Как (не)родные

– Ничего себе! В кои-то веки поступил как порядочный мужик.

Соня весело подмигнула Сане, но брат сидел с таким усталым видом, что никак не отреагировал.

– В общем, дед, если папа придет на Сашину свадьбу с ребенком, не удивляйся, мы тебя предупредили.

По дороге домой Соня торжествовала:

– Видишь, сейчас все отлично устроим, и твоя свадьба пройдет и-де-аль-но! Я сама буду следить, чтобы они там между собой не разговаривали.

На следующий день приехала Оля, познакомилась с мамой и ее парнем, а потом Саша повез ее знакомиться с отцом и его семьей. Соня от скуки увязалась за ними, а когда они вернулись домой, то обнаружили сидящих на кухне бабушку по папе и дедушку по маме, к которым они еще только планировали визит. У бабушки было заплаканное лицо, а дедушка нервно вышагивал по кухне. Мамы не было дома, и Соня с Сашей поняли, что что-то произошло. Соня решила пойти в атаку:

– Что вы здесь делаете?

– Что мы здесь делаем? – ответил дедушка злым голосом. – Я попросил вашу мать меня привезти, чтоб познакомиться с невесткой. Мать пошла за тортом, я ее жду, а тут как раз моя сватья приходит! Тоже, видите ли, не терпелось ей познакомиться. Столько лет ее не видел! Нам точно было о чем поговорить.

– Сонечка, Сашенька, вы же правду хотели мне рассказать, а не рассказали, – бабушка вытирала платком мокрое от слез лицо. – Это же не с маминой подругой отец после развода стал жить, правда? Папа ушел от мамы к этой женщине?

– Называй вещи своими именами! Не ушел он от нее просто так. Небось, все нервы истрепал ей любовницей! Говорил я вашей матери, что нельзя ей было за него замуж выходить! Теперь на матери-одиночке он жениться решил, ну конечно же! Ничего получше не придумали? Жаль, что внуки у меня оказались лживыми трусами, как и их родители! – Дедушка с размаху бросил чашку, и она разлетелась осколками по полу. Он увидел Олю, испуганно спрятавшуюся за Сашей, и продолжил: – Не связывайся с ними, Оленька, они того не стоят! И парня получше себе найдешь!

– Дед!

Но дедушка оттолкнул Сашу и вышел из квартиры, хлопнув дверью. Саша увел расплакавшуюся Олю в комнату, чтобы успокоить. Соне тоже хотелось спрятаться, но она боялась оставить бабушку одну: как бы у той чего-нибудь с сердцем не случилось. В прихожей опять хлопнула дверь. Пришла мама. Бабушка вскочила, пошла к ней навстречу, схватила ее за руки и начала рыдать сильнее прежнего, не в силах ничего объяснить. Ничего не понимающая мама позвала дедушку, а Соня ей робко отвечала, что дедушка разозлился и ушел. Мама быстро поняла, в чем дело, и начала кричать на Сашу и Соню – кричать, что они зря полезли не в свое дело, что они с папой сами бы смогли все объяснить старикам («Пять лет молчали, а тут вдруг объяснили бы?!» – Саша тоже срывался на крик), что ради свадьбы никто бы не стал устраивать скандалов и все могли бы вести себя прилично. Бабушка продолжала хватать маму за руки и что-то говорить всхлипывающим голосом, а мама все ругалась, как будто боялась остановиться и услышать, что ей говорят.

Соня не понимала, как так все произошло. Вот только что все кричали, а вот мама с бабушкой уже сидят в обнимку на диване и плачут. Она смотрела в окно, как Саша тащил два чемодана в сторону остановки, а Оля едва за ним поспевала.

Саша уехал и больше не отвечал на ее сообщения и звонки. Все лето Соня старалась лишний раз не показываться маме на глаза и уж тем более не разговаривала ни с папой, ни с бабушкой, ни с дедом. Как-то в сентябре, залипая в телефон после школы, она наткнулась в ленте инстаграма на фотографии Саши и Оли. Они стояли в загсе в окружении маленькой группы людей (видимо, семья Оли, решила про себя Соня), красивые и счастливые.

Когда родители узнали, что Саша все же женился и не позвал их на свадьбу, они долго сидели на кухне и перемывали кости ему и Оле. А потом и бабушка с дедушкой приехали, и все даже перекинулись парой реплик с маминым парнем, когда он зашел на кухню за чаем. Только папиной новой жены не было: она осталась дома укладывать сына. Никто не ругался, все только вспоминали Сашу, какой он устроил хаос, а потом уехал и не позвал никого на свадьбу. Соня нашла для всех фотографии торжества во Вконтакте, подливала чай и молчала от удивления. Она с напряжением ждала, когда все опять начнут выяснять отношения и оскорблять друг друга, но этого так и не произошло. Только чай и обсуждение Сашиной свадьбы.

Через пару дней ей позвонил Саша. Сказал, что провисел на телефоне несколько часов, потому что все хотели поздравить его и Олю, а дедушка перед ними даже извинился. Они хорошо поболтали, обсудили свадьбу, родственников, брат звал поступать в Москву, обещал даже помочь с жильем. И тогда Соня подумала, что хорошо бы ей тоже поступить в столичный вуз, на какие-нибудь международные отношения. В конце концов, она бы с удовольствием выучилась, скажем, на дипломата. Не закапывать же такой талант в землю.

Комментарий психолога Марины Руфановой

Семья – это большой организм, где каждый человек берёт на себя определенные функции. С первого взгляда это незаметно, но если присмотреться, можно увидеть, какую роль выполняет каждый член семьи.

Например, в семье Сони много напряжения, которое словно электричество пощелкивает то тут, то там. Сонина функция быть громоотводом – чувствовать, что вызовет накал в отношениях и постараться его сгладить. Мы видим, как ловко девушка научилась ловить молнии и брать напряжение на себя, как здорово она подбирает слова для утешения других и как легко может скрыть оголенный нерв своим внимательным подходом. Талант!

Теперь давайте взглянем на процессы со стороны психологии. Соне шестнадцать лет. Несмотря на всю ловкость в общении, она не любит праздники. Семейные сборища для неё – работа. Роль громоотвода для юной психики слишком велика. Мы можем узнать у Сони про каждого взрослого, а что мы знаем про нее? И знает ли она сама хоть что-то о себе?

Когда ребенок решает спасать семью, он бросает себя. Он занимается чужими состояниями, чужим благополучием. Это непосильная ноша, которая часто вызывает тревожность, комплекс вины, а иногда доводит до депрессии.

Важно отметить один парадокс. Несмотря на все старания Сони – приглядеть за бабушкой, обмануть деда, подобрать слова для мамы – члены семьи не становятся ближе. Мнимое спокойствие не приносит облегчения. Этой семье помогает правда. После временного накала людям удается смириться и сблизиться.

А Соне предстоит большая работа над умением налаживать связи между людьми, но без вреда себе.

Регина Тарасова. «Куда они теряются»

Говорят, люди тонут молча. Особенно дети. Было же много случаев. Ребенок тонул в двух шагах от матери и даже не пикал. А почему? Воздуха не хватало? Предсмертный ужас сковал? Он ту статью до конца не дочитал, так что точно сказать бы не смог.

Он-то кричал. Полный рот воды. Погружался, всплывал и снова кричал. Мир крутился. Верх и низ менялись местами, но всюду была вода. Он звал брата. Звал так долго, что перестал различать, чье имя кричит – его или свое собственное.

По большому счету, разницы не было.

***

Они появились на свет в один день, с разницей в полчаса. Это были самые одинокие полчаса в его жизни (он шел первым). Потом рядом с ним в люльку положили брата, и с тех пор они никогда не расставались.

Их даже прозвали Левый и Правый.

В детстве они много времени проводили у экрана. Им нравились фильмы про близнецов (до трех лет Левый думал, что у каждого человека в мире есть свой близнец, как у него, а когда узнал правду, горько плакал от жалости к остальному человечеству). В фильмах всегда был добрый и злой близнец, и в играх они становились злым близнецом по очереди.

Когда у Левого выпал первый молочный зуб, он закатил истерику: они с Правым перестали быть неотличимыми – достаточно улыбнуться. Отец прикрепил зуб к шнурку и повесил Левому на шею. «Теперь полный комплект». А через пару дней первый зуб выпал и у Правого.

Молочные зубы они складывали в гладкую миску возле зеркала, чтобы потом смастерить ожерелья (они играли в папуасов). На правах старшего Левый потом заполучил и сохранил обе нитки. Их зубы вперемешку, одинаковые, как тусклые речные камни.

Мама и папа развелись, когда Левый и Правый начали ходить в школу. Левому было жалко родителей, как все остальное безблизнецовое человечество. Все люди разводились, расставались, каждый был одиноким. Левый обещал Правому, что с ними это не случится. Они тогда много времени проводили у бабушки. В ее доме пахло цветочными саше, на потолке в спальне были пятна от взорвавшихся банок с вареньем. Лежа на диване «валетиком», Левый и Правый придумывали этим пятнам зловещие биографии.

В доме не было игрушек, они привозили свои: новенькие самолеты от матери, упругие звонкие мячи от отца – бесконечная череда подношений, чтобы доказать, что «ничего не изменится», хотя изменилось все. Бабушка разрешала им брать/играть/ломать все в доме. Кроме того, что было самым желанным.

На верхней полке шкафа, за стеклом, жил Ной и его животные. Маленькие, плохо разукрашенные фигурки. Антилопы и леопарды, павлины и крокодилы, сам Ной и его семейство. Стоило бабушке отлучиться, Левый и Правый играли в ковчег. Они бесконечно перемещали Ноя и зверинец с одного стула на другой, из коробки на окно, определяли, кто достоин выплыть, а кого придется оставить за бортом (на правах старшего Левый всегда выбирал первым).

Бабушка читала им Ветхий Завет вместо сказки на ночь. Нашествие саранчи, кровавый дождь, убитые младенцы, жертвоприношения и Всемирный потоп на сладкое. Они обожали эти истории! Ной был их любимцем. Куда круче любого супергероя. По всем канонам жанра, он спас мир, но если Супермен сражался с разовым злодеем, то Ной в их представлении победил Бога.

Братья бесконечно обсуждали, кто бы попал в их ковчег. Мать и отец или мать и бабушка? Учительница или воспитатель? Соседи из дома справа или слева? Правила игры были очень простыми: каждой твари по паре.

Однажды Правый заметил, что у Ноя трое детей и жена. Кого пришлось оставить? Тогда они узнали, что для Ноя правила игры были другими. У него в ковчеге была кабина люкс, куда вмещалось все семейство.

Левый считал, что это справедливо. Правый спорил. Почему дети Ноя должны выжить, а детеныши жирафа утонуть?

– Так и построил бы жираф свой собственный ковчег, – отвечал Левый.

Уже в старших классах Левый узнал другую версию этой истории. В ней Ной начал строить ковчег задолго до потопа, и его жена решила, что он просто спятил. Когда разверзлись хляби небесные и все такое, Ной запрыгнул в свой ковчег, а ее не пустил. Это Левому не понравилось. На Ноя совсем не похоже. Левому даже потом долго снился кошмар, в котором жена Ноя стоит на берегу, среди жирафов, протягивает руки и кричит что-то на древнебиблейском.

Когда пришло их время взрослеть, Правый начал чудить. Сперва отстриг себе челку портновскими ножницами, потом проколол нос (пришлось и Левому для симметрии проделать то же самое). Правый больше не хотел быть близнецом. Он хотел быть кем-то другим.

Это было тяжелое время для них обоих.

Тогда они бесконечно спорили обо всем на свете. Левый хотел поговорить, Правый – слушать музыку. Левый предлагал вместе поехать к морю, Правый заявлял, что любит горы. Левый хотел почитать вслух, Правый гасил свет. Левый относился к этому снисходительно, на правах старшего. И совсем по-взрослому притворялся, что ничего никогда не изменится.

Когда умерла Бабушка, никто из них не плакал. Фигурки Ноя и зверинца где-то потерялись при разделе имущества. А может, отправились с бабушкой в большое плавание.

Правый верил в реинкарнацию, Левый думал, что после смерти будет только черная пустота. Если Левому что-то не удавалось, он говорил: «Я плохо старался». А Правый говорил: «Мир несправедлив».

Но мир был справедлив. Каждый получал по заслугам. И не получал что-то тоже по заслугам.

Мир был большим ковчегом, со строгим фейс-контролем на входе (и никак не понять, а кто вышибала? Ангелы карающие и прочие библейские подкроватные монстры остались в памяти только как детские сказки).

Левый окончил университет и нашел себе работу (ужасную, потом просто плохую, получше и, наконец, снова ужасную, но за которую хорошо платили). Он встретил девушку на кулинарных курсах, куда записался, чтобы не проводить время в тишине съемной квартиры. Они ходили на свидания, придумывали друг другу дурацкие прозвища, занимались сексом (ужасным, потом плохим, потом получше, потом перешли на Нетфликс-марафоны: это доставляло примерно столько же удовольствия, но не приходилось покупать презервативы). Их свадьба была неизбежной, и Левый не стал сопротивляться потоку, что нес его к счастливой старости.

В это время Правый связался с писателями, отправился в далекую страну – работать за кукурузу и спальное место, вернулся с татуировкой на всю спину, свел ее, влип в мутную историю с деньгами, побрился налысо, вступил в секту, разочаровался во всех религиях, триповал. Он отправлял Левому открытки каждый месяц, на них писал левой рукой кривые трогательные заметки. Ответить ему было нельзя: не было обратного адреса. Левый надеялся на какую-нибудь мифическую ментальную связь, как в тех байках, где близнецы чувствуют боль друг друга, но ничего он не чувствовал. Однажды только увидел сон, в котором был башней, одиноким небоскребом, и пытался отыскать взглядом брата, но вокруг был только черный дым. Левый проснулся в слезах. Когда жена потянулась обнять его, отвернулся. Она бы никогда не поняла его, и не было в мире таких слов, чтобы объяснить.

В конце концов Правый вернулся домой и поселился на чердаке в родительском доме. Его лицо заострилось и стало незнакомым. Говорил он в основном всякую ерунду про то, что все сделаны из звездной пыли и в пыль однажды обернутся.

– Ты не должен расстраиваться, даже если в следующей жизни мы будем разными, – сказал Правый брату. – Кем бы мы ни стали в итоге, мы сделаны из одного материала и будем парой. Этого не изменить, как бы сильно я ни пытался.

«Он, кажется, наркоман», – сказала Левому жена.

Потом наступил конец света.

Левый думал об этом и не мог не заметить иронии. Если первый конец света произошел из-за метеорита, который обратил всех динозавров в лед, а второй конец света пришел как Божья кара, то третий случился из-за аэрозольных баллончиков.

Дожди шли все чаще, три континента полностью ушли под воду, а те, что остались на плаву, медленно тонули. Дома становились все выше, рыбы все наглее. Конечно, Левый купил шлюпку – их все называли скорлупками за внешний вид. Они купили с женой двухместную, хватило только на эконом, без фильтра воздуха и других приблуд. Пришлось влезть в кредит, но продавец сказал: «Если будет ребенок, сможете обменять на трехместную с небольшой доплатой». Это была хорошая сделка.

В то утро, когда начался Второй Всемирный потоп, Левый проснулся от старого кошмара с жирафами. Он открыл окно, и вода хлынула через подоконник. Небо раскачивалось над горизонтом так, что у Левого началась морская болезнь.

Он не думал ни о чем, когда вскакивал в свою скорлупку. Жена кричала ему что-то, но он не оглянулся.

Он плыл по улицам, полным белых скорлупок. Здесь были семейные и одиночные, люкс и эконом, дизайнерские и стандартные (все они сталкивались с треском и уходили под воду). Правый сидел на крыше их родительского дома. Вода промочила его носки.

Он бы никогда в жизни не мог позволить себе скорлупку. Не с его кредитной историей.

Они оба очутились внутри, и Левый задраил все люки. Вода швыряла их вверх и вниз, трясла и крутила, и они в своем яйце сплетались и вжимались друг в друга так крепко, что перестали различать, где Левый, где Правый. Будто вернулись в то теплое место, где ждали рождения.

– Чем бы все ни кончилось, мы попробуем заново в другой раз, – сказал Правый.

– Не вздумай утонуть, тупица, – сказал Левый. На правах старшего он мог запрещать.

Их скорлупка раскололась на две части, и оба они ушли под воду.

***

Левый звал снова и снова, но Правый не откликался. Его не было на воде, и под водой тоже, а мир вокруг раскрутился с такой силой, что можно было различить жужжание.

В какой-то момент Левый устал барахтаться и опустился на дно, а в следующую секунду вся вода вдруг схлынула, словно ее никогда не было.

Вдалеке появился свет и заслонил все небо.

***

Божьи руки взяли Левого, скрутили и выжали до капельки, встряхнули, прицепили к веревке.

Божий голос прогремел:

– Зай, ты не видел мой второй носок? И куда они вечно теряются… А, да вот он.

Комментарий психолога, гештальт-терапевта Виктории Ашихминой

Перед нами архетипичная по своей сути история мира, состоящего из бинарного кода – есть верх и низ, лево и право, хорошее и плохое, брат и брат. Мы знаем множество космогонических мифов о близнецах, и в этом рассказе тоже встречаемся и с историей двух братьев-близнецов, и знаменующим конец света потопом, и с чудесной авторской иронией в конце рассказа про новое воплощение этой парочки.

Опыт близнецов уникален: в их жизни есть значимый другой (и это не родитель), свидетель бытия, верный спутник и человек с таким же лицом. При этом становление личности у близнецов происходит довольно своеобразно, друг об друга, а не об окружающий мир и других людей. Они могут объединяться в свою отдельную вселенную куда больше никому нет доступа, и до подросткового возраста находиться в слиянии, жить одну жизнь на двоих. Многие, включая родителей, так и воспринимают близнецовую парочку – как совершенно одинаковых. Мы замечаем это в рассказе Регины: в восприятии одного из близнецов между ними «разницы не было». Но оба брата разные, и с каждым годом они обнаруживают все больше различий в своем устройстве и потребностях. Трогательная попытка сохранить неотличимость друг от друга сменяется навязчивым желанием стать непохожими. Правый бунтует и через это пытается присвоить себе право на уникальность. Его открытие «мы сделаны из одного материала и будем парой. Этого не изменить, как бы сильно я ни пытался» – это, похоже, то, что одновременно и разочаровало его, и примирило с уникальной связью с братом.

Во взрослом возрасте оба брата находят в себе силы выйти из слияния. Левый образует другую пару, с женой, а Правый ищет себя в различных практиках. Каждому удается пожить собственной отдельной жизнью. Но в финале герои рассказа снова оказываются в слиянии – таком же единоутробном, как и в самом начале жизни.

Рекомендации психолога:

1. Если у вас родились близнецы, то лучшее, что вы можете сделать – это видеть и признавать в них отдельные и уникальные личности. Одинаковые наряды, прически и занятия – это, скорее, развлечение для взрослых, чем польза для детей.

2. Для близнецов типично принимать на себя предложенную родителями роль старшего и младшего, где старший должен брать на себя больше инициативы и ответственности (и кредитная история у него часто получше). Не стоит задавать и поддерживать этот искусственный расклад сил – во что-то больше вкладываться может тот, у кого на данный момент больше ресурсов и желания.

3. Если вы – из близнецовой пары, то ваша задача – сохранять баланс между близостью и автономностью друг с другом. И помнить, что уровень вашего взаимопонимания с близнецом – уникален и получить от других людей такого же, скорее всего, невозможно.

Михаил Кокин. «А дома митинг»

Вчера мне пришло такое письмо:

«Уважаемые преподаватели и сотрудники Университета!

Участие в несанкционированном митинге влечет ответственность в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.

Вы можете быть доставлены сотрудниками полиции для пресечения преступлений и административных правонарушений в подразделения полиции, и Вас могут задержать до выяснения обстоятельств Вашего участия в несогласованном митинге и подвергнуть административной или даже уголовной ответственности, то есть огромному штрафу или лишению свободы…»

Сразу написала Сашке во вконтакте:

– Саша, срочно прочитай!

– Знаю это, да.

– И что?

– И ничего.

А дальше там про поджоги, погромы, увечья. Не знаю, что будет, если Сашка там у себя в Москве попадется. А если его посадят? Мой сын – в тюрьме. Подумать страшно. Переехал в столицу, связался непонятно с кем и теперь, вместо того чтобы нормально работать, ходит на митинги, пишет всякую ерунду. Даже девушку нашел себе под стать. Ленка эта… Не могу на его инстаграм смотреть.

– Леша, позвони своему сыну, пожалуйста. Его посадят, ты его вытаскивать будешь?

– Что? Не слышу, Кать!

– Из туалета выйди и услышишь. Сыну позвони. Твой сын на митинг завтра собрался…

Звонит. Алло, ну что ты там опять мать огорчаешь. Куда собрался? Давай там без происшествий чтобы. Бла-бла-бла. Мямлит. Дай трубку!

– Сашенька, не ходи никуда, ты же видишь, что происходит!..

Гудки… Ну зачем он так? Я ведь о нем думаю, его оберегаю. Почему он сразу обижается? Что ни скажу – в штыки. Он с детства такой упрямый. Ляжет в лужу посередине дороги и лежит в своем голубом комбинезончике – руки в стороны. И говорит: никуда дальше не пойду. И все, не поднимешь.

***

– Саша. Надо спать уже!

– Мам, утро вечера мудренее.

– А вообще, подумай о вашей собаке. Что случись – кто за ней ухаживать будет?

– С ней есть кому посидеть.

***

Не могу спать. Леш, поговори со мной. М-м-м-м. Бурчит. Все, захрапел. А утром на работу уйдет. На работу… одно название. Сидит в своей приемной в телефоне. Книги читает! (Книгами он свои детективы называет.) Когда встретились в первый раз, я думала, что он будущий следователь, что он этим увлечен, что хочет что-то изменить. Годы идут, а он все лейтенант, знай себе с бумажками возится… Но чуть что – он про свою важность, про связи. На меня и на детей ему плевать. Помню, когда Таня родилась, я еще верила, что все наладится… Но все осталось, как было, ничего не изменилось. Пишу это и понимаю, что мы даже ни разу не поговорили об этом. Ни-ког-да. Совсем не говорили. Просто жили. Просто работали. Просто садились за стол. Просто так.

***

– Доброе утро, дети!!! <3 <3 <3

Пожалуйста, не ходите. Поберегите себя и нас. Власти озверели.

– Доброе утро.

– Слушаю сейчас «Серебряный дождь». Все только говорят о митинге, а сами идти не собираются! Все организаторы находятся далеко!! За границей.

***

Я что, хотела в этом университете работать? Да хер там был. Не хотела. Надо было: дети же, потом квартиру дали по соцнайму. Уволишься – отберут. Как тридцать лет назад начала работать, так и все. Преподаю историю агротехникам, а они спят на парах. Зачем им вообще эта история? Они же отличить православия от католицизма не могут!

***

– Саша я с тобой, я тебя люблю очень и оооочень волнуюсь.

– Спасибо, мамуль. Не переживай.

***

А ведь я рисовать любила в детстве. Не бросила даже тогда, когда меня с левши на правшу переучивали. И потом я рисовала… Да только кому это надо? Леше моему? Ему точно не нужно. Боре, может, и нужно было. Но он уехал. А я, дура, осталась. Родился Сашка сначала, потом Таня. Думала… а что думала? Мечтала о чем-то вроде. Или нет, не помню уже. Вот муж, вот дети, вот свой дом маленький. Знай себе обустраивай – скатерть новая, белая, полки деревянные на кухне, камин, обязательно камин.

***

– Я ведь буду за вас волноваться…

– Не волнуйся.

Но я должна. Я всю жизнь кому-то что-то должна… А что бунтовать? Так последнее потеряешь. Хотела ли я бросить Лешу? Да, конечно, хотела. Хотела ли уехать с Борей? Хотела, наверное. Борис Петрович. Каллиграфический почерк, галантность, вежливость, такт. Знает французский. Принципиальный холостяк, друг семьи. Я к нему в Москву однажды приехала, в ресторане попробовала акулу, а потом меня тошнило полдня. От него так пахло приятно, он за собой следил. Не то что Леша. Он себя забросил. Когда это произошло, почему? Куда делись стихи и песни под окном? Неожиданные подарки? Почему все сложилось так, как сложилось? Были мы счастливы? Не знаю. Наверное, не были.

***

– Не лезьте на рожон. С властью не шутят, а с нашей особенно

***

Смотрю на свои фотографии, думаю, какая же я была красивая. Русые волосы, голубые глаза, истфак МГУ. Элита! Помню, в общежитии нам товарищ из Азербайджана привез ящик местного вина. А второй, дагестанец, принес арбузов чуть ли не десять штук. Веселились! Где они все сейчас? Таир – главред «Ведомостей», Шурик – в посольстве. А я уехала по распределению. И осталась.

***

– Саша, где вы?..

***

– Я слушала «Серебряный дождь». Там задерживают…