Назад в Эрдберрот

Тем временем я наконец-то созрела расстаться со своей семьей. Я имею в виду родную конторку, в которой проработала шесть лет. Я решила вынырнуть из теплого уютного болотца и уволилась. Затем сняла квартиру и нашла новую работу. Конечно, надо было делать все наоборот: сперва находить работу, а дальше искать квартиру поблизости. Но это же я. Поэтому сначала я переехала.

И что, вы думаете, я сделала, обосновавшись на новом месте? Снова отправилась в интернет на поиски отношений. Вот говорят, что умные учатся на чужих ошибках, а дураки на своих. А к какой категории можно меня отнести? С другой стороны, еще говорят, что бог троицу любит. В общем, три-четыре-пять, я пошла искать.

Я обычно первым делом на внешность внимание обращаю, а он показался мне таким неказистым, слегка пухленьким, что мне не нравится. Лысеющий, глазки маленькие. Но вот что-то привлекло в нем, может быть, открытая улыбка на одной из фотографий. И понравилось то, что он указал в разделе «О себе». Там он так и писал, мол, старенький уже, но зато с чувством юмора. Для меня он был не старенький, а по чувству юмора я уже очень к тому времени скучала.

И я написала первая.

Дальше было еще немного переписки, потом мы перешли на звонки и довольно быстро встретились.

Первое свидание состоялось в суши-баре недалеко от моей работы. Помню, как шла к метро «Тульская» по пути с коллегой, был январь, мело в лицо, и мне что-то попало в глаз. Я терла несчастный глаз, размазывая тушь, и мне почему-то уже совершенно расхотелось идти на свидание. У «Тульской» мы с коллегой попрощались, она спустилась в метро, а я отправилась в торговый центр. Он шел мне навстречу, слегка прихрамывая, такой же пухлый и лысеющий, как на фото. Правда, неожиданно высокий. И выражение лица, словно он хронически чем-то недоволен. Но при этом он сразу показался мне симпатичным. Улыбка сильно преображала его лицо.

Мы сели в кафе и заказали роллов. Разговор сразу склеился. Но он обронил вначале фразу, что первые свидания похожи на собеседования. В том смысле, что оба потенциальных партнера выуживают нужные и важные для себя сведения, задают вопросы. И во мне что-то щелкнуло, переключилось. Мне так не хотелось быть привычной схемой… И я почти не задавала вопросов, которые меня волновали. И, возможно, я что-то упустила. Но, в общем, наконец это случилось: удачное знакомство через интернет!

«Ты классная!» – получила я сообщение на следующий после свидания день. Вчера он даже довез меня до дома. Мы назначили еще одну встречу в боулинге, заодно на будущее запланировав совместное распитие пива в хорошем ресторане. Отношения завязались. С заявленным чувством юмора он не обманул, мне с ним было весело. Мы соблюли неписаное правило трех свиданий, переведя отношения в новое русло как раз на третьем, как полагается. Правда, произошло это, скорее всего, именно из-за того самого распития пива.

Дело было так. Мы просидели в «Биродроме» до закрытия. Пиво тут было хорошее, но дорогое. Мой новый друг денег не считал. Когда он отходил в туалет, я провожала его взглядом и думала про него что-то вроде: такой хороший, добрый, хотя немного нелепый. Увалень такой, не в моем вкусе. Но с ним было очень интересно говорить, сразу находились общие темы, в общем, что называется, мы с ним были на одной волне. И пивной, и вообще. Перед уходом мы взяли еще пива в розлив и отправились ко мне домой. И там он уже заявил, что в таком состоянии никуда ехать не собирается. Было два часа ночи. Мое состояние было ему под стать, поэтому совершенно логично, что мы тут же и осуществили правило третьего свидания.

А с утра, пока он досыпал, я ушла в кухню, сварила кофе, сидела и думала о том, что меня почему-то совершенно не раздражает ни его нахождение в моей квартире, ни тишина, которую я вынуждена соблюдать, раз он спит. Он был такой уютный и домашний. Я еще в эту встречу узнала, почему он хромает. Когда-то очень давно он попал в страшную аварию, будучи за рулем, покалечил ноги, травмировал органы зрения. Долго лежал в больнице, на аппарате Илизарова. Хромота осталась на всю жизнь, зрение тоже сильно упало. В первый момент, когда я узнала, что у него на одной ноге нет пальцев, во мне зашевелилась какая-то неприязнь, но она потом прошла. Я просто вдруг вспомнила очередную историю из далекого детства.

Мама раз в год в мое учебное время уезжала в Кисловодск, и, чтобы весь день я не оставалась дома одна, меня отправляли учиться к бабушке, в тот самый уголок детства. Тогда мне казалось это очень классным, ведь я так любила это место. Сейчас, конечно, я понимаю, что это очень сильно сбивало меня в учебе, так как учебные программы в те годы хоть и были одинаковые, но какие-то предметы шли с опережением, какие-то наоборот. Где-то учителя были сильнее, особенно это сказалось, когда меня туда-сюда мотали в старших классах. Но сейчас, конечно, не об этом.

Я ходила тогда уже во второй класс, а среди первоклашек той школы училась девочка с пластмассовой рукой. Ее левая рука почти до локтя была отрезана, и она носила протез. Из рукава торчала застывшая пластмассовая кисть. Эта девочка и ее рука внушали мне почти мистический ужас. Такой, когда горло перехватывает. Я даже не знаю, чего я так боялась, но я была далеко не одна такая. Когда она появлялась, по кучкам школьников бежал шепот «Девочка с пластмассовой рукой!» и все чуть ли не вжимались в стены. Я помню, что ощущения были, словно мы видим что-то мертвое, ненастоящее, возможно, именно это и пугало. Сейчас мне до боли жалко ребенка, который и так с детства был калекой, получил тяжелейшую травму, но вместо сочувствия видел со стороны детей отвращение, неприязнь и страх. Наверное, девочка очень страдала. Правда, этого не показывала. Увидев наш ужас, она специально поднимала руку повыше и начинала бегать за нами, и мы в панике разлетались: не дай бог дотронется до тебя этой мертвой рукой!

Через несколько лет я познакомилась с этой девочкой. Мы общались мало, и не думаю, что она помнила меня как одну из той злобно-напуганной массы с выражением ужаса на лице. Она оказалась милой и приветливой. Мы тогда загорали на озере, и она не надевала протеза, просто видно было культю. Мне уже тогда было стыдно за свое детское стадное чувство и участие в шепоте «Девочка с пластмассовой рукой».

Но возвращаюсь к моему новому знакомому. В довершение всего у него были искусственными почти все зубы! Но тут уже виной была не авария. Об этом он с присущим ему чувством юмора поведал мне, что как-то раз зашел к приятелям в мастерскую, увидел перфоратор. «Дай-ка, – подумал он, – вспомню, как это делается». Взял перфоратор и что-то там попытался просверлить. Не ожидал, дурак, отдачи, не удержал в руках инструмент, и тот, отскочив от стены, выбил ему все передние зубы разом. «Лёня тридцать три несчастья». Рассказывал он об этом очень смешно. Мне в нем это тоже очень нравилось: умение посмеяться над собой даже в подобной ситуации.

И вот так я к нему и прониклась. Какой-то трогательный он был с этой его шлеп-ногой. Хотелось укутать теплым пледом, погладить по голове и принести что-нибудь вкусненького. Кстати, тут мы опять совпали. Я обожала готовить, а он, как выяснилось, очень любил пожрать, а тем более пожрать вкусно. В моей жизни началась новая эра.

* * *

Счастье, правда, продлилось недолго. Звоночки начались довольно скоро. Но у меня, по всей видимости, большая проблема с тем, чтобы эти звоночки услышать. Как уже впоследствии я разобралась, сигналы-то я слышу, но старательно затыкаю уши. Даже когда это уже не звоночки, а колокол гудит, даже когда в набат бьют… Впрочем, наверное, это удел всех влюбленных. А мне ведь наконец удалось влюбиться.

Сначала случилось восьмое марта с пустыми руками. Я его проглотила, и дальше пошло уже по накатанной.

Когда мне человек особо не нравится, я, в общем-то, и время на него не могу тратить. Просто лишь бы с кем-то, ну не могу… Поэтому мои отношения всегда искренни, и если я встречаюсь, то, значит, мне действительно мужчина запал в душу. И еще кажется, что у меня уже просто дикая потребность в заботе о ком-то, что выливается в такое вот ухаживание за мужиком, которое на первых порах вовсе не нужно. А я ничего не могу сделать и сразу начинаю реализовывать эту потребность в заботе. Наверное, мне просто надо было давно уже родить пять детей и завести столько же кошек, чтобы неистраченную заботу куда-то излить. Но я как представлю хотя бы одного ужасного, избалованного, воспитанного мной ребенка, на которого будет эта вся забота изливаться… да я и его самого, и жизнь ему испорчу! Нет, лучше семь кошек.

И так как я сразу либо искренне отношусь, либо не встречаюсь, то жду «зеркального» ответа. Точнее, если вижу, что человек со мной время проводит, встречается, начинаю думать, что, значит, я ему интересна и нужна, а не то, что он просто проводит время. А ведь другие люди, и особенно мужчины, устроены совершенно иначе. И, возможно, это как раз именно «провести время». Просто я так не умею. Мне лучше быть одной, чем с кем попало. Но я знаю много людей, которым лучше быть хоть с кем-то, лишь бы не одному.

Через пару месяцев, кстати, это восьмое марта всплыло и почти добило меня. Когда в случайном разговоре в компании с моими друзьями он вдруг обронил, что потратил на букеты бабам на работе, как он выразился, около семи тысяч рублей. Но это было потом, а пока остальные маленькие звоночки нанизывались поверх первого.

Он снимал комнату у какой-то старой знакомой «бабки», как он ее называл. К себе никогда не звал, так как «бабка» якобы не разрешала приводить гостей. И, как я поняла, из его друзей и родных обо мне никто не знал. С моей же компанией он подружился, я не видела смысла скрывать его от них.

Все те незаданные вопросы, которые можно было бы прояснить в первую встречу, постоянно стояли у меня в голове, и каждый раз я не осмеливалась их задать, потому что боялась спугнуть приятную атмосферу встречи, а может быть, боялась большего: что, задав свои вопросы, получу не те ответы и смириться с этим не смогу. А так вроде в неведении пребываешь себе, и ничего. Самообман.

Я потихоньку пыталась его «прижить» у себя. Купила зубную щетку, гель для душа. Он все это принимал, как будто так и надо. Напротив, если в первые наши встречи он хорошенько проматывал денег, то потихоньку это все сошло на нет, мы перестали куда-то ходить, а затем он стал приезжать с пустыми руками. При этом активно поглощая все те лакомства, которые я для него готовила.

Он всегда жаловался, что у меня маленькие чашки для кофе, и я купила ему огромную красивую чашищу, как раз для его пол-литровых кофейных доз. Я как-то даже «Наполеон» испекла без повода! Просто чтобы сделать ему приятное. Простояла у плиты с этими коржами часа три. Торт ему очень понравился, как обычно. Он все принимал. Всегда благодарил. Всегда нахваливал еду.

Но постепенно стало приходить понимание, что это пора заканчивать. Я начинала чувствовать себя унизительно даже перед самой собой. Потому что мной пользовались, а я прыгала вокруг с желанием сделать приятное. И что особенно было обидно, что злило: ну не мог человек не понимать, с каким чувством я это все делаю. Ну не пекут торты просто так абы кому, кто приехал потрахаться. Ну так вроде у нас и не потрахаться, встречаемся вроде… Но что бы я там не ожидала и не думала, когда уже почти открытым текстом говорят, что нет, я хочу жить один… Нельзя это принимать. Он не говорил это в лицо, просто в разговорах иногда приводил такие примеры, из которых следовало, что он представляет себе одинокую жизнь. Но я все еще надеялась как-то переделать его. Что-то из серии, наверное, как когда-то думала, что справлюсь с пьянством Алекса.

И я тратила время, силы, энергию, думала о нем. В ожидании его готовила всякое. Только для него же. Он приходил, все было хорошо, мы отлично общались. Но… эти теперь почти всегда пустые руки. И никогда не слышала я от него что-то вроде, ой, ну что это у тебя плитка валяется с потолка, дай приклею. Или – давай посмотрю, что у тебя тут не работает… Нет, приехал, поел, переспал, короче, отдохнул и дальше поехал, в одинокую, если можно так выразиться, «бабкину» хатку, предаваться балдежному уединению.

А я больше не могла. И понимала, что, сказав ему все, я сама своими руками все разрушу. Хотя что там уже было разрушать? То есть можно и дальше предаваться самообману и продолжать наслаждаться редкими минутами общения, а оставаясь потом в одиночестве, обдумывать и вспоминать каждое слово, реветь в подушку и перед зеркалом, что я особенно любила: когда в отражении свою красную скукоженную рожу видела, ну и проговаривать в никуда то, что никак не осмелишься высказать ему. Надо было решаться на какие-то действия.

Начала я с поиска информации в сети. До того я даже в этом себе отказывала. Не смотрела принципиально его социальные сети, не проверяла сайт знакомств. Да что там, я даже фамилию его очень долго не спрашивала, чтобы не выглядеть слишком любопытной. Просто жила, зарывшись головой в песок.

Я приступила к поиску и поняла, что, конечно, мне надо было копать с самого начала. Сразу узнать фамилию и лезть во все сети, все прочитать и понять, пока мне еще было глубоко фиолетово. Пока он мне особо не нравился. Желательно вообще до начала близких отношений. И тогда бы я узнала, что до меня была у него девушка. Что это он у нее жил, а не с другом снимал квартиру. Что они вместе купили велосипед, который он показывал на фотографиях. Что вместе они и кота его рыжего заводили. Думаю, я бы уже иначе ко всему относилась, узнай это заранее. А тут на меня вся эта информация свалилась как снег на голову, точнее, я сама ее свалила, и поэтому мои переживания были запоздалые и при этом удвоенные. Может быть, я бы раньше обратила внимание на его поведение, на то, что он меня ни с кем не знакомит и нигде не светит, в сравнении с этой девушкой. Она, как я поняла, все-таки занимала в его жизни более глубокую нишу.

Надо было в самом начале сыграть дурочку и попробовать добавить в друзья на одноклассниках, посмотреть реакцию. Но я так не хотела наседать, не хотела лезть. Боже мой, я даже номер его телефона не сразу в контакты внесла, он просто был у меня под номером, я по цифрам узнавала. Первый раз в жизни так сделала. Зачем, почему? Что это за новый пунктик? Я до сих пор себе не могу ответить на этот вопрос.

Я решила в ближайшее время завести разговор о совместном проживании. Рассуждала я так: если допустить, хотя это и представляется маловероятным, что он согласится, значит, все хорошо. Но, судя по моим наблюдениям, этого не могло произойти. Но, пока я не знала наверняка, я не могла все разрушить и поставить точку.

Вариант следующий: он отказывается. Я даже представляла, как это происходит. Я это почти как наяву видела и слышала, даже выражение его лица и интонации, как он весь такой замельтешит, наморщится…

Итак, предположим, он откажется. Тогда мне придется с ним расстаться. Можно, конечно, продолжать все это, переживать одиночество, ждать его редкого появления, страдать от равнодушия, ревновать к прошлому, в котором он жил. Встречаться с человеком, осознавая, что он тебя не любит и что эти отношения рано или поздно все равно закончатся… Нет, надо будет собраться в кучку и все порвать. Пострадать, поплакать, куда ж без этого, и уехать, к примеру, в Ялту зализывать раны, залечивать их морской водой. Зато ехать туда, будучи уверенной, что торопиться домой не надо, тебя там никто уже не ждет, значит, можно с удовольствием расслабиться и отдыхать.

Отношений было жалко ужасно. Ведь он меня никак не обижал, плохого не делал, не раздражал. Я, как ни старалась, ничего негативного вспомнить не могла, и, конечно, отказаться от них должно было быть очень тяжело. Но за это я, наверное, его и полюбила. Ничего плохого в нем не видела, не могла при всем желании разглядеть. Вот только вначале особо не нравился даже, а вернуться в то состояние уже не получается. Но цепляться за несбыточную мечту, зная, что ответных чувств у него ко мне нет и он даже не хочет со мной жить, было бессмысленно.

Мне предстоял разговор про совместную жизнь, и на него было решиться еще труднее, чем на то, чтобы уйти, потому что именно такой разговор и мог быть началом конца.

Был еще третий вариант, чем черт не шутит. Вдруг, когда я все закончу, порву, чего он, возможно, и не ожидает, ему все-таки станет меня не хватать, и он пойдет навстречу… Точнее, вернется. Неужели такого не может быть? Как там, в песне? «Не отрекаются любя, ведь жизнь кончается не завтра, я перестану ждать тебя, а ты вернешься так внезапно…»

В любом случае, пора было выяснять, какие у него планы. Правда, пока я его не видела, и, самое интересное, чем дольше я его не видела, тем проще мне было буквально в красках представлять, как я с легкостью задам все свои вопросы, как я все сделаю, как закончу, как гордо выскажу. А только он появлялся, я сразу «нырь» к нему под крыло и все. И ничего не хотелось портить. Дунуть было страшно, лишь бы не спугнуть. Я даже когда спала рядышком с ним, если он руку на меня клал, пошевелиться боялась. Так обычно кошатники себя ведут, когда на них лежит кот, чтобы только его величеству не стало неудобно и он не ушел бы.

* * *

Итак, я морально зрела и готовилась к разговору. Все это сопровождалось тягостным ощущением, словно из сердца вытаскиваешь нитку прямо через грудь.

Мне удалось уломать Лё на поездку в подмосковный дом отдыха. Если раньше было проще, то сейчас действительно пришлось уговаривать. Видно, он ощущал мое напряжение, и оно для него уже становилось дискомфортным.

В первый же вечер поездки мы устроили пикник на одной из шашлычных площадок и хорошенько выпили. Распевали песни, травили анекдоты, точнее, рассказывала, как обычно, я, а он хохотал до слез, удивляясь их бесконечному запасу. Мне всегда так нравилось его веселить, особенно когда он смеялся над теми вещами, на которые многие другие люди делали круглые глаза, косились на меня и нервно спрашивали: «И чего тут смешного?»

Вот, например, еще один из моих любимых анекдотов и, кажется, последний, который я рассказывала Лё, как раз в пансионате.

«Весна, все расцветает, начинают щебетать птицы, раскрываются почки на деревьях, распускаются первые листочки. Воздух наполнен свежестью. Идет мужик вдоль березовой рощи почти в блаженстве, на душе умиротворение, единение с природой. Вдруг видит: на одной из березок висит девочка, вцепившись зубами в ветку. Подбегает в недоумении:

– Девочка, девочка! Что ты делаешь?!

А та ему в ответ, не разжимая зубов:

– Шок пью».

У Лёни от этого анекдота была истерика, он чуть по полу не катался. Вот в таком примерно ключе прошел наш первый вечер в пансионате, а потом разговор сам как-то перешел на Лёнино проживание «с бабкой». Он посетовал, что очень иногда достает, когда нельзя привести друзей, когда всегда кто-то чужой находится в соседней комнате, и хоть она ему и готовит, но далеко не так вкусно, как я. Более подходящего момента еще никогда не было, и я просто предложила:

– Так давай жить вместе?

И он, совершенно расслабленный, улыбающийся, вдруг ответил:

– Да можно!

Мы даже в двух словах успели обсудить, что вместо моей съемной однушки будет удобнее арендовать двухкомнатную квартиру, потом разговор перешел на другое. Я вообще не ожидала, что так все решится просто, что не будет никаких возражений и сомнений. Я сидела полностью счастливая и окрыленная.

Это был целый час счастья. Потому что примерно через такое время я еще раз что-то спросила на эту тему, что-то более уточняющее. А он сказал:

– Нет, знаешь, я все-таки выбираю бабку. Я должен жить один.

И все. Мир рухнул. Дальше все как-то смешалось в кучу, его куцые объяснения, почему, обещания, что он просто будет чаще приезжать… Если бы он сказал сразу «нет», к чему я, собственно, была готова, тем более после выпитого вина было не так страшно спрашивать… Но он же согласился! И поэтому особенно сильное ощущение потери заполнило все внутри меня. Мне дали подержать счастье в руках, а потом отобрали и сказали, ой, простите, это не вам, этот приз вы получили по ошибке.

Конечно, потом все отношения скомкались как-то сами собой. Еще пара унылых встреч, затем долгое молчание. Я не писала, и он не писал. Подумала еще, это ж надо, вот люди встречались почти полгода, спали рядышком, ездили отдыхать вместе, много всего все-таки между ними было приятного. А как расстались? Просто тупо перестали писать друг другу в скайпе.

Я в итоге все же не выдержала и вывела его на прощальный разговор. Там и так все было ясно, но хотелось точку поставить.

«Привет… и чем вызвано столь длительное молчание?..»

«Привет. Что-то я и сам не знаю. На твое сообщение совершенно случайно наткнулся».

«В смысле? Ты сюда не заходишь? что случилось?»

«А скайп что-то не сигнализирует никак».

«А вообще молчишь-то чего?»

«Что-то у меня не так с восприятием действительности… Нажраться бы… Но не хочется».

«Что-то произошло или просто хандришь?»

«Да вроде ничего…»

«Лёня, ты решил со мной расстаться?»

«Нин, мне сейчас не нужно ничего настолько серьезного…»

«Очень жаль. Мне казалось, что из нас могло бы выйти что-то хорошее… Я впервые встречаю человека, с которым мне настолько комфортно. Ну и, конечно, очень жаль, что ты это не сказал раньше. Мне кажется, по мне было все видно».

«Я сначала думал, что ты разделяешь мои взгляды на отношения».

«А какие конкретно взгляды? Отношения без обязательств? Да вроде чуть ли не с первых дней видно было мое желание проявить заботу. А казалось, что разделяю, может быть, потому что я считаю, что человек имеет право на свое пространство, в которое никто не лезет, и человек должен иметь возможность побыть один, если хочет. Мне самой это тоже очень нужно. И когда люди живут вместе, они не должны заполонять собой все время и пространство. Но совсем одному – трудно. Очень сложно найти человека, который настолько близок тебе интеллектуально и в плане юмора… по крайней мере, я в тебе именно видела именно такого».

«Нин, ты хорошая очень… И говоришь все очень правильно».

«М-да, по-моему, нет ничего хуже, чем услышать вслед: ты такая хорошая, но нам, увы, не по пути. Но просто я не твой человек, по видимости».

«Прости меня. Я засранец, конечно».

«Ну что ж. Как ни болела, а померла. Если тебе знакомо, конечно, это выражение», – это были последние слова, которые мы когда-то говорили друг другу.

Меня особенно грызла одна мысль. От нее становилось все обидней и обидней. Когда я думала, сколько вкладывала души, как о нем думала, как привязалась. А для него это были заведомо временные отношения. Он точно с самого начала знал, что это не навсегда, и однако принимал все мои «ухаживания». Как же было мерзко. Я прямо другими глазами взглянула на него, хотя все равно в голове не укладывалось, не верилось до конца, что он так вот все это время приезжал, без даже какой-либо привязанности. Я ведь все-таки надеялась, что, несмотря на то, что он одиночка, я тем не менее ему нужна. А оказалась настолько не нужна, что при первом же сбое в «программе свободных отношений» он сразу слинял.

Я в шутку размышляла, что с меня точно можно уже смело писать женские романы. Такие слезливые и депрессивные. Хотя, конечно, это все понятно, ничего нового никто не придумал. Даже наоборот, как будто кто-то написал несколько подобных сценариев, и я их всех подряд проживаю.

Начнем с того, что Алекс пил. Это классика. Но я как-то эту часть жизни отодвигаю совсем назад, я не считаю это несложившимися отношениями. Они сложились и закончились. Почему-то они для меня обособленно стоят.

А дальше пошло. Как-то был «иностранец», еврей-иммигрант, который позвал замуж, и я уехала к нему в Штаты, а там выяснилось, что он не вполне адекватен, в том смысле, что сейчас принято называть словом «абьюзер». Почти сразу, как я к нему переехала, он стал меня обижать, а еще хотел заставить работать, потому что сам работать не хотел. Прожила. Ну, в такой сценарий больше не вляпаюсь уж. Абьюзера и тут легко найти, стоило ради этого в США ехать. Надо было еще умудриться.

Затем был женатик, якобы совсем ушедший от ужасных отношений с женой и мечтающий начать с чистого листа. Чуть ли не на коленях распевавший мне, что меня ему боженька послал для нового счастья. Он в итоге довольно быстро и благополучно вернулся к жене, легко выкинув из жизни человека, который его поддерживал. Прожила. Тоже больше не попадусь.

Потом были еще какие-то промежуточные мужики, но я не считаю эти отношения даже начинающимися, туда же можно отнести все встречи через интернет.

И пока заключительный сценарий: Лёня, который был разведен, свободен и не обременен заботами о детях, адекватен и дееспособен, и вроде бы нам жить да поживать. Да вот незадача, ему оказались не нужны серьезные отношения. Такие романы я тоже читала. И вот тоже теперь прожила сценарий.