Лицензия на убийство. Том 1

Уроженцы Кхэлиэ действительно очень походили на крупных разумных сухопутных кальмаров. Ростом они были чуть больше метра, но выглядели массивными из-за того, что их конусообразное тело в нижней части имело в ширину тот же метр. Как и у обычных кальмаров, голова кхэлийцев располагалась внизу, и от того места, где она примыкала к телу, отходили ещё и конечности.

Две пары щупалец выполняли функцию ног – на них были натянуты своеобразные чулки из плотной кожи, заменявшие кальмарам обувь. Вместо рук тоже были щупальца, но более тонкие и тоже две пары. Руки-щупальца выполняли те же функции, что руки у гуманоидов, и даже давали им некоторую фору в силу своей гибкости и количества.

Одеты кхэлийцы были в своеобразные куртки-чехлы, накинутые на их тела сверху и заканчивающиеся в том месте, где начинались голова и щупальца. На одном куртка была практически в обтяжку, на другом – свободного покроя.

Кальмары синхронно влили в ротовые отверстия содержимое из стоявших на их столе бутылок, после чего второй решил приободрить первого:

– Впереди ещё много выступающих. Думаем, что две-три неплохие драки нам сегодня обеспечены.

– Хорошо бы, если так. А то скучно.

– Даже не сомневайтесь! Только вот с этими что делать? Будем брать?

– Не знаем, не очень впечатлили. Но, с другой стороны, нам их рекомендовали – это раз. И нам нужна программа без драки, а у них такая есть – это два. И мы сюда припёрлись ради них – это три.

– Ну, значит, всё по плану. Тем более третий пункт достаточно весом, – резюмировал второй кальмар и, развернувшись в сторону бара, громко крикнул: – Счёт!

После чего он пояснил товарищу:

– Здесь принято расплачиваться, покидая столик, даже если идёшь в туалет. И никого не волнует, что у нас бронь на весь вечер. Многие пытаются любым способом уйти не расплатившись.

– Дикари, – задумчиво произнёс кальмар в обтягивающей куртке.

– Не спорю, но не стоит забывать, что мы не на Кхэлиэ! На этой планете наблюдается полный упадок нравов, – ответил его товарищ и хихикнул.

Пока кальмары обсуждали моральный облик жителей и гостей Ксина, к ним подбежал бармен-директор и быстро произвёл несколько манипуляций в большом чёрном планшете, который он принёс с собой. Сразу же за столиком кхэлийцев загорелась красная лампочка, украшавшая небольшое возвышение в виде треугольной пирамиды посередине стола. На каждой из трёх боковых граней пирамиды находилось считывающее устройство, при помощи которого можно было идентифицировать посетителя и сразу же снять необходимую сумму с его личного официального счёта.

На одной грани был сканер для считывания отпечатков пальцев, на второй – для сетчатки глаза, а на третьей – устройство для чтения универсальных ID-чипов или анонимных дебетовых карт. Кхэлийцы со своими щупальцами и четырьмя маленькими бесцветными глазками могли воспользоваться только третьим вариантом. Кальмар в обтягивающей куртке приложил к датчику небольшую пластиковую карту. Лампочка тут же вспыхнула зелёным, показывая, что долг перед заведением погашен, и после этого погасла.

VIP-гости клуба, перебирая щупальцами, спустились с кресел и, не обращая внимания на бармена-директора, выдвинулись в сторону сцены. Они подошли к небольшой обшарпанной двери, открывающей проход за кулисы, и, игнорируя стоявшего на их пути охранника, проскользнули в неё.

Охранник – судя по надетой на него камуфляжной куртке, бывший военный – сделал вид, что вообще не заметил кхэлийцев. Впрочем, это мог быть вовсе и не охранник, а местный электрик, который просто надел куртку, когда-то забытую в клубе одним из посетителей.

Оказавшись в коротком узком коридоре за сценой, кальмары начали проверять все комнаты, открывая поочерёдно каждую дверь.

Лёха тем временем лежал в грязной маленькой гримёрке на рваном продавленном диване и, морщась от боли, давил пальцами себе на грудь в то место, куда ему угодил стулом цванк. Рядом стоял амфибос и сердито выговаривал:

– Зря ты от доктора отказываешься. Посмотреть бы, вдруг сломал чего?

– У нас на этой планете страховка действует? – полюбопытствовал раненый комедиант.

– Нет у нас никакой страховки, – ответил амфибос.

– Ну, а платить как минимум пятьдесят юаней какому-то идиоту с дипломом ветеринара, который посоветует мне беречь грудь от ударов и пить травяной чай, я не хочу. Денег и так нет.

– Почему ветеринара?

– А какой нормальный человеческий доктор поедет работать на Ксин?

– А если перелом? – не унимался амфибос.

– Жаб! Я отслужил более десяти лет в военном спецназе! Какой перелом? Ты о чём, вообще? Рёбра не торчат наружу? Глянь сзади! – Лёха повернулся к товарищу спиной.

– Нет.

– Ты давай, лучше посмотри! – сказал бывший штурмовик, встал с дивана и обернулся вокруг своей оси. – Торчат рёбра?

– Нет, – ответил амфибос. – Думаю, если бы торчали, ты и без моего осмотра заметил бы.

– Ну вот, если не торчат, значит, нет перелома. Максимум, трещина, а это ерунда. Я в своё время с трещиной в ребре на Митонге в одиночку отряд контрабандистов обезвредил. А здесь самое сложное, что мне предстоит – завтра вечером опять на сцену выйти, клебосский упырь бы её забрал вместе со всем этим кабаком!

В тот момент, когда бывший военный в сердцах выражал своё отношение к ночному клубу «Андроид и блондинка», с небольшим скрипом открылась дверь, и в гримёрку просочились кхэлийцы. Это слово лучше всего подходило для их манеры проникновения в помещение. Оказавшись в гримёрке и оглядев Лёху и его товарища, кальмар, что был одет в куртку свободного покроя, радостно сказал:

– Добрый вечер, господа!

– Короче! – ответил раненый стендап-комик – он не был настроен на разговоры с посторонними и решил сразу это показать.

– Да, да, конечно! – кальмар начал говорить быстрее. – Нас зовут Клэхээ Шылоо, мы адвокат господина Чэшээ Чэроо…

– Вы хотите, чтобы я запомнил ваши имена? – перебил его Лёха. – Вам дорого обойдётся такое удовольствие, потому что я совершенно не представляю, как это можно сделать.

– Что вам от нас надо? – вступил в разговор амфибос. – Вы из ремонтной компании? Или из банка? Я же направил прошение об отсрочке!

Кхэлийцы выдержали паузу, потом тот, которого назвали господином Чэшээ Чэроо, сказал:

– Нет, мы не из банка. И не из ремонтной компании. У нас есть к вам дело!

Лёху всегда раздражала традиция кальмаров говорить о себе во множественном числе – вот и сейчас было непонятно, вещает кхэлиец от себя лично или от них с товарищем. Впрочем, раненому комедианту было всё равно, и он решил закончить разговор как можно быстрее.

– Дело, говоришь? – Лёха усмехнулся. – Тогда, ребята, у вас есть десять секунд и двадцать слов, чтобы сказать, что Вам от нас нужно. Если Вы не заметили, меня совсем недавно чуть пополам не сломали. Мне бы поспать немного.

– Пять тысяч юаней! – кальмар уложился в полторы секунды и три слова, а человек и амфибос посмотрели на него уже совершенно другим взглядом – внимательным и заинтересованным.

– Тропосских? – осторожно спросил Лёха.

– Обижаете, – спокойно ответил кхэлиец. – Юаней Шорка.

– Если на Шорке за время нашего выступления не провели девальвацию, – начал Лёха. – То это почти…

– Почти восемь тысяч тропосских, – закончил за товарища фразу амфибос.

– Именно так, – подтвердил кальмар. – Так что? Обсуждаем дальше?

Лёха протянул руку в сторону дивана, приглашая гостей присесть, а сам устроился на небольшом табурете, стоявшем возле гримёрного столика, и совершенно другим, размеренным и спокойным голосом сказал:

– Что-то сон прошёл. Давайте-ка начнём сначала, не торопясь, и желательно с подробностями. Кого надо убить?

– Мы смотрим, Вы даже после шоу шутите? – усмехнулся адвокат Шылоо, не воспользовавшийся любезным Лёхиным предложением присесть на грязный диван. – Убивать никого не надо. Если бы нам нужны были услуги такого плана, мы бы не нанимали клоунов, а нашли профессионалов.

– Ну, профессионалы бывают широкого профиля, и мы как раз такие, у нас и лицензия есть на убийство, – сказал Лёха.

Он имел в виду особую официальную бумагу, самими комедиантами в шутку называемую лицензией на убийство. Это было разрешение, дающее всем стендап-комикам право законно выступать в различных клубах и на частных вечеринках. И главным достоинством этой бумаги было то, что она официально разрешала артистам во время выступлений в закрытых клубах использовать практически все доступные средства в целях самообороны при нападении неадекватных и вспыльчивых зрителей.

И если в рамках этой самообороны комики кого-то убивали, то им не предъявлялось обвинений. Конечно, при условии, что инцидент происходил исключительно во время шоу и при этом не было использовано огнестрельное или холодное оружие, за исключением отобранного у нападавших. Ну, и сам клуб должен был иметь лицензию на право проводить подобные мероприятия.

– Вам, наверное, очень трудно выходить из образа? – опять вступил в разговор господин Чэроо. – Вы всегда шутите или хотя бы пытаетесь шутить, как сейчас, да?

– Ладно, ладно, я серьёзен, как никогда, – Лёха попытался поставить разговор на деловые рельсы. – Что надо сделать? Сумма-то не маленькая. Полгода работать в таком клубе на Кхэлиэ?

– Не полгода – один вечер. На частном мероприятии, – ответил адвокат.

– Почему бы и нет? Что за вечеринка и по какому поводу?

– И не на Кхэлиэ, а на Олосе, – уточнил господин Чэроо.

– На Олосе? – бывший штурмовик вмиг помрачнел. – До свидания, друзья! Мне нужно спать! Всего хорошего!

Избитый комедиант сделал вид, что разговор окончен, и стал укладываться на диван, с наигранным стоном держась за грудь и совершенно игнорируя кальмаров. Однако кхэлийцы оказались стрессоустойчивыми ребятами и отреагировали на этот демарш с отменным спокойствием – адвокат Шылоо как ни в чём не бывало сказал:

– Господин Ковалёв, мы в курсе, что Вы полгода сидели в олосской тюрьме по неоднозначному обвинению, но…

– Не по неоднозначному, а по ложному! – воскликнул раненый и аж подскочил на диване, несмотря на ушиб. – И не полгода, а восемь месяцев! Ноги моей больше не будет на этой поганой планете!

– Мы не будем акцентировать внимание на том, что Вы так нелестно отозвались о нашей родине… – адвокат с трудом поборол в себе желание сказать комедианту какую-нибудь гадость.

– Родине? – перебил его Лёха.

– Да, родине. Олос – владение Кхэлиэ, и мы, и господин Чэшээ Чэроо родились именно на нём.

– Сочувствую, ребята, но я тут не виноват. Это к родителям претензии предъявляйте. Мне бы поспать, – сказал комедиант и снова попытался поудобнее улечься на продавленном диване.

– Мы акцентируем внимание на том, что пять тысяч юаней Шорка – это очень большие деньги! – продолжил кхэлиец.

– Да хоть десять! Ноги моей больше не будет на этой… – Лёха захотел выругаться, но сдержался. – Вашей родине!

Неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот разговор, но в него вступил амфибос, который мрачно оглядел гостей и без каких-либо особых эмоций сказал:

– Господа, я даю вам одну минуту, чтобы покинуть гримёрную.

Кальмары решили не спорить с громилой, держа в памяти удар амфибоса в голову цванка, и покинули комнатку без промедления. Но перед уходом адвокат Шылоо сообщил:

– До конца шоу мы будем ждать вас в зале. В четвёртом VIP-е. Надеюсь, вы передумаете.

И уже из коридора господин Чэроо добавил:

– В этом чулане так воняет, что мы бы в любом случае здесь долго не задержались!

Кальмары захлопнули дверь, оставив комедиантов вдвоём. Амфибос тут же посмотрел на товарища и спросил:

– Сначала поспишь, потом обсудим?

– Жаб, мы не будем ничего обсуждать, – сказал Лёха, поднялся и сел на диване. – Ноги моей там не будет. Даже за такие деньги!

Амфибос не успел отреагировать на эти слова, так как опять открылась дверь, и в гримёрку вошёл бармен и директор заведения в одном лице. Причём в очень неприятном, возбуждённом и озлобленном.

– Вы совсем оборзели, клоуны? – с порога начал возмущаться директор. – Что за провокация с этим салатом? Не нравится – не жрите! Чего смуту запускать? И так народ ничего не заказывает!

– Начать нормально готовить из свежих продуктов не пробовали? – с издёвкой отреагировал на его слова Лёха. – Не пытались повара нанять вместо того недоразумения, что на кухне в белом колпаке стоит и продукты переводит?

– Что?! Я требую извинений за клевету! – директор клуба перешёл на крик.

– Да, ты прав, прошу прощения! В сером колпаке, а не белом! – не сбавлял накал стендап-комик.

– Что? При чём здесь колпак? И, конечно же, он белый!

Директор был уже на грани. Маленький, щуплый, похожий на лысого кролика, подпрыгивающий на тоненьких ножках, гуманоид был готов броситься на бывшего штурмовика Лёху Ковалёва с кулаками. И лишь остатки здравого смысла и подсознательное желание жить, хоть и с невероятным усилием, но всё же побороли этот безрассудный позыв директора клуба. А вот комедиант останавливаться не собирался и продолжал добивать своего работодателя:

– Да ты, бедняга, в этом свинарнике уже и забыл, какой цвет белым-то называется. Когда в следующий раз к кокаину будешь прикладываться, глазки открой да посмотри на него! Это единственное, что в твоей вонючей дыре есть белого цвета!

Бармен-директор попытался что-то возразить, но гнев настолько переполнял его, что, кроме пыхтения и невнятных междометий, он ничего выдать не мог. Амфибос решил как-то сгладить ситуацию и сказал:

– Вы пойдите, отдохните, успокойтесь, и мы отдохнём, а утром всё обсудим. Все устали, все на нервах.

– Каким утром? – завизжал директор. – Собирайте ваши манатки и валите отсюда сейчас же! Утром духу вашего здесь уже не будет!

– Давайте не будем пороть горячку! – Жаб пытался вернуть ситуацию под контроль. – Ну, всякое бывает. Он неудачно пошутил. Вы были не в настроении. Через пару часов уже и забудем об этом недоразумении.

– Валите из моего клуба, клоуны! Пошли вон! – кричал директор, настроенный более чем решительно.

– Слушай, ты! Заяц ошпаренный! – вернулся в разговор Лёха. – Какой «валите»? У нас контракт!

– Нет у тебя никакого контракта! Забыл, что сам попросил официально ничего не оформлять, а платить в чёрную?

– Ну, а мужская договорённость уже ничего не значит?

– Ни-че-го! – по слогам прокричал гуманоид. – Ни юаня больше от меня не получите! Валите, говорю!

– То есть, ты не мужик? – не отступал Лёха.

– Пошли вон! Прямо сейчас! – стоял на своём директор.

Пока его товарищ ругался с работодателем, амфибос не на шутку занервничал. Зеленовато-оливковая кожа на его лице заметно посерела, и он растерянно произнёс:

– Как ни юаня? Мы только что такой номер провели! Там, вообще, бонусы за драку положены!

– Получите бонусы салатом из моллюска! – истерично орал директор.

Лёха, в отличие от друга, уже понял, что с этого жадного психа свои честно заработанные деньги они не вытрясут, поэтому решил получить хоть что-то. Он неожиданно улыбнулся и вежливо спросил:

– А моральная компенсация?

– Я ничего вам не дам! – ещё громче прокричал директор, хотя казалось, что сделать это такому щуплому существу было просто невозможно.

– Да не надо. Я сам возьму, – сказал бывший штурмовик, разминая кулаки.

– Это как? – с искренним удивлением спросил директор, в приступе ярости не понимающий, к чему идёт дело.

– А вот так!

Лёха шагнул по направлению к бывшему работодателю и изо всех сил заехал пышущему злобой маленькому гуманоиду кулаком прямо в нос. Бедняга отлетел на два метра и, ударившись спиной и головой о стену, медленно сполз по ней на пол. Амфибос подошёл к директору, пощупал у него пульс и сказал:

– Живой. Но надо аккуратнее, на него лицензия не распространяется.

Жаб бережно взял не пришедшего ещё в сознание гуманоида и отнёс его на диван, укрыл пледом и положил под голову подушку. Со стороны картина выглядела просто идиллической: уставший директор ночного клуба «Андроид и блондинка» спал в гримёрке после тяжёлого трудового вечера.

После этого амфибос подошёл к товарищу и посмотрел ему в глаза. Взгляд этот был тяжёл и суров, как у справедливого и умудрённого жизнью отца, что смотрит на малолетнего сына по возвращении с родительского собрания. Лёха понимал: он должен хоть что-то сказать в своё оправдание, поэтому негромко произнёс:

– Ну, к этому же с самого начала шло.

Амфибос молчал и продолжал смотреть на Лёху, но тот пока ещё держался и даже предпринял ещё одну попытку оправляться:

– Что ты на меня так выпучился? Надо было терпеть это, что ли? Всё равно пора было валить отсюда. Это же не деньги. Копейки! Сейчас полетим на Эдельвейс, там немного отдохнём, Чин пару нормальных концертов организует, а там видно будет.

Напарник не отводил своих больших голубых глаз, и Лёха грустно вздохнул, принимая поражение в этой схватке взглядов. Он потёр ушибленные костяшки пальцев, развёл руками и сказал:

– Да понял я, понял. Не смотри так! Что они там сказали? Четвёртый VIP? Пойдём!

Глава 3. Заманчивое предложение

Кхэлийцы сидели за своим столиком и с интересом наблюдали, как на маленькой грязной сцене ночного клуба «Андроид и блондинка» очень полная дама пытается пролезть сквозь небольшой обруч, изо всех сил стараясь сохранить при этом лицо и ореол загадочности. Господин Чэроо влил себе в ротовое отверстие немного пива и спросил у адвоката Шылоо:

– Мы не понимаем, это всё ещё гимнасты или уже клоуны?

– Она вначале пела. Может, певица? – высказал предположение адвокат.

В этот момент к их столику подошли уволенные комедианты. Лёха попытался сделать вид, что заказ ему хоть и интересен, но всё же не сильно.

– Мы тут с другом поспорили, – сказал он. – Пять тысяч вместе с дорожными или дорога отдельно?

– С дорожными, – ответил адвокат. – Мы рады, что вы передумали.

– Может, и передумаем, если дорогу отдельно оплатите!

– Нет, предложение сделано, и меняться не будет.

– Да там одного горючего до вас на полторы тысячи! – возмутился Лёха.

Он уже понимал, что кальмары не добавят ни юаня, но надо было выходить из ситуации с достоинством.

– Вы нам это будете рассказывать на Ксине, где топливо дешевле воды? – включился в разговор господин Чэроо. – Вам однозначно надо проверить двигатели. Какой-то расход у них нереальный. Для нормального корабля по местным ценам вам топлива нужно максимум юаней на триста.

– Это в одну сторону! – не сдавался упёртый бывший штурмовик. – К тому же нам ещё неустойку платить, если мы отсюда улетим!

– Не думаем, что про неустойку – это правда. Мы повторимся: пять тысяч юаней Шорка – это большие деньги, – стоял на своём кальмар.

– На двоих? И ещё минус дорога? Да это сущее ничто! У меня двое детей! Что я им скажу? Жаб, ты же видел моих детей? Скажи, друг, что они будут кушать, если их папка станет работать за копейки?

Лёха демонстративно дурачился. Если уж не удалось выжать немного дополнительных денег, то стоило хотя бы чуть-чуть разрядиться. Но он опять не учёл, что его друг не способен воспринимать ни шутки, ни сарказм, ни иронию. Жаб снова принял всё за чистую монету.

– Ты же говорил, что твой бывший тесть руководит торговой палатой Тропоса и полностью обеспечивает твоих детей. Разве нет? – с удивлением спросил амфибос.

Друг, конечно же, всё испортил, но Лёха решил идти до конца.

– И что? Теперь мне можно платить копейки? Или ты думаешь, мой тесть содержит и меня?

– Нет, не думаю, но при чём тут дети? – ещё сильнее удивился Жаб.

– Ты хочешь разорвать им сердце? Полагаешь, они будут рады видеть голодного отца, одетого в тряпьё из олосского секонд-хэнда?

– Господа! – перебил их адвокат. – Вы свои постановки для очередного шоу потом прорепетируете. Договор подписывать будем?

– Нет, – ответил Лёха. – Я не верю в договоры. Я верю только в предоплату!

– Хорошо, ждём вас через пять дней, – сказал адвокат. – Вот вам имя уважаемого юбиляра, здесь же адрес места, где будет проходить мероприятие, и точное время вашего прибытия.

Кальмар протянул стендап-комику небольшую записку. Тот взял её, прочитал про себя имя и фамилию именинника и присвистнул:

– За пять дней я такое имя не выучу! Надо бы добавить деньжат.

– Выучишь, – мрачно сказал господин Чэроо.

Лёха поднёс записку к глазам и начал медленно читать по слогам:

– Чэ-гэ-э Чы-ло-о! Говорю же, не выучу. Тут или десять дней, ребята, или ещё пятьсот юаней.

Оба кхэлийца задёргались, что выразило их крайнюю раздражённость, а господин Чэроо довольно грубо и громко сказал:

– Кстати! Если будет хоть одна подобная шутка или вообще хоть одна шутка в адрес уважаемого господина Чэгээ Чылоо или кого-то из его гостей, тебе и амфибос не поможет! Вас обоих скормят любимой рыбке именинника!

– Дикость-то какая! – усмехнулся Лёха. – Что-то мне расхотелось к вам лететь, если у вас так запросто могут человека рыбам скормить.

– Дикость – это драться до смерти на грязной сцене за деньги и убивать ради развлечения, – не согласился с человеком кхэлиец. – А у нас убивают только за дело!

– Да, – подхватил адвокат. – Просто так у нас рыбам не скармливают! Наша планета более цивилизована, чем ваши дикие общества с животными инстинктами! У нас нельзя взять и убить живое существо ради развлечения. Даже если оно само согласно. Даже на ринге! У нас даже раба нельзя без причины убить!

– Ага, убийство на ринге запрещено, а рабство разрешено! – продолжил заводить кальмаров Лёха. – Ну, прямо верх цивилизации! Куда нашему дикому обществу до вашего цивилизованного рабовладельческого!

– А что плохого в рабстве? – искренне удивился господин Чэроо. – Ну, конечно, если ты сам не раб. Что плохого?

– Да не, – отмахнулся комедиант. – Нормально всё. Правда – вот это «если» немного напрягает, а так всё нормально.

– Хватит! – Жаб прервал рассуждения друга. – Аванс будет?

– Нет! – отрезал адвокат.

– Как нет? А если вы не заплатите? – продолжил давить амфибос.

– А если мы заплатим, а вы не прилетите? – стоял на своём кхэлиец.

– Но если мы прилетим, а вы не заплатите?

– Стоп! – теперь уже Лёха прервал друга. – Сделаем так! Мы прилетаем и перед выступлением получаем предоплату! Договорились?

– Договорились, – согласился господин Чэроо.

– Тогда по рукам! – комедиант приподнял ладонь, словно для рукопожатия и тут же, глядя на щупальца кальмаров, добавил с наигранной досадой: – Ой! Прошу прощения, господа!

– Ничего, ничего, не проблема, – не растерялся адвокат. – Глупые шутки по поводу межрасовых отличий – это так естественно для существ неразвитых миров. Мы понимаем и не обижаемся на таких.

– Да я смотрю: ты и сам шутник хоть куда. Может, сам и выступишь? – опять съязвил Лёха.

Кальмар и в этот раз за словом в карман не полез:

– Мы бы с удовольствием, но слишком уж хороший столик у нас зарезервирован, чтобы покидать его ради кривляния со сцены.

Бывший штурмовик очень хотел сказать что-нибудь ещё, что-то обидное для кальмаров, но побоялся перегнуть палку – всё же это были пусть и временные, но работодатели. Да и сумма в пять тысяч юаней Шорка была очень большой. Возможно, даже неприлично большой для одного выступления. Поэтому Лёха промолчал. Напарник его тоже не проронил ни слова, молчали и кальмары.

Возникла та тягостная тишина, которая бывает, когда каждый из присутствующих вроде бы всё сказал и понимает: одно неловкое слово может потянуть за собой новый виток натужного и неприятного общения. Помолчав некоторое время, Лёха наигранно улыбнулся кальмарам и подвёл итог переговорам:

– Ну, тогда до встречи на Олосе через пять дней!

– До встречи! – хором ответили кальмары.

Амфибос просто вежливо кивнул, и они с Лёхой покинули VIP-зону. Друзья отправились в середину зала: перед тем как выдвинуться на Олос, они решили выпить чего-нибудь на дорожку. Свободный столик нашёлся сразу, а официант подскочил ещё до того, как комедианты присели на стулья. Лёха заказал пиво, Жаб – витаминный напиток. Они отработали в этой дыре две недели и заслужили право немного расслабиться напоследок.

На сцене продолжали выступать гимнасты. Теперь полная дама пыталась пройти по канату, натянутому на высоте около метра. При этом она держала в руках тарелки на палочках. Дама сделала несколько шагов и, к радости публики, упала, разбив тарелки. По довольным аплодисментам и свисту стало понятно: в зале было очень мало существ, которые хотели, чтобы дама исполнила свой номер без осечек. Либо кальмар был прав, и на сцене действительно выступали клоуны.

– Пойдём, Жаб! Мне больно на это смотреть, – сказал Лёха после очередного падения дамы. – Да и хотелось бы сегодня вылететь, а нам ещё заправиться под завязку надо.

Народ в зале хлопал, свистел и смеялся. Стендап-комик Ковалёв с теплотой оглядел присутствующих, словно в благодарность за то, что они две недели принимали его шутки, допил пиво и встал из-за стола. Амфибос тоже поднялся со стула, и они незаметно покинули ночной клуб «Андроид и блондинка». Уход комедиантов остался незамеченным, ведь на сцене начался самый ожидаемый номер вечера – межвидовой стриптиз.