николас. Ха! Словно какой-то дедок в клетчатом свитерке на потёртом от времени кожаном кресле у камина, раскуривающий трубку. Я бы даже посочувствовала мальчишке при других обстоятельствах.

– Хорошо, как скажешь. Съезжу в школу, только после обеда. Если ты не против, – поспешила добавить я.

Старшая Рид поставила передо мной лимонный джем, сахарную пудру и нутеллу. Нет, она точно хотела задобрить меня, ведь знала, что это моё любимое. Я с радостью принялась мазать блинчики всеми вкусностями сразу.

– Я не против. Кстати, Лекси, – я чуть было не подавилась. Серьёзно? Мать редко называла меня так. – На сегодня ты свободна. Отпускаю тебя с Тессой вечером.

– Что? Откуда ты знаешь, что я хотела пойти с Тессой? – спросила я и округлила глаза, во всех красках представив, что Джоан читала мою с блондинкой переписку.

– Утром звонила твоя подруга и умоляла отпустить тебя. Сказала, что очень скучает, и обещала приглядеть за тобой. Я доверяю Тессе, она хорошая девушка, – с серьёзным видом сказала Джоан.

– Фпафибо, – пробормотала я, дожёвывая кусочек блинчика.

– Александрина! Не говори с набитым ртом! Это не культурно! Как ты замуж собираешься выйти с такими манерами? – осуждающе проговорила мать и поспешила удалиться.

Эх, а я уж было подумала, что у нас сложилось подобие нормального разговора.

***

Ближе к пяти часам вечера я приступила к сборам. Почему-то сегодня хотелось выглядеть идеально. Не то, чтобы в другие дни я выглядела плохо, просто после пятидневного заточения хотелось порадовать свою персону. Именно себя. Ведь наряжаться для кого-то ещё, кроме себя любимой, я считала глупым.

Была лишь одна проблема: Абрамсон не сообщила мне, куда мы пойдём, и держала всё в строгой тайне. Потому я абсолютно не представляла, что же одеть. После недолгого раздумья остановила свой выбор на туфлях-лодочках телесного цвета на высоком, но устойчивом каблуке. Подобрала лёгкое кружевное платье нежно-мятного цвета. Оно казалось мне безупречным: облегающее в районе груди и переходящее в юбку-солнце, доходящую до середины бедра. Превосходно для жаркого вечера августа. Придала более аккуратную форму своим локонам, заколола две прядки по бокам. Специальную сыворотку для кудрявых волос я приобрела ещё пару лет назад, когда их стали массово продавать во всех магазинах с косметикой. «Избавит вас от всех проблем с непослушными волосами» – такая незамысловатая реклама ударила прямо в цель. Мои волосы не были сильно непослушными. Я часто благодарила природу за отсутствие сеченых кончиков, и всё же иногда они имели собственную волю и разум. Буквально жили своей жизнью, в дождливую или снежную погоду превращавшись в нечто пушистое и не особо привлекательное. И им, волосам, категорически было наплевать на мнение своей хозяйки.