Краткие либретто опер Верди

Действие «Эрнани» происходит в 1519 году. Такой точностью мы обязаны происшедшему в тот год событию, когда король Испании и один из главных персонажей пьесы, а затем и оперы Карлос Первый был избран императором Священной Римской Империи и стал Карлом Пятым. Шестнадцатый век называют «золотым веком Испании», она достигла небывалого могущества и богатства, сопровождавшегося и взлетом культуры. А ведь объединенная Испания только-только появилась на свет. Не углубляясь в перипетии испанской истории, напомним только, что после падения Западной Римской Империи, провинцию Испания захватили вестготы, христианских вестготских королей смела в VIII веке волна арабских завоеваний, дошедшая до Пиренеев, лишь на самом севере в Астурии христиане сохранили свои позиции, и именно оттуда началась Реконкиста – отвоевание страны у арабов, длившееся не много, не мало, а до XV века. По мере освобождения отдельных территорий возникали независимые государства с собственными династиями, как Кастилия, Арагон, Леон и так далее. В 1469 году Изабелла, наследница кастильского трона, вышла замуж за Фердинанда, наследника Арагона, оба вскоре получили свои королевства, но это еще не означало объединения Испании, фактически оно состоялось только тогда, когда оба королевства достались их внуку Карлосу, сыну дочери Хуаны, изначально некрепкой рассудком, а после смерти внезапной мужа Филиппа Первого Красивого утратившей его вовсе. Царствование Изабеллы и Фердинанда ознаменовалось несколькими важными событиями, значение которых для последующего правления Карлоса весьма велико. Во-первых, в основном, с подачи Изабеллы, порой вдохновлявшей своих воинов самолично, верхом и в латах, были освобождены последние области, остававшиеся в руках мусульман (после ее смерти муж прибавил к ним еще и Неаполитанское и Наваррское королевства). Во-вторых, была учреждена печально знаменитая инквизиция. В-третьих, любознательный генуэзец по имени Христофор Колумб получил корабли для разведки западного пути в Индию. Что касается внука Карлоса, он был несомненным баловнем судьбы, государства и земли так и сыпались ему в руки. Судите сами. Умирая, бабушка Изабелла назначила своей наследницей дочь Хуану, а вслед Карлоса. Отец Карлоса, эрцгерцог Австрийский Филипп оставил сыну Нидерланды, доставшиеся ему самому от матери Марии Бургундской, в 1515 году Карлос, еще почти мальчик, вступил во владение ими. Через год умер Фердинанд Арагонский, оставив внуку Арагон плюс Неаполитанское и Наваррское королевства, а еще через три года скончался дед Карлоса с отцовской стороны Максимилиан Габсбург, король немецкий, император Священной Римской империи, и двадцатилетний Карлос унаследовал владения Габсбургов, наконец в том же 1519 году его избрали императором Священной Римской империи под именем Карла V. Впечатляюще, не так ли? Добавьте к этому приобретения Испании в Новом свете и неиссякаемый поток золота, который оттуда шел. Счастливчик Карлос-Карл! И в то же время у «баловня судьбы» не было ни минуты покоя, все время надо было уговаривать, усмирять, воевать, слишком много у него было разных подданных – фламандцы, кастильцы, немецкие князья. Разумеется, и итальянцы, получив корону Карла Великого, он, конечно, по примеру многих других императоров положил глаз на Италию, из-за которой ему пришлось немало повоевать с французами и, естественно, самими итальянцами, в конце концов, его войска разграбили Рим, и папа был вынужден его короновать. Но мир с папой испортил ему отношения с фламандцами и с немецкими князьями, тяготевшими к протестантизму, который как раз тогда и возник, вывалив бедняге на голову кучу неприятностей, связанных с еретиками. А еще были турки, пираты и болезни. Все кончилось тем, что к 55 годам император смертельно от всего устал, отрекся, передав Испанию своему сыну Филиппу, с которым мы встретимся в «Дон Карлосе» (последнего, кстати, назвали в честь деда), а владения Габсбургов – брату, и ушел в монастырь. Способен ли был этот человек на благие порывы, подобные описанному в третьем акте «Эрнани»? Почему бы и нет? Карл(ос) был умным человеком и хорошим правителем, покровительствовал художникам, словом имел немало достоинств.

Остальные персонажи драмы и затем оперы выдуманы Гюго. Конечно, историческая основа была и тут. В Кастилии, как и прочих областях Испании, вельможи вели себя, как феодальные князья, никому не подчинялись, воевали друг с другом, и бабушке Карлоса Изабелле пришлось немало попотеть, чтобы заставить всех подчиняться королевской власти, укрепление абсолютизма продолжалось и позже, иными словами, отец Эрнани, герцог того и сего, вполне мог быть казнен отцом Карлоса, то бишь Филиппом Первым Красивым в те пару лет, когда Филипп был королем Кастилии вместе со своей женой Хуаной Безумной.

Либреттист Пьяве, в основном, следовал Гюго, были, конечно, внесены коррективы с учетом жанра (что очень не понравилось Гюго). Главное изменение сделано в финале, если у Гюго гибнут трое из четырех героев драмы, то у Пьяве с Верди только Эрнани.

Однако пройдем по сюжету с начала до конца.

Акт первый

Приют разбойников. Хор поет хвалу вину, понятно, чем была бы жизнь этих бедняг, будь пустыми их стаканы… Входит Эрнани, бледный и удрученный, разбойники обступают своего предводителя, спрашивают, что его гложет. Эрнани рассказывает о своей любви к прекрасной арагонской девушке, которую старый де Силва принуждает выйти за него замуж. Если он, Эрнани, потеряет возлюбленную, то умрет от тоски. Разбойники обещают помочь ему похитить девушку. А согласится ли она бежать? Она обещала, – отвечает обрадованный Эрнани.

Дом де Силвы, комната Эльвиры. На завтра назначена свадьба. Сам Силва в отъезде, а девушка в тревоге, она мечтает, чтобы тот не вернулся вовсе, нетерпеливо призывает Эрнани, она готова скитаться с ним по пустыням и пещерам, пусть только он придет, спасет ее от ненавистного старика! Но вместо Эрнани является другой мужчина. Король Карло влюблен в Эльвиру, подкупив кормилицу, он проникает в спальню девушки и пытается склонить бежать с ним. Гордая арагонка отвечает, что любви короля для нее одновременно слишком мало и слишком много, она никогда не поступится своей честью и не будет ничьей любовницей. Но Карло настойчив, и Эльвира выхватывает кинжал, она убьет и его, и себя, если он немедленно не уйдет. Король то ли удивлен, то ли растерян.

Распахивается дверь, наконец явился Эрнани. Король разъярен, он обзывает соперника бандитом (что, в общем-то, соответствует истине), у Эрнани с Карло свои счеты, ведь отец того убил его отца, дело чуть не доходит до драки, но тут неожиданно появляется вернувшийся из поездки хозяин в сопровождении домочадцев. Силва возмущен, застав двух мужчин в спальне будущей жены, он велит принести шпаги, дабы по очереди сразиться с соблазнителями. Первым он вызывает неизвестного, прикрывающего лицо плащом, и в этот момент докладывают о Риккардо, оруженосце короля. Риккардо преклоняет перед королем колено и требует воздать ему положенные почести, Карло открывает лицо, и Силва узнает его. Смущенный старец просит прощения у монарха, Карло вовсе не хочется ссориться с ним, ему нужна поддержка грандов, и он обводит Силву вокруг пальца, тайком сообщая ему, что Максимилиан умер, императорский трон свободен, и он явился сюда, дабы посоветоваться на сей счет с мудрым стариком. Силва польщен. Но кто тот, другой? Карло спасает Эрнани, заявив, что молодой человек из его свиты. Эрнани и Эльвира тихо договариваются о встрече на завтра.

Акт второй

Замок Силвы. Приготовления к свадьбе хозяина и Эльвиры. К Силве приводят пилигрима, который просит приютить его. Хозяин обещает ему свое гостеприимство. Входит Эльвира в свадебном наряде, Силва представляет ее пилигриму, как свою супругу… Как, уже?.. Нет, еще нет, но через час она ею станет. Пилигрим в ответ на это скидывает свой капюшон и объявляет, что принес новобрачным подарок: собственную голову. Эльвира узнает Эрнани. Он говорит, что за ним по пятам идут солдаты короля, его люди погибли или бежали, назначена награда, и хозяева замка могут получить ее, выдав его королю. Силва отвергает подобную идею, он не выдаст того, кого уже объявил своим гостем, напротив, он немедленно прикажет стражникам закрыть ворота и защищать замок. Когда он выходит, Эрнани напускается на Эльвиру, упрекая ее в измене, та отвечает, что ее уверили в его гибели, и тем не менее она вовсе не собиралась стать женой Силвы, а поклялась заколоться у алтаря. Эрнани сменяет гнев на милость и обнимает возлюбленную, так, в объятьях друг друга их и застает вернувшийся де Силва. Старик вне себя, он жаждет мести, тут как раз ему докладывают, что у ворот король со своими людьми, и он велит впустить того. Эрнани просит убить его сейчас, не выдавая королю, но у Силвы другие намерения, он накажет дерзкого потом, собственной рукой, а пока прячет его в тайнике.

Входит разгневанный Карло, он требует выдать беглеца, Силва отказывается, долг гостеприимства, как он заявляет королю, не позволяет ему выдать гостя, кем бы он ни был. Король угрожает сжечь замок, потом приказывает арестовать Силву, а затем входит Эльвира, и Карло осеняет новая мысль. Он уведет с собой Эльвиру в качестве заложницы. Силва умоляет не делать этого, Карло снова требует голову Эрнани, и Силва смиряется, пусть так, пусть у него заберут Эльвиру, но своего слова он не нарушит. Король удаляется со своей свитой и Эльвирой. Силва выпускает Эрнани и протягивает ему две шпаги на выбор, дуэль решит, кому из них жить, кому нет. Однако Эрнани не хочет сражаться с человеком, который только что спас ему жизнь, ведь он молод и силен и неизбежно победит старика. Силва настаивает, он должен убить соперника, и Эрнани великодушно дарит ему свою жизнь, пусть его убьют, одна лишь просьба, он хочет перед смертью в последний раз увидеть Эльвиру. Тогда Силва сообщает ему, что Эльвиру увел король, и потрясенный Эрнани открывает старцу глаза: король – их соперник. Ах так? Силва созывает своих людей, он должен отмстить королю, Эрнани просит принять в ряды мстителей и его, Силва не соглашается, тогда Эрнани обещает умереть в тот миг, когда Силва прикажет. Он дает Силве рог, по сигналу которого обязуется лишить себя жизни. Условие принято, враги временно становятся союзниками.

Акт третий

Ахен, где заседают выборщики, которые должны избрать нового Императора Священной Римской империи. Карло и Риккардо у гробницы Карла Великого. Карло уже знает, что заговорщики, которые сговорились его убить, скоро соберутся здесь, у гробницы, он решает скрыться от убийц в склепе, и, если императором выберут его, пусть Риккардо прикажет трижды выстрелить из пушки. А еще он приказывает привести Эльвиру, пусть она увидит его во всем блеске. Оруженосец уходит, а Карло предается размышлениям о бренности всех земных благ и мечтает о славе мудрого правителя. Потом входит в гробницу.

Появляются заговорщики. Они бросают жребий, чтобы определить, кто нанесет роковой удар. Жребий выпадает Эрнани. Силва пытается уговорить его уступить право мести ему, предлагает свои богатства, даже предлагает вернуть рог и вместе с ним жизнь, но Эрнани неумолим.

Раздаются звуки пушечных выстрелов – один, два, три. Услышав их, Карл выходит из гробницы, ошеломленные заговорщики принимают его за Карла Великого (за призрак, надо полагать), но тот надменно поправляет их: он – Карл Пятый! Появляется Риккардо с Эльвирой. Королевская стража окружает заговорщиков, Карл велит разделить их, плебеев в темницу, благородных на эшафот. Эрнани, попавший в число плебеев, гордо объявляет, что он граф Хуан Арагонский, герцог Сеговии и Кордовы, еще чего-то (у Гюго это целый список, петь который можно было бы полчаса, потому, наверно, Пьяве его подкоротил), и требует отправить его туда же, куда и прочих грандов. Карло так и собирается сделать, но Эльвира молит его простить заговорщиков. Ведь он стал императором, а прощение это привилегия великих властителей. Карл задумывается. А потом и в самом деле прощает. Всех! Во славу Карла Великого, примеру которого намерен следовать. Более того, он отказывается от своих плотских желаний и отдает Эльвиру Эрнани, пусть они поженятся и будут счастливы. В едином порыве все славят новоиспеченного императора, Эрнани и тот отбрасывает кинжал, он готов забыть о мести за убитого отца.

Четвертый акт

Свадьба Эрнани и Эльвиры. Среди веселящихся людей мелькает черная фигура в маске, похожая на призрак. Наконец гости расходятся, и новобрачные остаются одни, теперь они могут наслаждаться своей любовью и счастьем во веки веков. Однако слышится звук рога. Эрнани приходит в ужас, он отсылает ничего не понимающую Эльвиру за бальзамом, соврав, что у него разболелась старая рана. Появляется та самая фигура в маске, это Силва, горящий жаждой мщения, он напоминает Эрнани о клятве и предлагает ему на выбор яд и кинжал. Тот предпочитает кинжал, но прежде пытается упросить безжалостного старца пощадить его, вернувшаяся Эльвира присоединяется к нему сначала с проклятиями в адрес Силвы, потом с мольбами, но все напрасно. Мерзкий старик стоит на своем, он напоминает Эрнани о чести испанца, и тот вонзает кинжал себе в грудь. Эльвира умоляет его отдать ей оружие, чтобы последовать за ним, но Эрнани велит ей жить и помнить.

Откровенно говоря, здесь трудно согласиться с Пьяве и Верди, получается, что старик все-таки победил, Эльвира жива, и, стало быть, у него остается надежда. Возможно «кровожадный» Гюго был не совсем неправ.

«Эрнани» увидел свет рампы 10 марта 1844 года. Успех был менее громким, чем он мог бы быть, ибо примадонна, которую Верди одолел до того, она требовала по обычаю примадонн большую бравурную финальную арию, но так и не получила ее, «взяла реванш», ужасно фальшивя на премьере, не в голосе был и тенор, так что… Каждый ценитель знает, насколько восприятие оперы зависит от качества исполнения. Так что успех в первый вечер был не огромен, но, в любом случае, прибегать к крайним мерам автору не пришлось – ранее он сказал своему знакомому: «если опера провалится, расколошмачу себе голову» (эта фраза говорит о темпераменте Верди, пожалуй, не меньше, чем его музыка). Впрочем, с каждым представлением успех «Эрнани» рос, его стали ставить подряд сначала итальянские театры, затем в Вене, Лондоне, Париже. В последнем Гюго, недовольный либретто, потребовал, чтобы, как саму оперу, так и персонажей переименовали и она шла под названием «Изгнанник» (Il proscritto).

В связи с этим хорошо бы вспомнить, как, услышав «Травиату», Дюма-сын чистосердечно сказал примерно такую фразу: «Через пятьдесят лет никто не вспомнил бы о моей «Даме с камелиями», но Верди обессмертил ее».

«Эрнани» ставят и сейчас, правда, не очень часто, скорее всего, из-за сложнейшей, высокой теноровой партии; естественно, и записей не очень много. Упомянем, в первую очередь, спектакль «Ла Скала» 1982 года, которым дирижирует тогда еще весьма молодой Риккардо Мути, а главные партии исполняют Пласидо Доминго, Мирелла Френи, Ренато Брузон и Николай Гяуров. За последние годы в интернете появилось еще немало любопытного, например, запись из Пьяченцы (2009), где яркий образ создает Амарилли Ницца (Эльвира), а Лука Салси (Карло) демонстрирует свой мощнейший голос, или из Болоньи (2011), где Эрнани поет Роберто Ароника, Эльвиру Димитра Теодоссию и Силву Ферруччо Фурланетто. Но если кто-нибудь хочет послушать эту оперу в несокращенном виде, то придется поставить диск со спектаклем Метрополитен Опера (1983), в котором участвует Лучано Паваротти – он единственный, одолевший вторую арию Эрнани, обычно ее сокращают; правда, в остальном спектакль Метрополитен не привлекает.

Двое Фоскари

(I due Foscari)

Опера в трех актах

(Tragedia lirica in tre atti)

Либретто Франческо Марии Пьяве

(1844)

Действующие лица

Франческо Фоскари, дож Венецианской республики – баритон

Якопо Фоскари, его сын – тенор

Лукреция Контарини-Фоскари, жена Якопо Фоскари – сопрано

Якопо Лоредано, член Совета десяти – бас

Барбариго, сенатор – тенор

Пизана, подруга Лукреции – сопрано

Служитель Совета десяти – тенор

Слуга дожа – бас

Члены Совета десяти, дети Якопо, дамы, служанки Лукреции, гондольеры, моряки, народ и др.

Действие происходит в середине XV века в Венеции.

Интерес к драме Байрона «Двое Фоскари» возник у Верди еще до «Эрнани», договариваясь с театром «Ла Фениче», он предложил директору графу Карло Мочениго набросок сценария, который самолично сделал по понравившейся ему пьесе, но Мочениго идею отверг, и в итоге для «Ла Фениче» был написан «Эрнани». Но «Двое Фоскари» продолжали притягивать Верди, и он предложил этот сюжет теперь уже римскому театру «Арджентина». И, получив согласие, поручил Пьяве написать либретто, что тот и сделал за какой-нибудь месяц (дальше, как водится, пошли замечания и придирки, и Пьяве послушно выполнил все, что от него требовалось).

Верди работал над оперой лето и осень и 3 ноября 1844 года состоялась премьера. «Двое Фоскари» не имели столь бурного успеха, как предыдущие три оперы, но были приняты публикой благосклонно.

Драма Байрона написана в 1821 году в Италии, где он прожил семь лет, четыре из них в Венеции, из истории которой и почерпнул сюжет как этой пьесы, так и «Марина Фальеро», легшей в основу одноименной оперы Гаэтано Доницетти. Судьбы двух заинтересовавших Байрона дожей схожи в одном: оба покинули свою должность преждевременно (дожами в Венеции оставались пожизненно), правда, случилось это по разным причинам и кончилось тоже неодинаково, Фальеро был казнен, а Фоскари умер в собственной постели.

Если вы бывали в Венеции, то наверняка видели над одним из парадных входов во Дворец Дожей, как называемой Порта делла Карта, арку Фоскари, включающую в себя скульптурную группу «Дож Франческо Фоскари, преклоняющий колена перед львом Святого Марка». И, разумеется, обратили внимание на Ка Фоскари (Палаццо Фоскари) на изгибе Большого Канала, великолепный образец венецианской готики.

Франческо Фоскари занимал должность дожа с 1423 по 1457 год. В период его правления Венеция почти постоянно воевала с Миланом, амбиции Филиппо Мария Висконти (мужа Беатриче ди Тенда, воспетой Беллини), герцога Миланского, с одной стороны, и Венецианской республики, руководимой активным и энергичным дожем, с другой, подпитывали череду войн за обладание Северной Италией. Венеция одержала немало побед, одно время она владела даже Брешией и Бергамо, подобравшись к Милану почти вплотную. Однако войны эти велись, в основном, силами наемников и требовали колоссальных финансовых затрат, что отнюдь не всем нравилось. (Стоит, наверно, упомянуть, что во время войн с Висконти венецианскими войсками вначале командовал известный кондотьер Карманьола, потерявший на этой службе, которую, впрочем, нес не очень усердно, голову, а позднее кондотьер Бартоломео Коллеони, заработавший на службе Венеции гигантское состояние и завещавший его республике с условием, что ему будет поставлен памятник на площади Святого Марка. В другом, правда, месте, но и поныне этот памятник стоит, конная статуя работы Андреа Вероккьо, пожалуй, самое знаменитое среди изваяний такого рода.) Надо заметить, что Венеция была в некотором роде предупреждена, перед смертью предыдущий дож Томмазо Мочениго предостерег членов сеньории насчет Фоскари, сказав: «если он станет дожем, вы непрестанно будете воевать… все ваше золото и серебро, вся ваша честь и слава уйдут впустую… ныне хозяева, вы станете рабами своих солдат и их капитанов». Но эта пророческая речь не возымела действия на выборщиков, и тридцать лет войны, значительно расширив границы венецианской республики, почти полностью опустошили казну и довели до банкротства многие банки и купеческие дома.

И, однако, причиной падения Франческо Фоскари стали не экономические трудности, а его сын Якопо. Ну и враги, воспользовавшиеся ошибками или преступлениями молодого человека, чтобы свалить старика. Главным врагом дожа был род Лоредано, представителя которого Пьетро Лоредано, Фоскари обошел на выборах, причем по слухам сторонники Фоскари пользовались всякими хитрыми уловками, чтобы обеспечить его избрание. Как бы то ни было, в 1445 году Якопо обвинили в том, что он брал взятки за улаживание общественных дел, провели расследование, допросили слуг и тому подобное, сочли вину молодого человека доказанной и по решению Совета Десяти (одним из трех глав которого был Франческо Лоредано, родственник обойденного Пьетро) выслали из Венеции. Через два года он заболел, отец подал апелляцию, и Якопо позволили вернуться. И все бы хорошо, но через три года был убит неизвестным некий сенатор, другой неизвестный написал на Якопо донос, мол, убил он, злополучного сына дожа арестовали, и, хотя никаких явных доказательств его вины как будто не было, приговорили к пожизненной ссылке на Крит. Якопо умолял отца вступиться, но тот не пожелал, тогда Фоскари-младший уехал на Крит и там умер, а старого дожа вынудили уйти в отставку. Правда, не сразу, а довольно долго выжидали, дело в том, что старик потерял интерес к государственным делам, не ходил даже на заседания сената и совета, и однако, когда его попросили отречься от трона, он отказался и сломался только после того, как ему предъявили ультиматум – либо он уйдет сам, либо его сместят силой. Через неделю после того, как Фоскари-старший оставил Дворец Дожей, он умер.

Хотя дож был вдохновителем ряда сражений и побед, но, возможно, главным его свершением надо считать не войны, в конечном итоге ничего Венеции не давшие, а перестройку Дворца Дожей, обретшего тот величественный вид, который он имеет сейчас.

Либретто оперы в целом следует байроновской драме, правда, англосаксонское смакование жестокостей в нем смягчено, так у Байрона целый акт посвящен пыткам, которым подвергают несчастного Якопо, сопровождаемым злобными речами Лоредано, у Пьяве этого нет. Вообще Байрон уделил Лоредано и его ненависти – тот полагает, что Фоскари приказал отравить его отца и дядю и считает делом жизни уничтожить его и его сына – очень много места. С другой стороны, у Байрона наказание Якопо чуть менее сурово, его высылают навечно на Крит, но разрешают жене поехать к нему через год, когда он отбудет срок в тюрьме и выйдет на свободу, в либретто Пьяве воссоединение супругов запрещается. Наконец изгнанник у Байрона умирает, еще не сев на корабль, который должен увезти его из Венеции, его убивает мысль о вечной разлуке с любимой и прекрасной родиной (каждый, кто бывал в Венеции, вполне способен это понять). Добавим, что и в драме, и в либретто, проступки или преступления Якопо, совершались они или придуманы врагами дожа, толком не обрисованы, понять, в чем дело, трудно, видимо, причина в том, что и в действительности все это было достаточно туманно. Упоминается некое письмо Якопо, адресованное Сфорца, которое и привело злосчастного Фоскари-младшего в «объятья» Совета Десяти, уличив его в убийстве некого Донато, а в конце возникает другое послание, уже от Эриццо, который, умирая, объявил, что совершил убийство один и Якопо в нем неповинен, но все это словно бы вскользь, без подробностей. В общем, либретто могло быть более удачным, наверно, на нем сказались неопытность как либреттиста, так и композитора.

А развивается действие оперы следующим образом.

Акт первый

Дворец Дожей. Совет Десяти собрался на заседание, на котором будет решаться судьба Якопо Фоскари. После того, как, декларировав неподкупность и объективность суда Льва Святого Марка члены Совета уходят в зал заседаний, приводят Якопо, он предстанет перед судом, когда его позовут, а пока поет ностальгическую арию о любимой Венеции. Правда, когда его вызывают, настроение его меняется, ничего хорошего он от своих судей не ждет, пусть и знает, что невиновен.

В следующей картине действие перемещается в зал палаццо Фоскари, по которому мечется несчастная Лукреция, не зная, к кому обратиться за помощью, то ли к свекру-дожу, то ли к господу богу, последнее кажется более предпочтительным, и она взывает к всевышнему. Входит Пизана, она сообщает, что Совет «милостиво» не стал требовать худшего, а приговорил Якопо к новому изгнанию, он должен вернуться на Крит, который недавно покинул. Разъяренная Лукреция начинает проклинать кровожадных патрициев, приговоривших невинного человека.

И вновь Дворец Дожей. Усталый, измученный Франческо Фоскари оплакивает свою судьбу, властитель без власти, за каждым словом и жестом которого следит Совет Десяти (как не вспомнить современную демократию!), он не может облегчить участь собственного сына. Приходит Лукреция, она умоляет дожа вернуть ей мужа, тот с горечью объясняет, что помиловать Якопо не в его силах, тогда невеста предлагает старику идти вместе с ней просить пощады у Совета, если не его звание, так может, его седины вызовут жалость.

Акт второй

Темница, в которую водворили Якопо. Его мучают галлюцинации, ему является призрак Карманьолы с отрубленной головой в руке, вожделеющий мести, за что? За то, наверно, что дож, призвавший его ранее на службу Венеции, позволил его казнить? Якопо сбивчиво объясняет окровавленному привидению, что дож не может спасти его, родного сына, что он мог сделать для генерала… Потрясенный и напуганный он не сразу даже узнает жену, которой разрешили с ним увидеться, потом спрашивает, ждет ли его казнь, Лукреция успокаивает его, нет, смерть ему не грозит, но что-то худшее – да… Вечное изгнание и вечная разлука…