Врата бога. Ашшур в гневе. Часть первая

***

Главная ставка киммерийцев каждый год меняла своё местоположение. На этот раз она располагалась на левом берегу Галиса, примерно в трёх фарсахах от того места, где тот впадал в Северное море (так тогда на Ближнем Востоке предпочитали называть Чёрное море). Их укреплённый лагерь был не очень большой и состоял всего из четырёх сотен хаотично разбросанных палаток, или точнее из совершенно круглых и по большей части белых шатров, которые ничем друг от друга не отличались, и только шатёр Лигдамиса, их верховного вождя, былы внушительный, восьмистенный, и его охраняли отборные воины. Лагерь опоясывали ров и частокол, а у его Южных ворот на колья были насажены около тридцати отрубленных голов. Тут же, в глубоком рву, и около него, валялось около сотни изуродованных и обезглавленных тел. Киммерийцы не предавали земле тела своих врагов. Отрубленные и насаженные на колья головы были с выклеванными глазами и уже потемнели от времени, но над ними по-прежнему вилось вороньё. Оно с шумным карканьем дралось за добычу.

Посольство Великого царя возглавил Ашшурадан, племянник туртана и муж маннейской принцессы Амы. Это была первая его дипломатическая миссия, и к ней он подошёл очень ответственно. В состав посольства входили два переводчика, несколько чиновников из ведомства, занимавшегося сношениями с сопредельными государствами, и две сотни конных гвардейцев. Дары, предназначавшиеся Лигдамису, везли на верблюдах.

Вначале ассирийское посольство, перейдя за излучиной Евфрата северо-западную границу, пересекло Табал, небольшое царство, разделявшее империю и территорию, которую контролировали кочевники, а затем, перевалив через лесистый Тавр, проникло в долину Галиса. По пути следования посольства то и дело попадались сожжённые кочевниками поселения и разрушенные крепости. Когда-то они были заселены, но сейчас их забросили. Прежде эти земли считались восточными областями Фригии, однако несколько десятилетий назад они совершенно обезлюдили и превратились в скифскую пустыню. Фригия, одно время даже бросавшая вызов империи, пала под ударами кочевников, и теперь на этой территории господствовали «чёрноколпачники», как называли киммерийцев за их головные уборы. Редкое, ещё остававшееся здесь население, было сильно запугано и при виде ассирийцев тут же пряталось.

Только на пятый день продвижения по киммерийской территории посольство достигло ставки Лигдамиса. Для ассирийцев внутри лагеря выделили несколько палаток, и лишь на пятый день их пожелал принять вождь кочевников.

Лигдамису было чуть за пятьдесят. Он был высок и широк в кости и мало кто из соплеменников мог сравниться с ним по силе, среди них он слыл выдающимся воином. А ещё он был, как скиф, рыжеволос (поговаривали, что его мать являлась не киммерийкой, а скифкой), и носил по киммерийской моде короткую бородку.

Ашшурадан приветствовал верховного вождя киммерийцев. Тот молча выслушал приветствие и после напряжённой паузы произнёс:

– А с чего это вдруг повелитель Ассирии вспомнил обо мне?!

Лигдамис ещё не забыл того, как ассирийцы по просьбе Гига вмешались в войну, вспыхнувшую между кочевниками и лидийцами, и помогли последним взять в ней верх.

– Великий царь предлагает забыть недоразумения, которые прежде не раз возникали между нами, – ответил Лигдамису Ашшурадан. – И в знак примирения мой государь хочет преподнести тебе, вождь, дары.

По знаку Ашшурадана его подчинённые стали вносить в шатёр Лигдамиса подарки, присланные Великим царём. Вначале ассирийцы внесли несколько сундуков с дорогими одеждами, оружием, чашами и кубками. Затем были принесены шкатулки с драгоценными камнями – дары Ашшурбанапала были поистине щедрыми. Великий царь не поскупился и уважил вождя кочевников. Ну а когда ассирийцы начали вносить золотые слитки, а их оказалось на двадцать пять талантов, то глаза Лигдамиса невольно загорелись.

***

Покушение на преданного Бел-ибни не на шутку встревожило Ашшурбанапала. А когда он узнал, что при этом покушении едва не погибла его сестра, то Ашшурбанапал ещё больше расстроился.

Ашшурбанапал потребовал от Главного глашатая, чтобы наёмные убийцы были немедленно разысканы, допрошены и сурово наказаны. Каждый день Ишмидаган отчитывался перед Великим царём, как идёт следствие и розыск убийц. Однако пока что Главный глашатай ничем не мог порадовать, зато хорошие вести пришли от Ашшурадана.

Вернувшееся от киммерийцев посольство завершилось более чем успешно. Верховный вождь кочевников принял подарки от Великого царя и пообещал начать боевые действия против Лидийского царства в самое ближайшее время.

Глава пятая

Тайный посланник Псамметиха I, Монуэмхет, выдававший себя за обычного купца, возвращался из Вавилона в Египет окольными путями. В этом ему помогали союзные арабы, кочевавшие на севере Аравийского полуострова. Почти месяц Монуэмхет и его люди ехали на верблюдах по раскалённой пустыне, и им только изредка на пути встречались небольшие оазисы. Не раз они попадали под пыльные бури. А однажды буря оказалась настолько сильной, что их караван и вовсе едва не погиб.

Арабы с незапамятных времён враждебно относились к империи, и поэтому они помогали всем её врагам. Так что и Псамметих, и его тайный посланник, вполне могли им доверять. Особенно близким союзником здесь являлся шейх племени Ариби. Ассирийцы неоднократно пытались купить его дружбу, но ни на какое сближение с ними он не шёл. Он постоянно тревожил пограничные провинции империи, нападал на порубежные укрепления и посты, беспощадно сжигал их, и ассирийцы даже были вынуждены назначить за его голову вознаграждение в пять талантов золота. Но до сих пор им так и не удалось его захватить. Он казался как ветер неуловим.

Уже к концу лета Монуэмхет наконец-то добрался до Синая, ну а оттуда было рукой подать до Египта.

Псамметиха и его приближённых не оказалось в Мемфисе, и Монуэмхету пришлось добираться до Фив, где в тот момент находился фараон. А случилось на родине Монуэмхета вот что…

Псамметих вынужден был спешно покинуть столицу. Не мешкая, он отправился в Верхний Египет, потому что ему сообщили, что южные границы его державы в очередной раз осмелились пересечь нубийцы.

***

Преемник Танутамона, новый царь Куша, Атланерс, никак не мог смириться с тем, что Египет стал независимым, и попытался вновь его подчинить. Для этого он отправил двадцатитысячную армию, которую разделил на два отряда. Первый из них продвигался по левому берегу Нила, а второй – по правому.

Первое столкновение произошло под Сиеной (нынешний Асуан), у первых Нильских порогов. Нубийцы захватили остров Элефантину и разграбили находившиеся на этом острове селения, но не тронули храмы, а затем они осадили Сиену, однако с ходу взять её не смогли, так как это была сильно укреплённая крепость. Тогда они, оставив у неё часть своих сил, двинулись дальше вниз по реке, и Псамметих выступил им навстречу.

Сражение произошло под Нехемом, на левом берегу Нила. Нубийцев было меньше, да они были и хуже вооружены, и поэтому они оказались разгромлены и отброшены к южной границе Египта. Псамметих даже велел одному из своих полководцев, ливийцу Софаксу, c корпусом в пятнадцать тысяч воинов и усиленному отрядом греческих наёмников, вторгнуться в Нубию и захватить её северную столицу – Напату. К тому времени столицей Куша стала Мероэ, расположенная гораздо южнее, а Напата, находившаяся у четвёртых Нильских порогов, превратилась в религиозный центр, где находился знаменитый храм бога Амона, верховного бога египтян. И вообще египтяне считали, что их бог солнца Амон-Ра обитал на священной скале Джеби-Баркал, у подножия которой и находилась Напата. Поэтому Псамметих велел Софаксу не разрушать её и тем более не трогать знаменитый храм, находившийся на священной скале.

Софакс выполнил приказ и захватил Напату, но удержаться в ней не сумел и вскоре отступил на север. Однако после этого похода угроза Египту со стороны Куша окончательно миновала.

После этого цари Куша навсегда оставили попытки подчинить себе соседнюю страну.

***

Псамметих I принял Монуэмхета в своей фиванской резиденции. Она находилась на берегу искусственного озера, и окружена была к тому же роскошным и очень обширным парком. Неподалеку располагался и один из самых важных египетских храмов- Карнакский. Многочисленные жрецы этого храма составляли целую корпорацию и рьяно поддерживали новую правящую династию Египта.

Монуэмхет давно служил семье Псамметиха, он стал доверенным человеком ещё у отца нынешнего фараона, Нехо I, когда тот был всего лишь номархом в Саисе.

В низком поклоне Монуэмхет приветствовал новоиспечённого фараона.

– Ну, как там поживает мой брат, царь Вавилонии? – спросил своего тайного посланника Псамметих I. – Ты смог встретиться с ним?

– Да, государь. Царь Вавилонии меня пожелал принять! Как ты и предполагал, ему очень не нравится его нынешнее положение, его зависимость от Ниневии! Она его явно тяготит! И он вообще-то был бы рад восстать и бросить вызов Ашшурбанапалу, но до сих пор ещё колеблется. Однако хорошо, что рядом с ним находится такой человек, как визирь, который является его близким родственником. Он отец его старшей жены. Как я заметил, царь Вавилонии подвержен влиянию этого человека. Причём тот влияет на него очень сильно. Кстати, этот Набу-ката-цабат присутствовал при нашем разговоре. И я смог с ним и после аудиенции с царём ещё раз встретиться…Уже без посторонних глаз…

Псамметих I , основатель новой XXVI династии египетских фараонов, восседал на высоком троне, инкрустированном слоновой костью, и на котором ещё принимал иноземных послов и своих подданных знаменитый Рамзес II , правивший пять веков до этого. Псамметих I был среднего роста, худощав и с необычно светлой кожей и рыжеватой копной курчавых волос. Впрочем, многим ливийцам это было свойственно. Они больше походили не на египтян, а на тех же греков. Египтяне именно так изображали на своих картинах этот народ, в отличии от себя (все египтяне были смуглые и черноволосые).

– Ну и что ты узнал о нём? Что за человек этот визирь? – переспросил Псамметих I .

– Государь, я с ним быстро нашёл общий язык, – ответил Монуэмхет. – И я думаю, он нам будет весьма полезен. Но замечу… этот визирь, правая рука царя Вавилонии, сам себе на уме. Даже я так скажу: он очень непростой человек! Впрочем, он с радостью принял наши подарки. Да, до золота этот вавилонянин очень охоч! И он заверил меня, что Вавилония обязательно нас поддержит. И Шамаш-шум-укин бросит вызов Великому царю.

– Когда?

– Подготовка к восстанию там уже началась. И она идёт полным ходом. Что не отнять, так это то, что Набу-ката-цабат- достаточно умён и вполне деятелен. И ещё… Есть всё же одно «но». Он коварен! И от этого никуда не деться… А также о-о-он… хитёр. Хитёр и изворотлив. И скажу прямо: это сущая бестия! Сейчас в Вавилоне, по-видимому, он всё и решает. И всеми значимыми фигурами вертит. В том числе и зятем. Так что, я думаю, вавилоняне от нашего плана не отступят и тоже бросят вызов Ашшурбанапалу. На их стороне также готовы выступить несколько арамейских и халдейских княжеств, такие, к примеру, как Бит-Синмагур и Пуккуду, а также к ним присоединиться должно и Приморье.

– Да-а-аже… даже ассирийская область Приморье?! А наместником там сейчас кто? – новый уточняющий вопрос задал Монуэмхету Псамметих I .

– Там наместником назначен халдей. Один из местных. Князь Набуэль,– ответил тайный посланник.

– Кто-о-о?! Я не ослышался? Ты сказал, Монуэмхет, халдей Набуэль?! Что, Красавчик? – Псамметих привстал с трона, настолько эта новость его поразила.

– Его в общем-то недавно назначили губернатором в эту область, – продолжил своё пояснение Монуэмхет. – Года полтора назад. И я так думаю, здесь не обошлось без влияния царицы-матери. Это она расстаралась. Я встречался и с Набуэлем. Только для этого мне пришлось сделать крюк и побывать в Дур-Халдайе, столице Приморья. Князь присоединился к заговорщикам. Меня он в этом заверил.

Как я уже ранее упоминал, несколько лет назад Псамметиху пришлось скрываться в Ассирии от нубийцев, когда Египет временно находился в руках Танутамона, предшественника нынешнего царя Куша, и при Ниневийском дворе так сложилось, что он больше всего сдружился с Ашшурбанапалои и с тогда ещё совсем юным и только-только перебравшемся в Ниневию Набуэлем.

Они с князем постоянно кутили и вообще очень весело проводили время, и тогда их окружали такие же, как и они, разбитные друзья, у них была целая кампания, а ещё вокруг них постоянно вились доступные красотки, отдававшиеся им по первому желанию. И вино у них лилось рекой.

Бывало нередко и так, что за ночь они сходились с пятью-шестью девицами и не могли запомнить даже имён своих случайных подружек. «Вот же было чудесное и весёлое времечко! Как же они тогда были молоды и как же беззаботно веселились!» Князь-красавчик тогда уже успел приобрести славу первого сердцееда. Он получил её из-за своей привлекательной внешности и умения отменно петь! Его ещё прозвали «князем с золотым голосом». За ним стаями постоянно увивались женщины! Причём сохли по нему не только молодки, но и знатные замужние матроны, для которых приключение с ним становилось смертельно опасным, так, как если бы неверную жену муж застукал бы за изменой, то по суровым ассирийским законам он мог её безнаказано убить на месте. Однако многих матрон и угроза позора и последующей возможной казни не останавливала! Эти женщины теряли голову от одного его взгляда и шли на серьёзный риск. А ещё до Красавчика снизошла даже сама царица-мать, знаменитая Накия-старшая, и он некоторое время являлся чуть ли не официальным её любовником. И потом, когда царица-мать отпустила его от себя, она помогала ему во всём. И именно благодаря ей он начал делать карьеру и в совсем молодом возрасте стал наместником целой области. А это по тому времени было делом удивительным.

– Мда-а-а…Ну и как там поживает Красавчик… то есть князь Набуэль? – переспросил своего тайного посланника фараон.

– По-прежнему так же, как и раньше… Он общителен и любит петь. Впрочем, нет, он стал степеннее. Но так до сих пор не женился и не имеет потомства…

– И что, став наместником, он при этом даже не завёл себе гарем?

– Кажется, нет, гарем у него всё же уже есть. Но он им особо не интересуется. В его гареме всего-то три девицы… К тому же, эти девицы им позабыты и от безделья скучают! Я и об этом узнавал.

– Стра-а-анно. Стра-а-ан-н-но…А он объяснил почему так себя ведёт? Раньше он не был таким…Я хорошо его знаю.

– Он постарался уйти от ответа.

– Ну, хорошо… А он что-то передавал мне?

– Вот это, государь! – и Монуэмхет с поклоном преподнёс Псамметиху несколько папирусных свитков.

Фараон развернул один из них.

В свитке на арамейском были написаны стихи. Псамметих выучил арамейское письмо, ещё находясь в эмиграции в Ниневии, и поэтому без труда прочитал несколько строчек. Это были стихи Аматтеи, возлюбленной Красавчика. Но Псамметих так и не понял смысл этого подарка.

– А на словах князь ничего не передавал? – переспросил фараон.

– Он кое-что сказал. Он сказал, что до сих пор помнит и ценит те дружеские узы, которые вас связывают. А это стихи той женщины, из-за которой он позабыл всех остальных красавиц. Той единственной, которую он теперь любит!

– Мда-а-а уж, – вновь покачал головой фараон, – а Красавчик действительно изменился! Я его не узнаю! Ну, ла-а-адно, продолжай, Монуэмхет!

– Хочу ещё сказать про Элам, государь, – продолжил тайный посланец. – И его не стоит нам сбрасывать со счетов. Элам тоже готов присоединиться к восстанию.

– Что-о? И даже Элам?! – удивился словам Монуэмхета Псамметих.

– Да, да! И даже Элам.

– А ну ка, ну ка… тут объясни мне всё поподробнее… Элам готов к выступлению?! И это несмотря на то, что ещё совсем недавно его в пух и прах разгромили? – удивился Псамметих.

Монуэмхет счёл необходимым пояснить:

– Как это не покажется удивительным, господин, но Элам отчасти уже восстановился. И жаждет отомстить за свой недавний разгром. А ещё, по моим сведениям, к восставшим могут примкнуть и мидийцы.

Псамметих ещё больше удивился и, не сдержавшись, покачал вновь головой:

– Ну на-адо же! А что, мидийцы тоже оправились от скифского погрома?

– Ну тут я твёрдо не утверждаю, – замялся Монуэмхет. – Во всяком случае я могу сказать так: на Востоке всё клокочет и кипит. Там подготавливается грандиозное возмущение против империи. Вскоре заполыхает там всё! Всю Азию охватит пожар! И под ногами ассирийцев загорится земля!

– А что? Это хорошо, это очень даже хорошо! – произнёс Псамметих и на его лице заиграла торжествующая улыбка.

Новости от Монуэмхета были очень обнадёживающими. Псамметих ими был очень доволен.

***

Псамметих уже позабыл, что когда-то именно ассирийцы помогли ему освободиться от захватчиков-нубийцев, хотя затем на какое-то время ассирийцы и установили свою власть в долине Нила, даже нещадно разграбили Фивы и вывезли в империю одного золота на две с половиной тысячи талантов! Но это уже не злободневно, это ушло в прошлое и им основательно позабыто!

Теперь Псамметих I чувствовал себя достаточно уверенно и мог не сильно опасаться Великого царя, так как у того и без Египта хватало врагов. Они уже обступали империю со всех сторон! А Ашшурбанапал иногда казалось, что этого как будто и не замечал. Или, вернее, ещё не до конца осознавал всю серьёзность назревавших для его державы угроз.

«Но это были проблемы нынешнего Великого царя. Всё когда-то подходит к концу. Так это теперь происходит и с Ассирией. Не вечно же ей над всей ойкуменой властвовать.От её владычества уже почти все устали…»

Примерно в таком ключе думал Псамметих. Хитрый и изворотливый новый хозяин Египта, ещё вчера называвший себя другом Ашшурбанапала. К такому развитию событий он готовился и был этому только рад.

***

По возвращении Псамметиха I в Мемфис к фараону прибыли посланцы сразу от двух финикийских царей – от престарелого Баала I, правившего в Тире, и от Якинли, сидевшего на троне в Арваде. Оба царя буквально изнывали от ассирийского ярма и надумали прощупать почву насчёт заключения договора о помощи со стороны Египта в случае, если они решатся на новое восстание. Несколько лет назад они уже поднимали его, и это им обошлось боком, но у финансистов и крупных купцов из обоих городов не было больше сил терпеть те колоссальные поборы, которые на них накладывали ассирийцы.

Псамметих первым принял посланца от Баала.

– Государь, – обратился к первому фараону из XXVI династии финикиец, – если ты осмелишься перейти Синай и вторгнешься в пределы империи, то Тир сразу же встанет на твою сторону! И нас поддержат другие финикийские города! Мы тебя ждём как избавителя от ассирийского владычества. Сказать по правде, у нас уже нет мочи терпеть ассирийцев!

Примерно в том же духе высказался и посланец от царя Арвада.

А ещё через два дня в Мемфис прибыл посланец от лидийского царя Гига. Он сообщил, что верховный вождь киммерийцев Лигдамис принял посольство от Великого царя и пообещал ассирийцам, что начнёт боевые действия против Лидийского царства. Старший сын Лигдамиса, Сандашактра, во главе пятнадцати тысяч киммерийских конников уже вторгся в северо-восточные владения Лидии.

– Ну, что ты на это скажешь? – обратился к вызванному во дворец Монуэмхету Псамметих.

– Я не думаю, что Ашшурбанапал знает обо всех наших замыслах. Он просто реагирует на открытую враждебность Гига, – высказал свою точку зрения Монуэмхет.

– Однако после этого, – заключил Псамметих, – Гиг не сможет полноценно выступить против ассирийцев, ведь ему придётся отбиваться от кочевников…

– Да, по всей видимости, это так, – вынужденно согласился Монуэмхет. – У Гига всё внимание будет уже сосредоточено на «чёрноколпачниках». Они же теперь его не оставят в покое.

***

После Тулизского разгрома Элам переживал не лучшие времена. Это было уже не то прежнее обширное царство с населением в семь-восемь миллионов человек и которое иногда могло бросать вызов Ассирии.

Самый решительный разгром эламской армии при крепости Тулиз привёл к пленению Теумана и двух его сыновей, и в тот же день они прямо на поле битвы, перед шатром Великого царя, были как овцы зарезаны, и их засолённые головы в качестве главных трофеев Ашшурбанапал увёз в Ниневию. Хотя мало кто в Эламе печалился из-за подобной участи Теумана, так как его ненавидели за то, что он был не просто эпилептиком, а ещё и самодуром, а также оказался необыкновенно жестоким правителем, который не пожалел и убил даже собственную мать.

После этого Ашшурбанапал разделил Элам на несколько уделов и отдал их сыновьям Уртаки, того самого, который правил до Теумана и любовницей которого одно время являлась царица-мать Шильках.

Сыновья Уртаки, спасаясь от злобного дяди, несколько лет прожили при ассирийском дворе, так что Ашшурбанапал им доверял. Старшему сыну Уртаки досталась Мадакта, среднему, Аттахамити, столичные Сузы, а самый младший Тамарити получил область Хидалу по реке Улай. А ещё от власти Элама окончательно освободились персы, осевшие в Аншане и к востоку от него, и горцы-луллубеи, обитавшие на северо-западе, и последними этого же добились и касситы.

Самый старший из сыновей Уртаки, Хумбан-никаш, хотя и любил Мадакту за её очень живописные окрестности и здоровый климат, но всё равно был недоволен тем, что Сузы достались не ему, а его среднему брату. Однако в открытую выражать это недовольство он, конечно же, пока что опасался. Ещё была свежа в памяти расправа ассирийцев над Теуманом и по-прежнему в парке Северного дворца висела его голова в качестве напоминания.

Впрочем, один из сыновей Теумана, Ундаси, с которым Хумбан-никаш дружил и который по счастливой случайности избежал смерти, так как не участвовал в битве при Тулизе, нашёл убежище в Мадакте, и никто не собирался выдавать его ассирийцам. Ундаси принёс присягу на верность своему новому покровителю, и теперь Хумбан-никаш сделал его генералом и выделил ему несколько тысяч воинов.

Ундаси, после расправы Великого царя над его отцом и двумя братьями, превратился в самого ярого ненавистника Ашшурбанапала, а его покровитель так или иначе, но прислушивался к нему, и постепенно настроение Ундаси стало передаваться и Хумбан-никашу.

Окончательно антиассирийскую позицию Хумбан-никаш занял после того, как в Мадакту для переговоров прибыли доверенные люди от Вавилонского царя. Они сообщили старшему сыну Уртаки, что вскоре по всей Месопотамии разгорится восстание против ассирийцев, и предложили ему примкнуть к спешно создававшейся антиимперской коалиции.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.