Путь в Мирноль

– Так будь моим парнем! – сказала громко она, посмотрела мне в глаза и засмеялась.

Сестра вскочила со стула и кинулась к плите, пошёл ароматный пар, я приоткрыл форточку. Она начала бормотать что-то, совершая манипуляции с кухонными приборами.

– Прости за резкость, но ты поссорилась с парнем? – спросил я у Люси и присел на стул, не отводя от неё глаз.

– Поссорилась… Нет, скорее я с ним рассталась, – сказала она и вытерла салфеткой слёзы. – И ты прости за моё странное предложение. В этом мире всё странное. Ты всегда убегаешь, когда я прихожу. Почему ты стесняешься меня?

– Когда рядом красивая девушка, я всегда стесняюсь. А предложение совсем не странное.

– Да что ты, – сказала она и порумянила. – Я сама не в себе. Джерон просто потоптался по мне. Он не смел так поступать… как серпом по пальцам.

Она снова заплакала, но как-то легко, почти без эмоций. Она непредсказуемая.

– Простите меня, я больше не стану плакать, – сказала Люся, вытерла слезы и успокоилась. – У вас есть выпить?

– Нет! – гаркнула сестра. – Это не выход… хотя, решать тебе. Этот красавец вчера выпил, так спать нормально не мог и позвал к себе, – сказала она и глянула на меня.

– Зачем ты так? – тихо сказал я. – Мне страшный сон приснился.

– Сон, точно. Сон и мне приснился, – молвила Люся. Слёзы на её глазах быстро высохли, оставив лёгкие потёки. – Ты как раз там и был в этом сне. Атмосфера настоящего кошмара из фильмов. Я исследовала мрачное здание похожее на лабиринт, а когда я из него вышла, то оно вдруг исчезло, а ты стоял напротив меня, достал три картины, их я отчётливо запомнила, до мельчайших подробностей. Ты приказал мне не говорить о них никому, пока не придёт время. Это я хорошо помню. Ты был такой красивый, – сказала Люся и показала смущённую улыбку, взволновалась и устремила взгляд в пол, пальцы её рук начали перебирать шнурки на кофте.

– Ого. Люси, ничего себе сон. Довольно необычный я тебе скажу. Значит думаешь ты о братике втайне? – издевательски сказала сестра. Люся улыбнулась.

– Так зачем же ты рассказала об этих картинах, разве пришло время? – спросил я.

– Ты не понял, – поправила Люся, – нельзя говорить про сами рисунки на картинах.

– Понятно. А время то когда придёт? – спросил я вновь.

– Не знаю. Ты так заинтригован я смотрю, может я тебе тоже снилась?

– Был бы рад этому, но, к сожалению, не снилась.

– Вообще-то я думала о тебе недавно. Уверена, поэтому ты мне и приснился, – неожиданно заявила Люся.

– Люси, – удивлённо сказала сестра. – Так значит ты всё-таки думаешь о братике.

– Я просто вспоминала его.

– Так что там с картинами? – встрял я. – Ты ведь запомнила их?

– Запомнила.

– И что думаешь на этот счёт?

– Ничего не думаю. Просто не буду о них говорить, как ты и сказал… ты, из сна… такой милашка, – она улыбнулась и приподняла тонкую бровь. – Это мистика, конечно, но растрепать всё будет плохим тоном для кармы.

– Разве ты веришь в карму? – спросила сестра.

– Может и верю…

– Давайте сменим тему, – предложил я. – Ты ведь в слезах пришла, что случилось?

– Да он похотливый кобель! – резко завелась неожиданная Люся. – Он гулял с другой, я точно знаю!

На этот раз она не заплакала.

– В смысле точно знаешь? – удивился я.

– Точно, на все сто. У меня же не жёлтые глаза, и я не желтоглазое совершенство. Пришло сообщение на телефон: – «Привет, моё желтоглазое совершенство, скучаю по твоей улыбке», – сказала она, забавно кривляя текст.

– Теперь понятно. Лучше не искать ему оправданий, – заверил я.

– Хотя кто знает, всё-таки может это тебе. Оригинально, – сказала сестра.

– Что ты имеешь ввиду, ведь у Люси не жёлтые глаза, а если он этого не заметил за все…

– Полторы тысячи, – добавила Люся.

– За все полторы тысячи дней! – продолжил я. – Значит не туда он смотрел.

– Именно, я уверенна, что он мне изменял, уверена! Да он просто подлый предатель, лжец, ненавижу… фаллос бы ему оттяпать и заставить съесть… да он просто конь, самый настоящий конь, – её понесло.

– Конь? – Я громко засмеялся. – Почему конь? – сказал я в процессе смеха.

– А кто же ещё? Наверняка эта желтоглазая запрягла его, накинула на него седло, обхватила гриву руками и заставила скакать под давлением острых каблуков, бьющих его по рёбрам. Стерва! – выкрикнула Люся.

– Не стоят они этого… хотя это не моё дело, – опомнился я.

– Твоё дело, моё дело, её дело, – сказала она и указала на сестру. – Но я больше не его дело, и моё тело больше не его тело… Да что я несу! – опомнилась Люся.

– Успокойся, – тихо сказала сестра и обняла её.

Я решил вернуться к тому моменту, в котором Люся предложила стать моей девушкой, ведь девушки у меня давненько уже не бывало. Но Люся вдруг вырвалась из объятий сестры, в её глазах вскипела ярость. Момент упущен.

– А я хочу говорить! – неожиданно вскипела она. – Он ездил на мне столько дней, а я, значит, и пообсуждать его не могу?! Помню, я решила денег накопить себе на что-то крупное, а этот мерзавец решил кому-то лицо разбить! Если бы я не отдала почти всё накопления, сидел бы он за металлической решёткой! В благодарность, он любовницу себе нашёл! Гадёныш! И это, я скажу вам, далеко не полный список моих добрых поступков по отношению к нему! Теперь уж я неуверена, добрыми ли они были на самом деле, – горячо высказалась она. Затем медленно успокоилась.

– А зачем ты всё это делала? Добрая натура. Было же давно ясно кто он такой, – сказала сестра и положила тарелку с едой Люсе. – Он тебя не ценил, постоянно пил, открыто флиртовал с другими девками… Вспомни как он не появлялся три дня, а потом заявил, что у него горе случилось. Ты тогда всё это время ныла, как сопливая школьница, обкакавшаяся на уроке, – грубо заявила сестра. Странное сравнение. Сестра положила и мне ароматную тарелку с едой.

– Так у него же телефон тогда сел, – сказала Люся. Я принялся есть.

– Это ты хотела слышать, а он пользовался твоей наивностью. Сел телефон? Мог бы что-то пооригинальней придумать. И что же за горе там у него случилось, а?! – взорвалась сестра. Что-то начинается, и лучше бы мне уйти. Но сперва доем.

– Он поехал к дяде, куда-то далеко. Дядя в больницу попал, а в больнице связи не было.

– Что? Почему-то ты раньше мне этого не рассказывала. Ага, точно, когда он вернулся – ты пропала. Наверное, тихо слушала его сказочки про таинственную больницу далеко за городом, без света и связи. Три дня он проспал с дядей в больнице? Ты наивная как пьяная выпускница, – сказала сестра и Люся побледнела.

– Скорее всего, я так обрадовалась его приходу, что мой рассудок помутился, и я была готова поверить в любую небылицу.

– Но поверить в больницу без связи… Ладно, я вспылила. Хотя мне он всегда не нравился. Высокомерный, самовлюблённый павлин, только курлыкать и умел. Курлык, курлык, курлык! На деле же с него снимут хвост, чтобы повесить его в прихожей, зажарят на мангале, а мясо раздадут голодным бомжам! – закончила сестра. Надеюсь.

– Да ладно тебе, что же ты раньше не подавала вида, если ты так ненавидела его? Такая вот у меня подруга, – сказала Люся. – Может, ты не хотела ввязываться в наши с ним отношения… Но могла хотя бы сказать, как я сказала тебе, что твой рогатый козёл за зад меня хватал, и колыхал ко мне бровями… кобелище. Я сразу заявила тебе об этом. Меня воротило от него, тошнило!

– Но меня твой упырь за зад то не хватал, – оправдалась сестра. – Ты когда медицинский оканчивала, помню сказала, что наивность твоя пропала навсегда, после того, как тебя отымел учитель по фармакологии и кинул… влюблённую дурочку. Ты ещё говорила, что тебя никогда больше не стошнит после урока по аутопсии, на котором из трупа брызнула зелёная жидкость и попала тебе в рот! – громко заявила сестра, и я отставил тарелку.

– Девчонки, – перебил я, – мне нужно идти. Вы тут поболтайте вдвоём.

– Ты куда? – спросила сестра.

– Побудь ещё с нами, – настояла Люся.

– Я бы побыл, но хочу проветрится. Вам есть о чём поговорить. Обкакивания, аутопсия, курлык… Короче, я пошёл, – сказал я и встал из-за стола.

– Только не воспринимай всерьёз, что наговорила тут твоя сестричка, – сказала Люся.

Я улыбнулся и вышел из кухни. Пусть сами разбираются, аппетит испортили. Слушать эту скукоту не собираюсь, лучше бы молчал про этого парня Люсиного, может поцелуйчик мне бы и перепал. «Ага, мечтай ещё», – сказал я сам себе. Нужно Каре позвонить, может она свободна, а там и гляди, перепадёт чего. Я зашёл в свою комнату, взял телефон и набрал Кару. Пошли гудки в виде странной музыки, какой-то электро-рок с высоким вокалом. Она взяла трубку:

– Привет, – радостно начала она. Неожиданно.

– Привет, узнала?

– Конечно узнала. Жду вот, когда ты позвонишь.

– Честно?

– Честное слово. Лежу на диване, смотрю фильм и думаю, когда же ты уже наберёшь меня наконец.

– Сложно поверить, но мне приятно это слышать. Так значит ты свободна, давай встретимся?

– Такой шустрый. Но я не против. Только давай сделаем встречу необычной?

– Давай. Ты что-то конкретное имеешь ввиду?

– Да, встречаемся возле того странного здания. На перегонки.

– Хорошо, давай. Прямо сейчас?

– В сею секунду.

– Тогда я выбегаю.

– Поспеши, – сказала она и повесила трубку.

Я быстро надел кроссовки. Сестра вышла из кухни, я сказал ей, что убегаю. Нет времени объяснять. Выскочил и побежал к намеченной цели. Голос у Кары был какой-то не такой, более низкий, что ли… но эротичный. На место я примчался довольно быстро, даже не запыхался. Но к моему удивлению, она уже ждала меня возле здания. И это была не Кара, а Зарина. Вот он чей голос, эротичный. Я подбежал к ней, и, увидев меня, она широко улыбнулась.

– Ну привет. Долговато ты, но у нас ещё куча времени, всё успеем, – сказала она. Заинтриговала. У неё странный взгляд, одета прямо как во сне, только вместо шлёпанец на ней туфельки на шнурках. Фиолетовые туфельки.

– Ты дала мне свой номер, я угадал?

– Именно, ты же не думал, что я упущу возможность узнать тебя получше, тем более Кеша так комплексовал из-за роста, – сказала она спокойно, улыбнулась, и закрутила в руке какую-то штуку на верёвочке.

– Это он тебе сказал?

– Нет, я прекрасно замечаю скрытые намёки собеседника, всё было сразу понятно. Я, видите ли, не в его вкусе. Но мне плевать, ведь ты мне приглянулся, как только я тебя увидела. Такой смешной, – монотонно, но эротично сказала она.

– Смешной? В смысле смешной?

– Я в хорошем смысле. При виде тебя хочется рассмеяться, от попыток скрыть застенчивость.

– Странно, не знал, что я смешной. А что насчёт Кары, ведь я с ней должен был встретиться. Разве нет? – растерялся я.

– Нет, ты должен был встретиться со мной, ведь ты МНЕ позвонил.

– Но… ТЫ дала мне номер.

– Разве это что-то меняет?

– Да нет, – двусмысленно ответил я. – Но ты сказала, что даёшь мне номер Кары. Зачем?

– Решила поиграть с тобой. А в чём, собственно, проблема? Ты на Кару запал что-ли? – спросила она, удивлённо подняв брови.

– Нет, не запал. Какая вообще разница? Мы знакомы с ней один день, и я уже встретился с тобой. Вот только Кеша может расстроится.

– Не расстроиться, я ему уже сказала, что мне понравился ты.

– Серьёзно? Он не обиделся?

– Нет, совсем. Всё нормально, – приободрила она меня. – Расслабься ты. Лучше скажи, как я тебе?

– Красивая, – смущённо сказал я, и щёки мои порозовели.

– Не смущайся, всё хорошо, и ты мне нравишься. Очень нравишься, – произнесла она сексуальным голоском.

Я, конечно, был польщён, но это как-то нереально, имеется подвох, я уверен. Раньше, значит, уговаривай их, осыпай комплиментами, дари подарки. А тут, высокая длинноногая красавица первая говорит мне, что я ей нравлюсь. Подозрительно. Сомнительно. Восхитительно!

– А ты тоже видела вчера синее сияние? – сказал я, чтобы уйти от темы, которая вгоняет меня в краску.

– Видела, я же вчера говорила. Ничего такого в нём нет, в этом сиянии, не придавай значения. Лучше расскажи мне, что вы там внизу видели.

– Там спуск в какой-то лабиринт, но решётка преграждает путь в него. Она заварена намертво.

– А может сейчас она открыта, не хочешь глянуть? – спросила она, распахнув большие зелёные глаза, сверкающие в лучах палящей звезды.

– Но ведь она была заварена, почему она будет открыта?

– Всякое случается. Я хочу посмотреть на лабиринт, давай спустимся? Пожалусточки, – игриво просит она, сделав нежный голосок.

– А давай лучше не пойдём туда, а пойдём к природе, погуляем, на речку полюбуемся, или в кафе сходим? – предложил я с явным нежеланием соваться туда. Отталкивающее запахом и жуткой теменью место.

– Конечно сходим, но сначала я хочу посмотреть на этот лабиринт. Ты что, струсил на трезвую? – провоцирует она. У неё к этому месту определённый интерес, она просто сверкает любопытством и каким-то непонятным мне азартом.

– Ничего я не струсил, – гордо сказал я.

– Тогда давай.

Мы как раз стояли недалеко от здания, и я решил заглянуть внутрь. Осмотрев спуск, я заметил, что вплотную к стене прилегает дверь – распахнутая внутрь, её незаметно снаружи, а изнутри темно. Прочная металлическая дверь, служащая для неясных целей.

– Знаешь, давай лучше пойдём гулять, не хочу…

Не успел я договорить, как почувствовал сильный толчок в спину, я был расслаблен, и для меня это был внезапный поворот… непредвиденный. Я полетел вниз, споткнувшись о выступ на пороге. Я пытался выровняться и не упасть, но от растерянности покатился по ступенькам, ударяясь головой о них, и попутно об стены. Крутой спуск, острые углы ступенек. Хорошо, что я ловок. Но всё же мне досталось сполна. Я кубарем прикатился почти в самый низ, это было настолько быстро, что мысленно я ещё стоял наверху и общался с длинноногой красоткой.

В голове мутные образы, белые звёздочки, неясность, замешательство… Я, лёжа на ступеньках, плавно посмотрел наверх, в сторону входа. Теперь для меня это выход. Вдалеке размыто увидел силуэт на фоне яркого светлого дня. Силуэт закрыл металлическую дверь, после чего звуки, похожие на лязг металла, дали понять, что меня закрывают на замок. И это уже не выход. Ничего не видно – кромешная тьма.

Глава 3

Времена Перемен

Вот теперь-то я понял в чём подвох, не всё так просто как мне хотелось бы. Я лежал на холодных ступеньках. Я принял положение сидя, которое оказалось наиболее удобным. Шоковое состояние, нужно победить боль и действовать. Я начал ощупывать лицо, пытался шевелить телом. В голове шум, очень болит затылок, всё немеет, вроде бы ничего не сломал, но синяков будет достаточно, чтобы взять отпуск. Лоб разбит, и это чувствуется. После того как я его ощупал, запах крови дал понять, что нужно как-то осмотреть себя полностью. Как же хорошо, что я взял телефон. Руки тоже болели. Я медленными движениями вытащил телефон, включил фонарь. Светит. Прямо как во сне, но вот только я чувствую сильную боль почти по всему телу, даже закричать не могу. Как бы было хорошо если бы я сейчас проснулся. Я осмотрел себя. Лишь царапины и ссадины на руках и ногах, синяки не всегда проступают сразу, ко лбу приложил платок, который был в кармане. Внезапно начала сильно кружиться голова, и сейчас я борюсь с тем, чтобы не потерять сознание. Зарина! Это она меня толкнула, больше некому. Там никого не было кроме нас. Может кто-то подскочил… я её оправдываю. Я позвонил Кеше, но меня разъединило. Сети здесь нет. Видно далеко я скатился. Нужно подняться повыше. Вот теперь у меня действительно закружилась голова, я упёрся ею в колени, и посидел так несколько минут. Держал платок на ране. Вокруг антисанитария.

Когда мне стало легче, я встал. Синяки на ногах сразу гласно заявили о себе. Напрягая мышцы ног, поднимаясь по ступенькам, я испытывал боль. Когда луч фонаря упёрся в дверь, я не стал сразу кричать, попытался её открыть. Заперто наглухо. Странно, что ни один лучик извне не просачивается вовнутрь. Я набрал Кешу снова, но всё равно сигнала не было. Фантастическая дверь. Я выключил фонарь для экономии аккумулятора, и искал мотивы для такого поступка со стороны Зарины. Пока что логичного ничего в голову не шло. После толчка в спину всё перемешалось, и я не видел толкавшего. Не факт что это Зарина, но наивно было бы считать иначе. Я ещё понял, что не держу платок на лбу, он прилип к нему – кровь начала подсыхать, но руки теперь свободны, в этом определенно есть плюс. Я начал толкать дверь, но она совсем не поддалась. Покричал, постучал. Стало понятно, что шумом я могу привлечь лишь обитателей подземелья. Пришло время спускаться вниз.

Слегка прихрамывая, я спустился к решётке, она по-прежнему заварена. Меня тут намеренно замуровали, не иначе. Зарина не просто так заманивала меня сюда, сомнений что это она меня толкнула быть не может. Порассуждав немного, осветив фонарем всё вокруг, я не нашел никакого иного решения, кроме как протиснутся в решётку, меж её столбиков. Девочка-подросток наверняка так и сделала тогда, когда убежала от нас. Я просунул руку между столбиков, попытался протиснуть торс. Думаю не застряну. Вот будет печаль, если здесь окажутся крысы. Но выбора всё равно не было, либо ждать когда выпустят, либо пытаться протиснуться. Нет, торс не пролез, слишком узко. На то и рассчитано. Придется ждать, или орать.

Я уже не замечал боль, и начал испытывать страх от кромешной тьмы и тишины. Я заорал во всё горло, но никто кроме эха не отзывался, и я в панике начал бить по решётке. Ступнёй кроссовка я стучал по этим металлическим прутьям, они издавали звук и вибрировали. Закричав еще раз, я услышал какое-то тиканье, будто сработал какой-то механизм, писклявый звук которого вызывает чувство раздражения.

Наконец-то решётка изволила подняться, а мой фонарик по прежнему освещает глубокий лабиринт. Меня кто-то услышал и поднял решётку. Знать бы их намеренья. Наверняка они плохие, иначе бы постелили матрас на ступеньки. Получается, Зарина с ними за одно… хотя не смею строить догадок, пока не удостоверюсь лично. Оставлю-ка я догадки и окунусь в тёмный лабиринт.

Пройдя немного, я понял что это не совсем лабиринт. Сплошная прямая с небольшими пустующими карманами, напоминающими комнаты, по левую и правую сторону от коридора. Прямой путь всё не заканчивался, но начинал сужаться. Что-то впереди засветилось и это опредёленно другой фонарик. Он всё приближался, однообразные комнаты становились всё меньше, а потолок становится ниже. Любопытно знать для чего они служат. Мне стало не по себе, неведомый с фонариком вызывает настороженность. В такие ситуации я ещё не попадал. Вспоминая сегодняшнее утро на кухне, я так захотел обратно туда, подальше от этого мрака и странного запаха, и чтобы не болело ничего. Я почти приблизился к свету, но он потух прямо передо мной. Исчез на глазах. Я всматривался вглубь этого тоннеля, и предо мной резко возник здоровенный мужчина. Странный, большие красные глаза вызвали недоумение, никогда не видел красный цвет глаз. Мужчина чрезмерно широко улыбнулся, потом немного посмеялся, наверное, оттого, что платок прилип к моему лбу, а может от моей растерянности. Не знаю видит ли он меня вообще в такой темноте, если к тому же учесть, что я свечу фонарем ему в лицо.

– Ну пойдем, – молвил он грубым голосом, развернулся спиной ко мне, и неспешно пошагал.

Я не ответил, а просто шел за ним. Мы прошли ещё какое-то расстояние и свернули направо в одну из комнат. В комнате была замаскирована дверь, он открыл её, яркий свет озарил окружение, пронзив темноту лучами. Я выключил фонарь и положил телефон в карман. Мужчина остановился перед дверью.

– Проходи, – сказал он.

– Только после вас, – сказал я, ожидая очередного подвоха.

– Да как скажешь, – заявил мужчина и засмеялся ещё громче.

Я вошел внутрь вслед за ним, и меня ослепили многочисленные предметы освещения. Через несколько секунд я адаптировался к свету и был сильно удивлён увиденному. Огромное помещение, просторное, выполнено в бордовых тонах, по крайней мере стены бордовые и ковровое напольное покрытие. Потолок же, похоже, либо из золота, либо обделан металлом, напоминающем по цвету и блеску золото. Картины висят повсюду, всякие шкафы стоят, упёршись в стены, столы, оружия на стойках. Наверное антиквариат.

Закрыв за нами дверь, этот красноглазый громила, потрогав меня по спине, без слов намекнул, что мне нечего здесь задерживаться. Пройдя это помещение, мы свернули в дверь с правой стороны. Когда я вошёл в неё, то был очарован и одновременно взбёшен. Взбешён я был гораздо больше.

Это небольшая комната, которая в первую очередь поражает своей роскошью, с которой явно переборщили. Комната с очень высоким потолком, с которого свисает огромная, сверкающая цветастыми искрами, люстра. Картина слева, картина справа и одна огромная картина, расположенная таким образом, что сразу кинулась в глаза. Несколько больших сейфов с левой сторону. Впереди стоит трон, огромная картина располагается как раз над этим троном. Трон с очень высокой спинкой, обделанный в бордовый цвет, также как и многое в этом месте, блещет чистым золотом. Хоть я и не антиквар, но почему-то решил что это золото. На троне сидит мужчина, ели в него помещающийся. Не скажу что он толстый, но крупный, даже очень. Он сложил руки и, скривившись, смотрит на меня. Рядом с ним, опёршись на этот трон, стоит Зарина, подло лыбясь. Она тоже пилит меня своим предательским взглядом… пучеглазая саранча. По сторонам стоят большие ребята, наверное, телохранители этого «короля», чей портрет пафосно красуется на огромной картине прямо над ним.

Мужчина закрыл за мной дверь, и я начал обдумывать что же будет дальше. Ничего хорошего на ум не приходило. Против них у меня нет шансов, тем более что я только недавно скатился со ступенек, играя по ним своей головой похлеще пианиста, щёлкающего по клавишам фортепиано.

Я подошёл к этому «королю» и презрительно посмотрел на Зарину.

– Это ты меня толкнула? – спросил я.

Но ее ответ пресёк взглядом сидящий на троне «король». Лысый дядька со сверкающими кольцами почти на всех пальцах одет в бордовый деловой пиджак. Чёрные штаны забавно обтягивали его формы, а блестящие красные туфли подчеркивали его страсть ко всему блестящему. Огромная золотая цепь на фоне чёрной рубашки выглядела невпопад, в тоже время давала понять, что её владелец не ограничивается стандартами и привычными сочетаниями, и волен поступать как захочет.

– Кто тебе дал слово, ты… Мелочь! – воскликнул противный властный голос. – Я сперва хотел тебя разглядеть. Великий и могучий похититель снов на деле простой паренёк, торгующий едой из киоска. Возможно, ты начнёшь спрашивать: зачем я вообще трачу свое время на тебя. Ничтожный торгаш, – грубо сказал он, пытаясь понять меня странными пристальными взглядами.

Грубиян страдающий манией величия, вот что мне пришло на ум. Хотя пусть выговорится, мало ли на что такие типы способны? И я молчал…

– Ну, что мне с тобой делать? – спросил он. Вопрос был риторический, я уверен.

– Пап, да что он может? Давай просто отпустим его, он и так получил по заслугам, – сказала Зарина каким-то приторным голосом. Похоже, она привыкла просить у папочки.

– По заслугам?! – не выдержав этой наглости, спросил я. – По каким таким заслугам, чем же я заслужил всё это?

Сзади кто-то сильно схватил меня за плечи, но я, не долго думая, в порыве гнева, со всей силы опрокинул голову назад и попал в мягкую часть какого-то лица, и мой затылок стал болеть ещё сильнее. Владелец лица упал, «король» кивнул охранникам радом с ним, и они подбежали ко мне. Я решил не сопротивляться. Они зашли с двух сторон, схватили по руке каждый и заломали, положив меня на пол. Тот кого я стукнул, поднявшись, подбежал и ударил лежачего меня по лицу ботинком с металлической вставкой на носке. Ох уж эта вставка. Он попал в область щеки, но от удара кровь не брызнула, меня оглушило и всё помутнело. Через несколько секунд я увидел, что на пол капает кровь из моего лица. Также я услышал громкое: «Стоп!» Судя по всему, воскликнул «король». Меня подняли на ноги, я пришел в чувства, и «король» подошёл ко мне.

– А ты дерзкий малый. Бьёшь моих подчиненных, ты считаешь вправе? – угрожающе спросил босс.

Мне хотелось плюнуть кровью ему в лицо как в крутом боевике, но не было ни камер, ни операторов, ни режиссера. И я не стал рисковать понапрасну.

– Он подошёл сзади, и у меня сработал рефлекс, – ответил я и улыбнулся. – Тем более меня толкнули, и я покатился со ступенек, – я плюнул кровью на пол. – Что же это такого я мог сделать ей, которую вижу во второй раз? – указал я взглядом на Зарину. – И вам, которого вижу в первый? – молвил я смешным голосом. Язык прикусил, когда меня стукнули. Очень больно говорить. – Смешной у меня голос, да? – спросил я, после чего у меня закружилась голова и я упал, потеряв сознание…