Яху Гуглович

И нельзя сказать, что вырываться из урбанистического мира в естественные ландшафты бесполезно. Уединения на природе также помогают. Но в них есть минус – они успокаивают и дают умиротворение. А иллюзия гармонии с миром отодвигает время раскрытия внутренней силы. Уже хотя бы потому, что особого смысла для мощи нет. Разве что, если нападут звери или урки.

Петр и котенок

– Расскажу, для лучшей картинки, историю, случавшуюся со мной и подтолкнувшую к такому пути. – наконец-то начал повествование Петр.

В те времена, когда я был еще подростком, случился знаковый и очень жестко встряхнувший душу случай.

Жил у них во дворе котенок. Серенький, с вечно прогнутым левым ушком. Терпел излишние тисканья малых деток, потому что был общительным и мечтал обрести заботливых хозяев. Ластился и к старушкам, перемывающим всем косточки на лавочке.

Те, как и многие детки подкармливали его. Но, или из-за того, что вид у него слишком простенький, или просто напрсто не повезло, но все никак дом не обрел.

Но, вот он погиб. Один из соседей, натравил на него своего пса. Просто так, ради развлеченья.

Истерзаный котенок смог отползти в сторонку и сдох. Очень жалко.

Детки пару дней плакали. Женщины похоронили котенка. Старушки всеми возможными эпитетами обложили соседа и его собаку. Хотя, тому было все равно – он лишь посмеивался.

Но это не могло вернуть-то доброе хвостатое создание.

Где-то через пару недель, после кровавой драмы, я случайно услышал обрывок разговора двух старушек у подьезда.

Мол, пока был во дворе тот серенький котик, никто и не болел.

Как, талисмана-защитника все лишились.

Теперь повылазили старые хвори. Как проклятие за растерзанного котенка. А уроду с собакой и ничего. Ходит самодовольный и плюет на окружающих.

И, после услышанного, как будто в голове правильное намерение. Путь защитника несправедливо обиженных, эдакового книжно-романтического рыцаря.

И не стоит повторять глупых ошибок Донкихота, бросаться загораживать собой всех подряд. Я понял, что есть особенные обижаемые. Те, от которых волшебный свет. Их-то и стоит защищать настоящему рыцарю.

Да, юношеский максимализм. Да, красивые мечтания.

Но с того момента началась моя серьезная самоподготовка. И месть.

Первым делом он измазал ядовитым химикатом ветку, на которую бросался тот пес-убийца и повисал на радость хозяину.

Дерево постепенно ломалось, но собака с дурной злобой хватала ветку и пыталась ее своим весом обламать.

Все, собакой разобрался.

И, хотя, яд был не мгновенного действия, пес сдох уже дома, на всякий случай, чтобы детки не получили вред, ветку спилил и сжег.

Но в душе ни спокойствия, ни удовлетворения от мести не было. Напротив, появилась жестокая решимость расправиться с тем хозяином пса, который своим "фас" решил судьбу серенького котика.

Даже нет. Здесь, уже, не было ни кота, ни злобного соседа. Был темный, самодовольный хам – символ темного, несущего вред окружающим.

Котика, конечно, жалко. Но и он, всего лишь, символ. Образ беззащитного светлого.

Но калечить или убивать даже самого злобного хама, просто так, из красивых убеждений, нельзя. Слава Богу, это я, хоть и был молод и горяч, понимал.

Нужно было собрать все возможное про ненавистного типа, чтобы было оправдание жестким поступкам. А, если повезет, компромат, врученный в нужные руки, сам все сделает.

Я был старательным. Хоть и учился больше по книжкам – детективам, идей набирался в нужном русле.

Как-то голова стала думать не по-детски. Сурово. Да и по утрам на спортплощадке стиснув зубы, укреплял не только мышцы, но и решительность.

Но сделать с тем плохим человеком ничего не успел. И компромат только-только начал собираться. Но все. Бабах. Разбился тот в машине. Судьба сама решила все вопросы.

Но внутри ни радости, ни спокойствия.

Идея стать рыцарем-защитником светлых сил не ушла в сторону. Напротив. Стать воином света захотелось. Притом, с все более суровым восприятием, не в романтическом смысле.

Побратимство

Грустная история про серого котика и рыцарские мечты Петра меня, конечно немного заставили задуматься. Но, по правде говоря, идеи соратничества, а тем более, санчопанства у меня не возникало.

Признаюсь, Петр для меня достаточно долго был всего лишь необычным товарищем. Не было общей идеи или страсти к решению единой проблемы. Грело душу лишь то, что у него были признаки того, что и у меня – проснувшимся дополнительные возможности. Рядом с ним ощущал, что нахожусь в сказочной компании. Было взаимное уважение и немалое доверие. Но, не смотря на это, тараканы в наших головах пока шагали не в ногу.

Рассказы о мечтах про действительно чудотворные артефакты и игры в аристократов радовали, но не очень сильно. Но, совсем неожиданно, мелкая встряска поменяла мой настрой. Как будто, резонанс был найден. Мои дурные мысли стали регулярно смотреть на своих собратьев у Петра.

Возможно, с годами, мы просто напросто притерлись бы друг к другу, привыкли к взаимной сумбурности в отношениях.

Но, вспоминая предыдущее, я уверен, что решился на дивный эксперимент Петра, ощущая дух побратима после не особо примечательных событий.

После камеры предварительного заключения, я с товарищем принимали участие в эксцессах. Буквально, пара недель назад, когда мы встретились в одном из южных городов, на наших глазах произошел небольшой конфликт. Отвернуться и уйти мы могли без проблем. Но душа-то болела бы долго. Совесть, иллюзия духа и чести настоящего мужчины заставили поучаствовать на стороне более справедливой.

Конфликт произошел буквально перед нами. В-то время, когда мы на обочине ожидали мою служебную машину, в паре десятков метров на пешеходном переходе прямо перед носом старушки пронесся таксист, заставив ее сделать резкое движение с перепугу. Не упала, но очень перепугалась.

Дело было летом. Окна в машине у таксиста были открыты. Так что вся улица услышала от него еще и хамские высказывания в честь пенсионеров.

Оба эти дела не понравились многим. В том числе и байкеру, который оперативно прижал легковушку грубияна.

Небольшие тычки кулаками таксиста и байкера не стоят особого внимания, но то, что коллега по платным перевозкам, проезжающий мимо, решил не только поучаствовать на стороне хама, но и, судя по всему, вызвал подмогу по рации.

Я предложил Петру немного помочь мотоциклисту в кожаной одежде. По крайней мере, до того, как он получит подмогу от своих.

Но разрулить ситуацию правильными словами не удавалось. Перевозчики не разбираясь, выскакивали из своих машин с битами или железяками и бросались во все растущую толчею. Но неплохое пользование электрошокерами мною и Петра, не позволяли применить им оружие.

Байкер немного помешкав от переполняющего адреналина, все-таки дозвонился к своим друзьям, после чего неосмотрительно засунул телефон в задний карман и продолжил размахивать кулаками.

Я все гадал, кто приедет раньше – правоохранители, или мотоциклисты. За таксистов гадать не нужно. Машин двадцать заполнили тенистую улочку. Парочка из них была весьма неплоха, не смотря на сидячую работу, профессиональный геморрой не размягчил еще боксерские навыки.

Словил себя на мысли, что перевозчики неплохой пример взяли у кавказцев с базаров – как переть толпой, не разбираясь в правоте. Только после победы, по настроению проводить разбор полетов и показывать свое дешевое уважение к тем, кого не смогли сломить.

Но прибыли байкеры. Нам с Петром уже не нужно было прикрывать фланги мотоциклиста – правдоруба. Пока не появились правоохранители, мы с бурлящим в теле адреналином, аккуратно скрылись из заварушки.

Весело было. Но, пока, недостаточно еще для рождения некоего братства.

А в тенистом кафе на морской набережной соседнего городишки, легкий конфликт, наконец то, довернул в душе нужную гайку и родилось ощущение, что рядом со мной настоящий побратим.

Зашли в маленькое заведение общепита попить чай и обсудить кое-что. Вокруг ничто нас не волновало, вели себя тихо и бесцветно. Я смотрел в окно на море, Петр в зал.

– Чего ты смотришь на мою женщину. – грозным тоном пробурчал вроде и не выпивший тип за столиком через проход от нас. Ясно, что ответ ему не нужен, а манера так говорить служила ему еще из бестолкового детства, когда он среди сверстников сымитировал строгую мамашу и получил результат – маленькую власть.

Мы с Петром не начали послушно бояться. Напротив, оба развернулись и стали рассматривать запрещенный объект. На жаль, вид дамы немного разочаровал. Но не успели в безразличии отвернуться, как услышали уже нецензурную брань.

Но реагировать жестко на такое поведение нам не стоило. В случае разбора последствий, нам мужичку предъявить было нечего. Может он хамил и не нам, просто лицо повернуто в нашу сторону. Матеря, тот тип, не давал наши признаки, так что расценивать выше, чем лай пса за забором, не стоило.

– Меня это раздражает, – тихо признался Петр.

– Да, после такого обаяния, ощущение, что искупался в дерьме, – с грустью подтвердил я.

И тут, как по заказу, удача подвернулась нам. Проходя мимо нашего стола, официантка с подносом немного потеряла равновесие. Петр резко двинулся ей помочь, чем еще больше нарушил равновесие посуды, я быстрым движением стал прикрываться от нависающей еды. Легкий звон, крики «ой». Но в этой суете мы как фокусники, сотворили веселое озорство. Я, типа случайно, отбил падающую чашку четко в сторону хама. И, что порадовало, практически одновременно с этим, мой товарищ ногой подфутболил блюдце в том же направлении.

В цель попали оба предмета. Но мы, как ни в чем небывало, помогали официантке собрать рассыпанную посуду.

Мужик, по его мнению уже третий раз пострадавший, первое – мы рассматривали его женщину, второе – никак не реагировали на его грозные высказывания, третье – получил в голову грязной посудой, очень разозлился. Он вскочил и направился к нам.

– А ну, пойдем выйдем, – приказал он Петру, беспардонно обойдя вниманием меня.

– Кто приказывает? – с ухмылкой развернулся к нему мой товарищ.

Хам был долговязый, но достаточно крепкий. Подобного сложения типы мне всегда навивали мысль, что в древности люди были именно такими, пока не обзавелись нормальными мозгами. Неуклюжими, сильными и длинными конечностями.

– Что, боишься? – погромче сказал мужик.

– Кроме страха у людей есть много чувств. Вот у меня сейчас есть и безразличие и брезгливость. – ответил Петр и, не сводя с хама глаз, показал мне в сторону видеокамер. Понятно, в этом месте конфликт решать нам не стоит.

Мужик засопел, лицо стало наливаться кровью, но тело не приняло удобную форму для резкой атаки.

– Хочешь снаружи выяснить, правильна ли твоя личная неприязнь ко мне, иди на крыльцо. Когда я допью чай, непременно туда выйду. – сказал Петр.

Хам чуть замешкался, стукнул по столу достаточно крупным кулаком и направился к выходу, пробурчав что-то нечленораздельное.

Мы молча посидели минут семь. Чай уже не пился. Петр позвал официантку для расчета. Я незаметно вытянул пояс и передал товарищу. Не стоит исключать в кабацкой драке и поножовщину. А против атак с финтами, не стоит выходить с голыми руками. Ремень не боевой шарф, но помочь должен.

Концовка была бескровная. Интересного там ничего не было, грубую силу победило кулачное искусство Петра. Моя помощь не потребовалось.

Но, когда мы шли в сторону машины, во мне проснулось скоморошье настроение, именно такое, которое я впервые ощутил после разговора с Никосом и перед первым серфом поиска. На мгновение передо мной засиял образ серовато-голубоватой пещеры, той, в которой я обычно несусь к цели поиска. И эта сияющая нора была гораздо шире. Аккурат на двоих.

Видимо, яблочко созрело – старое товарищество переросло в мистическое партнерство, плюс ко всему хамовитый мужичок оказался нужным в этот момент символом, победа над которым заставила проснуться какие-то еще силушки.

Я уже стал весьма зрелым индивидуумом. Еще в студенческие времена мне перестали интересны тусовки с товарищами, общие интересы сводились к животным удовольствиям – коллективная охота за прекрасным полом, или совместное распитие алкоголя, да и остального дурмана. Не увлекался особо погоней за адреналином. Но рафтинг радовал. Так что, учитывая очень приятную семейную жизнь, у меня не было необходимости в закадычных друзьях. Для поддержания мужского духа, был круг для общения. Да и с коллегами порой говорил не только о работе. Были, конечно, друзья детства и старые товарищи, которые в трудную минуту всегда помогут. Но в душевных томлениях я был достаточно самодостаточным. Без проблем, мог бы и сейчас остаться одиночкой. Но контакт с Петром стал столь органичным и толковым. Даже, точнее, определил меня естественным дополнением в эстетствующих мистических приключениях.

Неожиданно для себя, я понял, почему душа стала готовой быть открытой для Петра. Нет, я не признал в нем старшего, как у бандитов, не осознал частью его структуры. Просто решил, что буду действовать с ним не просто как товарищ по интересам, а как настоящий друг, как старого ветерана фаланги – триария. Боевого побратима. То есть свои личные интересы при общих проблемах, теперь у меня будут не на первом месте.

Главное – он теперь относится к третьей категории для секретов. Это когда одной проблемой делишься с семьей, второй с коллегой, а третьей – с другом. И, тогда ты все проблемы обсудил, может, даже получил поддержку, но никто не знает тебя полностью.

Наверное, моя душа приняла Петра еще и потому, что тумаки жилистому возомнившему о себе мужичку, оказались, помимо воспитания хама, еще и некоторым моим освобождением от старого стреса. Дело в том, что внешне и манерой поведения поверженный Петром агрессивный мужик был очень похож на одного очень нехорошего человека, с которым мне довелось пообщаться в юности.

В то время я подрабатывал в небольшой фирме. Хотя я и не пил, но на вечеринках коллег бывал не редко. Одним пятничным вечерком, после горячительного, прозвучала странная фраза от одного из водителей: – Ты уверен, что будешь верен коллективу, когда мы поедем на рыбалку. А вдруг, мы кого-нибудь убьем, ты останешься на нашей стороне? (перевод с матерного мой)

Народ тогда был достаточно одурманен алкоголем, но я-то был как всегда трезв. И эта фраза меня поразила как обухом по голове.

– И что, приходилось кого-нибудь убивать? – я поинтересовался чуть попозже у водителя.

– Кто его знает, – самодовольно ухмыльнулся тот. – бывало, били подолгу. И уезжали, а лох не шевелился.

– За что, хоть, били?

– А нечего всяким козлам возле нас ходить. – и нагло похлопал меня по плечу.

В животе забурлил ледяной холод. Я ощутил рядом живое проявление худших образов, какие можно представить. Убивать плохо, но бессмысленно, совсем недопустимо.

Решил я его проучить. Сделать отметину на лице, чтобы всю жизнь он не мог забыть, что боль – это плохо. Но не успел. Было сокращение, водителя уволили. Сказали, тот уехал на заработки в Среднюю Азию.

Но неожиданную и бессмысленную опасность от бывшего гегемона, после этого, я не исключал никогда больше.

– Забавно ты пританцовываешь, – заметил Петр. – напоминает манеру танцев веселящихся хасидов.

– Неожиданно. До сей минуты, был уверен, что имитирую скоморошью удаль и дурь одновременно.

– А ты присмотрись к весельям иудейским. Среди всякого там можно найти очень интересное в танцах.

– Ты спец по хореографии? – удивился я.

– Скорее по очень узкому разделу. – ухмыльнулся Петр. – Все те ведьмы, с которыми мне довелось пообщаться по-доброму, очень любили потанцевать. И, увлекшись этим задорным делом, нередко показывали очень любопытное.

– Интересно.

– Я про то, что выходит из рамок хороводов и синхронных притопываний с одинаковыми жестами, и это не только про ежегодные пританцовывания от аниматоров на курортах. Очень такое дело смахивает на коллективно-ритуальных танцев. К особенным не отношу и те виляния бедрами и имитации страсти особенно под латиноамериканскую музыку, которые призваны служить целям соблазнять завораживающими жестами.

Я говорю о таком плясе, который вводит в особое настроение. Где легче настраиваться на окружающие потоки, потому что голова и гениталии перестают отвлекать. И разгоряченные девахи, способные ведать неведомое, позволяют себе показать этот настрой в веселой компании.

Я ощутил, что к своим скоморошьим танцам могу кое-что добавить. И реально заинтересовался этой темой, но время чуток подвинуло планы, мы приехали к цели и пришлось разговор отложить. Да и ладно.

Запах женщины

Двоюродный брат Петра, кадровый офицер вместе со своими побратимами погиб в одном из локальных конфликтов. На войне такое бывает. Почтили память и его и достойных коллег. Но совсем недавно у Петра неожиданно объявилась очень странная знакомая, которая стала утверждать, что группа пострадала не от просчета командования или удачи врагов. То, якобы, было спланированное предательство человека, которому они доверяли. Притом он был для них и образцом чести и опыта.

Но как же разобраться в таком деле. Или враги подставляют бывшего командира, или у него, все же, гниль взяла верх над честью.

Выглядело объявление необычно. На полусветской тусовке Петр мирно помалкивал рядом с богато одетыми дамами. Неожиданно к ним подошли еще две. Новенькие, но приодеты под стать остальным женам нуворишей.

– Не Вы ли, Петр Алексеевич, у которого родственника предал командир и вскорости стал генералом? – совершенно неожиданно уточнила одна из них.

Это вывело из равновесия Петра. Фамилию он при знакомстве не называл. Тезок у него немало. Но столь неожиданный вопрос, притом, возможно в точку, буквально потряс. Не медля, он отошел и связался с женой двоюродного брата. Да, бывший командир погибшего родственника стал генералом. Значит кое-что сходится. Вернувшись в зал, той дамы уже на месте не оказалось. Остальные указали в сторону дверей – мол, кавалер ее забрал.

Немного расспрашивал про нее. Но никто толком о ней не знал. Из приезжих, с кем-то вела бизнес, но конкретно узнать не удалось.

Теперь у Петра оставался я, как последняя надежда. Даму найти очень нужно.

Раньше были попытки узнать причины гибели группы. Что-то неестественное было. На войне люди гибнут. Но случайности случаются очень редко.

Попытки поднять дело через знакомых офицеров из спецслужб ничего не дало. Семья приняла потерю как неизбежную боевую потерю. Повода предъявлять претензии или обвинять в предательстве не было. Горько, но смирились.

И через столько лет, неожиданная фраза всколыхнула проблему.

Принял это я со всей серьезностью. Не в первый раз искал кого-то без имени и фото. Я встрепенулся, хитро заулыбался и стал выкаблучиваться в стиле веселого раввина. Настрой был интересным, но непривычным. Нора для серфа не появлялась. Попрыгал как девчонка во дворе. Попритопывал. Заметил краем глаза удивленное разглядывание моего шаманского камлания Петром. И, вот, голубоватый свод проявляется при взгляде краем глаза. Появилась моя толстая путеводная нить.

Все-таки что-то от Мухтара или Бобика у меня появилось. Я учуял запах цели и ничто не могло увести в сторону.

Лететь пришлось в Стамбул. В этой невообразимой толпе, в центре движения толп как и местных так и туристов, на набережной, недалеко от египетского рынка, волна поиска сразу же указала на женщину в строгой и дорогой европейской одежде, кормящую голубей.

– Вау! – восхитился Петр. – В искусстве поиска, таких как ты не встречал. Просто, по описанию переживаний, без образа объекта, без качеств и сразу найти! Чудесно.

И товарищ направился к даме. Но, когда до нее оставалось метров двадцать, неожиданно она разворачивается и скрывается в толпе.

Нас, скорее всего, не заметила. Да и Петр шел к ней прогулочным шагом, агрессии не проявлял. Может быть, так совпало.

Ощущение места, где с ней встретимся, появилось где-то под вечер. Добирались не спеша. Петр явно ловил внутри себя некий настрой.

Точка встречи была опять в очень оживленном месте. Даму увидели сквозь витрину крупного магазина возле касс. Решили подождать снаружи, и там уже попробовать пообщаться.

Но и в этот раз не повезло. Уже на выходе из торгового центра, к даме подскочили несколько ее знакомых и оживленно начали что-то обсуждать. Как-то неудобно нам с Петром вклиниваться в их разговор. Мы было последовали за ними, но оказалось, что буквально в паре метров их ожидал автомобиль, и опять дама от нас ускользнула.

Ощущение встречи у меня не пропало. Притом уже предчувствовалась удача и какой-то результат. Петр развел руками и рассмеялся: – Зато я ее хорошо рассмотрел и узнал.

Затем мой товарищ направился к уличному торговцу, дабы купить их местный свежий и, как по мне, безвкусный бублик. Я просто стоял чуть в стороне, поодаль от потоков спешащих местных.

Легкой покашливание справа и бархатным голосом на плохом английском предложение посмотреть хороший товар. Мужчина худой и невысокий, лет под сорок, с грустными глазами протягивал мне четки. С виду, имитация янтаря, но вкрапления внутри больше напоминали искусственную поделку. Но при уже наступил вечер, и я не мог нормально рассмотреть.

Товар на меня никакого впечатления не произвел. Но, глядя на продавца, в сердце появилась грусть и легкая зыбь тоски. Даже, если, как хитрый восточный продавец, тот отлично сактерствовал, но, все равно струны моей души завибрировали и мне захотелось как-то помочь неуспешному и немного жалкому человеку. Наверное, буду покупать эту поделку. Но, все никак не решусь.

– Сейчас подойдет товарищ, он в таком деле разбирается, тогда, может быть и куплю. – пообещал я.

Продавец сделал брови домиком и спокойно застыл рядом со мной.

– Камешки не похожи на пластик, в руке держат тепло, – сразу, пощупав, сказал Петр.

Я рассчитался с мужичком и сунул четки в карман. Отчего-то очень не хотелось, чтобы они неожиданно не рассыпались, и я не успел бы получить удовольствие дома у камина, размышляя о чем то, поперебирать янтарные костяшки.

Рано утром, я позвонил в номер Петра, чтобы вместе пойти в парк, где, наверняка могли бы встретиться с дамой. Но товарищ предложил выбрать вариант встречи опять в более людном месте. Немного странновато, особенно после двух неудач. Но, хозяин-барин.

Часов в одиннадцать Петр дает отмашку, пора к даме. Нет проблем. Я, как спутник-шпион, постоянно ощущал район ее местонахождения. Сейчас это было недалеко от нашего отеля, рядом с Айя-Софией.

Увидели ее издали, она в этот момент переходила дорогу и направлялась «цистернам», музею-резервуару, где под землей было древнее хранилище запасов воды с сотнями колонн от разных эпох. Был я том пару раз. Но, если впервой, было ощущение попадания в сказку, то во второй – просто необычное место. Красиво, шикарное место для съемки кино, но не очень мистическое.

Петр усмехнулся и рукой сделал жест, чтобы не торопились.

В этот момент раздается звонок от жены. Просит срочно приехать – двоюродная сестра неудачно упала и сильно травмировалась. Срочно нужна наша помощь.

Пару секунд я не понимал, что именно от меня нужно, но, вспомнив чудеса после объятий с супругой возле маленького артефакта, сразу ответил, что скоро буду. Жена просила, чтобы очень-очень поторопился. Что ж, значит, буду скоро.

Не уточняя, о чем разговор, Петр неожиданно сказал: – Успеешь на прямой рейс, но выдвигаться нужно прямо сразу. Езжай не на такси – большой риск проторчать в пробке, так что на трамвай и в метро.

Не смотря на таланты и мистиков-друзей, по жизни я весьма прагматичный и без особых иллюзий. Но в тот момент в душе появилось пьянящее ощущение, что, наконец, стало очень круто, когда вокруг тебя как в фэнтази люди-маги и читающие события.

– Ты что-то предчувствуешь? – уточняю.

– Нет, просто опыт. Я в Стамбуле был много раз. В такое время пробки очень часто. – улыбнулся Петр.

Мы обнялись, я попросил забрать мою сумку и с оказией мне передать. Петр кивнул и величественным движением кисти пожелал мне доброй дороги. Под конец с доброй улыбкой поднес к уху кисть с оттопыренными большим пальцем и мизинцем – созвонимся. Немного сказочность была смазана. Да и ладно.

Детали процессов для лечения родственницы не столь интересны. Мне, даже, показалось, что скорее, Ирина просто соскучилась по своей необычной магической способности, плюс, ей хотелось подтверждения, что сила не ушла. И тут есть прямой повод. За него она ухватилась со всей страстью.

Подтверждение чудесных возможностей оказалось великолепным. И по результату и по процессу.

Даже, когда мы подлечили родственницу, Ирина с горящими от переживаний глазами, потребовала побольше заниматься здоровьем близких, пока болезни не вылезли наружу. Что-то новое, яркое появилось у нас. И это очень радовало.