Фредерике. Морские рассказы

Поднявшись в каюту, я зашёл к старпому и рассказал о нашей беседе и о том, что завтра мне понадобятся кран и пара матросов для выгрузки.

– Не боись, – успокоил меня Олег. – Всё будет как в лучших домах Лондо́на и Парижа.

Посмеявшись его шутке, я вернулся в каюту, переоделся в робу и вновь пошёл в машину, чтобы пронаблюдать, как идёт работа по сдаче льяльных вод и нефтяных отходов. С этими делами провозился до ужина и только когда вахтенный моторист напомнил мне, что пора бы сходить и поесть, я посмотрел на часы и был удивлен, как быстро прошёл этот рабочий день.

Глава шестая

День шестой. 29 декабря

Как там у французов? Дежавю, что ли? Сегодня произошло почти то же самое, что и вчера утром.

После завтрака я поднялся к себе в каюту, оставив дверь открытой, зашёл в спальню и только начал переодеваться в комбинезон, как услышал громкий стук в дверь и, как вчера, в каюте громогласно раздалось:

– Чиф! Ты здесь?

– Здесь, здесь, – громко ответил я на голос и, застегивая молнию на комбинезоне, вышел из спальни в кабинет.

На пороге каюты стояли двое здоровых мужиков в теплых куртках и рабочих комбинезонах.

– Дверь у тебя открыта, – громко продолжал мужик, что был повыше. – Можно мы войдем?

– Заходите, – разрешил я, осматривая ранних посетителей.

Приглядевшись получше, я понял, что второй посетитель не мужчина, а женщина, но одежда, рост и объём делали её очень похожей на своего спутника, только что без бороды и лицо не столь красное, но такое же обветренное и обожженное солнцем.

Я с любопытством разглядывал своих утренних гостей, вежливо поинтересовавшись:

– Что бы вы хотели узнать, господа?

– Нам вчера позвонил твой агент, – начал мужик, – и сказал, что у тебя есть металлолом, который ты бы хотел сдать… – и вопросительно посмотрел на меня.

– Агент был прав, есть у меня металлолом, – спокойно подтвердил я.

– Он сказал, что ты хочешь получить за него наличку, – продолжил мужик.

– И тут агент прав, хочу, – подтвердил я. – Только я сначала хотел бы узнать, а сколько будет стоить одна тонна? – В этом месте я сделал паузу и с интересом посмотрел на металлоломщиков.

– Смотря какой он у тебя, – начал мужик и принялся объяснять свои слова: – Если разделанный, то одна цена, а если нет – то другая. Агент сказал, что у тебя крупногабаритный металл на сдачу. – И замолк, ожидая ответа на своё предложение.

Я тут же понял, что торговля началась. Мужик хочет подешевле забрать всё. Но тот, кто прошёл школу торговли в Китае, на такие уловки не поддастся и я приготовился торговаться.

Подойдя к одной из полок, где стояли папки с чертежами, и делая вид, что я что-то усиленно думаю и соображаю, я выбрал одну из них и разложил на столе. Найдя чертежи втулки и поршней, я развернул их и уже после этого, сделав сосредоточенный вид, поднял глаза на мужика.

– Вот смотри, – и, взяв в руки карандаш, указал на чертёж. – Вот это втулка, а это поршень, а вот здесь написан их вес. Видишь?

Мужик склонился над чертежом и внимательно всмотрелся в него.

– Вижу, – подтвердил он.

– Конечно, эти детали не разделаны, а лежат там, на палубе. – Я махнул рукой в сторону двери. – И сколько тогда они будут стоить?

Мужик вопросительно оглянулся на женщину. Чувствовалось, что она в этом процессе является главной фигурой, но сейчас идет игра и она прячется за спину своего мужика. Кто он ей там – муж, работник, – меня не волновало. Но главным для меня сейчас являлось то, чтобы они назвали первоначальную цену. Женщина, достав калькулятор из своих бездонных штанин, потыкала в него пальцем, больше похожим на сардельку, и что-то буркнула по-фламандски, а мужик тут же озвучил цену в бельгийских франках.

Сделав вид, что размышляю над этим предложением, я тоже достал калькулятор и ожесточенно принялся тыкать в него пальцем. Задрав голову к подволоку и, якобы что-то соображая, я краем глаза наблюдал за застывшими лицами посетителей. Те внимательно следили за моими манипуляциями, а я, вновь опустив взгляд на калькулятор, опять что-то пересчитал и, с сомнением покачав головой, выдал своё решение:

– А что так мало? – повернув голову в сторону молчащих металлоломщиков и изумленно подняв брови, я посмотрел на них.

– Нет, чиф, это нормальная цена, – тут же начал переубеждать меня металлоломщик. – Никто тебе тут другой цены не даст…

– Ой, – перебив его, я махнул рукой, – только не говори мне, что это нормально. Во всём мире за тонну такого металла дают в долларах столько, – я показал калькулятор мужику, – а ты хочешь мне дать цену, которая даже меньше минимальной.

Хотя я понятия не имел о цене металлолома во всём мире, но мне требовалось сделать умный вид и настаивать на своём. Это возымело действие, женщина вновь что-то буркнула мужику и тот сразу поднял цену процентов на тридцать, при этом добавив:

– Пойдём тогда хоть посмотрим, что ты хочешь продать.

– Пошли, – легко согласился я. – Но и это мало, я бы хотел… – и я назвал цену на пятьдесят процентов больше от первоначальной.

От такой цены мужик потерял дар речи, но женщина опять что-то буркнула, а мужик перевел ее слова:

– Не-ет, это много, – чуть ли не прорычал он недовольным голосом, но потом, что-то решив, предложил: – Пошли посмотрим.

Мы вышли на палубу, благо старпом с вечера оставил дверь у моей каюты открытой, и прошли к бассейну.

Мужик спустился в бассейн, подергал втулку, постучал ботинком по поршням, поскрёб их ножом, который достал из недр бездонных штанин и, поднявшись на палубу, как будто что-то соображая, назвал цену процентов на десять выше той, которую он обозначил в последний раз.

Сжав губы и сосредоточенно сдвинув брови, я вновь обратился к калькулятору и показал то, что бы хотел получить, но от такой цифры мужик чуть ли не закричал:

– Чиф! Ты что? Смерти моей хочешь!

– Да ты что?! – ласково посмотрел я на него. – Живи сто лет, – и, хлопнув его по плечу, заглянул в глаза. – Да всё нормально, что ты так переживаешь? Хорошая цена.

Мужик повернулся к женщине, уже забыв о всякой конспирации и они отошли в сторону. Чего-то энергично обсудив, он вернулся ко мне и, взяв у меня из рук калькулятор, обозначил на нём свою цену.

Увидев написанное, я выпучил на него удивленные глаза:

– Да ты что? Невозможно! – но потом, сделав небольшую паузу, цыкнул языком и махнул рукой. – А давай! Пусть так и будет.

Обстановка моментально разрядилась, и металлоломщики радостно заулыбались, ведь последнее слово осталось за ними, а цена осталась той, которую хотели они.

Обнявшись с мужиком, мы прошли в каюту, где я позвонил старпому и напомнил ему о том, что он обещал выделить на выгрузку матросов.

– Нет проблем, – тут же ответил Олег, а в трубке я услышал, как он прокричал вахтенному: – Найди боцмана и пусть он идет к бассейну.

Потом хлопнула дверь каюты старпома и я услышал, как он вышел на палубу.

– Всё отлично! – обратился я к мужику. – Можешь подгонять свой грузовик к корме, матросы поставят на него запчасти.

Мужик полез в карман, вытащил пухлую пачку франков и отсчитал оговоренную сумму, а я, спрятав деньги в карман, пожал ему руку:

– Спасибо, друг, мы хорошо поработали.

Женщина вышла в коридор и, в ожидании напарника, вновь что-то громко прорычала, на что мужик, торопливо отпустив мою руку, пролепетал:

– Удачи, чиф, увидимся, – и заторопился к своей спутнице.

А я прошёл к бассейну и пронаблюдал, как пара матросов раскрепили втулку и поршни, а боцман перенёс их краном в грузовик металлоломщиков.

Тут же позвонив агенту, я напомнил ему, что он обещал заказать чистку льял и мойку помещения носового пожарного насоса, на которую компания не дала подтверждения.

– Не переживай, чиф, всё будет хорошо, – ободрил меня агент. – Они скоро подъедут.

После кофе-тайма приехал новый фиттер. В ЦПУ позвонил вахтенный матрос и сказал, что тот уже пошёл к моей каюте.

Выйдя из лифта, я увидел высокого стройного парня, одетого в добротный пуховике и держащего в руке кроличью шапку.

Подойдя к нему, я поинтересовался:

– Кого ждём, молодой человек? – я с интересом осмотрел визитёра.

– Старшего механика жду, – слегка растягивая слова, ответил парень.

– На какой предмет? – я иронично задал вопрос, заранее зная ответ.

– Я новый фиттер. Только что приехал, – ни чуточку не смутившись, спокойно ответил парень.

– Ну, вот он я старший механик, – и, протянув ему руку, представился. – Борис Михалыч.

– Николай, – ответил парень, крепко пожав мне руку.

Заинтересовавшись его говором, я поинтересовался:

– Откуда будешь, Коля?

– Из Луганска, – так же не спеша, немного на распев ответил он.

Услышав это, я понял, почему он растягивает звуки. Колян слегка заикался. Он немного растягивал гласные, таким образом пытаясь сгладить дефект речи, а так говорил вполне нормально, как я понял из его первых слов.

Это не то, что помполит на одном из моих бывших судов, который вообще пары слов связать не мог, чтобы не заикнуться. Поэтому он писал всё, что ему надо сказать на судовых, партийных и комсомольских собраниях, а потом слезно умолял меня зачитать его опусы. Кто ему с таким дефектом речи позволил работать помполитом – непонятно. Но он выучился и занимал эту должность на судах несколько лет, а после распада партии опять вернулся к штурманской работе, но, напоровшись на одного неуёмного капитана, с треском был изгнан из пароходства.

– Проходи, – предложил я Коляну, открыв дверь в каюту.

Колян, подхватив чемодан, вошёл следом за мной и остановился посередине каюты. Поэтому я смог получше рассмотреть его. Открытое чистое лицо, голубые глаза и копна русых волос подчеркивали его открытость, а мощные кулаки говорили сами за себя. Парень работы не стеснялся.

– Давай свои бумаги сюда, – я показал Николаю на стол, – я их старпому отдам. – Но, увидев его удивленный взгляд, тут же пояснил: – Сейчас чиф у нас замещает капитана. А капитан приедет только после Нового года.

Особой разговорчивостью Коля не отличался, поэтому молча раскрыл сумку и, достав паспорт с судовой ролью, передал мне.

– И все сертификаты тоже давай сюда с корочками, – напомнил я ему. – Чиф тебя сразу по тревогам распишет.

– Понятно, – так же нараспев отреагировал на мои слова Николай, передавая мне стопку документов.

Проверив даты их годности, я вновь посмотрел на него:

– Всё в порядке, – от чего ни один мускул не дрогнул на лице Коляна, подчеркивая его сдержанность и хладнокровие, – а теперь садись в лифт, езжай до самого низа, там найдешь второго механика, кстати, его Евгеничем зовут, и он покажет тебе твою каюту. Устраивайся, обедай, а после обеда приходи в ЦПУ. – От поступивших новостей Колян даже бровью не повел. – Там на нас свалилась куча работ, которые надо обязательно сделать, пока начальство третьего числа не приехало. Всё, давай иди, – взглядом показав на дверь, – после обеда встретимся.

– Понятно, – распевно отреагировал на мою речь Николай и вышел из каюты, оставив на бумаге, застеленной на палубе, чёткий след от развернувшегося каблука.

После обеда, спустившись в ЦПУ, я отвёл нового фиттера с электромехаником в сварочную и приказал им проверить всё оборудование и навести порядок, добавив:

– Свет сделать, станки проверить, а весь металл, что тут валяется, убрать. Всё, что нужно, аккуратно сложить, а остальное вынести на свалку.

– Какую свалку? – не понял меня Колян.

– Видел напротив судна пакгаузы? – я внимательно посмотрел на него.

– Ну, видел, – растягивая слова, неторопливо проговорил Колян. – А чего это они разбомбленные стоят? – в свою очередь поинтересовался он.

– После праздников их вообще снесут, поэтому всё барахло тащи туда, – пояснил я ему.

– Лады, – подтвердил он, тут же задав очередной вопрос: – А на чём я всё это вывезу?

Пришлось удивиться и мне. Неужели он не заметил тележку перед сварочной?

– А это что? – подвел я Коляна к тележке и ткнул в неё пальцем. – Видел?

– А-а … – безразлично протянул он. – Ну, теперь понял.

– Чего понял? – меня удивляли его спокойствие и безразличие, с которым он воспринимал мои слова.

– Да все я понял, Михалыч, – успокоил он меня, заметив мою нервозность, – не впервые дерьмо за кем-то разгребать.

– Ну, если понял, то действуй, – напутствовал я Коляна, а сам спустился в машину, чтобы посмотреть, как идет замывка деки.

Убедившись, что всё нормально и находится под контролем четвертого механика, я пошёл к Евгеничу, чтобы вместе с ним продолжить ремонт ящиков и досок для инструментов в сепараторной, где мы провозились до самого ужина.

Переодевшись и отмывшись от грязи и краски, я пошёл на ужин. Как готовил повар, мне нравилось всё больше и больше. Сегодня он на обед приготовил ребрышки в кисло-сладком соусе. Конечно, они отличались от тех, что готовили китайцы, но я с удовольствием обглодал мясо с косточек. На гарнир подали удивительно вкусный рис с овощами и пара салатов. Один рыбный, скорее всего из тунца, а второй – мясной, чем-то напоминающий салат «Оливье», но только без яйца и картофеля.

– А что, – обратился я к старпому, который, чуть ли не мурлыча от удовольствия, обгладывал ребрышки, – повар всегда так готовит?

– Бывает, что не всегда, – оторвался старпом от ребрышек, – но когда есть продукты и у него есть настроение, то всегда вкусно и сытно.

– Неужели так можно готовить на пять долларов? – Меня удивило разнообразие меню, ведь на эту сумму на некоторых судах приходилось есть чуть ли гольную кашу.

– Ты что? – в свою очередь удивился Олег. – У нас на питание идёт пятнадцать долларов. Сейчас, после Нового года, получим продукты, так на столы поставим и соки. Кстати, для тебя какой сок заказывать?

Пришлось ещё раз удивиться. Сок! Да ещё и заказывать! Такого в моей морской жизни ещё не случалось, но, чтобы не выглядеть в глазах Олега круглым дурачком, я подумал и выдал:

– Вообще-то я предпочитаю яблочный сок, но лучше, если бы это был вишневый, но я соки всегда разбавляю газированной водой.

– Воду не обещаю, но сок будет, – пообещал старпом.

Мы поговорили с ним о судовых делах, я поделился первыми впечатлениями о судне и, закончив ужин, поднялся к себе в каюту, где и провозился до полуночи, перебирая различные инструкции и судовую документацию.

Глава седьмая

День седьмой. 30 декабря

Сегодня я чувствовал себя с утра намного лучше, чем в предыдущие дни.

Телефон уже так громко не трезвонил, а я от него не подпрыгивал, что лягушка на болоте, а поблагодарил вахтенного и принялся за утренний туалет.

Позавтракав, я захотел поговорить со старпомом о делах насущных и грядущих, но в кают-компании раздался телефонный звонок. Звонить мог только вахтенный или кто-то из штурманов, поэтому я не отреагировал на него, ожидая, что к аппарату подойдет месcбой.

Месcбой пулей подбежал к дребезжащему телефону и, выслушав собеседника, протянул старпому трубку.

– Сэр, вахтенный хочет тебе что-то сказать, – и остался стоять истуканом с протянутой рукой, в которой держал телефонную трубку.

Старпом, вытерев губы салфеткой, не спеша подошёл к телефону, взял трубку и, выслушав сумбурную речь на другом конце провода, посмотрел на меня.

– Михалыч, там какие-то молодые парни пришли к тебе… – в недоумении пожимая плечами.

– Кому там чего надо? – недовольно поморщившись, я встал из-за стола и, несмотря на то что «аляска» осталась в каюте, вышел из кают-компании, надеясь, что это какая-то ошибка и от кратковременного пребывания на палубе я не замерзну.

Возле вахтенного стояло трое молодых парней по возрасту не более двадцати пяти лет, одетых в тёплые куртки и комбинезоны, вязанные шапочки, а на ногах у каждого из них «красовались» рабочие ботинки, под стать тем, что мне выделила компания.

«Как у них только ноги не отваливаются в этих говнодавах?» – невольно проскочила мысль, но я сразу же отбросил её, внимательно рассматривая ранних посетителей.

Увидев меня, парни прервали беседу с вахтенным, а самый здоровый из них пошёл навстречу мне с протянутой для приветствия рукой.

– Доброе утро, чиф, – важно обратился он ко мне. – Агент сказал, что тебе надо делать зачистные работы в помещениях.

– Правильно он вам сказал, – подтвердил я его слова и недовольно добавил: – А чего это вы только сегодня приехали? Ведь я агенту говорил, чтобы он прислал вас вчера. И вообще я подумал, что вы уже не приедете.

– Нет, чиф, мы только сейчас смогли собраться все вместе и взять машину с инструментом. Извини, чиф, что так получилось, – виновато улыбнулся парень.

– Ладно. – Я передернул плечами от холода и предложил: – Пошли ко мне в каюту, там обо всём поговорим, – и, развернувшись, зашёл в надстройку.

Парни последовали за мной и на лифте мы поднялись ко мне в каюту.

Они возбужденно переговаривались между собой о чём-то по-фламандски, с любопытством озираясь по сторонам.

– Что? – спросил я старшего. – Раньше на судах быть не приходилось?

– Я был несколько раз, – ответил старший из парней, – а они, – он указал на своих спутников, – впервые.

– Как так? – вновь удивился я. – Вы собираетесь работать на судне – и не знаете, что это такое?

– Нет, – возразил старший, – про суда мы всё знаем и много раз на них работали, но вот на таком большом судне мы в первый раз.

– Ничего, – ободрил я его, – я сейчас позову механика и он вам всё покажет, а я расскажу, что надо делать, – и, подняв трубку телефона, набрал номер ЦПУ.

К телефону долго никто не подходил, но, зная размеры машинного отделения, я терпеливо ждал моториста, который, вероятно, обеспечивал работу мойщиков деки и находился внизу.

Вскоре он поднял трубку телефона и ответил:

– ЦПУ, вахтенный моторист готов слушать вас. – Я узнал по голосу моториста четвёртого механика Кермака.

– Старший механик говорит, – веско произнёс я в трубку. – Кермак, скажи четвёртому механику, чтобы он пришёл ко мне в каюту.

– Есть, чиф! – бодро отрапортовал вахтенный.

Положив трубку телефона, я взглянул на успокоившихся парней.

– Знаете, какую работу вы будете делать? – я посмотрел по очереди на каждого из этих веселых балагуров.

– Агент нам рассказал об этом кое-что, – ответил старший, – но сказал, что ты нам всё покажешь и рассчитаешься с нами наличкой.

– Ну ты и быстрый, – усмехнулся я. – Ещё не знаешь, что надо делать, а уже про оплату говоришь.

– Да, чиф, – нисколько не смутившись от такого вопроса, ответил старший. – Мы должны знать, за что будем работать, ведь завтра ночью нам эти деньги понадобятся.

– Куда это они вам понадобятся? – невольно удивился я.

– Так завтра же конец света, вот мы и хотим его достойно отметить, – расхохотался парень, а его друзья от этих слов тоже рассмеялись.

– Ну, конец света маловероятно, что наступит, – усмехнулся я, – а вот без денег в новогоднюю ночь делать нечего – так это точно.

– Так и сколько ты нам заплатишь? – уже напористо продолжил старший.

– Ну, а чего ты хочешь? – с интересом посмотрел я на него.

Деньги у меня были только от сдачи металлолома и поэтому я не представлял себе аппетиты этих ребят. Но ответ этого веселого парня рассмешил меня:

– О! Вообще-то я хочу ехать в открытом «Феррари» с длинноволосой блондинкой в красном шарфе, у которой на руках маленькая собачка, по извилистой дороге вдоль Адриатического моря и еще много чего… – при этом он весело рассмеялся.

– Отличное желание, – понял я его шутку, – но за сегодняшнюю работу вы столько не заработаете. Так сколько? – повторил я свой вопрос.

Посмотрев на своих подельников, старший смело обозначил мне сумму, которую они, вероятно, давно обсудили. Это оказалось немного больше того, что я имел, поэтому я сделал паузу и якобы изумился:

– А не много ли это? – и, увидев сомнение на лице старшего, понял, что я на правильном пути.

– А ты нам сколько можешь дать? – переспросил меня старший.

Почесав в затылке, потерев подбородок и потыкав для солидности пальцем в калькулятор, я спокойно ответил, что могу дать им процентов на десять меньше, чем они хотят.

Услышав такую сумму, парни возбужденно принялись обсуждать моё предложение, но потом, что-то решив между собой, старший ответил:

– Хорошо, чиф, мы согласны.

По его виду я понял, что это именно эти деньги они хотел получить за свою работу, а первоначальную сумму парень загнул так, для страховки.

– Отлично, – подтвердил я своё согласие и, увидев заглядывающего в каютную дверь четвёртого механика, подозвал его: – Дональд, эти парни будут чистить помещение аварийного пожарного насоса. Так что покажи им всё и расскажи, что надо делать.

– Есть, чиф! – принял приказ Дональд.

– Подождите меня на палубе, – продолжил я, – я сейчас переоденусь и мы пойдем туда вместе.

– Есть, чиф! – так же бодро ответил четвёртый и молодежь гурьбой, громко переговариваясь, покинула каюту.

Быстро переодевшись в новый комбинезон, в некоторых местах перепачканный мазутой и, накинув куртку, я вышел на палубу.

Путь до входа в помещение пожарного насоса предстоял неблизкий. По палубе метров сто пятьдесят в сторону бака, а потом ещё спуститься по крутым трапам метров на двадцать вниз.

Я сам в этом помещении ещё не залезал, а только заглядывал в него с Евгеничем и только знал, где включаются свет и вентиляторы, да подается сжатый воздух. Поэтому, когда во главе всей церемонии я стал спускаться вниз к пожарному насосу, понял, что, если бы я чистил это помещение, то запросил бы за такую работу сумму как минимум в три раза больше.

В шахте электрические грелки, наверное, никогда не включались и сейчас они стояли отключёнными. Так что температура в ней не превышала пяти градусов. На переборках шахты отставшая краска висела «лопухами». Внизу у самого насоса переборки, когда-то выкрашенные белой краской, заляпаны мазутными руками, а трапы перепачканы непонятно какой субстанцией толщиной миллиметра в три. Нижние плиты от въевшейся мазуты оказались абсолютно чёрного цвета, а когда четвёртый их открыл, чтобы показать льяла, то я вообще потерял дар речи. Они оказались на три четверти заполненными водой, покрытой толстой пленкой топлива. Но зато во всей шахте везде горели фонари и было светло. От этого хоть стало легче.

Посмотрев на сдувшие физиономии парней, я боялся лишь одного: чтобы от вида всех этих «прелестей» они не развернулись и не послали меня далеко-далеко. По-русски я знал куда, а вот на фламандском – сомневался.

Но парни, осмотревшись, о чём-то по-деловому посовещались и старший из них вновь обратился ко мне:

– Хорошо, чиф. Мы всё здесь отмоем, только ты обеспечь нас сжатым воздухом и пресной водой под давлением, а ещё здесь нужно много химикатов. Сможешь их нам дать? А то мы с собой их мало взяли, – уже с просьбой посмотрел он на меня.

У меня от его слов словно гора с плеч упала. Не ожидал я, что парни так легко согласятся с такой работой, да за такие деньги, но бодро ответил:

– Конечно! Всё у вас будет. Вот четвёртый механик, – я показал на Дональда, который открывал плиты, чтобы обеспечить свободный допуск для спуска в деку, – его зовут Дональд. Он вас всем обеспечит. Хорошо, Дональд? – это я уже обратился к четвёртому.

– Есть, чиф! – так же однозначно и четко отреагировал тот на мои слова. У меня начало создаваться впечатление, что он, кроме этих слов, ничего больше не знает, хотя… С Евгеничем он иной раз что-то обсуждал и доказывал тому.

– Ну, тогда пошли, – показал я на выход из шахты. – Несите свой инструмент, настраивайте шланги, да готовьтесь работать, – и первым начал карабкаться вверх по крутым трапам.

Выйдя на палубу, я с трудом перевел дыхание и, почувствовав в груди резкий толчок сердца, остановился.

Парни с четвёртым, не заметив моей остановки, бодро шли к надстройке. Перегнувшись через борт, я рассмотрел внизу на причале, небольшой грузовичок с цистерной кубов на пять с прицепом, на котором кучей лежали шланги и ещё какое-то оборудование. По всей видимости, это грузовичок принадлежал парням, на который они собираются откатывать результаты замывки.

Вернувшись в надстройку, я спустился в машину и проверил, как продвигается замывка деки. За работой наблюдал Кермак. Увидев меня, он приветливо махнул рукой и юркнул в деку, изобразив бурную деятельность.

Я тоже осмотрел результаты замывки, заглядывая в деку и подсвечивая себе фонарём. Вроде бы всё шло по плану.

Убедившись, что в машине мне делать нечего я, поднявшись в каюту, нашёл таблетки, которые прихватил с собой из дома и выпил парочку, а затем прилег на диванчик, чтобы угомонить отчего-то часто колотящееся сердце.

Наверное, я ненадолго заснул, потому что трезвон телефона заставил меня вздрогнуть. Хорошо, что он находился рядом с диваном на столе. Я только присел и, подняв трубку, сразу услышал возбужденный голос четвёртого механика: