Химиосити

Лоточник пригласительно махнул рукой.

Хи вытянула штуцер из своего искалеченного сакса и привинтила к клапану кега, на котором значилось:

«Счастье от дружбы и готовность её решительно защищать».

Лоточник повернул краник.

Соединение пшикнуло. Стрелка одного из циферблатов на руке Хи дрогнула и чуточку оторвалась от нуля.

«Странный выбор», – полумал К.

Хи разъединила соединение, и шланг со штуцером втянулся в сакс. Девушка нетерпеливо тронула соответствующую клавишу. Вздрогнула.

Лоточник-здоровила наклонился и поднял зеркало. В нём отразилось лицо Хи и К. Взгляды их встретились. Глаза девушки горели таким теплом и нежностью, такой заботой, что на мгновение он даже поверил, что это искренне, что порыв идёт от души, а не от химии, которая струилась в крови.

– Малыш-буква, хочешь попробовать?

– Я? Мне-то зачем?

– Ваше племя тоже употребляет чувства, – вклинился профессионально доброжелательный лоточник. – По-другому, но употребляет.

– Хорошо. Давай тоже дружбу. Только без примесей, чистую, – К. вдруг стало интересно самому почувствовать то, что ощутила Хи.

Лоточник нацедил граммов двадцать в крохотный стаканчик и протянул путешественнику. Тот залпом опрокинул стопку.

Сначала К. ничего не почувствовал. А потом по всему телу разлилась тёплая волна. Он понял, что дороже Хи у него никого нет на целом свете. К Предкам наставника Вон-и-Гута и вечно недовольную хозяйку бункера Матильду! Даже вечно сидящий в сознании образ далёкой Дийаны померк и поплыл. Его охватила уверенность, что он сделает для Хи всё что угодно. Поможет. Утешит. Пусть даже ценой собственной жизни прикроет спину.

«Ага, если будешь сидеть в её рюкзаке».

Через минуту эффект ослабел, ушёл в фон, где и остался. Зато проснулся желудок.

– Довольно частый эффект, – объяснил лоточник, глядя на его изменившееся лицо.

– Хи, а здесь есть туалет? – сдавленным голосом спросил К.

Получив разъяснения, он слез на пол и осторожной походкой человека, который боится что-то расплескать, скрылся в лесу здоровильских ног.

3

Поток здоровил у лотков поредел – большинство получило желаемое и теперь разбрелось по ярусу. Дегустировать. Наслаждаться. Витать в облаках. Лица сделались довольными, безмятежными. Почти человеческими.

Живая многоножка с Лентаем в основании, качаясь, расхаживала от лотка к лотку. Неприятный тип в чёрных очках пробовал вещества без очереди – по крохотной капельке, только смочить кончик языка – и что-то одобрительно бурчал.

Наконец, пробормотал:

– Хорошая дрянь. Клиенты оценят. Ладно, хватит терять время.

И троица, покачиваясь, покинула фабрику.

Через десять минут вернулся К. Под жилеткой у него что-то бугрилось. Он достаточно быстро отыскал Хи, которая мечтательно уставилась на перегонный куб с надписью «Химиосити-130». Наверное, что-то ещё продегустировала.

Он привлёк её внимание и потребовал отвести в уединённое место. Удивленная девушка посадила путешественника на плечи, и они переместились в пустующую комнату отдыха для персонала, о чём при входе сообщила дверная табличка.

– Что случилось? – спросила она, ставя К. на кресло.

– Представляешь, здесь даже в сортире дискриминация, – К. пытался расстегнуть бугрившуюся жилетку, – Три кабинки для здоровил и только одна для нормальных. А ведь большинство сотрудников из наших.

Наконец, он расстегнул жилетку и вытащил новёхонький сакс.

– Что это? Откуда?

– Короче, закончил я свои дела, вылезаю из кабинки, взбираюсь по лесенке к раковине, чтобы помыть руки. Смотрю – вот это лежит. Какой-то здоровила снял, представляешь? Наверное, чтобы не запачкать. Или не намочить. Я открыл, – он отщелкнул фиксаторы и распахнул устройство, – а там все десять ампул под завязку! И тормозина до пробки.

– Зачем ты это… взял?

– Снимай свою рухлядь. Не пристало без пяти минут почётному гражданину носить такую дрянь. Давай, надевай побыстрее. Сюда в любой момент могут зайти.

Хи в растерянности взяла чужой сакс. Тщательно отполированный металл змеился изящными узорами. Все циферблаты на максимуме: сожаление, радость, решительность, обида, умиление, страх, нежность, гнев, зависть. Десятый манометр был подписан литерой Х.

– Надевай, кому говорят. Это подарок.

– Но ведь тот человек…

– Посмотри на сакс. Его бывший хозяин себе полфабрики купит, если понадобится.

– Но это же воровство!

– Не воровство, а справедливое перераспределение ресурсов. Прекрати испытывать моё терпение. Надевай.

– Здесь монограмма. Это именная вещь. Если меня с ней увидят…

– Именно для этого тебе и нужен длинный рукав, дура, – уже совершенно вышел из себя К.

Хи, наконец, сдалась. Она сняла собственный сакс, который К. тут же закинул под кресло. Потом застегнула на руке новый, не обратив внимания, что её спутник, отклячив зад, возится на корточках под креслом. Ещё раз осмотрела шикарную вещь – К. мог бы поклясться, что лицо девушки тронула то ли тень благодарности, то ли отзвук радости от приобретения. Потом подключила главную жилу к разъёму инъектора, который опоясывал локтевой сгиб. Наконец, спустила рукав.

– А теперь давай обратно. Нельзя, чтобы кто-нибудь что-то заподозрил.

И они вернулись на галерею.

– Самое время для сюрприза от «Фабрики грёз», вы не находите, друзья? – завопил директор и махнул рукой.

Погас центральный свет. Зато зажглись софиты по бокам помещения. Труба с дырочками, пересекавшая ангар сверху, вдруг засвистела, забулькала, и в воздух хлынули блестящие разноцветные струи. Они соединялись в неповторимые букеты, переплетались, смешивались, искрили. Они образовывали волшебных птиц, гроздья цветов, калейдоскопические узоры. Изящные звери, сотканные из струй, расхаживали по воздуху.

– Какая красота! – вздохнула Хи, безошибочно тронувшая нужный рычажок под тканью рукава.

Вздох удивления прокатился и по толпе остальных здоровил.

Волшебное шоу продолжалось всего минуту.

А потом прогремел взрыв.

Глава пятая, в которой К. официально оказывается вне закона

1

Сначала набухла огненная вспышка. Чаны треснули, из перегонных ёмкостей прыснули чувства. Трубы завязало узлом. Декоративных рабочих разметало.

Потом грянула взрывная волна. Она выбила дух из здоровил на втором ярусе и побросала их куда попало – одни с воплями улетели с платформы, другие с чавканьем приложились о препятствия и лопнули кровью. Третьи слепились в многорукий человеческий ком. Четвёртые укатились неведомо куда визжащим перекатиполем.

Включилось аварийное освещение, и красные тени побежали по стенам и предметам.

Хи и её спутника приложило к клёпаной металлической стене снаружи зала управления. Наверху брызнули стёкла единственного длинного окна.

К. на секунду выключился, а когда пришёл в себя, почувствовал острую боль в боку.

Стоная, он расстегнул жилетку. Из бока торчал металлический штырь длиной с локоть. В глазах потемнело, но К. усилием воли заставил дурноту отступить. На рану смотреть не стал, побоялся, что поддастся панике. Сжав зубы, он схватился за железку и с чавканьем выдрал из себя. Выстрелило такой болью, что он тихонько взвыл. Сведённые зубы чудом не раскрошились. Наклонившись, он посмотрел на рану. К счастью, железка воткнулась в бок с самого края, а значит, требуха не должна была пострадать.

Путешественник понял, что лежит на чём-то мягком. Он обернулся и понял, что приземлился на живот Хохотушке Хи. Она лежала на боку, на локте, привалившись к железной стене. Глаза были закрыты. Из шеи и плеча хлестала кровь. Выглядело всё это очень плохо.

К. вскочил. Перед глазами заплясали звёзды. Он хлестнул девушку по щеке. Голова качнулась – это был единственный результат.

– Хи, очнись.

Он обернулся. Разноцветные струи из автоклавов поливали их ярус. В воздухе стоял туман грязного цвета, который бывает, если смешать сразу несколько оттенков. Многие здоровилы шевелились. К. был уверен, что они надышатся адской смесью и от этого понимания почему-то стало страшно. Точно злое предчувствие кольнуло.

Он ещё раз хлестнул по бледному лицу. Кроме красного отпечатка на щеке ничего не изменилось. К. попытался зажать девушке раны, но только изляпался в крови. Что же делать? Начало накатывать отчаянье.

«Думай – наверняка решение есть». К. продолжал прижимать ладони к ранам девушки, но они так и норовили соскользнуть.

Здоровилы в грязном тумане, метрах в двадцати от К., прекратили шевелиться. Они начали дёргаться. Хохотать, плакать, махать руками и ногами. Вот один подполз к ограждению, что-то заорал, хлопнул себя по ушам и, перевалившись через ограждение, полетел вниз. При этом он заливисто смеялся.

Вот могучая тётка нечеловеческим усилием подняла субтильного мужичка-здоровилу и принялась целовать взасос. И только когда он заорал от боли, К. понял, что женщина его не только целует. Она ест его губы.

Ещё один здоровила принялся вальсировать по платформе. Всё бы ничего, но при этом он пытался разорвать ногтями собственное горло.

В паре метров от него оборванный мужчина раздевал женщину, у которой была разможжена голова. Он всё пытался снять с неё юбку. В штанах у него бугрилось. При этом мужчина плакал, хохотал и тряс головой.

Чуть в стороне, теряясь в тумане и вытянув вперёд руки, бродила кругами пухлая бальзаковская дама. Вот она споткнулась о дёрганого насильника и упала лицом вниз. Тот зарычал, оставил труп в покое и прыгул на неё сзади, чтобы тут же ухватиться за пояс юбки в стремлении содрать. Алчная слюна летела от его лица во все стороны.

К. понял, что когда обезумевшие разберутся друг с другом, они обратят внимание на них. Случится это с минуты на минуту. И тогда быть беде. Надо было срочно уходить.

А для этого быстро привести Хеольгу в чувство.

Внезапно его озарило. К. закатал рукав, прикрывающий сакс девушки. Пальцы пробежали по клавишам и остановились напротив решительности. Он напрягся и вдавил рычаг на все три щелчка, очень надеясь, что получит в результате что-нибудь вроде неистовства, которое сыграет как укол адреналина.

Так и получилось. Хи приподнялась с шумным вдохом и выпучила глаза. Правая рука тут же потянулась к шее и зажала рану.

– Добро пожаловать обратно, – скривился от боли К. – Нам надо валить отсюда.

– Что это было?

– Плевать. Отрывай рукав. Я не смогу – очень уж у вас ткань на одежде толстая. Да не этот рукав. На другой руке. Ты не должна светить саксом. Особенно сейчас.

Хи схватилась за плечо и с усилием дёрнула. Материя затрещала, но выстояла. Девушка рванула ещё раз, и рукав оторвался по шву.

– Теперь разрывай вдоль, – приказал К.

Через минуту у него в руках было две синие полосы. Он вскочил девушке на колени и принялся с усилием обматывать ей шею. Ткань мгновенно намокла, но по крайней мере хлестать из раны перестало. Вторая полоса ушла на то, чтобы перебинтовать руку.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

По новому стилю.