История Мираксздания

То ли история с разбоем была случайным инцидентом с обедневшей элитой гастарбайтеров, то ли «заказчик» дерзко намекнул писателю, что за ним наблюдают.

Хотелось бы верить, что это было всего лишь совпадение… но паранойя штука тревожная, и она поселила в моей голове чувство, что Полонский наблюдает за публикациями историй про «Миракс» и что именно последний черновик привел его в ярость. Это было вполне в его духе – если вспоминать то самое пресловутое покушение на Иванова и угрозы в мой адрес, которые имели место около десяти лет назад. Импульсивные поступки и обязательно – чужими руками.

Паранойя паранойей, а здравый смысл подсказывал мне, что безгрешно топтать этот мир невозможно. Жизнь болтается в промежности преступления и наказания. Святых нет, лицемеров как грязи. Но даже у преступника должен быть стиль, а не обдолбанная быдлота. Джентльмены остались в красной книге.

Испугался ли я истории с гоп-стопом? Нет, но напрягся безусловно. Решил ли я бросить книгу? Разумеется, нет. Кисть правой руки опухла и ныла от встречи с челюстью хулигана, но я каждый вечер продолжал работать над рукописью и в конце недели так увлекся, что едва не пропустил звонок Гринго, когда он снова вышел на связь после довольно долгой паузы.

– Привет, Макс.

– Привет.

– Скажи, а почему ты в соцсетях написал, что девятый черновик типа последний в серии? Ты и правда на этом остановишься?

– Да, пожалуй. Я уже добился всего, чего от них хотел, – ответил я. – Цитирование в СМИ, явный интерес к книге, фидбэк от участников событий… Плюс я проверил реакцию Кучера, Темникова и их ближайших «олигофрендов»…

– Интересно, почему они засунули языки в то место, куда Полонский отправлял всех неудачников в Каннах? – задумчиво усмехнулся Гринго.

– Не знаю, но факт есть факт: если первый черновик за месяц после публикации прочли 300 человек, а восьмой – 2500, это о чем-то да говорит. Значит, черновики свою задачу в целом выполнили – подготовили аудиторию к выходу книги.

– Резонно, – сказал Гринго. – А я к тебе с новостями. Составил список по объектам – кто из менеджеров «Миракса» на каких зарубежных проектах рулил. Плюс попытался разобраться, кто из них мог быть задействован в схемах увода денег компании.

– Да, я думаю, все зарубежники руки неплохо погрели, – заметил я. – Когда ты распорядитель неконтролируемого бюджета, трудно удержаться от соблазна.

– Твоя правда, но меня интересуют не тачки и квартиры. Это на общем фоне мелочь. Я пытаюсь понять, как сливались десятки миллионов «грина», а это масштаб посерьезней, чем тырить на закупках «туалетной бумаги».

– Но это был уровень ПСЮ и Темникова, а менеджеры… что тебе они могут рассказать? Да и про цифры я написал еще в июле, в первом черновике.

– Рассказать вряд ли, но они не могли не участвовать, вольно или невольно, в «схематозе». Корову нужно есть по частям. Поэтому я решил начать с манагеров.

Видя мой скепсис, Гринго добавил:

– Короче, давай по порядку пройдемся, вдруг что-то вспомнишь или заметишь, что я что-то упустил…

Программист клацнул мышкой – видимо, открывал некий файл с заметками – и после непродолжительной паузы сказал:

– Начнем с Турции. В августе 2007 года ПСЮ вместе с Темниковым купили отель «Sungate Port Royal» в курортном местечке Кемер за 370 миллионов евро, чем вызвали переполох среди представителей тамошнего риелторского сообщества.

Причина – цена покупки этого объекта недвижимости была завышена в разы. Объявления о продаже отеля турецкими маклерами фиксировали цену отеля в 150 млн евро…

– Со слов Темникова и Полонского, они заплатили прежнему владельцу гостиницы, Мехмету Нури Геликбагу, основную часть суммы «живыми» деньгами со счетов «Миракса», – вставил я. – Реально проверить, кому и сколько они отдали и сколько вернулось дуэту Тем-Пол на их подставные компании, нам, конечно же, уже не удастся.

– Да, с живыми деньгами глухо, тут ты прав, – развел руками Гринго. – Но кредит, взятый Полонским в турецком банке Vakif под залог самого отеля, составил только 150 миллионов евро (реальная стоимость актива на тот момент). Так что тут, формально, все выглядит плюс-минус адекватно.

– Только на бумаге. Ну и история там была! Во-первых, покупка проходила без оценки рисков и одобрения советом директоров «Миракса», – припомнил я. – Других акционеров компании Полонский с Темниковым просто поставили перед фактом сделки. На корпоративе по случаю «Дня строителя» и «покупки» странного актива я высказал мнение об этой сделке правлению компании словами: «Это начало конца», и ретивые менеджеры тут же доложили Полонскому о моей «инициативе». Скандала не случилось, Полонский перевел комментарий в шутку, сказав, что со временем мне станет понятна гениальность его стратегии. Спустя пару месяцев я обнаружил в своей машине оборудование для прослушки.

– Паранойя – она такая… – хмыкнул Гринго.

Я кивнул. Дальнейшие события ясно дали понять, что странные условия покупки вряд ли стали результатом случайного стечения обстоятельств. Управлять отелем Полонский с Темниковым не стали. Хотя на «реновацию» (а точнее, слив бабла) за два года были потрачены еще порядка 30 миллионов долларов денег со счетов «Миракса», но отель оставался по отчетам убыточным.

«Такая вот масштабная прачечная!»

– В 2009 году, когда по причине финансового краха «Миракса» отмывать стало нечего, – продолжил я, – отельный проект допустил технический дефолт по платежу – как раз банку «Vakif». А еще через год Полонский с легким смущением заявил, что ему удалось продать бесполезный отель за 12,5 миллионов евро. Щедрым покупателем стал, по странному стечению обстоятельств, не кто иной, как прежний владелец отеля Мехмет Нури Геликбаг. Куда исчезли сотни миллионов, отданных за отель в 2007 году, и десятки на реновацию, до сих пор остается загадкой… Получается, вся прибыль от смыва бабла была разделена только между Полонским и Темниковым. То есть порядка 200 лямов оказались просто выброшены в пропасть.

– Знать бы, где она, эта пропасть! – с ободряющей улыбкой сказал Гринго. – Но мы постараемся ее найти. Может, и получится.

Программист пытался шутить, но вид у него был как у уставшего пожилого бухгалтера.

– С другими странами интересней, – продолжал он. – В Черногории делами заправлял Вячеслав Лейбман, чье дебильнейшее ДТП с козой на дороге в Будве подарило нам «импортную схему отмывки денег “Миракса”»…

Я кивнул. Забыть подобный конфуз было трудно.

– Далее – Швейцария. Там рулил Владимир Маракуца…

Еще одна прачечная Полонского с Темниковым – горнолыжный курорт Aminona-Est в Швейцарии. На словах мегапроект, на деле – покупка куска альпийской горы без оценки рисков и одобрения совета директоров. Новое «увлечение» Полонского и Темникова стоило компании 50 миллионов евро. Правда, дальше выпуска буклетов дело не продвинулось. Реализации проекта помешали экологи из Всемирного фонда дикой природы и Фонда защиты и обустройства ландшафта, обратившиеся в совет швейцарского кантона Вале с ходатайством, которое вскорости было удовлетворено.

Полонский закрыл проект, даже не проведя служебного расследования, а деньги списал по статье безвозвратных убытков. На фоне потерь в 200 миллионов, которые холдинг понес в Черногории, инцидент в Швейцарии преподносился Полонским как пустяковое недоразумение. Акционерам «Миракса» он привычно говорил, что «деньги – это вода из крана: на сколько вентиль откручу, столько и натечет».

И вот Владимир Маракуца с его пестрой биографией был идеальным кандидатом на роль менеджера-Фунта швейцарского проекта для альпийской аферы Темникова и Полонского.

Формально Маракуца был предпринимателем, а по факту – мошенником, который начал свою «карьеру» с крайне масштабной аферы: в 1996 году он продавал прямо на улицах столицы фейковые путевки в пионерлагерь «Артек». Название тогда было за полдела – народ еще помнил «славные советские времена», кто сам не был, наверняка хотя бы слышал про этот лагерь – и потому путевки улетали, как горячие пирожки. Так Маракуца буквально за несколько недель смог наколотить на доверчивости заботливых родителей московской ребятни без малого 5 тысяч баксов. Пока суд да дело, будущий девелопер, не будь дураком, начал вкладываться в акции нефтяных, газовых и других компаний, занимающихся добычей сырья.

В 97-м году, примерно через год после развода с «Артеком», удача малость подвела Маракуцу, который только-только учился инвестировать приобретенные мошенническим путем деньги: попытка хищения акций «Транснефти» не удалась, и аферист залег на родине, Украине, где его нашли четыре года спустя, в 2001-м, и посадили. Потом была недолгая – благодаря накопленным деньгам и связям – отсидка, и Маракуца снова оказался на воле и даже смог принять участие в рейдерском налете на «Русагркапитал». Тем удивительней, что именно этот персонаж в конце июня 2008 года возглавил открытый в Женеве офис «Миракса» в качестве управляющего партнера. Сразу последовало много громких заявлений, в частности Владимир пообещал, что сначала это будет штаб-квартира проекта горнолыжного курорта «Le Village Royal», а потом – центральный офис для всех европейских проектов…

Итог всем известен: офис просуществовал до момента, когда «зеленые» вскинулись и добились запрета на строительство курорта. После этого Маракуца просто испарился – вместе с выделенными деньгами.

– Мы с ним впервые пересеклись в декабре 2006-го, – припомнил я. – Тогда я на горнолыжном курорте в Цирмате отмечал свой ДР. «Миракс» там был представлен делегацией примерно из 40 человек топов, менеджеров и денщиков.

– Ого! 40 человек!

– Было бы меньше, но мы собирались провести дружеский матч по хоккею между «Мираксом» и «Норникелем», которые приехали на швейцарский курорт таким же примерно составом. В общем, я заранее забронировал небольшой клуб и организовал концерт группы «Баста». В 2006 году вышел их дебютный альбом «Баста 1», он мне очень понравился. Гонорары группы были тогда весьма гуманны, поскольку они только начали головокружительный взлет к успеху, и вопрос был решен довольно быстро.

– Басту уважаем, – улыбнулся Гринго. – «Моя игра» чего только стоит. Сколько лет прошло, а до сих пор помню!

– Ну и вот среди 40 приглашенных на курорт оказался тогда и Маракуца. Он проходил как друг Темникова. А запомнился мне он тем, что икру, устрицы и шампанское впихивал в себя в объемах, способных свалить от переедания хоккейную команду, включая запасных игроков, тренеров и массажистов. Стремительно превратившись в пьяное сытое нечто, Маракуца вдруг решил, что он в караоке, и начал кричать артистам: «Вася, давай споем Шафутинского!» После этого встревоженный Темников увел его спать в гостиницу. В общем, колоритный персонаж, настоящий «рвач», таких тогда еще было немного в нашем кругу.

– Да, забавная история. Но продолжим. На очереди… Киев. – Гринго скрипнул зубами, но сразу же взял себя в руки. – Тут у нас менеджером был Духанин, которого нанял Адикаев… с известным результатом.

– Предположу, что ни Маракуца, ни Духанин на роль «схематозников» по сливу денег не подошли? – уточнил я.

– И будешь абсолютно прав, – ухмыльнулся Гринго. – Мелкие аферисты, не более, никакого влияния они за границей не имели. А вот лондонским проектом рулил куда более интересный тип – Феликс Сатер, старый мошенник и подельник Трампа. Учитывая его опыт и связи, есть у меня теория, что именно он был главным из всех менеджеров и отвечал за реализацию основных схем вывода средств «Миракса» на сторону.

Я кивнул. Более одиозной фигуры среди менеджеров зарубежных проектов действительно не было.

Подданный США Феликс Сатер изначально был обычным биржевым брокером с Брайтон-Бич. Жизнь его круто изменилась после того, как Феликс в 93-м году попал в тюрьму за жесткую драку с нанесением увечий в одном из американских баров. Неизвестно, почему так вышло – перебрал с выпивкой или просто вошел в раж – но этот момент изменил всю жизнь вчерашнего брайтонского шалопая. В тюрьме Феликс быстро оброс связями, причем по всем фронтам – представители мафии, ЦРУ и даже руководители бывших советских республик. Несколько лет спустя американские правоохранители снова заинтересовались им, но повод был уже куда серьезней, чем драка в баре – Сатер хотел приобрести российские зенитные ракеты в одной из стран Средней Азии. Чуть позже, в 98-м, Феликса заподозрили в создании мошеннической схемы для биржевых игроков; якобы эта схема позволила получить около 40 миллионов долларов. Избежать наказания Сатер смог, заключив сделку с ФБР – и сдав своих вчерашних подельников из Средней Азии, торговцев оружием. Потом Сатер попал в девелопмент, да не абы к кому, а к будущему президенту, Дональду Трампу! И вот такой персонаж в 2007 году через Темникова познакомился с Полонским и другими партнерами «Миракса», включая меня. Уголовное прошлое Сатера почему-то не смущало Сергея – «ошибки молодости, с кем не бывает, главное – деловая хватка».

Тут следует заметить, что летом 2008 года на счетах компании было более 500 миллионов долларов. Средств хватало на завершение десятка строительных проектов в Москве, расшивки кредитных обязательств и мягкого прохождения экономического кризиса, бушевавшего в мире.

В этот момент Полонский с Темниковым без одобрения совета директоров торжественно объявили о новом проекте в Лондоне. Как и в российской столице, на берегах Темзы Полонский якобы собирался построить небоскреб, купив 50-процентную долю в проекте «Beetham Tower» у английского девелопера «Beetham Organization». Сделка обошлась «Мираксу» в 120 миллионов долларов. Согласно проекту, 52-этажное здание площадью 100 тысяч квадратных метров должно было встать неподалеку от королевского Тауэра. Однако строить высотку «Beetham Organization Limited» власти Лондона посчитали делом нецелесообразным и разрешение не дали (до сделки оценка рисков не проводилась). Доля Полонского, как и в случае с турецкой гостиницей, досталась банкам в счет залога по кредиту, который Полонский с Темниковым брали под бумажный проект.

Тем же кредитным учреждениям достались и 10 миллионов фунтов, которые «международные девелоперы» заняли для финансирования проекта реконструкции старинных вилл «Cornwall Terrace» в историческом центре Лондона. Против затеи выступили местные старожилы. Деньги Полонскому никто из британцев не вернул.

– Все перечисленные проекты, как ты совершенно точно знаешь, – продолжал Гринго, – оказались настолько перекредитованными и перегруженными обязательствами, что единственным путем было их банкротство и последующая продажа через торги банкам… если, конечно, у проекта были реальные документы и разрешения на стройку. Такими оказались киевская «Плаза» и черногорский «Дубай». Остальные направления наглухо закрыты, и деньги дольщикам, разумеется, никто возвращать не собирается… Где они? Вероятно, у кого-то из этой вот шайки-лейки, во главе с Сатером, Полонским и Темниковым. Чтобы понять, где именно, нужно попытаться отследить все компании, в которых заправляет кто-то из перечисленных… «Кореек». Этим я и планирую заняться в самое ближайшее время.

– Что ж, флаг в руки. Но будь осторожен, – сказал я. – Если твоя версия окажется правдой, поверь, эти люди не побрезгуют любыми методами, чтобы тебя угомонить. По крайней мере, репутация этих людей не оставляет сомнения в том, что они способны действовать жестко и беспринципно.

– И как, интересно, они сейчас в Киев приедут незамеченными? – улыбнулся Гринго.

– Перечитай черновик «Полонский – не коронованный вор в законе», написанный в том числе и по твоим инсайдам, и вспомни, что ехать в Киев лично им совсем необязательно.

Гринго промолчал. Кажется, он хотел сказать что-то еще, но теперь отчего-то засомневался, стоит ли это делать сейчас. Тупо сидеть смотреть, как молодость чем-то мается, мне не хотелось, и я начал вежливо прощаться, собираясь вернуться к книге.

– Подожди минутку, – сказал программист и снова взялся за мышку. – Гляди, какая интересная штука мне попалась, пока я рыскал по сети…

Перейдя по ссылке, я обнаружил там до боли знакомый логотип и красноречивое название «Mirax Capital LP» и, нахмурившись, спросил:

– Это еще что такое?

– Детище нашего трио, очевидно. А вообще, как заверяют сами создатели, это онлайн-платформа для торговли на бирже и переводов криптовалюты, в основном – биткоина и эфира в фиатные, то есть настоящие баблосики – доллары и евросики. Причем с гарантированной! – Гринго поднял вверх указательный палец. – С гарантированной доходностью 20 % годовых!

– 20 % гарантированный доход? – переспросил я. – Да так просто не бывает в наше время!

– А вот у «Миракс Кэпитал», зарегистрированной в английском офшоре на подставную компанию, бывает, как видишь, – хмыкнув, сказал Гринго. – Вернее, не «бывает», а «обещано», так что ты все еще прав. По сути, это – финансовая пирамида, которую рано или поздно ждет банкротство. Я тут почитал поподробнее: получается, компания, по сути, не ведет никакой реальной экономической деятельности, а просто имитирует ее. Участники закидывают деньги на счета этого лохотрона, но они никак «не работают». Хозяева этого аттракциона просто перекладывают их из одного кармана в другой, никуда не инвестируя. Ловкость рук… и сплошной обман!

– При таком раскладе, получается, если участник и получит какую-то прибыль, то только с вкладов новичков?

– Ну да, говорю же, классическая пирамида. Поэтому проекту для какого-то функционирования нужны постоянные денежные вливания от вновь прибывших. Причем с каждым днем – все больше и больше…

– Пока не наступит момент, когда финансовый поток иссякнет, и админы не смогут платить по счетам… Правда, обычно подобные жулики не ждут естественного краха системы, чтобы не остаться без денег самим. Они свои лохотроны банкротят в принудительном порядке.

– Самое интересное, что этим гадам даже не нужно закрывать сайт – можно просто перезапуститься и обнулить аккаунты бывших участников. Таким образом создастся иллюзия долговечности работы. Ну и через такой аттракцион сам бог велел отмывать деньги. Хотя этой зимой ЦБ РФ оштрафовал Яндекс за рекламу этой пирамиды, и, похоже, они схлопнулись… Но уголовных дел, как водится, никто заводить не стал.

– Но если «Миракс Кэпитал» зарегистрирован на подставную помойку, с чего ты решил, что это наша троица?

– Не решил, а предположил. Естественно, это лишь версия, уж больно почерк похож, – добавил Гринго. – Покопаюсь в этом направлении. Ну и Сатером займусь. Нужно отследить потоки в Англии и в Америке. Все, что смогу, сделаю.

– Хотел бы пожелать удачи и лоха побогаче, но, повторюсь, будь осторожен.

– Буду, – заверил Гринго. – Бывай, Макс.

Он отсалютовал мне и отключился, а я остался наедине с логотипом «Миракс Кэпитал», полным клоном логотипа «Миракс Групп».

«И зачем нужен этот нейминг? Зачем называть новую фирму именем, давно стертым самим Полонским, который переименовал «Миракс» в «Поток бесконечности» (тот еще шизофренический креатив, явно возникший не без участия «духовных наставников»)?

Я вернулся к работе над книгой, но теперь периодически сам погружался в исследование личности Феликса Сатера. Теперь я смотрел на него не только как на простого афериста, но и как на «схематозника», коим его окрестил Гринго. Весьма примечательной была история, когда Феликс пытался договориться о строительстве «Башни Трампа» в Москве, чтобы порадовать рыжего «протектора», но, кажется, переоценил свои связи и затея в итоге закончилась ничем. Не знаю, насколько в эту историю был вовлечен Полонский, но, думаю, Сатер и Кучер сдружились как раз на волне отмывания денег «Миракса» за границей.

Параллельно с этим ко мне продолжал поступать самый разный фидбэк – как от участников событий, так и из новостей. Наиболее любопытный пришел уже ближе к марту: тогда федеральная прокуратура Южного округа Нью-Йорка возбудила два связанных уголовных дела против девяти эмигрантов из стран СНГ. Иммиграционные адвокаты – 44-летняя Илона Джамгарова, ее муж, 42-летний Артур Аркадьян, проживающие в Бруклине, и их 39-летний сообщник, юрист Игорь Резник – обвинялись в иммиграционном мошенничестве и обмане правительства США.

Ирония заключалась в том, что эта же троица в свое время помогала обустроиться в США Темникову.

Даже если это тоже было лишь совпадением, то оно казалось мне весьма, весьма красноречивым.

Глава 21. Тёма в Майами

2021 г.

К началу марта, когда мир снаружи понемногу начал просыпаться от зимы и пандемии, идея поиска исчезнувших денег «Миракса» завладела мной целиком и полностью. Как ни пытался я отмахнуться от этой затеи Гринго, как ни убеждал себя в том, что всё происходящее лишено смысла, но последние разговоры с киевским программистом пробудили в душе азарт. Безусловно, я по-прежнему не мечтал, что мы отыщем сами деньги или вернем мне немалый долг моих бывших партнеров – это было бы наивно. Вдобавок, даже если допустить, что такая возможность у нас будет, любые манипуляции с похищенными из «Миракса» деньгами – сотнями миллионов долларов – моментально превратили бы нас с Гринго в легкую мишень. На нас бы ополчились и сами схематозники-девелоперы, и закон…

На самом деле меня занимал только азарт расследования – в моей нынешней системе координат сам процесс поиска казался интересней результата.

Соперничать с киевским программистом в области поиска данных мне было не по зубам, и я, по сути, прокрастинировал в ожидании новостей от Гринго – книга застопорилась, и я решил отвлечься и поработать над ретроспективой двадцати лет жизни Родины с 2000 по 2020 годы, исследуя новостную ленту тех лет. Мне показалось важным вернуть читателя книги в контекст пространства и времени, в котором мы жили и стремились к счастью, как мы его понимали. Цитаты СМИ складывались в ценный документ эпохи российского общества, который станет вполне уместным приложением к будущему роману.

Впрочем, иллюзий по поводу прессы я не испытывал. Мне здорово от нее досталось во времена расхода с Полонским.

Журналисты – особая стая. Им изначально плевать на коммерсанта, он интересен им только как инфоповод. Считать, что ты управляешь репортерами, оплачивая фуршеты и заказные статьи, нелепо. Они обидчивы и злопамятны. Когда ты оступишься, хроникеры не оставят от тебя камня на камне.

Наступление весны принесло открытые окна и свежий воздух в бетонные пространства, подарив ощущение новой жизни. Тем странней на этом живом фоне выглядели запылившиеся насечки прошлого – фидбэк от участников событий, связанных с «Мираксом», который неустанно продолжал поступать.

К примеру, запоздало обратил внимание на мои черновики «духовный мастер Миракса» Монахов, который значительно повлиял на увлечение ПСЮ «шизотерикой», процитировав в своем фейсбуке черновик № 6, посвященный мозгоправам Кучера в целом и ему в частности, опроверг информацию о том, что его влияние косвенно тоже способствовало погружению «Миракса» в болото кризиса. Умелый манипулятор, он делал это в непринужденной снисходительной манере, еще и оформил все тезисы списком и пронумеровал каждый пункт – чтобы укрепить ощущение правдивости его слов.

Разумеется, единственное, в чем в итоге меня убедил Монахов, – это в умении вывернуть любые факты себе в выгоду.

Другие комментарии в сети поделили людей на несколько лагерей: кто-то легкомысленно винил в развале компании одного лишь Полонского, кто-то – Алякина и Троценко, которые якобы обанкротили «Миракс», несмотря на потуги Кучера и других его спасти… Были и те, кто искренне верил в кризис, а также те, кто считал мудаками всех акционеров компании – просто на всякий случай. Но были и те, кто боготворил Полонского, считая развал компании делом рук злоумышленников, а не легендарного девелопера.

Что тут сказать?

Полонский создал миф, а мифы стойки к разоблачениям. Например, веками считалось, что мощи святой Розалии в Палермо имеют целительную силу. Их анатомическое обследование показало, что на самом деле это останки козла. Несмотря на это, «исцеления» продолжаются и по сей день.

Любопытно, но практически ни в каком контексте не всплывали фамилии Темникова (крайне редко) и Сатера (вообще нет) – и если второй являлся отчасти теневой фигурой, малоизвестной в широких кругах сотрудников, то первый с 2005 года непосредственно участвовал в финансовом обороте «Миракса», и без его ведения или одобрения перемещение миллионов долларов внутри группы компаний или за ее пределы было попросту невозможно.

Американская жизнь Темникова меж тем продолжала обрастать новыми подробностями. Читатели Черновиков прислали статью американской газеты T R D MIAMI от 28 сентября 2018 года, в которой неожиданно засветился мой бывший партнер с супругой:

«Жизнь среди 1 %. Пара с острова Фишер подала в суд после временного запрета на использование VIP-полосы парома.

Максим и Елена Темниковы хотят, чтобы судья из Майами-Дейд восстановил привилегии, зарезервированные для владельцев и жителей острова Фишер, которые, по их мнению, были несправедливо отменены.